Текст книги "Встречный бой"

Автор книги: Николай Марчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6

Я схомячил очередной орехово-медовый батончик, запив его крепким кофе с малой толикой коньяка. Оно вроде как нехорошо пить на работе, но, в конце концов, надо мной сейчас начальников нет. В этом мире, а точнее, в этой части Нового мира, я и есть самый главный военный начальник, так что мне никто тут не указ. Ну, разве что кроме жены.

Так уж повелось у русских людей: каким бы крутым и злобным начальником и командиром ты ни был, и пусть тебя все вокруг боятся, и при упоминании твоего имени молоко скисает у буренок в вымени, а дети начинают реветь навзрыд, но за твоей спиной есть супруга, которая с легкостью заставит тебя вынести мусор, убрать за собой крошки со стола и опустить стульчак. А ежели ты не будешь ее слушаться, то еще и кухонным полотенцем по спине получишь. Нет, у нас с женой все в порядке, она у меня тихая и покорная… иногда бывает!

Мне, как обладателю некоторых экстрасенсорных способностей, нужно постоянное высококалорийное питание. Алкоголь вроде как, наоборот, при этом вреден, но должны же быть у меня свои слабости. Тем более что коньяк хороший, староземельный, из подземных хранилищ близ села Щебетовка, что расположено в Крыму, в предгорьях древнего вулкана Карадаг.

– А легендарок что, нет?! – разочарованно протянул молодой казак, распотрошив ИРП.

– Каких еще легендарок? – переспросил Док.

– Ну, легендарных фигурок: Адмирал, Чернов, Маг, – перечислил младший Федоров. – Считается, что в командирских пайках попадаются исключительно легендарные фигурки. А здесь Витька Смирнов, у меня их уже штук пять.

Парень повертел в пальцах фигурку оловянного солдатика и небрежно спрятал ее в карман.

– Между прочим, Смирнов был хорошим воякой, знатным рубакой был, – укорил паренька Док. – Только я не понял: а с каких это пор солдатиков лепят из живых? Адмирал – вон перед тобой живой сидит, братьев Черновых я на прошлой неделе видел, а Маг, он же Вовка Дубровский, тот всех нас переживет. Так с какого перепуга с них солдатиков делать?

– Ну, так говорят, – пожал плечами парень, вгрызаясь молодыми, здоровыми зубами в палку сыровяленой колбасы. – А у меня почти все фигурки есть! – похвастался казак.

Два года назад кто-то из бойцов «Волков» придумал в пакеты с сухпайками, которые выдавали на праздники, добавить фигурки солдатиков, но только не абы какие, а отлитые по образу и подобию конкретных погибших боевых товарищей. Типа чтобы дети их играли не в обычных солдатиков, а в тех, кто совсем недавно стоял в бою плечом к плечу с их отцами.

Как ни странно, но идея не просто прижилась, а, подобно лесному пожару, разлетелась по всем воинским подразделениям СНР. Причем оловянными солдатиками стали не только комплектовать подарочные продуктовые наборы, но и продавать их в игрушечных и оружейных магазинах; даже появился нелегальный, подпольный рынок, где можно было найти фигурки, которые официально не выпускали.

– На прошлой неделе взяли одного мастера, который отливал у себя в гараже легендарки. Мне Сурков показывал мою фигурку, – буркнул я, бегло просматривая присланный отчет.

– И что, похоже получилось? – поинтересовался Док.

– Да.

– Вот ведь нехристи, – зло сплюнул в открытое окно Раков. – Как же это можно – с живых фигурки отливать? Урода этого расстреляли?

– Нет. С чего бы это? Он ни одного закона не нарушил, даже мошенничество ему не пришьешь. А ты, Док, лучше читал бы теоретические труды Дубровского, тогда знал бы, что нельзя порчу по фигурке навести. Это все фигня и бабушкины сказки.

– Не, ну вам с Дубровским оно, конечно, виднее, – почтительно скривил губы Док. – Вы же у нас маги, колдуны, волшебники. А моей фигурки не было?

– Нет, не было. А будешь ерничать, я тебя в Пятый отдел переведу, – пригрозил я Ракову. – Будешь у меня до конца своих дней на чумных докторов охотиться!

– Все, умолкаю! – притворно испугавшись, произнес Док.

Пятый отдел занимался противодействием силам Тьмы: поиск и уничтожение проникающих в мир Закрытого сектора темных чудовищ и монстров, меры по профилактике и превентивной борьбе с ними. На данный момент единственным эффективным оружием против исчадий ада были серебро и огонь. И если с уничтожением провалившихся в этот мир порождений Тьмы было более-менее понятно (шарахнул в них зарядом серебряной картечи – и готово), то с профилактикой таких визитов было затруднительно.

Во-первых, серебро в этом мире не добывалось. Золото, платина, редкоземельные металлы из группы лантаноидов – хоть лопатой греби, а вот прозаического серебра нет! Поэтому серебро мы закупали в Старом мире, причем в промышленных масштабах, из него делали боеприпасы, поражающее элементы для мин и гранат, а еще всевозможные удобрения и аэрозоли, которыми планомерно и целенаправленно граничили людские поселения, тем самым создавая примитивную защиту от сил Тьмы.

Ну а во-вторых, надо было не просто уничтожить прорвавшихся в этот мир чудовищ, надо было как-то подготовить мирное население для осознания всего этого карнавала с потусторонними тварями. Это же классическая чертовщина, про которую все знают, но в которую никто не верит.

Вроде бы, казалось, ну чего тут трудного? Ведь в Старом мире еще с хрен знает каких времен все слышали про силы Тьмы и силы Света, про чудовищ, дьявола, чертей, чупакабру и прочих вампиров и оборотней. Ужастиков всяких разных наснимали столько, что замучаешься смотреть, книг написано столько, что за всю жизнь не прочитаешь. А когда вживую видишь чумного доктора или костяного удава, то почему-то отказываешься верить своим глазам, и мозг никак не хочет принимать простой факт, что исчадия ада вполне реальны и являются неотъемлемым атрибутом этого мира.

Вот тут и нужны были люди и методики, которые позволили и заставили бы обычных поселенцев этого мира принять новые условия жизни. Док был одним из тех, кто идеально для этого подходил. Между прочим, именно он придумал наравне с оловянными солдатиками выпускать еще и их «врагов», фигурки монстров, чтобы дети в этом мире с младенчества играли и учились распознавать порождения Тьмы.

От всех этих перипетий голова шла кругом. Мало нам было постоянно претендующих на господство в этом мире важных шишек из Новой Москвы, которые спали и видели, как все будут им подчиняться; мало нам было их приспешников – разудалой бандитской вольницы Гуляй Поля, обосновавшейся на наших границах, – так еще и порождения Тьмы в последнее время активизировались как никогда.

– Адмирал, вы еще забыли упомянуть чернокнижников и сатанистов, – съязвил Док. – Между прочим, вас предупреждали, что народу нельзя говорить всю правду, народу правда вредна! Но вы же у нас тот еще просветитель и демократ, все в людей верите. А оно вон как повернулось! Недели не проходит, чтобы ритуальное убийство не совершили или кровавую мессу не замутили.

– Док! А ну цыц! – рявкнул я. – Не мешай думать! Я же не просто так тут языком чешу, я вслух размышляю!

– Дык я вообще молчу. – Раков выставил обе руки вперед, как бы отгораживаясь от своих же слов. – Я, наоборот, хотел ясность внести. Вон казачок от ваших размышлений совсем сник: понимает ведь, дурашка, что его крале капец!

Док, конечно, в чем-то прав. Нельзя вот так брать и огорошивать наш народ всякими потрясениями типа «все, что вы до этого смотрели в фильмах ужасов, это истинная правда». А ведь меня предупреждали, что будут последствия. Пять лет назад, когда мне открылось истинное положение дел в этом мире, когда я узнал, для чего этот самый Закрытый сектор создан, я решил, что и все остальные должны об этом узнать. В итоге кто-то принял новые знания, кто-то их отверг, а нашлись и те, кто вопреки здравому смыслу решил воспользоваться новыми знаниями в своих личных, корыстных целях. Так появились всевозможные скрытые приспешники и почитатели Зла.

Человек так устроен, что ему хочется получить все и сразу. К примеру, зачем долгие годы тренироваться и совершенствоваться, если можно тайком перерезать горлянку невинной жертве, вызвать демона и выпросить у него идеальные формы тела. Правда, с гарантией в сто процентов вызванный таким образом демон тебя же и сожрет, но это никого особо не останавливало, и подобных вызывальщиков с каждым днем становилось все больше и больше.

Вот и нынешний карнавал с митингом в Петросвете из той же оперы. Десяток студентов нашего единственного вуза организовали тайное общество, целью которого был захват власти в СНР. Студенты решили призвать темные силы, которые, по их логике, должны были помочь им стать хозяевами Сиротинска, а впоследствии захватить и всю власть в мире Закрытого сектора. Как это обычно бывает, студенты были не простые, а сплошь золотая молодежь – отпрыски богатых и состоятельных семей Сосновска и Сиротинска.

По законам Сиротинской народной республики, вести здесь дела, а именно: заниматься бизнесом, открыть свое дело, занять руководящий пост – могут только граждане СНР, причем не просто получившие паспорт, а прожившие определенный срок. По этой причине многие деловые люди Сосновска и Новой Москвы отправляли к нам на ПМЖ своих детей и доверенных лиц, на которых оформляли свой бизнес в Сиротинской директории.

А поскольку наш политехнический университет был весьма неплох по меркам этого мира, то среди студентов было много молодежи из Сосновска. Вот группа таких молодых людей и замыслила захватить власть в Сиротинске. Для осуществления задуманного они планировали устроить массовый теракт с кровопролитием, которое должно было сыграть роль сакральной жертвы, необходимой для призвания темных сил.

И ведь у них могло что-то да выгореть. Власть они бы, конечно, не захватили, силенок и ресурсов у них для этого не было, а вот устроить кровавую баню – это легко. Вырвавшиеся на волю приспешники Тьмы расползлись бы по округе, кидаясь на всех подряд, увеличивая свои силы с каждой новой жертвой. А еще могла вспыхнуть эпидемия какой-нибудь заразы, вроде «серой хвори», когда заразившиеся в течение пары часов превращались в кровожадных зомби, остановить которых мог только выстрел в голову.

Короче, допустить этого было никак нельзя. Так что всех заговорщиков поймать, а как словят – допрос и расстрел, и по фигу, кто там у них папенька и маменька, в таких делах никакие родственники не спасут. А ежели следствие выяснит, что и родня имеет к этому безобразию непосредственное отношение, то хладнокровные ликвидаторы с добродушными лицами и безжалостными глазами придут и за ними.

Почему заговор золотой молодежи из Сосновска проморгали наши спецслужбы? Да потому что на самом деле у нас тех спецслужб, особенно аналитиков и следователей, с гулькин нос, это боевиков и ликвидаторов у нас вагон и маленькая тележка. Опять же, как ты этих заговорщиков отследишь, если они общаются в своем замкнутом круге, со стороны никого не привлекают, да еще и в материальных средствах не стеснены.

Нам еще повезло, что в дело вмешалась любовь. Любовь, особенно неразделенная, штука опасная, с ней шутить нельзя. Во время Великой Отечественной войны, в 1943 году в Москве так же случайно вскрыли заговор против советской власти, который Сталин обозвал «делом волчат», там тоже все вскрылось из-за юношеской неразделенной любви.

Казалось бы, эти великовозрастные детки все рассчитали, везде прикрылись, от всех затихарились, а обычного влюбленного юношу, который сох по одной из них, проморгали. Казачок наш, Леха Федоров, втрескался по уши в Нину Уманскую – младшую дочь Константина Уманского, банкира, заводчика и фабриканта из Сосновска.

У Уманского оставался бизнес в Старом мире – собственно говоря, весь его успех и был завязан на кооперации подконтрольных ему предприятий, расположенных по разные стороны портала. Из этого мира дешевое сырье шло в тот мир, где перерабатывалось и продавалось за хорошую, настоящую цену. Сиротинск Уманскому был интересен как стабильный поставщик платины и редкоземельных металлов. У нас сейчас строился завод, на котором он планировал перерабатывать редкоземельные металлы, производя расходники для автомобильной и электронной промышленности.

Леха Федоров, пусть и орденоносец, и сын знаменитого атамана, для Нинель Уманской был не более чем обычным деревенским простачком. Ну что ж, бывает и такое, любовь, как известно, штука тонкая, и не каждому дано ее понять. Короче, наследница империи Уманских дала нашему парню от ворот поворот, или, как говорят у казаков на Дону, выкатила гарбуза. Но Леха-то наш все-таки казак, парень горячий, его так просто не собьешь. Решил наш казачок, который, между прочим, по основной воинской специальности (это я прочитал в его военной книжке) был разведчиком, выследить свою ненаглядную и понять, на кого она его променяла.

Следил он за девушкой больше месяца. За это время Леха понял, что Нинель скрывает не сердечные тайны, а что-то пострашнее – то, за что ее гарантированно поставят к стенке, предварительно намазав лоб зеленкой. До самого последнего момента Федоров надеялся, что ничего страшного не случится, его возлюбленная наиграется в «игры престолов» да и бросит это опасное занятие. А как узнал, что произошло сегодня в Петросвете, так сразу понял, что девушку надо спасать.

Вначале он хотел силой ее выкрасть и увезти в родную станицу, но девушка пропала; он попробовал отыскать любимую, но безрезультатно. В итоге от отчаяния он пошел на крайнюю меру и обратился за помощью лично ко мне. Паренек подумал, что единственный человек, который сможет отмазать его Нинель от «вышки», это я. Леха искренне верил, что только я могу ему помочь. Так и было, только в моей власти было помиловать преступника, виновного в тяжком деянии… Вот только я ни разу этой властью не воспользовался.

За то время, пока я пребывал у власти в Сиротниске, ко мне сотни раз обращались родственники проходивших по «расстрельным» статьям преступников, некоторые из них даже были в дружеских отношениях с моей семьей, но это никому не помогло. Если человек виновен и наказание – расстрел, то неважно, кто он и кто его родственники, кара настигнет виновного. Но пока я Федорову об этом не говорил, пусть парень думает, что все будет хорошо. Так и ему, и мне легче!

Из рассказа Алексея Федорова удалось узнать десяток фамилий и несколько мест, где чаще всего собирались заговорщики. По адресам проживания и местам встреч тут же были высланы группы захвата. А мы сейчас ехали к месту, которое очень хорошо подходило для проведения магического ритуала, – на Сиротинское городское кладбище.

– Группу Дубровского уже вызвали? – поинтересовался я у дежурного.

– Нет, – отозвался дежурный. – С ними нет связи. Начальник Пятого отдела Смехов доложил, что час назад Дубровский с группой из шести мракоборцев выдвинулся на ликвидацию прокола возле Тухлого болота. Вертолетчики доложили, что группу благополучно десантировали, и улетели обратно. Смехов уже завернул вертолеты обратно; как найдут группу «Альфа», с которой ушел Дубровский, доложат.

– Кто есть свободный из мракоборцев? – задал я дежурному следующий вопрос.

– Есть группа «Сигма» на аэродроме. Вызвать?

– «Сигма»? – переспросил я, мысленно вспоминая последовательность букв греческого алфавита. – Это кем, интересно, она укомплектована? И где все остальные группы?

– В группе «Сигма» три сотрудника: старший группы прапорщик Федор Гныш – мракоборец третьего разряда, а также два «лучика»-стажера.

– Повезло, – буркнул Док. – Третьеразрядник и два Дауна. Вот мы с ними навоюем!

Дежурный проигнорировал комментарий Ракова:

– Сегодня как прорвало, вызовы и сообщения о проколах валятся как из рога изобилия. Опять же, с утра действует «желтый» уровень опасности по коду «Тьма», вот мракоборцы на каждое сообщение и выезжают лично, а иначе отправляли бы для проверки наряды милиции.

– Проколов, говоришь, много? А ну, выведи мне схему проколов и наложи ее на карту города.

Через минуту на моем планшете появилось изображение карты Сиротинска и прилегающих окрестностей. На карте мигало несколько дюжин ярко-красных точек. Располагались они хаотично и были рассыпаны по всему городу. Приглядевшись, я вдруг понял, что в этом, на первый взгляд, хаотичном расположении есть некая симметрия. Я вывел изображение на большой экран, закрепленный на одной из стен мобильного штаба.

– Док, видишь симметрию? – спросил я у Ракова.

– На снежинку похоже, – приглядевшись, выдал Док. – С центром… А ну, лейтенант, соедини точки, поглядим, где будут пересекаться линии.

– Я тебе и так скажу, где они пересекаются, – нахмурился я. – На кладбище!

– Твою ж мать! Да якорный ты карась! – ошарашенно выматерился Док. – Неужели началось?!

Глава 7

– Стойте, стойте!!! – неожиданно закричал казак Федоров.

– Что случилось? – всполошился я.

– Вон там! – парень тыкал пальцем в окно. – Вон там Нина! Мамой клянусь, это она!

– Притормози, – приказал я водителю.

– Показалось, – отмахнулся Док. – Что ей здесь делать? До кладбища еще пилить и пилить.

– Нет, я вам точно говорю, что это была она, я ее фигуру узнаю из тысячи. Тем более что в этом районе она пару раз появлялась. Я за ней следил и видел, как она заходила вон в тот дом, – указал Федоров на трехэтажный дом, на первом этаже которого было какое-то развлекательное заведение. – Там клуб какой-то, типа дискотека и караоке.

– Кэп, нас на кладбище ждут. – Раков нетерпеливо выбивал пальцами чечетку на обшивке автомобиля. – Таран доложился, что у них все готово. Кладбище оцепили, подозрительных личностей выявили, готовы к захвату.

– Узнай, есть ли среди них Уманская, – приказал я.

Что делать? Кинуться в погоню за миражом, доверившись молодому казачку, который в мимолетном силуэте смог узнать свою возлюбленную, или гнать на городское кладбище, где уже все готово к силовой операции?

– Нет, ее там нет, – через пару минут доложил Раков.

– Товарищ командир, – обратился ко мне дежурный, – в указанном Федоровым здании располагается питейное заведение «Ведун». Так вот, судя по внутренней сводке, там сейчас будет производить какие-то действия группа Суркова. От них был запрос.

– Кого они запросили для силовой поддержки? – спросил я.

– Неизвестно, – пожал плечами дежурный. – В сводке не указано.

– Витьку Сиротина он напряг, – хмуро прошипел Док. – Кэп, вон, гляди, тарантас младшего Сиротина стоит. Три своих золотых зуба даю, что тут группа «Енотов» работать будет.

– Влипли, – сглотнул дежурный. – Лишь бы патронов хватило.

– И не говори, – поддержал его Раков. – Сурков в связке с младшим Сиротиным – та еще гремучая смесь.

– Не нагнетайте, – шуганул я подчиненных. – То, что Сурков взял для силового обеспечения группу Витька, еще ничего не означает.

В этот момент в кузов машины постучали. Дежурный глянул в экран монитора, передающего изображение от одной из наружных камер, и доложил:

– Снаружи капитан Сурков с двумя подчиненными. Запускать?

– Давай, – махнул я рукой.

– Наше вам с кисточкой, – радостно улыбаясь, поприветствовал всех Виктор Сурков.

За спиной Суркова маячил довольно улыбающийся Витька Сиротин – младший сын главы нашей республики.

Виктор Сурков приходился мне кумом: я крестил одного из его детей. Знаете, сколько детей у Суркова? Нет? Двенадцать! Когда-то давно, еще в старой жизни, в Старом мире, жена Суркова год провела с дочерью в хосписе для безнадежно больных детей. Тогда они не знали о существовании этого мира, да и не было у них столько денег, чтобы спасти собственного ребенка.

А потом жена Виктора узнала, что есть некий мир, уйдя в который, можно спастись от рака. Знаете, что они сделали? Забрали двенадцать отказных детей разного возраста, тех, на которых плюнули собственные родители и государство, погрузили их в небольшой автобус и переправили в этот мир, где теперь растили их и воспитывали. Самое удивительное, что когда данные Суркова пробили по базам, выяснилось, что его никто не ищет, то есть получалось, что человек, укравший дюжину детишек, никому не нужен. Вот такой вот коленкор!

Сурков мне очень помог в свое время. Он стал первым человеком, с которым я столкнулся во время своего первого возвращения в Сосновск в качестве полноценного руководителя силового блока СНР. Сурков в то время носил лейтенантские звездочки и трудился в полиции Сосновска. Тут надо уточнить, что полиция Сосновска, как, впрочем, и наша сиротинская милиция, выполняет одновременно функции староземельной полиции, Следственного комитета, гражданской обороны, частично МЧС и национальной гвардии. Так что сосновский полицейский летеха – это вполне себе величина и фигура, пусть и местечкового масштаба.

А еще Сурков познакомил меня с моей будущей женой Верой, за что ему отдельная благодарность. Ну и так вообще Виктор – отличный мужик и хороший профессионал своего дела. Поэтому неудивительно, что я чуть ли не насильно перетащил его в Сиротинск, где назначил начальником Особого отдела по противодействию бандитизму и организованной преступности.

Так уж сложилось, что Сосновск – это первый город этого мира, он самый старый и один из самых больших. В Сосновске давно сложились все видимые и невидимые социальные, криминальные и прочие связи, смычки, спайки и лестницы. А вот у нас в Сиротинске этого не было, потому что мы все криминальные подоплеки и составляющие выжигали каленым железом. И чтобы так же оставалось и впредь, мне нужен был человек, знающий криминальный мир Сосновска, откуда к нам лезли всевозможные бандиты, воры, криминальные авторитеты, мошенники и прочие аферисты.

Виктор Сурков как нельзя лучше подходил на эту должность. Свой отдел и принципы его работы он формировал сам. Перед ним стояла только одна задача – давить всю криминальную мразь, которая лезет в СНР извне. Просто и незамысловато. При этом надо учесть тот факт, что зарплата у него была в десять раз выше, чем в Сосновске, и звездочек на погоне стало не две, а четыре. А еще премии за каждого выявленного гада.

Кроме того, семья Суркова, имеющая статус многодетной, получала множество разных дополнительных плюшек: стопроцентную льготу по коммуналке, построенный за счет госказны трехэтажный дом, две единицы личного автотранспорта, бесплатно поставленного республикой, пособие на каждого ребенка в размере средней зарплаты и пособие матери в размере, троекратно превышающем средний размер зарплаты. Ну и так, по мелочи: бесплатные кружки, школьная форма, оздоровительные летние лагеря, талоны на топливо.

В общем, денег у Суркова было много, хватало не только кормить всю свою многодетную семью, но и откладывать в кубышку. Короче, воровать и вымогать деньги на работе ему не было нужды. Впрочем, он и в Сосновске слыл правильным и честным ментом, за что начальство его недолюбливало и, когда он свалил в Сиротинск, вздохнуло с облегчением.

Выглядел Сурков весьма непрезентабельно: невысокий, с большой плешивой головой, одет обычно в какой-нибудь простенький костюм или мешковатые штаны с рубахой навыпуск. На голове он носил кепку-восьмиклинку, которая менялась только от сезона: если на дворе лето, то она была льняная, а если весна или осень – кожаная. Зимой же Сурков предпочитал обычную шапку-питерку.

Из оружия у Суркова был только табельный ПМ с одним запасным магазином. При этом Виктор утверждал, что если он окажется в таком положении, что патронов не хватит, то значит, он дурак и простофиля, который плохо просчитал ситуацию.

Витька Сиротин был полной противоположностью Суркову. Во-первых, он был моложе (ему было всего двадцать четыре года), во-вторых, одевался как с иголочки. Вот, к примеру, сейчас на нем были идеально выглаженные темно-синие брюки, белоснежная рубашка, тонкий красный галстук и идеально блестящие черные лакированные туфли из кожи какого-то животного. За плечом у младшего Сиротина висел АК-12 в полном обвесе, а на поясе – короткие подсумки для запасных магазинов. А, да, чуть не забыл: на голове – шлем с поднятым забралом.

Так вот, если Сурков был скрупулезным, методичным, зачастую нудным и медлительным профессионалом своего дела, который мог часами высчитывать какую-то простую комбинацию, то Витек Сиротин – вихрем, смерчем. Он не мог и секунду усидеть на одном месте, ему даже должность командира отряда специального назначения иногда казалась скучной и неинтересной.

Вы, наверное, подумали, что младший Сиротин получил свою должность из-за влиятельного отца: ну, дескать, понятное дело, дали представителю золотой молодежи поиграть в войнушку. Типа нацепил на себя дорогие цацки и шмотки и катает свою задницу в ярко-оранжевом пикапе F-650. Но это только первое впечатление, и оно ошибочное.

Витек, конечно, обалдуй, но не больше, чем любой другой двадцатичетырехлетний парень. А вот должность свою он получил не за родственные связи, а вполне заслуженно. А еще у него была редкая, необъяснимая для многих черта – он как магнитом притягивал к себе всякие непонятности. Первым эту его особенность разглядел я и тут же воспользовался этим, определив младшего Сиротина в свой силовой блок, хоть его отец и настаивал, чтобы Витька, как и его старший брат, пошел в аграрии: мол, Сиротиных всегда земля кормила.

Что я имею в виду под непонятностями? Вот самый простой пример. Мы с Сиротиными пребывали в этом мире всего полгода, Витька находился в караване, доставлявшем из Сиротинска в Сосновск товар, среди которого были и добытые нами платина и золото. Среди караванщиков был один неприметный дядька, который в Сиротинске самопровозгласил себя главным по профсоюзам. Этот дядька не вызывал никаких подозрений у окружающих, был обычным чиновником средней руки, который, попав в Новый мир, не мог заниматься ничем другим, кроме как тем же самым, что и в Старом.

Но вот Витьке Сиротину он чем-то пришелся не по вкусу. Как потом объяснял Сиротин-младший, ему показалось странным, что этот субъект носит галстук и воротит нос от нашей ведомственной гостиницы в Сосновске. Понимаете? Витьке эти два факта показались настолько странными, что он начал следить за подозрительным любителем галстуков. Когда парень сообщил мне об этом, то я втихую посмеялся, но слежку одобрил, потому что не хотел обижать юнца.

А что в итоге? А в итоге этот самый подозрительный дядька оказался внедренным агентом и диверсантом, который должен был на обратном пути остановить караван в условленном месте, тем самым заманив его в заранее подготовленную засаду. Именно чуйка Витька спасла всех нас от смерти.

И подобных случаев на моей памяти за последние пять лет было как минимум три. И все как на подбор связанные с действием враждебных сил из Новой Москвы. Поэтому ничего удивительного, что в итоге Витьке Сиротину доверили возглавить группу спецназа, которая специализировалась на контрразведывательных мероприятиях. Дали ему в качестве помощников-кураторов пару толковых ветеранов-отставников из «двойки» ФСБ и определили фронт работы.

Поэтому если помножить чуйку и азарт Сиротина-младшего на ум и трезвый расчет капитана Суркова, то рука как-то сама собой тянется к ящику с запасными магазинами к автомату.

– А вы чего здесь забыли, господа мракоборцы? – хитро прищурившись, поинтересовался Сурков, забираясь внутрь штабной машины. – Ваши вроде все на кладбище рванули злыдней каких-то ловить.

– Да вот решили посмотреть: что общего может быть у обычного мента и командира группы спецназа, заточенного для работы со шпиёнами и диверсантами? – так же хитро прищурившись, ответил я вопросом на вопрос.

– Да вот Витек уговорил меня нычку одну проверить, – пожал плечами Сурков. – А поскольку ничего официального на них нет, то решили воспользоваться объявленной тобой «желтой» угрозой, чтобы не заморачиваться с разрешительными бумагами. Сейчас поставим всех раком и по-быстрому проверим, что они там в закромах прячут. Если найдем что-то путное, то мы молодцы и Витек в очередной раз оказался прав, а если нет, то извинимся и свалим.

– А что за подозрения? В чем суть дела? – спросил я.

– Видишь вон ту халупу? – указал Сурков на ту самую трехэтажку, которую посещала Уманская. – Там есть небольшой алкомаркет, торгующий староземельным бухлом. По документам у них все нормально, налоги платят исправно, все акцизы на месте. Вот только есть у них пара видов «конины», которую они продают по заниженным ценам. И Витьку это не нравится. Он считает, что эти злодеи хотят таким образом внедриться в состав поставщиков, которые обеспечивают пайки для офицерского состава наших силовых ведомств, чтобы потом, когда выиграют конкурс на поставку коньяка для новогодних наборов, подсунуть отравленное пойло и тем самым уничтожить наших офицеров.

Сказано это Сурковым было с таким выражением лица, что сразу становилось понятно: эту версию он считает сущим бредом.

– И как ты повелся на эту чушь? – подал свой голос Док. – Для экспертизы, что ли, хотел пару ящиков в личных целях намутить?

– Я коньяк не пью, предпочитаю водку, – отозвался Сурков.

– Вить, ты сейчас серьезно? – спросил я у младшего Сиротина. – Подозрение только на основании того, что они продают коньяк дешевле, чем надо? Может, просто фальсификат хорошего качества?

– Нет, дядя Женя, тут точно не фальсификат. Я на пробу брал пару бутылок и носил их деду, так он говорит, что «конина» точно французская: мол, она клопами пахнет, и все такое. Я там особо не разобрался, но вы же сами знаете, что деда Шаца хрен проведешь.

– Та ты шо! – опять влез в разговор Док. – Если старик Шац вписался, то я тоже в деле! Может, я сгоняю по-быстрому и куплю себе ящик этого дешевого французского коньяка, а то вы сейчас их накроете, все пойло конфискуете. А, товарищ командир, разрешите метнуться туда-обратно! Готов выступить подставным покупателем!

– Док, помолчи пять минут! – рявкнул я. – Капитан, а на них точно ничего нет? – обратился я к Суркову. – По своим старым связям пробивал?

– Честно говоря, особо не пробивал. Так, спросил о них у знающих людей – сказали, что к сосновскому криминалу они никакого отношения не имеют.

– А со стороны москвичей их не проверяли? – спросил я у Витьки Сиротина.

– Проверяли, но тоже ничего подозрительного не нашли. Магазин записан на местного коммерса, который ни в чем подозрительном отродясь не был замешан. Коммерсант на данный момент находится в деловой поездке в Сосновск, магазином руководит его помощник, он же единственный продавец и сотрудник магазина.

– То есть из подозрительного только то, что магазин продает коньяк хорошего качества по низкой цене. А экспертизу вам провел старый алкоголик, врач, еврей-антисемит Шац? Я правильно все подытожил?

– Все в точку! – улыбнулся Сурков.

– Охренеть. Вам что, нечем заняться?

– Ну а вы, товарищ адмирал, что здесь забыли? – продолжал нагло лыбиться Сурков.