Текст книги "От мента !"

Автор книги: Николай Пономаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Прокуратура ржала два раза. Первый раз, когда прочитали пассаж дознавателя, а второй раз, когда его опросили. По его мнению, муфлон – это горный орел! Прокурор, прочитав объяснение, буркнул: "Козел!". Явно имея ввиду не муфлона...

ГРОБЫ

– Каких только краж не бывает. Чего только не прут. Недавно в Рязани двое балбесов залезли на склад. Я так думаю, что они не знали о его содержимом. Залезли поживиться чем ни попадя, а там... гробы стоят. Штабелями до потолка. Фирма ритуальных услуг. Молодые люди посчитали, что гробы – тоже товар. За ночь перетащили к себе домой три качественных изделия.

– Ходовой товар, ничего не скажешь.

– Ходовой. Люди мрут как мухи. От безделья. За работу не платят зачем работать? А тем, у кого деньги есть, тем помереть помогают. Тут одного предпринимателя, говорят, задержали с холодным оружием и боеприпасами. Статья – незаконное хранение. Доказательства преступления железные. Две пули извлекли из головы, три из живота. А в горле и в сердце торчало по вот такому тесаку...

ГЕРКУЛЕСОВЫ ЗАПЧАСТИ

Однажды на обыске из дивана извлекли... пять металлических пенисов. Одинаковых. Здоровенных таких! Скульптурно хорошо сделанных. "Лежачих", значит, не для занятий мастурбацией. Стали спрашивать: что это?

Вор сказал, что свистнул члены в канцелярии какого-то института. Оказалось, это запасные части к изваянию Геракла, стоящему во дворе института. Член у него студенты-балбесы периодически срывают. Вот и заказали сразу 5 штук для починки. Вор их стырил, чтобы сдать в металлолом.

УХИ, УХИ!

Сейчас рекламируют лазерную технологию, избавляющую человека от папиллярных линий на пальцах . Подушечки становятся гладкими-гладкими. Не уличишь теперь такого преступника, – а нет отпечатков пальцев! Хочу спросить: ну и что? Мало у человека тела? Мало на нем всяких выпуклостей и отростков, которые могут оставить следы?

Вор со стажем Иван Макарский так и попался. Как обычно, прозвонился в квартиру. Не открывают. На всякий случай приник ухом к замочной скважине. Тихо. За "фомича"! Вскрыл хату, обобрал и скрылся. Дома пощупал ухо мажется зеленой краской. Где это я?

Оказывается, дверь была покрашена! Он и оставил отпечаток уха на двери. Когда попался, его запросто уличили.

А вы говорите: лазер.

МИЛИЦИЯ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА :

ОТДЕЛ ОХРАНЫ ПОРЯДКА

От В. Кокосова

ШЛИ В МИЛИЦИЮ – ПОПАЛИ НА СТРИПТИЗ!

Заранее оговорюсь: номера этого отдела милиции не назову. Сотрудники абсолютно не виноваты в случившемся. А было так...

В один из жарких летних дней в дежурной части раздался звонок: на территории детского сада молодая женщина разделась донага, закопала свои вещи в песочнице и ходит вокруг неё в чем мать родила! Пупсик эдакий.

На место происшествия немедленно выехал наряд, обнаженную красотку доставили в отделение. Оперативный дежурный, увидев перед собой натуральный персонаж, будто бы только сошедший со страниц "Плейбоя", растерялся. А вот задержанная – нет. Воспользовавшись замешательством стражей порядка, она со скоростью хорошего спринтера рванула вверх по лестнице.

Как назло этот день был приемным в паспортном столе и народу в отделе собралось много. Спускавшийся вниз пожилой мужчина, едва не сбитый с ног быстроногой стриптизершей, застыл в недоумении. Спустя несколько мгновений раздался дружный смех граждан. А потом и хохот: "красотка" убеждала присутствующих пропустить её к паспортистке без очереди!

Дежурный, которому было уже не до смеха, с трудом поймал разгулявшуюся "серну" и, прикрыв, как мог, от любопытных глаз, сопроводил на первый этаж, где поджидали прибывшие врачи. Увидев белые халаты, женщина успокоилась и как ни в чем ни бывало уселась в машину с красным крестом.

От участкового инспектора

Петроградского РУВД Н. К-на

ОН ЗОВЕТ

Летнее утро. Иду по узкой улочке Академика Павлова. Обычно там тихо и безлюдно. Разве что изредка мелькнет белый халат сотрудника Института экспериментальной медицины или Института мозга. Как бы на страже этой тишины – бронзовое изваяние собаки Павлова. И вдруг вижу – совершенно голый окровавленный мужик идет в сторону Невы. Лет тридцати пяти, крепкого телосложения. До перил набережной, куда он, видно, стремился , оставалось метров десять. Какой-то мужчина, как мы позже узнали, его друг, призывал голого не делать последнего шага.

– Герман, остановись! Бог тебе этого не простит. Он сам тебя призовет, когда придет время.

– Я должен пройти этот путь. Пора! – упорствовал голый.

– Герман, нельзя самому это решать. Грех!

– Нет, он поймет меня... Он зовет!..

Друг настоятельно отговаривал Германа от самоубийства. Все это больше походило на сцену из спектакля, чем на реальную жизнь. Я принялся тоже отговаривать самоубийцу от рокового шага, сообщил о происшествии в дежурную часть РУВД. Вскоре приехал наряд и скорая помощь, а потом и телевидение. Но все сходились на том, что нужен психиатр. Картина, наверно, со стороны была выдающейся. В двух шагах от Института мозга – оторопевшая милиция, крепкие омоновцы с дубинками, врачи-реаниматологи из скорой и – разгуливающий по пояс в цветах истекающий кровью голый Герман. И никто не знал что делать, кроме него самого, желающего покончить с собой.

Прошло минут сорок. Карета психиатрической помощи все не ехала. Тогда мы аккуратно повалили Германа на цветущую землю, надели наручники и это позволило медикам сделать успокаивающий укол. Когда он затих, мы услышали взволнованный рассказ друга. Вместе они работали в фирме, арендовавшей офис на первом этаже в доме по соседству. В тот день как всегда в восемь тридцать Герман пришел на работу. Вдруг что-то на него нашло. Он разделся догола, бросился в окно, перерезал себе вены на руках и – к Неве .

– Я так думаю, что у Германа внезапно открылись глаза, пришло озарение, мозг иначе заработал. Он увидел несправедливость, уродство нашей жизни, где одни алчно набивают карманы, а другие униженно бедствуют. Человек не выдержал и решил уйти к богу. Он ещё вчера со всеми прощался. Я всю ночь провел у него дома, уговаривал, объяснял, что такое решение грех. Он не послушал...

Германа положили на носилки и скорая помощь увезла его куда-то, где вряд ли помогут его измученной душе. Сцена опустела. О происходившей только что драме напоминали только яркие пятна крови на траве.

От Дениса ТЕРЕНТЬЕВА

Вахта в белом халате

Весна 1991 года была солнечной и беззаботной. В обозримом будущем я должен был получить аттестат о среднем образовании, как вдруг это судьбоносное событие заслонил жирный знак вопроса. Дело в том, что я весь год косил занятия на учебно-производственном комбинате и теперь для получения заветного аттестата надо было отработать немалое количество часов с мастерком или напильником в руках. А этого очень не хотелось. Но нашелся компромисс – работа сутками на неврологическом отделении крупной больницы. Четыре-пять ночных дежурств – и гора с плеч.

Все начиналось хорошо. Ночью вместе со мной и моим приятелем оставались дежурить две симпатичные медсестры. Более того – одна из них собиралась "проставиться" по поводу своего двадцатипятилетия. Вечером мы раздали больным лекарства и закатили банкет в ординаторской. Выпиваем, танцуем, смеемся. На обходы, естественно, нет времени. Вечеринка плавно катилась к своему логическому завершению, когда часа в три ночи к нам постучалась пациентка и рассказала, что её соседка по палате только что сняла с себя всю одежду и нагишом куда-то ушла. Подобные экзерсисы случались с ушедшей и раньше, но в психушку её не брали – считалось, что у неё сравнительно легкая форма заболевания. Осмотрев все отделение, оригиналки мы не обнаружили – только открытое окно на первом этаже. Пришлось нам с приятелем прервать гулянку и пуститься в погоню.

Запоздалые прохожие с ужасом шарахались от нашего вопроса: "Вы тут бабу голую не встречали?". Наконец обнаружили сердечную на площади перед ДК имени Кирова. Увидев нас, беглянка рванула, как антилопа в саванне. Мы – за ней. Почти догнали и тут нам наперерез рванулся милицейский "УАЗик". Выскочили из него бравые хлопцы и разложили нас с напарником на мокром от дождя асфальте. А что они должны были думать, видя как два здоровых мужика бегут за голой женщиной. Халатов белых на нас, естественно, не было, равно как и документов в карманах. Зато присутствовал густой алкогольный "выхлоп". Мы кое-как объяснили ситуацию. Минут через пятнадцать догнали-таки беглянку. Накинули на неё куртку, завернули руки за спину и повели в больницу. Она орет: "Помогите!". Пьяные прохожие, видя эту картину, трезвеют.

Добрались мы до больницы. А там новый сюрприз: умерла старушка по кличке Бухенвальдский Крепыш. Судя по её виду, она должна была скончаться лет пять назад, но бабушка назло врачам била все рекорды выживаемости. Но и её доконало-таки больничное питание и медикаменты. Нам пришлось везти Крепыша в морг. А это далеко и страшно. К трупам мы не привыкли и в темных коридорах казалось, что вскочит сейчас старушка с каталки, схватит костлявой рукой за задницу и как заорет дурным голосом: "Эге-ге-гей, бля!" Нам потом такая ситуация не раз снилась.

С мокрой спиной и дрожащими руками доехали мы до мертвецкой. А там персонал – очень небрезгливые мужики. На одном столе труп лежит, на другом – его внутренности, на третьем – пакет молока и недоеденные бутерброды. Перекусывают ребята. Здесь же на стенах экспонировалась коллекция женских трусиков, поражающая воображение масштабом и разнообразием. Мне потом рассказали, что если какая-нибудь медсестра в дверь морга звонит, её с порога на кушетку тащат. Все женщины в больнице эту особенность знают и в мертвецкую не ходят. Если только не появляется нужда в острых ощущениях...

А у нас логического завершения вечера не получилось. Нетрезвые, разбитые и не выспавшиеся, мы с приятелем пошли домой. После посещения морга неделю не было никаких снов. Остальные дежурства прошли не менее насыщенно. Их опыт я забрал с собой. А больничные ужасы остались в стенах отделения.

От В. Химича

Опер и в Новый год опер

Мария Николаевна, старший опер управления УР в тот день не работала. Она тащилась по улице с двумя большими сумками, набитыми продуктами в преддверии Нового года. Неожиданно она заметила в толпе человека, которого в следующую секунду вспомнила: опасный преступник, находящийся в розыске, бежал из заключения, может быть вооружен, как сказано в ориентировке, которую она видела только вчера.

Решение нашлось довольно быстро. Она подошла к нему и попросила помочь донести сумки, напустив на себя предельно усталый вид. Тот удивленно оглядел ничем не примечательную женщину средних лет, ничего, конечно, не заподозрил, но помочь не пожелал. Мария Николаевна приняла вид умирающей и сказала, что сама она до дома не дойдет. В конце концов он согласился помочь, естественно, не задаром.

Пошли. На перекрестке с улицей Огарева мужик, повернувшись, спросил: "Сюда, что ли?" – "Сюда, сюда, – отвечала Мария Николаевна, снимая ПМ с предохранителя. – Вон в тот большой дом".

Сержант на входе сначала обалдел от такой картины, но быстро пришел в себя и вызвал подкрепление. Задержанный, стоя в "генеральском" подъезде МВД у стены с поднятыми руками, громко бранился и всячески выражал возмущение такими методами.

Правда, поощрение за находчивость Марии Николаевне так и не выдали, но сумки довезли до дома на милицейском "уазике".

Анекдоты от...

От нач. Деж. Части

А. Богданова

В Дежурную часть раскрывается дверь и милиционер вводит... пингвина.

– Вот, ходит по улице.

– Так зачем ты его сюда привел?

– А куда?

– Отведи в зоопарк.

В обеденный перерыв дежурный вышел на улицу. Смотрит – по противоположной стороне идут милиционер с пингвином, за ручки взявшись, мороженое лижут.

Дежурный:

– Я же тебе приказал отвести его в зоопарк!

– А мы там были. Теперь в кино веду.

* * *

На Аничковом мосту стоит мужик и писает в Фонтанку. Подбегает милиционер:

– Ты не можешь дойти до туалета, вот же он, рядом!

– А я принципиально. Разве только богатым можно на мосту отливать?

– ?!

Мужик показывает на конную статую работы Клодта. Милиционер читает: "Отлил барон Клодт".

МИЛИЦИЯ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА:

ОТДЕЛ ПО НАРКОТИКАМ

КУРЬЕР

Как-то под вечер ко мне на Захарьевскую зашел племянник Андрей, следователь Кировского РУВД, специализирующийся на раскрытии дел, связанных с наркотиками. В руках у него была сетка с трехлитровой банкой мутной жидкости.

– Дядь Коль, вы сегодня на машине?

– На машине.

– Слава богу. Заколебался уже таскать эту лабуду в общественном транспорте. Чуть не каждый день сюда к вам, на Шпалерную, привожу наркотики на экспертизу.

В то время на Шпалерной находилось экспертно-криминалистическое управление, переехавшее впоследствии на ул. Трефолева. Со всего города везли туда наркотики.

– Хоть бы машину давали. А то на своих двоих, как проклятый. Едешь в метро – народ на запах поворачивается, наркоманы начинают принюхиваться и виться вокруг, того и гляди отнимут.

Действительно, от банки густо пахло ацетоном.

– Дядь Коль, вы не могли бы по дороге домой завезти банку в РУВД?

– Конечно завезу, я же мимо проезжаю.

– Спасибо. А то мне ещё в Кресты надо к подследственному. Не пойду же я в тюрьму с банкой наркоты! В Дежурной части оставите, ладно? Я позвоню, предупрежу.

Андрей благодарно попрощался и убежал. До самого вечера у сотрудников отдела и посетителей рождались "перлы" юморных замечаний по поводу специфического запаха из моего кабинета. Кто-то с серьезным лицом предлагал разовый шприц, кто-то имитировал звонок в УНОН о наркопритоне в милицейском подразделении.

– Да, запишите адрес: Улица Захарьевская, 10, кабинет подполковника П.

Вечером я переоделся в гражданскую одежду, взял сетку с банкой и поехал домой. Надо сказать, что было это перед получкой и денег на бензин катастрофически не хватало. Вздохнув, что в руках держу десятки тысяч рублей в виде мутной жидкости, я поставил банку на коврик возле переднего сиденья машины.

Выехав на набережную Невы, я заметил молодую живописную пару. Он был высок и щегольски одет, она была стройна и привлекательна. Такую я подвез бы и даром. Они оказались иностранцами. Коверкая название, он произнес адрес. Трудно понять, когда иностранцы коверкают слово из трех букв.

– ДЛТ.

Я не сразу сообразил, что им надо к Дому ленинградской торговли. Приглашенные в машину, они садились, оживленно разговаривая, как я понял, по-французски. Но, захлопнув дверцы, вдруг замолчали. И тут я сообразил, что за пол дня нюх мой привык к ацетоновому запаху, по прежнему исходившему от банки. Я совсем о ней забыл, когда увидел эту потрясающую парочку. Тронув и приоткрыв окно, я стал извиняться и объяснять происхождение запаха. Я медленно говорил по-русски, надеясь, что меня поймут.

– В банке – наркотик. Поэтому в машине неприятный запах. Прощу меня извинить.

В зеркале заднего вида отражались окаменевшие физиономии пассажиров. Французского я не знал, поэтому спросил по-английски поняли меня или нет. Они молчали. Я ещё раз спросил – андестенд они меня или не андестенд. Позади – молчание. Тогда я ещё раз указал на банку и сказал на чистом английском:

– Drags!

Они, видимо, поняли, что я везу наркотик, но когда я в этом ещё и признался, реакция французов было нервной. Они оживленно заулыбались и стали повторять: да, мол, драгс, понимаем, наркотик. Оба выражали лояльность, что так, наверное и надо, и что они сами не прочь бы сейчас же уколоться. Потом они так и застыли с улыбками на губах.

Ехать нам было недалеко и иностранцы очнулись возле ДЛТ. Мужик сунул мне какую-то ничтожную сумму в рублях, хотя я в тайне рассчитывал на валюту и конечно же более даденного. Парочка выскочила как ошпаренная. Думаю, что у себя на родине, они сразу обратились бы к ближайшему полицейскому, показывая пальцами на подозрительную машину. Я же продолжил путь, не опасаясь встречи со своими коллегами. Немного отъехав, я мысленно поставил себя на место иностранцев и рассмеялся. Действительно, неуютно почувствовать себя в потрепанной тачке с водителем-наркоманом за рулем. А какое впечатление о стране? Наркокурьеры развозят зелье абсолютно не таясь! Даже подсаживают пассажиров! У них там, за бугром, если бы и повезли в машине, то бронированной с затененными стеклами, под охраной. Благодарят, наверно, бога, что живы остались.

Приехав в РУВД, я занес банку в Дежурную часть. Капитан взял сетку и запросто поставил её на пульт.

– Хорошо, утром передам Андрею. Он звонил мне, предупреждал.

Мне казалось, что дорогостоящее зелье все-таки не может просто так ходить по рукам и спросил:

– А как насчет сдал-принял?

Капитан посмотрел на меня взглядом, в котором читалось: вы там, в главке, дорастаете до полковников, а настоящей ментовской жизни не видите, не знаете что творится на земле. А потом сказал:

– Не беспокойтесь, не пропадет. Вон, посмотрите, мешок стоит с маковой соломой.

Прислоненный к стенке, на полу стоял мешок из толстого полиэтилена, набитый чем-то серо-желтым. Внизу была заметна дыра, на линолиуме валялись крошки содержимого мешка.

– Андрей вынес из кабинета, ибо там уже пройти негде. 60 килограммов. День простоял, а потом какая-то зараза его носком пнула. Теперь одно наркоманов от него отгоняем. Не пропадет ваша банка. Езжайте.

От подполковника милиции Г – и Серовой

ПЛАТЬЕ БЕЛОЕ В ГОРОШЕК, ОПЕР МОЛОДОЙ

В 1991 году многие талантливые и просто смышленые студенты институтов химической промышленности начали изобретать новые синтетические наркотики. Вначале они делали переводы из зарубежных журналов, составляли обзоры лекарственных препаратов, аккуратно при этом, посещая семинары не только в своем институте, но и в родственных. Внимательно записывали в свои студенческие тетради лекции профессоров, которым и в голову не могло прийти, с какой целью перенимают юноши и девушки, тогда ещё все комсомольцы, богатый опыт ученых-химиков. Смекалки и таланта студентов хватало на то, чтобы в подпольной лаборатории, а это был обычно подвал или заброшенная квартира, изготавливать новые, сильные, никому в мире неведомые синтетические наркотики, которых даже в перечне Постоянного комитета по контролю за наркотиками не было.

Естественно, милиция должна была ответить на эти модные изобретения, то есть изловить наркоманов-химиков. Это считалось делом чести уважающего себя опера из отдела по наркотикам. И не просто изложить, но и доказать злодеяния, чтобы лет 8 такой талантливый гад из тюрьмы не вышел.

И вот однажды очень морозной зимой мы с группой "товарищей" в составе четырех оперов, четвертая, естественно, я, и пятый – водитель нашей оперативной машины выехали "нахватить" сбытчика-химика. Водителя мы звали Дед, так как он уже давно был пенсионером. Звали его Иван Дмитриевич, был он обстоятельный до жути.

Мороз в тот день был такой, что сводило челюсти. Мы подъехали к 16-этажному зданию общежития Технологического института, все в гражданской одежде. У меня всегда был комплект "наркоманской" одежды: куртка из серой хлопчатобумажной ткани, сиротская шапочка бурого цвета, драные перчатки, коричневые брючки, очень затасканные... Когда я надевала эту одежду, из зеркала на меня глядела наркоманка, причем с огромным стажем. Конечно, для работы это был идеальный вариант. У меня даже голос становился хрипло-специфическим, "наркотским".

Вчетвером мы поднялись на 8-й этаж и подошли к нужной комнате. Нужно иметь особый наработанный нюх, чтобы определить: мы пришли вовремя, в самый нужный момент. Неуловимый запах, понятный только наркоманам и сыщикам, витал у двери "нашей" комнаты. Я, встав у двери, робко постучала особым стуком. Услышав мой голос, открыли. За мной влетели мои коллеги... Мгновенно оценив обстановку, мы переглянулись и мысленно возликовали, на месте были все: хозяин комнаты и покупатели. И все пребывали в безмятежном состоянии: только что "мазались". А это означало, что долго мы возиться не будем. Все признаки наркотического опьянения налицо, банка с морфином на виду, в пакетиках белый порошок (тоже не успели уничтожить). И мы приступили к работе: стали собирать документы, один из оперов пошел искать понятых, я же встала выполнять свою главную функцию, охранять наркотики, чтобы никто не разлил и не рассыпал. В небольшой комнатушке вдоль стен сидели и полулежали пребывающие в "кайфе" наркоманы, человек 9, мы и, кроме этого, пришел наш водитель, которому надоело ждать.

В этот момент что-то случилось. Что именно – мы не поняли. Прошло уже много лет, а я и сейчас не понимаю. С дикими криками: "Я вас всех расстреляю!", на середину комнатушки ворвался молодой человек с... автоматом в руках. Прямо перед ним стояли я и водитель, а по бокам одурманенные наркоманы. Мои коллеги почему-то оказались за спиной автоматчика. Это ведь рассказывать долго, а происходило все за какие-то доли секунды. Я как дикая кошка рванулась к автоматчику, минуя все преграды, и с такой силой вцепилась в магазин, что вырвала его. В этот момент мои коллеги повалили автоматчика на пол, прыгнув на него сзади. Как мы все это дорабатывали, я не помню, все осталось вне моего сознания...

Работали всю ночь, часа в четыре утра поехали на доклад в отдел и только тогда в моей голове сложилась-таки картина произошедшего. Когда мы вошли в комнату, кто-то из проживающих побежал к коменданту общежития и "настучал", что какие-то бандиты (это слово тогда только входило в моду) ворвались к самому талантливому студенту-химику. Комендантша вызвала по "02" милицию, заявка пошла дословно – "ворвались бандиты". Задержать в то время по заявке бандитов равнялось фронтовому подвигу. В отделении милиции дежурил юный оперок, только что окончивший школу милиции в Стрельне, проще говоря – "Александр Матросов". Взяв с собой двух постовых, ничего им не объясняя, решил всех перестрелять, так как ему оказали сопротивление...

Понятно, нас заставили написать рапорта, но мы как-то вяло ходили друг к другу в кабинеты, пытаясь восстановить случившееся. Шоковое состояние, охватившее меня, оказалось сильнее. Так ничего и не написав, я попросилась домой.

За эти годы я так и не узнала фамилию этого оперка с сумасшедшими глазами и ни разу не пыталась узнать его дальнейшую судьбу.

Ведь мог же и расстрелять нас из желания отличиться...

СЛАДКО!

– Дед, ты арбузы любишь?

Этот разговор начал начальник одного РУВД, садясь в машину. Обычно он ехал домой в позднее время. А вопрос он задал своему пожилому водителю по фамилии Шейко.

Как Шейко любил арбузы! Он любил их и спелыми и солеными. Он любил их с огурчиком вприкуску и даже недозрелыми.

– Короче, дед, стреляем арбузы.

– Стреляем, так стреляем. Как скажете. Этого добра сейчас навалом. Только зачем нам самим-то стрелять? Позвоните в дежурку, там пару нарядов вышлют и вам домой привезут машину арбузов.

– Я похож на рекетира? Я бандит, в натуре? Т-с-с! Чтоб никто не знал!

Шейко всякого повидал, не удивишь. Люди в милицейской форме могут не один грузовик арбузов конфисковать. Шейко знал, что начальник одним-двумя овощами не ограничится. Ему надо все! Итак, поездка ожидалась славная.

– Ну-ка давай послушаем ОВО.

Шуршание из динамиков в машине превращалось в резкие переговоры, опять сменялось непонятным шумом в эфире, прорезались команды, сообщения, и вдруг начальник услышал нужное:

– Воронежская. Чистый, но попробуйте.

Начальник кивнул Шейко – поехали на Воронежскую. Там стоял кто-то чистый, которого можно было попробовать. Минут через десять Шейко подъехал к месту сдоенного "чистого". Чистый состоял из камаза с прицепом, раздутый с бортов от круглых сладких полосатых мячей.

– Приостанови, – скомандовал начальник, когда Шейко из переулка поворачивал к камазу.

Нач. РУВД заметил, что "чистый" камаз обходят со всех сторон люди в серенькой форме.

– Сейчас будут доить, – усмехнулся он.

Шейко живо отреагировал:

– Отогнать нахалов?

– Пусть. Когда нажрутся – тогда и вздуем их.

Следя из переулка за действиями милиционеров, начальник ждал момента, когда факт побора станет неопровержимым. Двое заглядывали в кузов, один смотрел документы водителя. Это был старший наряда ГЗ. Он вернул водителю документы и протянул руку в кузов, видимо, за документами пассажира. Вдруг как гром среди ясной ночи прозвучал вердикт старшего наряда:

– А арбуза нам не надо, и нет предлагайте.

Нач. РУВД и Шейко, одинаково пораженные этими словами милиционера бессеребренника, умилились. Моральный рост личного состава налицо. Но как его соотнести с материальным? Наверняка в семьях милиционеров, обследующих машину с арбузами, есть дети, которым надо привезти с работы сладку ягоду огородную. Но вот:

– Не предлагайте.

Порядочный водитель предложил бы. Ну хоть один арбуз, а выдал бы наряду. А этот – нет. Как скала. Шейко даже обиделся за человека, принадлежащего к клану перевозчиков. Арбуза жалко!

– Жмот за рулем. Причем, чистый жмот. Документы в порядке, иначе он бы одарил наших ребят.

– Ребята завтра получат по выговорешнику, а шаланду осмотреть надо. Странная она, раз ГЗ от неё шарахнулась. Пошли.

Жигули с недовольными сотрудниками вневедомственной охраны резво рванули к Обводному каналу. Выйдя из машины, полковник пошел было к камазу с арбузами, но его остановило появление знакомого человека. Тот вышел с другой стороны арбузного грузовика и как-то неловко стал ловить попутные машины. Нач. РУВД схватился за живот. Вот же падаль! Это был Уколов! Это был начальник отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Вот кто, оказывается, прикрывает водителя камаза, вот почему гезешники уехали не солоно хлебавши. В данном случае – не сладко хлебавши.

– Привет, Уколов!

Борец с наркотиками не любил такого свойского обращения начальника. Подкатывает безобидно, а потом – вплоть до увольнения. Уколов церемонно поздоровался:

– Добрый вечер, товарищ подполковник.

– Арбузиками промышляем? – спросил начальник, показывая пальцем на прислоненный к колесу камаза большой завязанный мешок, полный круглых предметов. – Целыми мешками берем? А мне? Начальника надо уважать, а также проявлять это уважение подарками. Которые, кстати, подчиненному ничего не стоят.

Уколов подошел к мешку, развязал веревку, достал арбуз:

– Прошу.

– С ума сошел? Я на чужую добычу не зарюсь. Уж лучше сам выберу.

Водитель машины, худой и высокий парень, молчавший до этой минуты, возмутился:

– Ты куда полез? Кто он такой? – и потянулся рукой за полковником, одетым по гражданке, который уже шустро перемахивал через борт камаза.

Уколов придержал водителя.

– Этого не остановишь, – тихо буркнул Уколов. – Он – полковник милиции.

– А что ему надо? Чего он туда полез?

– Арбуза хочет.

– А языка нет? Попросить уже лень? Гражданин начальник, слезайте оттуда!

Нач. РУВД деловито стаскивал брезент, покрывавший гору арбузов. Водитель ухватился своими длинными руками за борт своего грузовика, поспешил вскарабкаться и оказаться в кузове.

– Послушайте меня, наконец! – он взял полковниказа локоть. Но тот резко отбросил руку водителя.

– Убери свои грабли! Вон отсюда! Тебе же сказали кто я?! Провожу досмотр. Если будешь мешать – вызову наряд, ясно?

Свесившись за борт, пригласил и Уколова:

– Залезай тоже, поможешь выбрать арбуз.

– Этот мешок мой. Собственный...

– Вот и славно, никто не спорит. Залезайте.

Полковник с необыкновенной быстротой перекладывал арбузы. В несколько минут добрался до пола кузова и стоял как бы в воронке. Уколов, которого водитель жестами просил вмешаться, нехотя перелез через борт. Нач. РУВД деловито осматривал небольшой арбуз.

– Знаешь, Уколов, под горою дынь и арбузов могут провезти оружие и взрывчатку, а ты не дал группе ОВО осмотреть этот грузовик. Подозрительно все это. Я вынужден сам проверять. И ты мне поможешь. Покопайся в том углу, а я – здесь.

Начальник деловито перебрался в дальний угол и стал с ходу перекладывать арбузы с места на место. Делать нечего, Уколов занялся тем же. Через пять минут полковник, не найдя ничего предосудительного, перебрался в другой угол.

– Ты все там копаешься? Нашел что нибудь?

Уколов неожиданно ответил:

– Нашел.

Он продолжал перекладывать арбузы, внимательно осматривая каждый из них.

– Что нашел? Тротил, аммонал?

– Героин.

Нач. РУВД выпрямился. Уколов, только что работавший с неохотой, теперь действовал иначе. Он быстро хватал арбуз и оглаживал его поверхность. Полковник перебрался к нему поближе. Уколов протянул начальнику арбуз.

– Посмотрите, здесь на нем надрез. Внутрь что-то спрятано. Но я уже чувствую что там.

– Чего там чувствовать, проверить надо, – полковник кулаком наотмашь ударил по арбузу. Внутри оказался пакет с белым порошком.

– Не ошибся, – довольно сказал Уколов. – Только перед тем, как разбивать, надо было понятых пригласить. Но ничего, тут таких арбузиков немало.

Водитель недоуменно смотрел на обнаруженное в его машине.

– Слышь, земляк, я не знал, честно...

– Разберемся, Володя. Когда должны приехать за грузом?

– Когда позвоню.

– Ну и славно. Давай номер телефона.

Все трое спустились на землю. Полковник похвалил Уколова:

– У тебя и впрямь нюх на наркотики.

– До вашего приезда не учуял... Никак не ожидал, что земляк наркоту привезет. Я же на юге родился. Родители иногда с оказией что-нибудь передают. То фрукты, то сало или самогон. На этот раз – арбузы со своей бахчи. Володя позвонил, сказал, что доставил арбузы. Так что мешок этот мой по праву. Вот, читайте.

На боку мешка крупно печатными буквами была написана фамилия борца с наркотиками. Полковник засмеялся:

– А ты свои проверял? Вдруг и родители тебе порошочка прислали?

– Нет, что вы...

Уколов торопливо взял из мешка арбуз и протянул начальнику.

– Не взятка, а подарок в честь обнаружения партии наркотиков. Заслужили. Берите, берите. Этот арбуз точно без нитратов.

– Ну ладно. Оформляйте, ловите злодеев, тяните всю цепочку, Уколов. А я дальше поехал. Для меня сейчас главное – оружие и взрывчатка. Чеченские террористы, понимаешь...

НАРКОТ

– А знаете где Уколов берет героин? На вокзалах. Встречает поезда и выискивает узбеков, киргизов, казахов и прочих восточных. Вычисляет их моментально. У него глаз набит.

– Ну ты сказанул! Это рука может быть набита. А если глаз – то это фингал называется.

– Я фигурально выразился, образно, так сказать. Вспомнились добрые партийные времена. Выходит на трибуну такой сухарь, который образно выражается только матом, и читает по бумажке нудный доклад. В эти доклады одно время страшно любили вплетать какую-нибудь народную мудрость, пословицу, поговорку. С обязательной фразой "образно выражаясь". Секретарь парткома ГУВД любил говорить так: "Скажу вам образно: "На то и щука в море, чтоб карась не дремал". И никто его не поправлял. Щуки-то да караси в море не живут. А после какой-то очередной проверки он выдал ещё одно образное выражение: "Товарищи! Проверка работы партийной организации РУВД показала, что дела у вас мягко сказать, неважные. Образно выражаясь: "Один порядочный человек в городе – губернатор. Да и тот подлец". Это какой-то там писатель сказал, кажись Гоголь...