Текст книги "Спецслужбы Белого движения. 1918—1922. Разведка"

Автор книги: Николай Кирмель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

К концу 1918 года ситуация на фронтах складывалась не в пользу белых армий. Они оставили Ижевск и готовились к обороне по Уральскому хребту. Большевики собирали силы для удара по северному флангу. После капитуляции Австро-Венгрии чехословаки потребовали их отправки домой. Фронт оказался под угрозой развала. Спасти критическое положение демократическая власть оказалась не в состоянии. В ночь на 18 ноября 1918 года в Омске восстало сибирское казачество, требуя отставки Директории и установления сильной власти. Офицеры и казаки арестовали левое крыло правительства – Н.Д. Авктсентъева и В.М. Зензинова. Премьер-министр П.В. Вологодский созвал экстренное заседание Совета министров, на котором было принято решение передать руководство военному командованию. Согласно принятому «Положению о временном устройстве власти в России», эта власть передавалась военному и морскому министру вице-адмиралу А.В. Колчаку, провозглашенному Верховным правителем и Верховным главнокомандующим всеми сухопутными и морскими вооруженными силами России и произведенному в адмиралы ^{280} .

После прихода к власти адмирала А.В. Колчака вся реальная политическая, административная и даже судебная власть сконцентрировалась в руках военных. Верховный правитель в своем воззвании «К населению России от 18 ноября 1918 года» главной своей целью поставил «создание боеспособной армии, победу над большевизмом и установление законности и правопорядка…» ^{281} А.В. Колчак считал, что военная власть, которую он возглавляет как Верховный главнокомандующий вооруженными силами России, имеет верховенство над гражданской. Иной точки зрения придерживался председатель Совета министров П.В. Вологодский, указывавший на ограниченный характер власти Верховного правителя, т.к. ни один приказ, ни одно распоряжение не претворялись в жизнь, прежде чем проходили через Совмин ^{282} .

В конце ноября 1918 года, когда фронт проходил по линии восточнее Новодзенска, Бузулука, Бугульмы и по Верхнему Уралу, обнаружились недостатки военного управления. Адмирал А.В. Колчак и его окружение понимали, что для достижения победы над противником важна четкая организация руководства войсками, и начали преобразование штабов.

В ходе реорганизации были проведены разграничения функций управлений и отделов штаба ВГК. Так, разведку и контрразведку передали в управление 2-го генерал-квартирмейстера. 29 ноября 1918 года формируется Центральное отделение военного контроля (ЦОВК), вошедшее в состав разведывательного отдела ^{283} . Однако в ходе дальнейшей реорганизации, 12 апреля 1919 года обе спецслужбы были переданы в состав реформированного управления генерал-квартирмейстера, куда помимо них еще входили оперативный и общий отделы, канцелярия, автомобильный гараж и топографическая часть.

Адмирал А.В. Колчак органы военного управления формировал по образцу и подобию царской армии. 30 ноября 1918 года (приказ военного министра № 16 от 5 декабря 1918 года) был образован Главный штаб военного министерства, в котором сосредотачивались сведения об организации и составе войск, по комплектованию личным составом, их устройству и внутреннему управлению, подготовке кадров, снабжению всеми видами довольствия и т.д. «Все сделанное уже Ставкой, та живая организационная работа, которая создавала армию, все ее начинания были забракованы, как плод незрелый и не подходящий под узкие старые рамки, – свидетельствует генерал-лейтенант К.В. Сахаров, в то время генерал для поручений в штабе ВГК. – Была сначала сделана попытка подчинить военному министерству все касавшееся вооруженных сил, чтобы можно было все подвести под эту ферулу крутящейся этажерки со старинными томами законов и штатов. Но Верховный правитель на это не пошел и разделил сферу власти так: действующая армия с территорией по Иртыш подчинялась (в военном отношении) начальнику штаба Верховного главнокомандующего, все гарнизоны и запасные войска, вся местность к востоку от Иртыша – военному министру» ^{284} . Таким образом, произошло разграничение сфер влияния фронтовых и тыловых органов военного управления.

Со временем расширялись функции Главного штаба, что привело к изменению его структуры. 26 февраля 1919 года в нем были учреждены квартирмейстерский и осведомительный отделы. Осведомительный отдел, руководитель которого непосредственно подчинялся помощнику начальника Главного штаба, состоял из разведывательного отделения, контрразведывательной части, главного цензурно-контрольного бюро и информационного отделения. Но в конце апреля, как следует из временного штата Главного штаба, разведывательное отделение было передано в квартирмейстерский отдел ^{285} .

В марте 1919 года началась очередная волна реорганизации тыловых военных учреждений. В состав военно-окружного управления входили военно-окружной совет, военно-окружной штаб, управление дежурного генерала, окружной архив, типография и команда штаба. В военно-окружном штабе были созданы разведывательное и контрразведывательное отделения ^{286} . «Одним из первых дел нового военного министерства был отказ от корпусных районов и замена их военными округами; массу времени потратили на это и ничего не добились, – считает генерал-лейтенант К.В. Сахаров. – Получились громоздкие штабы: штаб Иркутского округа имел свыше ста тридцати офицеров, Омского округа – более ста семидесяти. Войск же было только то, что осталось от прежних корпусных районов» ^{287} .

Свои спецслужбы имело и Морское министерство. В состав управления по оперативной части флота входили разведывательное (4 человека) и контрразведывательное (8 человек) отделения ^{288} . Последнему подчинялись ряд контрразведывательных пунктов: при главной базе в Перми, штабах 1-го, 2-го и 3-го дивизионов боевых судов, штабе отдельной бригады морских стрелков и двух опорных базах. Военно-морская и речная контрразведка в своей деятельности руководствовалась морскими законами и инструкцией военно-сухопутной и морской контрразведке ^{289} .

Создание правительственной разведки – особого отдела при управлении делами Верховного правителя и Совета министров (далее – управлении делами) было инициировано не профессионалами спецслужб, а лицом, далеким от данной сферы деятельности – помощником директора пресс-бюро отдела печати Б.А. Деминовым (более подробно о нем будет рассказано в следующем параграфе). На допросах в Полномочном представительстве ВЧК по Сибири автором идеи он назвал главноуправляющего делами Т.В. Бутова. Сегодня опровергнуть или подтвердить эти сведения не предоставляется возможным. Вместе с тем приведенные современными исследователями документы свидетельствуют о том, что разработчиком документов являлся именно Б.А. Деминов.

Приблизительно во второй половине марта 1919 года он подготовил доклад и объяснительную записку к штатам и смете особого отдела. В докладе важнейшей задачей текущего момента было названо «широкое развитие дезорганизующей деятельности» в советском тылу. Для ее ведения автор документа предложил создать при управлении делами специальный орган – особый отдел по делам дезорганизации неприятельского тыла с «целью разрушения психики его (противника. – Авт.)вооруженных сил, дискредитирования объединяющей идеи, усиления народного недовольства, подготовки восстаний и пр.». Автор доклада обозначил следующие направления деятельности особого отдела: взаимодействие с антисоветским подпольем в тылу красных войск; расстройство советского тыла – разрушение промышленности и транспорта, возбуждение недовольства организациями восстаний; разложение Красной армии.

Изложенные в документах предложения нашли поддержку со стороны главноуправляющего делами Г.Г. Тальберга, который поручил заняться дальнейшей разработкой проекта руководству пресс-бюро отдела печати ^{290} .

Опуская описание проблем, с которыми пришлось столкнуться Б.А. Деминову при реализации своей идеи, отметим, что начало формированию особого отдела при управлении делами было положено предположительно в мае 1919 года. Обратим внимание: без рассмотрения Советом министров Положения об особом отделе и его штатов ^{291} . Вызывает недоумение отсутствие упоминания об особом отделе во временном штатном расписании управления делами, утвержденного Советом министров 6 июня 1919 года ^{292} .

Существующее подзаконно подразделение без четко прописанных нормативными актами задач позволяло его руководству заниматься различными видами деятельности: разведывательной, разведывательно-диверсионной, информационно-аналитической и информационно-пропагандистской.

По версии историка В.И. Шишкина, временные штаты особого отдела, вероятнее всего, были утверждены 28 июня 1919 года. Отдел состоял из руководства (управляющий, чиновник для особых поручений, делопроизводитель и журналист), общего (заведующий, его помощник, секретарь и машинистка), политического, специального (начальник, помощник, 6 «агентов местных») и двух прифронтовых отделений, а также инспекторской части. Последняя включала в себя инспектора, 3 курьеров для связи, 4 представителей при штабах объединений, а также агентуру – заведующего, его помощника и 8 «агентов зарубежных». В середине августа структура, штаты особого отдела и денежные оклады подверглись изменениям. Например, в центральном отделении вводилась должность ответственного руководителя. Лица, ее занимавшие, предназначались для работы в Советской России. К 20 августа в Особом отделе (без технического персонала, оренбургского и семипалатинского отделений) числилось 69 человек ^{293} .

В начале ноября 1919 года часть сотрудников особого отдела во главе с Б.А. Деминовым выехали из Омска в Красноярск, где планировалось развернуть работу отдела. Однако на новом месте дислокации, в ситуации хаоса и развала работы тыла, особый отдел уже функционировать не смог и прекратил свое существование ^{294} .

Особый отдел при управлении делами Совета министров – первый в истории отечественных спецслужб специальный орган, созданный в правительстве страны для «дезорганизации вражеского тыла». В дореволюционной России таких структур не было даже в годы Первой мировой войны.

Историк В.И. Шишкин, изучивший цели создания, структуру, кадровый состав и основные направления деятельности этого уникального в своем роде подразделения, не относит его к разновидности спецслужб, указывая на его обособленное положение ^{295} . Однако внимательное изучение военно-управленческих структур позволяет найти некоторое функциональное сходство между особым отделом управления делами с осведомительным отделом Главного штаба или управлением 2-го генерал-квартирмейстера при ВГК, выполнявшим функции разведки, контрразведки, пропаганды, осведомления (о нем мы будем говорить чуть ниже). Нечто подобное создал Б.А. Деминов, но только подчинявшееся не военным, а гражданским властям. Наблюдаются некоторые сходства особого отдела с шульгинской «Азбукой».

В сфере обеспечения безопасности государственного образования колчаковский режим пошел по пути Российской империи. Для осуществления политического сыска, борьбы с политическими преступлениями Совет министров правительства 7 марта 1919 года принял решение о создании особого отдела государственной охраны при управлении милиции МВД. На подконтрольной белогвардейцам территории формировались губернские, областные, уездные, городские управления государственной охраны во главе с начальниками управлений ^{296} .

Создавая новый орган, правительство не позаботилось о разграничении функций между политической полицией и контрразведкой, что привело к дублированию и параллелизму в работе между двумя структурами.

Адмирал А.В. Колчак, став Верховным правителем, сконцентрировал в своих руках власть на фронте и в тылу, обладал чрезвычайными полномочиями. Однако в Сибири, так же как и на Юге, диктатура не была воплощена на практике в «чистом виде», а являлась номинальной. Косвенным подтверждением тому является созданная им по образу и подобию царской армии система военного управления, которая оказалась нежизнеспособной в годы Гражданской войны. Когда три армии – Западная, Сибирская и Южная – успешно продвигались на запад, выяснилось, что система высшего военного управления начала давать сбои из-за соперничества между собой центральных учреждений. Тому подтверждением, в частности, являются трения между Ставкой и Военным министерством, мешавшие эффективному управлению войсками в сложной обстановке Гражданской войны. По свидетельству барона А.П. Будберга: «…отношения между Ставкой и Военным министерством самые враждебные; обе стороны зорко шпионят друг за другом и искренне торжествуют и радуются, если супротивник делает промахи и ошибки» ^{297} . Это противостояние передавалось и войскам. Понимая всю опасность сложившегося положения, адмирал А.В. Колчак издал приказ, в котором категорически потребовал «прекращения розни, недоброжелательства и стремления выискать промахи других и повелеваю каждому заниматься порученным ему делом» ^{298} .

Кроме того, действующие самостоятельно атаманы и окружающие их банды занимались грабежами, разбоями, дезорганизовывали армию, чем подрывали доверие населения к власти. «Для того, чтобы объединить под своим крылом все эти разрозненные формирования, необходимо было подчинить казачество центральному военному аппарату управления, но с предоставлением ему своеобразного самостоятельного центрального органа, – пишет историк Л.Н. Варламова. – Сложилась ситуация, когда правительство было вынуждено идти на компромисс, считаясь с настроением кругов, в руках которых, так или иначе, значительная вооруженная сила» ^{299} .

Существовавшая в тот период времени система высшего военного управления отрицательно сказывалась и на работе спецслужб, о которой более подробно будет рассказано в последующих главах.

Чтобы урегулировать отношения между штабом Верховного главнокомандующего и Военным министерством, а также вовлечь в ряды правительственных войск казачество, в мае 1919 года были начаты новые реорганизации органов военного управления, результатом которых, по мнению А.П. Будберга, «является создание невероятно громоздкой Ставки, вбирающей в себя часть отделов военного министерства» ^{300} .

Между тем обстановка на фронте усложнялась. В тот период войска Южной группы Восточного фронта продолжали контрнаступление. Череда тактических операций красных привела к потере Екатеринбурга (14 июля) и Челябинска (24 июля). Особенно значимым стало поражение белых войск под Челябинском, где были истрачены последние резервы, а в плен попало около 15 тыс. человек. Продвижение красных войск сдерживало лишь обострение дел на Южном фронте, где мощное наступление развернул А.И. Деникин.

Таким образом, все вышеперечисленные и другие обстоятельства говорили о необходимости реформы в армии, что также стало очевидным для А.В. Колчака и его ближайших помощников. 25 июня 1919 года приказом начальника штаба ВГК № 558 была объявлена структура новой системы центрального военного управления, во главе которой стоял адмирал А.В. Колчак и Ставка. Его ближайшими помощниками являлись начальник штаба и военный министр. Штаб ВГК, Военное министерство и Главное управление по делам казачьих войск объявлялись высшими органами военного управления ^{301} .

Вопросы разведки, контрразведки и военного контроля как в действующей армии, так и в тыловых военных округах, а также цензуры, печати, осведомления [6]6
  Осведомление, или осведомительная работа, «рассматривается, с одной стороны, как совокупность институциональных, функциональных и дискурсивных элементов; с другой – в целостном единстве его составляющих: информационного обеспечения государственной власти, политической пропаганды, культурно-просветительной работы в войсках и контроля настроений населения» (Шевелев Д.Н.Осведомительная работа антибольшевистских правительств на территории Сибири в годы Гражданской войны: автореф. дис…. д-ра ист. наук. Томск, 2012. С. 5).


[Закрыть]и пропаганды, возлагались на управление 2-го генерал-квартирмейстера при ВГК, которое было окончательно сформировано к 9 июля 1919 года. В его состав вошли разведывательный, контрразведки и военного контроля, осведомительный отделы, а также главное военное цензурно-контрольное бюро, канцелярия, особое отделение и технический подотдел ^{302} .

Как следует из вышесказанного, многочисленные реорганизации не отразились на положении разведки и контрразведки в военно-управленческом аппарате. Они по-прежнему структурно находились в подчинении 2-го генерал-квартирмейстер штаба ВГК. Генерал-майор П.Ф. Рябиков по этому поводу писал следующее: «…контрразведка должна вести свою работу в самом тесном контакте с разведкой; для успешного разрешения задач, входящих в круг ведения контрразведки, необходимо основательное знакомство с организацией шпионажа и с задачами, которые поручаются тайным агентам; с другой стороны разведка, выбирая сотрудников, имея дело с массой людей, недостаточно известных, должна всегда всесторонне выяснить в контрразведке, не является ли данное лицо… подозрительным по шпионажу или не имеет ли оно каких-либо подозрительных связей…» ^{303} Приведенные в последующих главах примеры подтверждают правоту точки зрения генерала П.Ф. Рябикова. Тесная взаимосвязь внешних и внутренних угроз требовали координации деятельности обеих спецслужб. Вместе с тем органы разведки и контрразведки оставались третьеразрядными элементами штабных структур различных уровней, что в определенной степени затрудняло доведение важной информации руководителями спецслужб до высшего военно-политического руководства.

Правда, начальник разведки ежедневно докладывал оперативно-разведывательные данные начальнику штаба Верховного главнокомандующего генерал-майору Д.А. Лебедеву, сводки сведений с той же периодичностью телеграфом рассылались в штабы армий и другие учреждения. Иное положение было у контрразведки. Как следует из воспоминаний генерал-майора П.Ф. Рябикова, только он имел право еженедельного доклада А.В. Колчаку: «Доклады были для меня весьма трудными и неприятными, особенно учитывая нервозность адмирала и его весьма легкую раздражаемость… адмирал, видимо, не вполне понимал сущность контрразведки, смешивая ее функции с розыскными» ^{304} .

Важно также отметить, что частые реорганизации, проводимые военачальниками, мало знакомыми с методами работы органов контрразведки, вносили путаницу в их организацию и деятельность.

К концу лета 1919 года положение на фронте значительно изменилось. Инициатива перешла к Красной армии. После взятия Челябинска ей открылась дорога в глубь Сибири. 6 августа войска Восточного фронта стали преследовать колчаковцев в двух направлениях: 3-я армия – на Ялуторовск, Тюмень, 5-я – вдоль железной дороги Челябинск – Курган. Отсутствие координации в деятельности фронтов, большие потери в живой силе и технике, усталость войск и отсутствие резервов усугубляли положение колчаковской армии. Громоздкая система центрального военного управления оказалась малопригодной в создавшихся условиях. «Отсюда-то и получалось, что из 800 тысяч ртов в строю оказалось всего 70 тысяч бойцов, которые обслуживали: штаб главнокомандующего, пять штабов армий, штабов корпусов и 35 штабов дивизий, – свидетельствует генерал-лейтенант Д.В. Филатьев. – А в то же время у красных против нас действовала одна армия, из 3—4 дивизий и 2—3 конных бригад, и эта сравнительная горсточка и разбила в конце концов наши толпы обозных и обратила в бегство многочисленные штабы с их тучей переписчиц, при которых нередко возились в обозе и их родители» ^{305} .

Приказом № 762 от 10 августа 1919 года было объявлено о расформировании штаба Восточного фронта. Распоряжением начальника штаба ВГК от 17 августа был вновь сформирован Походный штаб фронта, в составе которого находился разведывательный отдел, а при нем – контрразведывательная часть ^{306} .

Осенью 1919 года территория, контролируемая войсками А.В. Колчака, значительно сократилась. Вопросы снабжения, мобилизации и прочие, находившиеся в ведении штаба ВГК, требовали решения на месте, поскольку ситуация на фронте ежедневно менялась. Но вместо упрощения организации колчаковцы продолжали увеличивать количество штабных структур – Южной группы, отдельного конного корпуса, инспектора добровольческих формирований и инспектора стратегического резерва.

Высшее военно-политическое руководство все же понимало: чтобы сохранить остатки армии, необходимо создать сильный штаб фронта, поскольку именно этот орган мог быстро реагировать на постоянно менявшуюся обстановку.

1 октября 1919 года был издан приказ начальника штаба ВГК № 1184 об образовании из Ставки и Походного штаба ВГК управлений Восточного фронта: полевого управления артиллерии фронта, полевого инспектора инженеров фронта, главного начальника военно-административного управления, осведомительного управления и личного конвоя главкома армиями Восточного фронта. Разведывательный отдел вошел в состав управления генерал-квартирмейстера штаба фронта, а контрразведывательный отдел штаба ВГК был переподчинен главному начальнику военно-административного управления фронта. Заметим, что генерал-квартирмейстер непосредственно подчинялся начальнику штаба фронта, а главный начальник военно-административного управления – главнокомандующему фронтом ^{307} .

Но такая система просуществовала недолго. К началу 1920 года армия А.В. Колчака была полностью разгромлена. Как известно, 4 января адмирал сложил с себя все полномочия, передав верховную власть А.И. Деникину, а военную и гражданскую власть на территории восточной окраины – Г.М. Семенову.

Место спецслужб в системе органов власти колчаковского режима зависело от форм и методов противодействия противнику. Возглавившие Белое движение профессиональные военные в силу своего менталитета отдавали предпочтение вооруженным методам борьбы, а не политическим. В связи с чем и разведка, и контрразведка были прочно связаны с армией, которая, по мнению белогвардейских военачальников, должна была сыграть основную роль в победе над Советской Россией.

После разгрома колчаковской армии на территории, занятой белыми войсками, образовались два независимых друг от друга правительства. Во Владивостоке в январе 1920 года власть перешла в руки Приморской областной земской управы, которая сформировала Временное правительство Приморской области. В Забайкалье в середине февраля 1920 года главнокомандующим и главой правительства стал генерал-лейтенант Г.М. Семенов. Каждое из этих государственных образований сформировало армии и военно-управленческие аппараты. Штаб командующего войсками Российской восточной окраины (с 27 апреля – Дальневосточная армия) и штаб войск Приморской области располагали разведывательными и контрразведывательными отделениями, подчиненными генерал-квартирмейстеру ^{308} . Приказом от 30 марта 1920 года войсковая контрразведка ДВА была построена по схеме, установленной временным положением о контрразведывательной и военно-контрольной службе на ТВД ^{309} .

На дальнейшее развитие белогвардейских спецслужб в регионе значительно повлияли боевые действия Народно-революционной армииДальневосточной республики. Под ударами красных белогвардейцы в октябре 1920 года покинули Забайкалье и отступили в полосу отчуждения Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД).

В апреле 1921 года части белой Дальневосточной армии были перевезены на территорию Приморья в качестве «вооруженного резерва милиции Приамурского государственного образования». 26 мая ее командование совершает военный переворот, в результате которого к власти пришло Приамурское временное правительство. В составе вновь созданного управления военно-морского ведомства учреждены органы разведки и контрразведки, традиционно подчинявшиеся генерал-квартирмейстеру.

25 мая из войск, оказавшихся в подчинении атамана Г.М. Семенова, была образована Гродековская группа под командованием генерал-майора Н.И. Савельева. Разведывательное отделение вошло в состав управления генерал-квартирмейстера, а осведомительный отдел и контрразведывательный пункт – военно-политического отдела штаба. После подчинения группы Временному Приамурскому правительству в ее штабе было учреждено управление начальника политического розыска, состоявшее из отделений разведки, контрразведки, военного контроля и милиции ^{310} . Временное Приамурское правительство имело свою контрразведку – информационное отделение административного отдела МВД во главе с жандармским полковником В.А. Булаховым. Приказом от 15 июня 1922 года его расформировали и на его месте создали информационный отдел со штагом применительно к губернским жандармским управлениям. В это же время во Владивостоке был учрежден районный охранный отдел, которому подчинялись все охранные отделения ^{311} .

Военные неудачи, которые потерпели войска Приамурского временного правительства (Белоповстанческой армии) в боях с НРА ДВР, вызвали острые разногласия среди офицерского состава, вылившиеся в начале июня 1922 года в вооруженное столкновение между сторонниками С.Д. Меркулова и недовольными его политикой офицерами-монархистами. В целях достижения компромисса Приамурское временное правительство назначило генерал-лейтенанта М.К. Дитерикса командующим войсками и флотом. 22 июня во Владивостоке был созван Земский собор, избравший генерала правителем Приамурского земского края. Правительственные войска переименованы в Земскую рать. В ее штабе, в составе управления 1-го генерал-квартирмейстера, находились разведывательное и контрразведывательное отделения ^{312} .

Осенью 1922 года аппарат разведки и контрразведки был объединен с аппаратом Министерства внутренних дел. Общее руководство осуществлял генерал-майор В.А. Бабушкин ^{313} . По некоторым данным, генерал-лейтенант М.К. Дитерикс имел личную разведку, в которой служили полковник Боткин, капитан Барский, поручик Кальвмнас, гардемарин Чепицкий, Ф.П. Аристопулло и студент Дюков.

В октябре группа войск под командованием И.П. Уборевича овладела Спасском и открыла путь на Владивосток, после чего М.К. Дитерикс эвакуировал остатки Земской рати из Владивостока в Китай. Находясь в эмиграции, часть былого белого воинства продолжала борьбу с Советской Россией в тесном контакте с японскими спецслужбами.

На Востоке России просматриваются три периода строительства белогвардейских спецслужб, тесно связанных с основными событиями Гражданской войны. На начальном этапе на огромной территории Сибири и Дальнего Востока независимо друг от друга шло формирование белогвардейских правительств, армий и их органов безопасности. Второй этап характеризуется объединением разрозненных вооруженных формирований и их спецслужб под командованием адмирала А.В. Колчака. В результате ряда организационно-штатных преобразований разведка и контрразведка действующей армии и тыла объединяется под общим руководством 2-го генерал-квартирмейстера штаба ВГК, что, безусловно, являлось позитивным шагом. На третьем этапе происходит распад всей прежней системы государственного и военного управления и образование «карликовых» по масштабам белогвардейских режимов. Как раз на завершающем этапе войны происходит объединение органов разведки, контрразведки и политического сыска. Их слияние связано с пересечением их функций. Архивные источники свидетельствуют, что разведка по совместительству добывала сведения контрразведывательного характера.

На Севере России Гражданская война имела свои особенности. Во-первых, свержение советской власти и формирование белогвардейских государственных органов, армии и спецслужб произошли при активном вмешательстве интервентов, в первую очередь англичан. «Ни в армиях Колчака, ни у Деникина, ни у Врангеля влияние представителей иностранных держав не сказывалось в той мере, как это было на севере», – пишет командующий русскими войсками Северной области генерал В.В. Мару-шевский ^{314} . Северная область не была суверенной и самостоятельной. Союзники, обеспечивая область всем необходимым отнюдь не бескорыстно, контролировали все жизненные сферы в регионе. Во-вторых, февральские и октябрьские события не оказали столь разрушительного воздействия на ранее существовавший на Севере порядок, в том числе и на местные спецслужбы.

После переворота в ночь с 1 на 2 августа 1918 года большевистскую власть в Архангельске свергла подпольная организация, возглавляемая капитаном 2-го ранга Е. Чаплиным ^{315} . 2 августа в городе было образовано Верховное управление Северной области (ВУСО) из депутатов Учредительного собрания и нескольких членов городской думы, которое приступило к формированию армии и органов военного управления. Уже 7 августа утверждается штат штаба командующего вооруженных сил ВУСО, а 30 августа формируется военный отдел с функциями министерства. Командующий действующими русскими сухопутными и морскими силами Северной области в оперативном отношении подчинялся Высшему Союзному командованию, а в административном и хозяйственном – ВУСО через военный отдел. В состав последнего вошли отделение Генерального штаба и военно-регистрационное отделение (ВРО), которое возглавил начальник военно-морского контроля Целедфлота (Беломорского КРО) коллежский асессор М.К. Рындин.

Однако ВУСО просуществовало недолго. 6—9 сентября 1918 года офицеры во главе с тем же Е. Чаплиным, недовольные «демократической» демагогией и падением дисциплины, совершили переворот и арестовали членов Верховного управления. После переворота, 12 сентября, военный отдел был переименован в Управление командующего войсками Северной области, куда вошли разведывательное и военно-регистрационное отделения.

На Севере белогвардейские военачальники не придерживались традиционных схем строительства органов военного управления и, соответственно, спецслужб. Разведка, занимавшаяся добыванием сведений в интересах военного командования, находилась в составе отделения Генштаба управления командующего войсками Северной области, а после его реорганизации 3 сентября 1919 года в штаб главнокомандующего всеми русскими вооруженными силами на Северном фронте – в подчинении генерал-квартирмейстера ^{316} .

Функции военно-регистрационного отделения (контрразведка и политический сыск), а также внутриполитическая ситуация в регионе, в определенной степени повлияли на его положение в системе органов управления.

Сведения о перевороте адмирала А.В. Колчака и отъезд в январе 1919 года главы правительства Н.В. Чайковского в Париж усилили политическое размежевание в области. Обстановка усложнилась из-за прибытия в Архангельск генерал-лейтенанта Е.К. Миллера, занявшего пост генерал-губернатора. Левые круги расценили это назначение как установление контрреволюционного курса, считая его типичным «российским военным диктатором» ^{317} .

Генерал принял ряд мер для обеспечения безопасности режима. В частности, 1 февраля 1919 года он добился переподчинения военно-регистрационного отделения военной канцелярии генерал-губернатора ^{318} , что явилось своевременным шагом. Усилившееся общественное недовольство привело в феврале – марте 1919 года к серии антиправительственных выступлений, организованных представителями левых социалистических кругов. В столь нестабильной политической ситуации Е.К. Миллер решил повысить статус контрразведки. На основании секретного приказа генерал-губернатора № 65 от 23 апреля 1919 года произошло переименование отделения в Военно-регистрационную службу (ВРС) ^{319} .