Текст книги "Порождение тьмы"

Автор книги: Николай Сташков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3
Капитуляция горной страны

Разведка доложила Бранту, что в Фасии, стране гигантских деревьев, не было вооруженной армии, и фасияр насчитывается едва ли больше тридцати тысяч человек. Надеясь на легкий исход, Брант направил туда один отряд генерала Торна. Тот послал на территорию Фасии сотню воинов для разведки боем. Отряд прошел более десяти километров вглубь леса, не встретил ни одного человека и не обнаружил ни одного следа пребывания людей. На огромной территории не нашли ни одного жилища, даже охотничьего домика для временного проживания в сезон охоты на лесного зверя.

На огромной территории лесного массива росли гигантские деревья диаметром в основании десять и более метров. Их гладкие стволы тянулись на высоту более ста метров и завершались большой шапкой из веток. Кроме гигантов, здесь росли невысокие кустики голубики. Их плоды называли талами, они представляли собой маленькие пушистые шарики, диаметром около половины сантиметра. Порывы ветра разносили талы по огромной лесной территории.

Торн поспешил отправить командующему гонца с докладом об успешном захвате Фасии и послал бойцов на вырубку леса. Температура воздуха была выше тридцати градусов. Не было даже легкого колыхания воздуха. С воинов ручьями тек пот, не было сил поднять топор. Вскоре подул прохладный ветерок, несущий маленькие, мягкие шарики. Воины повернулись лицом навстречу ветру и с удовольствием вдыхали прохладный воздух. Вместе с ним в дыхательные пути попадали талы.

Неожиданно один воин заметался по поляне среди гигантских деревьев. Лицо его покраснело, он не мог ни охнуть, ни вздохнуть, глаза выпучились, готовые выскочить из глазниц. Через две-три минуты он замертво упал на моховую подстилку земли. Затем то же самое произошло с другим воином и еще с одним. Вскоре большинство воинов отряда с хрипом металось по поляне.

Минут через десять сотни полторы захватчиков смогли живыми покинуть поляну, более восьмисот человек остались лежать там. Генерал Торн осмотрел нескольких погибших, не обнаружил на их телах ни одной раны, способной привести к смерти. «Мистика», – подумал он и отдал приказ о захоронении погибших.

Вперед выступил высокий, широкоплечий солдат с притороченным на боку мечом и длинной пикой в руках:

– Ты знаешь, генерал, почему умерли парни?

– Нет, не могу понять, на них нет ран.

– Мы хоронить не будем, – твердо заявил солдат.

Генерал рассвирепел.

– Бунт, невыполнение приказа? Я без суда снесу с плеч твою башку! – крикнул он и схватился за рукоятку меча.

Воин не стал ожидать исполнения угрозы, пика прошила генерала насквозь.

– Айда по домам, – сказал он и первым зашагал с места, где гибнут здоровые парни, не видя врага и не вынув меча. За ним потянулись остальные оставшиеся в живых. Минут через тридцать примыкающий к лесу участок опустел.

Брант получил донесение о захвате Фасии отрядом Торна, посчитал задачу выполненной и не отправлял туда отряды, признавая Фасию присоединенной к империи.

Стволы гигантских деревьев оказались пустотелыми, в них начали открываться незаметные ранее проемы дверей. Лесная поляна заполнилась людьми разного пола и возраста. Пожилой фасиярин увидел павших воинов противника.

– Большая армия, нас бы порубала, не успев устать, – вздохнул он.

В это время примерно в тысяче километров от Фасии, страны гигантских деревьев, с высоты кучевых облаков горный орел увидел большую группу людей, идущую к горному массиву. Он полетел навстречу и некоторое время кружил, разглядывая идущих. Они были в пятнистой военной форме, вооружены мечами, притороченными к поясу, в руках – копья с острыми наконечниками.

Орел стремительно полетел назад, часа через два-три влетел во дворец вождя горной страны Тиры. Несколько лет назад в орла попала стрела охотника. Вождь Файк подобрал раненого и вылечил. С тех пор птица и человек стали верными друзьями, часто общались, прекрасно понимая друг друга. Вождь сидел в каменном кресле, на его руке орел с клекотом кивал. Файк понимал его, как будто тот говорил на языке народа Гиры. Орел рассказал, что на расстоянии двух-трех дней пути в сторону гор движется пара тысяч воинов. Их намерения неизвестны, но навряд ли приятельские.

– Спасибо, друг. – Вождь погладил орла по спине, подумал и потянул привод колокольчика. Тотчас открылась раздвижная дверь, и во дворец вбежал малец лет десяти – двенадцати.

– Пригласи Ворса, – приказал вождь, и мальчишку как ветром сдуло.

Хижина Файка не походила на дворец вождя страны. Небольшое помещение, выдолбленное в скале, выглядело жалкой лачугой. В ней умещались кровать, небольшой стол и рядом с ним два кресла, сложенные из каменных плит. На свободной площади стоя размещались не более шести – восьми человек.

– Садись в кресло, Боре, – пригласил Файк вошедшего пожилого человека.

Тот обосновался в каменном кресле и спросил:

– Что случилось, Файк?

– Орел видел большой отряд имперской армии. Он направлялся сюда, отнюдь не с благими намерениями, готовь оборону, Боре.

– Сколько времени у нас в запасе?

– Двое суток, не более.

– Ох, мало, – пробурчал Боре, – побежал я, Файк, дел возникло невпроворот.

– Подожди, – остановил его вождь. – В имперском отряде две тысячи умелых воинов, у нас едва больше сотни человек. Пошли шустрого мальца за помощью и подготовь бойцов к отступлению внутрь скал. Поясни свой план.

– Всех умельцев поставлю на изготовление стрел. Лучников отправлю на скалы, там и камни приготовлены, будем отбиваться.

– Сумеем?

– Сложно, великий вождь. На одного нашего мирного жителя – почти двадцать умелых бойцов императора.

После ухода Борса задымили десятки труб, застучали молоты каменотесов на скалах. Ночью работа продолжалась при свете факелов, не останавливаясь ни на минуту.

К подножию гор генералы Бур и Дрон привели свои отряды в тысячу воинов и расположились лагерем. Командующий сводным отрядом генерал Урган пригласил их в свою палатку:

– В этих горах привлекли внимание императора залежи железа, золота и серебра, если не завоюем Гиру, наши головы окажутся на мусорных отвалах.

– У горцев нет армии, они мирные жители, не вояки, – усмехнулся Дрон, – у нас не война, а прогулка.

– Твое слово, генерал Бур? – Урган повернул голову в его сторону.

– Думаю, генерал Дрон прав, Тира слаба для нашей армии, – ответил тот.

Несколько минут командующий молчал, затем приказал:

– Генерал Дрон, с сотней бойцов проведешь разведку боем.

Урган немного знал горцев, в юности один раз побывал у них. Они были невысокого роста, худощавые, приспособленные лазать по горам. У горцев – острые носы и подбородки, у женатых парней отрастает рыжая бородка. Горцы – знатные рудокопы и кузнецы, их железные изделия славятся по всему Средиземью. Они умны, находчивы и изобретательны…

Много времени провели в горах разведчики, взбирались на вершины доступных хребтов. В бой вступить не пришлось: отряд не встретил ни одного жителя гор.

Докладывая командующему о результатах разведки, генерал Дрон улыбался. Он ранее высказывал генералу Ургану личную точку зрения о неспособности горцев к обороне. Разведка подтвердила эту версию, и Дрон был доволен своею прозорливостью. Однако командующий Урган выразил недоверие докладу генерала:

– Разведка, безусловно, ошиблась, не обнаружив военные укрепления горцев, без них не обходилась ни одна страна. Примем это во внимание, – заявил он безапелляционно.

Генерал Дрон сделался меньше ростом, поник головой, улыбка слетела с его губ. Если бы он мог, сделался бы совсем невидимым. Командующий на складном столике разложил карту и нарисовал на ней красные стрелы, с двух сторон охватывающие горную страну.

Урган отдал приказ генералам Дрону и Буру:

– Мне нужно, чтобы ваши отряды взяли Гиру в клещи и вынудили вождя к капитуляции.

Воинам императора давно надоело безделье, они с воодушевлением восприняли выступление. Отряд Дрона по широкому распадку, разделяющему две горы, походным маршем продвигался к длинному хребту. Одна гора на его пути не привлекла внимания генерала, ее острая вершина терялась в облачной выси, а крутые склоны были неприступны. Вторая гора с крутыми склонами на высоте около ста метров завершалась не острой вершиной, а ровной площадкой. Там, возможно, находились горцы, хотя разведка их не обнаружила.

Воины близко подошли к основанию горы и уже взбирались вверх по крутому склону, когда на ее плоском окончании появилось человек двадцать с луками в руках. Град металлических, острых стрел обрушился на них, прошивая тела насквозь. Бойцы закрывались щитами, но стрелы их тоже легко пробивали. Большая часть отряда осталась лежать у основания горы. Оставшихся бойцов генерал отвел на безопасное расстояние, горцы не преследовали, в бою на равнине у них не было шансов на победу.

С другой стороны Гиры отряд Бура близко подобрался к горному хребту с острым гребнем, скрытым в облаках. Здесь горцев не должно было быть, однако на высоте метров двадцати на склоне хребта открывались незамеченные окна, оттуда на воинов полетели стрелы. Крики отчаяния, стоны и вопли раненых, повторяемые эхом, звучали какофонией смерти. Более двухсот воинов остались лежать у подошвы горы, когда генерал Бур дал сигнал к отступлению.

Командующий Урган получил известия о поражении и призвал на военный совет генералов Бура и Дрона, командиров отрядов, получивших поражение от горцев.

– Как закончилась прогулка, генерал Дрон? – язвительно спросил командующий.

Тот вскочил, щелкнул каблуками, вытянулся, как струна, преданно глядя в глаза командиру, и пролепетал:

– Ошибся, не вели казнить.

Урган замолчал на несколько минут, затем продолжил:

– Поздравляю, за поражение отвечали головой командиры. Вы свободны.

Генералы ушли, отвели отряды от предгорий километров на десять, чтобы встать лагерем. Захват Тиры отодвигался на некоторое время.

Урган достал из кармана круглое зеркальце и постучал по нему пальцем:

– Брант, возникли непредвиденные обстоятельства, для оккупации Тиры нужны штук двести присосок, бур и сканер, пришли их.

Голова в зеркальце кивнула. На следующий день прилетела стая больших черных грифов с узлами в когтях, в которых оказалось все требуемое.

Урган дал задание командирам отрядов:

– Мне нужно, чтобы вы подобрали по сорок воинов, сильных, но некрупных, дали им присоски для тренировок, я с ними побеседую.

Скалолазы, невысокие стройные ребята, пожаловали на инструктаж. Урган оглядел их, признал способными для выполнения поручений и раздал присоски:

– Необходимо, чтобы вы управляли ими, как своими руками. Ночью влезли на плоский верх горы, дождались выхода горцев из укрытий и разобрались с ними.

Затем командующий отдал приказ генералу Буру:

– Подбери спокойного, уравновешенного человека для проведения сканирования горных хребтов.

Темной ночью скалолазы с помощью присосок без труда взобрались на гору. Утром защитники Тиры, не ожидая нападения, открыли свои убежища и стали легкой добычей императорских воинов, превосходящих их числом и оружием. В ближнем бою луки горцев были бесполезны.

С помощью сканера воины императорской армии обнаружили горный хребет, где прятались женщины и дети, буром прорезали стену, ворвались в убежище и вывели их на открытое пространство. Тогда вождь Тиры Файк встретился с генералом Урганом и подписал капитуляцию. Богатства недр горной страны потекли в закрома империи…

Глава 4
Разбойное нападение

Фея летела над зеленью разнотравья и улыбалась ласковым, теплым лучам солнца. Всюду, куда она переводила взгляд, расцветали яркие, многокрасочные бутоны.

Внезапно улыбка на ее лице погасла, и на нем появилось выражение скорби и печали. На степной тропинке она увидела спящего маленького уродца. Возрастом он казался не старше семнадцати лет, но его маленькое личико с обвисшими щеками было изрезано глубокими морщинами, как бы принадлежало старцу, приближавшемуся к столетнему юбилею.

Длинный, как морковка, нос перпендикулярно отходил от середины лица, затем изгибался полукружием и нависал над верхней губой. На спине, как пень от спиленного на лесной опушке дерева, возвышался горб. Ручки и ножки тоненькие, похожие на хворостинки. Фея опустилась на мягкую зеленую траву рядом со спящим уродцем, положила ладонь с длинными пальцами на его голову с копной волос цвета пожухлой травы.

– Несчастное создание, – вслух произнесла фея, – природа в день гнева породила тебя, за короткую жизнь ты ни разу не слышал доброго слова, люди на тебя смотрели с презрением и гнали прочь, сердце твое наполнилось злобой и ненавистью ко всему человеческому роду.

Произнеся тираду, она задумалась, вороша волосы на голове спящего уродца, и заметила блеснувшую белизной прядь. Фея отделила белые волоски и воскликнула:

– Ах, милая сестричкашалунья! Твоя забава дорого обошлась этому юноше.

Фея вынула маленькие ножнички, аккуратно вырезала белые волоски, погладила голову юноши и произнесла про себя несколько слов, затем сорвала зеленый листик, коснулась им лба спящего и улетела прочь, не ожидая последствий благотворного влияния своего вмешательства.

Прошло несколько часов. По степной дороге медленно катилась деревенская телега. Ее по ухабистой дороге лениво тянул ослик. В телеге были четверо молодых людей. Юноша и девушка в жарких объятиях самозабвенно целовались, не наблюдая времени, оно для них остановилось, и весь мир сконцентрировался на предмете любви. Юная пара не замечала тряски, когда колеса попадали в рытвины на дороге, и попутчиков.

Второй юноша держал в руках вожжи, иногда покрикивал на осла, когда тот пытался остановиться. Это случалось редко, он, хотя и лениво, но бодро шагал по дороге. Юноша свободной рукой обнимал за плечи вторую девушку, часто наклонялся и что-то шептал ей на ухо. Девушка улыбалась, слушая ласковые слова юноши, и разглядывала окрестности. Неожиданно ее внимание привлек человек на обочине дороги, спящий на мягкой степной траве. Девушка встрепенулась.

– Ростик, останови ослика, – попросила она.

– Что увидела, дорогая? – нежно прошептал Ростик, наклонившись к уху девушки.

Лина, так звали девушку, протянула руку и показала на обочину дороги:

– Смотри, благородный юноша спит на голой земле.

По причине любви к девушке Ростик увидел в спящем юноше соперника.

– Скорее всего, это маленький уродец, – рассмеялся он.

Лина разозлилась на друга.

– Из-за ревности ты любого оговорил бы, – с негодованием произнесла она, спрыгнула с телеги, подошла к лежавшему на земле человеку и потрясла его за плечо:

– Проснись, благородный юноша.

Тот открыл глаза и покрутил головой, поднялся с земли, отряхнул брюки и рубашку. Девушка протянула ему раскрытую ладонь руки:

– Меня зовут Лина. Как тебя величать?

– Квирик, – пролепетал юноша.

Лине показалось, что голос ее нового знакомого наполнен нотами, присущими достойному человеку высокого ранга. Лина кивнула в сторону телеги.

– Экипаж подан, – рассмеялась она.

Квирик не привык к доброму отношению и не знал, как себя вести, когда не гнали прочь, а разговаривали вежливо, как с достойным человеком. Они подошли к телеге.

– Знакомьтесь, ребята, это Квирик, – представила Лина юношу.

Ее подруга оторвалась от поцелуев, в изящном изгибе протянула руку.

– Аола, – промурлыкала она.

Квирик неуклюже ухватил ее и прижался к ней губами.

– Но, но, приятель, – грубо вскричал Ростик, пытаясь унизить Квирика в глазах своей подруги, – не лапай девушку, не твоя она.

Квирик вздрогнул, сжался и опустил голову, став чуть ниже ростом. Ему показалось, что сейчас ему дадут оплеуху или пинок под зад, к чему он давно привык. По выработавшемуся за многие годы правилу, он приготовился задать стрекача. Лина схватила его за руку и втащила на телегу, затем сбросила с нее котомку Ростика.

– Твоя грубость не знает границ, прочь с глаз, не хочу тебя видеть! – прокричала она.

Аола по примеру подруги тоже бросила наземь котомку своего друга, с кем несколько минут назад самозабвенно целовалась.

– Уходи со своим приятелем, – не повышая голоса, бросила она.

Ее тихий голос прозвучал для ребят громом небесным.

– Но-о-о! – крикнула Лина, ухватила вожжи, сильно дернула их и ударила осла хворостиной.

Тот, как бы почувствовав настроение седоков, припустил бежать. Вскоре Ростик и Петрик скрылись из глаз девушек.

Квирик поерзал, пытаясь найти комфортное положение, почмокал губами и произнес:

– Девочки, ребята уже устали, вы бы простили их.

Лина натянула вожжи, ослик остановился, и вскоре Петрик и Ростик запрыгнули на телегу.

За крутым поворотом лесной дороги глазам пассажиров предстал большой город Харон. Он занимал обширную территорию от моря на западе и до высоченных гор на востоке. В самом его центре, на высоком холме, сияло здание университета, вокруг расположились дворцы местной знати.

Каждый из них радовал глаз своим неповторимым обликом, созданным талантом архитектора и мастеровыми руками строителей, и отличался от других оттенком одного из цветов радуги. Купола дворцов, испуская в атмосферу отраженный позолотой свет солнечных лучей, создавали впечатление их свечения.

За дворцами знати были добротные дома жителей столицы Ангории. Даже самый привередливый глаз не обнаруживал среди них дома, похожего на хибарку, малопригодную для жилья. Рядом с домами примостились мастерские ремесленного люда. Оттуда всегда слышался стук молотков, звон пил и множество других звуков, сопровождающих труд рабочего человека. Повсюду видны были следы довольства и труда.

Рядом с домами – широкие тротуары из толстых досок, хорошо противостоящих гниению. По ним свободно могли шагать четверо пешеходов, не задевая друг друга плечами.

Улицы города были вымощены красным гранитным камнем. Три большие кареты городской знати могли ехать в ряд, не цепляясь колесами. Четверки лошадей, стуча копытами по каменной мостовой, крупной рысью проносили кареты вельмож по городской магистрали.

Довольно часто по дорогам ездили колымаги горожан с впряженными двумя лошадьми. Нередко по каменной мостовой стучала копытами одна лошадка в коляске горожанина малого достатка. В основном широкие городские улицы бывали заняты деревенскими телегами с запряженными в них осликами. Заполненные товарами телеги сельчан направлялись к городской торговой площади.

Сегодня Лина не узнала город. Не было на улицах карет знати, колымаг горожан и телег с продуктами. По улицам бегали вооруженные пришлые люди в пятнистой одежде. Они врывались в дома горожан, насиловали девиц, убивали родителей и выносили тюки с награбленным имуществом.

Вместо цоканья копыт, перебранки кучеров с извозчиками и громкого расхваливания товара приезжими селянами слышалось мычание угоняемых животных, брань разбойного люда, детский плач, вопли насилуемых и убиваемых. Молодые люди не успели осмыслить происходящее, когда к ним подбежали четверо в пятнистой одежде, грубо схватили и поволокли Лину и Аолу. Квирик, не раздумывая, бросился девушкам на помощь, но получил сильный удар ногой, отлетел в кювет и потерял сознание.

Глава 5
Начало конца империи

– Харон взяли, мой повелитель, теперь Средиземье в наших руках, – отрапортовал Брант, щелкнул каблуками и струной вытянулся перед кроватью, где возлежал Вульф.

– Страна Семиводье, как мне донесли, не успокоилась. Там собрался партизанский отряд, он призывал всех противников империи на борьбу. Разберись, мне не нужны угрозы, – спокойным голосом проговорил Вульф.

С момента жестокой гибели Трика от собственного меча Брант ненавидел Вульфа, но смертельно боялся его, поскольку неоднократно видел, как тот скор на расправу, и в спокойном голосе императора услышал свист меча над своей головой.

– План операции я разработаю и доложу, – сказал Брант и склонился в поклоне перед ложем императора.

Вульф вяло махнул рукой:

– Ладно, иди, я устал.

Брант развернулся и, не меняя подобострастного выражения на лице, щелкнул каблуками. В его голову закралась мысль: «От чего устал, упырь, спит, жрет да с малыми девочками развлекается, мерзавец».

В это время в груди феи, находящейся за три сотни километров от дворца Вульфа, что-то екнуло. Внутренним взором она увидела Квирика, распростертого на земле, и почувствовала нечто похожее на угрызение совести.

– Я вывела его из сумеречного состояния в мир людей, – вслух проговорила фея в тишину сгущающихся сумерек, – и ответственна за него.

Она подлетела к умирающему, простерла над его головой руку с раздвинутыми веером пальцами и поводила ею в разных направлениях. Квирик открыл глаза, услышал слабый стон, раздавшийся невдалеке.

– Лина, Лина, – попытался крикнуть он, но из горла послышался слабый хрип.

Квирик увидел над собой прекрасное лицо феи, которая удержала его слабую попытку вскочить:

– Найдешь свою Лину, а сейчас слушай и запоминай, я не могу вмешиваться в дела людские, иначе меня изгонят из ордена фей, но тебе я кое-что скажу. Космический гость обладает чудовищной магической энергией, император Вульф не самостоятельная фигура, а его марионетка, победить его возможно только с помощью экрана.

Силы Квирика восстановились, и он сел.

– Что такое экран, где его взять и как использовать? – спросил он.

– Большего я сказать не могу.

Фея потрепала Квирика по жестким, как проволока, волосам и улетела. Стало совсем темно. Квирик пошел по направлению слабого стона, обнаружил Петрика с отрубленной головой и метрах в трех от него стонущего Ростика. У него была огромная шишка на голове, из раны на плече вытекали капельки крови.

– Можешь встать? – спросил Квирик.

– Не знаю, – прохрипел Ростик, – у меня, кажется, нет головы.

Квирик подхватил его за плечи:

– Поднимайся, пойдем к дому.

Ростик с трудом передвигал ноги, временами Квирику приходилось волочить его. В доме темень пряталась по углам, в середине ее разгонял свет тлеющих в печи дров. На кровати сидела женщина, слегка раскачиваясь вверх-вниз, и что-то бормотала, обхватив голову руками и уперев локти в колени.

– Хозяйка, куда пристроить раненого? – спросил Квирик, втаскивая товарища в дом. Не получив ответа, положил Ростика на кровать рядом с хозяйкой.

– Скорбишь об уже погибших, – повысил голос Квирик, – а рядом умирающий человек ждет помощи.

Женщина ничего не видела, не слышала, продолжала раскачиваться и тихо бубнила что-то непонятное. Квирик склонился над раненым. Тот еще дышал, но жизнь начинала покидать его тело.

– Прости, друг. Я не умею помочь, пойду разыскивать Лину, – сказал Квирик и покинул негостеприимную хижину. В нем проснулись способности к художественному творчеству, он поймал гонимый ветром лист бумаги и по памяти нарисовал углем портрет Лины.

За несколько месяцев Квирик прошел почти всю территорию империи, всюду показывал свой рисунок и видел только отрицательные кивки головой. На торговой площади Рокана, нынешней столицы Ангории, молодая, совсем юная девушка, взглянув на рисунок, испустила тяжелый вздох. Квирик обхватил ее за плечи и затряс с такой силой, что ее волосы перекидывались через плечи спереди назад, и обратно.

– Ты видела ее? Ты знаешь, где она? Отвечай или затрясу до смерти! – заорал он.

– Кто она тебе?

– Кто, кто? Радость жизни, свет в окошке, солнце в небе.

– Жаль. Ее привезли императору для потехи. Похоже, она отказалась ублажать его и покончила с собой. Я видела, как она прыгнула с башни дворца.

Квирик скрипнул зубами и поник головой.

– Убью гаденыша, – выдохнул он и собрался уходить.

Незнакомка схватила его руку, а другой закрыла ему рот.

– Молчи, здесь всюду уши шпионов императора, – прошептала она.

Квирик попытался вырвать руку, но девушка держала крепко.

– Хотел бы, чтобы смерть здесь пришла за тобой? – прошептала она и отпустила его руку.

Квирик с интересом взглянул на незнакомку:

– Как твое имя, красавица?

– Меня зовут Хари, а тебя?

– Квирик.

В это время на мостовую выехал отряд всадников в пятнистой одежде, впереди на белом скакуне восседал человек небольшого роста в сверкающей золотом мантии. На его голове красовалась корона с драгоценными камнями. На полкорпуса лошади позади него следовал высокий человек в пятнистой одежде с золотой нашивкой на груди, выдающей его высокое положение. Дробь барабанов и звон труб военного марша сливались с цоканьем копыт лошадей по камням мостовой, образуя зловещую какофонию. Хари тесно прижалась к Квирику, повалила на землю, обхватила его голову руками и слилась с ним в долгом страстном поцелуе.

– Ни фига, что это было? – недоуменно спросил Квирик, когда она отпустила его и они поднялись с земли.

В этот момент неподалеку от них высокий бородатый мужчина с длинными волосами что-то кинул в сторону отряда императора и во всю силу легких крикнул:

– Злодей, сгори в геенне!

Расплата за неуважение к императору наступила мгновенно. Голова бородатого человека провернулась на триста шестьдесят градусов. Квирик и Хари стояли близко и отчетливо услышали звук рвущихся шейных позвонков.

– Ужас, – прошептал Квирик, обнял и нежно погладил Хари по спине.

В эту минуту он почувствовал сильный толчок, упал на землю и повлек девушку за собой, хотел приподняться, но какая-то сила придавила его, не давая шевельнуть ногой или рукой. Хари приподнялась на колени и огляделась.

– Облом, все лежали на земле, – шепнула она в ухо Квирика.

Когда музыка марша удалилась, давление исчезло и Квирик поднялся, Хари взяла его под руку:

– Пошли отсюда быстрее…

Жилище Хари выглядело скорее бедным, чем скромным, в углу была набросана жухлая трава, ее прикрывал кусок ткани со многими заштопанными дырками. В середине дома камнями был огорожен очаг, рядом стоял чурбак, и никакой иной мебели. Все пространство пола завалено пучками разных трав. На воткнутых в стены обломках веток висели разного размера шапочки, похожие на тюбетейки.

– Ты живешь одна?

– Одна. Отец сгинул на войне, мама умерла два года назад.

– Этот чурбан твой стол и стул одновременно?

– Это стол, он нужен для работы, на нем я ни разу не сидела.

– Ты шьешь шапки? – Квирик снял одну и нахлобучил себе на голову. – Маловата, большего размера найдется?

– Сними, – фыркнула Хари, нашла другую и протянула ему. – Надень эту, в ней я на торговой площади продаю шапки и покупаю продукты.

Квирик надел ее, затем снял, покрутил головой, несколько раз повторил операцию снятия и надевания и сделал удивленное лицо.

– Что за фигня? – спросил он.

– Почему фигня? – возмутилась Хари.

– Эта шапка особенная? – спросил Квирик после некоторого молчания.

– Не знаю, – ответила Хари, – сделала ее из обычных растений, возможно, в ней есть какая-то тайна, но я ее не знаю.

– Ты на торговой площади была в этой шапке?

– Да, и что?

– Понимаешь, какая фигня, – вздохнул Квирик, – какая-то сила придавила меня к земле, я не мог двинуть рукой и ногой, а ты сумела и без усилия встала на колени. Может быть, тебе помогла шапка не почувствовать внешнее давление?

– Моя шапка обыкновенная, такая же, как и все остальные.

– Ты шила свою шапку из тех же материалов?

– Да, но для моей шапки я использовала черную лонию.

– А для остальных шапок какую лонию?

– Зеленую.

На несколько минут установилось молчание. За тоненькой стеной жилища горячее солнце вовсю старалось, чтобы высохла и загорелась высокая травяная поросль, но она не сдавалась, раскачивалась на слабом ветерке и шумела зеленой листвой.

Квирик взял в руки шапку Хари и другую, рассматривая их со всех сторон.

– Хоть убей, разницы не вижу, – вздохнул он.

– Для тебя сошью такую же, черных прутьев на одну шапку осталось.

Посматривая на голову Квирика, Хари взяла пучок стеблей, сплела основу шапки и стала обвязывать ее нитками. Через два-три часа шапка была готова.

– У тебя глаз как алмаз, – рассмеялся Квирик, – без мерки сшила в самый раз.

– Э, ты поэт, однако. – Хари склонила голову в поклоне. – Подошло бы тебе звание «мэтр Квирик».

– Прикалываешься, подруга? Ну-ну.

– Пошли на торговую площадь, иначе голодными ляжем спать.

Там длинными рядами располагались лотки с разным товаром. Лоточницы во весь голос хвалили товар. Выбор был не маленький. Длинный ряд лотков овощей и фруктов, предлагающих мясо, рыбу, яйца, молоко и прочие продукты. Рядом расположены лотки с хозяйственными товарами. Они продавали одежду, обувь, различный хозяйственный инвентарь. По сравнению с довоенным временем ассортимент и количество товара, предлагаемого на торговой площади сегодня, был несколько меньше, но вполне достаточный.

Высоченный детина в желтом балахоне бродил по торговой площади и приставал к людям с каким-то вопросом. От него шарахались, как от прокаженного. Не обошел он своим вниманием и Квирика с Хари:

– Зачем все бегут от меня? Я не вор и не грабитель, ищу маленького человечка, именующего себя императором.

– Ш-ш-ш. – Хари дотянулась рукой до лица детины, запечатала его губы. – Молчи, получишь ответы не здесь.

Друзья привели странника в дом Хари. Он представился Бартоном, рассказал, что император самозванец, что ранее его звали Вульфом, что он был бедный писарь, почти нищий, зарабатывал на хлеб тем, что писал письма для неграмотных людей.

– Ты не гонишь, приятель? – не поверил Квирик. – Сегодня мы видели, как он свернул голову человеку, не прикасаясь к нему.

– Можешь не верить, а я своим глазам доверяю, – упорствовал тот.

– Расскажи, что видел? – попросила Хари.

– Я был в его лачуге, он за плату писал для меня письмо, я найду паршивца и убью его. – Бартон вскочил и направился к двери.

– Стой! – в унисон закричали Квирик и Хари.

Однако он махнул рукой и вышел. Квирик бросился было за ним, но Хари остановила:

– Пусть идет, его сейчас и огонь не остановит.

– Он погибнет! – вскричал Квирик.

– Надеюсь, ему хватит ума не лезть на рожон, – вздохнула Хари, – он показался мне приличным человеком…

Друзья приуныли, в молчании провели остаток дня. Утром Хари проснулась от ощущения, что в жилище находятся посторонние люди, и открыла глаза. На приготовленных для зимы охапках хвороста сидели и о чем-то тихо беседовали Бартон и высокий мужчина в расшитой золотом одежде. Хари узнала в нем командующего армией императора.

– Ну ты и мерзавец, прикидывался другом, предатель! – закричала она.

– Что произошло? – спросил Квирик, проснувшись.

Ответил человек в одежде, украшенной золотой росписью:

– Я Брант, командующий армией, перехватил вашего друга, когда он подстерегал императора.

– И не убил его? – не поверила Хари.

– Опротивели убийства.

– Коли так, избавь землю от тирана.

– Пока у императора волшебный камень, я выполняю его приказы.

– Найми вора, коли самому страшно, – посоветовал Квирик.

– Даже сумасшедший вор ничего не воровал у самого императора, – произнес Брант уныло, – впрочем, я задержался непозволительно долго, предлагаю вам оставить это логово, и позвольте откланяться.