Текст книги "Наномашины, ученик! Том 6 (СИ)"

Автор книги: Николай Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Отродье Люцифера нахмурилось. Он внимательно меня осмотрел, будто под новым углом.

Плохо.

Ох, это очень плохо.

– Мне кажется я понял, – пробормотал он, – Родители. У тебя ведь они есть? У меня вот не было. И друзья. И та девчонка. Да. Наверняка. Ты… не познал боль. Ты ещё наивен, брат, – он хмурится ещё сильнее и вскидывает голову, – Но когда они умрут, ты быстро поймёшь. Твоя семья – это только я. Больше люди не нужны. Ты просто не понял. Да… да… – зашептал он, что-то выискивая глазами, – Я должен показать…

– Ч-что?.., – в груди стянуло.

– Тебя держат оковы. Тебя сдерживает мясо, принявшее тебя с рождения! Меня не сдерживало. И я… вижу суть. Да. И тебе, братец, тоже покажу, – он сжимает книгу, и его рука краснеет, – У тебя нет и не будет никого, кроме меня. И причина здесь проста – они сдохнут, а я нет. Ведь смертное мясо – просто пища. Знаешь такое?

Я говорил, что эмоции исчезли. Я был не прав.

Даже так, я смог вновь испытать ужас.

* * *

Ровно в этот же момент. Нео-Москва.

Возле часовни собралась группа людей в чёрных одеяниях. У каждого в ухе был наушник, а в руках – оружие.

Благодаря позавчерашней операции были схвачены одержимые, ещё не потерявшие память, но и не обратившиеся до конца. Кто-то погиб при допросе, но нескольких удалось расколоть. И многие догадки подтвердились.

И ещё – было раскрыто одно место.

– Приём, это Альфа. Все наготове. Часовня в кольце. Цель – ликвидация, – седовласый старик с аккуратной бородой, тот, что координировал Михаэля, стоял во главе отряда.

Отряд храмовников был готов.

– В голову не стрелять. За каждого не воскрешаемого – плюс десять лет на службе. Всем понятно? Я начинаю обратный отсчёт. Надели глушители. Бета – в обход, – махнул он, – Стрелять методично, чтоб ни одна падла не вышла из здания. Всех положить.

– Есть!

Альфа кивнул, повернулся на часовню с сотней одержимых внутри и махнул рукой.

– Начинаем.

Засверкали огни орудий. Вопль и рык обратившихся. Толпы искорёженных, отвратительных созданий толпой рванули на группу людей! Разрывались конечности, отлетали срезанные головы!

Группа тихой ликвидации, «Бета», обошла часовню со стороны, тихими и методичными ударами добивая остатки.

– «Докладываю. Найден сигил Люцифера. Спускаюсь в сеть подвалов»

Чётко. Выверенно. Методично. Основная ударная отвлекает, тихая добивает и хватает живьём.

– «Есть заложники. Шли на мясо уже обращённым».

– «Заложников безболезненно ликвидировать – потом воскресим. Не рискуем»

– «Принял»

Послышались тихие выстрелы с зачарованным глушителем.

Здесь не стрельнуть тактическим заклинанием, ведь для воскрешения нужна либо свежая душа, либо мозг. Но Храмовникам это не обязательно.

Все они собраны, чтобы не оставлять ни шанса при любой ситуации.

* * *

Мир словно провалился под землю. Я понимал, что он говорит, что хочет, и что дальше будет.

И в этот момент осознания, в момент сильнейшего ужаса и страха за всех, кого я люблю и ценю… я почувствовал вибрацию на ключице. Я мельком на неё смотрю, и вижу маленькую, практически незаметную…

Капельку крови.

«Рой, у нас есть раны?»

«Нет, это не наша кровь. И не этих чудовищ»

– Ч-что⁈ – Отродье резко вскидывает голову и смотрит куда-то в стену, далеко-далеко, – К-как они…

Понял.

Я крошу бабушкин амулет на шее и тут же открываю поры на левой руке, впитывая хоть крохи концентрированной энергии.

Апокалипсис смешивается с некротикой. Две негативные, разные по природе силы соединяются внутри моего пластичного тела, образуя нечто новое, нечто иное, но схожее. Образуя энергию…

Чистого Уничтожения.

– Да не брат ты мне, гнида дьяволожопая.

Ноль-четыре секунды. Таково окно для психического удара. И ради тебя, тварь, я в него попаду с первой попытки.

БАХ!

Багрово-чёрной рукой я рассекаю Отродье! Я вонзаю когти в его живот, напрягаю руку, и с силой психоза дёргаю её вверх! Когти проходят словно нож сквозь масло, не встречая никакого сопротивления его плоти!

– Кхх-х-х! – он харипел и пошатнулся.

Стоило ему попятиться, а когтям выйти из плоти, как разрез не закончился! Словно по памяти удара, словно обладая инерцией, рваная рана шла дальше по его телу ещё целую секунду!

Четыре сплошные линии порвали его тело, проходя от живота до плеча!

– КХА-А! – с его рта плеснулась кровь.

ТУ-ДУК! Слышу громкий стук сердца, и Отродье замирает! Буквально застывает!

Мелькает вспышка портала, и в конце коридора появляется храмовница в маске. Она наклоняется, принимает боевую стойку, сжимая рукоять, и…

Резко вытаскивает катану из ножен, разрезая воздух!

Едва заметный синий полумесяц следует от острия и прямо по коридору! Потолок и пол рассекаются, лампы искрят и отваливаются, а побелка сыпется на пути атаки!

И стоит полумесяцу пролететь мимо меня, как Отродье… разваливается вдоль тела. Словно два куска хлеба, словно тонкий кусок сыра. Его тело разваливается так, что я вижу строение его черепа, вижу срез его лёгких и сердца. Следом падает и его чудище.

Тут же, вслед за женщиной в маске, выбегает охрана и несколько храмовников! Я оборачиваюсь и вижу отца!

«Ха-а-а! Ха-а-а», – я тяжело дышу, словно сбрасывая всё напряжение, что испытывал в общении с этим психом!

– Почему… не регенерирует… – однако даже это его полностью не добило.

Я оборачиваюсь, и вижу как срез с ртом шевелился, а глаза смотрели прямо на меня.

Господи. Какой ужас. Мне это в кошмарах сниться будет.

– Некротика?.. Как ты… порезал… что ты… сделал… – цедило оно.

Половинки его тела пытаются срастись, но вот та рана, что нанёс я – отвергала восстановление, будто лишённая самого этого принципа. Будто «как раньше» и не было вовсе.

Будто я рассёк само понятие «целое».

Я дышал тяжело, сердце колотилось, и мне казалось, что от давления прыснет кровь из носа!

Боже… боже… боже!

ПОЛУЧИЛОСЬ! Одна секунда, у нас была одна грёбанная секунда, чтобы всё это провернуть!

Я слышу выстрел, и рука с книгой отлетает на другой конец коридора! Это вышел громила в доспехе.

– Сын! – кричит отец и бежит ко мне.

– В порядке, пап! Хорошо!

Я вижу, как меняется взгляд Отродья в ответ на эти слова. Недобро меняется. Очень.

– Итого около сотни обращённых, – вздыхает женщина в маске, пряча катану, – Ох, несладко тебе придётся, парень. Ох несладко.

– Вы… так думаете?.., – прохрипел он.

– Ага. И как ты ещё жив? Добейте, мозг оставьте.

Громила делает шаг, целится, и выстрелом разрывает остатки грудной клетки, из которых Отродье давило воздух!

Ну и правильно. Если он ТАК не умирает, то лучше сюрпризов от него не ждать, и шансов не давать. Лежит? Значит добиваем. Князев воскресит.

К нам начинают подходить храмовники, а я от греха подальше наоборот отходить.

Хмурюсь. Парень и впрямь обкис. Всё, труп. Глаза стеклянные, дыхания нет. Чем ему дышать? Только половинки мозга и остались. Но я…

Тик.

Тик.

Тик.

Тиканье. Слышите? Оно ровное.

Оглядываюсь.

– Тогда пакуем его. У мозга идеальный срез, Джекилл восстановит. Только тела не касайтесь, на всякий слу…

– А где… книга? – бормочу я, не находя в коридоре руки с Демономанией.

Все на меня поворачиваются. И тогда…

Мы слышим хруст.

– КРХА-А-А! – захрипел охранник в конце коридора.

Мы резко оборачиваемся и видим, как волосы мужчины стремительно чернеют, его лицо трещит, а голова дёргается в припадке!

Но он быстро заканчивается. И тогда звучит голос.

– Спасибо, что добили. Ох, а какая атака! Такая идеальная! – он хлопает охранника по спине, – ЖАЛЬ С ТАКИМ ВЫ ЕЩË НЕ СТАЛКИВАЛИСЬ, ХА-ХА!

И храмовник начинает выворачиваться, превращаясь в чудище.

Одно касание…

Глава 14

На секунду воцарилась тишина. Все застыли, словно позволяя друг-другу осознать масштаб произошедшего, перейти в следующий этап возможного кошмара.

Но несмотря на миг промедления, думать нам не дали. Никто ничего не успел решить и особо понять. Здесь и сейчас могли говорить лишь рефлексы.

– ГРА-А-А! – завопило чудище и рвануло на нас.

Храмовник в латах вскидывает орудие, и первым выстрелом сносит ногу твари! Демон падает, и в полёте ему отрывает голову вторым выстрелом! Бах-бах! Словно машина, громила тут же переводит дуло на Отродье. Бах!

Башка Отродья разлетается на куски, забрызгивая мозгами потолок и стены.

Так просто? Убили? Победили⁈

Нет.

– Кха-а-а! – захрипел человек сзади нас.

– ВСЕМ ОТОЙТИ! НЕ ДАЙТЕ ВАС КОСНУТЬ…

И тут же я слышу хруст. Двое охранников, до которых коснулся парень, уже выворачивались, а на лице мрази… цвела улыбка.

Одно касание… и смерть.

Одно касание….

Одно…

«Акселерация!»

С гулом и звоном, пространство сереет, время замедляется, и я оказываюсь в пузыре застывшей картинки. Вижу людей, вижу их лица, замеревшие в крике. Наблюдаю, как люди в ужасе разбегаются от улыбающейся твари, меняющей тело прямо на ходу. И смотрю на кошмарных демонов, бегущих на моего отца.

Это сила Демономании?.. Менять тела, убивать касанием? Бессмертие! Отродье не умирает, если его разрезать поперёк, если отстрелить голову! Его смерть – гарантированная смерть кого-то рядом!

Господи, и что с этим делать?.. Я активировал ускорение, чтобы придумать решение, но потратил эту драгоценную секунду лишь на шок!

Что нам делать? Что с ним делать⁈ Он убивает ОДНИМ КАСАНИЕМ!

Акселерация заканчивается, время возвращается и отец, толкнув меня в сторону, превращает руку в костяной клинок и кромсает шею чудища! И как только тварь валится… из-за её спины выскакивает Отродье.

Папа…

ПАПА. ПАПА!

Психопат тянет руку, и до плеча папы остаются сущие сантиметры! Коснётся… он коснётся моего отца! Он вывернет его душу! Нет. Нет-нет!

– «………… чудищу», – и тут я слышу голос.

Он раздался в голове, как мысль при моём упоминании. Я концентрируюсь на периферии широкого зрения и смотрю на вентиляцию. Прямо на…

Маленькую феечку? Фиолетовую, в шляпке. Ту самую, которая показала мне язык, выбравшись из одежды Кати!

Это Катина фея! Миреска!

Она резко срывается с вентиляции, и свет вокруг неё меркнет, превращаясь в сплошную черноту!

– А-А-А-А-А! – завопила она таким адским воплем, что мои перепонки затрещали!

Концентрированная темнота резко вылетает из её ручек, и волной срывает с Отродья куски кожи, свежуя его словно шкуру от фрукта! Он останавливается, его шатает, а ноги сами отходят от Марка!

Отец не тратит ни мгновения и кровавым хлыстом сковывает его левую руку! Тут же этот хлыст множится, оплетает вторую. Затем шею! Кровавые путы выстреливают во все стороны словно паутина, цепляясь к стенам и сковывая психопата, за руки, ноги, туловище и даже голову!

– Пха! – улыбается ещё шире Отродье, и всё, что сковал отец разваливается на куски, тут же пересобираясь обратно!

Он просто разрезал себя в тех местах, где держали путы, проходя сквозь них словно через мясорубку. И всё… с его грёбанной улыбкой, совершенно не моргая.

Нет… нет…

Надо…

«Акселерация!», – я активирую второе за сутки ускорение.

Картинка, как поерзанное, скалящееся Отродье выходит прямо на отца застывает в пространстве.

Его нужно убить. Эта тварь получила слишком огромную силу для его порушенной психики! Но как⁈ Как убить? В чём секрет? Как прервать его перерождения⁈

Демономания дала ему силу? Какую? Что он упоминал неоднократно, на что я не обращал особого внимания? И что продемонстрировал сам Люцифер, его отец⁈

«Души», – понял я.

Точно. Демономания – трактат о работе с душами с демоническим уклоном. Это очевидно, если просто вспомнить всё, что он говорил. А раз так…

При смерти, когда душа отделяется от тела – он просто её перекидывает в реципиента.

Я знаю что делать.

Акслерация заканчивается!

– ЫА-А! – я срываюсь и в полёте кромсаю вытянутую руку отродья.

Когти Разрушения режут его предплечье на три куска! Он скалится и переводит на меня взгляд.

– ДОБЕЙТЕ! – кричу я.

Женщина в маске замешкалась. Она помнит, что происходит при убийстве. Но вот здоровяку с болтером думать не нужно – прицел, выстрел, бах! Грудь Отродья разрывается!

– Кха! – падает он, – Братец… всё же… за них? – хмыкнул парень, – Тогда… попробуй… найди…

Хруст. Он выворачивает сам себе шею. Его глаза стекленеют, а на лице застывает садистская улыбка, обещая перевернуть всю мою жизнь, как он того и обещал.

Мы ждём секунду, все напрягаемся, заранее приходя в ужас, но… ничего не слышим.

Все, кто стоял в коридоре – не пострадали. А значит он перекинулся в другое место.

– Срочно! – крикнула храмовница в наушник, – Оцепить всё здание и вывести…

– ТИХО! – заорал я демоническим наречием, – СЛУШАТЬ МЕНЯ!

Девушка застыла, вскидывая на меня голову.

– Разрежешь пространство там, куда я укажу! Понятно⁈

– Н-но…

– ПОНЯТНО⁈

– … да! – кивает она.

Все замолчали. Я выдыхаю. Концентрируюсь. Отключаюсь от всех звуков, словно стрелок на диком западе! Всё решит миг. Реакция.

Давай, Отродье. Мы попались в твою ловушку. Время…

Вступить в мою.

– «………… братец»

– ТАМ! – указываю рукой в угол.

Женщина резко внимает катану из ножен, рассекая пространство!

– Срочно меня туда! – кричу.

– Тень! – приказывает храмовница.

Из стены выскакивает храмовник в маске и капюшоне, хватает меня за плечо и вместе со мной проваливается сквозь жидкую тень Нас вдвоём сносит в сторону мощным потоком! Мы летели так быстро, поворачивали так резко, что у меня выбило воздух в первые же секунды! Но я терпел. Знал, что оправдается!

Ещё немного… ещё чуть-чуть… я смогу…

Нас выкидывает в классе!

– Кха! – я кашляю и падаю на ноги.

Парты разрезаны. Три ученика лежат со срезанной головой. Учительница лишилась руки. Одна ученица вопит, валяясь отдельно от ног. Ужасно. Кошмарно. Но…

Следом я заметил Отродье, разрезанное по диагонали.

– К-как вы… – хрипело оно.

На меня что-то находит. Не знаю что, не понимаю! Чувство… мысли… ощущения!

Я его вычислил. Как жертву. Как дичь.

Мясо.

– ГР-РА-А! – я падаю на четвереньки, гребу когтями и пролетаю весь класс, словно зверь!

Прямо в полёте я рассекаю голову Отродья!

Разворачиваюсь, активирую дьявольское зрение и буквально вижу, как алый вихрь начинает тянуться к храмовнику Тени!

– НЕ-ЕТ! – рычу я.

Подлетаю! Наваливаюсь на тело, касаясь груди. Не уйдёшь. Не уйдёшь!

«Похищение ядра»

На глазах у всего класса, у всех старшеклассников, которых не задела атака храмовницы, на глазах Тени…

Я начинаю вытягивать его ядро и душу!

*А-А-А-А-А!* – со смесью вопля, скрежета стекла и призрачным гулом, энергия, что почти ушла в другое тело, начала втягиваться в сферу!

Я тянул изо всех сил! Поток был столь мощен, что сфера воспарила между ладоней, и вся энергия Отродья скручивалась со всего класса! Как же её было много!

Но… она… сопротивляется!

Не могу! Он меня перебарывает! Он сбегает быстрее, чем я закрываю его в сфере! Он может выбраться!

Не запечатаю! Не выйдет!

Мне…

Нужно…

«Да…», – на глаза падает пелена, – «Да. Я просто…»

ЕГО СОЖРУ.

Я раскрываю пасть, раскрываю поры кожи, и вместо попытки запечатать… начинаю просто сжирать сразу в себя.

И если из сферы он мог сбежать, ведь это тюрьма, он там лишь хранится то я… моё тело… Рой…

Я перевариваю его без остатка.

С каждой секундой вопля сжираемой души, с каждым треском пола, стёкол и потолка, с каждой сорванной занавеской от порывов ветра, Отродье умирало всё больше и больше!

Он вырвался. Дёргался. Он пытался сбежать! Выжить!

Но всё это время настоящим чудовищем был я. И мои когти его не выпускали.

Моё тело трещит. В груди растёт пустота, кожа распадается, а звуки глохнут! Ещё немного. Смогу! Остались кусочки!

Т-т…

Т-ти…

Т-т-т…

Сожру. Съем. Поглощу.

Я ВЫЖРУ ТЕБЯ БЕЗ ОСТАТКА, СМЕРТНОЕ МЯСО!

«Пользователь… вынужден ввести вас в кому для насильственной эволюции»

И тут, в тот же миг, когда последняя частичка Отродья пропадает в моём теле… в глазах начинает темнеть. Я теряю сознание. Просто по щелчку.

Но я успел. Да… я всё успел.

Я убил бессмертного. Сожрал, вырезая его из цикла энергии, жизни и перерождений. Удаляя его как феномен.

И падая на пол я глянул на часы. И в тишине… я услышал стук.

Т… т-т…

Т-т-т-т-тик.

Тик…

Тик.

Заклинила не секундная стрелка. Слишком громкий звук.

Это была часовая.

Я изменил судьбу не пары жизней, а целой истории.

* * *

Тишина была недолго. Темнота была не вечно.

То, что я потерял сознание я прекрасно осознал, как и то, что всё ещё в нём. Словно переключив режим, из реального мира я переместился в белое пространство.

Не было ни страха, ни злости, ни эмоций вовсе. Это состояние чистого, незамутнённого разума.

Моей… души, наверное.

И рядом с собой, в паре метрах, я увидел другого человека. Того самого черноволосого парня, Отродье Люцифера. Он стоял, и с умиротворённой улыбкой, задрав голову, просто глубоко дышал с закрытыми глазами.

– Где мы?.., – спросил я.

– В твоём желудке, полагаю. Или чем твоя душа питается, – прошептал он, а затем хмыкнул, – Хах. Забавно. Всю жизнь я гордился силой души, овладел трактатом, что даёт над ними власть, а в итоге от сожранной души и умер. Иронично.

Я нахмурился и ещё раз огляделся. Отродье не злилось и не печалилось. Как и я. Здесь действительно какое-то умиротворение. Разум кристально чист.

Но всё равно поразительно. Мы что, говорим после его смерти? Или… перед?

– Как мы говорим, если ты умер? – спрашиваю.

– Власть над душами. Я попытался задержаться хоть на минуту. Цепляюсь за жизнь. Я… не хочу умирать, – прошептал он, – Но, похоже, меня нагнала сама справедливость, – парень повернулся, – Можно вопрос, брат? Зачем? Я видел ярость в твоих глазах, видел твоё желание меня остановить! Неужели люди… тебе дороги?

– Да.

– Но они кошмарны. Отвратны. Мерзки!

– Да. И я поверь, я буду их убивать. Не все достойны жизни и прощения. Но без этих тварей ты не поймёшь, кого по-настоящему ценить. И… на самом деле… – сжимаю кулак и выдыхаю, – Мне тебя жаль. Ты не виноват, что судьба повернулась против тебя, и видел ты только плохое.

– Тебе меня… жаль? – распахнул он глаза.

– Да, – на душе тоска, что отражалось на появившихся облаках, – Я понимаю, прекрасно понимаю, что не будь родителей, я бы стал хуже тебя. Мы и впрямь похожи. Отродья чего-то кошмарного. И тебе… просто не повезло. Ни один ребёнок не заслуживает стать чудовищем.

Он вздохнул и с улыбкой кивнул, вновь поворачиваясь на бесконечное белое небо с серыми облаками.

– Наверное, и впрямь не повезло, – пробормотал он, – И ты ведь можешь меня спасти. Не поглощать. И я вернусь, займу новое тело и уйду.

– Но ты продолжишь убивать.

– Продолжу.

– Значит не спасу. Прости.

– Да, я знаю, – улыбается он.

На какое-то время воцарилось молчание, и мы оба лишь смотрели вдаль, каждый думал о чём-то своём. Поднимался ветер, а белое пространство становилось чётче, что могло значить лишь одно – я начинаю просыпаться, а Отродье окончательно исчезает в горниле моей души. Связь рушится.

– Знаешь… а хорошо, что так вышло, – кивнул он, начиная ослабевать.

– И что хорошего?.., – пробормотал я, – Грустно всё это.

– Я пал от руки брата! Пусть и знал его всего час, наверное, это лучший исход в моей судьбе. Не грусти, – он хлопнул меня по спине, – Будут ещё поводы.

Белое пространство начало разваливаться. Целые куски, словно потресканное стекло, падали вниз. Парень, стоящий рядом, всё больше ослабевал, бледнел, а дыхание его замедлялось.

Но тем не менее, глядя на рушащийся мир, он лишь улыбнулся, вздохнул и присел, наслаждаясь последними мгновениями.

– Прощай, братец, – сказал он, хлопая меня по плечу, – Надеюсь, у тебя всё удастся. Теперь моя душа и сила – твоя.

– Сила?.., – поворачиваюсь я.

– Я поглотил Демономанию. А ты поглотил меня. Ты не владеешь книгой и её знаниями, но вот сутью… – хмыкнул он, прикрывая глаза, – Поэтому я и рад, Михаэль. Теперь – ты и есть Демономания. Ты сам – Трактат о Душах.

Я распахиваю глаза, уже хочу удивиться, что-то выкрикнуть и потребовать подробностей, но… у меня осталась последняя секунда. Не хочу её тратить на это.

– Прощай, – вздохнул я, – Спасибо за урок и за силу. Жаль, что заслужил ты именно этого.

– Ага… – его тело расслаблялось, а с ней и вечная улыбка, – Жаль…

Я прикрываю глаза следом. Моё тело, моя душа наполняется остатками неизвестной силы, и последние частицы оседают в ядре, словно её закрепляя.

И тогда…

Я просыпаюсь.

Всё это закончилось.

Я победил.

* * *

В то же время. Где-то в Азии.

Виктор Князев, когда ещё был никем и ничем, понял одну истину – некроманты могут не платить за ручную, механическую работу.

По этой причине сейчас, в горах солнечной Азии было едва ли не нашествие мертвецов. Тупых, неуклюжих, но бесплатных и эффективных зомби. Какой-то зелёный мертвяк ходил с каской на голове, кто-то в одном строительной ботинке, а кто-то жевал другой. Однако все они делали одно – копали. Копали, копали и ещё раз копали. Много!

Сам же Князев… лежал на шезлонге. В руках у него лимонад, на голове очки, а панамка прикрывает голову. Жаль умиротворение разделяли не все.

– Какой отстой… – бурчала девочка, – Меня то зачем тянуть?.. А вот мама-Линнет осталась…

– Доча, мы и так редко проводим время вместе! – подошла Алиса в купальнике, очках и с коктейльчиком в руках, – Солнышко, тепло, уа-а-а! А ты спряталась под зонтом, укуталась в платье и сидишь. Бледная как поганка!

– Лучше, чем быть поджаренным хлебушком как ты… – всё бурчал ребёнок.

– Красивый загар нравится мужчинам!

– Аристократичная белоснежная кожа им нравится.

– Ой, это до первой милой загорелой пацаночки с прессиком, – она махнула рукой, плюхнулась на щехлонг и, состроив довольную лисью морду, начала нежиться под лучиками, – Мр-р-р… хорошо… фыр-фыр-фыр, – замурчала девушка.

Бунтующий ребёнок закатил глаза, натянул белое платье ещё сильнее и без настроения продолжил читать книгу. Ещё и интернета здесь нет. Отстой!

Но планам тухнуть под палящим солнцем было суждено прерваться.

*Бз-з-з*, – зазвонил телефон дальней связи у отца.

Князев открыл глаз, приподнял очки и глянул на номер. У всех было строгое поручение не звонить по пустякам, только по экстренным случаям! Он вздыхает и отвечает, к чему-то внимательно прислушиваясь.

Слушает… слушает. И чем дальше – тем больше он хмурился и закатывал глаза.

– Да какого… – вздыхает Император, – Да меня всего неделю не было, вы смеётесь⁈ И вы говорите мне об этом только сейчас⁈ Да насрать, что всё решилось! Какой в жопу агент «Карапуз», вы там е*анулись все⁈

* * *

– Кха! – резко открываю глаза.

Пытаюсь дёрнуться, но понимаю – я скован. Буквально. Меня сковали наручниками! И я вообще не лежу, а стою, будто внутри какого-то гроба, саркофага.

– Эй! Это чё? А ну выпустите, волки позорные! Гря-я-я! Я герой России! Гря-я-я-я-я! – я задрыгался и задёргался как имбецил в припадке.

– Михаэль, не бесись. Тише.

Я перестаю сходить с ума и наконец пытаюсь осмотреться. Я был в подземелье, похожем на штаб Храмовников. Передо мной – сам Виктор Князев. А позади – отец, женщина в маске и Джекилл.

Моё тело сковано, и шансов вырваться вообще нет.

«Рой⁈»

«Оковы перекрывают магию и сканируют организм»

– Скажу сразу, Михаэль – мы сковали тебя, потому что есть подозрения, что ты теперь Отродье. Убедимся, что это не так – отпустим. Хорошо?

– Легавые, гря-я-я!

– Ну, пока ведёт себя как Михаэль… – нахмурился отец.

– Это ТАК он себя обычно и ведёт? А я думал у меня дочь бешенная… – вздохнул Виктор, – Ладно. Есть одна гарантированная, точнейшая проверка, которая вытащит всё на чистую воду: достоин ты казни или же награды.

Я напрягся.

Ч-что?.. Что он собрался делать? Не, я понимаю их подозрения, я поглотил душу того, кто похищал тела. И не против проверки! Но… но мне напряжно! Что⁈ Что они сделают? Какие пытки? Прощупывать душу? Вопросы, на которые я не отвечу из-за волнения? Магические эксперименты⁈

Князев медленно опускает руку в карман плаща. Я напрягся ещё сильнее. По моему лбу побежал пот, сердце забилось быстрее!

– Оп! – резко дёргает он рукой.

– Кья-я! – завизжал я, – Э?

Князев держал… конфетку Кроканта. Свеженькую… новенькую… он медленно её открывает, красуясь сладеньким шоколадом, скрывающим миндальную хрустяшку…

*Гык*, – я тяжело сглотнул, а живот заурчал.

– Ладно, проверка пройдена. Отпускайте его.

– Э? И всё? – даже я был в шоке, когда цепи начали спадать, – Крокантом?

– Скажем так, у меня есть опыт. Джекилл, реакция же натуральна? – спросил Виктор.

– Ага. Душа и тело отреагировали вместе, – кивнул худощавый доктор.

– Ну вот. При подмене что-то пошло бы не так. Любовь к кроканту у тебя уже в душе…

– О как…

Я неуверенно выхожу из саркофага и осматриваюсь, потирая ручки. Как-то неловко. Всё же, только что решали убивать меня или нет.

Но на самом деле… больше всего хотелось…

– А конфетку… можно?.., – стеснительно указал я на вкусняшку.

– А? А, да, конечно, – протягивает Князев.

М-м-м, крокант мой крокант, оаоаом-м-м-м.

*Хрумк-хрумк-хрумк*, – я взял его как хомячок и быстро загрыз.

– Сына! – подскочил ко мне отец.

– Папа!

Мы крепко обнялись, а Князев, глянув на нас, хмыкнул и с улыбкой покачал головой.

Ну вот и всё.

Вся история с Отродьем, Вторжением и Демономанией закончена. Спустя столько усилий и времени.

Всё наконец закончилось. А разговор с парнем, умирающим в горниле моей души…

Отпечатался навсегда.

«Кажется, я понял, чего хочу. По крайней мере сейчас», – вздыхаю я, глядя на руки, – «Слишком много судеб рушится ещё в детстве. Если бы я мог как-то их улучшить… может, в мире было бы меньше Отродий?»

Т-т…

Тик. Тик.

Я услышал, как стрелка часов задрожала, но не сбилась. Повернувшись, часов однако я не увидел.

Порядок, это ты? Всё наблюдаешь, да?

Неужели… быть добрым – это не та судьба, по которой я иду сейчас? Если подумав об истинном добре, безвозмездной помощи по всей жизни, я слышу перемену и сопротивление судьбы, то неужели я всё ещё иду другим путём?

«Спасибо, Отродье», – качаю головой и грустно улыбаюсь, – «Кажется… ты мне напомнил, к чему нужно стремиться»

Т-т…

Т-тик. Тик.

Всё ещё не проворачивается как мне надо. Но теперь точно – мне уготована ужасная судьба. И Отродье, пусть и случайно, открыл на это глаза. А значит… Нахрен судьбу. Всегда менял и буду, как бы Порядок ни удивлялся и ни препятствовал.

Моя жизнь – только моя!

Я вздохнул, помотал головой и наконец вернулся из размышлений в реальную жизнь. Кстати, кое-что заметил.

«Рой, мы что, выросли?..»

'Да. Ядро скакнуло на следующую ступень. Возраст вашего тела – десять лет.

Вы прибавили три года'

Оу… щииит. Нет. История, друзья, явно не закончена. Не с моей судьбой. Но опасность и суета, наверное, всё же улеглась!

– Панику удалось локализовать. Храмовники навесили купол тишины, рассчитывая на атаку в коридоре. Эта ошибка сыграла нам на руку – мы реально убили Отродье и не спалились, – пояснял Князев после ещё часа проверок, сидя в офисном помещении под землёй, – Разрезанных воскресили, раненых вылечили, испугавшихся… скажем так, Джекилл умеет в гормоны. Успокоили.

– А обращённые?.., – нахмурился я, понимая ответ.

– Увы. Нечего воскрешать.

Я вздохнул. Их души сжигались в обмен на превращение. Такова сила Демономании.

Такова… природа теперь и моей силы.

Я нахмурился, глядя на руку. Не ощущаю ничего нового. Кроме, разве что, в целом силы мышц. Я же теперь почти десятилетний! Вообще старшак! Мне в четвёртый класс надо! Да я… да я нафиг снова больше Теодора, ха-ха!

Тело, конечно, болит, но неудивительно – буквально за час кости удлинились. Нельзя так.

Блин… а у вас тут у высоких всё иначе. Даже на стул прыгать не надо теперь… теперь нормально сесть могу…

Эх, вот и вырастает карапуз. Теперь это полноценный малыш.

– И что дальше? – спросил я у Виктора.

– Начнём поиски Демономании. Если не найдём – посмотрим, что сделает Архив. Всё же, он сам ищет пропажу.

Я едва не сглотнул.

Ам… фто? Сам ищет? Архив? Сам?..

Н-не надо. Блин-блинский, не надо! Я… я больше не буду!

– А как это?.., – спрашиваю.

– Не знаю. Но при взятии книги подписывается своего рода контракт, и как-то Архив сам находит и возвращает. Процесс загадочный, но всегда верный.

*Гык*, – я всё же сглотнул.

Ну-у-у… в теории… мне не дадут по жопе? Контракты у меня оборвались, а книги по факту нет. Плюс контракт на Отродье, а его тоже нет. Я-то в чём виновен⁈ По ВСЕЙ логике я не должен здесь страдать и отвечать!

Но е-е-е-есть такое подозрение, что жопа всё равно придёт. Не? Тенденция не проклёвывается такая?

Я не пойду жить в Архив на полку! Там кроканта нет. И вай-фая. Я не выживу, я дитя интернета.

– А… а, ну… – я вытянул губки, – Ну… а мне?

– Награда? Ну да, конфетка. Ты уже съел.

– Э-э!

Князев рассмеялся, а я надулся. Ну детей дурить каждый может, дьявол хренов!

– Шучу-шучу, Михаэль. Ты молодец. Поразительно, что один ты сделал больше, чем бригада этих дебилов. Когда умрёшь – назначу их главой! – хмыкнул он на мои выпученные глаза, – Хотя в твоём случае «если».

– И чё, и чё⁈ – я в предвкушении заболтал ногами, – Я буду ныть, если ничего не дадите!

– Позже свяжусь. Не переживай, мне выгодно, чтобы ты любил государство и меня в частности. Не обижу, – он поднялся, снял перчатку и протянул руку, – А пока, спасибо за работу, Михаэль! Я даже не буду скрывать – ты спас страну. Возможно, и мир.

– Служу… э-э… Земле! – встаю.

– Жаль не родине, но тоже неплохо.

И сжав ему руку… я едва громко не вздыхаю!

Ч-что это⁈ У меня будто открылся новый канал, будто я подключился проводом к накопителю! Ощущение новых возможностей окатило весь мозг, от чего я на секунду завис.

«Р-Рой…»

«Ваше тело смогло соединить душу объекта и вашу. Ранее такой возможности не было»

Я разжимаю руку, и ощущение тут же проходит. Всё. Я просто отключился это этой «клавиатуры».

Князев либо не понял, либо не подал виду, ещё раз поблагодарил, улыбнулся и сел, намекая, что пора давать Храмовникам по жопе, и нам лучше пойти домой.

В итоге нас проводили к обычной с виду двери, открыли, а там улица Москвы нафиг! О как. Мы выходим. Оборачиваемся, а там… стена. О как.

– Вот это да… – вздыхаю.

– Да уж… – вздыхает отец, – Так и живём.

– Угу…

Ну… думаю… полагаю… а если точнее, НАДЕЮСЬ… всё?

«И всё же…», – я взял отца за руку, нахмурился и отпустил, – «Я бы предпочёл, чтобы эта фигня исчезла с Отродьем».

Нет. Не пропало.

Касаясь человека – я касаюсь его души. И что с этим делать друзья… я нафиг вообще не понимаю.

* * *

Спустя время. Недра Кремля.

– Прошлая бригада, чтоб вас всех… – процедил Князев, всё ещё не веря в такой тотальный обсёр храмовников, – Или это Кайзер беды навлекает? Ну мне вообще теперь не уезжать⁈

– Оправданий нет, господин.

– Конечно нет! Иначе бы я не орал! – махнул он рукой, – Плюс пять лет службы в легионе! КАЖДОМУ!

– Справедливо… – понурились седовласый мужчина и его помощница в маске, – И всё же, господин. Демономания пропала. Не думаете, что она у Карапуза?

– Думаю? Я это знаю, – хмыкнул он, – Не, либо он где-то научился прощупывать душу касанием, что вряд ли. Вопрос в том, как поведёт себя Архив. И… что делать с Михаэлем, – он нахмурился, – Честно? Проще его убить. Он слишком, СЛИШКОМ влиятелен для малыша пяти лет. Ещё честнее? Он забавный малый, и я не хочу. Он мне нравится. Прикольный пиздюк.