Текст книги "Тени грядущего"

Автор книги: Николай Широков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Широков Николай
Тени грядущего

Николай Широков

ТЕНИ ГРЯДУЩЕГО

1

Таких баров на окраине Москвы сколько угодно. Самая обыкновенная забегаловка, с пошло накрашенными официантками-лимитчицами из глубинки с невообразимыми названиями . С такими же пошло облупленными столами и разбавленной выпивкой . Не приведи вас господь закусить в таком заведении – в лучшем случае отделаетесь расстройством желудка. И если уж собрались пить, то пейте что-нибудь одно, что б не вводить в заблуждение бригаду "Скорой".

Ой, вот только не надо делать честное лицо! Так я и поверил, что вы в такие места не ходите, а если и ходили, то больше не будете . Русский человек и понятие "выпивка" – вещи неразделимые. Это ж как Чапаев и усы, или как компьютер и подставка для кофе , которую яйцеголовые программисты уважительно называют "СиДи Ром".

Так или иначе, но второй вечер нового века, я провел именно в такой дыре. После третьей порции мозговые извилины профессионального корреспондента начали понемногу выпрямляться, превращаясь в одну прямую, и не хотелось думать не о чем, а хотелось просто ни о чем поболтать. Этим самым "поболтать" занималось девяносто девять процентов бара. Оставшимся одним процентом был я.

Парочка крепких парней у стойки непринужденно вела беседу вполголоса. С виду обыкновенные ребята, ничего необычного. Ничего необычного, наверное кроме того, что говорили они на эсперанто! Говорили бегло, видимо знали его в совершенстве. Не скажу, что могу общаться так же легко, но по языку у меня было "твердое четыре", и беседу поддержу запросто.

– Слышь, ребята ? – повернулся я к ним, – Не знаете, как "Спартак" на днях сыграл?

Завести разговор проще простого, подойдет любая тема , лишь бы зацепиться. Но то же самое желание должно быть и у другой стороны. При всем этом, у другой стороны не должно быть желания настучать пристающему в "репу". Если все три фактора совпали – то вам обеспечен нескучный вечер. У меня не совпал фактор номер два(хорошо, что не номер три!).

Лысый, как бильярдный шар, крепыш повернулся и, на удивление вежливо, мне ответил:

– Послушай , земляк . Мы тут поминаем нашего погибшего товарища, поэтому отвали по хорошему.

"Отвали, так отвали." – подумал я, отвернувшись, – "Хм ! Не хотите говорить и не надо! Не очень-то и хотелось!.. В конце концов, я могу просто слушать, а болтают пусть они..."

– Давай, Четыреста шестой. Еще по одной, за Леху.

Его приятель достал из кармана плоскую фляжку и плеснул в свой стакан.

– Да, Тильжес. За Леху!

"Вот так друзья! Пришли вместе, а пьют отдельно! Ну и поминки у них! Срам! Просто не по людски, как-то даже."

Лысый обернулся и с презрением уставился на меня, крепко сжав кулаки. Компаньон с силой повернул его к себе и отрицательно покачал головой.

"Молчи, дурень!" – подсказал мне мозг.

"Да ладно, молчу." – подумал я в ответ, с трудом соображая, что не произнес фразу в слух, а лишь подумал . Где-то, в глубине потухшего сознания, промелькнула мысль: "Наверное так начинается "белая горячка"!"

– Помнишь, Бортмут? – спросил лысый.

– Да. – ответил его приятель.

– Третий сквадрон тогда укатал поверхность, и нас кинули на зачистку.

– Кто же знал...

– Они, как ждали – полезли сразу отовсюду...

– Двадцать три норы мы насчитали потом...

– Силл орет: Давайте еще шлюпку!

– Да куда, там и сесть негде было...

– Все легли, все! А Леха нас вывел!

– Леха всегда нас выводил...

– Да-а-а...

"Дураки какие-то." – подумал я, – "Несут чепуху. Бортмут, сквадрон. Приятно осознавать, что "белая горячка" не только у тебя. Ха!.. Проклятье, и чего ж я так напился?"

Лысый снова оглянулся, но его приятель постучал стаканом по стойке.

– Ребят, еще чего? – тут же подсуетился бармен.

– Пожалуйста, вот это . – показал "приятель" на пустую бутылку виски.

– И?..

– И... У вас ведь уже есть фрезеры?

– Фрезеры?!

– Ну, это чем замораживают...

– А! Холодильник?

– Д-д-да, ходильник. Нам, пожалуйста, твердый оксид водорода.

– Чего? – растерялся бармен.

– Вот это круто! – хлопнул по столу я, – Оксид водорода – это круто. Никогда не слышал, как называют воду настоящие химики! Командир, им лед нужен! Ну даете, ребята! Вы с "Менделеевки" что ли?

– Нет, мы не с "Менделеевки". – ответил "приятель", – Пожалуйста, не мешайте нам. Мы ведь к вам не пристаем.

– Да ладно, ладно. – махнул я рукой, – Скажите, какие мы нежные!..

Лысый опять было обернулся, но тут появился бармен:

– Ваш лед, ребята. Только что из этого, как его, из фрезера.

"Приятель" подлил себе из карманной фляжечки, и они опять чокнулись.

– За Леху!

– За Леху.

– Ты был с ним на Тибете? – спросил лысый.

– Нет. Меня активировали позднее. Я застал только вторую.

– Хорошие были времена. Мы тогда косили рисов тоннами.

"Косить рис?" – усмехнулся я про себя, – "Ну и болваны эти химики. Кто же рис косит?"

– Леха на Тибете свой первый орден получил. Рисы тогда всю базу уложили. Всех, до одного. А Леха выжил. Пробрался к главному калибру и влупил по ним в упор. Говорят, что горы там до сих пор светятся.

– Полторы тысячи выше нормы – заселению не подлежит.

– Полторы тысячи!.. А Леха выжил.

– Его прозвали "счастливчик" . Спинной мозг, печень – под замену и в отставку, на полное гособеспечение.

"Замена спинного мозга и печени ? Похоже эти химики фантастики начитались. Или "белая горячка" прогрессирует на глазах".

– А ты знаешь, что он сделал?

– Затолкал пенсионное свидетельство в горло адмиралу Керку. Тому самому, который опоздал с подмогой на Тибет. Керка еле откачали, а Леху в рядовые. Только орден не отняли – все-таки президент вручал.

– Это каждый солдат знает... Вас тогда не пускали в кавалерию?

– Нет. Только техниками. Нам не доверяли, помнишь?

– Да, "Не доверяй силикату!". Вот дерьмо! – выругался лысый.

– Эй, ребята! – не выдержал я, – Я живу на Силикатной ! Вы что-то имеете против?!

Лысый резко обернулся и злобно прошептал:

– Очень! Очень не люблю, когда мелкая, палубная крыса встревает в разговор тридцать седьмой кавалерии пятого...

– Тильжес, хватит! – остановил его "приятель". Повернувшись ко мне, он добавил:

– Я настоятельно рекомендую вам удалиться отсюда или хотя бы оставить нас в покое. Вы испытываете наше терпение, человек. Прошу вас, отстаньте.

– Правда?! – я демонстративно достал сигареты, зажигалку "Zippo" и прикурил, – А что будет, интересно знать? Вы конечно ребята крепкие, ничего не скажешь, но скажу вам по секрету, сдать на седьмой дан по карате, могу хоть сейчас. И с такими мальчишами-крепышами обычно поступаю так:

Я взял пустую пивную кружку и откусил у нее ручку. С достойным видом принявшись медленно ее пережевывать , безрадостно осознал , что к осколкам ручки присоединилась парочка моих сломавшихся зубов.

– Состязание! – осклабился лысый, – Обожаю!

Он взял пачку моих сигарет, и засунул их себе в рот. Туда же отправилась и моя любимая, недавно заправленная, зажигалка. Кажется, его зубы оказались намного крепче моих. Бензин потек у него по губам , но лысый невозмутимо вытер его рукавом. Я немного расстроился сему факту. Когда лысый запил все это дело стаканом виски, и схрумкал его же на закуску – я расстроился еще больше.

– Ну, а это на бис. – подмигнул он мне. – Коронный номер.

Он поманил меня средним пальцем, и я как завороженный подвинулся . Вы никогда не слышали, хруст живой плоти ? Ну и хорошо, а то вас стошнит. Да-да, именно как в кино. Лысый зубами содрал мясо с пальца, и откусил две последние фаланги. Кровь так и брызнула. Удивившись непредвиденному обстоятельству, он тщательно облизал желтоватую костяшку и показал ею фак.

– Если не угомонишься , тоже сделаю с тобой . – прошептал он окровавленными губами, и рыгнул бензином прямо мне в лицо.

Это было уже слишком...

Не помню, сколько я просидел после этого, пока не пришел в себя. Кажется минут двадцать, может и больше. "Чокнутая парочка" все еще сидела рядом.

– ... В двадцать седьмом квадрате. Я ему кричу: "Леха, уходим!" А он мне в ответ: "Хрена, Четыреста шестой! Мы своих не бросаем!" И назад. Пилот орет, чтоб мы шли к такой-то матери, что он взлетает без нас и все такое. И взлетел бы! Я вижу дело плохо, врубаю маяк и к Лехе. Ствол вправо, ствол влево, нажал на курки, а сам бегом. Вылетаю на квадрат – о, Высшая Матрица! Кучи жаренных протлов , Леха на меня бежит и орет : "Прикрой ! Заряды кончились!" Смотрю, у него в ноге жало торчит, а он бежит! И на спине двоих тащит!

– Как же он их взял? А баллон?

– То-то и оно! Баллон-то он бросил – дышал только через фильтры!

– Да он же легкие...

– Сжег! На шестьдесят процентов сжег! Понимаешь, он в шоке был, от жала. Стимы так тонус не поднимут.

– Стимы – дерьмо! Мне на Селесте рук оторвало, так я четыре штуки вколол, чтоб до шлюпки добраться.

– Согласен. Вашим медикам надо делать более качественные анаболики.

"Ни черта не понимаю, о чем это они..."

– Дождешься от них! Ладно хоть шьют хорошо. – поиграл он мышцей левой руки.

– Так вот, я только потом узнал, Леха двух наших нес. Понимаешь?! Он раненых силикатов тащил!

– У них что, "душегубка" не сработала?

– Да. Двести шестнадцатому ее прострелили, а у Пятьсот девяностого заело из-за взрывной волны. Самоуничтожение потом сработало, уже в мастерской когда его пытались реактивировать...

– Лехе наплевать было, кто ты. Если свою задницу не прячешь, и последним разрядником с товарищем поделишься, то ты для него больше, чем сослуживец! Ты для него как брат! Давай за брата, Четыреста шестой!

– За брата, Тильжес!..

Тут до меня медленно, но верно стало доходить, что к чему.

– Ребята, я очень извиняюсь, вы только пальцы больше не кусайте, ладно? Можно только один вопрос: что такое силикат?

– Знаешь что, приятель! – вскипел лысый, и вдруг, помолчав, спокойно добавил, – Лучше тебе этого не знать.

– Вы скоро все узнаете сами. – добавил Четыреста шестой, – Скоро.

"Лапшу вешают." – подумал я и добавил, – Думаете, я дурак, да?

– Нет. Мы так не думаем.

– Вы же тут о войне бакланите.

– Тильжес, нам пора. – поднялся Четыреста шестой.

"Отмотаться от профессионального репортера? Вот тут вы просчитались! Статья уже светилась у меня в помутненной голове."

– Нет-нет, не бойтесь. Я не собираюсь никому ничего рассказывать. Мне просто интересно, вы ребята у "Шамана" что ли служите?

– Мы не понимаем, о чем вы говорите. – вежливо ответил Четыреста шестой, – Тильжес, идем.

– Да бросьте вы, ребята. Генерал Шаманов, Урус-Мартан, Грозный. Я же только оттуда.

– Откуда знаешь про Грозный? – процедил лысый.

"Попались!"

– Две недели назад. – медленно сказал я, – Я в отпуске в это время.

– Мы тоже в отпуске. – тихо ответил лысый, – В этом времени.

– Тильжес, все. – прервал его Четыреста шестой, – Уходим.

– А ведь ты силикат, приятель. – я решил "бить" наверняка.

– Не понимаю вас... – запнулся тот.

– Спиртное не пьешь; чрезмерная, нечеловеческая вежливость. У тебя халтурная программка Четыреста шестой. Смотри, покиллят тебя. На запчасти разберут.

В Четыреста шестом что-то противно запищало.

– Выключи. – приказал лысый. – Где был в системе Грозный?

– Север. – ответил я, – Точнее – северо-запад.

– Северная луна... Так ты на второй луне что ли был? – осторожно спросил лысый-Тильжес.

"Все. Пора брать быка за рога."

– Откуда знаешь про вторую? – подыграл я.

– Мы были на третьей. – ответил он, – Юг – юго-восток.

– Мне все это не нравится, Тильжес. – вмешался Четыреста шестой, – Я не могу анализировать ситуацию.

– Спокойно браток. Кажется это свои.

– Наконец-то ты допер! – шумно выдохнул я, – Думаешь мне доставляло удовольствие докапываться до вас два часа?!

– Точно! – хлопнул себя по коленям Тильжес, – Я-то думаю, чего он к нам привязался?!

– Что вы делаете здесь? – не унимался силикат, – Две группы не посылают в одно время и в одно место. А вероятность случайной встречи равна одной миллионной.

– Вот она и случилась, эта миллионная. – я хмыкнул так, как будто это случалось со мной уже не в первый раз.

– Ваше звание и личный номер?! – спросил он с последней надеждой.

– Может тебе еще и координаты штаба сказать?!

– Хы... Хы-хы-хы... – засмеялся Тильжес, – Я понял – это юмор, шутка! Лешка тоже всегда шутил! Дак ты землянин! Леха тоже был с Земли!

– С Земли я, ребята. С Земли. Сами-то откуда?

– Я с Лабладора. Четыреста шестой с Восемнадцать – Сорок три.

– Да ну?

– Ага.

– Я ему не верю, Тильжес. – холодно заметил Четыреста шестой, Вспомни, нам приказано не вступать в контакт с аборигенами.

– Да это свой парень, Четыре ноль шесть, успокойся!

– Не фамильярничай, Тильжес! Я называю тебя полным именем!

– Ну ладно, извини. – развел руками Тильжес.

– Ух и не любят они этого. – согласился я, – Правда Четыреста шестой?

– Правда. Не любим. – ответил силикат, – Так же, как и вы не любите говорить правду.

– Что такое? – встрепенулся Тильжес.

– Я восстановил в памяти список отпускников на сегодняшний день. В этом списке нет землян. Он абориген, Тильжес . Или хуже того – андроидразведчик.

– Вот тут ты и влип, приятель. – поднялся Тильжес. – А я-то, пустой черепок, все тебе выложил. Четыреста шестой, его в плен брать нельзя, попадем в аннигилятор, когда спецы из него память выкачают.

– Хорош бредятину нести, вояки. – как можно злее прорычал я, – Совсем совесть потеряли, андроидом обзываться? А ну, гляди сюда!

Осколки стакана, которые не доел Тильжес, все еще лежали на стойке. Я схватил самый страшный и полоснул себе по руке.

"Ой е!!!" – крикнул мой мозг, – "Больно же!"

– Ну, андроид? – протянул я руку.

Тильжес шагнул ко мне и взял меня за руку.

"Сожми зубы!" – успел подумать я.

Лабрадорец засунул два пальца в разрез и раздвинул кожу. То, что сказал мне по этому поводу мозг, цензурным выражением заменить не возможно.

– У-у-у. – повеселел Тильжес, – Натуральный.

– Посмотри поглубже, – посоветовал Четыреста шестой, – Это может быть маскировкой.

– Ага! Может мне грудную клетку вскрыть, чтоб вы поверили?!

– Это уже лишнее. Вас НЕТ в списке на сегодня. Со многими вчерашними отпускниками я общался, про землян мне никто не рассказывал.

"Удача сама падает тебе в руки, парень – не упускай ее!"

– Да все правильно, ребята. Меня нет в списке на сегодня, нет в списке на вчера, и даже на позавчера, и вообще на этой неделе...

– Чего-чего? – переспросил Тильжес. – Ты дезертир что ли?!

– Сам ты! – рыкнул я на него, – Отстал я ребята. Опоздал. Вторую неделю здесь торчу . Возьмите с собой, а ? Там наши гибнут , а я тут оттопыриваюсь! Совесть заела.

– С ума сошел?! – возразил лысый, – Не знаешь, что трибунал отменили? Хочешь нас в аннигилятор отправить?

– Наш модуль запрограммирован на два бойца. – пояснил Четыреста шестой, – Обратно должны вернутся тоже два. Не три, не один, а два.

– Да знаю я, чего ты мне устав читаешь! – соврал я, – Помогите братки, век благодарен буду!

– Вам тоже ресурс продлили? – спросил Тильжес.

– А кому нет? – ничего не понимал я, – Помирать некогда – воевать нужно!

– Всем ! – грохнул по стойке кулаком Тильжес, – Представляешь ?! Всем жизнь продлили! А нам говорили "эксперимент"! Тараканы вонючие, эти штабисты! Они что, побеждать не собираются? Мы сто лет, что ли, воевать будем?

– А то! – поддакнул я, – Сам посуди – сколько врагов, а сколько нас? Вот и считай.

– Он прав. – согласился силикат, – У протлов двенадцатикратное превосхождение, плюс раса андроидов. Учитывая сегодняшнее положение сил, нам придется воевать около восьмидесяти пяти лет.

– Вот дерьмо! – снова выругался Тильжес.

– Братцы! – взмолился я, – Мне очень надо вернуться! Там каждый боец на счету! Помогите, братцы!

– Ну? – спросил Тильжес приятеля.

– Вероятная возможность – шестьдесят четыре процента. – ответил тот.

– Давай координаты, землянин.

– Улица Молодежная, одиннадцать, тридцать пять. Я живу один, так что лупи – не стесняйся.

– К сетке привязал, координаты введены. – доложил Четыреста шестой.

– Спасибо, братцы! – прослезился я, – Огромное спасибо!

– Слышь, он нас благодарит! – засмеялся Тильжес, – Добро пожаловать в ад, придурок! Ты еще тысячу раз пожалеешь!

– Нам пора. – сообщил Четыреста шестой.

– Да уж, отправляемся.

– Давай, ребята, по последней? На посошок.

– Чего? – не понял лысый.

– Давай, говорю, за победу по стаканчику.

– У меня кислота кончилась. – показал пустую фляжку силикат, – Но я чокнусь за компанию.

– За победу, братцы! – поднял я стакан, – Может и свидимся еще?!

– Да, за победу! И за Леху!

– За Леху!

2

– Вот это материал, а шеф?! – отключил диктофон я, – Представляете, какой репортаж я оттуда привезу?!

– Да уж, представляю. – серьезно согласился Григорий Петрович, – Так когда ты говоришь, отправляешься?

"Внимание!" – щелкнуло в голове.

– Через три дня. – соврал я, даже не моргнув, – Сегодня, завтра я в редакции, ну а уж с послезавтра, пожалуйста, выпишите мне командировку.

– Хорошо, Петров. Иди, работай. Только никуда не отлучайся – ты мне можешь понадобиться в любую минуту.

– Конечно, Григорий Петрович. – кивнул я, – Пойду, все напечатаю.

– Нет-нет. Печатать ничего не надо. И пленку оставь – я ее еще раз прослушаю. А ты подожди у себя – Оля тебя позовет.

– Ладно. Тогда приберусь на столе пока.

– Вот-вот, правильно. Иди приберись там, кофейку попей.

Дверь я прикрыл плотно. Вернее, почти плотно. И тут же присел, шнурок завязать. Не важно, что ботинки без шнурков, главное, что бы в это поверила секретарша Олечка. Состроишь ей эротическую улыбку, и пока она, краснея отводит взгляд, слушаешь директора.

– Трофимыч, это я. Тут опять репортаж о твоих ребятах... Да у меня...

Все понятно. Теперь бегом домой.

– Олечка, – подошел я к ней, – Я у себя буду, если что. Запиши, что телефон сломан и заходи на чашку кофе. Пойду пирожные куплю.

– Угу. – растаяла секретарша, – Через полчасика.

– Жду.

Как можно спокойнее я вышел из офиса и повернул к выходу...

* * *

Полковник Громов принял вызов по рации уже в машине, по пути на улицу Молодежную.

– Товарищ полковник. Докладывает спецгруппа Симонова.

– Говорите.

– Здесь его тоже нет . Вещи не тронуты . Значит, он сюда не заходил .

– Ничего странного не заметили?

– Вроде нет, товарищ полковник. Если вот только...

– Что? Говорите!

– Да дырка тут в шкафу, или проход. Как будто выжжен чем. Примерно в человеческий рост. А дальше-то хода нет. Он, что дверцы не любит открывать?

– Любит... Ой, как любит...

январь 2000