Текст книги "Подводный реванш"

Автор книги: Николай Переяслов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Он прав, – кивнул головой после минутного размышления Илья Степанович. – Потому что хоть инструкции для нашего флота и пишутся в чужих генштабах, но стоят у штурвалов и нажимают на кнопки пуска торпед – все-таки наши, русские моряки. А потому и окончательное слово будет за нами.

– Вот и опиши все это в своем журналистском отчете. Да разве же такое напечатают в наших сегодняшних газетах? – хмыкнул Дмитрий. – Подобный материал если и можно как-то донести до читателя, то только сделав из него сюжет какого-нибудь фантастического романа.

– Скорее уж, виртуального, – поправил я.

– Во-во, именно ври-туального, – уточнил замполит.

– Bpu – переспросил, наморщив свои светлые брови,

Дмитрий.

– Ну да, – подтвердил Огурцов. – Потому что сегодня, чтобы тебе хоть немножечко поверили, надо обязательно врать, врать и врать. А иначе и читать никто не будет...

... А через несколько дней, поднявшись на перископную глубину, мы увидели прямо перед собой землю.

– Ну, вот и все, папарацци, – произнес, отрываясь от окуляров перископа, Муромский. – Сейчас мы высадим тебя неподалеку от Северодвинска и навсегда расстанемся. Надеюсь, ты уже сочинил легенду, которую будешь рассказывать о своем шестимесячном отсутствии? Можешь сказать, что тебя унесло в море на оторвавшейся льдине, и все это время ты питался вылавливаемым шапкой планктоном... Вон какая у тебя отросла борода за эти месяцы, больше, чем у Федора Конюхова! – кивнул он на мое не бритое все это время лицо.

– Не думаю, что у меня будут из-за этого проблемы, – беспечно отмахнулся я. – Скажу, что подвернул ногу и всю зиму провалялся далеко от города, на станции у подобравших меня метеорологов. Могу, если понадобится, даже описать это в подробном очерке.

– Да я это к тому, чтобы ты случайно не проговорился и не рассказал о нашей миссии. Поверить тебе все равно никто не поверит, но слух может дойти туда, куда не надо, и тебя будут потом из-за этого таскать на всякие ненужные «собеседования».

– И у вас по этой причине могут быть неприятности? Неприятности? Не-ет... У нас неприятностей не будет.

Какие могут быть неприятности у несуществующего экипажа несуществующей лодки? Ты был первый и последний человек, кому довелось узнать тайну двойника «Курска». Больше о нас никто ничего никогда не услышит.

– Да вы что? – растерялся я. – Вы хотите сказать, что по возвращении в базу, вас... что, боясь допустить огласки, вас могут... что у нас тоже...

– Да нет! – усмехнулся, поняв, о чем я говорю, командир. – Это в американских фильмах государство только и делает, что убирает нежелательных для него свидетелей. А нас просто расформируют и распихают по другим кораблям. Так что не бойся за нас, посмотри вон лучше на землю, – кивнул он в сторону перископа.

Он отступил на несколько шагов в сторону, и я с внезапно появившимся откуда-то внутренним трепетом прильнул к окулярам. И чуть не заплакал, увидев далеко перед собой полоску черного, вылизанного шершавыми северными ветрами берега. Не знаю уж, каким образом, но даже отсюда, через несколько миль холодного морского простора и толстенные стекла перископа, я почувствовал, что это не просто какая-нибудь абстрактная суша, но именно она – моя нищая, преданная, обманутая, обессиленная, ограбленная и обезоруженная Россия. Лучшая держава на свете...

ЭПИЛОГ

...Ну, а в комнате белой, как прялка, стоит тишина.

Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала.

Помнишь, в греческом доме, любимая всеми жена, —

Не Елена, другая, – как долго она вышивала?

Золотое руно, где же ты, золотое руно?

Всю дорогу шумели морские тяжелые волны.

И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,

Одиссей возвратился, пространством и временем полный.

Осип Мандельштам

...Да примет небо карандаш

И содрогнется от курсива:

Ты Богу душу не отдашь,

Она – у сына.

Сергей Соловьев

...Ранним субботним утром 12 мая 2001 года я появился в Москве. Оглядываясь на все с таким чувством, словно я отсутствовал здесь не менее полувека, я опустился в ближайшее метро и, доехав по кольцевой линии до станции «Курская», перешел на радиальную.

...Голос в динамиках объявил станцию «Крестьянская застава» («Все стоят по местам! » – мысленно добавил я недостающую часть команды), и увидел, как в вагон вошла элегантная крашеная блондиночка в аккуратном бежевом костюме и позолоченных босоножках. Вынув из висевшей у нее на плечике черной кожаной сумки на длинном ремешке блестящую черно-белую книгу с мелькнувшей на обложке фамилией – Б. Акунин, она бросила на мою бородатую физиономию и свернутый в рулон полушубок одновременно и подозрительный, и заинтересованный взгляд и, закинув ногу на ногу, села напротив под красивым рекламным плакатом с изображением белоснежного средневекового замка и опоясывающим его слоганом: «СМЕКТА. Мощная защита от поноса».

Передо мной, как на экране видеомагнитофона, поплыли лица командира Муромского, замполита Огурцова, капитан-лейтенанта Димы Рябухина, матроса Кошкина, акустика Михаила Озерова, кока Валентина Ивановича и всех тех подводников, с кем я целых шесть месяцев находился бок о бок в их экстремальном походе по враждебным и опасным глубинам Мирового океана. Мне почему-то остро захотелось хоть на миг вернуться обратно.

– Станция «Братиславская»! – объявил диктор, и, не забыв подхватить свои чемодан и полушубок, я выскочил из вагона на платформу и поспешил к выходу из метро.

День разогревался все сильнее и сильнее, майское солнышко радостно раздувало свои лоснящиеся щеки, веселя мир своим теплом и добродушием. Размахивая дипломатом, я мигом пересек пару зазеленевших дворов и через несколько минут уже стоял перед дверями Ленкиной квартиры с купленным по дороге букетом каких-то неведомых мне, но симпатичных цветочков. Хотя в моем кармане уже давно лежал свой собственный ключ, мне очень хотелось, чтобы дверь мне открыла сейчас сама Ленка и я увидел бы перед собой ее широко распахнутые от неожиданного счастья заплаканные за время разлуки глаза. Наверное, я был немножечко позер и эгоист, если успевал рисовать себе в подсознании такие сценки, но что поделаешь – говорю все, как было на самом деле.

И я не без волнения надавил на кнопку звонка. Раз, другой, третий...

Дверь не открывалась. Я позвонил несколько раз еще, а потом вынул из кармана ключ и отпер дверь сам. В квартире никого не было. Походив по пустым комнатам, я сел на диван и некоторое время сидел, думая, куда могла в субботнее утро уйти Ленка. Потом взял лежащую возле телефона записную книжку и начал просматривать номера телефонов ее подруг и коллег по работе. Можно было позвонить ее родителям, но мне сейчас не хотелось вести долгих разговоров, объясняя, кто я да откуда свалился...

Наткнувшись на имя одной из учительниц ее школы, с которой я несколько раз виделся, встречая иногда Ленку после уроков, я придвинул к себе аппарат и набрал ее номер.

– Да? – послышался в трубке знакомый голос. – Слушаю.

– Добрый день, – поздоровался я и, напомнив, кто я такой и где мы когда-то познакомились, поинтересовался, где могу увидеть Ленку.

– Как? – удивилась она. – Вы разве ничего не знаете? Ее же еще вчера утром увезли в больницу. Прямо с первого урока, да.

– В больницу? – испугался я. – В какую? Где она находится?

– Она... Она находится на улице Шкулева, дом номер 4. Это больница... больница номер 68, – прочитала она, похоже, записанный на чем-то адрес. – Это недалеко от станции метро «Печатники». А можно и от «Кузьминок», там почти одинаково.

– Спасибо... А вы случайно не знаете, что у нее?.. У Лены?..

– Ну как это не знаю? Я только что туда звонила. У нее мальчик, здоровый малыш, вес – три килограмма шестьсот граммов...

– Мальчик? – опешил я. – Так она в роддоме?

– Ну да. И сегодня на рассвете родила...

«Сегодня родила... На рассвете... А какое у нас сегодня число? – напряг я память. – Двенадцатое мая. Двенадцатое. Так... Отнимаем девять месяцев, и получается... Ну да, точно – та самая ночь с одиннадцатого на двенадцатое августа, блин! Выходит, сегодня я стал отцом? Ну, дела-а-а!.. И чего же я тогда здесь торчу, как пень, нужно мчаться в Печатники, и немедленно. Немедленно!..»

Я еще раз крикнул в трубку «спасибо» и положил ее на аппарат. Поглядел на прихваченный по дороге букетик и сунул его в вазу на столе – пускай ожидает хозяйку дома, а в больницу надо привезти ей настоящий букет.

И выйдя из дома, побежал обратно ко входу в метро.

...А через час с небольшим дежурная медсестра родильного дома при больнице № 68 Юго-Восточного округа города Москвы уже передавала Ленке в палату большущий букет ярко-красных роз и записку:

«Прости, но, кажется, я опять на один день не уложился в отпущенные тобой полгода, хотя и очень старался не опоздать. Но теперь я здесь и, надеюсь, что навсегда. Люблю тебя и больше не оставлю одну ни на сутки. Целую твои глаза, губы и испачканные чернилами пальчики. Страстно хочу тебя видеть. Сына думаю назвать – Николай».

... Радуйся, Николае, великий Чудотворче!

Калининград – Москва