Текст книги "Футбол на грани нервного срыва. Разборки и скандалы народной игры"
Автор книги: Николай Яременко
Жанры:
Публицистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Благодаря юристу Каткову футбольная общественность узнала, что условное наказание может вводиться сколь угодно много раз. Новое слово. Остаётся только развести руками. И что происходит дальше? В первой же игре Дзагоев выходит и играет так, будто у него за спиной не было всех этих решений, будто до этого эпизода он всегда был пай-мальчиком, а тут вдруг – ну с кем это по случайности не бывает? – пошёл прямой ногой на соперника. Арбитр затравленно посмотрел на ситуацию, где можно было бы и красную давать, и вообще никак не отреагировал.
Думаю, что именно история с Дзагоевым Каткову и аукнулась в итоге. Ещё за полчаса до объявления об отставке глава КДК не собирался куда-либо уходить. Был полон планов, а тут – бац! – встретился с Толстых. И сразу же сообщил, что написал заявление.
Ничего не напоминает? Примерно так же уходил – не уходил несколькими месяцами ранее Сергей Фурсенко. Только бумагу писал в более высоком кабинете.
В первые минуты Владимир Катков даже растерянно отказывался от комментариев. На мой телефонный звонок отреагировал сжато:
– Пока ничего комментировать я не могу.
Спустя какое-то время, впрочем, нашёл в себе силы для интервью. Впрочем, не слишком уж пространного:
– Что заставило вас написать это заявление?
– В РФС пришел новый президент. У него должна быть новая команда. Ребят, ну а как вы хотите? Он должен набрать новый комитет. Это нормальная практика. И существует она во всем мире.
– Но почему вы не остались в его команде?
– Здесь я вам не смогу помочь какими-либо комментариями.
– Не повлияло ли на ваше решение очередное сокращение дисквалификации Дзагоева?
– По Дзагоеву же решение было принято в соответствии с регламентом. Регламент, исходя из степени тяжести того, что совершил Дзагоев, допускает применения такой меры. Это норма регламента.
– И все-таки отразилось ли «дело Дзагоева» на вашем решении об отставке?
– Все могло повлиять. И луна не так зашла, и солнце не так встало.
– Подведете итоги своей деятельности?
– В РФС я проработал почти шесть лет – с февраля 2007 года. Я следовал задачам и курсу, которые мне поставили. Плохой регламент или хороший, но это наш регламент. Нужно руководствоваться регламентом. Не согласны с чем-то? Вносите изменения, какие-то коррективы.
Слова о новой команде сказаны понятные. Эти слова, наверное, любыми людьми говорятся в такой ситуации. Но, впрочем, уже к вечеру следующего дня выяснилось: весь состав комитета будет работать и дальше. Ушёл лишь один человек – Катков. Руководить КДК назначили бывшего зама Каткова – Артура Григорьянца. То есть странный вышел способ набора «новой команды». Необходимо было «уйти» лишь одного человека – штамповавшего решения, которые были откровенно перпендикулярны логике футбольной жизни, а самое главное – понятиям о справедливости. А самое главное – под руководством Каткова КДК вообще перестал восприниматься как самостоятельный орган. Чуть что – обращались к руководству РФС за соответствующей санкцией. В итоге лепили то, что изначально многие и представить себе не могли.
Дают Веллитону шесть матчей дисквалификации за нарушение, которое арбитр отметил лишь жёлтой карточкой. То есть идут на откровенное нарушение регламента. Но когда «Спартак» просит в аналогичной ситуации наказать Кевина Кураньи, получившего «горчичник» на Сергее Паршивлюке, – вердикт выносится прямо противоположный. И мотивация просто превосходная: мы не можем наказывать дополнительной дисквалификацией того, кого не наказал красной карточкой арбитр.
...
Впрочем, в донном случае это вина не столько КДК и Каткова лично, сколько российских футбольных законов, которые превратили изначально серьёзный орган не более чем в марионеточную машину по штамповке ангажированных и тенденциозных решений.
И снова о деньгах, или трансферная политика Путина
Опять вернёмся к финансовой теме. Потому как финансовые потоки – суть кровеносная система любого вида спорта. Но именно в футболе и, пожалуй, местами в хоккее она достигла того максимума внимания, который только может быть. Начало сезона-2012/2013 сотрясало финансово мир хоккейный. В третий уже раз за последние два десятка лет в Национальной хоккейной лиге случился локаут. Попросту говоря, профсоюз игроков и руководство лиги не хотели и не смогли договориться об условиях (разумеется, финансовых). Каждый открыто заявил о своей позиции.
Разумеется, для зрителя локаут – это плохо. Болельщики лишились зрелища. Для хоккеистов тоже плохо – они лишились заработка. Для владельцев клубов, для руководства лиги – тоже плохо. В общем, плох локаут для всех. Но локаут, если посмотреть на него под другим углом зрения, – это ещё и знаковое событие, это своего рода символ независимости. А независимость в самых разных сферах жизни заокеанские жители считают одним из главных своих достижений. И тот же локаут – это плод взаимоотношений двух сторон без какого-либо вмешательств извне, без навязывания позиции какой-нибудь третьей силы. Есть две спорящие стороны, и они просто не сошлись во мнениях. Они не обращались к властям, не кричали о выламывании рук, не шантажировали мнением избирателей, не кричали о социальной функции хоккея.
Один из коллег, помнится, даже фантазировал в ту пору, пытаясь представить невообразимое. Выходит, к примеру, к телекамерам, генеральный менеджер команды «Финикс Койоте» Дон Мэлоуни: «Мы – единственный профессиональный клуб у границы с Мексикой. Нет других таких клубов в регионе. Задумайтесь, сколь важна у границ с Мексикой социальная составляющая. Пускай лига пойдет на наши условия. Потому что школьники Аризоны хотят видеть на площадке наших звезд, они на них равняются! Мы обращаемся с просьбой о помощи к уважаемому Бараку Обаме…».
В принципе, уже здесь можно потонуть в закадровом смехе. А если ещё не потонули, то следим за развитием ситуации далее. Обама, само собой, вникает в проблему:
– Так, парни, почему не играем в хоккей? – Барак соберет губернаторов и примется расспрашивать их прямо перед телекамерами. – Что молчите? Если клубу из вашего штата не хватает денег и при этом страдает социально важный вид спорта, то я подскажу, чем помочь. В каждом штате найдется по крупной компании…
Ну, и так далее, и так далее… Такого шоу в Америке не случится, наверное, никогда. Если тот же Дон Мэлоуни напишет открытое письмо в Белый дом с просьбой спасти «койотов» от вымирания, ему, скорее всего, выпишут визит к психиатру. И уж точно поднимут его на смех. Обама, протянув руку помощи хоккеистам, останется за бортом предвыборной кампании – конкуренты изничтожат его обвинениями в том, что он лезет не в свои дела. А у нас такие вещи смеха не вызывают. Почему? Да потому что то, что в Америке не станет даже поводом для юмористического шоу, у нас – банальная повседневность.
...
На излёте июля 2012 года можно было констатировать, что спорт в России окончательно умер как бизнес. Он вновь стал отраслью народного хозяйства. Произошло это, на мой взгляд, в тот момент, когда президент Путин заявил: необходимо контролировать затраты на звезд футбола и хоккея.
Высказываться глава государства может по любым вопросам. Это нормально. В конце концов, он тоже человек, тоже мужчина, а значит – тоже болельщик. Но ведь у нас невольно оброненное наверху слово армия чиновников воспринимает исключительно как руководство к действию.
Футбол, несмотря на все провалы на международной арене и полную деградацию отечественного чемпионата,
чиновники всех мастей по-прежнему считают национальной идеей. Поэтому неудивительно, что на той памятной встрече глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров на встрече с президентом говорил не о проблемах региона, а о проблеме покупки дорогих иностранных игроков некоторыми российскими клубами. Сравнивали бюджет местной «Алании» и годовую зарплату Самюеля Это’О. Представьте себе на минуту: глава региона просит главу страны о встрече. Добиться такой встречи непросто. В начале года шла предвыборная кампания, с марта по май шло формирование новой команды, тут не до рутинных встреч с главами регионов, которых у нас сейчас 83. И, добившись этой встречи, говорят не о нуждах местных жителей, а о футболе!
Владимир Путин отнюдь не отчитал Таймураза Мамсурова за неверный подход к повестке дня, а тему продолжил: вспомнил, как поручал в начале года «Роснефти» помочь хоккейному ЦСКА. И после этой просьбы трансферный рынок обрушился полностью. Теперь он, президент, хочет определиться по уровню зарплат.
Ручное управление страной в действии. Теперь у нас нет рынка зарплат хоккеистов, футболистов. Есть только директивы и желающие их исполнять.
Нельзя сидеть одним мягким местом на двух стульях сразу. Нельзя одновременно кричать о том, что футбол, хоккей – социальное явление, и задача страны – помнить о болельщиках, и о том, что это бизнес, поэтому надо зарабатывать. А мы так и не определимся, по какому сценарию идти дальше. Клубы хотят зарабатывать на телетрансляциях, как во всем мире, но раз в какое-то количество времени «главные болельщики» вспоминают, что нельзя уводить футбол с общедоступных каналов. Клубы хотят тратить деньги и покупать игроков, клубы хотят иметь спонсорские отношения с крупным бизнесом, но, обиженные, тут же протягивают руку за помощью. И тут же им помогают, подкидывают кого-то из назначенных благодетелей. Как помогли в этот раз «Алании», обязав «Русгидро» помочь финансами.
Так вот, возвращаясь к теме локаута. Мы, в принципе, все подсознательно догадываемся, какого рода локаут помог бы нашей футбольной премьер-лиге. Скажем так, в каком случае она прошла бы своего рода курс реабилитации, курс очищения. Не так сложно сформулировать (пусть и не прямо сейчас, с завтрашнего дня, а, скажем, с 2015 года) требование для клубов: больше ни копейки бюджетных денег! Никаких, ни под каким соусом, без всяких исключений из этого раз и навсегда сформулированного правила.
Мы же можем куда более масштабные проекты (типа перехода на систему «осень – весна») формулировать чуть ли не одномоментно и переходить с одних правил игры на другие без колебаний. Так почему же тут не решимся никак? Лобби «пилящих» бюджетные ресурсы столь велико и сильно?
Мы даже знаем поимённо те клубы, которые будут против, будут упираться до последнего. Кто знает, может, даже старт чемпионата будет сорван, случится такая же пауза, которая порой оказывается возможной и в зарубежных чемпионатах, и в других видах спорта. Ну разве это страшно? Ну, обойдёмся мы без футбола ещё месяц-другой-третий. В конце концов, новая система «осень – весна» нас и так лишает футбола на четыре-пять месяцев (если посчитать летнюю и зимнюю паузы суммарно). Но потом, когда игра случится всё-таки, правила будут прозрачны и понятны.
И если кто-то будет кричать в псевдопатриотичном угаре, что благие идеи лишили нашего человека футбольного зрелища, то напомните ему и про бабушек на селе, так и не познавших в XXI веке радостей газификации, и про молодожёнов, не способных жить отдельно из-за непомерных ипотечных кредитов, и про молодых мам, чьим детям места в детском садике не нашлось, потому как деньги ушли на зарплаты футболистам. Потому что футбол должен строиться на прочном фундаменте. А сегодня он строится на песке.
А бюджетные деньги всегда пригодятся в «социально значимых» направлениях. К коим мы до сих пор, по какому-то непонятному заблуждению, причисляем профессиональные футбольные клубы.
Фанаты и болельщики, или почему пора закрывать фанатскую лавочку?
В один из дней начала осени-2012 молодое дурачьё устроило так называемую «акцию». Это раньше было принято говорить «хулиганская выходка» – теперь это всё сплошь «акции». На динамовской базе в Новогорске разбросали листовки, обращённые к футболистам, а иностранцам, не понимающим русского текста листовок, вроде как даже перевели. Не обошлось без традиционных файеров.
Ну, у нас вроде как традиция такая: без файеров фанат нигде на публике не показывается. Если у тебя нет файера – ты и не фанат получаешься. Атак… сопливый болельщик.
Текст листовки начинался со слова «Ублюдки!».
В принципе, дальше можно и не цитировать. Потому что если кто-то начинает письменное обращение именно таким образом, то нет смысла вообще его читать дальше.
А дальше шла речь о том, что и так всем известно: команда получает достаточное финансирование, тренируется на лучшей в стране базе, а играет значительно хуже других. Нет у команды желания, нет уважения к болельщику и так далее. А в конце ещё и угрозы посыпались. И намёки на то, как именно «не простим» и как именно «мотивировать будем». Серьёзные методы – это биты, которыми разбивают машины у иных игроков в иных странах? Или что?
Можно сколь угодно долго обсуждать этот текст, но у меня нет на то, признаюсь, особого желания. Один из так называемых болельщиков, у которого даже интервью время от времени берут, потому что он даже в исполком РФС по какому-то недоразумению входит, назвал команду в своём твиттере стадом. Кто не понял, это – Александр Шпрыгин, хотя не хочется делать таким людям лишнюю рекламу Просто в моём понимании конкретный разговор не может вестись вокруг да около. Есть фамилия, есть конкретика – значит, надо это произнести.
Для меня вывод один: это не болельщик, это – отморозок. Почему? А потому, что настоящий болельщик вместе со своей командой всегда. Есть две вещи, для которых не действуют законы. Я имею в виду законы логики и здравого смысла. Первое – это семья. Если один в семье что-то натворил, кого-то – не дай бог! – убил, то второй, как бы к этому факту ни относился, должен помочь спрятать тело, а потом уже разбираться и рефлексировать на эту тему. А вторая вещь – это когда болеют за какую-то команду. Нельзя переехать из Питера в Москву и вместо «Зенита» начать болеть за какой-либо столичный клуб. За команду болеют потому, что папа болел за неё же, что с дедушкой ты когда-то ходил на стадион болеть именно за них… Как бы команда ни играла, она всё равно в том или ином виде с тобой. Помните, как в старой советской песне? «Команда молодости нашей, команда, без которой нам не жить…»
Проходят годы, ты, может быть, уже не мотаешься за любимым клубом по стране, не ходишь даже на стадион, но нет-нет да и откроешь в газете страницу с турнирной таблицей, и отыщешь особую строчку, и, услышав на «Радио Спорт» результат именно твоей команды, в сознании его зафиксируешь…
И именно это – болельщики. А всё остальное – та масса, что хамит, взрывает петарды, да ещё и называет свою команду – вдумайтесь на секунду не кого-то, а именно свою команду! – ублюдками… Вот они, похоже, именно ублюдки и есть.
Так называемые болельщики с гордостью сообщают, что всё общение заняло три минуты. Тут же признаются, что о встрече футболистов с болельщиками заранее договаривались: определяли дату и время, согласовывали и подгоняли время к тренировочному процессу. А потом радостно рапортуют: у Шунина и Сапеты на лице был испуг, вот, дескать, какие ж мы молодцы!
...
Болельщик – это не тот, кто обязательно заполняет фанатский сектор. Болельщик – это тот, кто поддерживает команду не только тогда, когда у неё светлая полоса.
А с вырождающимся хулиганьём надо меньше цацкаться. Закон о времени торговли спиртным почему-то не обсуждают с больными алкоголизмом. Закон о борьбе с наркоманией принимается вовсе не после консультаций с драгдиллерами. А вот Закон о болельщиках почему-то считается необходимым с этой фанатской сворой обсуждать. Меня удивило, когда президент РФС Николай Толстых рассказывал: сидят совещаются представители футбольной лиги, МВД и представители так называемого «Всероссийского объединения болельщиков», и представитель ВОБа говорит: «Так, наши условия: десять барабанов, баннеры без досмотра полицейскими…» И почему-то никому не приходит в голову послать его: «А ты кто такой? Давай, до свиданья!» Вы в театр идёте с баннером для того, чтобы поддержать или обругать артиста? Нет! На балет с петардами ходите?
С законом начинается теперь та же свистопляска: ах, фанаты недовольны – значит, снижаем первоначальный размер штрафов; опять бузят – уберём упоминания про уголовную ответственность, заменив её административной. Пора уже переходить к составлению «чёрного списка» фанатов. Провинился один раз на трибуне – больше на футбол не ходишь. Позволил себе в публичном пространстве пригрозить футболисту непопулярными мерами, сославшись на опыт сербских отморозков, которые общаются с «провинившимися» футболистами при помощи заточек, – получаешь административный срок, насыщенный общественными работами.
А иначе – никак. Если не выгнать фанатов со стадионов, то со стадионов они выгонят всех остальных.
Та акция закончилась ничем. Я имею в виду, ничем не закончилась для этих отморозков. По шёрстке не погладили, но всё равно как-то нелепо произнесли: «Так вести себя, конечно, нельзя, но ведь после той встречи команда стала выигрывать…» Приехали… Вот кто, оказывается, организатор всех наших побед.
И именно потому, что никто не оказался наказанным, стало возможно куда более неприятное повторение этой истории. 19 октября из лесного массива неподалёку от базы в Новогорске динамовцев обстреляли уже из пейнтбольных ружей. Слава богу, все остались целы. Возбуждено уголовное дело. Никого, разумеется, на месте не задержали. И опять в связи с этой историей фигурировали всё те же фамилии: на встречу, прошедшую по инициативе Александра Шпрыгина, дескать, никто из футболистов выйти не захотел, вот «болелы» и ответили, как смогли…
Шпрыгин меня отловил в студии Первого канала сразу после прямого эфира, посвящённого объявлению списка городов, которые будут принимать чемпионат мира-2018.
– Дядь Коль, ну мы же должны быть без резкостей. Ну, я с фанатьём работаю… Можно по-разному к таким акциям относиться. Ну зачем же отморозком меня называть?
А мне вот, при всей моей любви к политкорректности (главный редактор спортивной радиостанции в любом случае должен уметь находить общий язык со всеми), как-то не очень понятно, как можно иначе относиться к подобным выходкам…
Какие футбольные и околофутбольные события больше всего обсуждались в августе-сентябре 2012 года? Питерские болельщики жестоко избиты в подтрибунных помещениях стадиона в Махачкале.
Как уверяют свидетели, когда матч закончился, камеры видеонаблюдения выключились и фанаты стали покидать сектор, полицейские оттащили двоих зенитовцев в непросматриваемый угол под трибунами. Там их ждали люди в масках и черных футболках. Кто-то из командиров «карателей» заметил, что им не понравилась какая-то символика.
Спустя некоторое время в так называемой северной столице местные отморозки избили прямо на улице, средь бела дня, поклонников дагестанского клуба. Власти опять не нашли ничего лучшего, чем в очередной раз заявить, что проблемы на самом деле нет, что и кавказский регион безопасен, и на улице в Питере дрались не болельщики и не националисты, а хулиганы.
Ясно, что это бред. Достаточно взглянуть на ситуацию просто с формальной точки зрения: европейские футбольные организации признают невозможным играть в футбол в Махачкале, а наши даже не пытаются что-то исправлять, а напротив, продолжая лицемерить, эту лицензию (на игры в неспокойном Дагестане) выписывают.
Буча продолжалась в сентябре в Москве, на стадионе в Черкизове, когда на перенесённый из Дагестана на «Локомотив» матч «Анжи» – «АЗ Алкмаар» собрались не только болельщики махачкалинской команды, но и столичные «болелы», которые заранее всем объявили: мы идём на «Локо» для того, чтобы болеть «против «Анжи».
Как начинаются войны? Один крикнул, второй ответил, первый ударил, второй взялся за нож, третий за топор, четвертый пистолет принес, пятый – автомат. Нужны жёсткие меры.
Приглашение в телешоу – это вообще отдельная песня. Зовёт на программу не ведущий, а штат многочисленных редакторов, продюсеров и т. п. Не всегда это квалифицированные люди. Чаще всего от одного человека к другому гуляют электронные базы данных сотен и тысяч потенциальных гостей студии.
...
Футбол всегда объединял, сегодня это фактор уже разъединяющий. Но почему раз за разом те, кто в любой другой стране получили бы срок, у нас только раз за разом оказываются приглашёнными на различные телешоу и т. д.
Они тупо открывают базу и поднимают телефонную трубку. Меня как-то уговаривали прийти к Малахову, чтобы поговорить о чёрствости россиян, об отношении к детям в провинции, обсудить проблему, когда отморозок-водитель высадил мальчишку в лютый мороз за пять километров до его деревни, чтобы сэкономить бензин (была такая нашумевшая история, если помните). Я спрашиваю:
– А вы ничего не путаете? Сказать, что уполномоченный по делам ребёнка Павел Астахов – редкостный подлец, я могу. Но вряд ли моё мнение будет кого-то интересовать.
– Ну почему же… – лепечет девушка на том конце провода. – Именно вашего мнения нам не хватает…
– Может, вы меня всё-таки с кем-то путаете? Я главный редактор «Радио Спорт»…
– Да, у меня так и записано напротив вашей фамилии. Но вы у меня идёте в разделе «Общественные деятели». А у меня как раз среди гостей студии одного общественного деятеля не хватает.
Всё очень просто. Какая-то дура один раз внесла меня не в ту графу, вот и стали меня звать не как спортивного журналиста, а как общественного деятеля. Всё примитивно и всё предельно непрофессионально.
Так и в графу «Болельщики», наверное, когда-то раз и навсегда внесли фамилии Шпрыгина и Малосолова, стоявших формально во главе придуманной структуры под громким названием «Всероссийское объединение болельщиков». Уже давно бы эта структура самораспустилась, тем более что куча фан-объединений одно за другим выходят из её рядов, но как же это возможно, если есть такая вкусная возможность осваивать немалые средства на изготовлении баннеров, а самое главное – фактически на узаконенной перепродаже билетов?
Вот и зовут этих персонажей везде раз за разом, вот и дают им высокую трибуну… После августовского матча «Спартака» в Турции Андрей Малосолов (он же – Андрей Батумский, но не будем ворошить не всегда приглядное прошлое) разразился большим постом об отношениях между фанатами. Он сегодня любит обозначаться модным словосочетаньицем «популярный блогер», хотя я помню прекрасно те времена, когда он в роли пресс-секретаря РФС, ощущая себя рупором той вакханалии и беспредела, воцарившихся в Доме футбола на Таганке, громогласно навешивал ярлыки, а меня даже объявил «врагом национальной сборной». С тех пор должности лишился. Но ведь бывших не бывает не только в одном серьёзном ведомстве – бывших «рупоров» тоже не случается. Руки так и тянутся к перу…
Но читать о притеснениях «бедных фанатов» уже невозможно. Тут их обидели, тут побили, тут куда-то не пустили, тут, извините, чуть не опустили… И можно подумать, что это просто пай-мальчики, случайно подвернувшиеся под горячую руку каких-то отморозков. Когда я вижу лица иных пострадавших, рука сама по себе к ремню тянется. Хочется этих нашкодивших вчерашних школьников самому повоспитывать, если уж папа и мама в детстве в силу тех или иных причин их не успели чему-то научить.
Конечно, взгляд болельщика может быть пристрастен, однобок. Можно даже обычный бардак при организации матча в Турции (всё-таки это не благополучная Европа, а такая же азиатчина, как у нас) описать, как описывает Малосолов: «На всех уровнях фанаты, официальные лица и даже полиция «Фенера» действовали слаженно против общего врага,
которым в тот день был московский «Спартак…»
И дальше – много слов о том, как важно поддержать того, кто в диком раже скачет перед тобой, мешая смотреть на матч, но поддержать только за то, что он болеет, как и ты, против противника, как важно не обижаться на зажженную и брошенную петарду, если она брошена в сторону сектора чужаков… и много подобного бреда. Но бреда опасного. Опасного потому, что многие всё чаще и всё больше начинают жить именно по такому же принципу. Уже многие серьёзные люди рассуждают не о том, что надо вести себя законопослушно и добропорядочно, а о том, что если полиция или стюарды забирают кого-то из «твоих», то ты должен во что бы то ни стало «своего» отбить. Мир, где есть только «свои» и «чужие». Мир, где есть только деление на «чёрное» и «белое». Мир без полутонов… Разве это то, чего мы все ждём от футбола? Разве это и есть то, за что мы футбол любим?
Надо прикрывать уже эту фанатскую лавочку. В те времена, когда родители меня водили на футбол, я знал слово «болельщик». Слово «фанат» несло негативный, не слишком приличный оттенок. Фанатами называли чаще неадекватно себя ведущих. Так вот как раз болельщик должен быть на футбол возвращён. Но чтобы он пошёл туда, надо, чтобы сначала оттуда вытеснили как раз фаната. Смогли с этим справиться в Англии. Не сразу, там даже железная Маргарет Тэтчер не могла ничего поделать. Но ничего. Помогли извне. На пять лет лишили англичан еврокубков. И как-то изменилась ситуация. Не сразу, путём непопулярных мер, с чередой основательных ошибок, которые потом отменялись или корректировались. Но – изменилась.
...
Чего мы хотим? Чтобы на трибунах начала литься кровь? Так она уже льётся! Пока под трибунами. Но завтра будет литься рекой в секторах. Зелёное поле станет красным… Если хотим остановить это, заканчивайте заигрывать с фанатами, заканчивайте…
Надо помочь извне? Сами не можем? Значит, лишите нас на пять лет еврокубковых перспектив. И не надо малосоловских ссылок на то, что в Турции ещё хуже. В своём доме наводить порядок нужно. А надо помочь Турции – так лишите еврокубков и её. Лет на десять.
В октябре кровь от рук «бедных фанатов» уже лилась. В день московского дерби «Спартак» – ЦСКА страдали не только те, кто на трибунах находился. От рук спартаковских фанатов с ракетницей пострадала женщина на железнодорожной платформе «Нижние Котлы» (это у станции метро «Нагатинская»). Итог – женщина лишилась глаза, а десятки камер вокруг, как всегда, не дают возможность даже лица подонков-хулиганов рассмотреть.
Мы, увы, уже давно скатились до статуса страны третьего мира. Я не о том, что нас, как какой-нибудь отсталый народ, тренирует белый человек-европеец – я больше о тех процессах, что окружают наш футбол. Не подействовали листовки с угрозами – пришли с пейнтбольными ружьями. В следующий раз придут с травматикой. А потом убьют.
Забыли, как это было в 1994-м, после закончившегося в США чемпионата мира? Там колумбийский футболист Эскобар нечаянно срезал мяч в собственные ворота. В стране в его адрес посыпались всевозможные угрозы. А один урод просто взял и убил футболиста в баре.
Мы – это Колумбия. Понимаете? Мы уже мало чем отличаемся. Скажете, что не убили до сих пор? А до этого уже совсем немного осталось. Футболисты уже боятся. И если Кураньи и прочие пока не комментируют ситуацию, то эквадорец Нобоа уже попросился обратно в «Рубин», и казанцы тут же вступили в переговоры с «Динамо». Да, деньги – это хорошо. Но когда вопрос стоит очень остро – «кошелёк или жизнь» – долго ответа ждать не приходится.
Да, заработкам футболистов многие завидуют. Но это, в конце концов, не из твоего кармана вынули и ему выдали. Это личное дело работодателей футболиста. Есть вопросы у фискальных органов – пусть разбираются и задают эти вопросы. Но Нобоа и Кураньи ничего не должны идиоту, пришедшему на базу с ружьём.
Зарубежная пресса уже практически на следующий день вышла с аршинными заголовками: «Русские болельщики стреляют в своих игроков!»
Международный профсоюз игроков и тренеров (FIFPro) тут же выступил с заявлением, высказал обеспокоенность за судьбу футболистов, присовокупив информацию о многочисленных расистских выходках местных болельщиков.
– Это всё за гранью воображения! – заявил генсек FIFPro Тео ван Сеггелен. – В 2018 году Россия примет чемпионат мира. Не думаю, что многие игроки с нетерпением ждут турнира, зная, что их безопасность не гарантирована. Думаю, нам просто повезло, что в этот раз никто из игроков не пострадал серьезно. К сожалению, это не первый случай, когда футболисты в России стали жертвами фанатского движения.
Есть готовые алгоритмы, как бороться с подобными проявлениями фанатской неадекватности. Бери британский опыт – и претворяй в жизнь. Не делай скидок на разную ментальность. Там помогло – поможет и тебе. Если только не будешь полумерами заниматься. Мы же умудряемся любой здравый опыт извратить. Как ту же идею с продажей билетов по паспортам. «Зенит» стал продавать билеты жителям с питерской пропиской, что уже само по себе является антиконституционным и нарушающим права. «Локомотив» ввёл «чёрные списки» болельщиков, куда стал включать не хулиганов, а тех, кто поднимает баннеры, которые не нравятся президенту клуба. Что стало с вроде бы правильной идеей продажи билеты по паспортам на московских матчах «Анжи», мы поговорим отдельно в соответствующей главе. В любом случае даже здравую идею мы всегда найдём как извратить. А «фанатское движение» продолжает буйствовать. И угрожать здоровью и жизни.
Почему нельзя играть с подонками
То, что произошло в матче 16-го тура «Динамо» – «Зенит» в Химках, выходит за рамки чисто футбольного события. Далеко не первая петарда, пущенная с фанатской трибуны питерского клуба, приземлилась с очередной попытки аккурат на динамовского вратаря Антона Шунина. Результат – ожог роговицы глаза голкипера, частичная потеря зрения и слуха. Матч был прекращён на 37-й минуте. В тот момент уже стало ясно, что «Зенит» накажут. Только оставался вопрос – как именно накажут, насколько сурово. Я лично уже в тот момент интригу сформулировал для себя следующим образом: от того, насколько строго накажут «Зенит», зависит, есть ли будущее у российского футбола.
Поясню свою позицию. Бесчинства хулиганов, которых даже и фанатами назвать язык не поворачивается, – явление не околоспортивное. Это явление социальное. Более того – это извращение социальное. Потому что такие вещи могут происходить только в глубоко больном обществе. И не надо говорить, что хулиганы есть везде. Да, они есть везде. Но вот борются с ними везде по-разному. И от этого в одних случаях проблему решают эффективно, а в другом – на выходе пшик получается.
Зачем нам кричат со всех сторон думские и прочие околополитические и околоспортивные болтуны, что пора принимать так называемый «Закон о болельщиках»? У нас разве наличие или отсутствие закона влияет на правоприменительную практику?
Речь надо вести о другом. В корне о другом! У нас не только в футболе – у нас во всех сферах жизни существует деление только по одному принципу: «свои» и «не свои». Для «не своих» как раз и действуют законы со всей их строгостью. Для «своих» правила совершенно иные. Если чиновник проворовался, сесть у него не получится. Потому что чиновник это «свой». Сесть может только тот, кто «своим» так и не стал, кто рядом случайно оказался. А вот если ваш ребёнок сворует из-за юношеской дури творожный сырок или какую-нибудь плюшку в магазине – будете квартиру продавать, чтобы «кормить» следователя. Потому что срок ему грозит совершенно реальный.
