Текст книги "Охота на зайцев и других грызунов"

Автор книги: Николай Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Псовая охота в той или иной форме распространена в южных (степных) районах нашей страны и в настоящее время.

Этой охотой занимаются и военные, и колхозные, и отдельные городские охотники. Там где имеется возможность, советские псовые охотники охотятся, как и в старину, на лошадях; там, где лошадей нет, охота производится пешим порядком: охотник, стоя на лазу с борзыми, дожидается поднятого зверя.

Возрождение псовой охоты в новых условиях влечет за собой, естественно, и возрождение славы русской борзой собаки.

Чистокровных и чистопородных борзых у нас осталось, к сожалению, немного – они находятся, главным образом, в питомнике в гор. Энгельсе, Саратовской области, – и современные псовые охотники глубоко озабочены как сохранением старых пород борзых, так и разведением новых (в частности длинношерстных и короткошерстных, культивируемых в Тамбовской области).

Надо пожелать, чтобы слава русской борзой возродилась в ее полном блеске и чтобы великолепная псовая охота развивалась у нас все шире и шире.

...Еще более древней, нежели псовая, является охота на зайцев с ловчими птицами. Она и до сих пор сохранилась в привольных и беспредельных степях юга и юго-востока.

Наиболее выносливой, сильной и ловкой среди ловчих птиц считается беркут.

Охотники выезжают верхом, держа беркута на руке, одетой в кожаную рукавицу и опирающейся – из-за тяжести птицы – на особую подставку.

Глаза беркута закрываются колпачком: лишь только взбужен заяц колпачок немедленно снимается. Беркут легко и быстро берет зайца, и там, где зайцев много, охота протекает весело и приносит немалую добычу.

В богатых заячьих угодьях охотятся еще при помощи облавы, устраиваемой очень просто: цепь загонщиков шумно "прочесывает" определенный участок леса, направляясь к линии стрелков. Наиболее добычлива такая облава в те ледяные и звонкие дни, которые выпадают иногда в исходе осени, перед снегом. На такой облаве под ружье попадают нередко и золотистые выкуневшие (вылинявшие) лисицы, и черно-синий крепкокрылый тетерев.

Охота нагоном отличается от облавного способа тем, что охотник становится на номер в таком месте, которое определяется как верный и точный лаз (переход) зверя.

Охота нагоном производится и по черной, и по белой тропе. Осенью выбор участка для охоты подсказывается возможностью лежки русака или беляка в данном месте, зимой – отсутствием в этом месте выходного следа.

Нагоном – и осенью и зимой – удобнее охотиться на русака: русачьи дневки в открытом поле нащупываются значительно легче, нежели дневки беляка в лесу.

На охоте нагоном участвуют всего несколько человек (от двух до пяти), в то время как для облавы необходима многочисленная группа загонщиков ("кричан").

Некоторые из упомянутых здесь способов охоты на зайцев (нагоном, облавой) в наше время практически почти не применяются. Другие – с ловчими птицами, на засидках, в узёрку – не имеют массового характера.

Как уже упомянуто, самой массовой и самой любимой охотой остается ружейная охота на зайцев с гончими.

Охота на зайцев неразрывно сочетается с чудесными страницами Толстого и Дриянского, Тургенева и Некрасова, Фета и Бунина, с картинами Перова и Прянишникова, Степанова и Кившенко, Кончаловского и Савицкого.

Она вызывает в памяти родные лесные и полевые просторы, звенит переливами страстного гона и печальными зовами рога...

Тургенев, очень любивший оперу Вебера "Волшебный стрелок", писал когда-то: "Вебер не последний музыкант, которого вдохновит поэзия охоты..." [См. статью И. С. Тургенева о "Записках ружейного охотника Оренбургской губернии" С. Т. Аксакова]

Рис. 7. Дикий кролик

Писатель-охотник оказался прав: охотничий рог призывно звучит в одном из самых величайших созданий русского музыкального гения – в "Сказании о невидимом граде Китеже" Римского-Корсакова; поэтический мотив охоты с гончими слышится во "Временах года" Чайковского ["Октябрь – охота"]; прелесть природы и охоты явно ощущается во вдохновенной поэме о России – во "Второй симфонии" Рахманинова.

Нам необходимо самым настойчивым образом поднимать культуру охоты и охотничьего хозяйства, добиваясь, в частности, того, чтобы настоящие советские охотники обладали и настоящими охотничьими собаками. От грн-чих, наряду С их полевыми качествами, следует требовать и отличного экстерьера чистопородности, красоты, стройности. Хороший голос гончей ("башур", "фигурный" или "яркий") придает охоте особое очарование. Торжественные строки Некрасова:

" – Гон так певуч, музыкален и ровен, Что твой Россини, что твой Бетховен...",

несмотря на явное преувеличение, содержат какую-то долю правды: горячий и страстный гон, особенно если гонят несколько сработавшихся гончих, относится, несомненно, к области музыки.

ОХОТА НА БЕЛКУ

Несколько биологических замечаний. Белка – один из самых подвижных и грациозных зверьков нашего леса.

Вот она по-кошачьи умывается, потом растягивается на сосновом сучке, хорошо пахнущем стылой смолой, и вдруг, чем-то испуганная, озабоченно цокает, внимательно озирается черными бусинками глаз и делает стремительный прыжок на соседнее дерево, выправив хвост. Вцепившись одной лапкой в зыбкую ветвь, белка неторопливо раскачивается, гибко перевертывается в воздухе и, мгновенно сбегая, вниз по стволу, оказывается уже-на земле. По земле она стелется прыжками, опираясь на передние лапки и занося задние вперед. Иногда она взбирается обратно на дерево "винтом", проявляя удивительную устойчивость и ловкость. В случае опасности белка умело таится в гущине дерева, но, будучи очень чуткой, быстро обнаруживает себя, если постучать топором по стволу или качнуть дерево.

Гнездо (гайно) белки свито из прутьев и мха. Оно имеет обычно форму неправильного шара и находится где-нибудь между сучьями хвойного дерева. Нередко белка поселяется и в дупле. Внутри гнездо устилается мхом, листьями, сухой травой: белка весьма чувствительна к холоду, а особенно к сквозному ветру. В сильный холод отверстие в гнезде белка закрывает клочьями подстилки. Температура в закрытом беличьем гнезде при 15 – 18° мороза (по Цельсию) доходит до 20° тепла.

В теплом гнезде белки разводится, однако, много клещей и блох, и на этот случай белка имеет запасные гнезда (у заботливой матери их бывает от трех до пяти).

Как животное дневное белка вечера и ночи проводит в гнезде. В ненастную погоду, в дождь, вьюгу и холод, она скрывается в гнезде и днем, выходя лишь за добычей пищи.

Белка, не подверженная зимней спячке, делает на зиму определенные продовольственные запасы (желуди, орехи). Она складывает эти запасы не в гнезде, а где-нибудь по соседству – в трещинах деревьев, в развилках между сучьями и т. д. Запасает она и грибы.

Запасы, делаемые белкой, обычно невелики и могут служить ей лишь подспорьем в мороз или ненастье. Зимой белка находит также запасы кормов, сделанные другими животными: бурундуками, кедровками, дятлами. Она обнаруживает эти запасы при помощи чутья – чутье у нее поистине удивительное, позволяющее учуять орех или желудь сквозь метровый слой снега!

Встречая однажды зимний рассвет на опушке леса, я услышал на одной из елок осторожный хруст: легкая белочка, вся серебряная, с пышным выгнутым хвостом, показалась на вершине, перемахнула на близкую сосну и быстро, вперегонки с солнечным лучом, скользнула вниз. Она немного покружила по снегу, оставляя витую цепочку следа, и стала усердно разрывать снежную пелену, скованную морозом. Постепенно зверек исчез в снегу: он обнаружил в его глубине еловую шишку или вкусный орех. Сверху осталась узорная неправильная лунка.

Из-под низко нависших сосновых лап неожиданно – и совершенно бесшумно – показалась красная лисица. Шерсть ее лоснилась, черно-стальной хвост подрагивал, глаза, зоркие и быстрые, оранжевые, хищно светились: она охотилась на белку...

После моего выстрела "кумушка" осталась неподвижной. Белочка, стрелой метнувшаяся из-под снега, мгновенно взвилась на вершину елки и, зазолотевшая от солнца, испуганно "зацокала", с любопытством взглядывая вниз. Потом она успокоилась и стала неторопливо вышелушивать из еловой шишки вкусные смороженные семена.

Еловые семена – основное питание белки, они содержат до сорока процентов жира и столько же белков. Кроме семян елки (и других хвойных менее питательных), белка кормится ягодами, желудями, орехами. "Белка раскусывает орех так: в то место, где был прикреплен орех к веточке, белка вонзает оба нижних резца, раздвигает половинки нижьих челюстей, которые подвижно соединены спереди. Нижние резцы от этого расходятся, и орех разваливается" (П. А. Мантейфель).

Рис. 8. Белка

В голодные же зимы (или когда иссякают все и всяческие запасы) белка питается почками елей, молодыми побегами, березовыми лишайниками. "Чтобы достать почки, белка срезает кончик еловой ветки 6 – 8 см длиной и кормится, держа его в лапках. Множество таких веточек настрижет она за день, прежде чем набьет себе желудок. Под большими елями тогда лежит на снегу целый зеленый ковер" [А. Н. Формозов. Спутник следопыта. М., 1952.].

Иногда белка разоряет птичьи гнезда, поедая яйца или маленьких птенцов. В муравейниках она выбирает личинки. Попав в сад, белка вынимает семена из яблок и косточки из слив, причиняя этим известный ущерб. Вместе с тем она оказывает и некоторую пользу – уничтожает личинки вредоносных насекомых.

Белка довольно плодовита, она приносит до трёх выводков в год – всего до десятка детенышей. Беременность длится 35 дней. Молодые белки, родившиеся летом, весной следующего года уже приносят бельчат. Матери белки исключительно привязаны к детям.

Белка линяет дважды в год – весной и осенью. Хвост ее линяет, однако, раз в год. В среднерусской полосе весенняя линька продолжается примерно с половины марта до половины мая; осенняя – с начала сентября до конца октября. Первыми – и осенью и весной – начинают линять самцы.

Белку нельзя считать вполне оседлым зверем, поскольку ее оседлость зависит от достаточности корма, от урожая хвойных семян [Хвойные деревья дают семена в определенные сроки; так, ель плодоносит приблизительно раз в четыре года; урожай орехов и желудей бывает тоже не ежегодно]. Правда, в разнородном лесу, где дуб соседствует с лиственницей, а пихта с елью, полный неурожай семян бывает чрезвычайно редко. Но на севере, где растут только сосновые и еловые леса, белка иногда оказывается действительно без пищи и вынуждена совершать в поисках корма периодические, иногда очень длительные и утомительные, перекочевки. П. А. Мантей-фель утверждает, что белка проходит иногда до 350 км, преодолевая при этом ряд горных хребтов.

Белки устремляются на новые места и одиночками, и группами; они идут и лесами, и полевыми просторами, через деревни, а иногда и через города. Случается, что белки пересекают в этих путешествиях открытую тундру и переплывают широкие сибирские реки. Один из советских литераторов наблюдал, например, такую сцену на Лене: "Через километровую ширь реки, высоко подняв пушистые хвосты, плыли белки. Это была бесчисленная стая, с удивительным упорством преодолевавшая непосильный, казалось бы, водный рубеж. Стая переплывала реку в течение нескольких часов. Держались белки голова к голове" [М. Зингер. В море, в тундре, в тайге. "Охотничьи просторы". No 5, 1954].

На новом месте белки сразу же начинают искать подходящее дупло или устраивать гнездо, что зимой особенно трудно; поэтому бывает, что в одном гнезде укрывается одновременно парочка (реже тройка) белок.

Как птицы во время перелетов, так и белки в пору своих перекочевок несут немалый урон: они гибнут от голода и от нападений хищников-ястребов, филинов, сов, тонут в реках, но в основной массе все же добираются до тех или иных урожайных лесов.

Если в таком лесу скапливается очень много белок, лес кажется особенно веселым и радостным: тут и там разносится звучное цоканье, в вершинах деревьев стоит рассыпчатый шорох, земля усыпается еловой чешуей, то и дело мелькают легкие, изящные акробаты зверьки.

Белка – один из самых распространенных зверьков в нашей необъятной стране. Она заселяет всю лесную полосу Европейской части СССР и все сибирские леса до Тихого океана. В двадцатых годах нашего века белки самостоятельно перешли, преодолев огромные тундровые пространства, из Якутии на Камчатку, "освоив" почти всю лесную часть полуострова. В леса Крыма и Северного Кавказа, где белки никогда не встречались, они были завезены в 1937 – 1940 гг. (на Кавказ – алтайские белки, в Крым белка-телеутка). Теперь белки вполне акклиматизировались в этих краях [С. А. Ларин в своей монографии "Белка", ЗаготизДат, М., 1953, говорит также о завозе белок в последние годы и в леса Средней Азии].

Белки нашей страны заметно различаются и по своему размеру, и по окрасу меха, и по его качествам. По этим признакам зоологи насчитывают до 12 – 17 подвидов белки, объединяя эти подвиды в четыре группы.

Одна из лучших, по меху и самая крупная по размерам – белка-телеутка (Южная полоса, Западная Сибирь и Северный Казахстан). Цвелая шкурка белки-телеутки имеет красивый серебристо-светлый оттенок.

Белка издавна, со времен глубокой древности, служила предметом охотничье-пушного промысла.

Ипатьевская летопись, говоря о древнерусской дичи, упоминает, между прочим: "имаху по беле и веверице тако от дыма..." Из беличьих мехов в старину шили шубы; употреблялись они и на украшение женских нарядов. Беличьи меха продавались на внутреннем и внешнем рынках тысячами. В частности, тысяча беличьих шкурок в XVI веке (в Холмогорах) стоила 40 ефимков [Тогдашнее название серебряного немецкого талера, равного трем маркам]. В настоящее время белка составляет не менее тридцати процентов всех пушных заготовок в нашей стране.

Зимний промысел белки – знаменитое белковье, так поэтически описанное А. А. Черкасовым [А. А. Черкасов. Записки ружейного охотника Восточной Сибири. Иркутск, 1950.], – составляет существенную отрасль крестьянско-колхозного хозяйства.

Вместе с тем, охота на белок имеет и спортивный характер.

Спортивная охота на белок вырабатывает у охотника навыки следопыта, обостряет зрение и слух, учит наблюдательности. Охота на белок, как и всякая другая, требует известной организации и тщательной предварительной разведки, что также связано с умением охотника свободно ориентироваться в природе.

Охотник должен прежде всего установить приблизительное наличие белок в том районе, где он будет охотиться.

Если урожай семян хороший и белки в течение лета встречаются в этих охотничьих угодьях часто, значит есть все основания ожидать хорошей беличьей охоты осенью. Но иногда и при хорошем урожае хвойных численность белок оказывается незначительной. Это бывает обычно после ряда неурожайных лет – и тогда надо ждать резкого увеличения белок на следующую осень.

В "урожайную" осень охота на белок легкая и веселая, в скудную довольно трудная, хотя и не менее увлекательная.

Установление того или иного, хотя бы грубо приблизительного, количества белок – только одно из условий успешной охоты. Другое ее условие – выбрать тот момент для начала охоты, когда белка, как говорят охотники, "пошла в зиму", т. е. окончательно "доцвела".

Перецветание (выкунивание) белки зависит от погоды. При дождливой и холодной осени, заканчивающейся ранним выпадением снега, белки выцветают значительно быстрее; более длительный процесс линьки наблюдается в теплую и ветреную осень. Кроме того, старые белки при любых условиях выкунивают раньше, нежели молодые.

Во время осенней линьки белок мездра окрашивается в темно-синий цвет: это так называемый пигмент, красящее вещество, образующееся в корнях новых волос. Когда волосы отрастают, синева исчезает – белка "выкунела", можно отправляться на охоту.

Настоящий охотник не должен делать ни одного напрасного выстрела, на какую бы дичь он ни охотился. Убить невылинявшую белку так же позорно, как и тетерева-"поршка". В начале беличьего сезона следует стрелять только тех белок, которые целиком оделись в зимнюю шубку. Один из признаков закончившейся линьки белки – отросшие и загнутые назад кисточки на ушах.

Стрелять белку нужно дробью No 4 или 5. Всегда полезно иметь в патронташе патроны с половинным зарядом – для стрельбы на близком расстоянии.

Шкурка с белки снимается обычно, как и с зайца, "трубкой", с разрезом по огузку. Кость из хвоста выдергивается. С лапок шкурка снимается вплоть до пальцев, коготки тоже удаляются. Необходимо удалить со шкурки все остатки мяса и жира.

Охота "на слух". В тихие осенние и зимние дни на белок можно охотиться "на слух": приглядываясь к "по-копкам" зверька на земле и прислушиваясь к шуршанию в елках, похожему на мельчайший дождик. Несколько осторожных, беззвучных шагов – и перед глазами наблюдателя-следопыта чудесная лесная картина: высоко на еловой ветви сидит белка в своей атласной голубоватой шубке. Белка неторопливо отрывает и бросает одну за другой чешуйки с еловой шишки, крепко зажатой в передних лапах, и жадно, со вкусом, поедает семена. От шишки, съеденной белкой, остается только стерженек. По этим остаткам и чешуйкам, разбросанным по земле, и узнается местопребывание белки.

Охота "на слух", впрочем, малодобычлива и, самое главное, лишена того веселого и страстного напряжения, которое дает охота с лайкой.

Охота с лайкой. В очерке Н. А. Зворыкина "Белка" [Н. А. Зворыкин. Избранные произведения, "Физкультура и спорт", М., 1954] имеется такой, замечательный по типичности, "портрет" лайки:

"Лайки разыскивают птиц и зверей не только чутьем, но также слухом и зрением, которые у них очень развиты.

Идя на поиске коротким галопом или рысью, лайка пересекает время от времени направление хода хозяина.

Настороженность сквозит во всех движениях лайки, она частенько на ходу оглядывает снизу доверху деревья, бросает острый взгляд вперед, в стороны. Неожиданно она опрометью, растянутыми прыжками, мчится в глубину леса. Это значит, что лайка заметила где-то на земле или на дереве движение птицы или зверька.

Иногда, идя галопом, лайка вдруг переходит на настороженную рысь, напряженные лапы ступают по-лисьи, чуткие уши словно заостряются, напрягаются и поворачиваются в одну сторону. Это значит, что до слуха лайки донесся какой-то звук: шорох от движений белки, поднимающейся по сухой коре, или чуть слышный стук сбитой зверьками шишки, или, может быть, шелест отрываемого глухарем осинового листа. И лайка летит туда со всех ног и вскоре возвещает о находке добычи звонким позыви-стым лаем".

Успех охоты на белок во многом зависит еще и от состояния погоды.

В сумрачные, холодные, дождливые и ветреные дни белка покидает гнездо очень неохотно, и отыскивать ее тогда, конечно, сложнее. Почти совсем не выходит она из гнезда в морозные или влажные дни. Прохладные солнечные дни, которые выдаются нередко поздней осенью, белка проводит главным образом на воле, и эти дни – самое лучшее время для охоты на белок. Жирующая и "гуляющая" белка оставляет следы на земле, наполняет тишину шорохом и стуком сбрасываемых шишек и их чешуи, попадается на глаза собаке (и охотнику) во время своих "перепрыжек" и перебежек – ив лесу то и дело разливается звонкий лай, перебиваемый выстрелами...

Особенно весело протекает охота в смешанном лесу, когда собака облаивает белку не только на хвойных, ной на лиственных, почти голых, деревьях, что дает возможность наблюдать акробатические повадки зверька во всей их легкости и стремительности.

В еловом лесу и поиски белки и стрельба гораздо труднее, хотя в этой трудности есть и своя прелесть. Охотник всегда испытывает, например, большое удовольствие и удовлетворение, если после длительного и настойчивого разглядывания все же обнаруживает в какой-нибудь дремучей еловой вершине неподвижно затаившегося зверька. Обычно его обнаруживают не целиком и стреляют в значительной мере наугад, с волнением проверяя зоркость своих глаз. Выстрел звучит коротко и глухо, сбивая веточки и остинки, и вслед за ним с дерева, с высоты, круто, дугой, падает белка. Добытая после веселых охотничьих трудов, внимательного разглядывания или даже подъема на дерево, она дает особенную радость.

Если белка только ранена, она обычно цепляется за сучья и повисает на них. Тогда приходится забираться на дерево: по охотничьим правилам никогда не следует оставлять неподобранной никакую дичь.

Разглядывание белки в хвойном лесу затрудняется нередко тем, что она находится не на том дереве, на которое лает собака, а на одном из соседних: Белка часто незаметно для собаки перемещается с дерева на дерево, особенно если они растут совсем рядом.

Для быстрейшего Ьбнаружения белки охотники пускают в ход не только топор, ударяя обухом по стволу дерева, но и длинный тонкий шест и – в качестве крайней мерЫ – выстрел вдоль ствола "бекасинником".,

Охота на белок продолжается в среднем с конца октября до конца декабря. Впрочем, и это зависит главным образом от погоды – от снегопада. При малоснежье можно охотиться и до февраля; при ранних и глубоких снеговых наносах охота прекращается и в самом начале зимы. Глубокие снега затрудняют и работу собаки, и ходьбу охотника.

ЛЕТЯГА

Охотники, которым приходилось проводить зимние лунные ночи у костра, знают их романтическую таинственность.

Едва отгорит студеная красная заря и поднимется с востока медный месяц, в лесу начинается ночная жизнь.

Над лесом перекатывается протяжнйггулкий крик, переходящий в хохот: из чащи подымается, широко размахивая крыльями, бесшумный и зоркий филин.

На опушке показываются волки. Они идут гуськом, след в след. Уши зверей приподняты, слух обострен до крайности, глаза горят хищно и; злобно, в каждом движении сквозит сноровка и настороженность.

Легко и осторожно движутся по лесной поляне лоси, и рога сохатого вспыхивают под луной, как златокованный венец.

Рысь, дремавшая днем в непролазных сосновых зарослях, легко вымахивает на просеку, долго оглядывает светящийся лес, чутко вслушивается в тишину и, вся настороженная, тихо движется по заячьим следам.

Куница стрелой носится по вершинам елок, вынюхивая беличьи гнезда. Серебряной цепочкой сыплется за ней иней.

А вот, потревоженный куницей, с елки стремительно сбрасывается и как бы летит по воздуху (на расстояние до 20 – 30 м) зверек, похожий на белку. Это летяга – представитель особого семейства лесных грызунов, очень близкого к белкам. Отличительная особенность летяги – ее воздушные полеты-прыжки, объясняемые тем, что у нее между передними и задними конечностями натянута складка кожи, густо покрытая волосами. Название зверька – "летяга" (по-видимому, народное) красиво и точно передает эту ее биологическую особенность. На земле летательные перепонки значительно затрудняют движения зверька.

Летяга несколько меньше белки: туловище ее составляет около 15 см, хвост – 11 см (длина тела белки около 24 см).

Мех выкуневшей летяги, серебристый и шелковистый, довольно красив, мягок и пышен. Хвост ее, однако, уступает беличьему и в пышности и в "расческе"; цвет его тусклый, с заметным желтоватым оттенком.

Мех летяги ценится, однако, невысоко, а обработка его из-за тонкости мездры представляет известные трудности.

Летяга обитает почти по всей лесной полосе нашей страны, не встречается лишь в некоторых южных и северных окраинных лесах. Питается растительной пищей, той же, что и белка, добавляя к ней иногда кое-каких насекомых.

Зверек придерживается по преимуществу глухих и потаенных участков смешанного леса и выходит на жировку лишь с наступлением сумерек; день он проводит в гнезде (обычно в дупле дерева). На землю летяга почти не спускается – это чисто древесный зверек, – но, лазая по деревьям, проявляет акробатическую ловкость и сноровку. Эти сноровка и ловкость в сочетании со способностью "полета" по воздуху делают летягу одним из самых оригинальных, почти сказочных зверьков нашего русского леса.

Линяет летяга дважды в год – весной и осенью. В средней России (в частности на Верхней Волге) летяги, добытые в октябре, одеты уже по-зимнему. Время течки – февраль. Второй выводок – летом (в июне). Приносит 2 – -5 детенышей.

Летяга – зверек немногочисленный и в ряде районов должен подлежать охране.

Каких-либо специальных способов охоты на летягу не существует – ее бьют главным образом во время охоты на белку.

ОХОТА НА БУРУНДУКА

В осенней тайге, усыпанной игольчатым золотом лиственниц, то и дело показывается как бы подвижной бродячий огонек – небольшой, веселый, стремительный бурундук. Завидев человека,– он безбоязненно и довольно близко подбегает к нему, проявляя явное любопытство, и некоторое время "провожает" его, быстро прыгая по кустам.

Бурундук по своим размерам почти равен летяге (длина тела 14 см, хвоста 12 – 13 см); окраска зверька довольно разнообразна и красива: оранжево-рыжеватая (бледнее на боках и ярче в задней части туловища), с пятью густо-черными пестринами на спине и с белизной на нижней части тела. Хвост в темноватых волосах, кончики которых серебрятся, как верхушки ковыля.

Бурундук – по преимуществу таежный зверек, населяющий северо-восток Европейской части Союза, огромную часть Сибири, Дальнего Востока и некоторые районы Алтая. Зверек избегает, однако, наиболее глухих таежных урочищ, предпочитая смешанные леса, перемеженные овражками, кустарниками, долинами и т. п. Часто держится бурундук и в лиственных лесах, а также по мелкорослым лесным окраинам, в соседстве с хлебными полями.

Питается бурундук преимущественно растительной пищей – семенами лесных трав и хвойных деревьев, ягодами, грибами и кедровыми орехами. Не отказывается он, впрочем, и от насекомых, птичьих яиц, ящериц и прочих мелких животных. В большом количестве истребляет зверек .хлебные зерна, нанося известный вред посевам. В исходе– лета бурундук туго набивает свои защечные мешки семенами (или кедровыми орешками), и тогда голова его кажется несообразно большой. В его защечных мешках помещается около 10 г зерна.

Рис. 9. Бурундук

Бурундука называют иногда "земляной белкой": он живет под землей, вырывая нору в каком-либо потайном месте среди валежника, между корнями деревьев, под кустами и т. д. Нора его не имеет отнорков и коридоров, как, например, нора барсука, но довольно поместительна, хорошо замаскирована и прочна. В норе "оборудованы" специальные хранилища, в которых зверек складывает запасы корма, приносимые им в защечных мешках. Запас корма, достигающий иногда 4 кг и выше, хранится в образцовом порядке: бурундук заботливый и рачительный хозяин. Запасенный осенью корм не используется зверьком до весны: зиму он проводит в спячке. Спит он очень крепко и долго (в средней Сибири – с октября по апрель). Исхудавший и истощенный за зиму, весной бурундук с жадностью набрасывается на пищу.

Вскоре после пробуждения, у бурундука начинается брачный период; самцы, издавая особый призывный крик, гоняются друг за другом и затевают драки. Самка носит тридцать один день; в конце мая она мечет четыре-шесть (а иногда и до десятка) детенышей, которые через полтора месяца уже начинают самостоятельную жизнь – расходятся в стороны и роют собственную нору с "кладовыми" для запасов корма. Самка рожает детенышей только раз в году.

Бурундук, подобно белке, дневное животное: ночью он спит. Он сравнительно плохо лазает по деревьям и держится больше на земле или в низкорослых кустарниках.

Бурундуков в довольно большом количестве истребляют воздушные и наземные хищники, и особенно медведи: разоряя осенью норки бурундуков, они съедают не только богатства их кладовых, но и самих хозяев.

Шкурка бурундука имеет определенную ценность, и охота на него развита довольно широко.

Бурундуков в таежных просторах очень много. Охота на них добычливая, легкая и веселая, не требующая особой затраты сил, усиленной ходьбы и напряжения: эти зверьки водятся в лесах, вплотную примыкающих к селениям (в том числе и к большим городам). Охотятся за бурундуками больше всего молодые колхозные (и городские) охотники.

Охота на бурундука начинается весной, вслед за выходом зверька из норы; она продолжается примерно 40 – 45 дней (в среднем до конца мая), совпадая с брачным периодом у зверьков, что резко повышает ее добычли-вость. Летом шкурка зверька не представляет ценности и охота не производится. Возобновляясь в сентябре, она продолжается до конца октября, до погружения бурундука в зимнюю спячку.

Весной на бурундука охотятся с петлей и манком.

Охотник издает сначала отрывистый и короткий свист – подражание голосу самки; потом он подражает крику самца, повторяя его с промежутками в 10 15 сек. Голос бурундука слышен в тайге очень далеко, и на манок является много зверьков. Они мчатся оттуда и отсюда, быстро перемахивая препятствия, и, готовясь к встрече с соперниками, имеют возбужденный вид. В траве и в кустах то и дело загораются "огоньки" – мелькают оранжевые спинки и, подобно крупной картечи, чернеют изумленные, несколько на выкате, глаза. Вот один из зверьков совсем близко подбегает к охотнику, и тот, все отрывистее посвистывая в манок, бесшумно заносит удилище с петлей. Зверек совсем близко, он вскакивает на куст, садится на задние лапки. Удилище опускается, тонкая волосяная петля окружает шею аверька и, после сильного рывка в сторону, затягивает ее...

Так один за другим попадают в петлю разгоряченные зовом бурундуки.

Лучшее время для этой охоты – утро и полдень.

Многие сибирские охотники обходятся без манка, умело и ловко подражают крику бурундука, дуя в сложенные ладони рук.

Осенью охота на бурундука с манком и петлей дает гораздо меньший эффект и заменяется охотой с ружьем и собакой [Охотясь с манком, тоже можно, конечно, применять вместо петли ружье, но гул выстрелов пугает зверькоа и снижает добыч-ливость охоты]. Эта охота во многом сходна с охотой на белок. Собака (лайка или чутьистая дворняжка) выгоняет зверька на чистое место или "сажает" на дерево (обычно низкорослое), и охотник тут же завершает дело выстрелом. Поскольку стрелять приходится близко, употребляется обычно половинный заряд (с дробью No 8 – 10).

Шкурка бурундука снимается, как и у белки, трубкой.

Охота на бурундуков имеет свою прелесть и значимость, она прививает молодому охотнику первичные навыки стрелка и следопыта. Есть в ней и своя поэзия, сопряженная с жизнью тайги, – и весенней, полной аромата и цвета, и осенней, пленяющей тишиной и хрупким золотом лиственниц.

Хорошо уйти после школьных занятий в ближний лее с другом собакой, бродить по его опушкам и просекам, веселиться от звонкого лая и раскатистого выстрела, любоваться изящным и легким зверьком в теплой и пушистой шкурке, подобной узорам пахучей сосновой коры. И радостно смотреть потом на груду этих шкурок, навешанных на стене, то гордясь самостоятельным заработком, то мечтая о куртке на легком и красивом меху, то о подарке любимой девушке в день ее рождения.