Текст книги "Приключения Маверика Роя"

Автор книги: Николай Андреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

3. Последний Ллевелин

Маверик Рой целый день шёл через зелёные холмы Ллевелинии. Он очень долго не мог найти подходящего места для ночлега. Где ему не были бы страшны дикие звери или ночной, холодный как прикосновение Смерти, ветер.

Но вот дорога, протоптанная поколениями путешественников, что шли из тихой Маллонии через почти обезлюдевшую Ллевелинию в куртуазную Жиронду, привела Роя к каким-то развалинам. Поэт, наверное, с замиранием сердца смотрел бы на остовы башен, пыльные парапеты и осыпающиеся стены. К сожалению или к счастью, Маверик не был поэтом: он только радостно заурчал, найдя более или мене безопасную на вид башню, в которой давным-давно потолок заменило звёздное небо. Первые звёзды с удивлением смотрели на молодого человека в потрёпанной одежде, что быстро заснул, свернувшись калачиком.

– Не подходи! – Маверик Рой резко проснулся, почувствовав чьё-то присутствие рядом. Долгие скитания многому научили Маверика.

– Обнаглели совсем, – раздался низкий голос от входа в развалины башни. Он говорил с каким-то странным акцентом. Вроде слова были грубые, но чувствовалась какая-то... напевность, что ли, в них.

Маверик Рой пригляделся и смог различить смутные очертания какой-то фигуры в свете звёзд и луны. Незнакомец был немногим выше рыцаря, но черты лица вряд ли можно было разглядеть: их закрывал капюшон.

– Вы... – начал было Маверик, протягивая руки к поясу. Но меча не было... Его уже очень давно не было у последнего рыцаря Красного пути.

– Ллевелин Ап-Гриффит, юноша, любящий занимать чужое место, – начал ворчать незнакомец.

Странно, но имя Ллевелина показалось Маверику очень знакомым. Он когда-то его слышал, но вот только когда? К счастью, память подсказывала, что с этим именем ничего плохого не было связано. Разве только что-то очень печальное...

– Я Маверик Рой, и я не юноша! Во всяком случае, я не знал, что это место уже занято... – Рой сам не заметил, как перешёл на извиняющийся тон.

– Чего уж там, оставайся теперь, – незнакомец присел на корточки. – Огня даже не разжёг. Эх, не та нынче молодёжь пошла. Совсем ничего не умеют!

Через мгновенье на полу появились первые огоньки, весело бегущие по тонким веткам хвороста. Странно, но Маверик не услышал ни звука кресала, ни слов заклинаний. Очень, очень странно...

– Ну вот, теперь как-то и получше стало.

Ллевелин довольно странно говорил на маллийском, и Рой с трудом его понимал. Наверное потому, что даже сами маллийцы не смогут сказать пару-тройку фраз без грубых ноток. А вот у Ап-Гриффита это получалось. Его интонация больше подходила барду, воспевающему любовь и красоту дамы сердца.

Ллевелин убрал капюшон с головы, и у Маверика затаилось дыхание. Во-первых, потому, что внешность Ллевелина явно не подходила его голосу. Лицом он был не старше тридцати лет, а зелёные глаза, сверкавшие в свете костра как глаза кошки при виде мыши, весело глядели на Маверика. Весь наряд Ллевелина, состоявший из плаща с капюшоном, штанов и рубахи, был зелёного цвета. Рой с недавних пор почти возненавидел зелёный, попав в передрягу с лепреконом...

– А не боишься, что зря остался на ночлег здесь? – голос Ллевелина стал меняться. Он становился всё моложе и мягче.

– А с чего это мне бояться?

– А ты что, никогда не слышал легенду о замке Ллевелинов? – Ап-Гриффит выглядел по-настоящему озадаченным.

– Так эти развалины... и есть ... замок Ллевелинов? – теперь Маверику пришлось удивиться.

– Развалины? – глаза Ллевелина свернули яростью, но лишь на короткое мгновение. – Да, теперь они стали развалинами. Значит, ты всё-таки слышал легенду об этом месте?

– А кто не слышал эту легенду? Легенду о... .

О великом роде Ллевелинов, правителей всех окрестных земель. Они сотни лет правили своим народом, какой-то непонятной другим магией поддерживая порядок и относительное счастье королевства. Но потом (а когда же было иначе?) всё изменилось. В Маллонии объявился "истинный наследник" престола Ллевелинии, и маллийский король поддержал его притязания. Тому Ллевелину, что правил страной, не повезло в войне, и вот уже к стенам твердыни их рода подходили вражеские армии. Даже Жиронда решила помочь претенденту. Ну да, кому же нужен счастливый и сильный сосед? И вот, когда враг уже проломил ворота, Ллевелин вышел на парапет. Говорят, что он облачился в фамильный церемониальный костюм. Все вспоминали только то, что он был "величественным, истинным королём" в том наряде. И не могли вспомнить, как же точно он выглядел. Поднявшись на зубцы стен, Ллевелин с улыбкой на губах проклял всех тех, кто помог уничтожить счастье его народа. Он спрыгнул со стены, разбившись насмерть. А короли Жиронды и Маллонии умерли через неделю. Считается, что дух последнего Ллевелина до сих пор сторожит этот замок, через века превратившийся в развалины.

– Да прекрасная легенда, которая, как ни странно, является почти что правдой...

– Что Вы имеете в виду? – Маверик заметил, как погрустнел Ллевелин. Интересно, он специально назвался таким именем, или это простое совпадение? Может, ещё один "наследник" давно погибшей династии?

– Проклятье Ллевелина обрело силу, юноша, – Маверик не особо понимал, почему же Ап-Гриффит продолжает его так звать, ведь на вид тот лет на семь старше, не больше... – Может быть, когда-нибудь люди сложат легенду о том, как...

Каждую ночь возле замка собирались души тех, кто осаждал его в тот день, когда погиб последний Ллевелин. Все, слышавшие и даже не слышавшие слова его проклятья, обречены были каждую ночь повторять свой штурм, пытаясь добраться до Ллевелина. Добраться, прежде чем он проклянёт их. Но каждую ночь, из года в год, из века в век, всё происходило иначе, чем было в день штурма: чёрные тени просто подходили к башне, с которой спрыгнул Ллевелин. Они рыскали по замку в его поисках. И убивали всякого путника, что окажется на свою беду там. Но Ллевелина они так и не могли найти, и потому кошмар повторялся каждую ночь. А души убитых путников присоединялись к их воинству.

– И сейчас, Маверик, должно произойти то же самое, что происходило сотни и тысячи раз прежде.

Внезапно Рой увидел, или, скорее, почувствовал, что что-то изменилось. Звёзды померкли, а тьма сгустилась. Штурм начинался...

– Но знаешь, Маверик, – Ллевелин был совершенно спокоен, но на голове у Роя волосы встали дыбом: он увидел тени.

Скорее, это были просто чёрные очертания, фигуры, лишь отдалённо похожие на людей. Лишь красные угольки глаз сверкали злобой из тьмы.

– Знаешь, Маверик, – Ллевелин начал подниматься на ноги, расправляя плечи. – Мне надоело, что из-за моей ошибки гибнут люди. Ты поможешь мне?

– Как... то есть... – все те упражнения, которые должны были помогать рыцарям Красного пути успокоиться в подобных ситуациях, разом вылетели из головы.

Рой, похоже, впервые в жизни по-настоящему испугался! Так страшно ему не было даже в битве против воинств Трёх королевств. Быть может, он тогда не думал об этом, но, скорее всего, был просто... глуп.

– Просто вспомни что-нибудь, что принесло тебе счастье, – Ллевелин достал из складок плаща флейту. Обычную флейту, украшенную лишь серебряными лепестками клевера. – А я пока сыграю. Сыграю музыку души.

Маверик не мог поверить. Он был слишком испуган. Он видел тени. Он думал о смерти.

– О чём-то, что принесло тебе счастье, Рой. Ты же не хочешь погибнуть? – Ллевелин скинул со своих плеч плащ. Его костюм, да и вообще весь он, озарился внутренним светом, что дарил покой и уверенность.

– Я попробую... – Маверик вспомнил, как нёсся в бой против вражеских рыцарей. Как обманул лепрекона. Как ловко убил одного из вражеских командиров в битве.

– Неужели ты думаешь, что эти души можно победить ... такими воспоминаниями? Ты лишь дашь им силу... – Ллевелин с надеждой смотрел на Маверика. Его глаза подсказывали ответ. Но какой ответ?

– О хорошем, – Маверик сказал это, словно напуганный ребёнок. Ребёнок...

Детство. Игрушки. Родители. Счастье. Смех...

– Молодец, Маверик! Играй, флейта. Играй, душа! – из флейты полилась прекраснейшая музыка.

Всё вокруг Ллевелина озарилось тёплым и мягким золотистым светом. Чернота, что наступала из ночи, остановилась. Вот флейта звучала всё громче и громче...

– Маверик, продолжай! Счастья так мало! Вспоминай, Рой!

Последний рыцарь Красного пути с упоением слушал музыку, подобную журчанию воды горного ручья в жаркий летний день. Он пытался вспомнить. Вспомнить то, что приносило ему счастье. Настоящее счастье...

Смех... Первые шаги. Первая бабочка, что села на ладонь. Первый снежок, который он слепил своими руками...

– Играй, флейта! Играй, душа! Вспоминай, Маверик! – музыка стала ещё громче, а свет всё теснил тьму...

Руками... Первый кораблик, что был пущен его рукою по весеннему ручью. Первая радуга, что он увидел. Первая молния, которая была так прекрасна.

– Играй, флейта! Играй, душа! Вспоминай, Маверик! – тьма отступала, сгущаясь в одном месте. Похоже, она готова была пойти в атаку. – Готовься, Рой! Ещё немного! Вспоминай!

Прекрасна... Первый тёплый дождь, что он помнил. Такой красивый белый плащ, что он видел на таких благородных рыцарях.

Тьма собралась в один огромный "кулак". Она устремилась к Маверику. Свет не мог остановить её. Флейта вот-вот должна была замолчать.

– Играй, флейта! Играй, душа! Последний удар!

Рыцарях... Первый день в Ордене. Первый плащ, снежно-белый, что ему вручили.

"Кулак" вот-вот должен был ударить в Маверика.

– Играй, флейта! Играй, душа! Держись, Маверик! – Ллевелин... верил в Роя. Он верил в добро. Он верил... в его душу. И Маверик тоже поверил в силу своих воспоминаний. В великую силу, такую же, как и ...

Первая любовь, что поразила сердце Маверика, словно та молния, что пронзила небо. Или та радуга, которой он почти коснулся.

"Кулак" закричал... Не верилось, что тьма может кричать, но... Крики и стоны тысяч душ, что были собраны для удара, разорвали "кулак".

– Играй, флейта! – слова Ллевелина шли откуда-то издалека... Маверик всё вспоминал и вспоминал, пока не упал, а сознание его не погрузилось во тьму...

Маверик очнулся из-за солнечного зайчика, что скакал по его глазам. Соловьи пели в невообразимой дали. Слышался шум ветра, игравшего с листвой деревьев.

Рой поднялся на ноги. Огляделся. Никого рядом не было. Только на каменном полу тлели угольки ночного костра. Но что это?

Маверик нагнулся и поднял с пола флейту. Значит, это был не сон? Внезапно, когда кончики пальцев коснулись серебряных листочков клевера на флейте, послышался далёкий голос Ллевелина Ап-Грифиита. Ветер донёс его... Или соловьи... Или деревья... Или, может, сам мир?

... "Маверик, ты сделал то, что должно было быть сделано века назад. Ты сделал то, что было не под силу мне, последнему Ллевелину, чьё имя было забыто хронистами. Я благодарю тебя. И те несчастные, чьи души были заточены в этом месте, просят меня передать тебе в благодарность эту флейту. Последнюю и единственную регалию рода Ллевелинов. Если тебе будет грустно, больно, если тьма будет стучаться в душу, просто поднеси её к губам и вспомни. Вспомни о хорошем. Прощай, Маверик, и да исполнится твоя мечта"...

В сумерках можно было разглядеть одинокого путника, завернувшегося в плащ. Но вот если кто-нибудь подошёл поближе, то услышал бы тихую музыку флейты, на которой играл Маверик. Он играл, и по его лицу текли слёзы. Слёзы радости. Радости от тысяч и тысяч счастливых воспоминаний...

* Андреев Николай Юрьевич ([email protected])

* Версия от  15/09/2007.

4. Красные колпаки

Ночь вот-вот должна была стать владычицей окрестных земель. Сумерки самым наглым образом подгоняли Маверика Роя, толкали в спину, гнали вперёд. Рыцарь Ордена Красного пути наслушался стольких страшных историй о здешних разбойниках и духах, что даже от мыслей заночевать на каком-нибудь пригорке около дороги проклятые, неуловимые мурашки расползались по спине. Да и воспоминания о ночёвке в развалинах замка Ллевелина не доставляли особого удовольствия...

– Эх... сейчас бы, – мечтательно затянул Маверик, желая как-то развеять наваливающиеся страхи звуком собственного голоса. – Да, сейчас бы комнатку потеплее да ужин получше...

Первые звёзды хвастались своими яркими нарядами, соперничая с луной, и их тусклый свет помогал Рою не сбиться с дорожки, петлявшей меж соснами пьяным тамадой. Деревья, выраставшие великанами в ночную пору, оценивающе смотрели на рыцаря...

Послышался мягкий звон, журчавший первым весенним ручейком. Маверик почувствовал, что клинок Жуайез подрагивает, трётся о ногу рыцаря. Сперва Рой не придал этому значения, но потом и сам насторожился. Сердце, нарочито глухо стукнув в груди, замерло. С полночной стороны послышался шорох, шелест попираемой чьими-то ногами хвои...

Адепт Красного пути медленно, словно на тренировке, с деланным спокойствием вытянул Жуайез из ножен, прислушиваясь к уснувшему миру. Звуки шагов всё приближались и приближались, навевая, мягко говоря, не лучшие мысли. Перед внутренним взором Маверика предстала картина десятка-другого разбойников, собравшихся у костерка, где на вертеле...

Роя передёрнуло от этих мыслей – а через мгновение бросило в мерзкий, холодный пот. Рыцарь понял, что слышит звуки шагов не одного человека, а, скорее всего, четырёх или пяти. Это стало последней каплей: Маверик, не разбирая дороги, бросился вперёдё каким-то чудом не натыкаясь на стволы сосен и не спотыкаясь о валявшиеся тут и там сухие ветки. Впереди невиданным зверем, громадой чудища выросла тень, через миг ставшая очертаниями какой-то постройки. Прокляв всё на свете, понадеявшись, что на этот раз ночевать в компании духов давно умерших королей ему не предстоит, Рой со рвением безумца кинулся к дому.

Зданьице, освещаемое светом луны-ростовщика и звёзд-кичек, казалось неприступной крепостью, приютом, где Маверик смог бы спастись от преследователей.

"Ну же, ещё немного!" – мысленно подгонял себя рыцарь Красного Пути, запыхавшийся, уже хрипевший, а не дышавший.

Шаг, ещё шаг, рывок дверной ручки на себя...

Ласковая тьма вобрала в себя Маверика, навалившегося всем телом на казавшуюся невероятно хлипкой дверь. Пальцы сами собой нащупали щеколду... Рывок... Скрип ржавого металла... Выдох облегчения...

И вновь – мурашки по коже. Послышался стук шагов – уже внутри дома. Звуки всё приближались – а сердце в такт им стучало тем сильнее, чем ближе были шаги.

Во тьму ворвался отблеск свечного пламени, разогнавший нехотя отступавшую черноту.

– Кто это тут у нас? – вслед за светом пришёл голос, мягкий, ласковый голос, старческий.

Чуть позже голоса появился и его обладатель: согбённый многими десятками прожитых лет, облачённый в потёртый халат старичок с невероятно добрым, смешливым лицом.

– Прошу прощения, господин, но я...

– Не стоит извинений, юноша, – подмигнул старик, спустившийся по лестнице и оказавшийся в полутора шагах от Маверика.

Свет, создаваемый пламенем свечи, помог Рою получше разглядеть обстановку дома, в который он попал. Несколько плетёных кресел, приставленных к вырезанному из какого-то камня столу. Сундуки и ящики, из которых торчали краешки каких-то нарядов, просто куски ткани, светильники, потиры... Это больше походило на кладовку, чем на жилую комнату: скорее всего, хозяин дома жил на втором этаже, на который вела винтовая лестница с парочкой ступеней, грозивших отвалиться.

Несмотря на широкую, открытую улыбку хозяина, Маверику здесь было очень неуютно, он затылком ощущал чьи-то взгляды ("Всё, Рой... распрощался ты со своим рассудком").

– От поури спасался, так? – подмигнул старичок.

Взгляд хозяина дома совершенно не вязался с добродушным тоном его голоса: пронизывающий, оценивающий, цепкий как лапа оголодавшей кошки, холодный как тело покойника. Жуайез покачнулась: волшебному клинку передались треволненья Маверика.

– От... поури? Нет, я не видел того, кто за мною гнался... Только слышал...

– Так тебе, выходит, повезло! – рассмеялся старичок, ставя на каменный стол подсвечник и усаживаясь на плетёный стул. – Хотя... как сказать ещё! Мало кто видел этих карликов, с крысиными мордами и кротовьими лапами, прикрывающие макушки шапочками, выкрашенными человеческой кровью. Те же, кто видел, редко могут о них рассказать: недолго жить человеку после такой встречи. Чего ты на меня так смотришь, юноша?

Старик поймал на себе взгляд Маверика, полный недоверия пополам с удивлением.

– А... тебе невдомёк, откуда я знаю их внешность – и ещё живой? Так они каждую ночь вокруг моего дома околачиваются, только подойти боятся. Не достать им меня, ох, не достать!

Звон взволнованной Жуайез становился всё громче и громче, наконец-то долетев до ушей старичка.

– А что это звенит? Металл какой-то... – напрягся хозяин дома.

Маверик положил на стол меч, доставшийся ему от погибшего Неистового Роланда. Старичок повёл себя неожиданно: отшатнулся, едва не упав со стула, прикрыл глаза левой ладонью, а правую выставил вперёд.

– Какой меч... О... какая добыча! – и тут неведомая сила подняла Маверика в воздух, не давая даже двинуться. – Какой гость-то дорогой, как плохого его встретил...

Вздыбились седые волосы старика, глаза налились кровью, потёртый халат обернулся тряпками, скреплёнными тонкими цепями из чёрного металла, хищно поблёскивавшего в огне факела, в который превратился подсвечник.

Да и сама комната преобразилась: стены вытягивались в длину, потолок, кряхтя и сыпля штукатуркой, поднялся ввысь, оброс паутиной, загремел крюками, вбитыми в щели меж перекрытий...

Сундуки и ящики обернулись каменными гробами без крышек: Рой увидел, что там лежат, забывшись вечным сном, мужчины, женщины, дети, какие-то монстры, словно бы пришедшие сюда из даже не бабушкиных – прабабушкиных сказок.

Пока преобразившийся старичок любовался Жуайез, надрывавшейся звоном, Маверик пытался пошевелить хотя бы пальцем – ничего не выходило.

– Даже не пытайся, глупыш, – волком в голодный январь оскалился колдун. – Ничего уже не поможет, я уж посильней тебя буду!

– Заманили, демоны, – только и смог выдавить из себя Рой, ненавистно глядя на проклятого старика.

– Ты о поури? – жуткий хохот колдуна сотряс стены. – О! Да они пытаются путников отговорить от визитов моей скромной обители! Каждую ночь, завидев припозднившегося путешественника, бегут к нему, предупредить хотят... И, глупые, никак в тол не возьмут, чего это люди сбегают – и прямо ко мне. Желая спасти путников, поури их только губят! Ха! Вот они какие, твои демоны! Глупышка, ты такой же, как эти "всамделишные, – колдун произнёс последнее слово с невероятным презрением в голосе, – герои все тут остаются, никто из силачей не может хотя бы разок пораскинуть мозгами. Вот зачем вам, дуракам, редкие вещи? Ну вы же их только угробите! Я же их спасу, сохраню, в маслице все мечи будут, ни одна книжечка не познает, что такое пыль, сапожкам не надо будет стелек новых даже, не то что подошв!

Похоже, колдуну давным-давно не выдавалось возможности выговориться – и Маверик стал двойной жертвой: и колдовства, и словоохотливости этого сумасшедшего старика.

– Не... позволю...

– О, какой силач, смотрите-ка! – колдун картинным жестом обернулся к гробам, покачнувшимся при взгляде чернокнижника. – У него ещё есть силы говорить! Ну-ну! Сейчас, сейчас ты у меня присмиреешь и спатенькать будешь! Вечно!

Сумасшедший блеск в глазах старика приводил в не меньший ужас, чем его колдовство.

Маверик лихорадочно соображал, что же делать дальше. Ноги уже похолодели, туловище наливалось слабостью, разум погружался в пучину сонной дрёмы, которая могла заняться на какую-то малость – всего лишь вечность...

"Должно быть средство! Должно! Бейся, Маверик! Бейся! Душа ещё жива... Душа... Флейта! Ллевелин, помоги мне, прошу!".

Стыли жилы, холод добрался уже до самой груди – и тут-то его продвижение и остановилось. Старик удивлённо посмотрел на Маверика, застывшего в воздухе, сделал какой-то неуловимый пасс... Через миг показалась простенькая флейта.

– Да ты у нас полон сюрпризами! Я чую, что эта вещица ещё ценней меча! Какая удача! Боги, какая удача! – хищническая улыбка расцвела на лице колдуна. Струйка слюны потекла на подбородок...

"Если тьма будет стучаться в душу, – вспомнились слова Ллевелина Распоследнего, – просто поднеси её к губам... "

"Но – как?! Как?!!" – пот тремя ручьями катился по лицу Маверика, всё сильней и сильней слабевшего, всё более и более приближавшегося к вечному сну.

– Не... дам... Я... не... сдамся... Ллевелин! Ллевелиния! – последние слова Рой, неожиданно не только для себя, но и для колдуна, произнёс особенно чётко, наполнив голос всей яростью и силой, что смог собрать.

И тут... Старик удивлённо проводил глазами, не успев понять, что происходит, флейту, взлетевшую под самый потолок. А через краткий миг, вобравший в себя бесконечность, зала наполнилась музыкой, дивной, чарующей музыкой...

Звуки, выходившие из флейты, становились образами, красками, чувствами: волна света, вобрав в себя пламя факела (тут Маверик наконец-то заметил, насколько тусклым был огонь), добралась до самых отдалённых уголков этого здания, ставшего настоящим склепом. Чириканье птиц и крики чаек, гудение весёлого шмеля и ворчанье проснувшегося от зимней спячки медведя, шум моря, бьющегося о скалы, апрельская капель, журчанье ручейка, торящего дорогу сквозь снежные наносы...

Сама жизнь, призванная мелодией флейты, боролась с колдуном – и потому исход боя, конечно же, был предрешён... Колдун, корчась, отступил к стене, словно надеясь найти спасенье в стылых камнях, закрыл уши ладонями, только бы не слышать музыку... А та становилась всё громче и громче, вбирая в себя гром майских гроз и пение соловьёв, воронье карканье и львиный рык, визг щенков и мяуканье бывалых котов... Что могла сделать тень, всего лишь бледная тень смерть – против мелодии самой жизни? Только отступить, поджав сумрачный хвост, бежать, бежать как можно дальше, чтобы только не слышать это...

– Чудоё – только и смог выговорить Рой, падая на пол.

А колдун... Колдун... Он таял. Это было похоже тень, прогоняемую полуденным солнцем с улицы. Силуэт старика делался всё меньше и меньше, а потом и вовсе пропал – будто никогда и не было...

Солнце просыпалось, потягивалось, смеялось первыми, утренними лучами. Это через час или два светило избавится от дрёмы, и примется за работу. А сейчас... сейчас солнечный свет был нежен и ласков...

Рыцарь Красного пути чувствовал себя точно так же, как узник, пробывший в заключении тысячу лет – и наконец-то добившийся свободы... А заодно освободивший всех остальных, кто маялся в каменной тюрьме.

Маверик только-только миновал границу леса, и теперь застыл на месте, разглядывая открывшуюся его взору равнину, поросшую красными маками. Рою дышалось так легко, как никогда прежде...

* Андреев Николай Юрьевич ([email protected])

* Версия от   02/05/2009.