Текст книги "Чудесный гибрид"

Автор книги: Николай Томан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

«Экспериментируйте смелее»

Обстоятельства складывались для Нечаева неблагоприятно. Он ни минуты не сомневался в высоких качествах семян гибрида, но странный результат анализа Центральной лаборатории все же смущал его. После долгих и грустных размышлений он решил, что от выступления на сегодняшнем заседании съезда он откажется и выступит только после того, как лично побывает в Центральной лаборатории и докажет ошибочность анализа.

Явившись на заседание, Нечаев тотчас же послал записку в президиум, в которой отказывался от своего слова.

Но каждое новое выступление колхозников и агрономов так и подмывало Михаила выступить самому, и ему стоило немалого труда удержаться от того, чтобы не послать в президиум вторую записку и вновь попросить слова.

В этой внутренней борьбе Михаил провел первую половину заседания, а когда, наконец, успокоился, его неожиданно вызвал дежурный секретарь и передал какой-то пакет.

Едва успел Михаил развернуть его, как председатель собрания огласил записку, в которой Нечаев отказывался от своего слова.

– Прошу извинения, товарищ председатель! – встав с места, крикнул Нечаев. – Я буду говорить!

Теперь он уже ни в чем не сомневался – в присланном пакете были колосья его гибрида и пояснительная записка Круглова. Михаил положил в карман пиджака несколько колосьев и, оставив сверток на своем кресле, поспешно направился к трибуне.

Начал он торопливо, сбивчиво. Ему никогда не приходилось говорить перед такой большой аудиторией. К тому же, за его спиной, в президиуме сидели члены правительства – Сталин, Молотов, Ворошилов... Впрочем, волновался Михаил только в начале выступления, но чем дальше развивал свою мысль, тем становился спокойнее и увереннее.

Подробно, обстоятельно рассказывал он о свойствах пырея, о видах его, о способах скрещивания с пшеницей. Рассказывал и о том, как подсмеивались над его работой, как мешали и злостно вредили ей.

По настороженной тишине зала Михаил чувствовал, что слушают его внимательно, с интересом. Это воодушевило его, и он уже не сомневался более в том, что его поняли, сочувствуют ему и, безусловно, поддержат.

Теперь он вдохновенно говорил о перспективах скрещивания диких растений с культурными, о перспективах гибридов. Для далекого севера нашей огромной страны требуются предельно скороспелые сорта сельскохозяйственных растений; для засушливого Заволжья и Казахстана с его знойным летом нужны сорта, стойкие к засухам и суховеям; для Дальнего Востока, где выпадает слишком много осадков, необходимы сорта стойкие к грибным заболеваниям. Уже сейчас пшенично-пырейный гибрид отвечает всем этим требованиям. Но ведь дальнейшая работа по гибридизации будет вестись во много раз глубже и всестороннее!

Нечаев рассказал о работах своего последователя Ивана Мочалкина. У его гибрида волосенца с ячменем – огромное будущее. Он должен обратить бесплодные пустыни в плодородные сельскохозяйственные поля...

Говоря обо всем этом, Нечаев не считал себя новатором. Он лишь скромно причислял себя к ученикам и последователям великого Мичурина. Смелые слова великого садовода: «Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у нее – наша задача» – стали для Михаила боевым девизом.

Последние, заключительные слова выступления Нечаева были обращены к великому человеку, который вдохновляет советских ученых на смелые эксперименты, на поиски новых революционных путей развития советской науки.

– Думаю, что лучшим выражением наших чувств к товарищу Сталину будет наша с вами твердая воля добиться 7-8-миллиардов пудов зерна! – закончил Нечаев.

Зал бурно аплодировал. Счастливым и сильным почувствовал себя Михаил от этих горячих, дружеских аплодисментов. С волнением поднялся он в президиум, чтобы пожать руки Иосифу Виссарионовичу и членам правительства. Сталин дружески потряс его руку, тепло улыбнулся и, заметив, что Нечаев полез в карман, сказал весело:

– Ну, ну, покажите, что там у вас такое.

Михаил вынул из кармана колосья пшенично-пырейного гибрида.

Иосиф Виссарионович взял один из них и положил на ладонь. Колос был большой и тяжелый, словно отлитый из золота. Михаил, раскрасневшийся и счастливый, затаив дыхание, следил, как внимательно осматривал его гибрид любимый вождь народа. Выковырнув из колоса крепкое крупное зерно, Сталин сказал Михаилу:

– Экспериментируйте смелее, товарищ Нечаев, мы вас поддержим!

Чудесные гибриды

Прошло семь лет... Кончался 1942 год, последний год третьей пятилетки. Среди золотого моря пшеницы по узкой дороге мчался зеленый малолитражный автомобиль. В нем ехали два человека. Один из них, сидевший за рулем, был знаменитый народный ученый, академик-орденоносец Михаил Андреевич Нечаев, второй – его бывший ученик, доктор сельскохозяйственных наук Семен Круглов.

Круглов только что вернулся из длительной заграничной командировки, и академик Нечаев показывал ему огромные поля, засеянные пшенично-пырейным гибридом.

– Ну-с, уважаемый доктор, – шутил Нечаев, – расскажи о своих заграничных впечатлениях.

– Да что рассказывать, Михаил Андреевич, – пожал плечами молодой ученый, – за границей такая мертвечина, что и вспоминать не хочется. Расскажите уж лучше вы. У вас ведь здесь настоящие чудеса!

Нечаев с гордостью оглядел широкие просторы полей.

– Смотри, Сеня, как могуче растет наш чудесный гибрид!

Гибрид действительно был чудесным. Он представлял собой совершенно новую культуру, полученную в результате скрещивания пшеницы и пырея. Из каждого зерна его вырастал мощный куст с прекрасными корнями и тридцатью – тридцатью пятью стеблями. Один такой куст давал от 300 до 350 зерен. Мощная корневая система гибрида не отмирала сразу – на следующий год из нее вырастала такая же пшеница. В южных районах Союза этот замечательный гибрид давал по два урожая в год.

Этот новый вид пшеницы не болел обычными для нее болезнями – ржавчиной, головней. Урожай его в два раза превышал обычный урожай лучших, стандартных сортов пшеницы. Размножался же гибрид семенами и путем деления куста на части.

Круглов высунул руку в окно автомобиля, стараясь сорвать упругий стебель пшеницы,

– Да, Михаил Андреевич, – восхищенно сказал он, – гибриды ваши чудесны. За границей до сих пор не хотят поверить в существование такого растения. Они не могут себе представить, что вашу многолетнюю пшеницу достаточно посеять один раз, и затем только следить, чтобы посевы не слишком густо разрастались. Они поражены тем, что она 4-5 лет подряд дает на одном и том же поле прекрасные урожаи. Да и в самом деле, все это кажется совершенно фантастическим. Ведь ваша пшеница совсем не нуждается даже в прополке – мощные кусты ее сами заглушают сорняки. Это же замечательно, чорт возьми!

– Ну, ты меня не агитируй, – засмеялся Нечаев, – то, что ты старый патриот пшенично-пырейных гибридов, мне давно известно. Расскажи-ка лучше, над чем ты сам теперь работаешь.

– Иду по вашим стопам, Михаил Андреевич, – отозвался Круглов. – Вы знаете, что среди диких растений встречаются многолетние рожь, рис, овес, ячмень. Скрещивая их с культурными растениями, я пытаюсь вывести многолетние культуры пшеницы, ржи, ячменя. Мне уже удалось получить один вид многолетней пшеницы, которая, подобно вашему пшенично-пырейному гибриду, приносит в год два урожая.

Пока ученые разговаривали, машина миновала тучные поля пшеницы и въехала в небольшой поселок селекционеров, названный в честь Нечаева – Нечаевкой. Жители поселка узнавали Михаила Андреевича и раскланивались с ним.

Когда автомобиль проезжал мимо двухэтажного кирпичного здания с вывеской – «Булочная», полный усатый человек в белом костюме стал так усиленно размахивать руками, что Нечаев принужден был остановить машину.

– Наконец-то вы к нам пожаловали, дорогой академик, – радостно сказал толстяк, пожимая Нечаеву руку. – Зайдите, Михаил Андреевич, посмотреть наши изделия.

Он взял Нечаева под-руку и повел в булочную. В светлой просторной комнате, на чистых прилавках лежали пышные, румяные булки, крендели и пирожные, выпеченные из муки пшенично-пырейного гибрида.

– Удивительно, до чего может дойти человек! – воскликнул заведующий булочной. – Никудышный, злостный сорняк заставляет исправно себе служить и еще как!

Едва ученые вышли из булочной, как почти столкнулись с Иваном Мочалкиным, вылезавшим из мотоцикла.

– Нехорошо, нехорошо, – укоризненно произнес он, – обижаете, Михаил Андреевич, старого знакомого. Говорят, вы уже часа два в нашем поселке, а ко мне и не думаете... Обижаете старика, честное слово!

– Да что вы, – смеялся Нечаев, пожимая руку Мочалкину, – я ведь к вам и направлялся. Это меня по дороге булочники перехватили.

– Булочники, булочники, – ворчал Мочалкин, – да моя жена такими вас лепешками из пшенично-пырейной муки угостит, каких вы отродясь не ели. А ты, Сеня, тоже хорош! Как докторскую степень получил, так и знаться со мной не хочешь. Но ты, брат, того... не смотри, что я старик – я, брат, тоже диссертацию пишу...

В это время над поселком появился огромный дирижабль. Мочалкин задрал вверх седую бороду и сказал с гордостью:

– Это мой Алешка летает. Он капитан на пассажирском дирижабле и водит свой корабль до того точно, что по нему свободно можно время проверять. Он над нашим поселком аккурат в пятнадцать часов двадцать минут пролетает.

Старик залюбовался замечательным дирижаблем, построенным по проекту Циолковского, затем вдруг спохватился и потащил гостей к себе.

– А что же вы нам ничего не расскажете о своем гибриде? – спросил Нечаев.

– Гибрид мой находится в отличной форме, – ответил Мочалкин. – Жаль только, что им мало интересуются у вас в центре...

– Ну, вот уж и напрасно жалуетесь! – перебил Мочалкина Нечаев. – Мы к вам специально за этим и приехали. Хотим ваш гибрид в Среднюю Азию на пески Кара-Кума и Кызыл-Кума отправить.

Нечаев обнял Мочалкина и Круглова, и они втроем зашагали в ногу по мостовой поселка.

– У наших гибридов, товарищи, огромное будущее, – говорил Михаил Андреевич. – В третьей пятилетке наша родина добилась урожая в 8 миллиардов пудов. Через несколько лет мы будем собирать по 10-11 миллиардов пудов ежегодно. Гибриды помогут нам добиться этого.

Конец

ОТ РЕДАКЦИИ

«...Социалистическая система хозяйства является теперь единственной формой нашего земледелия», говорил товарищ Сталин в докладе на XVIII съезде ВКП(б). Социализм превратил нашу страну в страну самого крупного и передового сельского хозяйства в мире. Третья пятилетка будет пятилеткой дальнейшего движения социалистической деревни по пути к коммунизму. Много смелых и величественных планов будет осуществлено за эти годы. Станут реальностью и мечты Нечаевых.