Текст книги "Экспериментальная космическая станция на орбите"
Автор книги: Николай Каманин
Соавторы: Михаил Ребров
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Караваны ракет
Каждый раз, когда в эфире звучит сообщение ТАСС о запуске пилотируемых космических кораблей, люди с жадностью ловят слова диктора, уверенные в том, что сейчас услышат что-то новое, необычное, совсем непохожее на то, что уже слышали раньше. И они не обманываются в своих ожиданиях, Еще не было двух полетов в космос, похожих один на другой. Каждый шаг человека к звездам был не только знаменателен, но и по-своему оригинален, если хотите, исключителен.
Внешне обычно все выглядит просто, обыденно и вроде бы буднично. Но какая нужна сила воли, выдержка, самообладание, героизм, чтобы покорять необъятную стихию космоса! «Сквозь тернии к звездам» – так говорили еще наши предки. И это справедливо, ибо много терний на звездном пути. Об этом невольно думаешь в ожидании старта.
Январь 1969 года начался мощным штурмом космоса: одна за другой стартовали советские космические ракеты. К «утренней звезде» – планете Венера устремились две космические станции: «Венера-5» и «Венера-6». На орбиту вокруг Земли вышел очередной спутник из серии «Космос» – 263. А на космодроме Байконур уже готовятся к старту два пилотируемых космических корабля – «Союз-4» и «Союз-5». Еще и еще раз проверяется работоспособность всех систем бортового и наземного комплекса. Врачи проводят обследования космонавтов.
Государственная комиссия определила время старта, утвердила состав экипажей двух кораблей, и вот наступили последние часы и минуты ожидания.
Много раз стартовали космические ракеты с космонавтами на борту с земли Байконура. Много славных страниц вписано в историю космонавтики за прошедшие одиннадцать лет. Но ритуал проводов отправляющихся в звездные рейсы по-прежнему волнителен. Трудно передать словами чувства, которые испытываешь, когда видишь устремленную в небо громадину ракету, окутанную белой клубящейся дымкой, когда слышишь последние слова предпусковой команды и голос космонавта, усиленный трансляционными динамиками… Это и гордость, и трепетное нетерпение – скорее бы начался полет, и некоторая тревога (да, да, тревога! – так уж устроен живой человек).
На стартовую площадку прибыл космонавт со своим дублером. По традиции космонавт, отправляющийся в полет, обращается к провожающим его товарищам с заявлением:
Дорогие товарищи и друзья!
Прошло два месяца с того времени, как мой товарищ и друг Георгий Тимофеевич Береговой совершил четырехсуточный полет на космическом корабле «Союз-3».
Мне оказано высокое доверие – продолжить испытания замечательного корабля «Союз». Я готов выполнить почетное задание Родины. Отправляясь в космические дали, заверяю Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза и Советское правительство, что отдам все силы и знания для выполнения поставленных передо мною задач.
До свидания, дорогие друзья!
До скорой встречи на родной Земле!
Объявляется десятиминутная готовность, потом – пяти… Кажется, эти короткие минуты пролетят одним мгновением. Но такое чувство обманчиво. Даже последние секунды тянутся как часы…
– Ключ – на старт!
– Есть ключ на старт!
– Пуск!
Эта команда звучит как гимн в честь всех скромных тружеников космодрома. А когда взметнулись вихри огня, подсвечивая свинцовую пелену зимних облаков, на память пришли строки, написанные одним из тех, кто работал и служил в этих краях:
Дрожит земля. Дрожит ракета
И, как прыгун перед прыжком,
Отталкивается от планеты
И рассыпает щедрый гром.
Космонавты, которым стартовать завтра, провожают ракету внимательным взглядом. Им еще предстоит прочувствовать силу взбешенной, вырвавшейся на волю энергии мощных двигателей.
Идет отсчет времени полета.
Двадцать… тридцать… сорок секунд…
– Полет проходит нормально! – докладывает оперативный дежурный. – Все параметры в норме!
Счет секунд продолжается.
И вот наступает один из самых ответственных этапов:
– Отделение первой ступени произошло в заданное время… Все идет нормально. По телеметрии все параметры в норме!..
Напряжение возрастает. Оно охватывает как новичков, так и опытных, видавших виды работников космодрома, инженеров, ученых, конструкторов, принимавших участие в разработке и изготовлении кораблей и их оборудования.
Наконец приходит сообщение:
– Произошло отделение корабля от носителя! Все параметры в норме! Корабль вышел на расчетную орбиту!
И словно в подтверждение этих слов звучит голос самого космонавта:
– Я – «Амур»! Все в порядке, все отлично!
Теперь время полета «Союза-4» фиксируется не только хронометрами. Начался счет виткам.
Первый… второй…
А в это время по всем радиостанциям Советского Союза, по всем программам телевидения передается сообщение ТАСС.
СООБЩЕНИЕ ТАСС
Сегодня, 14 января 1969 года, в 10 часов 39 минут московского времени на орбиту искусственного спутника Земли мощной ракетой-носителем выведен космический корабль «Союз-4».
Космический корабль пилотирует гражданин Советского Союза, летчик-космонавт, подполковник ШАТАЛОВ Владимир Александрович.
Параметры орбиты космического корабля «Союз-4» близки к расчетным и составляют:
период обращения вокруг Земли – 88,2S минуты;
максимальное удаление от поверхности Земли (в апогее) – 225 километров;
минимальное удаление от поверхности Земли (в перигее) – 173 километра;
наклонение орбиты – 51 градус 40 минут.
С космическим кораблем «Союз-4» установлена надежная двусторонняя радиосвязь. Сообщения с борта корабля передаются на частотах 20,008 мегагерц.
По докладу летчика-космонавта товарища Шаталова Владимира Александровича и данным телеметрических измерений, состояние его отличное.
Бортовые системы корабля «Союз-4» функционируют нормально и поддерживают давление и температуру в заданных пределах.
Летчик-космонавт товарищ Шаталов Владимир Александрович приступил к выполнению программы полета.
Это уже стало традицией. После полета корабля «Восток» его пилота Юрия Гагарина назвали Космонавтом-1. Герман Титов получил титул – Космонавт-2, Андриян Николаев – Космонавт-3… Совсем недавно мы узнали имя Космонавта-12 – Георгий Береговой.
Космонавтом-13 стал Владимир Шаталов. Он ведет свой корабль над планетой, там, в черной бездне, где медленно плывет Луна и звезды лениво говорят друг с другом на не познанном землянами таинственном языке.
На космодроме и в Звездном нет суеверных. Тринадцать так тринадцать. Владимир Шаталов, наверное, даже и внимания не обратил на это «роковое» число. Одни, пожалуй, журналисты не удержались, чтобы не поговорить о влиянии числа 13 на изучение космоса. Выглядит это примерно так. В XIII веке были сделаны многие астрономические открытия, вышла в свет книга «Сфера вселенной». Большой астрономический трактат «Альмагест», написанный Клавдио Птолемеем, состоит из 13 томов. В тринадцатый день марта 1781 года была открыта планета Уран. Первое в нашей стране общество по изучению межпланетных сообщений размещалось на улице Дзержинского в доме № 13. Первая советская ракета на жидком топливе, получившая у гирдовцев наименование «объект 09», была запущена в производство под № 13. Все как будто бы говорит о благоприятном сочетании и вселяет дополнительную уверенность (шутка, конечно) в том, что и старт Космонавта-13 будет удачным.
Но шутки шутками, а космический корабль «Союз-4» вышел на орбиту искусственного спутника Земли и отсчитывает виток за витком. И читателям пора поближе познакомиться с тем, кто ведет этот корабль по космическим трассам.
Итак…
Космонавт-13
С ним читатели, не подозревая того, знакомы уже давно. Это о нем Космонавт-12 Георгий Береговой писал:
«Один мой товарищ, проходивший подготовку к полету на «Союзе-3», появился в группе космонавтов примерно на год раньше меня. Высокий, золотоволосый и синеглазый, он при первой нашей встрече чем-то напоминал Сергея Есенина – такое же открытое русское лицо с чуть застенчивой улыбкой. Он великолепно знает и любит космическую технику, толково разбирается во всех ее тончайших деталях. Его всегда можно видеть с новой книгой в руках. Характеризуя этого одаренного человека, я мог бы сказать о нем словами Юрия Гагарина, которые он говорил о своем дублере Германе Титове: «Он был тренирован так же, как и я, и, наверное, способен на большее. Может быть, его не послали в первый полет, приберегая для второго, более сложного…»
«Юноша без мечты – что птица без крыльев: в полет не годен», – сказал однажды писатель Борис Горбатов. Владимиру Шаталову иногда кажется, что эти слова запомнились ему с самого мальчишества, с той далекой поры, когда с блуждающей у Северного полюса льдины Кренкель радировал: «Все в порядке»; когда тень чкаловских крыльев пробежала с континента на континент; когда Коккинаки поднял рабочий потолок нашего неба до стратосферных высот…
И Владимир мечтал. Вместе с дружком своим Олегом Корытовым, с которым с первого по шестой класс просидели на одной парте, мечтал о том времени, когда кончат они школу и станут взрослыми, самостоятельными людьми. Олег бредил больше морем, а Володька всегда оставался верен пятому – воздушному – океану. Сейчас трудно вспомнить, с чего эта приверженность началась, но даже во сне он слышал рокот моторов и наслаждался их полетом.
Наверное, главная причина в отце и его рассказах. В годы гражданской войны Александр Борисович работал механиком в авиационном отряде. От него и наслышался сын о «фарманах» и «ньюпорах», об удивительных историях, которые случались с летчиками на земле и в небе.
Володькиным кумиром в то время был Чкалов. Портреты летчика, вырезанные из газет и журналов, он хранил как самые дорогие реликвии. Когда услышал по радио весть о трагическом испытании, он заплакал молча, как плачут настоящие мужчины.
Потом достал лист пергамента и вывел детским почерком: «Сегодня погиб великий летчик нашего времени Валерий Павлович Чкалов». Бумагу аккуратно свернул, вложил в стеклянную трубку и, обжигая огнем пальцы, запаял с двух концов.
Эта ампула бережно хранилась многие годы. И только в войну, когда их семья уезжала из осажденного Ленинграда, трубка пропала… Но в памяти она жива, как и те годы, когда мальчишки из спецшколы ВВС, худые, в солдатских гимнастерках, до хрипоты спорили о новых марках самолетов, зачитывались рассказами о подвигах летчиков военных времен, считали высшим проявлением авиационного ухарства умение разобрать пулемет ШКАС за сорок секунд… Тогда окончательно и окрепла эта мечта о небе, бескрайней голубой стихии, покоренной мужественным народом, называемым пилотами.
* * *
Качинское училище… Сколько воспоминаний связано с ним! Учился Владимир Шаталов на круглые пятерки, и летал он, прямо скажем, здорово.
Об инструкторе своем, Владимире Ларионове, и сейчас вспоминает с неподдельной теплотой: «Он мне небо открыл», – и тут же рассказывает о случае, который подстерег их обоих в самом первом полете. Ларионов, тогда совсем молодой, первый раз вылетал за инструктора. Для Володи то был первый провозной.
…Зима. Искрятся снежинки и, кажется, тают на лету. «Контакт!» – «Есть контакт!» – отрывисто звучит на морозном ветру. Вот тут-то и поторопилась, поспешила молодость. Волнение поначалу сковало движения, притормозило рассудительность, потом породило излишнюю торопливость, суету, так что забыли переключить питание на основные баки. Взлетели. Сделали круг. Только успел Владимир выполнить команду инструктора и найти внизу «пятачок» аэродрома, как мотор чихнул раз-другой и стал…
Сели поперек полосы. Сели без поломок и повреждений. Выслушали нотацию, опустив головы и пряча глаза. Вздохнули, как это бывает у мальчишек, и подумали каждый про себя: «Вот те и начало летной карьеры».
А быть может, именно такое и закаляет характер летчика? Может быть, именно после такого они и стали «звереть» в хорошем понимании этого слова? Может быть.
В воздухе порой есть лишь два выхода: или выиграть, или проиграть. Найдешь волю – станешь победителем, нет – пеняй на себя, будешь всегда бояться неба, как раз тонувший боится воды.
Прошли годы. Владимир окончил училище по первому разряду и стал инструктором. И вот его тоже, как когда-то Ларионова, подстерег такой же «черный случай». То был один из первых его полетов с курсантом. Взлетели. Пошли на первый разворот. Высота небольшая – 150 метров. И вдруг машина начала «коптить», потянула за собой черный дымный след. Стрелка бензиномера заметалась по шкале и упала, вздрагивая, к нулю. В ушах на резких нотах прозвучали перебои мотора…
С земли по радио передали: «Самолет горит!» И там тревога, волнения.
Волнуется руководитель полетов. Он не новичок, он герой, случись с ним подобное, он проделал бы все хладнокровно, спокойно. Но сейчас в самолете молодой инструктор. Справится ли?
Владимир тоже не забыл о недавнем прошлом, даже зрительно представил, как все это происходило. Бывает же так, что в один миг в голове столько мыслей и дум промелькнет, что в другой обстановке часов не хватит, чтобы все это переварить и осмыслить, а там, в воздухе, хватает даже коротких секунд.
Первое, что ощутил, – не один в машине. Стало быть, в ответе за двоих. Даже за троих: самолет для летчика тоже одухотворенное существо. «Можно воспользоваться парашютом, и спасительный купол доставит нас на землю. А самолет? Взметнется вверх столб взбесившегося бензина, и даже обломки вряд ли расскажут о причине остановки двигателя».
И тут же строгий приказ курсанту: «Ничего не делай! Я сам». Он не узнал собственного голоса: хрипловатый, срывающийся, подумал: сейчас надо быть особенно хладнокровным и решительным. Прыгать они не будут. Они сядут. Обязательно сядут.
Внизу сад и длиннющая канава. Совсем некстати трактор попыхивает прямо под носом. Самолет не держится, самолет тянет вниз. «Только бы не задеть за что-нибудь, только бы заставить его скользнуть о эту узенькую полоску, ни выше, ни ниже, ни вправо, ни влево, иначе – труба…»
Вылез из кабины побледневший. Под машиной – огромная лужа бензина. На Владимира смотрят удивленно, вопросительно, а он пожимает плечами: «Сели, и все тут».
* * *
Их было трое закадычных друзей: Владимир Шаталов, Валентин Мухин и Евгений Кукушев. Вместе окончили училище, вместе работали год, Потом второй. Провели одну группу курсантов через серию ЯКов. Получили другую. Начинай сначала. Как будто попали в какой-то заколдованный круг. Год за годом. А что же дальше? Размышления об этом нагоняли грусть, и снова будоражила сознание мысль о строевой части. А тут еще начальник школы летчиков-испытателей приехал. Поговаривали, что он якобы отбирает кандидатов в школу.
Как-то вечером сидели вдвоем с Мухиным в своей холостяцкой комнате, слушали приемник, «толковали за жизнь». Владимир не выдержал:
– Пойдем к начальнику, побеседуем, расспросим…
– Ну зачем! – буркнул Валентин. – Подождем! Вызовут, если нужны будем.
Владимир настоял на своем. Начальник встретил их приветливо. Расспросил, что и как, записал фамилии в блокнот, рассказал о том, что ожидает их в будущем, но авансов, как говорится, не выдавал.
Когда прощались, лейтенанты замялись немного. Стоят, не уходят.
– Еще что-нибудь есть? – спросил приезжий.
– Есть. Просьба большая есть. Трое нас. Запишите, пожалуйста, еще и Кукушева Евгения.
Начальник училища удивленно посмотрел на них, словно что-то припоминая, потом полистал блокнот и вдруг расхохотался.
– Постойте, постойте. Так он уже побывал у меня, тоже в испытатели просился и вас просил записать…
Он уехал, а через некоторое время всех троих вызвал начальник училища.
– Бежать собрались?
Трое молчат. Трое не знают, что ответить. «Откуда известно стало?» – думают.
– Вот любуйтесь, телеграмма пришла.
Трое улыбаются, подталкивают локтями друг друга, незаметно пожимают руки. Но хмурится начальник.
– Вот ответный текст. Не отпустим.
И снова растерянность на лицах троих. Улыбки как ветром сдуло. Неужто и впрямь не бывать им испытателями?
Потом двоих все-таки отпустили. А Владимира оставили. Оставили учить курсантов летать, но уже не на поршневых, а на реактивных самолетах.
И снова все пошло в прежнем ритме: занятия в классах, тренировки и… полеты, полеты, полеты.
* * *
Пришла пора, и Владимир Шаталов женился.
– Жену я подобрал на катке, – шутит он и рассказывает историю знакомства с Музой Андреевной.
…Это было зимой. Скрежет коньков наполнял воздух веселым металлическим звоном. Деревья стояли припорошенные снегом, и их ветви, казалось, были окутаны легкой, чуть приметной для глаз голубой дымкой. Владимир любил каток, любил мчаться по зеркалу льда, хватая полной грудью морозный воздух, смотреть, как пестрая толпа, заглушая музыку говором и смехом, струится, словно ручей. Влиться в его поток, разогнаться до большой скорости и лавировать между одиночками и парами, пугая их неожиданностью и стремительностью появления, – удовольствие огромное. Озорство? Может быть. Но ведь жизнь отсчитала всего двадцать две весны.
Вот в такой бешеной гонке и сбил он однажды темноволосую девчонку. Услышав сзади испуганный голос, вернулся, торопливо помог встать, отряхнуться. Хотел было ехать дальше, но… Глаза той девчонки, разгоряченное лицо, молчаливый укор и обиженные губы остановили его.
Потом были другие встречи, уже не случайные… Вместе с ними пришла и любовь – глубокая, горячая. Она властно подчиняла себе мысли и поступки инструктора Качинского училища и аспирантки сельскохозяйственного института, она рождала мечту о будущем…
* * *
Помните, у Тургенева? «…Никто не может сказать про себя, есть ли у него талант и к чему именно, – это должно созреть в человеке, как плод на дереве, но всякому, даже лишенному творческого дела, необходимо сосредоточиться и придать себе известное направление, а то непременно рассыплешься и не соберешь себя потом».
Владимир уверовал в свое призвание, гордился званием военного летчика и тем доверием, которое ему оказывали в училище, но неуспокоенность характера звала к чему-то новому. На одном владении ручкой, умении крутить в воздухе самолет как только душе угодно далеко не уедешь. Нужны знания…
В академию поступал в тот год, когда конкурс был на редкость большим: семнадцать претендовали на одно место. Отступить? Подождать еще годок?
Есть башковитые парни. И стремления у них настоящие, нужные. Но… Чуть дойдет дело до первой преграды, пусть даже негодной, ветхой – опрокинуть ее пара пустяков, – останавливаются, руки опускают: мол, объективные обстоятельства, против них не попрешь… Это позиция говорунов. Владимир Шаталов не берет убежденность напрокат. Он из племени деятелей. Упорства ему не занимать. Месяц не поднимал головы от книг. Говорят: сутки не раздвинешь, как шторы. Верно. Но для него не существовало деления: день и ночь. Перед глазами шли круги, ломило тело, казалось, «мозги кипят» от напряжения…
Из каждых семнадцати шестнадцать возвращались к местам прежней службы. Владимир остался в академии.
Незаметно пролетели пять лет. Академию он окончил с отличием. Потом были строевые части, ступеньки должностей от замкомэска до первого заместителя командира полка и инспектора ВВС. В его руках побывали штурвалы двух десятков различных типов крылатых машин, общий налет составил почти две тысячи часов, проведенных в воздухе.
Вся его жизнь проходила на аэродроме. Знакомая до последней выбоины взлетная полоса, измеренная его шагами сотни и тысячи раз. Всякой видел ее Владимир Шаталов – в пыли, в лужах в пору тягучих осенних дождей или покрытую коркой хрустящего под сапогами льда. И небо над ней выглядело по-разному: то раскаленное солнцем до белизны, то багрово-черное, словно клубящееся перед грозой, то чистое и искрящееся звездами, словно повисшими в самом воздухе. Остановишься на минуту, закинешь голову назад, прислушаешься, и кажется, слышно, как шепчутся, фантастически мерцая, в бесконечно далекой вышине звезды. Когда-то к ним полетит человек!
В те годы в воздухе эпохи уже встал лозунг космоса. Шаталов тоже подумывал о нем. Чтобы хоть как-то приглушить щемящее желание, с головой уходил в работу, Словно гонимый каким-то предчувствием, набросился на точные науки. Они тоже его удел и призвание. Так и сложилась эта ровная привычка: работать, наблюдать, думать и снова летать.
Правда, было у него еще одно увлечение, которому отдавал и сейчас отдает он все свое свободное время, – подводная охота. Владимир даже внешне весь преображается, когда начинает рассказывать об удивительной жизни Черного моря или Белого озера, что под Москвой. «Причудливое сплетение водорослей, прозрачная тишина, стайки рыбешек, больших и малых… Они играют, хитрят, прячутся. Нет, кто такое не видел – не поймет».
Говорит он увлеченно. В глазах вспыхивают искорки почти детского восторга. Вспыхивают и долго не гаснут. Он начинает немножко суетиться, достает свое подводное снаряжение. Чего тут только нет: ружья, акваланги, маски, ласты, свинцовые пояса, костюм для подводного плавания, который он сам скроил и склеил…
Однако, если вдуматься, и это свое увлечение Владимир подчинил главному в своей жизни – там, под водой, имитируется невесомость! Состояние, к которому он, будущий космонавт, должен привыкать.
* * *
Мечта Владимира Шаталова сбылась. Он был принят в отряд космонавтов.
Андриян Николаев: «Шаталов пришел в отряд позже других. Задача перед ним стояла сложная: пройти весь цикл подготовки в более сжатые сроки, досконально изучить корабль и сдать государственные экзамены. Он справился с этим.
Самая сильная черта этого человека – принципиальность. Он чуток к людям, внимателен, но и строг. Он умеет распознать в товарище доброе начало и помочь в совершенствовании его.
Коротко о Владимире можно сказать так: он – концентрация здоровья, моральной силы, чистоты, широких знаний, навыков и скромности. За это и любят его в отряде».
* * *
Однако вернемся в космос. Корабль «Союз-4», пилотируемый Владимиром Шаталовым, продолжает полет по орбите.
Все новые и новые сообщения ТАСС подробно рассказывают о новом большом эксперименте советской науки, советской техники, советского народа.
Космический корабль «Союз-4» продолжает свой полет. В процессе вывода и в полете по орбите с космонавтом подполковником Шаталовым Владимиром Александровичем поддерживалась устойчивая радиосвязь. Летчик-космонавт доложил, что участок выведении перенес хорошо, системы корабля работают нормально.
Космонавт приступил к выполнению программы орбитального попета. Он выполнил ручную ориентацию космического корабля на Солнце.
Самочувствие товарища Шаталова Владимира Александровича отличное.
По докладу космонавта и данным телеметрических измерений, все бортовые системы корабля функционируют нормально. За состоянием космонавта и его действиями проводится телевизионное наблюдение.
Качество передачи изображений с борта корабля на Землю хорошее.
Старт ракеты-носителя с космическим кораблем «Союз-4» транслировался по Центральному телевидению.
Полет космического корабля «Союз-4» продолжается.
* * *
14 января к 15 часам московского времени корабль «Союз-4» завершил три оборота вокруг Земли.
При очередном сеансе радиосвязи с космическим кораблем «Союз-4» подполковник Шаталов Владимир Александрович доложил, что программа полета, эксперименты и научные исследования, запланированные на первые три витка, выполнены успешно. При ручной ориентации космический корабль четко выполнил все эволюции и был точно сориентирован на Солнце солнечными батареями, что обеспечило нормальное энергопитание его систем.
Товарищ Шаталов В. А. проводил наблюдения облачного покрова и поверхности Земли, а также телерепортаж из космического корабля. Качество передачи изображения хорошее. На втором витке полета Владимир Александрович с аппетитом пообедал. Самочувствие летчика-космонавта хорошее. Частота пульса – 66 ударов в минуту, частота дыхания – 18 в минуту.
Для выполнения экспериментов на втором витке полета летчик-космонавт Шаталов Владимир Александрович переходил в орбитальный отсек, предназначенный для выполнения научных исследований и отдыха космонавта.
Бортовые системы космического корабля «Союз-4» функционируют нормально: давление в кабине корабля 800 миллиметров ртутного столба, температура 19 градусов Цельсия.
Летчик-космонавт товарищ Шаталов Владимир Александрович продолжает выполнять намеченную программу экспериментов и исследований.
* * *
14 января к 18 часам московского времени корабль «Союз-4» завершил пять оборотов вокруг Земли.
При очередном сеансе радиосвязи с космическим кораблем «Союз-4» летчик-космонавт Шаталов Владимир Александрович доложил, что программа полета успешно выполняется. Самочувствие космонавта, по данным биотелеметрических систем и его докладу, хорошее. Бортовые системы космического корабля функционируют нормально.
В соответствии с программой летчик-космонавт на четвертом витке провел ориентацию корабля, после чего на пятом витке в 16 часов 35 минут с помощью двигательной установки была проведена коррекция орбиты полета космического корабля «Союз-4». Параметры орбиты после коррекции следующие:
период обращения вокруг Земли – 88,75 минуты;
максимальное удаление от поверхности Земли (в апогее) – 237 километров;
минимальное удаление от поверхности Земли (в перигее) – 207 километров;
наклонение орбиты – 51 градус 40 минут.
С борта корабля продолжались телевизионные передачи, в которых тов. Шаталов В. А. подробно рассказал о конструкции кабины космонавта и ее оборудовании.
С 18 часов 16 минут 14 января до 4 часов 12 минут 15 января корабль «Союз-4» будет совершать полет вне зоны радиовидимости с территории Советского Союза.
* * *
15 января в 4 часа 12 минут московского времени космический корабль «Союз-4», совершая тринадцатый оборот вокруг Земли, вошел в зону радиовидимости дальневосточных измерительных пунктов Советского Союза.
Начался новый рабочий день в космосе тог. Шаталова Владимира Александровича. После проведения предусмотренных распорядком дня физических упражнений и завтрака космонавт проверил состояние систем корабля, провел сверку времени и приступил к выполнению программы второго дня полета. В частности, во время полета он проводил наблюдения светящихся частиц, фотографировал облачный и снежный покров Земли, дневной и сумеречный горизонты Земли.
С космонавтом был проведен сеанс радиосвязи. По данным с борта космического корабля, состояние тов. Шаталова Владимира Александровича отличное. Артериальное давление и пульс в норме. Организм его хорошо приспособился к условиям космического полета.
На 9 часов московского времени 15 января 1969 года космический корабль «Союз-4» завершил пятнадцатый оборот вокруг Земли.
После проведения с помощью ручной системы управления закрутки корабля с целью его ориентации солнечными батареями на Солнце для подзарядки химических источников тока и доклада о выполнении проведенной операции тов. Шаталов В. А. продолжал выполнение намеченных программой экспериментов, в том числе наблюдение облачности, снежных покровов Земли и геолого-географических объектов земной поверхности.
В соответствии с программой проводились радио-и телепередачи из кабины корабля, а также был проведен телерепортаж из орбитального отсека, предназначенного для выполнения научных исследований и отдыха космонавта.
Космический корабль «Союз-4» успешно продолжает полет.
