Текст книги "История военного искусства от Густава Адольфа до Наполеона Бонапарта"
Автор книги: Николай Михневич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Шведский период Тридцатилетней войны
В начале XVII столетия Германия представляла собой множество мелких государств под главенством императоров, преемников Карла V. Несмотря на внешнюю раздробленность, Германия являла собой внушительную силу в центре Европы, находившуюся в постоянной борьбе за гегемонию с Францией. Борьба протестантов и католиков, продолжавшаяся почти целое столетие, не могла не ослабить ее внутри. В 1609 г. Генрих IV, объявив себя защитником протестантов в Германии, готов уже был перейти через Рейн с целью ослабить австрийских императоров, но был убит. Его дело решил продолжать кардинал Ришелье. Обстановка оказалась для этого благоприятною.
Успехи, одержанные Валленштейном над войсками датского короля Христиана IV, разрушили надежды протестантов. После заключения договора в Любеке 22 мая 1629 г. владычество императора сделалось страшным в Германии не только для протестантов – его неприятелей, но и для католиков – союзников. Фердинанд II слишком заметно давал чувствовать и тем и другим свое преобладание. Курфюрст Пфальцский скитался в изгнании, а его владения отданы были Баварии. Владения герцогов мекленбургских отданы были Валленштейну, который, в упоении своих успехов, оскорблял и притеснял как протестантских владетелей, так и членов Католической лиги; наконец, по проискам иезуитов, император издал в марте 1629 г. положение о возвращении католическому духовенству всех владений, ему принадлежавших до Пассауского договора 1552 г. (Реституционный эдикт).
Еще в первом периоде войны Англия поддерживала курфюрста Пфальцского и возбуждала против императора – короля датского; всесильный Ришелье руководился тою же политикой, возбуждая к войне Густава Адольфа. Он убедил Польшу к заключению перемирия со Швецию и обещал Густаву Адольфу содействие Франции.
Окончив восемнадцатилетнюю войну с Польшей, Густав Адольф решился на великое предприятие, которое уже давно подсказывалось ему честолюбием: он решился вступить в борьбу с империей и попытаться исторгнуть у нее первенство в Германии. Силы и средства его казались весьма недостаточными для этой цели: по окончании продолжительной войны Швеция, имевшая в эту эпоху едва 1½-миллионное население, оказалась настолько же бедной в людях, насколько в деньгах, – причина, почему Густав Адольф упорно отказывался, во время переговоров с Францией определить число своих войск. Но подобное обстоятельство не могло остановить его; он прекрасно знал, что небольшое ядро дисциплинированных и прошедших отличную боевую школу войск, бывших в его распоряжении, могло быстро возрасти после первых же успехов; он сознавал также и слабые стороны имперской власти. Ко всему этому он отлично знал способности своих будущих противников – Валленштейна и Тилли; он знал, что, несмотря на смелость и твердость характера, Валленштейн был невысокий тактик, а Тилли он называл «старым капралом» и признавал в нем более упорства, чем гениальности, даже более рутинности, чем искусства.
Французское правительство обещало Густаву Адольфу субсидии, Англия и Голландия также намеревались помогать ему. Но более всего он рассчитывал на несогласия в самой Германии, в которой существовали три друг другу враждебные партии: протестантская, католическая и императорская. Успехи Фердинанда II в Богемскую войну и Валленштейна на севере возвысили значение императора в Германии, который, составив свою армию, поставил во главе ее Валленштейна; на свою сторону он хотел привлечь также Тилли и Папенгейма. Когда всеобщее неудовольствие против Валленштейна на Регенбургском сейме принудило императора дать ему отставку, то, казалось, власть его должна была ослабеть, но Фердинанд составил другой план. Для уничтожения силы католической партии он решил сначала вовлечь ее в войну с Густавом Адольфом и затем начать постепенно сокращать свою армию, чтобы вся тягость войны легла на католиков.
Он предложил на Регенбургском сейме назначить общего главнокомандующего над обеими армиями – лиги и императорской – и указал на Тилли. Максимилиан Баварский должен был играть первую роль.
Достигнув этого, Фердинанд вместе с открытием военных действий начал постепенно уменьшать свою армию. В то же время в прямом расчете Максимилиана было не предпринимать решительных действий, щадя свои войска, так дорого ему стоившие. А Тилли получил приказания приступить к энергичным действиям.
Этим затруднительным положением обясняется первый период действий Тилли, давший Густаву Адольфу с 15 000 войск, почти беспрепятственно утвердиться на Одере. От дальновидного короля не могли ускользнуть эти несогласия и положение Тилли, а потому он и решился начать войну с такими ограниченными силами.
Он рассчитывал, что первые же его успехи дадут ему сколько угодно солдат в самой Германии, и, подобно Ганнибалу, решился вступить в борьбу с могущественным противником. Расчеты его вполне оправдались: при высадке в Померании в составе армии Густава Адольфа было всего 4 пехотных и 2 кавалерийских полка собственно шведских войск, остальные же были из поступивших в ряды его армии чуждых шведам элементов. Помимо одиночных людей, стекавшихся в его лагерь, Густав Адольф нанял большую часть войск, распущенных королями польским и датским, курфюрстом Бранденбургским и городом Данцигом; кроме того, он завербовал три полка в Голландии, пять в Англии и Шотландии и несколько полков в ганзейских городах.
Шведская армия быстро возросла с 15 000 человек (в июле 1630 г.) до 25 000—30 000, затем до 40 000 и 50 000 человек и более. Наибольшей численности в 75 000 человек, даже в 91 000, считая саксонцев, она достигла в августе 1632 г., когда Густав Адольф приказал всем рассеянным в Германии шведским отрядам стянуться к лагерю под Нюрнбергом.
В то же время под непосредственным начальством Валленштейна находилось 66—67 000 имперцев и баварцев; всего же, считая и отряд Папенгейма, 87 000 человек. Таким образом, в два года численность шведских войск увеличилась более чем в четыре раза, между тем как католическая армия возросла лишь на одну треть. Как в этом отношении похожа обстановка, при которой начал действовать Густав Адольф, с положением Ганнибала во время его вторжения в Италию!
Первым вмешательством Густава Адольфа в германские дела был союз с городом Стральзундом, осажденным войсками Валленштейна, на усиление гарнизона которого Густав Адольф в июне 1629 г. послал 6000 шведов под начальством шотландца Лесли.
Поход 1630 г.
Густав Адольф должен был торопиться с началом войны, чтобы спасти Стральзунд, осажденный имперскими войсками. Чтобы придать своему делу законность, он отправил в Вену предложения для соглашения, имевшие скорее вид ультиматума: Густав Адольф требовал от победителя-императора очистить Верхнюю и Нижнюю Саксонию, убрать войска с берегов Балтийского моря, возвратить герцогам мекленбургским и другим мелким князьям их права и привилегии и т.п. Гордый ответ Венского двора исключал возможность всякого соглашения, даже если бы одна из сторон чистосердечно добивалась его.
Не успевши закончить приготовления к войне, Густав Адольф приказал полковнику Лесли, командовавшему шведским отрядом в Стральзунде, занять остров Рюген, которым намеревались овладеть имперцы. Остров Рюген командует над Штральзундским проливом, и владеющий им может отрезать сообщения Швеции с крепостью. Полковник Лесли выполнил приказание успешно, выгнав с Рюгена имперский гарнизон и отбросив прибывший туда на подкрепление имперский отряд полковника Геца из 3000 человек пехоты и 6 кавалерийских полков.
В середине мая 1630 г. в Эльфснабенской гавани собрался шведский флот из 28 кораблей и фрегатов и 200 транспортных судов для перевозки 92 пехотных и 6 кавалерийских рот армии Густава Адольфа; всего 12 500 человек пехоты и 2000 человек кавалерии.
27 июня задержанный противными ветрами на месяц флот окончательно вышел в море и через 8 дней (4 июля) произвел высадку войск на острове Узедом.
Издав манифест с красноречивым изложением поводов к начатию войны, Густав Адольф вошел в связь с отрядом Лесли, занимавшим Стральзунд и остров Рюген, и решил расширить свою базу захватом всех важнейших пунктов побережья. Оставив полк Книпгаузена для охраны острова Узедом, он взял соседний остров Волин, а также укрепленные пункты, защищавшие устья Песны, Свины и Дивенова, взял крепости Камин и Вольгаст после непродолжительного сопротивления; только крепость Грейфсвальде продержалась до следующего года. В это время Валленштейн был у Меннингена, а Тилли в центре Германии приводил в исполнение Реституционный эдикт. В Померании было 30 000 имперских войск под начальством Торквато Конти.
Конти сосредоточил 16 000 войск в двух лагерях: при Штолпе, близ Анклама, на р. Пеене и при Гарце на Одере, выше Штетина.
20 июля Густав Адольф быстро двинулся к Штетину и, несмотря на протест герцога Померанскаго, занял его. Занятие Штетина доставило королю операционную базу, обеспечивало путь отступления в случае неудачи и давало возможность отрезать сообщения между Восточной Померанией и Западной с Мекленбургом (переправа через Одер). Штетин был сделан главным складочным, пунктом: 100 000 экю и переход полка Дамица на службу Густава Адольфа были свидетельством вечного союза, заключенного им с Богиславом, герцогом Померанским. Занятие Штетина, а затем Дама и Штаргарда угрожало пути отступления имперских войск, расположенных в Анкламском лагере. Конти отозвал их и все силы расположил в сильно укрепленном лагере между Гарцом и Грейфенгагеном.
Густав Адольф серьезно заботился об упрочении своего положения после высадки, подобно Александру Македонскому, по высадке его на малоазиатском берегу. Этим объясняется целый ряд его экспедиций то на восток, в Померанию, то на запад, в Мекленбург.
С другой стороны, он нуждался в подкреплениях, имея лишь 17 500 человек пехоты и 2000 человек кавалерии. Подкрепления ему готовили: лорд Гамильтон в Англии, набиравший отряд в 6000 человек, и шведский полковник Фалькенберг, вербовавший три полка в Голландии; скоро могли прибыть в лагерь отдельные группы распущенных Валленштейном солдат. Густав в ожидании этих подкреплений вызвал часть войск из Польши и Лифляндии от Оксенштирна и приказал набрать два полка из лапландцев, которые, впрочем, оказались негодными для войны и были возвращены на родину.
Видя бездеятельное поведение Т. Конти, Густав Адольф решил вторгнуться в Мекленбург как с целью расширения базы, так и для поддержки своих союзников. В середине сентября, оставив Тейфеля с 6000 против имперцев, Густав Адольф с 6000 человек отплыл в Стральзунд, где и высадился 1 октября, думая оттуда двинуться к Ростоку сухим путем. Герцог Савелли, получив подкрепления от Конти, начал маневрировать, чтобы заставить шведов отойти за р. Рекниц. Трудность продовольствия и слабость сил заставили Густава Адольфа вернуться в Стральзунд и Штетин, оставив для поддержки союзников в Рибнице и Дамгартене 3000 человек Баннера, а затем приказал ему обложить Демин.
В отсутствие Густава Адольфа Конти два раза атаковал шведов у Штетина, но оба раза неудачно и с большими потерями, почему отступил в лагерь у Гарца. Небольшие шведские отряды, бурею занесенные на берега Восточной Померании, овладели всем побережьем, кроме Кольберга, который был осажден.
Между тем в суровое время года войска Конти таяли, что знал Густав Адольф от массы перебежчиков, ежедневно прибывавших в шведский лагерь. Согласно просьбе его, Конти был отозван и заменен Шаумбургом, храбрым генералом, но не способным бороться с Густавом Адольфом. Думая, что с наступлением зимы шведы прекратят военные действия, Шаумбург раскинул свои войска по квартирам. Густав Адольф решил воспользоваться этим: он сосредоточил войска за р. Ина, близ Голнова, отозвал из-под Демина отряд Баннера в Штетин и 2 января 1631 г. с 12 000 пехоты и 6000 кавалерии выступил из Гольнова, а 4 января при содействии сильной артиллерии, подвезенной на барках по Одеру, сделал бреши и штурмовал крепость Грейфенгаген, обороняемую двух с половиной тысячным гарнизоном. Гарц был очищен Шаумбургом без сопротивления. Войска его отступили частью на Франкфурт, частью на Ландсберг. Блокировав Ландсберг 4-тысячным отрядом Тотта и приведя Гарц в оборонительное положение, для обеспечения сообщений с Штетином, Густав Адольф расположился в Беервальде, небольшом городке, недалеко от правого берега Одера, верстах в 25—30 ниже слияния его с Вартой.
Шаумбург с 8000 пехоты и 4000 кавалерии обратился к Тилли, бывшему в Саксонии (в Гальберштадте), с просьбою выручить его из опасного положения. Тилли собрал около 30 000 человек и двинулся к Магдебургу, чтобы взятием этой важной крепости не только обеспечить себе твердый опорный пункт и основание для дальнейших действий, но и для того, чтобы наказанием герцога Бранденбургского Христиана Вильгельма устрашить тех германских князей, которые, быть может, помышляли уже стать на сторону шведского короля.
В это время некоторые протестантские князья составили «нейтральную лигу», которая должна была держаться одинаково как с королем шведским, так и с императором до той минуты, пока ей не придется предложить свое посредничество.
Итак, 1630 г. близился к концу, а Густаву Адольфу не удалось еще сформировать против императора коалицию, на которую он рассчитывал. Не встречая сочувствия даже среди единоверцев, король не мог не беспокоиться за будущее.
Поход 1631 г.
Кампания 1631 г. началась с большими шансами на успех для Густава Адольфа: 23 января в Беервальде был подписан союзный договор с Францией, по которому Густав Адольф обязался для войны с императором содержать 30 000 человек пехоты и 6000 конницы, а Франция – уплачивать ему ежегодную субсидию в 1 200 000 ливров. Теперь только Густав Адольф мог приступить к исполнению еще осенью задуманного обширного плана. Предвидя, что скоро перед ним будут все силы императора и Католической лиги, он намеревался умножить количество атак и диверсий, чтобы заставить противника разделиться, а затем предполагал взять все прибрежье Балтийского и Северного морей от границ Польши до Голландии; овладев устьями главных рек и окончательно отбросив имперцев от морских берегов, он думал вторгнуться в сердце империи, твердо решившись не складывать оружия, пока не будет сломлено и уничтожено могущество Габсбургского дома в Германии.
Для исполнения описанного плана король хотел создать пять армий: 1) 21 600 человек пех. и 6500 кавалерии под начальством самого Густава Адольфа должны были действовать между Стральзундом и Эльбой; 2) Горн с 15 600 человек пехоты и 2660 кавалерии к востоку от Стральзунда до Кольберга; 3) Тейфель с 9000 пехоты и 2500 кавалерии – еще восточнее, от Кольберга до польской границы; 4) войска Магдебурга с 6000 человек, навербованными Фалькенбергом в Голландии (всего около 17 000 человек), предполагалось двинуть между Эльбой и Везером до прибытия подкреплений из Швеции и 5) пятая армия долженствовала закрыть промежуток между Везером и Эмсом[2]2
Про этот план упоминают Гримуар, Клаузевиц и Ла-Рош-дю-Жарри.
[Закрыть].
Нам кажется, что этот план не носит на себе следов творчества великого полководца: 1) отрание империи от моря не имело никакого значения, так как Швеция, Англия, Голландия и ганзейские города были полными обладателями северных морей, 2) пять армий разбрасывались кордоном почти на 700 верст по фронту, причем в главной из них было всего 28 000 человек. Подобная разброска сил неминуемо должна была привести к безрезультатной «малой войне большой армией», как это и было в конце XVIII и начале XIX столетия.
Возобновление военных действий Тилли. В первых числах января Тилли появился перед Магдебургом с 24 100 человек пехоты, 6400 человек кавалерии и 86 орудиями. После тщетных попыток овладеть крепостью он оставил перед ней Папенгейма с 8000 человек и двинулся к Одеру на соединение с Шаумбургом, у которого было всего 12 000 человек. Имея, таким образом, 34 000 человек, он, оставив во Франкфурте гарнизон из 4 полков (5000 человек), двинулся на Ландсберг и заставил полковника Тотта отступить к беервальдскому лагерю, все еще занятому войсками Густава Адольфа.
Густав Адольф хотел открыть кампанию, овладев Франкфуртом и Ландсбергом; теперь близость Тилли делала невозможной эту двойную атаку; необходимо было отвлечь его в сторону и затем, быстро вернувшись, овладеть ими.
С этою целью Густав Адольф, оставив в Новой Марке Горна с 6000 пехоты и 3000 кавалерии, сам с 16 000 человек двинулся к Штетину. Горну рекомендовалось быть не в Беервальде, но в Сольдине и оттуда наблюдать за движениями противника, не ввязываясь в серьезный бой. Если бы имперцы дали ему свободу действий, то ему предписывалось взять Ландсберг; если же, наоборот, имперцы сильно потеснили бы его, то он должен был отступать до Штаргарда, чтобы прикрыть одновременно и Штетин, и осаду Кольберга.
Вторая экспедиция Густава Адольфа в Мекленбург; взятие Демина. Король выступил из Штетина 2 февраля, занял без боя Пренцлау, Ной-Бранденбург, Трептов и Клемпенов, соединился с 3000, приведенными Книпгаузеном из Стральзунда, и обложил Демин, в котором был герцог Савелли с 4000 человек.
Тилли узнал о заходе Густава Адольфа, находясь в окрестностях Ландсберга; он немедленно вернулся во Франкфурт, но, не имея заготовленного продовольствия, не мог броситься по пятам шведской армии, почему и послал приказание Савелли продержаться в Демине по меньшей мере три недели, а потом, в случае сдачи крепости, отступать на Росток. Но Савелли, боясь потерять награбленные богатства, сдался через три дня (25 февраля), с правом отступления с оружием и имуществом, и, кроме того, отступил не на Росток, а к югу, на соединение с Тилли.
С падением Демина путь на Мекленбург был открыт королю шведскому; Тилли,, полагая, что Густав Адольф туда и двинется, решил искать с ним встречи и боя. С 25 000 человек и 25 орудиями он и двинулся через Бранденбург. Густав Адольф только этого и ждал; оставив Баннера в Демине, Книпгаузена с 2000 в Ной-Бранденбурге и приказав Тотту энергично продолжать осаду Грейфсвальде, сам с половиною армии через Штетин двинулся к Франкфурту, где остались 8000 человек Шаумбурга.
Между тем Тилли, выступив из Франкфурта, направился к западу, чтобы держаться дальше от левого берега Одера, почти столь же опустошенного, как правый, перешел Шпрее у Фюрстенвальдё, Гавель – у Бранденбурга и затем через Фербеллин перешел в Рюппин. Узнав там лично от Савелли, которого он с позором выгнал из своего лагеря, о сдаче Демина, он остановился на несколько дней, не зная, в каком направлении двинуться. Двинувшись потом на север, он взял Федельберг, гарнизон которого поголовно был изрублен, а потом приступил к осаде Ной-Бранденбурга, обороняемого Книпгаузеном. Густав Адольф послал приказание очистить Ной-Бранденбург, но письмо было перехвачено имперцами, и Тилли надеялся этой осадой вызвать Густава Адольфа двинуться на выручку крепости и вступить в столь желанный бой. Но шведская армия не появлялась. Тогда, овладев крепостью после штурма 13 марта, он вырезал весь гарнизон с мужским населением города. Имперцы пощадили только Книпгаузена и около 60 пехотинцев.
Маневрирование Густава Адольфа; взятие Франкфурта на Одере и Ландсберга. Взятие Кольберга (12 марта) вознаградило Густава Адольфа за потерю Ной-Бранденбурга. Приказав Горну с 7000 человек из-под Кольберга перейти на левый берег Одера, к Фридланду в Мекленбурге, для прикрытия вместе с Баннером осады Грейфсвальде, Густав Адольф с 10 000 пехоты и 5000 кавалерии поднялся по Одеру и расположился близ Шведта, на полуострове, образуемом одним из рукавов реки, где устроил укрепленный лагерь; два моста, также прикрытые сильными укреплениями, давали ему возможность переправиться с одного берега на другой, не переходя каждый раз в Штетин.
Присутствие короля в Шведте, Баннера в Демине и Горна в Фридланде побудили Тилли отступить к Рюппину, откуда он мог двинуться или на Одер, или в Мекленбург. Посланный им на рекогносцировку граф Коллоредо с отрядом в 2500 человек признал укрепления Шведта очень сильными и отговорил Тилли от атаки. Тогда генералиссимус решил двинуться к Магдебургу на соединение с Паппенгеймом, с целью не только овладеть городом, но и заставить Густава Адольфа последовать за ним. Но последний был более заинтересован в окончательном овладении линией Одера, для чего необходимо было взять Франкфурт. Это предприятие могло тоже и оттянуть Тилли от Магдебурга, так как, по всем вероятиям, он должен был бы двинуться на выручку Шаумбурга.
Приказав Горну очистить Фридланд и занять Гарц и оставив несколько полков гарнизоном в шведском лагере, король выступил 12 апреля с 20 000 человек при 200 орудиях, в числе которых, вероятно, было много кожаных. Войска шли по обоим берегам Одера, а тяжелые орудия перевозились водою на барках. Комендант Кюстрина не только пропустил шведов, но даже снабдил их продовольствием.
12 апреля король появился под Франкфуртом, а на следующий день штурмовал город, по взятии которого отдал его на 3 часа на разграбление. В этот день шведы лишились не более 400 человек убитыми и ранеными, император же потерял 7 пехотных полков и кавалерийский, 21 орудие, 26 знамен, 4 штандарта и важный стратегический пункт; «то был первый громовый удар короля шведского».
Отсюда, взяв 2200 человек пехоты и 800 кавалерии, король двинулся к Ландсбергу; туда же от Гарца двигался и Горн. Окрестные крестьяне указали шведам малоизвестный путь через болота, окружавшие крепость; они появились неожиданно на половину пушечного выстрела, быстро овладели передовыми укреплениями, и 26 апреля крепость сдалась под условием выпуска гарнизона с воинскими почестями.
Овладев течением Одера, от Силезии до моря, владея широкою приморскою полосою, Густав Адольф мог смело двинуться или в коронные владения императора – в Саксонию, или в Бранденбург, не опасаясь быть отрезанным от пути отступления. Уширив базу, Густав Адольф достигнул лучшего обеспечения своей операционной линии.
Католики были поражены успехами шведов, а в Вене опасность казалась столь грозной, что немедленно принялись за поправку укреплений столицы. Император был раздражен на своих советников, рисовавших ему шведское вмешательство как факт, не могущий иметь последствий.
Судьба империи, по-видимому, находилась в руках конвента 62 протестантских князей, съехавшихся в Лейпциг. Густав Адольф не преминул послать туда своих агентов для привлечения союзников и лично известил курфюрста Саксонского о взятии Франкфурта. Но, несмотря на старания представителя Франции, конвент разошелся, «не сказав, как говорят, ни слова о Швеции и не произнеся ни разу имени Густава Адольфа». Они рассчитывали переговорами склонить на уступки императора Фердинанда II.
Осада и взятие Магдебурга. Взятие бранденбургских крепостей шведами: капитуляция Грейфсвальде. Тилли был в 16½ версты от Магдебурга, в Мекерне, когда получил известие о движении Густава Адольфа к Франкфурту. Тотчас же он с большею частью сил направился на выручку крепости, но в Ютерборге получил известие о штурме и взятии шведами Франкфурта; тогда он снова вернулся к Магдебургу и стал у Пегау, на Эльбе, начав осаду крепости. Гарнизон ее под начальством полковника Фалькенберга состоял из 2000 человек пехоты и 300 человек кавалерии, что было далеко не достаточно. С прибытием Тилли число осаждавших дошло до 26 000 человек при 80 орудиях, не считая 5000 человек, отправленных в Десау для обороны переправы через Эльбу. Жители неохотно защищали город, но Фалькенберг с энергией отстаивал каждый шаг. Густав Адольф убеждал продержаться еще недели три. Обе стороны ожидали, что король поспешит на выручку одного из важнейших опорных пунктов протестантизма. Действительно, он выступил из Франкфурта на Одере с 18 000 человек пехоты и 7000 человек конницы и 10 мая был в 12½ версты от Берлина, у Кепеника. Не желая рисковать наступлением, не обеспечив свою операционную линию занятием ближайших крепостей, он потребовал передачи шведам крепостей Кюстрина и Шпандау, чего добился только личными угрозами курфюрсту в Берлине, 16 мая его армия достигла Гавеля левым крылом у Потсдама, а правым у Шпандау; путь на Магдебург был открыт; можно было идти или через Бранденбург на Мекерн, или южнее – на Виттенберг или Дессау. Первый путь шел по разоренному краю и приводил к форсированной переправе через Эльбу; тоже было и у Дессау; Виттенберг принадлежал саксонскому курфюрсту, с которым и вступил в переговоры Густав Адольф, надеясь уговорить его присоединить свои войска к шведской армии для совместных действий против Тилли. Переговоры затянулись, а между тем была получена страшная весть о магдебургской резне.
Тилли, зная о близости Густава Адольфа, боялся штурмовать сильную крепость, но сдался на увещания Папенгейма. На рассвете, 20 мая имперцы неожиданно ворвались в город и начали ужасную резню. Весь гарнизон и более 20 000 населения (почти две трети) погибли от меча и огня. Донося о штурме Магдебурга, Тилли совершенно справедливо писал, что «со времени взятия Трои и Иерусалима не было столь полного разрушения».
Протестанты обвиняли в разгроме Магдебурга шведского короля, но он в манифесте слагал всю вину на курфюрстов Саксонского и Бранденбургского, двуличие и нерасположение которых заставили его приостановить движение армии, причем обвинял и Магдебург за слабую оборону и нежелание расходоваться на наем войск и приведение крепости в оборонительное положение.
Нельзя было обвинять Густава Адольфа за то, что он, не имея обеспеченного пути отступления, не решился форсировать переправу через Эльбу у Виттенберга. Поступки курфюрста Бранденбургского не замедлили доказать основательность мер предосторожности, принятых Густавом Адольфом против него. Оттягивая передачу Кюстрина, курфюрст потребовал возвращения и Шпандау, говоря, что он передал его королю шведскому для облегчения спасения Магдебурга. Подобные увертки надоели Густаву Адольфу. Он очистил Шпандау, двинул армию на Берлин и, наведя пушки на дворец курфюрста, заставил его подписать официальный трактат, по которому он сдавал шведам Шпандау до конца войны, давал им свободный проход через Кюстрин, содержа в крепости бранденбургский гарнизон, и, кроме того, обязался уплачивать ежемесячно по 30 000 талеров на содержание армии.
После этого, расположив армию под начальством Баннера в Шпандау и Бранденбурге для наблюдения за движениями Тилли, сам король отправился в Штетин для переговоров с канцлером Оксенштирной и послом царя Михаила Феодоровича, с которым заключил секретный трактат, условия которого до сих пор в точности неизвестны.
К этому времени сдалась крепость Грейфсвалде и войска Тотта были двинуты для окончания покорения Мекленбурга.
Между тем Тилли, по-видимому, перестал заниматься шведской армией и, оставив Паппенгейма с 7000 человек в Магдебурге, с 25 000 войск двинулся в Тюрингию против ландграфа Гессенского, склонного к партии шведского короля. Но этому помешал вернувшийся в Померанию Густав Адольф. Он предполагал теперь утвердиться на Эльбе, угрожая Нижней Саксонии. Вторжение в Южную Германию было невозможно, так как, за выделением гарнизонов, армия в поле была слаба.
Движение Густава Адольфа к Эльбе; дела при Ангерне и Бургштале; атака имперцами Вербенского лагеря. Отступление Тилли в Саксонию. Заняв Франкфурт на Одере и выделив Горна с 9000 войск для обороны силезской границы, Густав Адольф имел под рукою всего 12 000 человек, с которыми он и решил маневрировать между р. Гавелем и р. Эльбою, чтобы притянуть Тилли на поддержку Паппенгейма и тем облегчить положение ландграфа Гессен-Касельского, а также выждать, когда протестантские князья признают себя его союзниками.
8 июля Густав Адольф выступил из Берлина с 6000 кавалерии и 2000 мушкетеров к переправе через Эльбу у Иерихова, но Паппенгейм перешел из Магдебурга к Тангермюнде. Тогда Густав Адольф двинулся вверх по правому берегу Эльбы, как бы угрожая Магдебургу. Паппенгейм вернулся назад, и тогда шведский отряд Ранцау переправился через Эльбу выше Тангермюнде и занял этот пункт. Из собранных лодок и материалов был наведен мост, и переправившаяся шведская армия расположилась в Вербенском укрепленном лагере, при слиянии Гавеля с Эльбою. Тыл и фланги лагеря прикрывались рекою, а фронт плотинами.
25 июля в Вербене сосредоточилась вся королевская армия, за исключением необходимых гарнизонов, сосредоточенных в Шпандау, Фербелине, Бранденбурге и Ратенове.
Паппенгейм, укрепив Магдебург, отступил к Гальберштадту; на соединение с ним двинулся Тилли, принужденный бросить экзекуцию ландграфа Гессен-Касельского. 27 июля Тилли соединился с Паппенгеймом у Вольмирштедта и выслал 4 кавалерийских полка на рекогносцировку к стороне Тангермюнде. Как раз в это же время из Вербенского лагеря Густав Адольф с 3000 кавалерии и 500 мушкетеров и пеших драгун двинулся навстречу католической армии и в ночь с 28 на 29 июля атаковал с трех сторон, при Ангерне и Бургштале, беспечно стоявших на квартирах имперцев. С потерею 1000 человек они отступили к Вольмирштедту, а Густав Адольф ушел в лагерь.
Тилли двинулся теперь для атаки Вербенского лагеря; но положение короля должно было скоро улучшиться: к нему шли на подкрепление 8000 шведских войск, высадившихся с королевой в Вольгасте, и 6000 англичан и шотландцев, высадившихся у Пенемюнде; эти 6000 должны были сменить Горна на силезской границе, а более опытные войска последнего были притянуты к Эльбе.
5 августа Тилли произвел штурм Вербенского лагеря, но был встречен в упор залпом артиллерии и сильным огнем мушкетеров из-за укреплений; кавалерия шведская, выскочив из-за окопов, атаковала оба фланга имперцев, которые отступили с потерей около 6000 человек. Тилли предполагал повторить атаку на следующий день, но, узнавши о присоединении к войскам, оборонявшим лагерь, только что прибывших 9000 Горна, решился отступить на Тангермюнде и Вольмирштедт. Шведская кавалерия назойливо преследовала имперцев, причем здесь отличился молодой герцог Бернгард Веймарский, примкнувший к шведам с навербованными в Нижней Силезии войсками.
Между тем Тилли нашел невозможным оставаться в Вольмирштедском лагере среди опустошенной страны; отозвав гарнизоны из Нижней Саксонии и старой Бранденбургской Марки, он решил отступить в Саксонию и окончательно очистить край, служивший ему театром военных действий в течение шести лет.
Вторжение имперско-католической армии в Саксонию; занятие Лейпцига. По приказанию императора Фердинанда II Тилли послал курфюрсту Саксонскому Иоанну Георгу ультиматум, требуя впуска имперской армии в Саксонию, безусловного повиновения императору и подчинения Тилли саксонских войск; но, не дождавшись ответа, Тилли 28 августа во главе 23 000 войск выступил из Вольмирштедта. В Эйслебене к нему присоединились 17 000 графа Эгон-Фюрстенберга; к этим 40 000 Тилли приказал идти на соединение 8000 Альдрингера из Швабии и 11 000 Тифенбаха из Силезии. Последний не исполнил приказания, так как получил от двора категорическое повеление прикрывать коронные земли.
