Текст книги "Край человечества"

Автор книги: Николай Антипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Часть 1. Пришествие

– Имя? – спросил до боли знакомый голос.

– Александр Гурской

– Звание?

– Старший лейтенант ВКС.

– Подразделение?

– Секретно.

В динамиках раздалось недовольное ворчание, затем голос добавил таким тоном, будто сообщал приевшуюся формальность, – Подтверждение доступа 1132391

– Космическая разведка.

– Задание?

Вопрос пролетел мимо потирающего виски Александра. В голове гудело. Во рту так пересохло, что казалось, будто пищевод горит. Тело буквально все затекло, мышцы едва ли не скрипели при каждом. Но сильнее всего Александра раздражал старый тусклый плафон на потолке. Глаза болели, как будто Александр солнечным зимним утром разглядывал ярко-белые заснеженные пейзажи, а не сидел в едва освещаемой комнате, старательно пряча взгляд от источника света. Вдруг он понял, что понятия не имеет, где он, как здесь оказался, и кто задает ему все эти вопросы.

Комната не была похожа на казарму, скорее на палату медотсека. Только меньше, чем обычно. Может, вчера он не в казарме ложился… Хотя вроде бы там. Вообще, когда он пытался вспомнить вчерашний день, мысли слипались и растекались в бесформенную серую массу, отказывавшуюся принимать понятные Александру очертания.

– Конечная цель миссии? – терпеливо уточнил голос.

– Разведка и подготовка к колонизации КТ Глизе 667 С с, – пробормотал он охрипшим голосом и, договорив, шумно прочистил горло. Ему показалось, что в легких что-то плещется.

– Этап?

– Прохождение отбора.

– Опять двадцать пять, – буркнул динамик, – этап отбора?

Александр нахмурился, усилием воли собрал мысли в кучу и уверенно ответил:

– Устойчивость к повышенным физическим нагрузкам в условиях перенасыщенной атмосферы, – и, поймав наконец-то конкретное воспоминание, радостно добавил, – вчера побил рекорд Робинсона!

Радовался Александр при этом даже не своим достижениям, а начавшим появляться хоть каким-то воспоминаниям о вчерашнем дне.

– Ух ты, что-то новенькое, – тихо сказал голос в сторону от микрофона, а затем добавил уже громко приказным тоном, – проходите, старлей.

В стене шумно, со скрежетом открылась дверь. Это напрягло Александра, в бараках и тренажерах таких нет – там они все смазанные, большинство буквально только установленные. Пройдя по тесному, тусклому коридорчику, он вошел в следующую открытую дверь – там был туалет, чистый, но очень холодный. Только здесь Александр вдруг понял, что он абсолютно голый. Стоило ему об этом подумать, как в стене у раковины распахнулся шкафчик с комплектом стандартной формы, а также полотенцем, мылом и ушными палочками. Последние были особенно кстати – уши Александра были забиты чем-то липким и текучим.

Умывшись и натянув одежду, он уже собирался идти, но тут его взгляд прилип к отражению в зеркале. С ним было что-то не так. Александр даже сразу не понял, что именно, вроде вид был обычный. Просто он выглядел каким-то…свежим. Прикоснулся к лицу – мягкое, гладкое. И щетину он вроде не отпускал, а тут такая длинная, словно неделю не брился. И тоже непривычно мягкая. Прическа тоже вроде не та. Не то, что бы Александр следил за модой, но в последнее время ему нравилось немного отращивать волосы сверху и подбривать у висков, а сейчас прическа выглядела очень равномерно. Но дольше разглядывать себя ему не дали.

– Старлей, попрошу на выход. – в стене, противоположной от входа, через который пришел Александр, ультимативно открылась дверь.

Пройдя по коридору чуть дальше, Александр вошел в маленькую комнатку, половину которой занимал стол с тремя мониторами и следящим за ними человеком в капюшоне. Освещение здесь было даже более скудным чем в предыдущих помещениях, так что лица за капюшоном было совершенно не разглядеть.

– Александр, – обратился к нему человек. Без электронного искажения его голос казался еще более знакомым, – присаживайтесь.

Он небрежно махнул в сторону стула, но выглядела эта небрежность слишком наигранно. Нервничает, – подумал Александр, – И с каких это пор у нас капюшоны часть формы? Наверное, очередной внешний специалист. Совсем эти штатские обнаглели. Присев, Александр направил все внимание к человеку, который уже задавал очередной вопрос.

– Расскажите о миссии, Александр.

– О чем именно?

– О целях, ресурсах, но особенно – о вашей роли. И как можно подробнее, пожалуйста.

– Ну что же… Я кандидат на первую в истории Земли миссию по колонизации экзопланеты. Как я уже говорил, в качестве пилотного проекта был выбран полет к Глизе. Разрешите говорить так просто, коротко, без номеров и букв?

– Разрешаю. Расскажите подробнее о корабле.

– Для обеспечения безопасной и, самое главное, максимально быстрой доставки экипажа… в лице единственного космонавта… должен использоваться экспериментальный гиперпространственный двигатель. Еще его называют "пронизывающий", так как он как бы… ну… пронизывает пространство, – Александр замялся, поскольку никогда особенно не понимал принцип работы этого двигателя, хотя физики и пытались всячески объяснить его курсантам. Даже использовали всякие наглядные приемы – в основном протыкая сложенную бумагу карандашом, – Однако даже с учетом этой новейшей разработки, полет внутри гиперпространства должен длиться более 2 лет. Сложность так же заключается в том, что по расчетам наших ученых, расширение экипажа даже до двух человек невозможно. Поскольку понадобится вдвое большая мощность для перевозки дополнительных ресурсов, а бюджет проекта это не позволяет. Хочу отметить, что я был отобран, помимо своих служебных заслуг, так же за высокую устойчивость к жизни в условиях изоляции и адаптивность психики к экстремальным условиям. В лагере я был лучшим в тесте на выносливость при экстремальных температурах, третьим из всех рекрутов в марафонском плавании, а так же…

– Очень интересно, Александр, – совершенно незаинтересованно протянул капюшон, – Расскажите лучше протокол при успешном приземлении.

– Конечно. После посадки на Глизе, мне необходимо развернуть модули корабля. Начать предлагается с… Ах, да! Цель миссии, конечно же! – Вдруг понял, к чему с самого начала клонил его экзаменатор, – После успешной посадки и последующие разведки близлежащей территории, я должен как можно скорее начать установку и настройку маяка и телепортационных врат. По расчетам наших инженеров, это займет от трех до пяти дней работы, из расчета по десять часов в день. Хотя на тренировках мне удавалось достичь полной готовности за 26 часов работы с двумя перерывами общей протяженностью четыре часа. После перехода врат в режим синхронизации, необходимо развернуть жилой и хозяйственный модули, затем обследовать близлежащие районы на предмет наличия питьевой воды и пищи. Преимущественно растительной, дабы не навредить сильно биосфере.

– А что если вы поранитесь? – человек явно вел к чему-то.

– На корабле есть экстренная аптечка, содержащая различные антибиотики, иммуностимуляторы и несколько кибершин на случай переломов. Правда, инструкций на случай болезни не так много. Основной принцип – выполни задачу, а дальше выживай своими силами.

– А если вы погибнете, не успев выполнить установку оборудования?

– А, вот вы к чему, – Александр не очень хотел касаться этой темы, но, видимо, придется, – На случай моей скоропостижной кончины в корабле есть модуль клонирования. Мне в сердце вживили датчик. При остановке более чем на 10 минут он передает сигнал кораблю, а тот начинает производство клона. Там вроде есть какой-то бульон, а может и заготовка клона – я, если честно, не вникал. Жутковато как-то, если разрешите быть честным. Но задумка не такая плохая – вдвое большая вероятность успеха миссии без необходимости кормить лишний рот 2 года в космосе. Да, еще одно. Капсула одноразовая. Точнее, сама капсула-то, конечно, может быть использована и в дальнейшем, но основной материал – питательное желе, как-то так, – весь уйдет на создание… организма. Клон, по идее, получит все мои воспоминания, которые должны быть записаны сразу перед, – у Александра пробежал холодок по шее, – сразу перед вылетом. Что бы клон был готов продолжить начатое…

Человек поднял взгляд. Когда их глаза встретились, Александр понял, кто этот экзаменатор. Взгляд карих глаз из-под капюшона вызвал волны дрожи по всему телу Александра. Его собеседник шумно выдохнул и быстро, словно вытаскивая занозу из раны, скинул капюшон.

Следующее мгновение, казалось, длилось вечность. Александр прекрасно понимал, что он видит перед собой, но, в то же время, не был способен это осознать. Напротив сидел он сам. Это было так очевидно, как будто бы он смотрел в зеркало. И в то же время это был другой человек – старше, с уже давно проложенными бороздами морщин и выцветшими, с проседью волосами. Но ошибиться было невозможно. Каждый человек может узнать свое лицо, даже в толпе. Но не каждому предоставляется такая возможность.

Второй Александр с неловкой улыбкой на лице встал из-за стола и мягко сказал:

– Пойдем, дружище. Теперь я тебе буду рассказывать.

Он нажал кнопку на пульте перед собой, затем встал, обошел стол и положил руку на плечо Александру. Из открывшейся за ним двери вылился яркий солнечный свет и дыхнуло свежестью.

***

Александр со всех ног несся через лес, стремясь уйти как можно дальше от того, другого. Лес сливался в одно мутное пятно. Отчего-то багровое пятно. Бе́гом он пытался заглушить возникающие мысли, но они его догоняли. Кто он? Где я? Почему этот лес такого странного цвета? И он бежал все быстрее. Его не останавливал даже начавшийся подъем – все-таки, Александр тренированный солдат. Хотя его состояние и было близко к паническому, он не сбивал дыхание, заранее сличал все ухабы, поваленные деревья и прочие препятствия. Даже немного попетлял, намереваясь запутать следы. Впрочем, он понятия не имел, как далеко ему надо бежать. Остановился он только когда выбежал из леса прямо к крутому обрыву.

Отсюда открывался прекрасный вид. Розоватое небо еще сильнее обагряло лежащие внизу краснолистные леса. Несколько извивающихся рек ближе к горизонту впадали в огромный, простирающееся насколько хватало взгляда темно-бирюзовое море. Александр лихорадочно окинул взглядом окружавший его лес. Его окружали толстые практически гладкие черные стволы. Их венчали копны бардовых, как листья клена поздней весной, жестких побегов, напоминающих папоротники. Александр быстрыми движениями ощупал ближайший ствол, словно хотел убедиться, что он настоящий. Безумные глаза его бегали по сторонам, подгоняемые спутанными мыслями.

Почему все багровое? Это они ради дурацкого теста целый лес покрасили? Но в чем смысл? А где они парня такого взяли? Вылитый я… Хирургия. Да нет, специально кого-то порезали? И такого дублера сделали для каждого кандидата? Бред. Грим это. Хороший. Но зачем? Меня же к одиночеству готовили, ну или к возможной смерти… А, понял! Типа, во время полета я должен надолго остаться наедине с собой! И потом еще, на планете, тоже одному быть придется. Вот и устроили мне диалог с самим собой. Психологи хреновы.

– Молодцы! Гениально! – закричал Александр на отдающие зеленоватым облака, – Вы бы еще кого в родителей моих нарядили – ну, как воплощения моих моральных устоев. Было б весело! И я был бы рад дать по морде "папаше"! Ценю старания, но вы облажались. Дурацкий тест!

Он осмотрел краснеющие костяшки. Знатно я тому капюшону врезал – даже за мной не погнался. Так ему, будет знать, как эксперименты над людьми ставить. Другие кандидаты ни о чем таком не говорили. Надеюсь, я первый этот тест прохожу. В пилотных версиях всегда дают поблажки. А то здесь я провалился по полной!

– Ну ладно вам! Выходите! – пытаясь сохранить браваду, прокричал Александр предательски треснувшим голосом, – Я уже все завалил, это понятно, закругляемся.

– Как банально, – раздалось из леса.

Александр резко обернулся и вдруг поперхнулся всем матом, которым готов был обложить наглого экспериментатора. Этот незнакомец оказался слишком знакомым. Всего в пяти шагах от Александра, скрестив руки на груди и облокотившись на ствол дерева, стоял Александр. Но страшнее всего, что это был не тот же, что раньше. Этот был более молодой, худой и бледный, а вместо выцветшей толстовки он носил странную почти полностью закрывающую левую руку накидку. Но сомнений быть не могло.

– Ты, ты… я…

– Да-да, ты – это я. И наоборот, – с напускной нетерпеливостью медленно проговорил двойник, закатил глаза и так же показушно скривил губы. Помолчав секунду, он резко оторвался от дерева и лениво махнул рукой, – Можешь называть меня Гуревич. Это для удобства, потом наши умники и тебе что-нибудь подберут. И хватит пялиться – пойдем, Сашок уже по-любому весь лагерь на уши поднял.

– Ты! Ах ты! – наливаясь краской, выплюнул Александр и кинулся на самозванца.

Гуревич легко увернулся от удара. Едва устояв на ногах, Александр развернулся и с яростным воплем вновь метнулся к двойнику. Гуревич, недовольно цокнув языком, увернулся и от этого рывка. Затем, не отрывая взгляда от Александра, резким движением достал флягу из наплечного мешка и ловким движением плеснул водой в лицо приготовившемуся к третьей попытке сопернику. Александра передернуло, он опустил руки и с тупым выражением уставился в землю.

– Хех, безотказный метод перезагрузки, – сохраняя надменный взгляд, язвительно заметил Гуревич, – Готов слушать?

– Это все, – Александр медленно обвел рукой окрестности. В итоге его палец остановился, указывая на Гуревича, – Это все настоящее?

– Да. Поздравляю, солдат, миссия выполнена. Мы на Глизе.

Радости в голосе Гуревича было столько же, сколько и на лице Александра.

– Пойдем, чего тут унылить. Я бы тебе рассказал все, но я не спец. Это Сашка́ работа. И чего меня послали с новичками нянчится, – последнее Гуревич пробурчал вроде себе, но достаточно громко, чтобы Александр его услышал.

Прошло еще минут пять прежде чем Александр взял себя в руки и поплелся за своим двойником. Вернее, это ж я его двойник. Даже не его, он-то моложе этого «Сашка́». Видимо, тот и есть настоящий… Но как? Если я клон, то кто этот тощий? Капсула же одноразовая… Что здесь вообще происходит?!

Пока они шли, Александр начал потихоньку приходить в себя и заметил другие странности леса помимо цвета. Здесь совершенно не было травы, но рос какой-то мох, как на севере, только серо-фиолетовый, хотя земля не была влажной. Огромные, еще более багровые опавшие листья этих гигантских папоротников застилали всю землю вокруг. А еще было очень тихо. Ни пения птиц, ни стрекота насекомых. Разве что деревья шумели на слабом ветру.

– Гуревич? А как ты меня так быстро нашел?

– А ты как думаешь? – ухмыльнулся провожатый и зловеще прошептал, – Я все про тебя знаю.

Бросив взгляд на шедшего за ним Александра и заметив на его лице странную смесь смущения, непонимания и вновь пробуждающейся злости, Гуревич все же смягчился.

– Ладно, извини. Сам бешусь, когда они так делают.

Александр выдохнул и сконцентрировался на дороге. Под действием адреналина к вершине холма он поднимался напрямик. Сейчас же они свернули к более пологому спуску, из-за чего идти пришлось дольше. Это время позволило Александру хоть немного осознать весь груз той мысли, что это все вокруг – другая планета! Он начал принюхиваться, задерживать дыхание, а затем, наоборот, дышать чаще, пытаясь уловить что-нибудь другое, что-то новое.

– Ну что, чувствуешь разницу? – бросил через плечо Гуревич.

Александр не знал. Он сорвал веточку с ближайшего куста и, повертев ее в руках, сказал:

– Какое-то все обыкновенное… Только цвета немного другие. Помню, дома кленовые листья осенью такие же бордовые были, но никогда не видел такого равномерного цвета. Все-таки обычно они местами желтые, коричневые… А тут просто бордовые.

– Да, я тоже про клены сразу вспомнил… Все пытаются поначалу отличия найти, но только про листья эти и говорят. Еще про звуки непривычные. А вот воздух и не отличить. Многие думают, что это потому что мы появились здесь, – немного помолчав, Гуревич добавил, – Может, Прототип видел разницу.

– Многие, ты говоришь? И много вас… нас здесь?

– Хм, больше 20. И ты все-таки подожди с вопросами до лагеря, там Сашок ответит. А то и Скай, может он продрых уже.

Вновь погрузившись в себя, Александр продолжил оглядывать окрестности. Скай? Что за Скай? И он говорит, «Многие думают». Разве могут думать только многие, а не все, если мы одинаковые? Вон, Гуревич точно знал, куда я прибегу. Если уж кто-то что-то подумал, то и все остальные подумали так же.

Погруженный в размышления, Александр пришел в след за Гуревичем к кромке леса. Там их встретила небольшая группа практически одинаковых людей, от лиц которых у Александра вновь пробежали мурашки по спине. Он старался в них не вглядываться. Во главе группы стоял тот самый, который задавал Александру вопросы после пробуждения. К нему Гуревич и обращался «Сашок».

– Ну как, успокоился? – улыбнулся он, потирая покрасневшую скулу, – Идем тогда, дружище, потолкуем. Пора мне тебе разъяснить, что здесь происходит.

***

За сорок лет до того, как очередной Александр открыл глаза, космонавт с погонами старшего лейтенанта и табличкой на груди "Александр Гурской" успешно приземлился на Глизе 667 С с, второй по счету планеты от звезды Глизе 667. Полет прошел успешно. Александр превосходно, насколько это возможно, справился с тяготами двухлетней изоляции. Он много читал, несколько раз пересмотрел всю, надо сказать, достаточно обширную кинотеку корабля. Ежедневно выполнял физические упражнения – как для общего поддержания формы, так и для сохранения самодисциплины. Для той же цели он еженедельно проводил полную диагностику систем. Изучил каждый винтик, всю корабельную документацию, от технической и кибернетической до медицинской. Разобрался даже в нюансах программного кода автопилота (хотя это, вообще-то, противоречило инструкции). Ежедневное расписание и постоянный приток информации помогают не сойти с ума.

Было непросто, но Гурской долго готовился к этому. Каждый день полета, от первого до последнего, он концентрировался на своей миссии. Самой важной миссии в истории человечества.

Долгожданная посадка прошла успешно, на ровном плато у кромки леса. Первые полчаса на Глизе он позволил себе потратить на неспешную прогулку, изучение ландшафта и бордовой растительности. Неподалеку от корабля он нашел ручей и взял пробы воды. Но дольше медлить с выполнением первоочередной задачи Александр не смог. Установка маяка так же прошла по плану. Всего три дня ушло на полную сборку и калибровку антенны, а затем оставалось только ждать, когда сигнал примут на земле. Благодаря технологии искривления пространства, на которой основан и передатчик, и сам телепорт, сигнал должен был дойти примерно за земные сутки. Плюс обратный сигнал – итого 48 часов. Они ушли как раз на сборку телепортационных врат для первой группы колонизаторов. Соблюдая протокол, Александр не терял из поля зрения врата дольше чем на 15 минут, не считая краткие перерывы на сон. Но ни через два дня, ни через четыре, ни даже через месяц не было никаких изменений. Приблизившись к отчаянию и устав ждать, он все же решил нарушить протокол и ушел на разведку.

Глизе напоминала осенний лес. Хотя растительность покрывала все обозримое пространство, разнообразием она не отличалась – Александр нашел всего несколько видов местных растений. Багрово-красные листья деревьев, из которых и состояли местные леса, по форме напоминали земные папоротники, только гораздо больше – каждый лист был размером с двух Александров. Помимо этих гигантов, он заметил только растущий концентрическими спиралями грязно-фиолетовый мох (который при ближайшем рассмотрении стал больше напоминать колонию грибов) и стелящиеся по земле, скалам и даже забирающиеся на кустарники лозы. Последние были буро-коричневые и не имели никаких листьев, но периодически на них встречались маленькие темно-зеленые шарики. Поначалу, Александр принял их за корни гигантских папоротников, но его смутили лозы, покрывающие сами папоротники. Какой-либо животной жизни не было. Цветов тоже. Может, сейчас не сезон?

Впрочем, когда здесь был сезон – это была одна из загадок Глизе, которую только предстояло разгадать. Период обращения планеты вокруг звезды составлял приблизительно 28 земных дней. Такой короткий год не позволял планете сильно охладиться или нагреться, поэтому местная живность не зависела от перепадов температур, а значит, ее жизнь протекала как-то иначе. Возможно, фазы вращения спутников (у Глизе их два, но оба меньше луны) или сейсмическая активность самой планеты создавала для местной жизни разные «сезоны».

Чтобы не потеряться, Александр все время шел вдоль ручья, вода из которого оказалась пригодна для питья, хотя и солоновата на вкус. Через полчаса неспешной прогулки, он вышел к большому озеру, заполненному прозрачной, отдающей салатовым блеском водой. Озеро, как казалось путнику, прямо-таки источало свежесть. Не сдержав порыва, Александр скинул одежду и с разбегу нырнул в инопланетную, но такую приятную прохладу. Дно озера было каменистое, кое-где виднелись тоненькие растения, но никакого намека на животных. Обсохнув под красноватыми лучами полуденного солнца, Александр осмотрелся в поисках следующей цели. Его взгляд привлекли скалы в километре от места купания, а точнее, идущий от них звук падающей воды.

Водопад действительно был. И под его покрывалом скрывалось гораздо больше, чем путник мог представить. У подножия водопада через искры брызг пробивалось голубоватое свечение, ярко выделяющееся на фоне багровых пейзажей Глизе. Аккуратно ступая по скользким камням, Александр пробрался за водопад, где обнаружил узкий вход в пещеру. Поначалу, Александр жалел, что не взял фонарик, но чем глубже он шел, тем ярче становился голубоватый свет. Вскоре тоннель расширился и взору Александра предстало светящееся озерцо. Свечение было яркое, но мягкое, не слепящее. Подойдя ближе, он обнаружил, что дно озера застилали заросли кристаллов, которые и источали этот волшебный свет. Со смесью страха и любопытства, исследователь подошел ближе и даже набрался смелости, чтобы дотронуться до одного из них. Кристалл был холодный и гладкий. Решив исследовать его позднее, он отломил от одного из них кусок.

Большая ошибка.

Искра, вышедшая из места надлома, разрослась, захватывая собой остальные кристаллы. Свечение стало пульсировать, становясь ярче. В пещере появился усиливающийся металлический гул. Александр рванулся к выходу, но было поздно. Образовавшаяся вокруг кристаллов энергетическая сеть несколько сжалась, а затем резко расширилась, поглотив пришельца.

Открыв глаза, Александр увидел то же спокойное свечение. Вскочив на ноги, он почувствовал легкое головокружение и боль в груди. В руке он сжимал все еще светящийся кристалл.

Обратный путь до корабля астронавт преодолел в три раза быстрее. Но уже родная обстановка центрального модуля изменилась: основной свет выключился, по всему кораблю раздавался тихий, тревожный гул, на мониторах мерцали какие-то сообщения. Кинувшись к бортовому компьютеру, он быстро просмотрел журнал. Основной энергоресурс переброшен на медотсек, приоритет прочих систем, кроме жизнеобеспечения, снижен. Запущен протокол «Лазарь». Дотронувшись до груди, Александр плюхнулся в кресло, а затем хмыкнул и подумал: Что ж… Хоть будет с кем поговорить.

***

Александр, который теперь не был уверен, что ему можно себя так называть, опершись на руки, смотрел в грубый деревянный стол. Стол этот вместе с десятком других таких же стоял на расчищенной от вездесущих лоз площадке напротив бревенчатого домика. Из его глиняной трубы валил сероватый ароматный дымок.

Прежде чем начать свой рассказ, Сашок привел новичка сюда со словами «Лучше тебе сначала присесть». Как только они уселись друг напротив друга, подошел как две капли воды похожий на Сашка, только усатый, человек средних лет. Сашок в двух словах объяснил, мол, новенький прибыл, покормить надо бы. Усач скупо, но понимающе тепло улыбнулся Александру и скрылся в помещении. Последние минут пятнадцать Сашок очень подробно, периодически терпеливо уточняя, понял ли его собеседник, рассказывал про первые дни основателя их колонии. Поначалу он называл его просто «Александр», но ближе к концу все чаще говорил просто «он». Или «Прототип».

– Так, – когда Сашок сделал долгую паузу, протянул Александр, не отрывая взгляда от грубо вытесанной столешницы, – Значит, первый из нас получился из-за несчастного случая… И они стали тут жить-поживать вместе… Погоди, а что с маяком? С вратами?

Сашок поджал губы, нахмурился и кивнул в сторону.

– Вон стоят.

Обернувшись, Александр увидел торчащую из-за соломенной антенну. Присмотревшись, он заметил и полукруг врат, кромка которых выглядывала из-за стоящих поодаль зданий.

– Что же, неужели так и не заработали? – у Александра екнуло в груди. Да этому мужику ж лет под пятьдесят… Сколько же они тут торчат? - А калибровку проверяли?

– Ишь ты, – Сашок покраснел, но тут же осекся и шумно выдохнул, проглатывая реакцию на ценный вопрос Александра, – Да там проблема… сложнее. С техникой как раз все в порядке. Александр и Скай в первые 10 лет все облазили, каждый винтик взвесили, расположение каждой детали с инструкцией сверили. И все на своих местах. Стали тогда диагностику системы проводить. И вот тут странность как раз – сигнал она отправляет, но обратно ничего не приходит. Будто с той стороны нас не слышат. Или не могут ответить, – сглотнув, он помолчал пару секунд, и добавил, – или не хотят.

Сашок замолчал и направил взгляд куда-то вдаль. Александр хотел было еще задать вопросы про врата, но его остановила чересчур эмоциональная реакция его собеседника.

– Так, а Скай, это первый из…нас? Понятно, – Александр замолчал на пару минут, подбирая слова для озвучивания давно уже мучившего его вопроса, – Первый значит. А были еще и другие. Тот тощий сказал мне, что вас здесь около 30. Как же вы справились с капсулой, ну то есть, как перезапускали…

– Если она одноразовая? – вновь широко улыбнувшись, Сашок закончил мысль за собеседника, – Капсула действительно была установлена из расчета на одно применение. Только вот ты сам верно подметил еще при нашем знакомстве, что одноразовость была не в капсуле, а в биомассе для продукта.

– Продукта? Для нас, то есть?

– Ну, да, – нахмурился Сашок. Его лицо изменилось и по спине Александра вдруг пробежал холодок. Он никогда раньше не видел этот взгляд, хотя его близкие, наверняка, видели его довольно часто. Александре очень не нравилось, когда кто-то его перебивал. Особенно, когда он старательно готовил свой рассказ. Но если его все же перебивали, он старался скрыть свое негодование. И результатом сокрытия его чувств обычно становилось такое вот выражение лица. Александр надолго замолчал, позволив Сашку закончить.

– Ну вот, – выдохнув, продолжил Сашок, – По плану биомассы хватало на один…на одного. И, не считая побочных продуктов, слизи всякой, так и есть. Для производства восьмидесятикилограммового мужика нужно 87,5 кг этого бульона. Сама же капсула очень даже многоразовая – армия сама их не делает, а закупает у внешнего подрядчика, какой-то корпорации. А они, как я понял, одноразовых не делают – не выгодно это. Соответственно, нужен бульон, три месяца ожидания – и готов тебе собеседник. Но где же его взять? Особенно здесь. Нужно много белков и животных жиров, а здесь их и нет. Глизе сейчас на той стадии развития, на которой была Земля 500-600 млн лет назад. По крайней мере, так писали в проспектах. Помнишь? Ну, я повторю, если забыл вдруг. Здесь есть кусты всякие и мох, ну и простейшие гады какие-то в морских глубинах, а вот на поверхности белок днем с огнем не сыщешь, углеводы одни. А из инопланетных слизней, которые тут в болотах водятся, делать людей… Скажем так, результат слишком непредсказуем. Так как же быть? – Сашок серьезно посмотрел на Александра, ясно давая понять, что вопрос не риторический. Пару секунд он смотрел на глупо моргающего новичка, а затем заговорщицки расплылся в улыбке. – Не забывай, ведь это была не единственная капсула на борту.

– Как? Что?.. А, свиньи! Были две капсулки для поросят – что бы я время не терял и начинал развивать инопланетное сельское хозяйство! Ну, то есть не я.., – Стряхнув с себя эту мысль, Александр продолжил рассуждения, – Так значит, они перелили бульон для свиней в большую капсулу и…

– Ага, и из 10 литров бульона сделали 30 мужиков, – Расхохотался Сашок, – Да нет же, они свиней сделали. Откормили их и стали спаривать. А они туда, кстати, загрузили не обычных деревенских поросят, а особых, генно–модифицированных, которые неприхотливы настолько, что размножаются даже в самых экстремальных условиях быстрее, чем кролики. Ну а из взрослого борова бульон можно сделать на целую капсулу, еще и на шашлык останется. Так что, дружище, мы с тобой буквально то, что мы едим.

Договаривая, Сашок махнул в сторону дымящего домика, из которого, будто иллюстрируя слова рассказчика, начал доноситься аппетитный аромат жарящегося мяса. Хотя теперь Александру он аппетитным не показался. Плотно сжав рот рукой, он вновь молча уставился в стол.

– Да будет тебе. По сути, разницы нет – так или по-старинке. Если бы беременные питались только свининой…с костями… мы бы мало отличались от остальных. Так что не унывай. Никаких патологий никто не обнаружил. Я вот уже 20 лет прекрасно себя чувствую.

– Так ты тут, значит, не самый старый?

– Ха, классическая тактичность Гурского, – не обидевшись, хмыкнул Сашок, – нет, хотя близок к тому. Не считая основателей, до меня было четверо. Один, земля ему пухом, погиб из-за несчастного случая – с обрыва свалился. Кгхм, мда, бедолага. Так что я шестой по старшинству в колонии… вернее, на планете, – это уточнение цепонуло было слух Александру, но Сашок быстро продолжил, – Тем не менее, это не значит, что я здесь какой-то главный. Звания остались на земле. Здесь у каждого из нас своя задача. Как правило, мы сами выбираем, чем бы хотели заниматься для колонии. Благо, у нас у всех для этого характер идеальный.

– Идеальный? Для строительства колонии? Что-то я не помню, что бы любил командную работу, – продолжая пялится в стол, недоверчиво пробурчал Александр.

– Вот именно! Мы всегда старались отойти от общественной деятельности, но так, чтобы нас ни в чем не обвинили. То есть, находили что-то полезное, с чем мы бы справились в одиночку, без посторонней помощи. Вот, собственно, поэтому у нас все и работает идеально! Каждый занимается своим делом, и никто ни к кому не лезет.