Текст книги "Стерх: Убийство неизбежно"

Автор книги: Николай Басов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Утром следующего дня он с Викой еще раз сходил в «Вечерний Симферополь», проглядел разные сводки. В них не было ничего похожего на несчастный случай с девушкой. Расплатившись с журналистом, обеспечившим им такую услугу, двумя бутылками массандровских вин, хотя сам парень, кажется, был бы не против московской водки, они вышли из редакции, расположенной в солидном, еще сталинском здании с колоннами.

– Что теперь? – спросила Вика робко. Она вообще, изрядно утратила свой напор, только воля в ней еще и осталась.

– Возвращаемся в Москву, – отозвался Стерх. – И разумеется, в вольном темпе… Кажется, пора привлечь к делу сыскарей, только не местных, которым дела не будет до наших рассказов, а кого-нибудь из моих старых коллег.

Еще до обеда они выехали из отеля, и к вечеру были в Белгороде, примерно, на пол-пути до Москвы. Переночевав в каком-то туристском лагере, состоящем из дощатых домиков и шикарно названном кемпингом, они поехали дальше, и незадолго до вечера следующего дня Стерх припарковал свою «Ниву» на ее обычное место перед своим домом. О том, как ему удалось за один присест долететь до Крыма, следуя за «Вольво», он решил никому не рассказывать. Все-равно, никто, зная, как он водит, не поверил бы.

Глава 9

Прежде чем «слить» информацию, полученную по этому делу в прокуратуру, Стерх решил выдержать марку и сначала доложиться Прорвичам. Поэтому следующим после прибытия утром он поехал в их офис, и незадолго до одиннадцати часов вошел в знакомую приемную. Где по-прежнему «мисс» Ивон, по имени Рая, сидела за своим столом, и так же, как несколько дней назад, когда это все только начиналось, читала какие-то стопки бумаг. Можно было подумать, что прошло всего несколько минут, или в крайнем случае, часов. Она точно так же не обратила внимание на Стерха, пока он не подошел к ней.

Постояв, так и не собравшись прервать секретаршу, он на всякий случай поклонился ей, и уселся на уже обжитой диванчик. Это подействовало, она оторвалась от документов и с заметным неодобрением уставилась на него. По прошествию пяти минут, не дольше, она объявила:

– Господин Прорвич очень недоволен.

– В самом деле? Тогда скажите ему, что я тут, это его утешит.

Рая Ивон посидела еще немного, видимо, в раздумье, искривила губы в скептической усмешке и надавила на какую-то кнопку на пультике перед собой.

– Ну, что там еще? – вопрос прозвучал совсем не обнадеживающе.

Ивон Рая повернулась к Стерху и изобразила на лице что-то, что долно было иллюстрировать мнение – «разве я вам не говорила?»

– Пришел господин Стерх. – Возникла пауза, во время которой секретарша и Стерх смотрели друг на друга в ожидании. Наконец, девушка спросила: – Должна ли я направить его к вам?

На этот раз ответ пришел довольно быстро.

– Избавьтесь от него.

Мисс Ивон улыбнулась Стерху вполне добродушно, и произнесла в полный голос:

– Он все слышал, шеф.

– Тогда… Иду, черт побери! – Потом голос зазвучал уже совершенно спокойно. – Да, я сейчас выйду в приемную.

Секретарша выключила связь. Посмотрела на Стерха и известила:

– Шеф сейчас выйдет.

– Как это мило с его стороны.

Девушка важно кивнула головой, потом снова принялась читать, уже не обращая внимания на Стерха. А он подтащил к себе поближе пепельницу, и закурил, углубившись в этот процесс как можно старательней. Но все подходит к концу, вот уже и сигарету пришлось задавить в пепельнице, а кроме этого и делать больше было нечего… Стерх закрыл глаза. А когда отрыл их, в дверях кабинета стояли оба Прорвича – отец и сын.

Они двинулись вперед почти синхронно, как в вестерне. Подойдя к Стерху, старший Прорвич посмотрел на детектива и ледяным тоном проговорил:

– Вас слушают.

Стерх посмотрел на отца, на сына. За несколько последних дней ему досталось немного больше, чем он собирался выносить. Но он ни в коем случае не хотел замазывать своих ошибки, хотел рассказать все, как было, несмотря на внешнее безразличие, вызванное нервным утомлением, пожалуй, даже депрессией.

– Ваше мнение получило подтверждение.

– Какое именно? – спросил Прорвич-пэр.

– Вы были свидетелем преступления? – быстро проговорил Прорвич-сын.

– Всего лишь одного фрагмента, не всего преступления, – отозвался Стерх, и вытащил новую сигарету из пачки. – Хотя и должен признать, не самого важного, скорее побочного.

– Слушаю, – прокаркал старший.

Стерх стал рассказывать, не упуская мелочей, но и не задерживаясь на них. Он просто докладывал, как это должен был сделать, например, по протоколу. Когда он договорил, Прорвич-старший важно кивнул головой, и спросил, все еще разглядывая Стерха, как бабочку, наколотую на его, именно его, булавку.

– Значит, у вас нет прямых доказательств, что было совершено преступление?

– Пока не найдено тело девушки, разумеется, нет. Но ждать осталось недолго.

– Я не понял, почему ты решил, что Митяша вообще убил эту… девушку? – спросил Велч.

– Он должен это сделать, и потому снова рискнет. Подтверждением является та попытка, свидетелем которой я стал. Кроме того, косвенной уликой является бегство от меня, когда его наемник выпустил воду из радиатора.

– А вы не ошибаетесь? – спросил Прорвич-младший. – То, что вы говорите – штука серьезная. И потому звучит… неубедительно.

– Что? – удивился Стерх.

– Уж не выдумал ли ты всю эту историю, чтобы содрать с нас свой гонорарец – вот что я имею в виду.

Стерх погасил сигарету в пепельнице и встал.

– Нет, я ничего не выдумал.

– Следовательно, ты полагаешь, ее нет в живых?

– Да, черт побери!

– Нет, господин Стерх, девушка не была убита, – проговорил Прорвич-старший. И посмотрел на Стерха холодными, пустыми глазами. – Они вернулись. Вернулись… Оба! – Он вздохнул и стал еще холоднее, еще злее. – Очень довольны поездкой, и весьма здоровы. А вы, молодой человек, нас разочаровали. И я хотел бы забыть о знакомстве с вами как можно скорее.

Оба повернулись и направились к двери в кабинет.

– Минуточку! – завопил Стерх.

Вдруг последние дни стали просто мороком, но в них уже не было той свинцовой тяжести, которая вколачивала его в землю почти на каждом шаге. Он почувствовал облегчение, услышав, что Нюра жива. Словно вылез из тягучего болота на сухой и твердый берег, как будто вышел из ядовитого тумана на свежий воздух. Он даже начал смеяться, хотя этого совсем не стоило делать.

Должно быть, именно этот смех и заставил обоих Прорвичей обернуться. Их взгляды были настолько внимательно-настороженными, что Стерх даже закрыл лицо рукой, чтобы они не видели этот дурацкий смех.

– Минуточку, – попросил он снова и заставил себя посерьезнеть. – Я хочу сказать, если девушка вернулась, она по-прежнему находится в опасности.

– Какой именно? – спросил Прорвич-старший.

– Ее по-прежнему могут убить.

– Эта идея существовала толко в воображении моего сына. Как-то я уже пробовал объяснить это вам.

– То есть, вы желаете, чтобы я перестал заниматься этим делом?

– Именно, – сухо подтвердил Вильгельм Прорвич. – Потому что не было никакого дела. И заниматься вам, собственно, нечем.

Стерх посмотрел на обоих Прорвичей, потом рука его вдруг поползла по пиджаку, словно самостоятельное существо. Наконец, она набрела на карман, залезла в него, и через миг Стерх выволок на свет восемьдесят долларов и кучу счетов, сколотых большой скрепкой.

– Вот остатки ваших денег. Я вынужден их вам вернуть. Разумеется, гонорар не стал меньше, просто я возвращаю его вам. Вместе со всеми чеками и расписками, которые подтвердят, что я не тратил их зря, что все они ушли на необходимые расходы по делу. – Стерх посмотрел на Прорвичей, вздернул подбородок. – Я могу заниматься делом Нюры и сам, без вас.

Прорвич-старший подошел, взял деньги и чеки, не гляда положил на стол Ивон Раи, и проговорил:

– Если все сойдется, будем считать наши финансовые отношения урегулированными. – Повернулся к секретарше. – Проверьте все расходы, сведите в ведомость, доложите результат. И прошу этого господина больше сюда никогда не впускать.

И не одарив Стерха больше ни одним взглядом, прошествовал к себе в кабинет. Сын, разумеется, потопал за ним. Оба выглядели весьма внушительно.

Когда дверь закрылась, Стерх подошел к столу.

– Если нужно будет прояснить что-нибудь с этими чеками, звоните по этому телефону, – он положил на стол свою визитную карточку с домашним адресом и поднял голову.

«Мисс» Ивон смотрела на него широко раскрытыми глазами. Он даже чуть отступил, чтобы угол этого обзора, как сектор стрельбы по нему, стал меньше. А потом она улыбнулась. И показала отменные, как в рекламе зубной пасты, зубы, и ласковую сеточку морщин у уголков глаз.

Стерх даже засмотрелся на это явление природы, на эту невидаль, это чудо – улыбку Раи Ивон. Он неуверенно покопался в кармане, убедился, что выволок все, что Вика приготовила и подложила ему в карман, а потом решился и тоже чуть-чуть улыбнулся.

– Вам-то хорошо смеяться… над бедным, хотя и старательным детективом.

– А почему бы и нет?

– В самом деле… А ведь сначала мне показалось, вы вообще не умеете смеяться.

– Даже так?

– А вот теперь я вижу, что умеете. И довольно по-женски, я хотел сказать – ехидно.

– Раньше, как я понимаю, у вас не было полной ясности?

Стерх еще раз грустно улыбнулся и кивнул головой, принимая шутку. Подтолкнул карточку в общую кучу бумажек, и вздохнул. Потом посмотрел на дверь в кабинет Прорвичей.

– Да, ты оказался молодцом, – проговорила чуть слышно Рая. – Дал им по шее, натер холку… Как бы я хотела сделать это хоть раз в жизни!

– По-правде, это чисто безумие, – проговорил Стерх.

Теперь она уже не сдерживалась, а прыснула смехом, который и вовсе сделал ее красивой. Положила руку на кучку чеков, стала споро и умело их тасовать, записывая в какую-то книжечку, извлеченную сбоку, колонку цифр. Потом достала металлическую шкатулочку, отперла ее и сунула в нее деньги – полусотенную, десятку и очень измятую двадцатку.

– Надеюсь, деньги настоящие, ведь ты – детектив, сразу определил бы фальшивку? – она снова улыбнулась, вернее, и не переставала улыбаться, словно от Стерха веяло каким-то ветром веселья, как от Жванецкого.

Потом взяла в тонкие, холеные пальцы визитку. Посмотрела на нее внимательно, словно никогда прежде не видела ничего подобного.

– Это офис?

– Я беден, – честно ответил Стерх. – Устроил офис на дому, и приемы провожу в гостинной, а картотеку держу под кроватью… В коробках из-под винных бутылок.

– Сразу видно, ты изобретателен, и… всегда найдется бутылка хорошего вина.

Стерх запнулся, он сказал про коробки и кровать без всякого значения, не подумав. Но все обрело вдруг совсем непонятный, какой-то очень насыщенный смысл. Словно код шифровки, или… предложения?

– Я вижу тут и телефон, – довольно, словно кошечка, получившая нежданную мисочку сметаны, прошелестела девушка.

Стерх провел рукой по волосам, посерьезнел, поклонился и вышел. Еще долго он чувствовал между лопаток неожиданно веселый, изучающий, но дружелюбный на этот раз взгляд секретарши. И не очень-то понимал, как это могло получиться. И что из этого вообще должно было получиться.

Глава 10

Дома Стерх застал Вику. Она сидела за своим столом и самоотверженно работала. Окна, выходящие на Тимирязевский лес, были задернуты шторой, закрыты наглухо, и в помещении царила жара. Стерх и раньше замечал это за Викой – мерзлячество и неожиданное желание создать вокруг себя чуть не тропический климат. Вентилятор, который работал рядом со столом Стерха, разумеется, только гонял воздух, но легче от этого не становилось.

На стерховом столе лежали какие-то распечатки, которые к тому же были пропущены через факс. Вика нехотя писала что-то на листах сероватой бумаги. Все-таки, когда Стерх постоял в дверях минут пять, она оторвалась, взглянула на него и медленно опустила подбородок.

Стерх вздохнул, дошел до своего стола, плюхнулся в кресло со всего маху, развернул к себе вентилятор и тут же вынужден был прижать рукой листы, лежащие перед ним. Отставил вентилятор, отодрал верхний листок от потной ладони, и потащился на кухню. В холодильнике у него должно было стоять пиво, которое он попросил Вику в утренней записке купить наравне с их обедами – большая пластмассовая бутылка с восхитительно холодной жидкостью… Она и стояла, и была так холодна, что вызывала ломоту зубов от одного взгляда на нее, только была не пивом, а колой. Стерх все-таки налил себе стаканчик, второй для Вики, и вернулся в комнату. Поставил один стакан рядом с ее локтем, а из своего отхлебнул, присев на край стола.

Некоторое время царила тишина. Наконец, Стерх объявил:

– Дрянное дело.

– Исключительно точное определение, – согласилась Вика, с чрезмерным удовольствием принимаясь за свою колу.

Снова помолчали. Воздух после холодной колы стал какой-то сладкий, немного липкий, но уже не только от пота. Возможно, кому-то это нравилось, но не Стерху. Поэтому он и предпочитал пиво, а не… американский газированный квас.

– Они вернулись. Оба. По-крайней мере, такой доклад от своего агента получили Прорвичи.

– Ага! – выдала Вика.

– Потому пока считается, что никакого дела и не было. Так думает Прорвич-старший. Младший, кажется, соображает по-другому, но теперь и он вынужден пригаснуть.

– Да, – согласилась Вика.

– Меня считают последним шутом и полной бездарностью.

– Вот уж правда… Ну, так выглядит… Иногда, я хотела сказать.

– Так как им не нужна никакая дальнейшая работа…

– Ты вернул им деньги!?

Стерх отпил колы, обрадовавшись, что может сделать хотя бы это.

– Именно.

– То есть, ты взял все оставшиеся у нас восемьдесят долларов, и швырнул их им в лицо? Прямо вот с таким же видом, с каким сейчас сидишь там, на краю стола?

– А что ты бы сделала на моем месте?

Она посидела спокойно, потом решительно произнесла:

– Что бы сделала я? Да я бы придушила их обоих, и заставила сожрать эти деньги под стволом твоей пушки. Старшего – полусотенную, а остальное – этого засранца младшего.

Стерх допил колу и хмыкнул.

– В этой конторе есть хотя бы одна сигарета?

Пачка появилась в руке Вики и метко плюхнулась Стерху на живот, он едва успел ее подхватить. Как всегда, это были «Кэмел» без фильтра, с большой добавкой турецкого табаку, резкие, как наждачная бумага. Стерх давно хотел спросить, не курит ли их Вика потому что все еще тайно влюблена в герра Шелленберга из «Семнадцати мгновений», в исполнении Табакова, разумеется, а не в реального. Именно он, кажется, любил эти сигареты, и их курил все время. Но так и не спрашивал, лишь иногда пытался сравнить себя с этим киногероем и приходил к самому неутешительному выводу, разумеется, на своей счет.

Закурив, Стерх кинул пачку назад. Вика посмотрела на него, допила колу, откинулась на спинку стула и тоже взяла сигарету. Стерх не спускал с нее глаз.

– Виктория, – сказал он, выпуская густое облако дыма, – теперь послушай меня внимательно. Так дальше продолжаться не может. Уже больше трех месяцев мне нечем платить тебе, а с наступлением сентября будет четыре… Кроме того, я не плачу за квартиру, нет денег на налоги, нет денег на бензин для моей тачки. Это значит – все, финиш. Приплыли. Я закрываю бюро.

– Нет, нет и нет, – запротестовала Вика, и очень энергично. – Не стоит смотреть на вещи так трагично.

– Не будем спорить или торговаться, – решительно продолжил Стерх. – Я решил.

Вика помолчала, стряхнула пепел в корзину для бумаг, где не было ничего, кроме обертки от жевательной резинки.

– Пожалуй, я действительно перегнула палку с этой «колой», – произнесла она вдруг. – Следовало, как ты и просил, купить пива.

– Это совершенно не при чем. Я просто не хочу, чтобы ты, такая способная и красивая девушка, тратила свою единственную жизнь на такое безнадежное дело, как мое агентство.

– Ну, лично я думаю, что жизней у меня много, – спокойно ответила Вика. И продолжила: – Стерх, шеф, любезный мой начальник… Это просто настроение. Чувство упадка, усталость, может быть, ты даже слишком близко принял слова Прорвичей о своей бесталанности… Но это они сказали зря. Мало кто на твоем месте сумел бы сделать столько, сколько ты. Правда. И если бы не этот подлый охранник, или кем он там себя считает, ты бы вообще все дело раскрутил в лучшем виде… В общем, я остаюсь.

Она сидела потная, немного злая, довольная, возбужденная и даже взъерошенная. Именно в таком порядке. Стерх посмотрел на нее, прищурившись, затянулся покрепче.

– Это твое последнее слово?

– Более того, – сказала она, твердо поступкивая кулаком по краю стола. – Я и тебе не позволю отвалить от этого дела.

Стерх погасил сигарету.

– Я и не собирался… А потому должен признать – ты отличный парень, Вика.

– Парень? И это похвала за все что я делаю? – Вика потрясла головой. – Я могла бы быть твоей матерью, и это стало бы видно каждому, если бы… Иногда я не пользовалась краской для волос.

– Даже так? – Стерх подумал, не начать ли новый разговор о том, какого же настоящего цвета волосы у его напарницы, но не решился. Как всегда.

– Мы должны найти новое дело, – решительно проговорила Вика.

– Но я… – начал было Стерх.

– Чтобы мы могли и дальше продолжать раскручивать дело Нюры, – завершила Вика свое предложение.

– Скорее всего, никакого дела нет, – промямлил Стерх и подумал, что теперь-то уж наверняка клянчить еще одну сигарету неудобно, но у него где-то оставалась трубка и пакетик с табаком.

– Ты просто не прочитал это.

Вика сняла с его стола факс и сунула под нос Стерху.

– Что-то интересное? – лениво спросил Стерх.

– Я только что получила по каналу связи с журналом «Интерполиция». Они получают все сводки по бывшему СССР. А кое-что даже из Европы.

Стерха охватило темное предчувствие. Не спуская взгляд с Вики, он взял факс.

– Но ведь это по-украински!

– На таком языке они там пишут отчеты, – объявила Вика. – Теперь.

– Ничего не понимаю. Если тебе что-то понятно, то переведи.

Вика взяла лист и стала читать.

– «Вчера, приблизительно в шесть часов утра, на склоне горы Лысая, обращенном в сторону поселка Орлиное, обнаружено тело девушки около двадцати лет. До настоящего времени не удалось идентифицировать ее, посколько она упала с обрыва более пятидесяти метров высотой, и в результате оказалась полностью обезображеной. Погибшая не имела при себе никаких документов. Единственное, что может помочь определить ее – обручальное кольцо на среднем пальце левой руки. Местная милиция не стала обращаться к жителям, чтобы они помогли определить личность погибшей…»

Вика сложила факс пополам, потом пригладила на столе рукой.

– Где находится эта гора Лысая? – спросил Стерх.

– Вообще-то, этих Лысых – тьма. И даже в Крыму есть две, если не ошибаюсь, – проговорила Вика, хотя наверняка все уже выяснила самым подробным образом. – С одной Лысой начинается Ай-Петринская гряда. Другая – севернее, километрах в двенадцати. Поскольку упоминается Орлиное, я думаю, что именно Ай-Петринская и есть. – Она помолчала. – Та самая, с которой была сброшена эта девушка. Потому что в случае северной Лысой упоминался бы поселок Передовое.

Стерх потер лицо, стараясь скорее вернуться к способности соображать.

– Знаешь, что я хочу тебе сказать, – от посмотрел прямо в зеленые глаза Вики, и ткнул ее пальцем в грудь. – Я хочу сказать… Что я прищучу этого сукиного сына, этого… Митяшу.

– Если это Нюра, – быстро проговорила Вика.

– Да, конечно, если это она. – Он кивнул. – Но что-то мне подсказывает, что это она.

– Кольцо на пальце, – подсказала Вика. – Но это еще ничего не значит. Хотя… Не могут же в Крыму девушки падать с гор, как яблоки в осеннем саду? Не знаю, Стерх. – Она вернулась за свой стол. – Может, удасться ее идентифицировать по одежде?

Стерх посмотрел на нее бессмысленно. Покачал головой.

– Думаю, он мог ей купить новое платье и новую обувь. Помнишь, как мало у них было вещей, когда они выезжали в Крым?

– Да, шансов на это не много, – согласилась Вика.

– Меня интересует, откуда Прорвичи получили свою информацию? – спросил Стерх. – Ну, о том, что они вернулись…

– Может, все-таки, отправиться в милицию и доложить обо всем, что мы знаем? – спросила Вика.

– Обязательно, – согласился Стерх. – Но сейчас уже не имеет значения, сделаем это сразу или через пару дней.

Прошелся по комнате. Поискал за книгами на книжной полке трубку и табак. Нашел, но закурить не успел. Потому что зазвенел телефон, Вика сняла.

– Офис частного детектива Стерха… – помолчала, протянула руку с трубкой. – Это тебя, шеф. Что-то очень… изысканное.

– Стерх, – он взял трубку, прижал ее плечом, потому что пальцами пытался набить умять табак.

– Я хотела удостовериться, что номер на визитке существует в природе.

– Номера действуют почти все, – признал Стерх. – Вот только иногда они приводят не к тем людям…

– Значит, я хотела удостовериться, что телефон в славном детективном агентстве еще не отключили.

– Пока еще нет.

Стерх стоял и слушал. При этом он соображал, пытаясь осознать, насколько этот звонок вызван интересом «мисс» Ивон, и не могло ли так случиться, что она позвонила по приказу своих начальников, кого-нибудь из Прорвичей?.. Пока он раздумывал, Рая на другом конце набрала побольше воздуха в легкие, и разом выпалила:

– Чем сегодня вечером будет занят господин Стерх?

– Ну, – Стерх расплылся в глуповатой улыбке, – как раз сегодня вечером я наклеиваю свои почтовые марки в альбом. – Его голос стал заметно басовитей. – Это очень кропотливое дело. Поэтому, придется исполнять его в одиночестве… Полном.

– Не могла бы я помочь? – спросила Ивон Рая, на этот раз чуть более уверенно. – Я могу их сортировать по цвету и по ценам.

– Ну, если вы, сударыня, умеете как следует придавливать их своими нежными пальчиками?.. Умеете?

– Могу попробовать, – теперь она прыснула смехом. – Сразу видно, что ты отстал от жизни. Марки в альбом уже тысячу лет никто не наклеивает. Их вставляют в кляссер, или, в некоторых случаях, делают специалные конвертики из прозрачного целлофана.

– Да ну? – удивился Стерх. – Может быть, тогда мы попробуем склеивать конвертики? Из целлофана, – пояснил он.

– Что нам мешает попробовать?

И трубка на том конце линии негромко опустилась на рычаги. Вот это да, вот это «мисс» Ивон, неприступная, величественная, холодная, как Гренландия. Вика смотрела на Стерха так, словно он в ее глазах сделался подопытным кроликом – внимательно, жестко, холодно и очень трезво.

– Если в мое отсутствие ко мне придет одна… девушка, прошу ее впустить. И предложить ей чаю, или колы из холодильника.

– И кто эта авантюристка? – спросила Вика равнодушно.

– Секретарша Прорвичей.

– О Господи! – удивилась Вика.

– Вот так, – отзвался Стерх.

– Видно, что ты там времени даром не терял. А я-то думала, по-крайней мере, что с этой стороны нам опасноть не грозит.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Стерх, но понял, что ответа не дождется. – В общем, все как-то само собой вышло.

– Это-то и опасней всего, – снова очень загадочно ответила Вика. И как-то так улыбнулась, что Стерх поскорее закрыл за собой дверь.