Текст книги "Петербург Достоевского"
Автор книги: Николай Анциферов
Жанр:
Культурология
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
На Сенной Раскольников вновь попадает во власть этих чар, колдовства, навождения «своей мечты». Непонятная сила повлекла его на Сенную.
Путь окончен.
Перед нами прошел ряд образов Петербурга, едва отмеченных, но тщательно перечисленных. Петербург выступает как фон, на котором резко выделяется, похожая на тень, фигура Раскольникова, одержимого одной мыслью. Мысль чуждая его духу, какое-то дьявольское навождение, рожденное «умышленным городом», проникшая в душу его из зараженного воздуха Петербурга. Душа находится в великом борении. Мысль побеждает.
* * *
Интересно при описании маршрута отметить характерную особенность Достоевского. Он постоянно измеряет, числит, стремится создать точную раму для действия. Его герои, выступающие из петербургских туманов, нуждаются в этом конкретном плане, в нем они обретают связь с реальной, устойчивой обстановкой.
Этой же страстью к измерению наделяет Достоевский и Раскольникова:
Мы постоянно встречаемся с подобного рода указаниями. Эта особенность – отмерять расстояния, отмечать на-лево, на-право и т. д., дает нам полную возможность прослеживать пути его героев.
Но может быть этот прием Достоевского является только особенностью его стиля и не следует искать чего-либо иного за всеми подобными указаниями? Может быть, если мы допустим, что за ними кроются какие-нибудь реальные образы города, то впадем только в заблуждение? Не разрушим ли мы этим самодовлеемость художественного произведения и не вступим ли на ложный путь, который приведет нас в тупик? К счастью в настоящее время мы располагаем свидетельством А. Г. Достоевской, подтверждающей правильность гипотезы о связи образов романа с вполне определенными местами города.
Раскольников стремится отделаться от похищенных при убийстве вещей. Он долго бродит по набережной канала, потом решается итти к Неве, на Острова.
«Но и на Острова ему не суждено было попасть, а случилось другое: выходя с В-го (Вознесенского) проспекта на площадь, он вдруг увидал налево вход во двор, обставленный совершенно глухими стенами. Справа, тотчас же по входе в ворота, далеко во двор тянулась глухая набеленная стена соседнего четырехэтажного дома. Слева параллельно глухой стене и тоже сейчас от ворот, шел деревянный забор, шагов на двадцать в глубь двора, и потом уже делал перелом влево. Это было глухое отгороженное место, где лежали какие то материалы. Далее в углублении двора, выглядывал из-за забора угол низкого, закопченого, каменного сарая, очевидно часть какой-нибудь мастерской. Тут верно было какое то заведение, каретное или слесарное, или что-нибудь в этом роде; везде, почти от самых ворот, чернело много угольной пыли. «Вот бы куда подбросить и уйти!» вздумалось ему вдруг. Не замечая никого во дворе, он прошмыгнул в ворота и как раз увидал, сейчас же близ ворот, проложенный у забора жолоб (какой часто устраивается в таких домах, где много фабричных, артельных, извозчиков и проч.), а над жолобом, тут же на заборе, надписана была мелом, всегдашняя в таких случаях, острота: «Сдесь становитца воз прещено». Стало быть, уж и тем хорошо, что никакого подозрения, что зашел и остановился. «Тут все так разом и сбросить где-нибудь в кучу и уйти!»[154]154
«Но и на Острова – в кучу и уйти!» – Там же. С. 85.
[Закрыть]…у самой наружной стены, между воротами и жолобом, где все расстояние было шириною в аршин, заметил он большой, неотесанный камень, примерно может быть, пуда в полтора весу, прилегавший прямо к каменной уличной стене».[155]155
«…у самой наружной стены… к каменной уличной стене» – Там же.
[Закрыть]
Под этот камень спрятал Раскольников похищенные вещи.
При внимательном чтении этого большого отрывка бросается в глаза стремление к точности описания. Как будто перед ними протокол следователя. По прочтении такого рода отрывка, хочется пройти в столь точно указанное место и сличить описание Достоевского с этим уголком Петербурга. Но к сожалению все поиски окажутся тщетными. И тем не менее, возникшая мысль о существовании этого уголка – правильна. Это в полной мере подтверждается теперь показаниями А. Г. Достоевской. «Примечания к сочинениям Ф. М. Достоевского». Преступление и наказание (т. V, стр. 99. «…по В-му проспекту») Вознесенский проспект. Ф. М. в первые недели нашей брачной жизни, гуляя со мной, завел меня во двор одного дома и показал камень, под который его Раскольников спрятал украденные у старухи вещи. Двор этот находится по Вознесенскому проспекту, второй от Максимилиановского переулка; на его месте построен громадный дом, где теперь редакция немецкой газеты.[156]156
Творчество Достоевского. 1821–1881 – 1921. Сборник статей и материалов под редакцией Л. П. Гроссмана.
Вознесенский проспект…. немецкой газеты – неточная цитата из «Примечаний А. Г. Достоевской к сочинениям Ф. М. Достоевского» (Творчество Достоевского. 1821-1881-1921: Сб. ст. и материалов. Одесса, 1921. С. 29).
[Закрыть]
Это указание приоткрывает нам завесу над тайной творчества Достоевского.[157]157
К этому можно добавить несколько примеров, не связанных с Петербургом. В «Братьях Карамазовых» выведен город Старая Русса. Дочь Достоевского пишет:
«Когда я читала их позже, то легко узнала топографию Старой Руссы. Дом старика Карамазова – это наша дача с небольшими измененьями. Купец Плотников был излюбленным поставщиком моего отца».
А. Г. Достоевская свидетельствует, что место побоища мальчиков известно семье писателя.
«Когда я читала… моего отца» – из книги «Достоевский в изображении его дочери Л. Достоевской» (М.; Пг., 1922. С. 77). А. Г.
Достоевская свидетельствует… – в тех же «Примечаниях к сочинениям Ф. М. Достоевского» (Творчество Достоевского. С. 33).
[Закрыть] Становится очевидным, что сюжет раскрывается этим писателем в тесной связи с впечатлениями, получаемыми от города, действие которого на душу так ярко передано в творчестве Достоевского. Таким образом мы можем предположить, что Петербург со своими улицами, каналами, отдельными домами подсказывал Достоевскому индивидуальные образы героев и определял их судьбу.
После рассмотрения всех этих отрывков из разных произведений, написанных в разные моменты жизни писателя, мы можем заключить о внутреннем единстве всех их, определяющем единство сложного образа Петербурга Достоевского.
Что же представляет из себя этот образ в генетическом отношении?
Есть ли это продукт литературных влияний, (особенно английских)? или же художественная фантазия автора? или же наконец художественное истолкование (хотя бы и не без литературных влияний) образа города, рожденного в душе Достоевского реальным Петербургом, в лик которого он смог заглянуть пристальным «мыслящим взором?»[158]158
«мыслящим взором» – у Достоевского: «мыслящим взглядом» (см. цитату на с. 55 и прим. к ней).
[Закрыть] Можно ли найти в нашем городе этот «Петербург Достоевского?»
Или же его образы найти нельзя и лик северной столицы, изображенный Достоевским, – только призрак, терзавший его, призрак, не имеющий ничего общего со строгим, спокойным обликом города Петра? Нет, это не так. Всякий побывавший в Петербурге, хотя бы недолго, но с открытыми глазами, всякий, пытавшийся заглянуть в его лик, знает, что не произвол капризного творчества Достоевского создал этот умышленный образ, но что он был подсказан ему многообразными путями его мучительного опыта.
Если так, то каким путем сможем мы повторить в какой бы то ни было мере этот опыт, стать лицом к лицу с тем, что влияло на него?
ЧАСТЬ II ТОПОГРАФИЯ «ПРЕСТУПЛЕНИЯ И НАКАЗАНИЯ»
ГЛАВА I. MОКРУШИ
(Две стороны Петербурга. Вводная беседа на Петровском острове. Характер местности. История ее. Обход типичных уголков. Эпизод со Свидригайловым.)
Путь постижения образа Петербурга, преломленного Достоевским есть путь литературной прогулки, построенной по типу экскурсии.
Первым условием для успешного проведения ее является знакомство с образом нашего города в сочинениях Достоевского. Это знакомство не должно ограничиться знанием тех отрывков, в которых отражены отдельные черты.
Нужно вжиться в цельное произведение и ощутить запечатленное в нем дыхание Петербурга. Только тогда имеет смысл приступить к построению экскурсии или же просто к совершению индивидуальной прогулки по обдуманному плану. Но прежде чем приступить к составлению подобного плана, нужно совершить ряд предварительных разведок, нужно самому узнать в нашем городе по образам, обрисованным в этой статье, черты Петербурга Достоевского, чтобы дополнить их опытом собственных наблюдений и переживаний.
Для начала можно поставить задачу поискать типичные в понимании Достоевского уголки города.
Обратимся к задаче простой: подыскать дома, которые смогут проиллюстрировать архитектуру Петербурга, как ее понимал Достоевский. Отметим дома стиля «ампир», казавшиеся ему псевдовеличественными, скучными до невероятности, затем легко найдем огромные гостиницы с сотнями нумеров, продукт нашего американизма, затем безалаберные дома всех стилей: позднейшего рококо с дожевскими балконами и окнами непременно оль-де-бёф[159]159
оль-де-бёф – см. прим. к с. 140 «Души Петербурга».
[Закрыть] и т. д. Наконец, найдем комплексы зданий, состоящие из сочетания громаднейших домов с деревянными домишками, похожими на кучу дров.[160]160
дома стиля «ампир»… похожими на кучу дров – близкий к тексту пересказ фрагмента из «Маленьких картинок» (ПСС. Т. 21. С. 106–107).
[Закрыть] Хорошо освоившись с текстом, можно постараться воспринять эти впечатления, проникнувшись духом Достоевского. Это трудно только в отношении стиля ампир, восприятие которого в нашу эпоху в корне изменилось.[161]161
ампир, восприятие которого в нашу эпоху в корне изменилось. Анциферов разделяет отношение к этому стилю ретроспективистов (см. прим. к с. 159 «Души Петербурга»).
[Закрыть] Намеченная здесь работа носит типологический характер. Она дает необходимый материал для создания общего фона. К тому же виду (типологическому) относятся и поиски облика города в типичную для романов Достоевского погоду. Например, прогулка вдоль каналов в ненастный осенний вечер, после внимательного прочтения «Двойника», или же в туманное утро, так хорошо обрисованное в «Подростке».
Вторая часть подготовительной работы должна быть связана с посещением мест, упомянутых на страницах Достоевского. Мы уже достаточно ознакомились с призрачным характером его образа Петербурга. Словно боясь, что город рассеется, как утренний туман, Достоевский стремится, как можно полнее конкретизировать обстановку действия своих повестей, доходя до точности натуралиста. Вспомним нашего великого реалиста Л. Н. Толстого. Он ставит себе задачей большое приближение к достоверности, но не любит полного слияния художественного образа с фактами жизни. Беря имена своих героев, он обращается к известным фамилиям, но слегка изменяет их. Волконские превращаются в Болконских, Трубецкие в Друбецких и т. д. В Москве разработана И. П. Вульфовым специальная литературная экскурсия,[162]162
В Москве разработана И. П. Вульфовым специальная литературная экскурсия. Речь идет о тематической экскурсии «Война и мир» Л. Н. Толстого, которую И. П. Вульфов проводил по Тверской улице и Арбату (см. об этом: Пед. дело. 1921. № 1/2. С. 11).
[Закрыть] одной из задач которой является выяснение этой особенности. Николай Ростов, возвращаясь с фронта по Поварской подъезжает к родному дому. (Литературная легенда приписывает Ростовым дом гр. Сологуба[163]163
дом гр. Сологуба – современный адрес: ул. Воровского, 52.
[Закрыть]). Этот особняк, действительно, прекрасный пример богатого барского дома, усадебного типа конца XVIII в. Л. Н. Толстой, беря его за образец, вносит ряд существенных изменений, что и выясняется экскурсией. Достоевский преследует, как было указано выше, другую цель и старается как можно точнее воспроизвести все места, связанные с его рассказом.
Однако не следует преувеличивать это стремление к точности. Он мог часто ошибаться в деталях, мог и сознательно видоизменять или даже сочинять их.
Итак экскурсионист должен обойти город по стопам Достоевского. Ему необходимо для раскрытия образов писателя произвести работу, аналогичную режиссеру, изучающему подходящие жесты, костюмы, интонации, выражающие свойства действующих лиц.
Дома Достоевского, пейзажи улиц должны явиться прекрасными иллюстрациями для его романов.
В подобных прогулках, за такой работой можно постепенно сродниться с образами реального Петербурга, воспринимая их на фоне переживаний Достоевского, стараясь найти преломление их в его душе.
Собранный топографский материал для построения экскурсии представляет трудно преодолимые препятствия. И сложность темы, и величина города, на широких пространствах, которого рассеяны интересующие нас места, исключают возможность построить всеобъединяющую экскурсию.
Действительно, нельзя нам, вынуждаемым требованиями места, переходить от одного романа к другому, от одной темы к другой. Получилась бы утомительная скачка, способная лишь запутать мысль и убить переживание. Нельзя нам часто и пройти по стопам героя, напр., кн. Мышкина от Гороховой через Царскосельский вокзал, Летний сад, Петербургскую сторону, на Литейный проспект.
Необходимо наметить одну тему и одно место, которое легко обойти. Таким образом только часть подготовленного материала может быть использована для экскурсии и, если даже поставить себе задачей цикл экскурсий, все же в него не смогут войти такие темы, как прогулка в «туманное утро» и в «ненасный вечер» доступные лишь индивидуальному опыту.
Однако, остается признать желательным, чтобы будущие участники экскурсии проделали самостоятельно, что нибудь из намеченного здесь плана. Такая работа даст нужную настроенность души, которая окажется более восприимчивой и в самой экскурсии.
При выборе темы нужно остановиться на таком произведении Достоевского, в котором 1) отражены наиболее полно все грани его образа Петербурга 2) действие сконцентрировано в определенном районе 3) дано достаточное количество топографических указаний. Всем этим требованиям в высшей степени удовлетворяет «Преступление и наказание». В этом романе скрыто два сюжета, соответствующие заглавию: история Раскольникова и история Свидригайлова. В связи с этим вскрыты и две стороны северной столицы.
С одной стороны Петербург выступает как город мрака, ветра, мокроты. Герой его – Свидригайлов совершает свое преступление «в темную ночь, во мраке, в холоде, в сырую оттепель, когда был ветер»,[164]164
«в темную ночь… был ветер» – ПН. С. 391 (не точно).
[Закрыть] ветер, поющий страшные песни о хаосе, пробуждающий силы бездны в смятенной душе.
Место действия – Мокруши.[165]165
Часть Петербургской стороны, примыкающая к Петровскому острову.
[Закрыть]
С другой стороны Петербург – жары, смрада, духоты и пыли. Его герой Раскольников свое преступление совершает в этой одуряющей атмосфере.
Место действия – окрестности Сенной.
Здесь сможем и мы услышать многое из того, о чем поведал Достоевский.
Надо уметь прислушаться.
Когда ясно представишь себе все открывающиеся возможности при соприкосновении с этими местами, непреодолимым явится желание с томиком «Преступления и наказания» посетить все эти места, отраженные в романе, места, в которых Достоевский быть может и сам ощутил особенно ясно действие созданной им трагедии.
Но для того, чтобы такая прогулка была бы достаточно оправдана и могла бы действительно содействовать «нахождению следов великой драмы», чтобы эта драма могла принять «размер огромный»,[166]166
«нахождению следов великой драмы», «размер огромный» – слова В. П. Боткина
[Закрыть] нужно отдать себе ясный отчет в поставленной задаче. Для этого прежде всего следует ознакомиться с намеченной местностью. Начнем с Мокруш.
Первую экскурсию я изложу, развивая тему в связи с описанием маршрута, во второй содержание темы будет предпослано характеристике маршрута.
* * *
При подготовке одинокой прогулки или групповой экскурсии нужно подумать о наиболее подходящем времени, необходимо выбрать ту часть года, когда воды свободны от льда и тот час, когда день клонится к вечеру перед закатом, с рассчетом, чтобы закат пришелся на середину экскурсии. Наступающие медленные сумерки лучше всего помогут восприятию души города Достоевского.
После этого возникает вопрос: где провести вводную беседу об образе Петербурга в творчестве Достоевского. Следует ли ознакомить группу с этой темой вне экскурсионных впечатлений или же можно подыскать место, достаточно уединенное, чтобы было возможно сосредоточиться?
Беседа, проведенная в подходящем месте перед самой экскурсией, даст возможность строить ее на непосредственных впечатлениях от образов Достоевского, возбужденных ими мыслях и вызванных ими переживаниях.
Такое место легко здесь найти: это берега прудов Петровского острова.
Однако, сборный пункт лучше назначить не здесь, а у Тучкова моста, например, у часовни перед сквером.[167]167
у часовни перед сквером. Речь идет о часовне Князь-Владимирского собора на Петроградской стороне.
[Закрыть] Уже самый подход к прудам даст ряд ценных образов.
Темные, мутные, порой зловонные воды у залива, склады дров, река Ждановка; всюду вода, куда ни обратить взоры. Виднеется она и между домами, мелькает буро-зелеными пятнами среди дерев. Это одно из наиболее низких мест Петербурга, особенно доступное наводнениям – «Мокруши». Среди корявых ив, на пнях у мутного пруда размещаются экскурсанты. После общей совместной ориентировки в пейзаже можно приступить к характеристике лика Петербурга, воспринятого Достоевским, пользуясь тем материалом, который был уже разобран нами. Но здесь необходимо все время подчеркивать определенную тему – воды, начала хаоса, который таится под призрачным городом. Холодные и сырые вечера «непременно сырые вечера, когда у всех прохожих бледно-зеленые лица… или еще лучше, когда снег мокрый падает совсем прямо». «Преступление и наказание»[168]168
«непременно сырые вечера… прямо» – ПН. С. 121 (с неточностями).
[Закрыть]). «Ночь ужасная, мокрая, туманная, когда ветер вздымает выше колец черную воду» («Двойник»).[169]169
«Ночь ужасная… черную воду» – ПСС. Т. 1. С. 138 (с неточностями).
[Закрыть] Утро с молочным, густым туманом («Подросток»).[170]170
Утро с молочным, густым туманом – парафраз из «Подростка» (ПСС. Т. 13. С. 112).
[Закрыть] Наконец могилы, в которых «вода, совершенно вода, и какая зеленая и… ну да уж что там»… («Бобок»).[171]171
«вода… что там» – ПСС. Т. 21. С. 43 (с неточностями).
[Закрыть] Вспомним и Свидригайлова, который совершил свое преступление в оттепель среди мокрых кустов и шел сюда в ненастную ночь на Петровский остров, чтобы покончить со своей жизнью, в такую же мрачную, бурную, мокрую ночь.[172]172
Образ Петровского острова нужно будет все время иметь перед собой.
[Закрыть] Мы знаем, для Достоевского корни вещей мира сего находятся в мирах иных и эту стихию воды мы не можем ограничить ее химической сущностью. Смысл ее более или менее ясен. Это – темная стихия без лика, это то подполье души, в которое страшно заглянуть широкому русскому человеку, которого не мешало-бы сузить, дабы идеал содомский не уживался в его душе с идеалом Мадонны.[173]173
широкому русскому человеку… с идеалом Мадонны – парафраз из «Братьев Карамазовых»: «Иной, высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским… Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил» (ПСС. Т. 14. С. 100).
Содом и Гоморра библейские города, жители которых за безнравственность и беззаконие были сурово наказаны Богом (Бытие, гл. 19, ст. 24–25).
Идеал Мадонны и идеал содомский – символические обозначения у Достоевского нравственной красоты и безобразия, добра и зла.
[Закрыть]
Эта беседа, проведенная на Петровском острове, даст должное направление восприимчивости группы. Ясный летний вечер, после переживания образов Достоевского, может быть воспринят полным трагического смысла. После необходимой паузы (экскурсантам необходимо дать разобраться в полученных впечатлениях) можно приступить к следующей теме, вводящей непосредственно в экскурсию: ознакомление с топографией местности.
Интересующая нас часть города представляла собою во времена Достоевского задворки Петербургской стороны. Главная ее улица, Большой проспект, имела деревянную мостовую, маленькие деревянные домики, среди которых изредка попадались каменные и длинные заборы, которые еще за несколько десятков лет до того служили преградою волкам. Вдоль Малой Невки попадались дачи вельмож, среди которых находилась дача Нарышкиной,[174]174
дача Нарышкиной… – речь идет о даче Д. Л. Нарышкина на Аптекарском острове (не сохр.).
[Закрыть] возлюбленной Александра I. В этом районе было много фабрик, среди них пороховой завод. От него получила свое название большая улица: Зеленина («зелейная» от зелье). На месте бывшей татарской слободы (Б. Спасская носила название Татарской, небольшой переулок у Съезжинской до сих пор называется Татарским) целый ряд военных учебных заведений с их казенными фасадами. В этой части города было много трактиров, излюбленных мест встреч героев Достоевского, трактиров, в которых среди удручающей прозы раскрывается глубочайшее содержание жизни. Ряд улиц приобрел свои названия от питейных домов.[175]175
Ряд улиц приобрел свои названия от питейных домов. Далее Анциферов сообщает сведения о происхождении топонимов от названий питейных заведений и фамилий их владельцев, приведенные в книге: Столпянский П. Н. Петербург. Пг., 1918. С. 103–104.
[Закрыть] П. Н. Столпянский сообщает, что против Барочной улицы помещался в конце XVIII века трактир «Барка называемый». Теряева и Гулярная улицы так же получили свои имена от питейных домов. Такие сведения от XVIII века имеются и относительно Шамшевой и Полозовой ул. Вероятно, дальнейшие исследования дали бы возможность значительно увеличить этот список.[176]176
Трактиры сыграли выдающуюся роль в деле охраны памятников старины. Благодаря им уцелели вплоть до топливного кризиса ряд домов старого Петербурга.
[Закрыть]
У Тучкова моста ландшафт сильно изменился. Большой проспект застроился высокими домами. Место занятое питомниками и дровяными складами, отвоевано у воды.
Еще раз следует напомнить, что вся эта местность – легкая добыча для наводнений.
Таковы необходимые справки для ознакомления с топографией, подлежащего осмотру участка. Беседа должна занять не более получаса. Покидая Петровский остров, следует вспомнить, что сюда забрел измученный Раскольников.
Страшный сон приснился Раскольникову, сон об истязаемой кляче.
Экскурсия распадается на две части.[178]178
Экскурсия распадается на две части. Анциферов предложил следующую классификацию литературных экскурсий:
а) идиографические – комментирующие определенный литературный памятник, связанный с определенным местом,
б) типологические – комментирующие творчество писателя художественными и бытовыми памятниками той же эпохи» (Анциферов Н. П. Литературные экскурсии // Вопросы экскурсионного дела. Пг., 1923. С. 31).
[Закрыть] Первая, типологического характера, должна ознакомить с уголками Петербурга середины XIX века в преломлении Достоевского, вторая дает возможность проследить путь Свидригайлова к месту смерти и носить таким образом идиографический характер.
Группа экскурсантов покидает остров и через Старо-Петровский мост,[179]179
Старо-Петровский мост – описка: Мало-Петровский мост через речку Ждановку.
[Закрыть] пройдя по набережной, сворачивает в Петровский переулок и, миновав его, останавливается на углу Ждановской улицы перед рядом казенных зданий казарменного типа. Первое из них – манеж дворянского полка,[180]180
манеж дворянского полка – имеется в виду экзерциргауз (а не манеж), построенный в 1817–1819 гг. архитектором Л. Руска (приписывалось Ф. И. Демерцову); совр. адрес: Ждановская ул., 15.
[Закрыть] построенный неизвестно кем. Приписывалось раньше его сооружение то Томону, то Стасову, но это утверждение видимо не имеет никаких оснований. За ним 2-й кадетский корпус[181]181
2-ой кадетский корпус – главное здание сооружено в 1795–1803 гг. архитектором Федором Ивановичем Демерцовым (1753–1823); совр. адрес: Ждановская ул., 13.
[Закрыть] с домовой церковью Св. Николая Чудотворца. В. Я. Курбатов предполагает,[182]182
В. Я. Курбатов предполагает… – см.: Курбатов В. Я. Петербург. (Спб.), 1913. С. 584.
[Закрыть] что его строил либо Демирцев, либо Горностаев.[183]183
Горностаев Алексей Максимович (1808–1862) – архитектор.
[Закрыть] Спокойствие пропорций этих зданий, простота убранства, бледно-желтый фон с белыми деталями, классические мотивы портиков, фризов, подоконников – производят довольно приятное впечатление и так к лицу «регулярному городу». Но их достоинства были совершенно чужды пониманию эпохи Достоевского. Вспомним его восприятие петербургского классицизма.
Сочетания подобных домов и создают ту панораму, проникнутую духом немым и глухим, о которой говорится в «Преступлении и наказании». К этим зданиям Достоевский мог бы применить название Мертвого дома. Надо попробовать разобраться, что в этих строениях могло производить такое впечатление. Общая сухость пропорций, окна вытянутые во фронт, лишенные часто всяких украшений, погруженные в толстые стены. Приземистые колонны, грузные фронтоны и аттики, а главное – тягостные ассоциации: аракчеевщины, «присутственных мест», бездушных людей 20-го числа,[185]185
люди 20-го числа – чиновники, получавшие жалованье 20-го числа каждого месяца.
[Закрыть] всего, характеризующего субординацию столицы международного жандарма Николая I, все это вместе взятое породило слепую нелюбовь к так называемому казарменному стилю. В этой части города эти дома попадаются часто. Здесь и поныне можно встретить, словно тень далекого прошлого, старого офицера в николаевской шинели с суровым лицом, обрамленным бакенбардами, идущего вдоль забора из-за которого видны корявые, наполовину высохшие деревья… Проходя мимо отмеченных зданий можно заметить на стенке дома на углу маленькой площадки перед домовой церковью св. Николая отметку о наводнении 1824 года и еще раз фиксировать внимание экскурсии на теме петербургских вод. Если среди экскурсантов имеются лица знакомые с этим местом, то они смогут припомнить вид затопляемой Ждановской.
Тянутся длинные заборы, теперь значительно разрушенные. У небольшого поворота улицы следует остановиться и обернуться назад. Пейзаж города очень выразителен. Заборы прерываются деревянными домами с одной стороны, а с другой – казенными унылыми строениями; вдали можно разглядеть фабричные трубы. Так было здесь и в те времена, когда захаживал сюда Достоевский, чтобы посетить своих родных,[186]186
посетить своих родных, проживающих на Большом проспекте – сестра Достоевского, А. М. Голеновская, владела домом на Большом пр.
[Закрыть] проживавших на Большом проспекте.[187]187
Такие уголки Петербурга зарисованы М. В. Добужинским. См. Достоевский «Белые ночи», изд. «Аквилон», 1923 г.
[Закрыть]
Подобный пейзаж изображен в «Хозяйке».
«Прошел он много улиц и площадей. За ними потянулись длинные желтые и серые заборы, стали встречаться совсем ветхие избенки, вместо богатых домов, и вместе с тем колоссальные здания под фабрики, уродливые, почерневшие, красные с длинными трубами. Всюду было безлюдно и пусто, все смотрело как-то угрюмо и неприязненно.»[188]188
«Прошел он много улиц… неприязненно» – из «Хозяйки» (ПСС. Т. 1. С. 267).
[Закрыть]
Дальше итти по Ждановской не имеет смысла. Она быстро в этой части застраивалась последнее время перед войной пятиэтажными домами самого претенциозного вида. Экскурсии следует повернуть в Офицерский переулок. Его облик чрезвычайно интересен. На каждом углу по маленькому деревянному домику. Один из них прижат к 4-хэтажному дому с мансардой. Этот дом несомненно позднего происхождения, но он принадлежит к числу тех доходных домов с вычурным фасадом, о которых так насмешливо говорил Достоевский в своем «Дневнике писателя». Здесь несомненно в этой мансарде ютились студенты, строившие грандиозные планы своего будущего. Перед нами то «поражающее взгляд» сочетание маленького ветхого домишки «подобного куче дров» с большим доходным домом, о котором говорил Достоевский, как об особенности Петербурга. Далее за ними виднеются розоватые стены казарменного дома военного училища, перед ним будка с черными и белыми полосками. Напротив старый, почерневший забор, верх которого утыкан большими черными гвоздями, придающий забору мрачный вид. За ним виднеются силуэты больших каменных домов, одиноко выступающих на фоне неба с огромной слепой (без окон) стеной. Кое-где торчат фабричные трубы. Одни только тополя смягчают угрюмый облик этого урочища. Все впечатления ложащиеся одно на другое, создают представление о быте, лишенном уюта, о жизни неналаженной и инертной, о городе угрюмом, быть может, самом угрюмом на свете.
Конечно, эти уголки не являются теми, которые прежде всего связываются с романами Достоевского. Здесь нет сгущенного населения, суеты большого города, строящихся и ремонтируемых домов, что характерно для окрестностей Сенной (этой части посвящена особая экскурсия). Но эти места достаточно ярко создадут представление о Петербурге эпохи Достоевского.
Первая часть экскурсии может быть заключена осмотром (методически чрезвычайно трудным), который должен дать иллюстрацию к одной из сторон многогранного образа Петербурга Достоевского, о которой говорилось в общей характеристике. На общем мрачном фоне, в котором выдержан образ, внезапно появляются нежные оттенки, полные лирического трепета.
Экскурсия находится на углу Офицерского переулка и Б. Спасской, отсюда близко пройти к маленькому деревянному домику, находящемуся в углу изгиба Малого проспекта за Б.Гребецкой. В.Я. Курбатов[189]189
В. Я. Курбатов относит его к самым лучшим образцам екатерининской эпохи – см.: Курбатов В. Я. Петербург. (Спб.), 1913. С. 267.
[Закрыть] относит его к самым лучшим образцам екатерининской эпохи.[190]190
В. Я. Курбатов, Петербург, стр. 267, 584 (рис. 269).
[Закрыть] Дом в пять окон с вышкой украшен четырьмя пилястрами. В настоящее время он выкрашен в светло-зеленый цвет; Г. К. Лукомский[191]191
Г. К. Лукомский. Старый Петербург, стр. 66, 69, 70 (рис. № 56).
[Закрыть] называет его «отличным по композиции, по пропорциям и по рисунку пилястр».[192]192
Г. К. Лукомский называет его «отличным по композиции… пилястр» – из книги Г. К. Лукомского «Старый Петербург» (Пг., (1917). С. 70).
[Закрыть] Он относит этот, чудесно уцелевший, остаток старины к числу тех «очень любопытных и характерных более простых старинных домов небогатого типа, что предназначались для квартир чиновников, ремесленников и вообще мещанства».
«Не менее, а часто даже более интересны домики-особнячки деревянные. Архитектурою мало чем отличаясь от каменных, они всегда могут быть охарактеризованы небольшими размерами и формами более уютными чем каменные».[193]193
«очень любопытных… мещанства», «Не менее… чем каменные» – цитаты из той же книги (с. 66, 69).
[Закрыть]
В этих домах видит Г. К. Лукомский много черт угасшего быта, и звуки шарманки, внезапно раздавшиеся в их дворах, вызывают образы Петербурга: Гоголя, Григоровича, Достоевского…
Этот домик может живо напомнить нам тот «маленький дом», что так «горделиво посматривал на своих неуклюжих соседей» и вместе с тем «так приветливо» улыбался скитальцу «Белых ночей», что между ними завязалась дружба. Вспоминается и история с его «варварской перекраской», на которую пострадавший так «жалобно жаловался» своему «приятелю».[194]194
Детали этого домика не совпадают с описанными у Достоевского. Тот был каменным, с колоннами, розового цвета, это деревянный, с пилястрами, бледно-зеленый.
[Закрыть][195]195
Этот домик… своему «приятелю» – пересказ (с цитатными вкраплениями) фрагмента, приведенного на с. 40–41 (см. прим. к ним).
[Закрыть]
Этот тихий уголок вызывает в воспоминании и те «места счастливые», в которых радость озаряла подростка и куда он не любил заходить часто, а берёг посещение их для тяжелой минуты, чтобы тогда «зайти, погрустить и припомнить».[196]196
те «места счастливые»… и припомнить» – пересказ с цитатными вкраплениями фрагмента, приведенного на с. 45 (см. прим. к ней).
[Закрыть]
Да и сам этот домик будет скоро милым воспоминанием. В нем уже никто не живет. Часть окон выбита. Сможет ли «охрана памятников старины» спасти его для лучших времен? Однажды экскурсии довелось побывать подле него при закате ранней весной. Несколько последних лучей солнца упали на ряд его окон и зажглись огоньки, словно жизнь вернулась в него. Но этот румянец зари быстро угас, как улыбка, украсившая лицо той чахлой девушки, которая в «Белых ночах» является символом весеннего Петербурга. Все потемнело. Выступили черные, пустые окна на ветхом фасаде, а подле него за забором благоухали клейкие весенние листочки;[197]197
клейкие весенние листочки – цитата из «Братьев Карамазовых» (ПСС. Т. 14. С. 210), восходящая в свою очередь к ст-нию Пушкина «Еще дуют холодные ветры…»
[Закрыть] от них не отлетела молодая жизнь и после того, как город начал погружаться в сумрак.[198]198
Этот домик, несмотря на охрану, был растащен на дрова в зиму 1921-22 года.
[Закрыть]
В этом месте мы можем конкретно ознакомиться со столь редким в русской литературе восприятием города: одухотворение его уголка; интимный подход к ero genio loci,[199]199
В своей книге «О методах и типах историко-культурных экскурсий» (Пг., 1923) Н. П. Анциферов писал:
«Требуется не только основательное знание истории и топографии города, но и хороший опыт переживания его целостного образа, знакомство с «душой города», с тем, что Вернон Ли назвала, пользуясь термином римской религии: genius loci»
(с. 23).
[Закрыть] с установлением личного отношения к «нечеловеческому существу». Этот момент чрезвычайно ценен, если его удастся сопережить экскурсии с образом Достоевского. Но в этом и его опасность.
От маленького домика экскурсия направляется к Тучкову мосту. По дороге на Малом проспекте по правую руку, немного не доходя до Ждановки, следует отметить маленький одноэтажный, каменный дом,[200]200
одноэтажный, каменный дом – здание не сохранилось.
[Закрыть] вросший в землю. Это старые упраздненные бани, современные Достоевскому. Образы русских бань полны той страшной прозы, в которой он ощущал особую мистику.
Вспомним представление Свидригайлова о вечной жизни. Почему ее представлять чем-то величественным?
Этот мимолетный образ чрезвычайно ценен для понимания фантастической прозы Петербурга.
Этими двумя, столь конкретными, впечатлениями заканчивается типологическая часть экскурсии. Переход до середины Тучкова моста представит необходимый отдых для экскурсантов, внимание которых находилось в напряжении около 11/2 часов.
* * *
Вторая часть экскурсии осложняется новыми задачами. (Первая задача сохраняется: т. е. отыскивание образов Петербурга Достоевского с выделением из окружающего отдельных домов, уголков, целых перспектив). Новыми задачами явятся: 1) проследить путь Свидригайлова к месту самоубийства, введя образ героя в окружавшую его обстановку, поскольку она сохранилась. Основная задача в данном случае вызвать переживание последней ночи Свидригайлова в связи с пробуждением историко-топографического чувства. 2) Дать комментарий к приемам творчества Достоевского.
На середине Тучкова моста (если ясный вечер, хорошо приурочить экскурсию к моменту заката) необходимо сделать небольшое введение к постановке вопроса. Первая задача ясна. Вторая требует разъяснения. В данном случае имеется в виду стремление Достоевского, путем точных указаний места действия, создать конкретную раму для своих призрачных героев. Мы на Тучковой мосту, по которому ровно в полночь шел Свидригайлов. Осмотримся кругом. Многое ли изменилось с тех пор? Осмотр начнем с Петербургской стороны. За зеленым сквером и питомником поднимаются белые своды Владимирского собора[202]202
своды Владимирского собора – Князь-Владимирский собор, возводился с 1741 г. архитекторами М. Г. Земцовым, П.-А. Трезини, А. Ринальди; завершен в 1789 г. И. Е. Старовым (совр. адрес: пр. Добролюбова).
[Закрыть] (построенного Ринальди в 1789 году) с темно-синими куполами, находящимися между собой в гармоничном сочетании. (На этом месте стояла раньше церковь Успения на Мокрушах). Далее, на берегу реки, а раньше на острове, большое, мрачное здание, почти без окон, так называемый Тучков буян,[203]203
Тучков буян – корпуса пеньковых амбаров и важни (на правом берегу Малой Невы, вблизи Тучкова моста), построенные в 1764–1772 гг. по проекту А. Ринальди.
[Закрыть] по легенде замок Бирона. Вверх по Малой Неве, вдали за большой Невой, виднеются строения Зимнего дворца и Эрмитажа. По набережной Васильевского острова – таможня Лукини[204]204
таможня Лукини – имеется в виду здание портовой таможни, сооруженное в 1829–1832 гг. под руководством И. Ф. Лукини; совр. адрес: наб. Макарова, 4.
[Закрыть] с башней и ряд старых домов, лишенных всяких украшений, каменных ящиков, только изредка прерываемый новой постройкой (например недавно возникшей библиотекой Академии Наук на месте варварски сломанного гостиного двора[205]205
сломанного гостиного двора – громадное здание старинного Гостиного двора (архитектор Д. Трезини), растянувшееся вдоль Малой Невы от Тучкова моста до Биржевой линии; уничтожено в конце XIX в. в процессе нового градостроительства.
[Закрыть] после-петровской эпохи). Особенно сохранил свой старый облик уголок, образуемый Тучковым переулком и Тучковой набережной. Там стоят прижавшиеся друг к другу два дома конца XVIII века, один из них, склад, совсем покосившийся. Тихий переулок зарос травой. Направо спокойный купол Св. Екатерины[206]206
купол Св. Екатерины – церковь Св. Екатерины сооружена в 1811–1823 гг. архитектором А. А. Михайловым 2-м; выходит на Съездовскую (б. Кадетскую) линию.
[Закрыть] с ангелом, держащим крест (построен Михайловым в 1823 году). Далее виднеется против самого моста дом XVIII века купца Кусова[207]207
дом XVIII века купца Кусова – не сохранился.
[Закрыть] и ряд старых домов, теряющихся вдали. Тут в большом каменном доме у Тучкова моста[208]208
в большом каменном доме у Тучкова моста – имеется в виду дом на углу Малого проспекта и набережной Макарова (б. Тучковой).
[Закрыть] жил Разумихин, друг Раскольникова, и теперь в нем часто проживают студенты университета. По берегам Васильевского острова вдали виднеются фабричные трубы, правее уже в синей дымке взморье, а по реке баржи, так украшавшие Малую Неву. (Теперь их немного). И, наконец, рощи Петровского острова. Трудно найти панораму, столь сохранившую свой старый облик. Панорама Петербурга для Достоевского была проникнута духом немым и глухим. Осмотр надо производить медленно и по окончании его сделать небольшую паузу. Образ старого Петербурга вырисовывается чрезвычайно рельефно. После осмотра надо вернуться к теме воды. Не обременяя внимания экскурсантов отрывками, можно своими словами охарактеризовать ту тягу к воде, которую так хорошо знали безпокойные герои Достоевского и которую так жутко передал А. Блок:
