Текст книги "Русские и японцы на Сахалине"

Автор книги: Николай Буссе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

23-го апрѣля. – Сегодня, опять пришелъ ко мнѣ Сумеди-Сама съ Яма-Мадо. Кажется, цѣль его прихода была выпросить у меня карту Россіи. Печатной я не имѣлъ, и потому согласился взяться не за свое дѣло – начертить карту всей россійской имперіи, со всѣми владѣніями ея въ Европѣ, Азіи и Америкѣ. Я нарисовалъ по просьбѣ Сумеди и пограничныя съ ней владѣнія Китая и Японіи. При этомъ я не провелъ границы между Сибирью и Китаемъ въ Приамускомъ краѣ. Можетъ быть, работа моя отправится къ японскому императору на показъ; хорошо что онъ не съумѣетъ подмѣтить невѣрность карты. Толковали мы съ Сумеди и о торговлѣ. Я велѣлъ принести красное и черное сукно. Мнѣ хочется заставить какъ-нибудь японцевъ начать съ нами мѣну. Вольность отзывовъ Сумеди о своихъ начальникахъ и о другихъ предметахъ, относящихся до Японіи и Россіи, подавала мнѣ надежду, что онъ согласится скрытно мѣняться съ нами товарами; на первый разъ и это было бы хорошо. Къ сожалѣнію, надежда моя не сбывается, и я подозрѣваю, что хитрые японцы, поручивъ Сумеди вывѣдывать отъ меня что ихъ интересуетъ, позволили Сумеди вести себя такъ, чтобы я думалъ, что онъ отъ себя говоритъ и дѣйствуетъ для своей собственной пользы, между тѣмъ какъ онъ только исполняетъ задаваемые ему уроки старшимъ начальникомъ. Я дѣлаю видъ, что будто ничего не подозрѣваю, и думаю, что дѣйствительно Сумеди скрытно дѣйствуетъ отъ своихъ начальниковъ и всегда серьезно обѣщаю ему, что ничего не скажу имъ про то, что онъ говорилъ со мною. Разъ я попросилъ у него, чтобы онъ мнѣ промѣнялъ обдѣланную раковину на хрустальную тарелку. Онъ согласился, отдалъ раковину и взялъ тарелку.

24-ое апрѣля. – Многіе аины говорили Дьячкову, что они слышали отъ другихъ аиновъ, будто у Сиретоку (Анива) ходятъ два русскихъ судна. Кажется, это уже 10-й разъ съ марта мѣсяца, что видятъ судно у Сиретоку. Ловля идетъ у японцев очень лѣниво, хотя съ тѣмъ числомъ работниковъ, которое они имѣютъ въ Томари (около 100 чел. япон., аиновъ и аннокъ) можно бы гораздо болѣе дѣла сдѣлать. Они не убрали еще и одного невода, а нѣсколько ихъ стоитъ въ водѣ съ рыбою невытащенными еще на берегъ.

25-ое апрѣля. – Сегодня вновь пришедшій аинъ потвердилъ, что два судна ходятъ у мыса Анивы, и что даже нѣсколько человѣкъ съѣзжали на берегъ. Если это русскія суда, то непонятно, отчего они нейдутъ внутрь залива Анивы. Надо полагать, что это китобои. Однако я рѣшился поѣхать на шлюпкѣ за мысъ Эндоморо, закрывающій отъ насъ м. Аниву, въ надеждѣ, что если горизонтъ будетъ ясный, то я увижу въ трубу, если же туманный, то пошлю двухъ казаковъ въ Сиротоку разузнать, правда ли, что жители видѣли суда, и если правда, то ожидать пока сами не увидятъ и тогда подать знать на судно, если оно русское, выстрѣлами изъ ружей. Въ 9-мь часу пришелъ Сумеди-Сама съ Яма-Мадо и спросилъ слышалъ ли я, что русскія суда пришли. Я сказалъ, что слышалъ. Тогда онъ спросилъ, поѣду ли я самъ, или пошлю кого-нибудь къ нимъ. Я сказалъ, что я поѣду къ мысу Эндоморо посмотрѣть въ зрительную трубу, когда марево пройдетъ. Онъ просидѣлъ у меня до того времени, когда мнѣ дали знать, что люди готовы на молитву (это было въ воскресенье). Я началъ собираться, а Сумеди пошелъ къ Рудановскому. Между разговоромъ Сумеди сказалъ мнѣ, что ихъ начальникъ запретилъ, чтобы не пугать рыбу, бить въ барабанъ, какъ это прежде дѣлалось для сигнала идти въ обѣду и на работу. Я ему сказалъ на это, что вѣроятно они не полагаютъ, чтобы нашъ маленькій колокольчикъ, въ который бьютъ часы и рынду, могъ бы пугать рыбу. – «Колоколъ не мѣшаетъ, но выстрѣлы изъ пушекъ могутъ прогнать рыбу; а я слышалъ что русскіе палятъ, когда приходятъ суда», отвѣтилъ мнѣ Сумеди. Я ему обѣщалъ, что буду просить свое начальство позволить не салютовать кораблямъ. Дѣйствительно, надо будетъ это сдѣлать. Послѣ молитвы, въ 1-мъ часу, я выѣхалъ на шлюпкѣ. Обогнувъ м. Эндоморо, я увидѣлъ, что горизонтъ закрытъ туманомъ и м. Анивы нельзя видѣть. Я однако поѣхалъ далѣе, чтобы высадить двухъ казаковъ. Вѣтеръ, бывшій отъ м. Эндомора совершенно противный, пошелъ немного въ западу, и мы поставили паруса. Проѣзжая с. Хукуй-Катанъ, я увидѣлъ въ зрительную трубу, что и въ этомъ селеніи уже поймано много сельдей, онѣ лежали большими кучами на берегу. Скоро мы обогнули мысъ Хукуй-Катана и пошли мимо озера Отосамъ къ слѣдующему мысу, гдѣ и пристали въ берегу. Я отправился съ каз. Дьячковымъ и Березкинымъ вокругъ мыса, чтобы выдти на открытое мѣсто. Обогнувъ его, мы увидѣли, что слѣдующій мысъ опять закрываетъ намъ Аниву. Было уже часовъ пять, и надо было думать о возвращеніи домой. Мы вернулись къ шлюпкѣ, взойдя по дорогѣ на вершину берега посмотрѣть въ трубу. Идучи мы замѣтили на пескѣ свѣжій слѣдъ медвѣдя. Я смѣрилъ величину слѣда – вышло двѣ четверти: это лапа огромнаго медвѣдя, какихъ въ Россіи кажется нѣтъ [15]15
  На Сахалинѣ водятся только черные медвѣди, имѣющіе по клочку бѣлыхъ волосъ съ обѣихъ сторонъ шеи; они считаются самыми свирѣпыми. Вообще медвѣди очень злы и бросаются на людей.


[Закрыть]. У меня естьшкура чернаго медвѣдя, убитаго въ Хукуй-Катанѣ: она имѣетъ длины отъ шеи до хвоста 11 четв., т.-е. 1 с. безъ четв.; придя къ мѣсту, гдѣ вытащена была шлюпка, я засталъ готовый чай. Назначивъ казаковъ Березкина и Монакова идти къ м. Анивѣ, чтобы разузнать о видѣнныхъ судахъ, и отправилъ ихъ съ провіантомъ на недѣлю, а съ остальными 3-мя гребцами отвалили отъ берега. Вѣтеръ былъ попутный, потому мы тотчасъ же поставили парусъ. Проходя не болѣе какъ въ полуверстѣ отъ берега, гдѣ находится оз. Отосамъ, мы увидѣли въ саженяхъ 20-и отъ насъ, между берегомъ и шлюпкой, фонтанъ, пущенный китомъ. Скоро показалось туловище, а потомъ хвостъ чудовища. Не прошло получаса, какъ матросъ на рулѣ замѣтилъ, что-то лежитъ поверхъ воды передъ носомъ шлюпки. Мы приняли сначала это за плавающее дерево, но приблизясь саженей на 5 къ нему, я увидѣлъ, что не можетъ быть такое толстое дерево и тотчасъ велѣлъ взять лѣво руля, чтобы отойти; едва мы отвернули, какъ вода съ шумомъ и брызгами раздалась и хвостъ ныряющаго кита поднялся во всю величину свою. Мы чуть-чуть не натолкнулись на спящаго кита. Судя по хвосту онъ былъ изъ маленькихъ китовъ, т.-е. сажени четыре длины. Киты бываютъ въ 12 и даже 13 саженъ. Ужасное множество сивучей постоянно окружало насъ. Сивучи, выныряя изъ воды, вытягиваютъ къ верху голову и такъ держатся совершенно вертикально, выказывая болѣе аршина изъ своего туловища. Они имѣютъ около одной сажени длины. Ревъ ихъ похожъ на бычачій. Говорятъ, что ихъ опасно стрѣлять лежащихъ на берегу потому, что раненые они съ яростью бросаются на стрѣлка и чрезвычайно быстро бѣгутъ опираясь на свои лапы и хвостъ. Подъѣзжая къ посту, я увидѣлъ, что пришли двѣ японскія джонки, находившіяся въ Тіатонари, за японцами. Ихъ пріѣхало всего около 20-ти человѣкъ.

26-го апрѣля. – О судахъ нѣтъ никакого извѣстія. Сегодня я смотрѣлъ на рыбную ловлю японцевъ, и теперь не удивляюсь, что они нуждаются въ аинахъ. Способъ вытаскиванія невода такъ дуренъ, что дѣйствительно необходимо не менѣе 70-ти ч. на неводъ. У нихъ нѣтъ тоней, какія дѣлаютъ у насъ, гдѣ 10 рыбаковъ легко повертываютъ канатъ. У нихъ тянутъ канатъ рабочіе отъ начала до конца руками. Одинъ конецъ впрочемъ наворочивали на вертящуюся тумбу, но она такъ тонка и канатъ дѣлаетъ столь малый оборотъ, что эта работа еще медленнѣе, чѣмъ просто руками тянуть. Необычайно количество рыбы, дешевизна найма аиновъ, или лучше сказать малость подачки, отпускаемой имъ.

27-го апрѣля. – Сегодня ночью пришли аины сел. Найпучи на работу къ японцамъ. Одинъ изъ нихъ, узнавъ въ часовомъ у южной казармы казака Дьячкова, подошелъ къ нему и сказалъ; чтобы онъ вошелъ съ нимъ въ казарму. Дьячковъ вызвалъ смѣну пошелъ съ аиномъ. Тотъ ему далъ травъ, сказавъ, чтобы онъ не говорилъ японцамъ, потому что тогда они убьютъ его. Дьячковъ ему старался объяснить, что хотя русскіе дружно живутъ съ японцами, но это не значитъ, чтобы они позволили японцамъ убить аина за то, что онъ служилъ имъ. Аинъ отвѣтилъ на это, что если русскіе посылаютъ аиновъ на работу къ японцамъ, то значитъ они оставляютъ ихъ беззащитными подъ начальствомъ японцевъ [16]16
  Лѣтнія работа у японцевъ отнимаетъ у аиновъ возможность сдѣлать достаточный запасъ рыбы на зиму, – вслѣдствіе чего у нихъ бываетъ почти ежегодно голодъ въ мартѣ и даже въ февралѣ мѣсяцѣ. Аины признаются, что они воруютъ отъ японцевъ рыбу, потому что иначе они остались бы совершенно безъ рыбы.


[Закрыть]; сказавъ это, онъ попросилъ за траву табаку, и потихоньку ушелъ къ аинскимъ юртамъ. Вотъ отвѣтъ всѣхъ аиновъ на наши убѣжденія, чтобы они не боялись янонцевъ. Они не вѣрятъ и совершенно справедливо; я вмѣстѣ съ ними не могу понять возможности, чтобы русскіе и японцы вмѣстѣ жили въ Анивѣ, и при этомъ чтобы аины оставались въ прежнемъ отношеніи къ японцамъ, т.-е. въ рабствѣ. Это вещь невозможная; слѣд. или японцы должны признать Кусунъ-Катанъ (Анива) русскою землею, и на этомъ основаніи измѣнивъ законъ свой придти на русскую землю промышлять рыбою, уговариваясь съ аинами насчетъ найма къ нимъ въ работники по вольной съ обѣихъ сторонъ цѣнѣ; или русскіе должны перейти жить изъ Кусунъ-Катана въ другое мѣсто, предоставя аинамъ оставаться работниками у японцевъ или перейти къ русскимъ поселеніямъ для занятія пушными промыслами. Въ положеніи же, въ которомъ мы теперь находимся, оставаться далѣе нынѣшняго лѣта нельзя. Я уже выше сказалъ, что аины дальнихъ селеній до сихъ поръ нейдутъ въ японцамъ на работу, отговариваясь тѣмъ, что они не могутъ вѣрить тому, японцы съ русскими будутъ мирно жить въ Кусунъ-Катанѣ. Чтобы собрать ихъ, слѣдуетъ послать партію русскихъ. Во-первыхъ, теперь это невозможно, потому что вся команда больна цингою; а во-вторыхъ, странно, если мы не только будемъ оказывать послабленіе японцамъ, оставляя аиновъ въ ихъ волѣ, но еще будемъ силою собирать ихъ для отдачи въ рабство къ ненавистнымъ для нихъ господамъ. Поэтому не слѣдовало, – рѣшившись разъ занять Аниву и встать въ главное японское селеніе, употреблять увертливыхъ приказаній, – стараться сдружиться съ японцами и аинами и отнюдь не тревожить первыхъ въ ихъ рыбныхъ промыслахъ, не дозволяя только имъ привозить войска и пушки. Это возможно только тогда, мы встали бы сѣвернѣе японскихъ заселеній. Объявивъ тогда японцамъ, чтобы они не привозили войска и пушекъ и доставили аинамъ свободно наниматься служить кому они хотятъ, мы могли бы разсчитывать на то, что хотя японцы вслѣдствіе этого и лишились бы въ большой части аинскихъ работниковъ, но однако, дорожа своими промыслами и не имѣя надъ головами русскихъ строеній, они пріѣзжали бы на Сахалинъ и не строили бы крѣпостей, лишь бы только не прогнали ихъ.

Сегодня Сумеди-Сама пришелъ ко мнѣ въ 5-мъ часу, по обыкновенію съ чаемъ. Я ему подарилъ или лучше сказать заплатилъ шестью фунтами сахару за рисъ, который онъ прислалъ наканунѣ. Онъ пришелъ собственно для того, сказать, что если завтра будетъ попутный вѣтеръ, то четыре конвася пойдутъ въ Сирануси для того, чтобы перевезти оттуда офицеровъ и солдатъ, всего 77 челов. Это же самое число онъ говорилъ при первомъ объясненіи со мною насчетъ того сколькимъ солдатамъ я могу дозволитъ пріѣхать на Сахалинъ. Отсюда надо заключить, что или вслѣдствіе этого объявленія японцы послали съ ушедшими тремя конвасями извѣщеніе о числѣ солдатъ, которое я могу допустить, или Сумеди обманываетъ. Мнѣ еще то было подозрительно, что Сумеди хитритъ; онъ между разговоромъ сказалъ, будто слышалъ, что японское большое судно видѣли въ морѣ аины изъ Сирануси; что это вѣроятно судно съ провіантомъ и товаромъ. Потомъ онъ сказалъ, что онъ тоже слышалъ, что изъ Мацмая пріѣдетъ императорскаго войска офицеръ и солдаты. Подозрѣвая, что онъ испытываетъ, какъ я смотрю на это обстоятельство, я ему сказалъ: «Сумеди-Сама, скажи своему старшему начальнику, что если пріѣдетъ на Сахалинъ солдатъ и офицеровъ болѣе того числа, въ которомъ мы условились, то я приму это за враждебныя дѣйствія и потому употреблю силу, чтобы не допустить японцевъ увеличивать числа вооруженныхъ людей». Сумеди началъ клясться, что японцы не хотятъ вести войну съ русскими, что онъ не знаетъ хорошо, сколько назначено всего солдатъ на Сахалинъ, а говоритъ такъ только; что же касается до него самого, то его главная забота о томъ, чтобы рыбные промыслы были успѣшны, что онъ отсовѣтовалъ своему начальнику поставить у своего дома пушки, боясь, что аины разбѣгутся. Я сказалъ ему, что онъ хорошо сдѣлалъ, что отсовѣтовалъ ставить пушки, потому что если бы я ихъ увидѣлъ, то потребовалъ бы ихъ, и я ему поручаю сказать старшему начальнику японцевъ, чтобы я ни пушекъ, ни больше условленнаго числа солдатъ не видѣлъ у японцевъ, если они дѣйствительно не хотятъ воевать съ нами; что я не хочу да мнѣ и не приказано драться съ японцами; а если я разъ это говорю, то это правда, потому что русскій офицеръ знаетъ, что Богъ слышитъ что онъ говоритъ; позволить же японцамъ вмѣсто работниковъ наводить войска, – не могу. Сумеди на это сказалъ, что японцы боятся нападеній Хвостова и потому привезли солдатъ себѣ въ защиту. Я на это возразилъ ему, что Хвостовъ былъ съ купеческимъ судномъ и разбойничалъ, а я пришелъ отъ императора русскаго. Прощаясь онъ сказалъ мнѣ, что поѣдетъ въ Усунной и Унду сказать аинамъ, чтобы они не боялись и не убѣжали, если услышатъ пушечные выстрѣлы, потому что это будетъ салютъ русскимъ. Я ему замѣтилъ, что намѣренъ по прибытіи русскихъ судовъ послать шлюпку просить, чтобы не салютовали, потому что это можетъ отогнать рыбу, а потому онъ можетъ надѣяться, что стрѣльбы не будетъ, если только не придется подать ночью сигналъ, когда судно будетъ искать насъ, и то я постараюсь дать знать огнемъ фальшфейеровъ. Сумеди очень обрадовался этому извѣстію и довольный ушелъ отъ меня. Я приказалъ Дьячкову завтра постараться свидѣться съ нимъ или съ Яма-Мадо, чтобы еще пересказать о нашемъ разговорѣ, потому что я худо говорю и можетъ быть Сумеди не все понялъ. Аинамъ же я велѣлъ отвѣчать на вопросы, останутся ли русскіе, что никто не можетъ теперь ихъ вывести изъ Аину-Катанъ, потому что русскіе пришли туда по повелѣнію своего императора, но что можетъ быть перенесенъ постъ на другое болѣе удобное мѣсто.

V.

29-го апрѣля. – Ура! русское судно пришло. Въ 1-мъ часу пополудни часовой увидѣлъ на горизонтѣ парусъ. Я тотчасъ же вошелъ на башню и удостовѣрился въ зрительную трубу, что часовой не ошибся. Видно было два судна; одно изъ нихъ большое, и по виду парусовъ ясно отличалось отъ меньшаго, которое я тотчасъ принялъ за японское. Рудановскій былъ моего мнѣнія, а когда большое судно подошло ближе, то онъ увѣрялъ, что это должно быть военное. Скоро уже судно подошло такъ близко, что я, желая, чтобы оно не вздумало салютовать, послалъ ему извѣщеніе объ этомъ на японской лодкѣ,– шлюпка была командирована къ озеру Отосамъ. Но еще вдали съ судна сдѣлали выстрѣлъ. Сумеди-Сама прибѣжалъ ко мнѣ, узнавъ, что идетъ русское судно. Лодки наши подплыли къ судну, передали бумагу и скоро извѣстили насъ, что корветъ «Оливуца» пришелъ изъ «Императорской гавани». Затѣмъ пришелъ вельботъ съ подпоручикомъ Орловымъ, присланнымъ изъ Петровскаго для поступленія въ распоряженіе адмирала Путятина. Онъ привезъ мнѣ большой пакетъ дѣловыхъ бумагъ и частныхъ писемъ. Трудно представить жителю многолюднаго города радость, которую чувствуетъ человѣкъ, прожившій около года безъ всякихъ извѣстій изъ родной стороны. Невольно я распечаталъ первыми частныя письма отъ сестры моей и другихъ родственниковъ. Быстро пробѣжавъ ихъ и увѣрившись, что всѣ здоровы и счастливы, я принялся читать дѣловыя бумаги. Первая бумага была та, въ которой генералъ-губернаторъ утверждалъ меня правителемъ острова Сахалина, до прибытія правителя отъ компаніи, и выражалъ ему только свойственнымъ слогомъ свое довольство моими дѣйствіями. Частное письмо Николая Николаевича по этому же предмету еще ласковѣе и, можно сказать, дружественнѣе. Самое важное извѣстіе было о разрывѣ съ Турціею и о вѣроятности разрыва съ Англіею и Франціею. Послѣднее обстоятельство еще болѣе можетъ затруднить наше положеніе, если японцы узнаютъ о разрывѣ нашемъ съ сильными морскими державами, съ которыми намъ трудно будетъ бороться въ Тихомъ океанѣ. Хорошо еще, если посланные изъ балтійскаго флота 2 фрег., 1 корветъ и 1 транспортъ успѣютъ пробраться къ намъ между англійскими эскадрами. Я думаю, что трудно будетъ имъ это сдѣлать, если разрывъ дѣйствительно произойдетъ. Ихъ приказано дожидать въ началу апрѣля, а теперь уже начало мая, а ихъ нѣтъ. Пришедшій къ намъ корветъ «Оливуца» долженъ идти въ Петропавловскій портъ для защиты Камчатки. Между непріятными извѣстіями конечно самое важное и грустное было извѣстіе, что судно компанейское «Николай» и камчатскій транспортъ «Иртышъ» не могутъ выдти изъ «Императорской гавани» ранѣе второй половины мая, потому что въ командахъ ихъ свирѣпствуетъ цынга, отъ которой уже умерло 30 человѣкъ изъ 80-ти. Мѣстоположеніе и недостатокъ свѣжей пищи и хорошаго жилья были, какъ и всегда, причиною сильнаго развитія болѣзни. Получилъ я письма отъ Невельского и Корсакова. Первый, будучи обезпокоенъ положеніемъ поста, совѣтуетъ мнѣ вести дѣло такъ, чтобы не имѣть столкновенія съ японцами, стараясь совершенно не вмѣшиваться въ ихъ дѣла. Второй поздравлялъ меня съ успѣхомъ распоряженій моихъ и извѣщаетъ, что губернаторъ очень доволенъ мною, и надѣется, что съ будущею почтою поздравитъ меня съ чиномъ подполковника. Приходъ корвета оживилъ наше поселеніе. Больные наши стали веселѣе, и по словамъ доктора корветскаго ни одного изъ нихъ нѣтъ опасно больного. На аиновъ приходъ русскаго корабля конечно имѣлъ хорошее вліяніе, но я продолжалъ такъ держать себя, чтобы они не возъимѣли мысли оставить работы у японцевъ. Горестно, но необходимо! Пріѣхавшіе офицеры на корветѣ, посѣтивъ нашъ постъ, удивлялись, что мы успѣли такъ хорошо и удобно обстроиться.

1-ое мая. – Я снова перечиталъ письма родныхъ. Неужели этотъ годъ не увижусь я съ ними. Право страшно подумать объ этомъ.

Сегодня неожиданно пошелъ снѣгъ. Поздненько для 46° широты. Климатъ Анивы немногимъ мягче петербургскаго; конечно хорошей погоды больше, да и солнце посильнѣе.

Сегодня командиръ корвета Назимовъ пригласилъ на корветъ, по предложенію моему, японскихъ офицеровъ знакомыхъ мнѣ. Я довезъ Мива-Сама и Сумеди-Сама на капитанскомъ вельботѣ; на нашей шлюпкѣ поѣхалъ Рудановскій съ Уди-Сама, а на восьмеркѣ усажены были японскіе солдаты, составлявшіе свиту японскихъ офицеровъ и 3 старшины изъ аиновъ. Шелъ небольшой дождь, когда мы пристали къ корвету и потому, почти не осматривая его, вошли въ капитанскую каюту. Красивая комната, хорошій обѣдъ, огромность размѣровъ всѣхъ частей военнаго судна сдѣлали впечатлѣніе на японцевъ. За обѣдомъ пили за здоровье государя, при чемъ пѣвчіе спѣли «Боже царя храни». Послѣ обѣда капитанъ Назимовъ показалъ примѣрное ученье на парусахъ и при орудіяхъ. Послѣдніе были 18-ти фун. кал. пушки-каронады. Величина ихъ поражала японцевъ, и я послѣ узналъ отъ казака Дьячкова, что одинъ изъ японскихъ солдатъ, не вѣря, что онѣ сдѣланы изъ металла, началъ скоблить ножемъ, чтобы убѣдиться, не изъ дерева ли пушка. Въ Японіи дѣлаютъ очень много деревянныхъ орудій, чтобы придать баттареямъ болѣе грозный видъ. Одинъ изъ офицеровъ корвета видѣлъ, какъ въ Нанкинѣ рубили во время штурма японское судно и нѣсколько пушекъ плавали вокругъ его.

2-го мая. – Сегодня капитанъ Назимовъ предполагаетъ сняться съ якоря и идти въ Камчатку, подойдя на пути къ мысу Ерильону, а оттуда къ Мацмайскому берегу. Маневръ этотъ долженъ былъ быть сдѣланъ вслѣдствіе моего предложенія. Цѣль его была заставить японцевъ предполагать, что корвету поручено лавировать у острововъ, занимаемыхъ ихъ промышленными заселеніями. Я приготовилъ письма къ губернатору, Завойкѣ, Корсакову и роднымъ. Въ седьмомъ часу утра я поѣхалъ на корветъ. Назимовъ предложилъ мнѣ идти съ нимъ на корветѣ осмотрѣть, есть ли якорное мѣсто у устья р. Туотоги. Я съ удовольствіемъ принялъ его предложеніе, и мы тотчасъ послали шлюпку за Рудановскимъ. Онъ привезъ съ собою Сумеди-Сама, неотступно просившаго его взять на корветъ. Мы снялись съ якоря и пошли къ ясно обозначившемуся устью рѣки. Вѣтеръ намъ былъ совершенно противный и потому мы принуждены были лавировать. Прекрасный обѣдъ сократилъ намъ продолжительное время, которое пришлось употребить для подхода къ рѣкѣ. Когда берегъ сталъ ясно обозначаться, мы вышли на палубу. Глубина измѣнялась очень равномѣрно. Подойдя на 10 саженъ глубины мы убрали часть парусовъ, но глубина такъ долго не измѣнялась, что Назимовъ, наскучивъ тихимъ ходокъ корвета, опять поставилъ всѣ паруса. Когда мы пришли на 8 саж., то бросили якорь, а потомъ спустили вельботъ, на которомъ Назимовъ, я, Рудановскій и Сумеди-Сама поѣхали къ рѣкѣ. Подойдя довольно близко къ устью рѣки, мы находились еще на большой глубинѣ – вблизи отъ насъ плавалъ китъ и пускалъ фонтанъ. Скоро замѣтили мы, что вельботъ идетъ прямо на гряду каменьевъ. Гряда эта была отъ W къ O, заграживая такимъ образомъ устье рѣки отъ S. Поднявшись вдоль этой гряды, мы завернули за нее и пошли по фарватеру рѣки. Онъ открытъ къ отмелямъ р. Сусуи и за ней вблизи находящимся гористымъ берегамъ. Фарватеръ, шириною саженъ 50, идетъ, какъ я сказалъ, между отмелями съ NO стороны и грядою каменьевъ съ S стороны. У насъ былъ вѣтеръ отъ W. Фарватеръ былъ совершенно спокоенъ – волны разбивались на грядѣ каменьевъ. Къ сожалѣнію глубина начала быстро уменьшаться и скоро дошла до 3-хъ футовъ (на малой водѣ). У входа въ рѣку теченіе быстро. На веслахъ трудно было идти и потому, вошедъ на берегъ, мы повели вельботъ бичевою. Рѣка круто заворачиваетъ съ моря къ NO. Зайдя за этотъ заворотъ, мы сѣли опять въ вельботъ, потому что теченіе было уже значительно слабѣе. Скоро мы поставили парусъ и подъ нимъ пошли вверхъ по рѣкѣ. Я уже прежде описывалъ берегъ рѣки Туотоги и потому здѣсь скажу только, что глубина ея въ малую воду въ устьѣ 3 ф., выше по рѣкѣ 6 и болѣе футовъ. Ширина до 30-ти саж. Поэтому р. Туотога можетъ считаться судоходною для плоскодонныхъ рѣчныхъ парусныхъ судовъ и пароходовъ. Входъ въ все удобенъ. Судно большого ранга подходитъ ближе къ берегу, чѣмъ у Муравьевскаго поста. Грунтъ – илъ. Якорное мѣсто совершенно защищено отъ N, W и O вѣтровъ, наиболѣе сильныхъ въ заливѣ Анивѣ (W вѣтеръ самый сильный). Осматривая зимою р. Туотогу, а узналъ отъ аина и казаковъ, жившихъ на этой рѣкѣ для охоты, что она, заворачивая къ NO, подходитъ близко, версты на 1 1/2 русскихъ, къ морскому берегу. Поставивъ на этомъ изгибѣ селеніе, можно легко провести черезъ лѣсъ дорогу къ заливу и такимъ образомъ устроить двойное сообщеніе – по рѣкѣ для большихъ тяжестей и по сухопутной дорогѣ для легкихъ грузовъ и проѣзжающихъ пассажировъ. У устья рѣки слѣдуетъ держать лѣтомъ человѣкъ 10 рабочихъ для добыванія рыбы и караула судовъ.

На обратномъ пути Назимовъ показалъ мнѣ ученье при орудіяхъ и вызовъ къ бою абордажныхъ партій. Эволюціи эти очень поразили Сумеди-Сама порядкомъ, точностью и быстротою исполненія. Когда мы встали на якорь, пріѣхалъ японецъ Яма-Мадо за Сумеди-Сама. Послѣдній сказалъ мнѣ, что старикъ Мива-Сама безпокоится о немъ, не увезли ли его русскіе. Мы много смѣялись предположенію японцевъ, будто намъ такъ важно имѣть въ плѣну Сумеди-Сама.

На другое утро, 3-го числа, корветъ снялся съ якоря и пошелъ къ мысу Крильону.

Пріѣздъ Орлова очень оживилъ уединенную жизнь мою. Я не знаю еще близко его, но онъ умный и пріятный собесѣдникъ. Разсуждая между прочимъ о положеніи нашемъ въ Муравьевскомъ посту и о его мѣстности, Орловъ согласился съ моимъ мнѣніемъ. Я не знаю мысли Невельского, которую онъ имѣлъ, посылая Орлова ко мнѣ. Онъ пишетъ мнѣ, чтобы я обратилъ особенное вниманіе на этого человѣка и довѣрялъ бы ему въ дѣйствіяхъ съ японцами и аинами, потому что онъ хорошо знаетъ оба народа эти и говоритъ по-аински. Оказалось, что г. Орлову пришлось у меня учиться аинскому языку и узнавать объ японцахъ. Быть можетъ, намѣреніе Невельского поставить подлѣ меня человѣка, который бы могъ слѣдить за моими дѣйствіями съ тѣмъ, чтобы послѣ передать ихъ ему, такъ-какъ Невельскому извѣстно, что я другого съ нимъ мнѣнія на счетъ экспедиціи. Но, впрочемъ, это только мое предположеніе и я не имѣю никакихъ данныхъ, подтверждающихъ его.

7-го мая. – Утромъ часовые увидѣли парусъ. Зная, что фрегатъ «Аврора» и корветъ «Наваринъ» – должны зайти въ Аниву, я полагалъ, что это должно быть одно изъ этихъ судовъ. Скоро я увидѣлъ свою ошибку, пришедшее судно было корветъ «Оливуца». Вскорѣ г. Назимовъ съѣхалъ на берегъ. Отъ него я узналъ, что къ сѣверу отъ мыса Анивы море покрыто сплошнымъ льдомъ. Онъ встрѣтилъ тамъ одно китобойное американское судно, которое, по словамъ капитана его, уже давно лавируетъ тамъ, отъискивая проходъ въ Охотское море. Другое китобойное же судно виднѣлось на горизонтѣ къ востоку. Эти-то суда и видѣли японцы и аины съ мыса Анивы. Назимовъ хотѣлъ на другое утро сняться съ якоря и идти Японскимъ моремъ въ Камчатку. На другой день, 8-го, онъ снялся съ якоря.

Погода наступила у насъ совершенно лѣтняя. Я раскинулъ палатку въ ближайшей отъ насъ рощѣ и провожу тамъ большую часть дня.

11-ое мая. – Сумеди-Сама пришелъ ко мнѣ съ извѣстіемъ, что въ Сою пріѣхалъ отъ императора офицеръ и долженъ скоро прибыть на Сахалинъ. Я спросилъ: ѣдетъ ли онъ одинъ или со свитою. Сумеди сказалъ, что при немъ будетъ 100 ч. солдатъ. Услышавъ это, я велѣлъ Сумеди-Сама передать своимъ начальникамъ, что я не могу позволить пріѣзжать имъ съ войскомь, и потому прошу офицера, пріѣхавшаго отъ императора, если онъ хочетъ явиться на Сахалинъ, то только съ одними прислужниками, а иначе я его не пущу. Сумеди сказалъ, что онъ передастъ мои слова Мивѣ-Самѣ, который долженъ былъ ѣхать въ Сирануси на встрѣчу пріѣхавшему изъ столицы офицеру. Мнѣ необходимо было дѣйствовать такимъ образомъ потому, что позволивъ разъ собраться большому числу солдатъ японскихъ на Сахалинъ, я этимъ призналъ бы островъ ихъ владѣніемъ; кромѣ того это имѣло бы дурное вліяніе на аиновъ. Наконецъ, я все еще не зналъ, придутъ ли суда наши въ Аниву, узнавъ о разрывѣ съ Англіею, и потому не хотѣлъ стать въ положеніе весьма невыгодное, если у меня подъ бокомъ очутится въ десять разъ больше японцевъ, чѣмъ я имѣю (хромоногихъ) солдатъ [17]17
  На этомъ мѣстѣ прерывается текстъ дневника; оставшаяся за тѣмъ чистая бумага тетради доказываетъ, что авторъ больше не возвращался къ дневнику, но, видно, имѣлъ намѣреніе, такъ какъ на поляхъ слѣдующей страницы помѣчены дни тѣхъ фактовъ, которые должны были войти въ послѣдующій разсказъ, отъ 13-го до 19-го мая. Изд.


[Закрыть]…..

13-го мая. Увидѣли судно.

15-го Подошелъ «Байкалъ».

17-го Пріѣхало 46 японцевъ.

18-го Обѣдъ въ лѣсу съ японцами.

19-го «Байкалъ» снялся съ моря.

Н. В. Буссе.

1854