Текст книги "Гражданская война в Испании. 1936-1939 гг."

Автор книги: Николай Платошкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 40 страниц)

Таким образом, скромная французская помощь не шла ни в какое сравнение с масштабами интервенции в Испании Гитлера и Муссолини. Но и эта помощь вскоре прекратилась.

8 августа 1936 года французское правительство вдруг приняло решение приостановить поставки «в пользу законного правительства дружественной нации». Что же произошло? Перед лицом усиливавшегося английского давления Блюм решил, что лучше всего поможет республике, если перекроет каналы помощи мятежникам со стороны Германии, Италии и Португалии. 4 августа 1936 года по согласованию с Великобританией Франция направила правительствам Германии, Италии, Португалии и той же Англии проект соглашения о невмешательстве в испанские дела. С тех пор термин «невмешательство» является символом предательства Испанской республики, так как запрет на поставку оружия обеим сторонам конфликта (а именно это и предлагали французы) приравнивал законное правительство Испании к поднявшимся против него и не признаваемым мировым сообществом путчистам.

На заседании 5 августа 1936 года французский кабинет практически раскололся (10 министров было за продолжение поставок оружия республиканской Испании, а 8 – против) и Блюм хотел подать в отставку. Но премьер Испании Хираль, опасаясь, что вместо Блюма к власти во Франции может придти более правое правительство, уговорил его остаться, согласившись фактически на политику «невмешательства» (хотя сам Блюм считал такую политику «подлостью»).

8 августа 1936 года, когда африканская армия уже начала свой бросок на Мадрид, Франция закрыла свою южную границу для поставок и транзита в Испанию всех грузов военного назначения.

Теперь предательство предстояло оформить. В Лондоне был создан Международный комитет по вопросам невмешательства в дела Испании, в который вошли аккредитованные в Великобритании послы 27 государств, согласившихся с французским предложением. Среди них были Германия и Италия (позднее присоединилась и Португалия), не собиравшиеся всерьез придерживаться «невмешательства».

В лондонский комитет вошел и Советский Союз. У Москвы не было насчет этого органа каких-либо иллюзий, но в тот период СССР стремился создать вместе с Англией и Францией нацеленную против Гитлера коллективную систему безопасности в Европе и поэтому не хотел ссориться с западными державами. К тому же Советский Союз не хотел отдавать комитет на откуп фашистским государствам, надеясь через него противодействовать германо-итальянской интервенции в Испании.

Первое заседание комитета открылось в Локарнском парадном зале британского МИД 9 сентября 1936 года. Испанскую республику в комитет не пригласили. И вообще этот орган задумывался англичанами во многом для того, чтобы не допустить постановки вопроса о вмешательстве Германии и Италии в испанский конфликт в Лиге наций. Как и современная ООН, Лига наций могла вводить против агрессивных государств санкции и только что продемонстрировала это. После нападения Италии на Эфиопию в 1935 году против Муссолини были введены санкции, сильно задевшие не обладавшую собственным сырьем (особенно нефтью) Италию. Но Англия в 1936 году не хотела повторения этого сценария. Наоборот, она всячески обхаживала Муссолини, стремясь не допустить его сближения с Гитлером. «Фюрер» был в глазах англичан «плохим» диктатором, так как ставил под сомнение границы в Европе, а Муссолини пока выступал в поддержку статус-кво. Многие английские консерваторы, в том числе Уинстон Черчилль, восхищались дуче, которого так «любили» сами итальянцы.

Первое же заседание комитета, председателем которого был богатейший землевладелец и член консервативной партии лорд Плимут, свелось к перепалке по процедурным вопросам. Лорда интересовали такие проблемы, как можно ли считать противогазы оружием, а сбор средств в пользу республики «косвенным вмешательством» в войну. Вообще проблема так называемого «косвенного вмешательства» была вброшена фашистскими государствами, которые хотели перевести стрелки на СССР, где профсоюзы разворачивали компанию помощи Испании одеждой и продовольствием. Кроме этого «большевиков» упрекнуть было не в чем, но надо было отвести дискуссию в сторону от собственной «помощи», которая в виде бомб и снарядов уже крушила жилые кварталы испанских городов. И в этом постыдном фарсе немцы и итальянцы вполне могли рассчитывать на содействие «беспристрастных» англичан.

В целом работа комитета явно не клеилась. Тогда для более тщательной подготовки заседаний решили создать постоянный подкомитет в составе Франции, Великобритании, СССР, Германии, Италии, Бельгии, Швеции и Чехословакии, причем основную роль в дискуссиях играли первые пять государств.

С сентября по декабрь 1936 года постоянный подкомитет заседал 17 раз, а сам комитет по невмешательству – 14. Плодились тома стенографических протоколов, наполненных дипломатическими хитростями и удачными репликами мастеров изысканных дискуссий. Но все попытки Советского Союза привлечь внимание к вопиющим фактам итальянского, германского и португальского вмешательства в испанскую гражданскую войну торпедировались англичанами, которые часто заранее согласовывали свою тактику и с Берлином и Римом.

Испанская республика прекрасно понимала, что лондонский комитет является лишь фиговым листком для прикрытия германо-итальянской интервенции в пользу Франко. Уже 25 сентября 1936 года министр иностранных дел Испании Альварес дель Вайо потребовал на заседании Ассамблеи Лиги наций рассмотреть нарушения режима невмешательства и признать за законным правительством республики право закупать необходимое ему вооружение. Но, несмотря на поддержку наркома иностранных дел СССР М. М. Литвинова, Лига наций рекомендовала Испании передать все факты, подтверждающие участие иностранцев в гражданской войне… Лондонскому комитету. Подготовленная англичанами дипломатическая ловушка захлопнулась.

Соединенные Штаты Америки не присоединились к политике невмешательства. Правда, еще в 1935 году конгресс принял закон о нейтралитете, запрещавший американским фирмам продавать оружие воюющим странам. Но этот закон не распространялся на внутригосударственные конфликты. Правительство Испанской республики попыталось использовать это в своих интересах и закупить в США самолеты. Но когда авиастроительная компания «Гленн Л. Мартин» обратилась к правительству США за разъяснениями, ей было заявлено 10 августа 1936 года, что продажа самолетов Испании не отвечает духу проводимой США политики.

Однако стремление американских предпринимателей делать выгодный бизнес было сильнее, и в декабре 1936 года бизнесмен Роберт Кьюз заключил контракт на продажу республике авиамоторов. Чтобы не допустить этого конгресс с рекордной скоростью принял 8 января 1937 года закон об эмбарго, прямо запрещавший поставки вооружений и других стратегических материалов в Испанию. Но авиамоторы были к тому времени уже погружены на испанское судно «Мар Кантабрика», которое смогло покинуть территориальные воды США до вступления закона об эмбарго в силу (хотя рядом дежурил корабль американских ВМС, готовый по первому приказу задержать республиканский пароход). Но оплаченным золотом моторам так и не суждено было попасть к месту назначения. О маршруте движения «Мар Кантабрика» сообщили франкистам, которые захватили судно у испанских берегов и расстреляли часть команды.

В декабре 1936 года дружественная республиканцам Мексика закупила в США самолеты с целью перепродажи их Испании, однако, в результате грубого нажима Вашингтона, была вынуждена отказаться от сделки. Республика потеряла большое количество ценной для нее валюты (самолеты были уже оплачены). С другой стороны, проданные США Германии авиабомбы были затем переданы Гитлером Франко и использованы мятежниками при бомбежках мирных городов, в том числе Барселоны (Рузвельт был вынужден признать это в марте 1938 года). Например, в январе-апреле 1937 года только один завод в городе Карнейс-Пойнт (штат Нью-Джерси) погрузил на немецкие суда 60 тыс. тонн авиационных бомб.

Всю войну американские компании снабжали войска мятежников горючим (чего не могли бы сделать сами страдавшие от нехватки нефти Германия и Италия). В 1936 году только компания «Тексако» продала мятежникам в кредит 344 тысячи тонн бензина, в 1937 году – 420 тысяч, в 1938 – 478 и в 1939 – 624 тысячи тонн. Без американского бензина Франко не смог бы выиграть первую в мировой истории широкомасштабную войну моторов и в полной мере задействовать свое преимущество в авиации.

Наконец, в годы войны мятежники получили из США 12 тысяч грузовиков, в том числе знаменитых «студебеккеров», в то время как немцы смогли поставить только 1800 штук, а итальянцы – 1700. К тому же американские грузовики были дешевле.

Франко как-то заметил, что Рузвельт поступил по отношению к нему «как истинный кабальеро». Весьма сомнительная похвала.

Американский посол в Испании Бауэрс, будучи честным и дальновидным человеком, неоднократно просил Рузвельта оказать республике помощь. Бауэрс доказывал, что это в интересах США, так как Испания сдерживает Гитлера и Муссолини – вероятных противников Америки в будущем. Но посла не хотели слушать. И только после поражения республики, когда Гитлер оккупировал Чехословакию, Рузвельт сказал Бауэрсу: «Мы допустили ошибку. А вы всегда были правы…». Но было уже поздно. За эту близорукость заплатят своей жизнью тысячи американских парней на полях сражений Второй мировой войны, раскинувшихся от жаркого Туниса до заснеженных Арденн.

Но уже во время гражданской войны в Испании подавляющая часть американского общественного мнения была на стороне республиканцев. В поддержку республики было собрано несколько сотен тысяч долларов (в нынешних долларах это было бы в десятки раз больше). В Испанию было отправлено много продовольствия, медикаментов, одежды и сигарет. Для сравнения можно отметить, что профранкистский Американский комитет помощи Испании, заявив, что соберет для мятежников 500 тыс. долларов, на деле смогл наскрести только 17526.

Вместе с испанским народом в годы войны находились лучшие американские писатели и журналисты, такие как Эрнест Хемингуэй, Эптон Синклер, Джозеф Норт и другие. Навеянный личными впечатлениями роман Хемингуэя «По ком звонит колокол» стал, пожалуй, лучшим художественным произведением о гражданской войне в Испании.

В январе 1937 года в Испанию прибыл американский медицинский отряд. Два года 117 врачей и медсестер со своим оборудованием (включая автотранспорт) самоотверженно оказывали помощь бойцам Народной армии. В марте 1938 года во время тяжелых оборонительных боев республиканцев на Арагонском фронте руководитель американского госпиталя Эдвард Барски был назначен начальником медицинской службы всех интернациональных бригад.

В сентябре 1936 года в Испании появились первые американские летчики-добровольцы, а всего в республиканских ВВС сражалось около 30 граждан США. Испанское правительство предъявляло к добровольцам строгие требования: общий налет должен был быть не менее 2500 часов, а в биографии подразумевалось отсутствие каких-либо темных пятен. Американец Фред Тинкер стал одним из лучших асов ВВС республики, сбив на советских истребителях И-15 и И-16 восемь вражеских самолетов (в том числе 5 «фиатов» и один Ме-109). Характерно, что после возвращения в США у Тинкера возникли проблемы с властями, предъявившими ему претензии по поводу нелегального выезда в Испанию. Пилоту отказали в приеме в ВВС США (не имевших тогда пилотов, способных даже отдаленно сравниться с Тинкером), и затравленный ас покончил жизнь самоубийством.

Около 3000 американцев сражались в Испании в рядах интербригад. Батальоны имени Авраама Линкольна и Вашингтона геройски дрались в битвах на Хараме, под Брунете, Сарагосой и Теруэлем. За время войны в батальоне Линкольна сменилось 13 командиров, семеро из которых погибли, а все остальные получили ранения. К удивлению заезжих американцев, одним из командиров батальона был негр Оливер Лоу. В тогдашней американской армии это было просто немыслимо.

Более 600 ветеранов-линкольновцев воевали в рядах вооруженных сил США во время Второй мировой войны и многие из них были отмечены высокими наградами.

Но вернемся в тревожный октябрь 1936 года. И внешняя и внутренняя обстановка в Испании, казалось, полностью играла на руку мятежникам. Многие думали, что только чудо поможет отстоять Мадрид. И это чудо случилось.

Глава 9. «Но пасаран!» Битва за Мадрид

Октябрь – декабрь 1936 года

Укрепив личную власть, Франко реорганизовал вооруженные силы мятежников. Они были разделены на Северную армию во главе с Молой (состоявшую из войск бывшего «Директора», дополненных большей частью африканской армии) и Южную армию под командованием Кейпо де Льяно (второсортные части и некоторые подразделения африканской армии).

28 сентября генералиссимус объявил о начале наступления на Мадрид. До столицы было около 70 километров и Франко планировал взять город к 12 октября, чтобы как подобает отметить День расы, тем более, что с момента открытия Колумбом Америки в 1936 году исполнялось 444 года – цифра, которая, казалось, сулила успех.

Верховное командование над наступавшими на Мадрид войсками было поручено Моле не без тайного злорадства. Франко предполагал, что легкой прогулки не получится и в случае провала операции, «Директор» станет «козлом отпущения».

Ударной группировкой (той самой, которая, как нож сквозь масло, прошла по Андалусии) вместо Ягуэ командовал генерал Энрике Варела (1891–1951). В 18 лет Варела уже сражался в Марокко. В 1920 и 1921 годах получил за храбрость сразу два почетных креста Сан-Фернандо (случай для испанской армии уникальный, так как награда была сравнима по почету со званием Героя Советского Союза). Убежденный монархист, Варела не принял республику и ушел в отставку, но уже в 1932 году оказался замешан в мятеже Санхурхо, за что до февраля 1933 года сидел в тюрьме. Варела с самого начала участвовал в подготовке мятежа и ему выпала задача захватить важный порт Кадис, с чем он успешно справился. Затем войска под его командованием «умиротворяли» Андалусию, где надолго запомнились своими зверствами.

План операции по захвату Мадрида был весьма незатейливым, так как мятежники не рассчитывали встретить на подступах к столице серьезное сопротивление. Войска Варелы должны были продвигаться к испанской столице с юга (от Толедо) и запада, постепенно сужая фронт в целях высвобождения ударной группировки для взятия собственно города.

Основным оперативным направлением считалось южное, то есть африканская армия должна была просто продолжить свой победный марш от Толедо на север. Для этого было образовано четыре колонны, каждая из которых состояла из двух «таборов» марокканцев (каждый «табор» насчитывал 450 человек), одной «бандеры» Иностранного легиона (600 человек), одной-двух батарей артиллерии разного калибра (от легких 45 мм орудий до 150 мм гаубиц), частей связи, саперов и медицинской службы. Всего в ударной группировке Варелы было около 10 тысяч отборных бойцов, из которых две тысячи двигались в авангарде.

С воздуха колонны прикрывало более 50 немецких и итальянских самолетов, на флангах шла марокканская кавалерия. Новинкой, по сравнению с августом, было появление итальянских легких танков «фиат-ансальдо», из которых были созданы смешанные итало-испанские механизированные части. Каждую колонну сопровождали установленные на машинах немецкие зенитные пушки, хотя в этом не было большой необходимости. К моменту начала генерального наступления мятежников на Мадрид главком ВВС республики Идальго де Сиснерос доложил Ларго Кабальеро, что под его командованием остался… один(!) самолет.

2 октября о наступлении «националистов» возвестила жестокая бомбардировка Мадрида. 6 октября с самолетов мятежников на город посыпались листовки, приказывавшие жителям не покидать своих домов вплоть до вступления в столицу победоносных войск генерала Франко. Однако первые десять дней наступление шло не очень быстро, и мятежники продвигались в среднем на 2 километра в сутки.

Мадрид обороняло около 20 тысяч бойцов милиции (в группировке Молы было 25 тысяч человек), которые были вооружены в основном стрелковым оружием всевозможных марок и модификаций. Так винтовки были калибром от 6,5 до 8 мм, пулеметы были пяти различных калибров, минометы – трех, орудия – восьми. В колоннах милиции штатной численностью 1000 человек, было не более 600 человек, а иногда и 40. 30 октября Ларго Кабальеро объявил о призыве двух контингентов военнообязанных, уже служивших в армии в 1932 и 1933 годах. Министерству финансов было поручено срочно набрать дополнительно 8 тысяч карабинеров (они подчинялись Минфину). Позднее мобилизовали еще два контингента солдат запаса (1934 и 1935 годов службы), что уже походило на акт отчаяния. В армии было введено приветствие Народного фронта – поднятый вверх сжатый кулак.

Но помимо винтовок (к которым практически не было боеприпасов) и кулаков республиканцам практически нечего было противопоставить наступающему врагу: не было ни танков, ни самолетов, ни зениток.

Поэтому октябрьские бои 1936 года чем-то походили на катастрофу, постигшую Советский Союз в июне-июле 1941 года. Бойцы милиции сражались храбро. Но как только франкисты наталкивались на малейшее сопротивление, они вызывали авиацию, которая, как правило, рассеивала республиканцев. Если этого было недостаточно (такое случалось в октябре редко) в бой шли итальянские танки, наводившие на вчерашних пекарей, парикмахеров, пастухов и лифтеров первобытный ужас. Как и советские солдаты летом 1941 года, республиканцы только могли грозить кулаками осыпавшим их с воздуха осколочными бомбами немецким и итальянским самолетам.

15 октября Варела занял городок Чапинериа (в 45 км к западу от столицы), а колонна под командованием Баррона прорвала фронт республиканцев на толедском направлении и спокойно покатилась по шоссе к Мадриду, достигнув 17 октября Ильескаса (37 километров к югу от Мадрида).

Правительство бросало на южные подступы к Мадриду любую боеспособную единицу, которую могло отыскать. Но колонны милиции вводились в бой по частям и, как правило, уничтожались авиацией мятежников еще при продвижении к фронту. Как и в августе, республиканцы обороняли дороги, не заботясь о флангах и не строя никаких укреплений. Как только марокканская кавалерия начинала обход, милиционеры в беспорядке отступали, и их как траву косили установленные на автомашинах пулеметы мятежников.

После взятия Ильескаса в правительстве Кабальеро началась паника (точно день в день через 5 лет тоже самое повторится в Москве). Заместитель военного министра и любимчик Кабальеро полковник Асенсио уже хотел отдать приказ об очищении столицы, но коммунисты предотвратили этот капитулянтский шаг.

19 октября Франко сообщил своим войскам о начале завершающей фазы операции по взятию Мадрида. В приказе предписывалось «сконцентрировать на фронтах Мадрида максимальное количество боевых возможностей». Войска Варелы достигли первоначальной цели: максимально сузили ширину фронта и были реорганизованы. В них теперь было 8 колонн (9-я добавилась в ноябре) и отдельная колонна кавалерии полковника Монастерио. В передней линии шло 5 колонн. Был образован резерв, в том числе артиллерийский. Под Мадрид прибыли первые 9 немецких танков Pz 1A (или Т-1). Танк весил 5,5 тонн, имел броню от 5,5 до 12 мм и был вооружен двумя пулеметами калибра 7,92 мм. За время войны мятежники получили 148 Т-1, стоимостью 22,5 млн песет. Франкисты называли немецкий танк “негрильо” (т. е. “черненький”, имея ввиду его темно-серую окраску).

Но пока главной ударной силой мятежников были легкие итальянские танки (скорее танкетки) CV 3/35 «фиат ансальдо» (или L 3), первые 5 из которых прибыли в Испанию 14 августа 1936 года (всего за время войны Франко получил 157 таких машин). Прототипом танкетки был британский легкий танк «Карден Ллойд Марк IV”. L 3 обладал только противопульной броней (13,5 мм в передней части и 8,5 мм по бокам). Экипаж состоял из механика-водителя и командира-стрелка, который обслуживал два 8 мм пулемета с боезапасом в 3000 патронов. Поставлялась в Испанию и огнеметная версия танкетки.

Первая партия итальянских танков использовалась на севере при взятии Сан-Себастьяна. 29 октября 1936 года в северный порт Виго прибыло еще 10 машин (3 из которых в огнеметном варианте). В октябре все 15 танков были сконцентрированы под Мадридом. Танк прозвали «банкой из под сардин» за его небольшую высоту (1,28 метра). Основным достоинством «фиата» была большая скорость (40 км/ч), дополнявшаяся отсутствием у республиканцев противотанковой артиллерии.

21 октября началось генеральное наступление мятежников на Мадрид. Республиканские линии были прорваны ударом итальянских танков и «националисты» ворвались на их плечах в важный стратегический пункт Навалькарнеро (6 танкистов-итальянцев получили ранения). 23 октября в составе колонны Асенсио (однофамилец республиканского полковника) итальянские танки взяли города Сесенья, Эскивиас и Борокс на ближних южных подступах к столице. Наступление шло без особых потерь, и итальянцы даже не предполагали, что уже через 6 дней они столкнутся с сильным, превосходящим их в технике и желании победить врагом.

Здесь следует сделать небольшое отступление. К началу гражданской войны единственным типом танка в испанской армии была французская машина времен Первой мировой войны «Рено ФТ 17» (этот танк был знаком в гражданскую войну нашим красноармейцам и на его основе был создан первый советский танк «Борец за свободу товарищ Ленин»).

Для своего времени «рено» был весьма неплохим и имел такую техническую новинку, как вращающуюся башню. Экипаж состоял из двух человек. Танк весил 6,7 тонн и был очень тихоходным (8 км/ч). Зато он был вооружен 37 мм пушкой с боекомплектом 45 снарядов. «Рено» был самым распространенным в Европе танком 1920-х начала 1930-х годов, но к 1936 году он уже, конечно, сильно устарел.

К июлю 1936 года в испанской армии было два полка танков «рено» (в Мадриде и Сарагосе), по одному из которых досталось мятежникам и республиканцам. Республиканские «рено» участвовали в штурме мадридских казарм Ла-Монтанья и пытались остановить продвижение африканской армии у Мадрида. 5 сентября два танка были потеряны в бесплодных контратаках под Талаверой. Три оставшихся поддерживали милицию, пытавшуюся вернуть Македу. 9 августа 1936 года перед самым закрытием французской границы удалось купить и привезти в северную часть республики 6 танков «рено» (три из них были вооружены пушками, а три других – пулеметами). Узнав о предательском «невмешательстве» Франции, республика при посредничестве Уругвая договорились о закупке 64 танков «рено» в Польше (причем поляки заломили баснословную цену, но тогда у Испании не было выбора), но первые 16 машин прибыли в средиземноморские порты только в ноябре 1936 года (остальные танки и 20000 снарядов поступили в северную часть республики в марте 1937 года).

Итак, к концу октября республика имела три тихоходных танка и один истребитель.

И вдруг положение резко изменилось. На помощь Испании в самое трудное для республики время пришел Советский Союз.

Перед самым своим свержением с поста премьер-министра Испанской республики в 1933 году Асанья успел установить дипломатические отношения с СССР. Советское правительство назначило своим полпредом (так до войны официально именовались советские послы) в Мадрид А.В. Луначарского. Это был блестящий выбор, так как Луначарский был глубоким и остроумным интеллектуалом, который, несомненно, наладил бы с элитой республики, состоящей из профессоров и литераторов, прекрасные отношения. Но пришедшее к власти правое правительство Лерруса заморозило процесс установления дипотношений с «большевиками». Луначарский скончался в 1933 г. До начала мятежа советский посол в Мадриде так и не появился.

Как было отмечено выше, Советский Союз присоединился к режиму «невмешательства», обязавшись в ноте от 23 августа 1936 года запретить прямой или косвенный экспорт и реэкспорт в Испанию «всякого оружия, амуниции и военных материалов, а также всяких воздушных судов как в собранном, так и в разобранном виде и всяких военных кораблей».

В конце августа в Мадрид прибыл первый советский посол Марсель Розенберг (1896–1938). Близкий соратник Литвинова, Розенберг был первым постоянным представителем СССР в Лиге наций. Он сыграл большую роль в подготовке направленного против агрессивных устремлений Германии франко-советского договора о взаимной помощи, подписанного в мае 1935 года. Еще более важным для работы в Испании было то обстоятельство, что в 1920-е годы Розенберг заведовал т. н. вспомогательным бюро НКИД, занимавшимся анализом поступавших в Наркоминдел секретных донесений ГПУ и военной разведки. Наконец, Розенберг имел солидный вес в советской иерархии благодаря женитьбе на дочери известного старого большевика Емельяна Ярославского.

Еще более известным советским государственным деятелем был прибывший в августе 1936 года в Барселону генеральный консул СССР В.А. Антонов-Овсеенко. Героя революции в Петрограде в 1917 году и одного из основателей Красной Армии Каталония встречала массовыми демонстрациями, цветами и лозунгами «Вива Русия!» («Да здравствует Россия!»).

Теплое отношение испанцев к Советскому Союзу и к советским представителям в Испании было понятным, так как сразу же после известий о мятеже в СССР прошли массовые митинги солидарности с Испанией, в которых участвовали сотни тысяч человек. Только в Москве 3 августа 1936 собралось 120 тысяч митингующих, принявших решение начать сбор средств в помощь сражавшейся республике. Причем советские профсоюзы приняли решение о проведении митинга в тот же день и, тем не менее, толпы желающих принять в нем участие людей запрудили этим по-испански жарким днем весь центр города.

По инициативе работниц московской «Трехгорной мануфактуры» в начале сентября 1936 года начался сбор денег для оказания продовольственной помощи женщинам и детям Испании. За несколько дней поступило 14 млн рублей. К концу октября 1936 года на 47 млн рублей в Испанию было отправлено 1 тыс. тонн сливочного масла, 4200 тонн сахара, 4130 тонн пшеницы, 3500 тонн муки, 2 млн банок консервов, 10 тысяч комплектов одежды. Испанским детям полюбились сгущенное молоко и баклажанная икра из далекой России. Женщины с гордостью показывали советские продукты соседям. Всего за время гражданской войны в фонд помощи Испании советские люди собрали 274 млн рублей.

К концу ноября 1938 года в СССР находилось 2843 испанских ребенка, которые были окружены таким неподдельным радушием, что многие дети думали, что их по ошибке приняли за кого-то другого. Когда к концу 1938 года в республиканской Испании начался настоящий голод, ВЦСПС принял решение о немедленной посылке 300 тысяч пудов пшеницы, 100 тыс. банок молочных и мясных консервов, 1 тысячи пудов сливочного масла, 3 тысяч пудов сахара.

Во время войны Испанская республика закупала в СССР горючее, сырье и промышленные изделия. В 1936 году в Испанию было поставлено 194,7 тысячи тонн грузов на сумму 23,8 млн рублей, в 1937 году – соответственно 520 и 81, в 1938 году – 698 и 110, в начале 1939 года – 6,8 и 1,6.

Но летом и ранней осенью 1936 года Испанской республике прежде всего было нужно оружие.

Уже 25 июля 1936 года премьер-министр Хосе Хираль направил советскому полпреду во Франции письмо, в котором просил поставить оружие и боеприпасы. Испанский посол в Париже, известный деятель ИСРП Фернандо де лос Риос в начале августа заявил полпреду СССР, что готов немедленно выехать в Москву для подписания всех необходимых договоров о поставках оружия.

23 августа нарком иностранных дел СССР Литвинов проинформировал советского полпреда в Испании Розенберга, что Советское правительство постановило воздержаться от продажи оружия в Испанию, так как грузы могут быть перехвачены в пути, да и к тому же СССР связан соглашением о «невмешательстве». Однако Сталин, видимо, под влиянием Коминтерна, в конце августа все же решил оказать республике военную помощь.

Уже в конце августа 1936 года в Испанию прибыли первые советские военные инструкторы и летчики. Они не только готовили испанские аэродромы к приему самолетов из СССР, но и принимали участие в боевых действиях. Рискуя жизнью на бреющих высотах, без прикрытия истребителей советские пилоты на допотопных самолетах проводили штурмовку вражеских позиций, чтобы доказать испанским товарищам преимущества этого вида боевых действий. Кадровым офицерам-летчикам испанской армии казалось странным, что советские авиаторы на равных держатся со своими борттехниками-испанцами и даже помогают им подвешивать тяжелые бомбы на самолеты. В испанской армии кастовые различия были очень велики.

В сентябре 1936 года несколько советских пароходов доставили в испанские порты продовольствие и медикаменты.

Наконец, по представлению Наркомата обороны политбюро ЦК ВКП(б) приняло 29 сентября 1936 года решение о проведении операции «Х» – так было названо оказание военной помощи Испании. Корабли, перевозившие оружие в республику, именовались «игреками». Главным условием операции была определена ее максимальная секретность, и поэтому все действия координировало Разведуправление Генштаба РККА.

И это было явно нелишним. Агентура Канариса в испанских портах была начеку. 23 сентября 1936 года поверенный в делах Германии в республиканской Испании, находившийся в средиземноморском порту Аликанте сообщал, что в восточноиспанские гавани прибывает «огромное количество военных материалов», которые сразу направляются под Мадрид. Немец установил самолеты, зенитки, авиамоторы и пулеметы. По его данным, ожидались и танки. Напротив, 28 сентября 1936 года германское посольство в Москве писало в Берлин, что пока нет подтвержденных случаев нарушения эмбарго на продажу оружия в Испанию со стороны СССР. Но посольство не исключало, что прибывший в Аликанте 25 сентября 1936 года советский корабль «Нева» имел на борту не только официально заявленное в качестве груза продовольствие. Немецкий дипломат в Аликанте проследил за разгрузкой «Невы» и, по его данным, в 1360 ящиках с маркировкой «рыбные консервы» на самом деле находились винтовки, а в 4000 ящиках с мясом – патроны.

Но немцы намеренно сгущали краски, чтобы оправдать собственную военную интервенцию в пользу мятежников. В августе 1936 года Гитлер и Геббельс дали секретные указания ведущим германским СМИ публиковать на первых страницах и под аршинными заголовками материалы об угрозе советского большевизма Европе в целом, и Испании – в частности. Размахивая жупелом советской угрозы, немцы ввели двухлетнюю воинскую повинность, что в два раза увеличило численность вермахта.