Текст книги "Экспериментальная космическая станция на орбите"

Автор книги: Николай Каманин

Соавторы: Михаил Ребров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Павел Попович: «Борис Волынов был моим дублером, когда готовился старт корабля «Восток-4». Если бы он полетел тогда, – я уверен в этом, – он сделал бы все, что предусматривалось программой. И наверное, лучше, чем я. У Бориса мы многому учились, когда прыгали с парашютом. Он умел внести этакую веселость в наши тренировки. В то же время сам всегда был собран, сосредоточен.

Борис очень добр душой, поэтому к нему не раз приходили наши ребята советоваться по сложным вопросам не только работы, но и личной жизни.

И еще. Характер у него такой, что он никогда не покажет свои невзгоды. Трудно ему, кошки на душе скребут, а он не подает и виду. Словно все хорошо, все нормально.

Человек он сильный. Делать шаг назад, отступать, киснуть – это не в его характере…»

* * *

Итак, в космосе два корабля: «Союз-4» и «Союз-5». Они установили между собой прямую радиосвязь, и началась перекличка «Амура» с «Байкалом» (позывные Бориса Волынова). Еще несколько сложных маневров в космосе, и вот уже вдалеке командир корабля «Союз-4» Владимир Шаталов увидел яркую теплую живую звездочку – космический корабль «Союз-5». Свет этой рукотворной звезды невозможно было спутать с холодным, колючим светом далеких космических солнц.

Начался один из самых сложных этапов новой космической эпопеи – сближение кораблей, причаливание, а затем и стыковка.

Практика подтвердила возможность автоматической стыковки. Помните, «Космос» –186 и 188, 212 и 213. Но ведь не зря сказано: шаг великий и первый. Первый! Значит, за ним последуют другие.

И вот мы свидетели этого нового шага. Уже не автоматы, а сам человек управляет идущим на сближение кораблем. Космонавт ведет управление своим кораблем подобно тому, как летчик управляет самолетом. Казалось бы, привычная для авиационного аса задача. Но как непривычны условия ее выполнения! Невесомость, контрасты света и тени, очень своеобразное ощущение скорости…

Владимир работал. Работал с той сосредоточенностью и вниманием, которые вырабатываются годами летной практики. Взгляд напряженных глаз скользил по приборам, замечал изменение всех показании. Мозг анализировал, принимал решение. Ему вспомнился эпизод, связанный со стартом третьего и четвертого кораблей из серии «Восток». «Завтра поглядывай, подлечу к тебе. Кто увидит первым, выиграет пари. Согласен?» – спросил шутливо перед взлетом Павел Попович. «Согласен», – ответил Андриян Николаев.

«Мне потом рассказывали, как он стартовал – с точностью до сотой доли минуты, – вспоминал Космонавт-3. – Наши ученые, конструкторы сработали, словно кудесники, – подняли ракету и корабль с точнейшим расчетом. Наши корабли словно торопились на встречу друг с другом. Павел первым воскликнул: «Я вижу!»

Теперь это «вижу!» первым произнес Владимир Шаталов. Он наблюдал через иллюминаторы своего корабля старт «Союза-5». Затем сутки летали в космосе по разным орбитам, и вот утром 16 января началось сближение кораблей. Сначала требовалось определить расстояние между кораблями и их относительную скорость. Точность должна быть идеальной. Ведь от этого зависит многое.

Наземные станции следили за тем, что происходило в космосе. Космонавт работал. О каждой выполненной операции следовал четкий доклад на Землю.

Вот корабли сблизились. Отчетливо видны контуры и конструктивные формы летящего впереди «Союза-5». Теперь причаливание. Это особо ответственный момент. Перед пилотом стоит задача привести два корабля в соприкосновение, причем касание должно быть мягким и очень точным, так как в результате его должны войти в зацепление стыковочные узлы.

Космонавт – весь внимание. Он непрерывно следит за взаимным положением кораблей, сокращением расстояния между ними, скоростью сближения. Он подводит свой «Союз» осторожно, без резких маневров. Еще чуть-чуть, еще…

Все, кто был в эти дни на космодроме и на пунктах слежения, с напряжением ждали сообщений из космоса. Конечно, волновался и он, кто должен был сообщить об этом.

Штанга активного корабля зашла в приемный конус пассивного. Сработали автоматические устройства, которые самортизировали удар и произвели сцепку и «стягивание» спутников.

То, что произошло на орбите, чем-то напоминало сцепку пассажирских вагонов на железнодорожной сортировочной горке. Однако схожа лишь сама идея. В космосе все много сложнее. Шутка ли, соединить корабли, летящие со скоростью 28 тысяч километров в час! Но стыковка произведена безукоризненно. Корабли-спутники не только слились в одно тело, но и соединили свои штепсельные разъемы, объединив этим электрические цепи. Сигналы, вырабатываемые одним кораблем, стали проходить в аппаратуру другого. Два космических объекта превратились в единую систему. На орбите вокруг Земли появилась первая экспериментальная космическая станция, состоящая из четырех отсеков (целая многокомнатная квартира!), с экипажем из четырех человек. Она «парит», широко раскинув крылья – панели солнечных батарей.

КОРАБЛИ СОСТЫКОВАНЫ

Сообщение ТАСС

16 января 1969 года в 11 часов 20 минут московского времени успешно осуществлена ручная стыковка космических кораблей «Союз-4» и «Союз-5». Это произошло в момент прохождения кораблей над территорией Советского Союза, когда космический корабль «Союз-4» совершал 34-й оборот вокруг Земли, а «Союз-5» 18-й оборот. Перед стыковкой экипажами обоих кораблей были проверены все бортовые системы, о состоянии которых было доложено на Землю. В 10 часов 37 минут началось автоматическое сближение кораблей, в результате которого расстояние между двумя кораблями сократилось до 100 метров.

Затем командир корабля «Союз-4» летчик-космонавт В. А. Шаталов перешел на ручное управление и, маневрируя кораблем «Союз-4», осуществил причаливание к кораблю «Союз-5». После причаливания произошел взаимный механический захват кораблей, жесткое их стягивание и соединение электрических цепей. На этапах сближения, причаливания и стыковки все системы кораблей функционировали нормально. Таким образом на орбите искусственного спутника Земли была собрана и начала функционировать первая в мире экспериментальная космическая станция с четырьмя отсеками для экипажа, обеспечивающими выполнение большого комплекса экспериментов и исследований, а также комфортные условия для работы и отдыха. Внутри станции между ее отсеками установлена телефонная связь.

Для дальнейшего выполнения программы полета орбитальная космическая станция была сориентировала командиром корабля «Союз-5» Б. В. Волыновым. Процессы сближения и стыковки передавались на Землю с помощью наружных телекамер.

Летчик-космонавт В. А. Шаталов доложил, что все системы станции работают нормально. Параметры микроклимата в отсеках находятся в заданных пределах. Самочувствие космонавтов хорошее.

Экипаж станции выполняет программу дальнейших экспериментальных работ, С космонавтами поддерживается устойчивая радиосвязь.

Полет экспериментальной космической станции продолжается.

Говорят зарубежные ученые

Елие КАРАФОЛИ, академик, президент Международной федерации астронавтики (Румыния)

Точность запуска и вывода на орбиту космических кораблей «Союз-4» и «Союз-5» является воистину необыкновенной, а автоматическое сближение этих кораблей на расстояние ста метров, равно как и маневрирование, осуществленное Владимиром Шаталовым с помощью ручного управления с целью дальнейшего сближения вплоть до причаливания к кораблю «Союз-5», просто изумительны. Все эти достижения будут, конечно, иметь большое значение для дальнейшего освоения космоса.

Успешная стыковка и установление соответствующих коммуникаций между кораблями является на деле рождением первой в мире экспериментальной орбитальной станции.

Полет Шаталова, Вольтова, Хрунова и Елисеева означает начало нового этапа в космических исследованиях. От всего сердца мы шлем поздравления с этим выдающимся достижением советским космонавтам, а также всем советским ученым, инженерам и техникам, которые создали великолепный инструмент освоения внеземного пространства.

Бернард ЛОВЕЛЛ, директор радиоастрономической обсерватории «Джодрелл-Бенк» (Англия)

Успешная стыковка двух космических кораблей является знаменательной ступенью в советском плане создания орбитальной космической платформы-лаборатории. Создание космической платформы позволяет советским ученым наблюдать Землю и вселенную из космоса. Это также может быть использовано как промежуточная ступень для полета на Луну и планеты.

В скафандрах над планетой

…За иллюминаторами состыкованных кораблей простиралась черная бездна, а в пилотских кабинах мягко светились циферблаты приборов, на пультах управления поблескивали металлические тумблеры, вспыхивали и гасли сигнальные табло.

В стороне от пилотских кресел виднелся люк входа в орбитальный отсек. Там есть еще одна «дверь», которая ведет в открытый космос. Во время тренировок на Земле и в воздухе Евгению Хрунову и Алексею Елисееву много раз приходилось выходить из нее в условный космос и вновь возвращаться в макет кабины корабля. Теперь это предстояло проделать на орбите.

С Земли поступил сигнал приступить к выполнению очередного пункта программы полета. Пора собираться в путь.

Космонавты перешли в орбитальный отсек корабля. Надели скафандры, ранцы с автономными системами жизнеобеспечения. Командир помог им проверить все снаряжение, пожелал успеха и снова занял место у пульта управления и контроля. Когда закрылся за ним люк-лаз, оба космонавта – бортинженер и инженер-исследователь – еще раз внимательно осмотрели друг друга: все ли в порядке с одеждой? Через несколько минут они будут в абсолютном вакууме… Все внимание командира корабля обратилось к пультам управления, а тех, кому предстояло шагнуть за борт летящего корабля – к ставшему вдруг таинственным люку. С легким волнением открыли они «дверь» в космос.

Помните:

«Заря»! Я – «Алмаз-один». Человек вышел в космическое пространство! Человек вышел в космическое пространство! Я – «Алмаз-один». Прием».

Эти слова впервые прозвучали над нашей планетой 18 марта 1965 года. Передал их с борта корабля «Восход-2» его пилот и командир полковник Павел Беляев.

Повторение подвига – тоже подвиг. Но это не было простым повторением. Ни один из полетов наших космических кораблей не дублировал уже сделанного. Всякий раз на базе уже добытого наукой ставились и достигались новые задачи. Изменялись цели исследования – менялась и аппаратура, необходимая для их достижения.

– Ну, пошел, Женя! – легонько подтолкнул Хрунова Алексей Елисеев.

Наступили решительные минуты. Через круглое отверстие Евгений двинулся навстречу сияющей бездне. Придерживаясь руками за стенки люка, он чуть ли не наполовину высунулся из него. Взглянул на Землю. Она казалась плоской, как блин, и только по широкому окоему ясно обозначалась слегка изогнутая линия горизонта, окрашенная в яркие цвета радуги. Под кораблем плыли земные дали, залитые ярким солнечным светом. Это было грандиозное зрелище. Размах ландшафтов несравненно превосходил все то, что раньше открывалось его взору под крылом самолета.

Над головой – иссиня-черное небо. Во всю его ширь из густой темной мглы сверкали бесчисленные огни звезд. Их тысячи, может быть, тысячи тысяч.

Выплывая из люка в бесконечный простор вселенной, космонавт выполнил запланированные эксперименты и, удерживаясь за специальные опоры, двинулся вдоль корпусов состыкованных кораблей. Возникло необъяснимое чувство свободы. Ничто не связывало его движений. Человек, находясь на многие десятки километров от родной Земли, парил рядом со своим кораблем, летящим с огромной скоростью, совершенно не ощущая этой скорости.

Он легко и координированно передвигался в необычных условиях, о своих ощущениях сообщал по радиотелефону товарищам. Пробовал проделывать различные движения, присущие монтажникам при сборке, снимал со штанги и крепил в другом месте кинокамеру…

Время летело быстро. Хотелось побыть вне корабля подольше. Но программа есть программа, к тому же на очереди выход Алексея Елисеева. Последний взгляд со стороны на Землю, на состыкованные «Союзы». Они выглядели гораздо величественнее, чем на Земле. В этом сложном космическом сооружении концентрировались человеческий ум, талант, смелость. Фантастика, да и только! Глядел бы и глядел на это чудо, сотворенное разумом и руками советских людей, но пора возвращаться.

Евгений вошел в люк другого корабля, подождал, пока такой же маршрут проделает второй выходящий в космос, помог товарищу войти в орбитальный отсек «Союза-4», пожали друг другу руки. Потом закрыли люк. Так впервые в мире была произведена пересадка в космосе из одного космического корабля в другой.

Были ли какие-нибудь сомнения в исходе этого эксперимента? Ведь люди шагали в «пустоту», таящую в себе много неожиданного и опасного. Нет, не было. Алексей Леонов стал первым из землян, кто взглянул из космоса на нашу планету не через иллюминаторы корабля. Он работал в космосе. Сегодня этот эксперимент продолжили Евгений Хрунов и Алексей Елисеев.

Разумеется, ни Леонов, ни эти двое не были бы посланы в открытый космос, если бы требовалось проверить, можно ли там жить. Малейшая тень сомнения в этом сразу исключала бы эксперимент с человеком. Выход космонавта из корабля преследует совсем другую цель: проверить, сколь работоспособен человек в «невесомом», открытом пространстве.

Отправляясь в полет, все четверо космонавтов были одеты в обычную, спортивного покроя одежду. Так удобнее работать и отдыхать в отсеках кораблей. В открытый космос человек выходит в специальной космической одежде – скафандре. Такого рода костюм имеет главное и единственное назначение – он должен оградить человека от опасностей. «Мода» космической одежды, ее покрой и различные атрибуты целиком подчинены этой цели. Ее создатели сделали все, чтобы гарантировать успех эксперимента.

Но это уже отступления. Что же происходило после того, как переход из корабля в корабль был завершен?

Закрыт входной люк, достигнута полная герметичность орбитального отсека «Союза-4», установлено нормальное давление, отрегулированы все параметры. Владимир Шаталов встретил своих товарищей, помог им раздеться, уложить «походное» снаряжение. Втроем они перешли в пилотскую кабину и заняли свои рабочие места.

Когда все запланированные наблюдения и научные эксперименты были закончены, Земля дала команду на расстыковку кораблей. После завершения программы «Союзы» стали готовиться к возвращению на Землю.

* * *

Пока в космических кораблях «Союз-4» и «Союз-5» космонавты готовятся к завершающему и очень сложному этапу всей операции – возвращению на Землю, мы познакомим читателей с теми, кто выходил в открытый космос, кто впервые в мире совершил в космосе пересадку из одного корабля в другой…

Космонавт-15

Когда стартовал первый многоместный корабль «Восход», в вестибюле Московского высшего технического училища имени Н. Э. Баумана можно было увидеть большой, наскоро написанный транспарант: «Первый бауманец в космосе!» Проходящие мимо студенты шутили в те дни: «Первый, но не последний».

И точно – не последний…

* * *

Все было так, как и раньше. Москва проводила их ранним январским утром. Всем экипажем летели они на космодром. Там предстояло выполнить последние приготовления, провести последние тренировки. Там, на месте предстоящих событий, Государственная комиссия должна была принять окончательное решение: полетят такие-то. Назвали и его фамилию. Тогда ее знали немногие.

Кто он, инженер Алексей Елисеев? Родился в тридцать четвертом, недалеко от Калуги.

С сорок шестого Елисеевы поселились в Москве. После десятого класса Алексей недолго раздумывал о выборе дальнейшего жизненного пути. Собрал к аттестату все необходимые справки, написал заявление и отнес все эти бумаги в приемную комиссию Высшего технического училища имени Баумана.

Почему именно туда? – спросите. Не столь уж прост этот вопрос. Можно говорить о том, что МВТУ вообще пользуется доброй славой. Можно говорить, что крепко связано оно с историей воздухоплавания. В его стенах работал «отец русской авиации» Н. Е. Жуковский, среди выпускников училища – крупнейшие советские ученые-авиастроители: академики А. Н. Туполев, Б. С. Стечкин, В. Я. Климов.

Так или иначе, но объяснил Алексей свой выбор тем, что манит его автоматика, и, как говорят, засучив рукава взялся за дело.

Гранит науки пришелся по зубам. Отметок ниже четверки в его зачетке не было, хотя и нелегко давались премудрости разных теорий.

Кто учился в техническом вузе, знает почем фунт лиха. Одно черчение чего стоит. Сколько листов ватмана надо «изрисовать», сколько снять кроков, сколько сделать сборок и деталировок, прежде чем в графе зачетной книжки появится заветная отметка. А сколько общих тетрадей исписано на лекциях, сколько сделано лабораторок, сколько защищено проектов!

Случалось не раз, что после бессонной ночи над домашним заданием утром садился за парту. В двадцать лет все невзгоды забываются быстро. А тут каждый день открывал страницы новых наук. Особенно полюбились ему физика и математика (это, наверное, у него от матери, ведь она доктор химических наук). Симфония из цифр и формул привлекала своей строгостью, четкостью и лаконичностью. Функции и биномы захватили юношу. Казалось бы, что в них особенного – интегральные закорючки да латинские значки. А вот нет. Была своя жизнь у этих значков, свои строгие законы. Они не терпели вольностей. Малейшая неточность – и все шло насмарку. Начинай сначала. Цифры и формулы как бы говорили: не то, друг, не то. Не торопись, подумай еще. И он думал. Думал настойчиво, думал и искал до тех пор, пока не находил верного решения.

Трудно сказать, когда пришла эта жажда поиска. Но она была. Решая задачи или разбирая основы теоретических положений, сконцентрированных во многих «томах» учебников, ему обязательно хотелось докопаться «до корней», до самого существа, и уж если что задумано, то обязательно довести до конца.

Общественных дел у Алексея тоже хоть отбавляй. Поручение на поручении. Выполнял он их исправно, старательно – характер у парня такой: надо – значит, надо. И никогда не лгал, не кривил душой. Спросите у тех, кто оканчивал вместе с ним 167-ю московскую школу, и тех, кто его знал по МВТУ, ответят: прямой, честный, скромный…

Уважая прямоту и принципиальность Алексея, комсомольцы выбрали его комсоргом группы. Доверие, которое ему оказали, оправдывал трудом и умением найти общий язык с людьми, а главное – «болел» за общее дело.

Говорят: каков запевала, таков и хор. Студенческая группа, куда входил Алексей, считалась лучшей. Это если суммировать все показатели. В награду за успехи вручили ребятам бесплатные путевки в город Киев на зимние каникулы. Вот тогда и побывали на знаменитом «Арсенале», вымеряли шагами Крещатик, обошли старинную лавру и все музеи.

Но и это еще не все. Спортзал института стал для него вторым домом. Он увлекся фехтованием и здесь проводил все остававшееся от занятий время.

Смелость, быстрота реакции, ловкость, упругость – вот качества, без которых фехтовальщиком не станешь. У Алексея они были. Но было и еще одно завидное качество – упорство. Оно-то и помогло ему прикрепить к лацкану пиджака значок мастера спорта СССР. Не раз в составе сборной команды города выступал Алексей на всесоюзных соревнованиях. Дважды становился чемпионом Советского Союза.

Учеба и спорт, спорт и учеба чередовались все эти годы. Короткие летние каникулы, лагеря, экскурсии в Третьяковку, выступления в Лужниках, бесконечные споры о будущем науки, ну и об астронавтике, конечно. Зачитывались Толстым и Хемингуэем, Бёлем… Обсуждали, спорили.

Помните извечный спор: физики и лирики. Так вот, он умел видеть поэзию в науке. Автоматика – это не только провода и датчики, чувствительные элементы и сложные схемы. Автоматика – это целый мир, полный мудрости, счастья и волнений.

В день, когда стартовал спутник № 1, Алексей уже работал инженером на одном из предприятий. Как и все, волновался, как и все, торжествовал. «Свершилось! Первый шаг сделан. Жди очередного».

12 апреля 1961 года, когда полетел Ю. Гагарин, Алексей отчетливо представлял всю сложность и значимость этого события. Для него оно означало: путь открыт. И хотя он и раньше понимал, что это обязательно должно произойти, тем не менее все разговоры о случившемся, сообщения радио, публикации в газетах воспринимались как что-то фантастическое, почти сказочное. На практике свершилось то, к чему был подготовлен ум, но чего не испытывало еще сердце.

Так уж устроен человек, что каждый по-своему относится к удивительным событиям века. Одни гордятся ими как своими достижениями, иногда вполне законно. У других они вызывают взрыв восторга на день-два. Третьи только ахают: «Везет же людям…» Алексей принял полет «Востока» как вызов лично ему. Тогда и сказал себе: «Буду космонавтом-испытателем».

Сказал… Сказать легко. А как это сделать?

В Звездный он попал позже других. Точнее, много позже, когда штурм космоса, полеты пилотируемых кораблей вошли в систему научного подвига страны, стали звеньями далеко идущей и строго рассчитанной программы исследований.

Но «опоздание» (рискнем назвать его так) не сделало для него исключения. Не сделало исключения и то, что трижды уже стартовали в космических кораблях люди, чья профессия не была связана с авиацией. Прошел через все испытания: центрифугу и сурдокамеру, тренажеры и невесомость, полеты на специальных самолетах и прыжки с парашютом…

Лестница в космос не из коротких. На ней много ступенек. И закон таков: перескакивать через них нельзя, шагать надо только по всем по порядку, снизу вверх.

Константин Феоктистов: «Каждый полет – это большая исследовательская работа, путь к более широкому познанию тех законов, которыми определяется движение корабля, функционирование его систем, агрегатов – всего сложного бортового комплекса. Естественно, что чем полнее будет информация, собранная в космосе, чем квалифицированнее будет ее оценка, тем успешнее люди будут продвигаться по космическому пути.

Елисеев – инженер с большим техническим кругозором, конструкторской стрункой, наблюдательный, с тонкой интуицией. Это человек страстный, увлекающийся и в то же время хладнокровный и рассудительный.

Он умеет мечтать и, если хотите, фантазировать. А именно эти качества, когда они базируются на фундаменте больших знаний, позволяют заглядывать в будущее и отчетливо видеть перспективы настоящего.

Естественно, что подготовка к полету потребовала от него большого напряжения, мужества, воли. Он скрупулезно учитывал все рекомендации и замечания врачей, инструкторов и создателей космической техники. Как видите, он выдержал испытание».