Текст книги "Встречный бой"

Автор книги: Николай Марчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Сурков, давай колись: что ты тут забыл? – проигнорировал я вопрос капитана. – Ни за что не поверю, что ты повелся на уговоры Витька.

– Я думаю, что этот магазин – «прачечная», в которой отмывают деньги. Уж слишком у них большой оборот при совершенном отсутствии покупателей и одном-единственном работнике, – ответил Сурков.

– Ясно, – хмыкнул я. – Так, Витя, теперь к тебе вопрос. Ты как допер про этот коньяк? Можешь нормально объяснить?

– Могу, – хмуро буркнул Сиротин-младший. – Помните, два месяца назад моя команда брала одного типа – ну, которого брали в машине на улице Агрономов.

– Который оказал сопротивление, после чего его застрелили? – подколол я Витька.

– Ага, – как от зубной боли, скривился Сиротин-младший. – Точно, он самый. Так вот, в его машине тогда нашли пустую бутылку коньяка. А две недели назад я случайно проходил мимо и видел, как в этот самый магазинчик грузчики заносят ящики с точно таким же коньяком. Ну, зашел, хотел купить, а меня послали: типа, нельзя еще, не завели в базу. Ну, я потом еще раз зашел, и меня опять послали. В третий раз заходить не стал: понял, что могу примелькаться. Вот и наплел капитану, что они торгуют из-под полы дешевой «кониной», хотел, чтобы он пробил по своим каналам хозяина магазина. А в целом версия, что это москвичи хотят отравить нашего брата коньяком в подарочных наборах, вполне рабочая.

– Мне почему не сообщил о своих подозрениях и о том, что в обоих случаях фигурируют одинаковые бутылки?! – звереющим от негодования голосом спросил я. – Витя, мудак ты эдакий, ты хоть понимаешь, что упустил две недели времени?!

– Дядя Женя, ну я же все это время их проверял, и милиция в лице капитана их проверяла. Мы без дела не сидели, – начал оправдываться Витек. – Опять же, у вас отпуск был. Я не хотел вас беспокоить.

– Вить, какие, к черту, проверки? Сурков просто между делом спросил у кого-то из своих подопечных на районе, и все. Явного криминала нет, значит, ему по барабану. Даже если это «отмывочная» для денег, то ему это тоже неинтересно, он у нас на другом специализируется.

Похоже, я перехвалил Сиротина-младшего. Он, конечно, парень хороший, но еще слишком молод, и нет у него нужного опыта. Хотя, надо отдать должное, именно он вычислил странное и подозрительное место, которое может оказаться одновременно «прачкой» для отмывки денег, тайным притоном бутлегеров и еще хрен знает чем.

– Что делать будем, дядя Женя? – заискивающим голосом спросил Витек.

– У тебя сколько людей с собой? Вы же хотели брать этот магазинчик, значит, заранее подготовились?

– Со мной еще четыре пацана, – ответил Витек, – остальных забрали в Петросвет.

– Сурков, ты, насколько я понимаю, как всегда один? – спросил я у капитана.

– Ага, – кивнул Виктор. – Жень, что-то серьезное случилось? Из-за чего ты так переполошился?

– Короче, если в двух словах, то получается следующий хреновыверт. Пару месяцев назад по каналам нашей разведки из Новой Москвы пришло сообщение, что в СНР должен зарулить какой-то хрен, который специализируется на сложных многоходовых операциях, причем работает всегда один. Мы думали, что крендель, которого при задержании застрелили спецы Витька, и есть этот хитрый хрен, тем более что по описанию он был похож. Опять же, об этом мало кто знает, но к смерти подозреваемого привели не пули, выпущенные группой задержания – он сам банально застрелился, это уже потом экспертиза установила. А теперь в это самое здание зашла некая молодая особа, которая имеет непосредственное отношение к событиям в Петросвете. Понимаешь теперь, из-за чего я тут на изжоге сижу?

– Ну так что, будем брать засранцев? – явно радуясь, что он теперь не самый крайний козел отпущения, весело спросил Сиротин-младший.

– Погодь! – рявкнул я на Витька. – Не рви удила! Так что у нас с людьми? Я, Док, с нами еще пятеро, Витек, его четыре бойца. Сурков и казачок молодой. Итого четырнадцать штыков. Док, как думаешь, справимся?

– Должны, – пожал плечами Раков. – Ну, не батальон же там нас ждет. Зданьице небольшое. Дежурный, а ну выведи на экран план этого здания, – распорядился Док.

– Круто у вас тут все устроено, – с завистью цокнул языком Сурков, глядя, как на экране монитора появляется поэтажный план нужного здания.

– А кто тебе мешал подобный штаб на колесах устроить? – недоуменно скривился я. – Бюджет своего отдела сам же верстаешь, мог бы и себе такой заказать.

– Да ну на фиг, – отмахнулся Сурков, – я привык по старинке.

– Я поставил своих парней вот тут и тут, – ткнул пальцем Сиротин, указывая, где поставил своих подчиненных. – В магазин планировали зайти втроем. Там торговый зал, подсобка и санузел.

– Вот тут общая с соседним помещением стена, – указал Док на простенок между магазином и соседним помещением. – Постройка у нас сборная, простенки у них фанерные, так что сделать проход в соседнее помещение – дело пары минут. А по соседству у нас как раз тот самый караоке-клуб.

– Значит, так, – подытожил я. – Витек, меняй своих пацанов на моих, а со своими зайдешь и блокируешь клуб, тебе в помощь дам еще двоих своих. Я, Док и Сурков пойдем в алкомаркет «Ведун». Распечатай с десяток фоток Уманской, – приказал я дежурному.

– А с кладбищем что? – спросил дежурный. – Там ждут вашей команды.

– Пусть Кожанов действует по своему усмотрению. Если готов к захвату, то пусть начинает, – ответил я.

– А мне что делать? – подал голос Федоров.

– Держись около меня, – распорядился я. – Автомат возьмешь, если что, прикроешь с улицы.

Ох, чувствую: что-то не так с этим магазином. Но нас вроде немало, мои парни и «Еноты» Сиротина подготовлены отлично, так что сломаем любого.

Глянув еще раз на Витьку Сиротина, понял, кого он мне сейчас напоминает: он похож на героя известного компьютерного шутера Battlegrounds. Не удивлюсь, если Сиротин-младший специально так подбирал себе костюм и снарягу: он у нас тот еще понторез.

Глава 8

Ну вот, опять я лезу вперед с автоматом наперевес, как обычный штурмовик. А ведь по-староземельному я цельный генерал. Ну где это видано, чтобы генералы бегали с автоматами наперевес? Нет, ежели надо покрасоваться перед журналистами или, там, скажем, приезжает Путин, то и генералу не западло нацепить на себя полный обвес, включая бронежилет, «лифчик» с магазинами, автомат с подствольником, да еще и пару пистолетов. А еще и нож на правое плечо рукоятью вниз прицепить – ну, чтоб совсем круто было, чтобы у Путина с журналистами глаза от гордости за родные вооруженные силы на лоб полезли.

На самом деле каждый должен заниматься своим делом: генерал – командовать, желательно сидя в теплом, оборудованном всевозможными средствами связи кабинете, рядовой состав – бегать с автоматами, стреляя направо и налево и уничтожая врагов, ну а офицерский состав должен быть связующим звеном между генералом и рядовым солдатом.

Все до старшего лейтенанта включительно должны уметь работать самостоятельно. Капитан должен уметь самостоятельно организовать работу. Майор должен знать, кто чем занимается. Подполковник должен уметь самостоятельно подготовить докладную о результатах. Полковник должен самостоятельно найти в докладной место, где ему нужно расписаться. Генерал-майор должен уметь самостоятельно расписаться там, где ему укажут. Генерал-лейтенант должен уметь самостоятельно выбрать место, где необходимо его присутствие. Генерал-полковник должен уметь присутствовать там, куда его привезли.

Бегущий с автоматом наперевес генерал может вызвать у подчиненных чувство страха. Ведь это неправильно и ненормально, а все, что неправильно и ненормально, страшно!

– Док, хорош бубнеть! – прервал я размышления Ракова о генералах и рядовых. – Как хочу, так и провожу свое рабочее время. Дуй в тыл к мракоборцам и обеспечь хоть какое-то подобие оцепления, – приказал я.

– Слушаюсь, – после секундной паузы ответил Док.

Выражение лица Ракова при этом было настолько кислым, будто он съел килограмм лимонов. «Лучиков» Док не любил: как и многие, он их боялся. И не только потому, что они были мракоборцами, просто «лучики» своим внешним видом частенько вызывали оторопь у окружающих.

Я уже говорил, что в нашем мире присутствует нечисть разных сортов и видов. И в наших палестинах есть целый отдел, который занимается ее нейтрализацией. Помимо специально обученных и подготовленных бойцов, в Пятом отделе есть еще и «лучики».

Кто такие «лучики» и почему Раков называет их даунами? Ну, потому что по факту «лучики» – это люди, которым в Старом мире поставили диагноз «синдром Дауна». Оказывается, в нашем Новом мире Закрытого сектора дети с лишней хромосомой, которая, как известно, и вызывает синдром Дауна, вполне себе нормально могут жить, причем с возрастом у них даже наблюдаются внешние изменения: с лица исчезает «плоскость», меняется разрез глаз и так далее. Если ребенок с синдромом Дауна проживет в нашем мире десять лет, то он станет почти неотличим от своих сверстников с нормальным количеством хромосом.

Но мне, как командиру силовых ведомств, интересны не внешние данные людей с синдромом Дауна, мне интересны их взаимоотношения с Тьмой. Догадались, почему мы называем их «лучиками»? Да потому что они есть полная противоположность Тьме. Человек с лишней хромосомой совершенно не боится исчадий Тьмы, мало того, он может чуть ли не голыми руками задавить какую-нибудь мелкую хитиновую тварь. Я своими глазами видел, как подросток с синдромом Дауна игрался со светляками – он их ловил, как обычных бабочек или мух, а потом давил, накрывая их своими ладонями.

Светляки – это такие летающие твари размером с большого майского жука. Светляки светятся ярко-красным цветом, как угольки и, по сути, этими самими угольками и являются: они способны прожечь сталь толщиной в десять миллиметров. До жути опасные твари. Я видел, как рой таких светляков за несколько минут вывел из строя два БТР с десантом внутри. А тут сидит обычный пацан, ехидно улыбается и давит голыми руками огненных жуков. И на его коже ни единого следа, нет даже малейшего намека на ожоги. Вот такая вот уникальная способность.

В общем, стали мы в массовом порядке привлекать на службу в Пятый отдел людей с синдромом Дауна. Из них получались превосходные мракоборцы, вот только был один нюанс: насколько они были эффективны в борьбе с Тьмой, настолько же неспособны они были воевать против обычных людей, пусть даже злых. Ну вот совсем не могли противостоять в драке или бою обычным людям.

Если перед «лучиком» монстр, то на тебе, пожалуйста: короткая стычка – и «лучик» сворачивает шею практически любому порождению Тьмы. А если, скажем, какой-нибудь пьяный дебил даст «лучику» в морду, то тот даже руки не поднимет, чтобы защититься, так и будет получать оплеуху за оплеухой, еще и глупо улыбаясь при этом. Поэтому «лучики» действовали всегда под командованием и охраной обычных бойцов.

Док, бурча себе под нос, удалился на стоянку, где за большим фургоном прятались два «лучика» и их командир – мракоборец третьего разряда. Выглядела троица мракоборцев весьма забавно: два здоровенных детины «лучика», которых представили как сержантов Леонида и Бориса, и небольшого роста и щуплого телосложения прапорщик третьего разряда Федор Гныш.

Док тут же окрестил состав группы «Сигма» как Лёлек, Болек и Малыш. При этом сержанты даже ухом не повели на новые имена, а прапорщик насупился и заметно обиделся, но вслух ничего не сказал. Вся Сиротинская республика знала, что Док весьма остер на язык и выданные им прозвища прилипают намертво. И, поверьте мне, получить от Дока прозвище Малыш – это, можно сказать, еще легко отделаться.

Дверь в алкомаркет была на удивление усиленной, на вид из толстенного листа стали. Странно, обычно хозяева магазинов стараются сделать двери прозрачными, чтобы они выступали в роли дополнительной витрины. А тут чуть ли не створка банковского сейфа.

Я снял с предохранителя свой «витязь» и, повесив его на ремне вдоль тела, держа правую руку на рукояти, кивнул Суркову на ручку двери. Сурков сноровисто перехватил массивную ручку и распахнул дверь. Привычно ускоряясь, я шагнул внутрь магазина. Все-таки хорошо быть обладателем сверхспособностей: один стоишь целого взвода спецназа.

Торговый зал небольшой, метров двадцать площади. Вдоль трех стен стоят деревянные полки с богатым ассортиментом разномастных бутылок, торговый зал перегораживает стойка прилавка. В углу, где сходятся стеллажи с алкоголем, дверь в подсобные помещения.

За стойкой стоит высокий крупный мужик. Лысый череп, окладистая борода, черная футболка с нарисованным черепом, поверх которой накинута джинсовая безрукавка. На правой щеке – кривой шрам, который заходит на лысый череп. Похоже, пару лет назад кто-то вмазал здоровяку бутылкой по голове, и острые осколки здорово распахали его шкуру. С виду – классический байкер-бандит. Взгляд у продавца тяжелый, угрожающий. Вообще, мужик за прилавком не был похож на продавца от слова «совсем». У такой омерзительной рожи даже я не стал бы ничего покупать.

То, что я заходил в магазин с оружием и не скрывал этого, меня ни капельки не смущало. У нас в СНР очень многие носят огнестрельное оружие на виду, законы позволяют.

Честно говоря, я особо не планировал, что буду делать, оказавшись в магазине. Думал, задам пару провокационных вопросов и послежу за реакцией на них, ну а там уже решу по обстановке. Но здоровяк, только завидев меня, сразу все сам решил. Бритоголовый бородач цапнул из-под прилавка короткий помповый дробовик и тут же ткнул им в меня. А я ведь даже не успел ничего сказать, лишь на краткий миг наши с продавцом взгляды встретились.

Моя реакция, усиленная магическими способностями, была стремительной. Здоровяк в джинсовой безрукавке только явил на свет из-под прилавка короткую помпу, а я уже раздумывал: валить его наглухо или легко ранить и допросить.

Короткая очередь практически в упор – и здоровяк получает две пули в правое предплечье. Дробовик тут же упал на пол, а лысый отлетел на витрину с алкоголем.

– Сходили за хлебушком, – раздалось позади ворчание капитана Суркова.

– Дверь держи, – кивнул я на вход в подсобное помещение.

Шагнул за прилавок и тут же отпрянул назад: здоровяк здоровой рукой дернул какую-то ручку, торчавшую из пола. Короткая очередь – и его голова развалилась на две неравные части.

– Берегись! – рявкнул я. – Валим отсюда!

Сурков тут же прыгнул наружу, я двинул следом, но послышавшееся позади зловещее жужжание заставило меня оглянуться. Одна из полок с алкоголем исчезла, а из темного провала, который зиял на ее месте, хлынул рой светляков. Да-да, тех самых светляков, капец каких опасных монстров, способных прожечь сантиметровый стальной лист.

– Рой!!! – крикнул я, сдергивая с пояса аэрозольный баллончик.

Пятясь спиной, я выставил перед собой баллончик с «серебрянкой» и нажал на клавишу разбрызгивания. Мощная струя серебристого цвета вырвалась из раструба, заполняя внутреннее пространство магазина густым облаком. Рой светляков, попав в струю «серебрянки», тут же опал на пол дождем сгоревших осколков. Я бросил полупустой баллон на пол, тут же всадил в него пулю из автомата, а потом, выскочив наружу, захлопнул за собой дверь в магазин. Внутри раздался хлопок разорвавшегося аэрозольного баллончика.

– Прорыв! – крикнул я. – Дежурный, немедленно свяжись с «пятеркой», пусть гонят всех сюда и захватят с собой «толстяка». Пашка, – приказал я пулеметчику в кузове «тойоты», – снаряди пулемет серебром и держи эту дверь. Док, – велел я в микрофон рации, – дуй сюда с мракоборцами, только вначале пусть запустят «черную звезду». Всем внимание: у нас прорыв Тьмы!

– Жень, надо выводить Витька с его парнями, по-любому там тоже есть нечисть, – подсказал Сурков. – Здание одно.

– Согласен, – кивнул я. – Енот, Енот, немедленно выводи людей! Срочно! Как слышишь меня? Енот?!

– Нет связи? – догадался Сурков.

– Ага, – скривился я от тревожных предчувствий. – Надо вытаскивать их оттуда. За мной! – приказал я и велел Ракову: – Док, срочно выставляй периметр. Мракоборцев ко мне, надо вытаскивать группу захвата, с ними нет связи. Медиков каких-нибудь найди и гони к нам. Ты за старшего на периметре! Понял?

– Так точно! – отозвался Раков.

К двери ночного клуба мы подходили двумя группами. В первой я, Сурков и Федоров, во второй – трое из сопровождавших меня бойцов, которых Док снял с внешнего периметра и направил ко мне: прапорщик Ванюта, лейтенант Хлыстов и Зимин. Все трое опытные бойцы, проверенные и надежные.

Вход с ночной клуб располагался с другой стороны здания. Судя по плану, между ночным клубом и магазином была общая стенка. Дверь алкомаркета остались сторожить пулеметчик Пашка со своим «утесом», дежурный офицер, капитан Ивлев и трое мракоборцев, которые чего-то там колдовали. Дверь снаружи подперли грузовиком. Из алкомаркета доносились громкие звуки, свидетельствующие о небывалой активности внутри. Ох, чую, не к добру это.

Над нами висела «черная звезда» – специальная осветительная ракета, похожая на светящуюся черную кляксу. Каждый военнообязанный житель СНР знал, что если в небе появляется подобный сигнал, значит, место, откуда он запущен, объявлено зоной ЧС. «Черная звезда» в небе означает прорыв нечисти. Поэтому оттуда срочно эвакуируются все мирные жители, после чего выставляется периметр из бойцов, у которых есть четкий приказ – стрелять на поражение.

Я слышал, как Док сыпет приказами вперемешку с матом, ругая почем зря всех своих оппонентов. Если американцы могут управлять своими людьми только добрым словом и «кольтом», то наши командиры управляют своими подчиненными исключительно добрым матом, который значительно сокращает срок исполнения приказа.

– Дверь! – шикнул я.

Сурков, распластавшись вдоль стены, дернул дверь, но она не поддалась. Дверь была такая же, как и в алкомаркете – толстокожая, бронированная.

– Закрыто.

– Вижу. Ставьте заряды.

В первой линии должны были идти Ванюта, Хлыстов и Зимин. Они молодые, опытные. Сурков, хоть и битый жизнью опер и розыскник от бога, но пускать его первым на штурм закрытого помещения нельзя. Казачок Федоров, тот вообще без нужного опыта. Так что эти двое пока будут на подхвате: дверь, там, за ручку дернуть, тыл прикрыть или праздношатающихся зевак пинками разогнать.

Прапорщик Ванюта прицепил к петлям двери два небольших заряда, все отскочили на безопасное расстояние.

– Взрыв! – рявкнул Ванюта.

Хлопки громыхнули синхронно, дверь на мгновение окуталась сизым дымом, раздался скрежет, и бронированная створка частично вывалилась из проема. Прапорщик подскочил к перекошенной двери, щелкнул карабином, зацепив дверь за трос, а потом, отскочив на пару метров, что есть силы дернул за трос, после чего дверь окончательно сдалась, не выдержав такого наглого обращения.

– Что за хрень?! – озадаченно прошептал лейтенант Зимин.

За дверью была ночь. Нет, даже не так! За дверью была непроглядная тьма космоса. Абсолютная чернота! В дверном проеме словно была натянута черная, матовая, непрозрачная пленка.

– Отошли в сторону! – тут же рявкнул я, видя, как Зимин пробует ткнуть в черноту ножом. – Как дети малые: стоит увидеть какую-нибудь какашку, сразу же хотите ее пальцем потрогать! Зимин, ты ее еще языком лизни! Фонари включить! – приказал я. – «Серебрянку» наготове держать.

Васюта, хоть и был прапорщиком, но, в отличие от лейтенантов среагировал первым и включил свой фонарь за мгновение до моего приказа. Мощный свет фонарей, в которых были установлены специальные рефлекторы, разрезал темноту как ножом. Но лучи фонарей проникли недалеко, буквально на пару метров. А вот это уже хреново! Значит, внутри ночного клуба не просто исчадия Тьмы, а самое натуральное иномирье.

– Гныш, бегом ко мне! – приказал я в рацию. – Шустрее, шустрее! Парни, отошли в сторонку, приготовили спецбэка. Сейчас мы с мракоборцами этот пузырь проткнем, и наружу полезет Тьма. Сперва встречаем их аэрозолью, потом уже всем остальным. Землю перед дверью добряче обработайте. Фалы с карабинами еще надо подготовить: чую, наших парней оттуда выволакивать будем.

Тяжело дыша, подбежала троица мракоборцев. В полной боевой экипировке выглядели они эпично. Видели в фильмах про Вторую мировую войну немецких солдат из полевой жандармерии – в длинных тяжелых плащах и с такими большими табличками на груди? Вот у мракоборцев была примерно такая же снаряга: длинные мешковатые плащи до пола, кевларовые шлемы, тяжелые берцы и обилие серебряных побрякушек, которыми обшивали все это великолепие.

– Что скажешь? – спросил я у старшего группы «Сигма».

– Ну, это, как его… – замялся Гныш. – Там Тьма!

– Блин, ну ты капитан Очевидность, – хмыкнул я. – То, что там Тьма, мы и так видим. Делать что? Чему вас в вашей «пятерке» учат?

– Надо обработать серебром! – нашелся прапорщик.

– Можно и серебром, – согласился я. – Но, скорее всего, это стенка временного пузыря.

– Это как? – нахмурился Гныш. – Нам ни про какие временные пузыри ничего не рассказывали.

– Ну, тогда запоминай, что я буду делать, – тяжело вздохнул я. – Вернешься на базу, будешь лекции читать. «Лучики», идите сюда, – позвал я Лелека и Болека. – Я сейчас аккуратно проведу ножом, вот тут, по центру проема, а вы ухватитесь за края рассеченного полотна. Только держите крепко. Ясно?

– А как это можно держать воздух? – тихо спросил прапорщик Гныш.

– «Лучики», вы задачу поняли? – проигнорировал я вопрос мракоборца третьего разряда.

– Так точно! – хором отозвались сержанты.

– Значит, вы тоже видите, что перед нами не просто темнота, а как бы покрывало? – уточнил я.

– Так точно! – опять же хором отозвались Лелек и Болек.

– Вот поэтому мы и берем подобных людей в мракоборцы, – пояснил я Гнышу. – «Лучики» видят мир немного по-другому.

– А вы тоже «лучик»? – тихим шепотом спросил Гныш.

– Сплюнь три раза, – шикнул я на прапорщика. – Дурак, что ли, такое говорить?

– Он не «лучик», он солнышко, – с дебильной улыбкой встрял в разговор Лелек. – Командир светит, как тысяча «лучиков».

Позади раздались короткие смешки моих бойцов. Ну вот, еще пара таких высказываний, и ко мне прилипнет очередное прозвище. Мало мне было Палача и Оборотня, так еще и Солнышком начнут называть за спиной.

– А ну цыц! – гаркнул я. – Начали!

Я достал из ножен кинжал с коротким, широким, обоюдоострым лезвием. Нож был самодельным: я его делал сам. Перековал наконечник копья, взятого когда-то из кладовой Старика. Сталь клинка легко расправлялась с порождениями Тьмы, хоть в составе ее не было ни малейшего намека на серебро. Мне провели анализ материала, из которого был сделан наконечник копья, и по результатам экспертизы выходило, что это была обычная, причем не очень хорошего качества сталь. Но хитиновых монстров этот нож резал будь здоров.

Резким движением я ножом провел в середине дверного проема вертикальную линию. «Лучики» тут же ухватились руками за невидимые края рассеченного полотна и, упершись ногами в пол, принялись сдерживать разрыв, не допуская, чтобы он разошелся в стороны.

– Держать! Держать! – подбодрил я двух здоровяков «лучиков». – Держать, мужики! Свет всех фонарей сюда! – приказал я, указывая направление рукой.

Фонари ударили лучами света в середину дверного проема, и теперь их яркие лучи проникли намного дальше, осветив внутреннее убранство пустого зала. Вернее, зал был не совсем пуст. В середине танцпола лежало несколько тел, облаченных в черные мантии, рядом с ними валялись огрызки толстых черных свечей, какие-то веревки и обрывки бумаги. Приглядевшись, я увидел, что одно из тел принадлежало девушке. Она была без одежды, на теле виднелись порезы, покрывшиеся запекшейся кровью.

Жертвоприношение?! Твою мать, очередные сатанисты хреновы!

– Кэп, где Витек с парнями? – спросил сзади Сурков. – Где наши штурмовики?

– Не знаю, – отозвался я. – Заходим я и Гныш, остальные страхуют. Пристегните нас на поводки.

Щелкнули карабины, тросом соединяя мою разгрузку с кем-то из парней сзади.

Я шагнул в темноту ночного клуба. По барабанным перепонкам тут же ударил перепад давления. Зубы застучали от холода. Под ногами скрипел толстый ковер серого пепла. Я присел на одно колено и потрогал пепел. Слишком много его здесь. А не прах ли это моих «Волков» и сиротинских «Енотов»?!

Огляделся, осветил пол фонарем. Амуниции и оружия нет. Значит, это не прах нашей штурмовой группы. Когда исчадия Тьмы испепеляют человека, то в пепел превращается только живая плоть, а одежда, амуниция и оружие остаются лежать на полу.

– Справа движение, – доложился Гныш.

Фонарь, прикрепленный к стволу автомата, скользнул вправо. Из коридора, который примыкал к танцполу, вышел Витек Сиротин, за ним медленно шел один из его парней. На их разгрузках были шевроны с мультяшным енотом из мультфильма «Крошка Енот». Правда, в отличие от оригинала, у этого енота в лапах была не палка, которой он пугал того, кто сидит в реке. У енота на шевроне в лапах был автомат Калашникова.

– Что там? – коротко спросил я у подошедшего Витька. – Почему на запрос по рации не отвечал?

Сиротин-младший не отвечал. Его глаза были закрыты, губы плотно сжаты, а из носа стекали струйки крови.

– Э-э-э! – тихо зарычал идущий следом за Витьком боец. – Э-э-э!

– Зомби?! Они зомби! – испуганно выдал Гныш.

– Твою ж за ногу! – выругался я и тихо распорядился: – Медленно отходим назад, выманивая их на себя. Я буду их вырубать, а ты пристегивай карабином за разгрузку, и пусть парни вытаскивают их наружу. Скажи, чтобы тут же кололи антидот от «серой хвори». У вас в аптечке сколько доз?

– Как и положено, десять доз…

Голос у мракоборца третьего разряда дрожал от страха.

– Не бзди, Гныш, и не из таких передряг выбирались, – подбодрил я прапорщика.

На-а! Я со всего размаху ударил Витька ногой под колено, сбивая его на пол, и тут же пнул ногой второго зомби. Сноровисто защелкнул карабин на петле разгрузки и дернул несколько раз, отдавая сигнал бойцам снаружи. Гныш проделал ту же процедуру с Витьком Сиротиным.

Скорее всего, Витек еще не мертв: кровь же из носа течет. Значит, жизнь еще теплится в нем.

– Этих вытаскивать будем? – спросил Гныш, кивая на лежащих на полу сатанистов.

– Потом, сперва надо найти остальных парней.

Зашли в коридор и тут же наткнулись на россыпь стреляных гильз и разбросанные пустые автоматные магазины. Стены испещрены пулевыми отверстиями.

– Когда они успели столько настрелять? – удивился прапорщик. – Всего-то минут десять-пятнадцать прошло, как они зашли внутрь.

– Внутри временного пузыря время идет по-другому, – пояснил я. – Снаружи прошло десять минут, а внутри – полчаса или час.

– Офигеть!

Послышалось зловещее стрекотание, и в противоположном конце коридора появилась огромная сколопендра, за ней – следующая, и еще одна, и еще. Вот и исчадия Тьмы пожаловали! Сколопендры, пренебрегая законами физики, двигались не только по полу, но и по стенам, и по потолку. Каждая из них в длину была больше двух метров. Широкие, массивные жвала на морде агрессивно клацали и щелкали.

– Огонь! – рявкнул я.

Я стрелял короткими очередями, отсекая по два-три выстрела. Пара секунд – и с пятью сколопендрами было покончено. Серебряная пуля на близкой дистанции с легкостью пробивает навылет хитиновый панцирь, не оставляя тварям ни единого шанса. Прапорщик стрелял из штатной помповой «сайги», которая отличалась от своих гражданских собратьев только дисковым магазином повышенной емкости – местной сборки, на сорок патронов.

– Сурков, как слышишь меня?

– Слышу, кэп, плохо, с помехами. Но слышу. Что у вас?

– Обрабатывайте вход серебром, хватит его держать. Заходите внутрь, надо вытащить гражданских из зала. И нам нужна помощь, мы в правом коридоре. Понял?

– Да. Сейчас сделаем!

Я сдернул с пояса аэрозольную гранату и бросил ее в завал мертвых сороконожек. Граната проскакала по полу, уткнулась в дохлую сколопендру и, громко пшикнув, начала разбрызгивать наполненную серебром аэрозольную взвесь.

– Справа дверь, заходим! – приказал я. – Я внутрь, ты держи коридор.

Я заглянул внутрь комнаты. То ли заброшенный кабинет для интима, то ли подсобка. Завал из картонных коробок, из которого торчат ноги в служебных берцах. Кто-то из наших!

Спихнул ногой одну из коробок и тут же отпрянул назад, отчаянно давя на спусковой крючок. Метнувшуюся в меня костяную ленту автоматная очередь сбила в полете. Сука, напугал! Костяной удав, зараза такая!

Костяной удав был похож на скелет обыкновенной змеи, длиной метра три – три с половиной. Прыгал он, упираясь хвостом в пол. Своих жертв монстр давил, отделяя по очереди части тел: обвивал конечность и сдавливал ее своим острым хребтом до тех пор, пока конечность не отделялась от тела.

Лежащий среди коробок труп был без головы. На груди шеврон с позывным – «Мойша». Прапорщик Сеня Мошкин, позывной Мойша. Двадцать семь лет. Женат. Ребенку три года. В отряде «Морские волки» второй год. Хороший, надежный воин. Царствие тебе небесное, брат!

Все это пронеслось у меня в голове мимолетно, а взгляд тем временем следовал за пятном фонаря в поисках второго удава: костяные удавы охотятся парами.

Слегка заметное движение под потолком – я успел заметить кончик хвоста уползающей в вентиляционный ход твари. Поднял автомат над головой и дал длинную очередь в зияющий темнотой провал вентиляционной решетки.

– Всем внимание, твари перемещаются по вентиляционным ходам. Следите за потолками! – крикнул я в микрофон рации.

Подскочил к стене, где был выход вентиляции, и обрызгал входное отверстие серебром – плохонькая, но хоть какая-то преграда для монстров.

Из коридора донеслось буханье гладкоствольной «сайги». Бах! Бах! Бах! Я выглянул в коридор и присоединился к стрельбе. В конце коридора показались круглые шары смешариков. Смешарики – это не те, которые герои детского мультсериала, нет. Это такие твари, похожие на футбольные мячи-переростки, которые, перекатываясь, оставляют после себя на поверхности выжженную полосу. У них, кстати, очень высокий уровень брони: с одного выстрела их гарантированно возьмет только калибр 12,7 миллиметра и выше.

Смешарики не разумны, если можно применить термин разумности к исчадиям Тьмы, они больше похожи на механизмы, которым более хитрые монстры прокладывают себе дорогу. Значит, скоро на сцене появится кто-то из офицерского ранга – чумной доктор или рогатый генерал. Оба варианта плохи.

– Отходим! – приказал я. – А нет, подожди! Цепляй и вытаскивай тело «двухсотого» из этой комнаты. Я прикрою!

Сделав шаг вперед, я принялся поливать приближающиеся шары длинными очередями. Корпус смешарика девятимиллиметровыми пулями я вряд ли пробью, но шкуру ему подпорчу.