Текст книги "Охотники за морскими кладами"

Автор книги: Николай Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Предыстория захватывающая, но противоречивая. И вот теперь, 400 с лишним лет спустя, перед археологом Френком Годдио стояла задача: на основе изученных документов попытаться обнаружить обломки «Сан-Диего» и найти вещественные доказательства всему описанному. Де Морга указывал место кораблекрушения – в шести милях от побережья острова Фортуна. Но Годдио теперь имел достаточно оснований, чтобы не доверять запискам тщеславного командующего, адмирала по собственной милости. По другим источникам берег находился в досягаемости пушечного выстрела, поэтому Годдио сразу ограничил поиски сравнительно небольшим участком (4,6 х 2,8 км) у юго-восточного побережья острова.

Глубина воды там составляла 70 м, а морское дно было покрыто коралловыми пластами примерно на высоту остова «Сан-Диего». В такой ситуации помочь мог только магнитометр – ведь все металлические части «Сан-Диего» после стольких лет коррозии наверняка потяжелели на сотни килограммов. Итак, настроили детекторы, после чего исследовательский катамаран Френка Годдио, руководителя экспедиции, прошел контрольное поле метр за метром. На это ушло несколько недель. Результата никакого. Годдио даже стал склоняться к мысли, что де Морга мог написать правду.

Но однажды детектор все-таки среагировал, показав, что прямо под археологами находятся 250 кг железа. Для «Сан-Диего» это было конечно мало. И все же после долгого погружения один из аквалангистов всплыл на поверхность с радостной улыбкой – в 52 м под исследовательским судном действительно находятся обломки какой-то посудины, всего в полукилометре от берега.

В скудном свете подводного мира корпус затонувшего корабля едва ли отличался от коралловых пластов, но сотни выпавших больших кувшинов образовали нечто вроде бруствера, вокруг которого сновали пестрые косяки рыб. То тут, то там под отложениями можно было угадать контуры якорей и пушечных лафетов.

Над местом находки поставили на якорь рабочую аварийно-спасательную платформу, рассчитанную на команду в 52 человека, среди которых были 18 аквалангистов. В первый же день исследователи натолкнулись на реликты редкой красоты: 1000 неповрежденных предметов из небесно-голубого китайского фарфора времен династии Мин – первоклассный экспортный товар, удивительно хорошо сохранившийся за столько лет пребывания в морской воде. Возможно, эти столовые приборы предназначались для бывших на борту испанских нотаблей.

Был найден и единственный в своем роде изящный сосуд для воды в форме баклажана, служивший, скорее всего, для увлажнения чернильного камня, который аквалангисты тоже подняли на поверхность. Что это? Чья-то собственность? Если – да, то владелец расстался с жизнью так же, как и японцы-легионеры, присутствие которых доказывали найденные 24 бронзовые рукояти от самурайских мечей. Не меньшее культурно-историческое значение имеют 570 огромных глиняных кувшинов, служивших для хранения запасов мяса, овощей, приправ, масел, вин и, естественно, воды. Кроме того, аквалангисты извлекли практически действующую астролябию и корабельный компас – во всем мире едва ли молено найти подобные и так же великолепно сохранившиеся.

«После того как был убран балласт судна – 150 тонн камней, – рассказывает Френк Годдио, – «Сан-Диего» поразил нас другой, не менее радостной неожиданностью: части его корпуса удивительно хорошо сохранились. Прежде всего киль, многочисленные шпангоуты, даже руль! В общем, материала предостаточно, чтобы составить довольно точное представление о судостроении того времени».

От многочисленных утопленников не осталось практически ничего. Были найдены только двенадцать фрагментов черепов и несколько частей скелетов. Похоже, несчастные находились на нижней палубе, когда судно провалилось в пучину, а при ударе о морское дно были расплющены пушками, разлетевшимися в стороны от мощного толчка – все обнаруженные останки лежали среди орудий.

При проверке останков археологи были удивлены: одна из жертв несомненно была женщиной. Переодетая в мужское платье авантюристка? Или провезенная контрабандой проститутка?

Пройдет еще немало времени, пока все находки будут каталогизированы, отреставрированы и тщательно исследованы. Френк Годдио очень надеется, что все они расширят наши знания о прошлом, а может – и о самой драме, происшедшей у острова Фортуна.

Дальнейшая судьба тех, о ком шел рассказ, хорошо известна В августе 1601 г., спустя полгода после филиппинской авантюры, Оливье ван Ноорт на своем «Маврикии» снова появился в гавани Роттердама – его земляки продолжали высылать свои флотилии в далекие восточноазиатские воды. Но только спустя 40 лет Нидерланды завладели довольно большой частью Индонезии, взяв под контроль торговлю специями, что впоследствии сделало эту страну одной из состоятельных наций мира

Спасенный адмирал де Морга первым делом приказал арестовать Хуана де Алькегу, своего вице-адмирала, и капитана «Сан-Бартоломе» («только из-за его самовольного преследования «Эендрахта» и произошло несчастье»). И прежде чем иные сведения об этих событиях достигли берегов Испании, при мадридском дворе все зачитывались искусно выдуманными сочинениями де Морги. В июле 1603 г. «морской волк» получил-таки столь желанный пост в Мексике, в вице-королевстве Новая Испания.

Через 13 лет Антонио де Морга стал президентом королевского совета в Кито. Там он спокойно умер в 1636 г. в возрасте 77 лет. Незадолго до смерти ему еще раз пришлось столкнуться с правосудием, но по другому поводу: его оштрафовали на 2 тыс золотых дукатов за «совершенно открытые и неподобающие отношения со многими женщинами».

Трагедия «Флор де ла мар»

В эпоху Великих географических открытий, в то время как испанцы исследовали Новый Свет и достигли таких дальних краев в Тихом океане, как Филиппины, португальцы расширяли свое влияние на обширные территории мира, которые папа Александр VI разделил между двумя иберийскими королевствами в 1494 г. (Тордесильясский договор). Португальцы, вдохновленные рассказами Марко Поло о дворцах с золотыми крышами, а также доказательствами удивительных богатств Востока, начали исследовать океанские пути на восток, задолго до Колумба В 1488 г. Бартоломеу Диаш обогнул мыс Доброй Надежды, а несколько лет спустя Васко да Гама достиг Индии.

В 1503-м, пятьсот лет назад, адмирал Афоне д’Албукерки отправился из Лиссабона с флотом из двадцати двух судов. Его миссией было обеспечение Португалии доступа, к богатствам так называемых Восточных Индий. В качестве флагмана Албукерки, потомок и наследник самых богатых и знатных родов Португалии, избрал судно водоизмещением 700 т. Знаменитый корабль стал его домом на следующие восемь лет, на протяжении которых он завоевывал и разорял страну за страной.

Начав с завоевания Мозамбика на юго-восточном побережье Африки, Албукерки и его флот систематически продвигались вдоль континента, покоряя и грабя каждое место, где бросали якорь. Затем их добычей стали поселения, расположенные вдоль берегов Красного моря. Они нанесли удары по Индии и прошли вдоль берегов Сиама и Бирмы, также павших под ударами португальских мечей. Завоеватели собрали потрясающее количество драгоценностей – золотые монеты, фарфор, золотые и серебряные предметы великолепной работы, ювелирные украшения, драгоценные камни, изделия из слоновой кости, специи, шелка и даже прекрасных девушек.

В 1509 г., когда Албукерки все еще находился в Красном море, он отправил один из кораблей, находившийся под командой Диогу Лопеша ди Секуэйры, в Малакку, чтобы разведать это знаменитый морской порт.

Историческая справка

Малакка была известна как торговый центр Востока, богатейший город мира. Это был Сингапур того времени; гавань была переполнена судами, пришедшими из таких дальних мест, как Япония, Китай, Аравия, Индия и Африка. В Малакке торговали всеми вообразимыми экзотическими и роскошными товарами – от слонов до фарфора династии Мин. Золото имелось в таком изобилии, что торговцы расплачивались монетами по весу, а не по счету. Один из португальцев, пришедших с Секуэйрой, Дуарте Барбоса, писал: «Многие малайские дворяне и купцы в Малакке настолько богаты, что владеют шестью тысячами фунтов золота и более, а драгоценных камней такое же множество, как капель дождя».

Когда Секуэйра и его буйные соратники прибыли в Малакку, их гостеприимно встретили султан Малакки и его вассалы.

Португальцам было позволено основать торговую факторию, и на первых порах все шло довольно хорошо. Однако в скором времени султану стало ясно, что визит португальцев – только прелюдия к дальнейшему вторжению в город. Он заточил пришельцев в тюрьму и захватил и уничтожил их судно. В феврале 1510 г. Руй де Арауйо, один их португальских офицеров, пришедших с Секуэйрой, сумел передать письмо, предназначавшееся Албукерки. В письме он поведал о плохом к ним отношении. Он передал полное описание Малакки, подробно рассказав о ее великих богатствах и поторопив Албукерки с нападением.

Когда письмо Арауйо достигло адмирала, он только вернулся в Индию после разграбления Сиама и Бирмы. Узнав о том, как в Малакке обошлись с его людьми, он пришел в ярость и ускорил подготовку флота.

20 апреля 1511 г. он отправился в плавание с восемнадцатью судами, восемью сотнями соратников и двумястами малабарскими наемниками. Однако встречные ветры задержали его прибытие в Малакку до 1 июля. Послав на берег эмиссара для встречи с султаном, Албукерки потребовал немедленного освобождения своих соотечественников, возвращения их собственности, а также платы за потерянное судно.

Султан отказался выполнять какие-либо требования до тех пор, пока Албукерки первым не подпишет мирный договор. Португальский адмирал отказался выполнять это требование.

Несколько дней спустя Албукерки сжег несколько торговых кораблей, стоявших в гавани, и пригрозил спалить множество других судов, если его люди не будут отпущены. Он поклялся, что все португальцы немедленно покинут Малакку, как только Секуэйра и его люди будут освобождены. Султан поверил ему на слово и отослал португальских пленных к Албукерки – это был ход, имевший горькие последствия.

Перспектива португальской атаки казалась весьма сомнительной, поскольку Малакка имела население более ста тысяч человек; тридцать тысяч из них были способны носить оружие. В то же время у португальцев едва набралась бы тысяча бойцов.

Несмотря на такой значительный перевес и протесты большинства офицеров, Албукерки решил атаковать Малакку. 24 июля португальцы приступили к осаде юрода. Кровавая битва длилась двенадцать дней, и были убиты тысячи малайцев – их приканчивали даже после тою, как они сдавались. Султан, его двор и большая часть населения скрылись в холмах, найдя укрытие на другой стороне полуострова Джохор. Видя стратегическую важность Малакки, Албукерки сделал ее португальским владением, в качестве коих она и просуществовала до 1641 г., когда была захвачена голландцами.

Д'Албукерки дал своим солдатам три дня на разграбление заброшенною города. Добыча, захваченная португальцами в Малакке, потрясает воображение: более шестидесяти тонн золота, трофеи в виде зверей и птиц, золоченой мебели, трона султана, слитков и люнет из драгоценных металлов общей стоимостью 15 370 265 крон – и это только добыча, захваченная во дворце султана. Такое же количество золота было украдено из домов и складов богатых купцов. Португальцы заполнили более двухсот больших сундуков бриллиантами, рубинами, изумрудами, сапфирами и другими драгоценными камнями общей стоимостью в тридцать миллионов крон. Еще два с половиной миллиона крон было получено за покрывала для слонов и коней, вышитые золотом, серебром и украшенные драгоценными камнями и жемчугом. Среди трофеев также имелось две тысячи бронзовых пушек и тысяча железных пушек, которые не смогли защитить город. Сам Албукерки, по крайней мере так он заявлял, взял только некоторое количество позолоченной мебели из дворца султана и шесть бронзовых статуй, изображающих львов, которые были установлены в усыпальнице султанов. Он намеревался установить их на своей собственной могиле. Никогда завоеватель не получал таких потрясающих трофеев.

Интересно, что жадность д'Албукерки стала причиной первого в мире выпуска оловянных монет. Поскольку он непреклонно требовал, чтобы все золотые и серебряные сокровища отправлялись в Лиссабон, королю Португалии, у португальских колонистов в Малакке не осталось драгоценных металлов для чеканки монет и ведения торговли.

К концу декабря, довольный тем, как идут дела в новой колонии, Албукерке погрузил трофеи на четыре судна – «Тринидад», «Энхобрегас», безымянную китайскую джонку, и свой «Флор де ла мар», который и нес львиную долю сокровищ. Он пообещал остающимся, что вскорости пришлет подкрепления и припасы.

Вопреки увещеваниям лоцманов, которые твердили, что уже слишком поздно для безопасного возвращения в Португалию, Албукерки и его четыре тяжело нагруженных судна отправились в плавание. Через два дня после того, как они покинули Малакку, его маленький флот попал в жестокий шторм, и «Энхобрегас» и китайская джонка пошли ко дну, не оставив ни одного выжившего. Несколько часов спустя «Флор де ла мар», с четырьмя сотнями душ на борту и с величайшими сокровищами, когда– либо находившимися на борту одного судна, напоролся на риф у северо-восточного окончания острова Суматра «Тринидад», проходивший невдалеке, бросил якорь с целью оказания помощи, но волны были настолько высоки, что все шлюпки были разбиты в щепу. Тогда Албукерки приказал соорудить плот и прыгнул на него вместе с пятью другими судовыми офицерами, обещая остальным скоро вернуться и привести помощь с «Тринидад».

Однако вместо того чтобы вернуться на покалеченный корабль, Албукерки приказал капитану обрубить якорную цепь и направляться к Индии. Через несколько часов «Флор…» разломился и скрылся в пучине. Только три человека смогло выжить, доплыв до берега. По достижении Индии Албукерки написал королю: «Мы потеряли величайшее сокровище на земле, какое я когда-либо видел».

Как только шторм затих, суматранские ныряльщики и рыбаки собрались на месте кораблекрушения, подбирая все, что было возможно. Однако большая часть драгоценного груза затонула на глубине тридцати семи метров, где скрылся корпус судна, соскользнув с рифа. Шкипер «Флор де ла мар» был одним из тех, кто покинул тонущее судно вместе с Албукерки. И хотя он указал на карте место гибели корабля, лежащего в удаленной точке земного шара, затонувшие сокровища были забыты.

– В 1961 г. я обнаружил эту карту сокровищ, а также стал натыкаться на постоянные упоминания о трагедии, – пишет уже известный нам подводный археолог Роберт Маркс. – Я буквально помешался на идее поисков затонувшего судна, лежащею в индонезийских водах. Год за годом тщетно обращался я к правительству Индонезии за разрешением на поиски и исследование «Флор де ла мар».

Этот знаменитый корабль снова попал в поле зрения в 1988 г., когда два псевдоохотника за сокровищами, итальянец Бруно де Винсентис и австралиец Пол Андел, заявили, что обнаружили его, используя сложное электронное сканирующее снаряжение со спутника, принадлежавшего США. Заявляя, что у них имеется соглашение с правительствами Малайзии и Индонезии, они принялись собирать значительные суммы с инвесторов во многих странах. Когда стало известно, что ни одно из государств не давало разрешения и сам факт находки подвергся сомнениям, эти два человека исчезли. Тем не менее их заявление о том, что сокровища «Флор…» оцениваются примерно в 80 млрд. долларов, взволновало весь мир, и примерно через несколько недель более шестидесяти поисковых компаний ломились в двери официальных лиц в Джакарте и Куала-Лумпуре.

В связи с тем, что корабль лежит в индонезийских водах, официально судно является собственностью Индонезии. Однако правительство Малайзии заявляет, что большая часть сокровищ принадлежит их стране, поскольку они были награблены в Малакке,

В конце концов, правительство Индонезии согласилось вернуть Малайзии только те ценности, которые принадлежали султану Малакки (и эти права собственности должны были быть подтверждены документально).

Правительство Индонезии предоставило эксклюзивное разрешение на поиски П. Т. Джаятаме Истикаципте, представителю могущественной местной группировки Салим в Джакарте. После этого в Сингапуре была создана поисковая компания. Ее возглавил бизнесмен по имени Тжетти, у которого уже был опыт поиска судов на островах Риау. Он организовал команду, состоявшую из австралийских и американских коммерческих водолазов, работавших в нефтяной индустрии, и была начата экспедиция. У них имелось три судна и новейшее поисковое снаряжение, но, потратив год и восемь миллионов американских долларов, они так и не смогли найти корабль с сокровищами португальского адмирала

Их неудача неудивительна, поскольку у них имелась не слишком точная историческая информация и они искали на территории, располагавшейся более чем в тысяче миль от точки на карте, отмечающей место гибели судна.

В следующий раз в компании наняли археолога-консультанта. Мое предложение показать им именно тот риф, где произошла катастрофа, было встречено с некоторым скепсисом, но тем не менее было принято.

На второй день нашей экспедиции мы нашли корабль или, по крайней мере, риф, где корабль погиб. Разбросанные всюду камни балласта и множество различных артефактов подтверждали, что это был искомый риф. Однако выяснилось, что в дополнение к мародерам XVI в., место трагедии было ограблено современными подводниками. Риф был покрыт сотнями отверстий, проделанных взрывчаткой. Позднее я выяснил, что два американских водолаза, работавших на поисковую нефтяную фирму, подняли с рифа четыре богато орнаментированные бронзовые пушки, а также неизвестное количество золотых артефактов.

К счастью, они оставили кое-что для нас Мы подняли несколько золотых фигур, дюжину оловянных монет, отчеканенных в Малакке, мечи и другое оружие, фарфоровые предметы династии Мин и ряд других артефактов.

Подробное обследование при помощи сонара и магнитометра показало, что основная часть затопленного судна лежит на территории размерами с пять футбольных полей, на глубине в тридцать семь метров.

К сожалению, место кораблекрушения покрыто слоем бетонообразной грязи толщиной от пятнадцати до восемнадцати метров. Грязь настолько прочная, что ни один из традиционных методов раскопок затопленных судов не дал результатов. Ряд артефактов, таких как керамические и стеклянные бутыли, смола и деревянные останки корпуса судна, были подняты при удалении грязи ковшом Однако ради сохранения сокровищ и других исторических ценностей раскопки были приостановлены до разработки более безопасного и эффективного метода исследования.

– Сегодня исследователи пока ведут переговоры с американской фирмой, заявившей о создании нового поисковою устройства, которое может точно указать и определить объекты под любым слоем грязи или других наносных пород. Также были установлены контакты с рядом океанографических компаний с целью разработки более эффективного метода ведения раскопок. В ближайшее время раскопки должны открыть свету сокровища, подобных которому мир еще не видел, – завершает свой рассказ Р. Маркс.

Все золото «Непобедимой армады»

«Гонимый холодным северным ветром, галеас, идущий вдоль восточной оконечности Ирландии, отчаянно борется со стихией. Огромные волны разбили его руль, и теперь он рыскает и крутится в провалах между валами, дрейфуя в сторону скрывающихся во мраке скал по правому борту.

Впереди, не далее чем в тридцати милях, лежит западное побережье Шотландии. Еще немного – и «Хирона» будет в безопасности. Гребцы борются с ветром, непрестанно взмахивая веслами, тщетно пытаясь удержать корабль дальше от берега…

Однако ветер победил. Вопль впередсмотрящего заставил моряков немедленно отдать якорь, но слишком поздно: выступающий из моря клык подводной скалы пропорол борт «Хироны», и галеас прочно засел на скале. Корма разбита, правый борт разломан, содержимое трюмов вываливается наружу. Бешено крутящаяся вода поглотила пушки, ядра, оружие, личное имущество, сундуки с грузом и 1300 несчастных людей, изнемогших в борьбе со стихией…

Лишь пятерым удалось достичь берега живыми. Среди тех, кому не повезло, был молодой испанский дворянин Возможно, в этот последний миг своей жизни он вспоминал о том, как несколько недель назад его суженая надела ему на палец прекрасное золотое кольцо, сделанное специально по ее заказу. Мысль растаяла вместе с жизнью молодого человека. Его тело погрузилось в заросли бурых водорослей, покрывающих морское дно. Кольцо упало с руки и закатилось в расселину. По прошествии времени штормы, один за другим, нанесли песок и камни на место, где лежало кольцо. Сверху постепенно образовалась прочная корка из ракушек и фрагментов корабельного рангоута…

Четыре столетия спустя французский исследователь Робер Стенюи, копаясь в архивах, сумел буквально по кусочкам воссоздать историю гибели галеаса «Хирона». Вскоре он со своими компаньонами обнаружил и салю место крушения. На глубине тридцати футов, среди массивных валунов, на самом дне глубокой расселины подводные археологи нашли изящное золотое кольцо, лежавшее между одной золотой и несколькими серебряными монетами. Поднятое на борт поискового судна, кольцо – холодное, в капельках воды – переходило из рук в руки, мягко сияя под бледным ирландским солнцем. На этом произведении ювелирного искусства были вырезаны изображение ладони, протягивающей сердце, и слова: «Большего я дать тебе не могу»…

«Наконец-то я прикоснулся к этой истории, здесь, где она вершилась, после многих, многих часов, проведенных в поисках документов в библиотеках Англии, Испании, Франции, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга», – позже писал Робер Стенюи.

22 июля 1588 г. огромный испанский флот, насчитывавший 130 вымпелов, вышел из порта Ла-Корунья на северном побережье Испании. В его составе находилось 65 боевых галеонов и вооруженных торговых судов, 25 транспортов, перевозивших лошадей, мулов и провиант, 32 вспомогательных корабля, четыре галеры и четыре галеаса, одним из которых был «Хирона». Галеасы похожи на галеры, но гораздо меньшего размера Эти корабли использовались в качестве маневренных, приводимых в движение веслами канонерских лодок.

Всего на борту кораблей, входивших в состав «Непобедимой армады», находилось 27 500 человек 1500 дворян, 8 тыс моряков, 16 тыс солдат, 2 тыс каторжников и галерных рабов. Возглавлял экспедицию дон Алонсо Перес де Гусман эль Буэно, герцог Медина-Сидония, выходец из очень знатного рода и, увы, более чем посредственный адмирал. Правда, в числе высших офицеров Армады находился дон Алонсо Мартинес де Лейва, один из храбрейших и способнейших испанских капитанов того времени.

Но бездарность и трусость герцога Медина-Сидонии заведомо обрекали эскадру на поражение.

Было условлено, что герцог Фарнезе, наместник Южных Нидерландов, будет ждать армаду в Дюнкирхене с готовой армией с тем, чтобы под прикрытием эскадры произвести высадку в устье Темзы. Однако этот план рухнул в самом начале. Войска Фарнезе, не получавшие жалованья, страдавшие от голода, болезней и лишений, тщетно ждали прибытия кораблей и были уже деморализованы. Армада появилась у берегов Фландрии, растрепанная штормами, и вместо того чтобы помочь сухопутной армии, сама нуждалась в помощи. Между тем английская эскадра, гораздо меньшая по численности, но лучше подготовленная, с спаянными, крепкими экипажами и умелыми командирами, спокойно поджидала неприятельский флот. В проливе Ла-Манш произошел ряд стычек, а затем поднялась буря, приведшая Армаду в полное расстройство. Герцог Сидония отдал приказ возвращаться в Испанию, держа курс, как записал один из офицеров, «вокруг Англии, Шотландии и Ирландии, через 750 лиг штормящего, почти неизвестного нам моря…»

Не более половины кораблей Армады вновь увидели Испанию. Осенние бури разметали испанские корабли, выбросили на берега Шотландии и Ирландии двадцать или тридцать судов. «Ла Рата» дона Мартинеса де Лейвы лишилась мачт и грозила вот-вот отправиться на дно.

После двух ужасных недель одиночного плавания в Северной Атлантике она пришла в бухту Блэксол-бей на западном побережье Ирландии. Здесь капитан Мартинес де Лейва высадил своих людей, выгрузил сокровища и сжег судно. По счастью, в бухту зашел другой корабль армады, «Герцогиня Анна», и де Лейва смог погрузить на него своих людей и грузы. «Герцогиня» вышла в море, но села на мель, и на этот раз уже целых два экипажа с грузами двух кораблей оказались на берегу…

Вскоре разведчики принесли сообщение о том, что несколько испанских кораблей стоят близ города Киллибегз, в одиннадцати милях от места высадки. Мартинес де Лейва поспешил туда вместе с командами и сокровищами потерпевших крушение «Раты» и «Герцогини». Он обнаружил три корабля: один поврежденный и два разрушенных. Среди моряков было много больных, люди голодали. Собрав из всех пяти экипажей наиболее сильных людей, де Лейва восстановил единственное способное держаться на плаву судно – галеас «Хирону». На его борт были погружены 1300 человек – экипажи пяти судов – и наиболее ценное имущество. Корабль был так перегружен, что де Лейва даже не рассчитывал достичь берегов Испании. Он намеревался идти к берегам Шотландии, где король Яков VII, сын королевы-католички Марии Стюарт, без сомнения, предоставил бы убежище ее испанским единоверцам.

В ночь на 26 октября «Хирона» налетела на скалу и разбилась в куски»

Историческая справка

На протяжении нескольких лет Робер Стенюи занимался поисками погибшего галеаса. Документы содержали точную информацию о том, как она затонула, но не о том, где это произошло. Упоминания о «Хироне» в документах того времени были многократными, но порой противоречивыми. Через десять дней после того как галеас погиб, лорду-депутату в Дублинский замок пришло известие о том, что «упомянутая галера, отплывшая из упомянутой гавани (Киллибегз) с таким количеством испанцев, какое она только могла нести, и шедшая вдоль берега к шотландским Оркнейским островам, разбилась, налетев на скалу Банбойе; корабль и люди погибли, спаслись только пятеро, едва добравшиеся до берега… Эта скала Банбойе находится недалеко от дома Сорли Боя».

Упомянутый «Сорли Бой» – это Сорли Бой Макдоннелл, местный лорд, непримиримый враг англичан. Его «домом» был замок Данлюс, чьи молчаливые, изъеденные непогодой стены все еще виднеются на верхушке крутых скал около Портбаллантрэ. «Банбойе» – устье реки Буа, или Баш, лежит в двух милях к востоку от него…

В декабре 1588 г. лорд-депутат информировал Лондон, что слышал о «трех слитках латуни, лежащих в пределах видимости между скалами у Банбойе», и что лучший капитан Армады, дон Мартинес де Лейва, утонул. В августе следующего года он доложил, что со дна моря подняты пушки «Хироны». В письме, содержащем эту информацию, также говорилось: «Сообщают, что там находится большое количество золото и серебра™ те монеты, которые были под водой, по моему предположению, все еще там». Позднее английский губернатор Джон Чичестер писал: «Джеймс Макдоннелл поднял три сундука с сокровищами, которые были доставлены в замок Данлюс». И далее: «Макдоннеллы… установили три орудия, снятые с одного из испанских кораблей» Я потребовал упомянутые пушки» но они категорически отказались вернуть их».

Робер Стенюи резонно предположил, что Сорли Бой и сын не смогли достать все сокровища «Хироны», и потому решил отправиться в Ирландию. Он рассуждал следующим образом: именно люди Сорли Боя обнаружили место кораблекрушения. Стали бы они рассказывать англичанам, где оно произошло, если бы намеревались забрать с корабля пушки и золото? Нет! Они не рассказали бы об этом ни англичанам, ни кому бы то ни было еще. Стенюи был уверен, что Банбойе было названо только для отвода глаз. В пользу этого обстоятельства говорило и то, что все предыдущие экспедиции, отправлявшиеся на поиски сокровищ «Хироны», заканчивались ничем

«Я изучил карты Ирландии XVI в, – писал Стенюи. – Только два места этого участка побережья названы на них: Данлюс и река Буа. Таким образом, только эти названия английские шпионы могли использовать в своих донесениях. Искатели сокровищ послушно ныряли в каждом из указанных мест. Между тем на подробной карге Северной Ирландии, изданной военно-геодезическим управлением, в районе к северо-востоку от Портбаллантрэ значились «Испанская скала», «Испанская пещера», «Испанский порт» («Порт-на-Спанья»). Эти названия не появляются на более старых картах. Почему же мы нашли их на этой, современной? Потому, что, когда она была составлена, больше не было причины скрывать сведения о крушении «Хироны». И, таким образом, эти старые названия, сохранившиеся в памяти десяти поколений рыбаков, были сообщены топографам, которые расспрашивали о том, как называются каждый пункт и пещера».

В июне Стенюи уже стоял на берегу моря в «Испанском порту» – Порт-на-Спанья, представляющем собой амфитеатр бушующей воды, ограниченный полукругом черных вертикальных утесов высотой более 100 метров. 27 июня волнение успокоилось настолько, что поисковики смогли выйти в море на надувной лодке с подвесным мотором. «Мы встали на якорь в Порт-на-Спанья, и я скользнул за борт, чтобы осмотреться, – вспоминал Робер Стенюи. – Ничего. Я направился к Лакада-пойнт, осматривая дно сквозь колышущиеся водоросли, поднимающиеся повсюду, покрывающие скалы и выглядывающие из расщелин. Опять ничего. Я нашел скрытый под водой риф Аакада-пойнт и поплыл вдоль нею к северу. Внезапно открылся ровный участок, нечто вроде эспланады, простирающейся перед огромной каменной глыбой. Мое внимание привлек какой-то белый предмет, лежащий почти в центре площадки. Я устремился к нему, схватил и поднял… Свинец! Трехфунтовая свинцовая болванка. Мое сердце учащенно забилось, когда я вспомнил слова из одного документа, который изучал в Британском музее. В нем говорилось о «человеке по имени Бойль», который обнаружил еще одно место гибели корабля из Армады в Арнегале в конце XVIII в. Среди его находок был «кусок свинца длиною в ярд, треугольный… утолщенный посередине и более тонкий по концам». Точное описание моей болванки! Я перевернул ее и увидел пять иерусалимских крестов, выбитых на поверхности слитка. Я обнаружил место кораблекрушения! Меня наполнило чувство радости… «Хирона» скрывалась здесь. Наверняка тут было нечто большее, чем свинцовая болванка».