Текст книги "Инсургент"

Автор книги: Николай Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава двадцать девятая

Утром следующего дня Осетр «взялся за кавалера», отправившись следить за подполковником Проскуряковым.

Местное управление полиции занимало здание, расположенное на центральной площади города. Здесь же высилась (если можно так сказать о пятиэтажном доме) городская управа, и размещались кое-какие другие органы власти.

К счастью, среди домов, окружающих площадь, нашелся и кабачок, где Осетр и засел, оккупировав столик возле окна. Сидеть ему пришлось довольно долго. Однако пиво и алкофаг неплохо скрашивали скуку. Потом ему вдруг пришло в голову, что господин Проскуряков вряд ли встречается со своей подружкой в первой половине дня. И Осетр покинул заведение, тем более что обслуга уже начала с недоумением поглядывать на излишне засидевшегося посетителя.

Вернулся сюда Осетр уже ближе к вечеру.

Облюбованное им местечко было занято, но нашлось еще одно подходящее, возле другого окна. Однако засиживаться на сей раз не пришлось.

Едва Осетр осилил полкружки «Петровского классического», как подполковник Проскуряков вышел из здания полиции. Пришлось добить выпивку залпом (хорошо хоть расплатился сразу!) и неторопливо удалиться из кабака.

Часы на башне городской управы показывали четыре часа пополудни.

К счастью, подполковника Осетр не упустил – тот топтался возле дверей в родную контору. Через полминуты стало понятно почему – рядом с ним опустился глайдер, и господин Проскуряков был таков, оставив незадачливого детектива стоять возле кабака несолоно хлебавши.

Возможно, здесь и имелись воздушные такси, однако площадь была пуста. К тому же при столь «интенсивном» движении следить за полицейской машиной не посмел бы и полный кретин.

В общем, тактика оперативной работы была выбрана неправильно.

Осетр, правда, сбегал к «Медвежьей берлоге», но только для того, чтобы добавить в свой желудок еще одну кружку «Петровского», убедиться, что неверная супруга через час после начала Осетрова дежурства в «Берлоге» благополучно вернулась домой, позвонить Катерине с заданием завершить рабочий день и отправиться, в свою очередь, к родной гостинице.

Нет, почему-то расследование первого дела, доставшегося частному детективному агентству «Пушкаревы», никак не складывалось.

Все козыри были у неприятеля, и противопоставить ему было нечего. Кроме усиленной работы собственных ног.

Вечером супруги Пушкаревы проанализировали собственные (точнее Осетровы) упущения и изменили план действий.

Назавтра, скорее всего, следить за неверной супругой клиента было бессмысленно – не бегают же господа прелюбодеи друг к другу на свидание каждый божий день! – и потому решили, что Осетру не следует мозолить глаза людям.

Имей частное детективное агентство несколько клиентов, можно было бы посвятить день другому делу. Но, увы, другими клиентами пока не пахло – авторитет в одночасье не зарабатывается. Особенно на подобном поприще…

Поэтому день провели, сидя в конторе. Только что в потолок не плевали.

От нечего делать Осетр изучал организацию хозяйства на Кустанае. При активном участии Эраста Петровича Фандорина.

– Зачем тебе? – поинтересовалась Катерина, зайдя в кабинет и заглянув на видеопласт Осетрова компа. – Тоска ж зеленая!

– Надо же хоть чем-то заниматься…

– Давай лучше более приятным делом займемся. Скажем, обед сделаем подлиннее. И не только ради самого приема пищи.

Так и поступили. Отправились в гостиницу и забрались в постель. И только потом пообедали.

Осетр давно уже не задавал себе вопрос: не предает ли он в такие моменты Яну?

Все-таки жизнь совсем изменилась, и Яна давно уже казалась ему кем-то вроде сказочной принцессы, которую пусть и любишь, но прекрасно понимаешь, что ваши судьбы если и пересекутся, то очень и очень не скоро. Как бы это ни казалось тебе печальным…

На следующий день после обеда Осетр снова отправился в «Медвежью берлогу». В три с небольшим пополудни занял позицию за знакомым столиком.

Ивана Платоныча, к счастью, поблизости не наблюдалось, и потому никто делу сыска не мешал.

Без четверти четыре подозреваемая в распутстве женщина вышла на улицу и заперла дверь.

Выглядела она весьма нарядной, и с большой вероятностью можно было предположить, что отправилась она на любовную встречу.

Осетр неторопливо допил пиво, дожидаясь, пока она отойдет подальше, и последовал за прелюбодейкой.

Дама дошла до очередного перекрестка и свернула на перпендикулярную улицу.

Осетр прибавил шагу.

К счастью, когда он достиг угла, женщина никуда не исчезла.

Прежним порядком протопали еще один квартал.

С неба безмятежно светила Заряна. На все голоса распевали птицы. Кустанай с точки зрения экологии был приятной планеткой. А вот заниматься слежкой тут было не очень сподручно – слишком мало людей находилось на улицах.

И сверни прелюбодейка еще куда-нибудь, Осетр бы непременно прошел прямо – слишком навязчивым бы он показался, последовав за нею. Но женщина больше никуда не свернула. Она подошла к ничем не выделяющемуся среди своих собратьев дому, отперла дверь и нырнула внутрь. Это произошло так быстро и неожиданно, что Осетр едва успел воспользоваться замаскированной под перстень видеокамерой. Потом он глянул на уличный знак.

Ткачей, дом пятьдесят шесть.

Что ж, часть дела сделана.

Теперь требовалось закончить вторую часть.

Осетр посмотрел на часы и прошел по улице Ткачей до следующего перекрестка.

Ему повезло: на углу расположился магазинчик, в котором не оказалось ни одного покупателя. Купить пачку печенья было делом одной минуты. Пришлось даже немного потрепаться с хозяином.

Потом Осетр вышел из магазина и отправился в обратную сторону. Он очень точно рассчитал время – не успел и ста метров пройти, как прямо посреди улицы, рядом с домом, где скрылась прелюбодейка, опустился с легким свистом уже знакомый полицейский глайдер.

Господин подполковник даже не скрывался – видимо, ему некого было бояться в этом городе. Уж во всяком случае не мужа-рогоносца.

Господин подполковник неторопливо выбрался из машины, перешел на тротуар, окинул ленивым взглядом окрестности.

Осетр попал в поле его зрения, но, кажется, внимания не привлек.

Он топал по улице, почесывая нос, и камера отсняла весь путь подполковника Проскурякова от глайдера до любовного гнездышка.

Теперь клиенту было что предъявить, помимо счета.

Правда, у Осетра сразу возникло подозрение, что клиент, узнав, кто именно ему наставляет рога, попросту стравит вакуум и ограничится одним этим знанием, но тут уж частный детектив ничего поделать не может. Частный детектив работает исключительно по заказам, если, конечно, не нарывается по ходу дела на уголовное преступление. Но то, чем занимаются двое прелюбодеев, на уголовное преступление не тянет ни под каким соусом.

Надо бы, конечно, заснять и вылет птенчиков из любовного гнездышка, но болтаться и дальше по улице Ткачей слишком рискованно.

Увидев Осетра поблизости во второй раз, господин подполковник непременно озаботится.

Поэтому Осетр вернулся в «Медвежью берлогу» и ограничился съемкой дамочкиного возвращения в родные пенаты.

Вечером он позвонил клиенту и договорился назавтра о встрече, пообещав предоставить по делу полный отчет.

Глава тридцатая

Если клиент и оказался ошарашен должностью и званием своего соперника, он виду не подал. Внимательно просмотрел представленные видеозаписи, сличил даты и время, пожевал губами, раздумывая.

– Ошибки быть не может?

– Не может, – отрезал Осетр. – Я своими глазами видел, как они заходили в этот дом. И сам сделал эти записи.

Клиент покивал:

– И тем не менее одно подобное посещение еще ни о чем не говорит. Они могли там встретиться по какому-нибудь делу. Разве нет?

«Нет!» – хотел сказать Осетр. Но не стал.

Сказал совсем другое:

– Воля ваша. Я могу и впредь следить за ними. Хоть до морковкиного заговенья. Вы мне платите, вам и музыку заказывать.

– Да-да, голубчик! – встрепенулся клиент. – Проследите за ними еще разик. Полагаете, они завтра снова встретятся?

– Очень даже полагаю. А если не завтра, так послезавтра – точно.

– Ну а мы тогда встретимся с вами послезавтра или третьего дня. В это же самое время. Сделаете видеозапись, позвоните мне.

– Как пожелаете!

Пришлось на следующий день тащиться уже знакомым маршрутом.

Разговорчивый Иван Платоныч на сей раз в «Медвежьей берлоге» присутствовал, задумчиво трудился над полуопустошенной кружкой пива.

Поздоровались.

– Ты опять тут, парень? Неужели берложье «Петровское» так понравилось?

– Да пожалуй, здесь, в Вертушке, оно получше, чем в моем районе.

Некоторое время трепались.

Во время трепа неожиданно выяснилось, что Иван Платоныч – отставной вояка.

– Погодите-ка, – удивился Осетр. – Вы ж мне в первую встречу говорили, что в ремонтной мастерской работаете. Или работали…

Иван Платоныч усмехнулся:

– А это я тебе, молодой человек, байку склеил. Чтобы до тебя насчет бабьего характера лучше дошло… Вон глянь, опять.

Осетр глянул.

Прелюбодейка выползла из своего дома.

Осетр принялся добивать кружку.

Нельзя же оставлять недопитым столь понравившееся пиво!..

Иван Платоныч посмотрел на него, потом глянул в сторону отправившейся на любовные приключения дамы. Глаза его ничего не выражали.

Осетр кивнул ему и удалился. Отставник остался сидеть над кружкой пива.

Дальше все повторилось.

Проследовали по улице, свернули за угол, на улицу Ткачей. Дама вошла в знакомый дом, Осетр отправился к магазину.

Для разнообразия стоило купить сегодня не печенье, а что-либо другое. Хотя печенье оказалось очень вкусным, Катерина нахваливала, да и Осетру лакомство понравилось.

Надо спросить у хозяина магазина, кто ему это печенье поставляет. Может, оно продается где-нибудь поближе к гостинице «Чайка»…

Знакомое чувство коснулось души. Неясная тревога… И чей-то взгляд уколол спину. Как было в Черткове, на Крестах. И почему-то не было, когда совершалось покушение на Новой Москве. То есть тревога была, а вот ничьих взглядов он в тот раз не почувствовал…

И как на Крестах, Осетр дошел до ближайшей урны, поставил на нее ногу и принялся неспешно перезастегивать липучки на ботинках, одновременно рассматривая окружающих.

Кандидатов в соглядатаи оказалось совсем немного – парочка, шагающая в том же направлении по противоположной стороне улицы, высокий мужик, топающий им навстречу, да девчонка, прыгающая через скакалку впереди, около уже знакомого магазина.

Тем не менее соглядатай наверняка поблизости присутствовал.

Осетр скользнул взглядом по окнам близлежащих домов.

Нигде не колыхнулась ни одна штора.

Интересно, чей это соглядатай? Вариантов – три. Либо свой, куратор из организации оппозиционеров, в чью задачу входит оберегание Осетра от неприятностей. Либо противник из компании тех, кто совершил покушение на супругов Криворучко на Новой Москве. Либо местный сыскарь, человек из подручных подполковника Проскурякова, если прелюбодей был вовсе не так вальяжен и равнодушен, каким казался позавчера, и, зайдя к любовнице, позвонил своим людям – глайдер-то рядом был – и попросил проверить подозрительного типа, который болтается возле «явочной квартиры». Правда, в этом случае подозрительному типу – грош цена, коли он умудрился засветиться перед обычными полицейскими. Тот еще «росомаха», болт тебе ржавый в котловину!..

Поправив липучки, он двинулся дальше.

Чувство тревоги не проходило. Соглядатай вне всякого сомнения наблюдал за передвижениями Осетра.

До магазина подозрительный тип добраться не успел.

С негромким свистом на том же месте, возле дома пятьдесят шесть, опустился полицейский глайдер, и подполковник Проскуряков целеустремленно и стремительно ринулся к своей любовнице. Впрочем, он был не настолько стремителен, чтобы его изображение избежало временного погребения в памяти перстня-наблюдателя, которым снова был вооружен Осетр.

Проведя съемку, он все-таки заглянул в магазинчик и поинтересовался названием фирмы, поставляющей сюда так понравившееся супругам Пушкаревым печенье.

– Так ведь поставщик у нас один, – удивился хозяин. – Петровская кондитерская фабрика. Она единственная в городе. Всю окрэгу обеспечивает сладким. Говорят, даже в столицу небольшие поставки происходят.

Купив на сей раз две пачки печенья, Осетр вышел на улицу.

Итак, господин подполковник все-таки притащился в гнездышко страсти. Однако это вовсе не означало, что он не заметил позавчера поблизости от своей дражайшей персоны подозрительного типа.

Кто сказал, что он бы в этом случае решил пропустить сеанс любви? Не факт! Подозрительный тип подозрительным типом, а любовь любовью! Подполковнику та, кому положено, подарит сладостное чувство, а типу те, кому положено, устроят козью морду, чтобы не болтался где ни попадя.

Пусть даже ты, дружок, ни в чем не виноват и оказался на этой улице случайно! Хотя, если подумать, нормальный гражданин не может оказаться с подполковником Проскуряковым в одно время и в одном месте дважды, таких чудес не бывает, заруби себе на носу, дружок. А лучше – мы тебе зарубим!.. И не только на носу, но и на прочих частях тела. Как мягких, так и не очень. Типа позвонков. Или почек…

Осетр мотнул головой.

«С какой это стати ты так завелся? – спросил он себя. – Да подручные подполковника Проскурякова против тебя все равно что тараканы!»

Но сама по себе слежка, если это действительно была слежка, очень сильно осложнит жизнь. А это была слежка. Безо всякого сомнения. Иначе бы тревога не родилась, не то это у «росомахи» чувство, чтобы рождаться с бухты-барахты.

Кстати, если бы это был свой, тревога бы не родилась. Так что надо быть готовым к неприятностям.

И он был готов к ним. Мышцы жили единой жизнью, готовые разрядиться серией связанных друг с другом движений, приводящих неосторожного агрессора в состояние паралича на немалое время. А если хозяин пожелает, то и безвозвратно-смертоносные действия мышц – тоже к его услугам.

Однако вся эта подготовка оказалась бесполезной: никто агрессивный на обратном пути к «Чайке» Осетру не встретился.

Глава тридцать первая

Утром в назначенное время клиент снова сидел перед Осетром, и в глазах его пряталась затаенная надежда. Ей было суждено скончаться и быть похороненной в толще отчаяния уже через пять минут, когда детектив продемонстрировал несчастному мужу сделанные вчера записи.

На сей раз клиента проняло капитально.

– Но как же? – сказал он дрожащими губами.

Осетр промолчал.

Отвечать на подобные вопросы – не работа частного детектива, такие ответы не оплачиваются.

– Я убью его, – сказал клиент, и губы его задрожали еще сильнее.

– А вот этого не надо. – Осетр предупреждающе поднял руку. – Во-первых, без надлежащей подготовки вы его не убьете. А подготовить вам убийство наверняка не дадут. Он же не глупец, вы наверняка у него на крючке, и он знает о каждом вашем шаге. У человека, работающего на посту начальника городской полиции, имеются немалые возможности. Уж вы мне поверьте! А во-вторых…

Осетр замолк.

Он собирался сказать: «А во-вторых, у вас попросту не хватит духу. Ибо будь вы способны на столь решительный поступок, ваша жена просто бы не пожелала наставлять вам рога».

Собирался, но не стал.

Потому что такие слова были слишком обидны. Но не это главное. Главное, их было бесполезно говорить этому человеку. Они бы не сделали его более сильным ни на йоту.

– Слушайте! – Клиент оглянулся по сторонам, словно в углах Осетрова кабинета прятались неведомые враги. – Слушайте, а если, к примеру, я… А если поступить иначе… А если вы… Ну вы меня понимаете?

– Не понимаю, – сказал Осетр, хотя уже просек орбиту.

– Ну… это… Вы бы… это… А я бы вам заплатил! – Последнюю фразу клиент просто выпалил. Платить было для него гораздо более привычным действием, чем планировать убийство. – Я бы много заплатил! Сколько вы хотите?

– Послушайте! – Осетр допустил в голос малую толику стальных ноток. – Я частный детектив. – Он повторил по слогам для внушительности. – Я-част-ный-де-тек-тив! А не наемный убийца! Полагаю, правда, в этом городе вы найдете и такого специалиста. Но я бы вам не советовал. Ни в коем случае! Вы можете очень плохо кончить! Вплоть до смертной казни! Закон суров!

«И это все равно не вернет вам жену», – хотел добавить он еще. Но не стал.

Бессмысленно! Этот человек не станет от такого вывода сильнее. Ему не понять, что не окажись в городе подполковника Проскурякова, жена стала бы бегать налево к кому-нибудь другому. Просто чтобы оказаться рядом с мужчиной…

Осетр удивился.

Это были не его мысли. Еще недавно ему такое и в голову не могло прийти. Еще недавно он бы за глаза посмеялся над этим типом, глупым и нерешительным в делах, касающихся собственной жены. Деловые вопросы он наверняка решал совсем по-другому, хватко и напористо. Но то были вопросы, связанные с партнерами по бизнесу. В них он был дока. А вот в вопросах, связанных с семейной жизнью…

И снова Осетр удивился.

Откуда берутся такие объяснения. Разве его, Осетра Приданникова, гвардейца-«росомаху», готовили в психологи? Его работа – сломать шейные позвонки или ткнуть в нервный узел. Нет, он, конечно, способен прочувствовать психологию, но это психология врага, человека, противостоящего ему в стремительной схватке. Но прочувствовать психологию слабака-обывателя!..

Нет, этого он никогда не умел. Его такому просто не учили.

– А что же мне теперь делать? – спросил клиент.

Губы его по-прежнему тряслись.

Осетр пожал плечами.

Что он мог сказать? Не посоветуешь ведь человеку, который тебе в отцы годится, чтобы тот вытащил из брюк ремень да отчихвостил этим ремнем по мягкому месту женщину, которая тебе в матери годится.

Клиент просто не поймет такого совета. Для него поднять руку на женщину – все равно что плюнуть на икону. Потрясение одного уровня…

А вот у тебя, мой друг, если женщина – враг, то и рука не дрогнет. Это уже испытано. Достаточно вспомнить няню Аню.

– Думаю, уважаемый, вам, наверное, следовало бы сходить к специалистам по психологии. Я же ничем не могу помочь, у меня другая специализация. Мы, частные детективы, народ резкий, грубый и беспардонный.

У клиента наконец перестали дрожать губы. Он достал носовой платок и вытер вспотевший лоб. А потом даже чуть улыбнулся.

– Не знаю, не знаю, – сказал он. – Честно говоря, я не встречался прежде с частными детективами. Просто повода не было… – Он аккуратно сложил платок и спрятал в карман. – Но вы совершенно не производите впечатление резкого, грубого и беспардонного человека. Я просто удивляюсь! Как вообще, такой молодой, вы взялись за эту работу?

«Ага! – подумал Осетр. – Держи карман шире! Так я тебе и сказал!»

Впрочем, скорее всего это был риторический вопрос.

И тем не менее Осетр ответил:

– Видите ли, в чем дело, уважаемый… – Он расцветил физиономию хитрой улыбкой. – У меня просто не было иного выхода. Я потомственный частный детектив в третьем поколении. – И добавил, увидев, что клиент достал кредитку. – С оплатой пожалуйте к моему секретарю. – И даже кашлянул. Для солидности.

Они распрощались.

Подойдя к двери кабинета, клиент обернулся и сказал:

– Я буду рекомендовать вас всем своим знакомым. Вы ведь занимаетесь не только… э-э-э… семейными проблемами.

И Осетр понял, что со своим первым делом частное детективное агентство справилось на достаточном уровне. Пусть клиенты и не пойдут косяком, но без работы «Пушкаревы» точно не останутся.

Глава тридцать вторая

И начались будни частных детективов: найти сбежавшую жену торговца; разобраться, с кем сорокалетней владелице парикмахерской изменяет охладевший в последнее время тридцатилетний любовник; понять, почему невеста сына хозяина мастерской по ремонту водородников стала без уважения относиться к будущей свекрови… И так далее, и тому подобное.

Дела, которыми занималось детективное агентство «Пушкаревы», особым разнообразием не отличались. Измены, недовольство поведением, ненормальные личные отношения…

Была, правда, попытка привлечь Осетра к расследованию бытового убийства (владелицу одной из кондитерских нашли у подножия лестницы, ведущей на второй этаж дома, с переломанной шеей, а полиция, по мнению мужа погибшей, вела расследование не слишком активно), но стоило частному детективу сунуться в это дело, как с ним встретился один из государственных детективов и настоятельно посоветовал и дальше заниматься супружескими адюльтерами.

С убийствами мы и сами разберемся, господин Пушкарев, и это вовсе не мой совет, как вы сами понимаете, полиции совсем ни к чему, чтобы у нее путались под ногами, так что извините, но, сами понимаете…

– А чей это совет? – спросил Осетр без уважения в тоне.

И собеседник сразу забыл о вежливости.

– Это совет подполковника Проскурякова, щенок, и я настоятельно… повторяю, настоятельно рекомендую тебе воспользоваться его советом. Тебе же лучше будет! Да и про сучку свою мокрохвостую не забудь! Это наш город, и мы в нем хозяева, заруби себе на носу!

Щенок зарубил себе на носу. И отказал мужу кондитерши. Даже небольшую неустойку заплатил.

Наверное, испуг перед фараоном был разыгран профессионально, ибо больше господа полицейские «задушевных» бесед с частным детективом не вели.

Однако слежка за ним продолжалась – чувство тревоги говорило о ней однозначно.

За ним следили не только, когда он приклеивался к очередной прелюбодейке, но и когда Осетр с Катериной шли прогуляться по городскому парку.

Пару раз Осетр попытался связаться с Найдёном Барбышевым, однако эвакуатор не отзывался, хотя Осетр оставлял ему на автоответчике сообщение с кодовой фразой, означавшей, что у супругов Пушкаревых возникли серьезные проблемы.

Похоже, высокопоставленные друзья оставили кандидата в императоры со своими жизненными трудностями один на один.

Впрочем, обстановка не осложнялась, не было ни анонимных угроз, ни покушений. Да и скуке детективных дел Осетр нашел оправдание.

В конце концов, он уже неплохо узнал одну из сторон жизни, которую ведет росский народ. Изнаночная сторона оказалась совсем не такой романтичной, какую он себе представлял. Любовь и вправду занимала большое место в жизни этих людей, вот только почему-то любовь эта была непременно грешной. Измена на измене сидит и изменой погоняет… Похоже, обычный городок обычной планеты населяли сплошные прелюбодеи, а значит, и страна в целом была такой. И то, что он любил Татьяну Чернятинскую, а жил с Екатериной многофамильной, было вполне обычным делом. И то, что его биологический отец Владислав Второй так поступил со своей любовницей, похоже, также было обычным делом. И удивляться было нечему, и мстить было не за что – просто таким вот образом для новорожденного ублюдка сложилась жизнь.

Однако жажда мести по-прежнему в нем жила, пусть и притухшая, копошилась где-то на задворках души, не позволяя забыть обиду и не давая сказать самому себе: «Я живу исключительно ради блага своего Отечества»…

И опять были неверные жены и мужья, ветреные любовники и любовницы, обиженные изменой вторые половины.

Своего первого клиента Осетр больше ни разу не встречал. Однако покушений на жизнь подполковника Проскурякова замечено не было. Во всяком случае, немногочисленные местные средства массовой информации об этом не упоминали.

Однажды в районе четырех пополудни Осетр снова оказался на улице Ткачей (случайно, исключительно случайно – его завела сюда слежка за очередной апологеткой супружеской неверности) и увидел, как возле дома пятьдесят шесть опустился знакомый полицейский глайдер, и знакомая подтянутая фигура с подполковничьими погонами на плечах нырнула в знакомые двери…

Что ж, господин Проскуряков был, по крайней мере, постоянен в любви, и уже это отчасти оправдывало его…

Так прошло несколько месяцев.

Жизнь супругов Пушкаревых тянулась, как воловья жила, серая, заполненная работой, раскрашиваемая только супружеской постелью и только потому, что жить без этого молодые тела не способны. Так, по крайней мере, было для Осетра, а как было для Катерины, он понятия не имел: свое наслаждение она могла и разыгрывать – ведь ее готовили в шпионки, и она вполне могла уметь имитировать оргазм.

Жизнь не просто тянулась – у Осетра складывалось впечатление, что она натягивалась, будто гитарная струна, все сильнее и сильнее, но кто был тот гитарист, что настраивал свой музыкальный инструмент, было совершенно непонятно. Зато было понятно, что бесконечно так продолжаться не может, что рано или поздно струна не выдержит и лопнет.

И когда она лопнула, Осетр даже не удивился.

Однако струна лопнула не сама по себе и вовсе не по вине неведомого гитариста. Изначальной причиной стала его, Осетрова, догадка.