Текст книги "Запрещённая история"

Автор книги: Николай Непомнящий

Соавторы: Андрей Жуков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Подобные вещи встречаются в Эквадоре, Колумбии, Гватемале, Мексике, Сальвадоре (заметим, что бородатые изображения отмечал еще А. Гумбольдт, разглядывая рисунки древних манускриптов, хранившихся в Имперской библиотеке Вены, в 1810 г.). До нас дошли и цветные фрагменты фресок храмов Чичен-Ицы, повествующие о морской битве черных и белых людей. Смысл этих рисунков не разгадан до сих пор.

Белые бородатые божества индейцев… Кетцалькоатль, Кукулькан, Гугумац, Бочика, Суа… Что же говорят обо всем этом современные ученые?

Несомненно, широкий круг источников указывает на распространение в Новом Свете светлопигментированного населения. Но когда это было? Откуда оно произошло? Как могло это кавказоидное (по определению Хейердала) меньшинство сохранить свой расовый тип в течение длительной миграции от Мексики до Перу и Полинезии, проходя через районы, населенные многочисленными индейскими племенами? На последний вопрос можно ответить простым упоминанием европейских цыган: ситуация была приблизительно такая же. Строгое соблюдение эндогамии – брака внутри этнической группы – способствовало сохранению антропологического типа. «Говорят, что солнце женилось на своей сестре и велело делать то же самое своим детям», – гласит индейская легенда, записанная в 1609 году.

«Никаких белых индейцев, о которых пишет П. Фос-сет в своей книге, в Америке нет…». Видимо, все-таки есть. В 1926 году американский этнограф Гаррис изучал индейцев Сан-Бласа и писал, что волосы у них цвета льна и соломы и комплекция белого человека. Совсем недавно французский исследователь Омэ описал встречу с индейским племенем вайка, волосы у которых были каштанового цвета. «Так называемая «белая раса», – писал он, – имеет даже при поверхностном обследовании массу представителей среди индейцев». Американская сельва обладает способностью изоляции не меньшей, чем остров, причем изоляции многовековой. Давайте поговорим о бородатых божествах чуть подробнее.

Мифы о бородатых людях

Хорошо известно, что одной из отличительных морфологических черт коренного населения Америки является очень слабый волосяной покров (борода и усы) на лице у мужчин. Только у некоторых племен северо-западного побережья США и Канады, например у хайда и тлинкитов, мужчины имели редкие усы и иногда бородку. В качестве исключения такие редуцированные усики и бородки имели представители разных племен востока США – делавары, чиппева и некоторые другие. Бороды были зафиксированы также у некоторых племенных групп, проживавших на южной оконечности Нового Света (например, бакаири). У остального массива народов Мезоамерики и Южной Америки, несмотря на политипический (многообразие типов) характер американоидной расы, эта черта отсутствовала.

Однако на сегодня имеются целый ряд оригинальных археологических находок, изображающих людей разных антропологических типов, обладающих густыми усами и бородами. Наибольшее их количество было обнаружено в Мексике. Самые ранние из них относятся к культуре ольмеков. Цивилизация ольмеков считается первой «материнской» цивилизацией Мексики. Хотя, по мнению других специалистов, таких первых очагов в Мексике было три. Как и все остальные первые цивилизации, она возникает как бы сразу и в «готовом виде»: с развитой иероглифической письменностью, точным календарем, канонизированным искусством, с развитой архитектурой.

Согласно представлениям современных исследователей, цивилизация ольмеков возникла примерно в середине II тыс. до н. э. и просуществовала не менее тысячи лет. Основные центры этой культуры располагались в прибрежной зоне Мексиканского залива на территории современных штатов Табаско и Веракрус. Но культурное влияние ольмеков прослеживается на всей территории Центральной Мексики и южнее в зоне майя.

До сих пор не известно ничего о народе, создавшем эту первую мексиканскую цивилизацию. Название «ольме-ки», означающее «люди каучука», дано современными учеными. Но откуда пришел этот народ, на каком языке говорил, куда исчез спустя века – все эти главные вопросы остаются без ответа даже после более чем полувековых исследований ольмекской культуры.

И в культурном комплексе ольмеков известен целый ряд статуэток, изображающих бородатых людей с нетипичной для Америки внешностью. К сожалению, все эти вещи были обнаружены не в ходе научных раскопок, а являются результатами случайных находок. Поэтому их точная датировка невозможна. Единственное, что можно с уверенностью сказать, – они относятся к эпохе до начала нашей эры.

_{Нефритовая статуэтка бородатого человека, культура ольмеков, Мексика}

В Национальном музее антропологии и истории (Мехико) хранится замечательная скульптура мужчины, сидящего со скрещенными ногами и поднятыми на уровень груди руками. Работники музея окрестили ее «борцом», но название чисто условное. Примечательно лицо этой фигуры, имеющее длинные вислые усы и короткую бородку. Древний художник создал очень реалистичную фигуру человека, имеющего явно индивидуальные портретные черты, которые, на наш взгляд, не соответствуют известным в искусстве ольмеков канонам изображения мужского лица. Еще одна скульптура из нефрита изображает сидящего на коленях мужчину, имеющего бороду клинышком. Его лицо больше напоминает портрет выходца из Древнего Китая. Есть и другие необычные ольмекские фигурки, изображающие бородатых людей, как, например, каменная головка мужчины в необычном тюрбане и имеющего усы и бородку клинышком. Она была обнаружена на одном из крупнейших памятников этой цивилизации – Трес-Сапотес (штат Веракрус). В национальном парке Ла-Вента, где собраны образцы монументального искусства древних ольмеков, можно увидеть гранитный монумент – так называемую стелу № 3 с изображенным в профиль торсом мужчины, одетого в тюрбан. Лицо персонажа больше напоминает средиземноморский тип, особенно если учитывать его достаточно густые бороду и усы.

_{Каменная голова бородатого мужчины, культура ольмеков, Мексика}

Из ареала культуры древних майя также происходит ряд разрозненных артефактов, изображающих бородатых мужчин. Это и фигурные сосуды, и фрагменты статуэток. Их точная датировка затруднена, но по художественному стилю исполнения их предположительно можно отнести к классическому периоду в истории цивилизации майя (III–IX вв.). Американский исследователь К. Маглебай, проанализировав доступные изображения бородатых индейцев, пришел к выводу, что большая их часть относится именно к так называемому классическому периоду в развитии древнемексиканских цивилизаций (III–IX вв.). После этого число таких изображений резко уменьшается. Хотя в культурах Центральной Мексики первой половины II тыс. н. э. они все же присутствуют.

Важно понять: большинство дошедших до нас артефактов позднего периода изображают не конкретных бородатых людей, а главным образом божеств. Так, в пантеоне индейцев науа (крупнейшая языковая семья Центральной Мексики) есть так называемый «старый бог», он же – бог огня. Ацтеки называли его Уэуэтеотль или Шиутекутли. Он изображался в виде старика с морщинистым лицом и небольшой острой бородкой.

_{Глиняная курильница в форме «старого бога» Шиутекутли, культура ацтеков, Мексика}

Еще одним из главных богов у многих народов Мексики был уже упоминавшийся Кетцалькоатль («Пернатый змей»). В мифологии науа он являлся одним из богов-демиургов, принимавших участие в создании и разрушении мировых эпох и человечества. Кетцалькоатль одновременно был и повелителем стихий. У ацтеков он стал символом смерти и возрождения. Кроме того, с этим богом в разные столетия ассоциировали выдающихся правителей. Самым известным из них был вождь народа тольтеков Се-Акатль Накшитль Топильцин Кетцалькоатль (X в. н. э.). Согласно легендам, он носил белую маску и имел длинную бороду.

До настоящего времени сохранился целый ряд изображений Кетцалькоатля (как в рукописных манускриптах, так и в скульптурных формах) с бородой и белым лицом. Сам по себе этот факт не следует трактовать как прямое указание на контакты с народами Старого Света. Мифы о Кетцалькоатле, в том виде, в котором они дошли до нас, слишком трансформированы временем и различными устными традициями.

Возможно, что с образом Кетцалькоатля связан еще один обычай, существовавший у ряда народов Центральной Мексики во II тыс. н. э. Речь идет об использовании накладных бород. По всей видимости, такие бороды означали высокий статус владельца, будь то правитель, выдающийся воин или жрец. Правда, по изображениям далеко не всегда можно отличить накладную бороду от настоящей.

Как мы уже говорили, на северном побережье Перу в период с I по VIII вв. процветала развитая земледельческая культура мочика (или моче). Отличительной чертой культурного комплекса моче является расписная погребальная керамика. Фигурные полихромные сосуды моче по праву считаются одним из шедевров древнеперуанского искусства. На одном из таких сосудов представлена батальная сцена, точнее ее финал. Индейские воины в полном вооружении конвоируют плененного врага. И если тела воинов раскрашены красным цветом, то обнаженное тело пленника изображено белым. При этом пленник имеет относительно короткие черные волосы и такую же черную бороду. Батальные сцены типичны для комплекса керамики мочика и очень реалистичны, несмотря на наличие довольно строгого иконографического канона. Поэтому можно смело предположить, что на данном сосуде действительно в качестве пленника изображен представитель белой расы. Т. е. в данном случае речь идет об изображении конкретного человека, а не божества.

_{Прорисовка сцены с сосуда культуры моче, Перу}

Конечно, приведенные здесь факты по отдельности мало что значат. Но в общем массиве данных, описываемых в этой книге, они являются еще одним подтверждением гипотезы частых контактов между различными народами Старого и Нового Света на протяжении длительного времени.

Глава 8
ВИКИНГИ В АМЕРИКЕ:
ОТ ИСЧЕЗНУВШЕЙ ГРЕНЛАНДСКОЙ КОЛОНИИ
ДО ПАРАГВАЙСКИХ НАДПИСЕЙ

Что сталось с ними? Быть может, их выкосила чума? Или истребили эскимосы? А может, они вымерли от голода и холода? Увы, история не дает однозначного ответа. И тем не менее факт есть факт: впервые викинги объявились в Гренландии в 986 году от Рождества Христова. Через пятьсот лет самое северное норманнское поселение насчитывало несколько тысяч человек.

И вдруг – конец. Потомки великих «людей с севера» исчезли – все до единого. Может, разгадка кроется в древних сагах? Как бы там ни было, на след исчезнувших гренландских викингов спустя столетия вышли археологи. Равно как и на другие следы их присутствия в Новом Свете.

Итак, «лета 1408 года от Рождества Господа нашего Иисуса Христа в Вальсе, что на крайнем юге Гренландии, довелось нам стать очевидцами бракосочетания Сигрид Бьернсдаттер с Торстейном Олафсоном…». Эта старинная запись об образовании союза, скрепленного брачными узами в Вальсейской церкви шестьсот лет тому назад, представляет для нас интерес не столько как свидетельство о некоем торжественном средневековом обряде, сколько как последнее упоминание об эпохе, канувшей в Лету и оставившей по себе лишь смутные воспоминания.

В те давние времена только викинги да их потомки и обживали южное побережье Гренландии. Норманны… знаменитые «люди с севера». И жили они в большем или меньшем достатке, хотя края те во все времена считались суровыми, неприютными. Достаток же новоявленных поселенцев и потомков их во многом обеспечивался за счет торговли со Скандинавией, прародиной викингов. И животноводства – на летних пастбищах, примыкающих к побережью, паслась скотина: быки, коровы, бараны и козы. Кроме того, именно оттуда, с южной оконечности Гренландии, первопоселенцы пускались в опасные походы следом за солнцем – к берегам Америки. И было это, напомним, за пятьсот лет до Христофора Колумба.

Однако после 1408 года о жизни поселенцев не осталось ни единого письменного свидетельства. И о дальнейшей судьбе «людей с севера» ничего не известно: они буквально растворились во времени, оставив по себе воспоминания в виде разваленных жилищ в двух некогда процветавших поселениях – Эстербюгд и Вестербюгд.

Гренландия во времена Эрика Рыжего

Вот уже сто лет кряду археологи пытаются разгадать тайну исчезновения гренландских викингов. И тут на помощь им пришла северная мерзлота, прекрасно сохранившая останки обитателей, предметы норманнской одежды, утвари и образчики оружия. По этим-то артефактам ученым и удалось частично воссоздать весьма скромную и нелегкую жизнь древнескандинавских переселенцев. Вернее, их образ жизни, максимально приближенный к подлинному. Он был мало-помалу восстановлен по результатам многолетних раскопок, в частности в местечке, вошедшем в археологические анналы под названием Песчаный хутор. В своей работе археологи в буквальном смысле опирались на мощнейшие буровые керны. После чего извлеченные на свет божий артефакты подвергались изотопному анализу с использованием радиоуглеродного метода определения абсолютного возраста предметов.

В самом деле, сотрудники Датского национального музея в Копенгагене провели не один день в лабораториях Орхусского университета, стараясь выявить как можно более полное содержание углерода в извлеченных из-под покрова вечной мерзлоты останков гренландских первопоселенцев. Таким затейливым способом ученые, среди прочего, с точностью восстановили питательный рацион викингов на протяжении их пятисотлетнего пребывания в самой северной из норманнских колоний. В результате была опровергнута расхожая гипотеза, согласно которой первопоселенцы питались главным образом рыбой И моллюсками.

Для историков, как, впрочем, и для других посвященных людей, давно не секрет, зачем викинги пустились в далекое и опасное плавание к берегам Гренландии. К тому же ответ содержится в исландских легендах и преданиях. В саге об Эрике Рыжем, к примеру, довольно подробно рассказывается о том, как и почему этот отважный мореход оказался на острове, который он нарек Грен-Ландом (Зеленой Землей). Ну а попал он туда, напомним, не по доброй воле: его изгнали из Исландии, как душегуба, во времена викингов столь суровая кара, считавшаяся хуже смерти, ожидала всякого, кто отнимал жизнь у своего собрата. Что примечательно, Эрик повторил судьбу родного отца: в молодости тот тоже согрешил, убив человека в Норвегии, и был сослан в Исландию.

Что до самого Эрика, то он еще сызмальства слышал сказания о далекой гористой стране, покрытой вечными снегами. И знал, что земля эта лежит там, где заходит солнце. Впав в немилость, Эрик с горсткой добровольцев, таких же, как и он, отчаянных парней, пустился в плавание на кнарре, военно-грузовом струге, взяв курс на запад, в неизвестность.

Три года обследовал Эрик со спутниками южный берег Гренландии, сплошь изрезанный фьордами, прежде чем дерзнул нарушить запрет и вернулся на родину – в Исландию. Встретившим его с укоризной сородичам Эрик расписал открытую им землю в самых ярких цветах, с явным преобладанием зеленого. Поведал он и об обширных, от горизонта, тучных пастбищах и мягком, в представлении викингов, разумеется, климате. И призвал соплеменников отправиться туда вместе с ним.

На сей раз добровольцев нашлось предостаточно. Еще и потому, что к тому времени в Исландии не осталось ни одного свободного клочка суши, который можно было бы использовать под сельскохозяйственные угодья и пастбища. Да и перенаселен он бы сверх всякой меры, этот благодатный остров, похожий на теплый оазис посреди великого студеного моря. Дальше в саге об Эрике рассказывается, что через некоторое время от исландских берегов отвалила флотилия из двадцати пяти кнарров. Но из них, увы, лишь четырнадцать дошли до легендарной земли: остальные же одиннадцать стругов частью повернули обратно, частью пошли ко дну. Было это в 986 году от Рождества Христова. Так началась великая гренландская эпопея викингов.

В ходе буровых работ, проводившихся на гренландском ледовом панцире, выяснилось, что в наши дни тамошний климат практически не отличается от того, каким он был во времена Эрика Рыжего. Так что первопроходец и впрямь дал волю воображению, живописуя прелести открытой им земли. Но только в том, что касалось благодатного климата. Насчет же тучных пастбищ, отдадим ему справедливость, Эрик ничуть не покривил душой. Летом привезенную с родины скотину: коров, быков, баранов, свиней и коз – выгоняли в поля, где сочной травы было в избытке. А на зиму заготавливали сена – его тоже с лихвой хватало, чтобы прокормить домашнюю живность до следующей весны. На острове в изобилии водилась и дичь: белые медведи, олени и моржи – она существенно разнообразила рацион первопоселенцев. Одна беда: лето в Гренландии было уж больно коротко – зерно не успевало дать всходы. Не рос там и лес, который можно было бы пустить на строительство жилищ и стругов. Как бы там ни было, слухи о «Зеленой стране» докатились до Исландии. И самые обездоленные исландцы пустились в опасный путь по морю туда, где заходит солнце, и ничуть не прогадали. Так что вскоре население Гренландии, включая новоприбывших, уже насчитывало около трех тысяч душ.

Викинги селились в основном на берегах фьордов и обживали главным образом южные и западные области Гренландии. Поселения их больше походили не на деревни, а на фермы, или, точнее, хутора. Поселенцы обустраивались возле самых плодородных пастбищ – те были сосредоточены в местечках Эстребюгд, на юге, и Ветербюгд, в 400 километрах к северу, где в наши дни расположен городок Нук.

Лучшие, со всех точек зрения, угодья заняли первопоселенцы, оно и понятно. А тем, кто пришел позже, достались земли похуже. Они-то, поздние переселенцы, и начали осваивать области, удаленные от побережья. Археологи до сих пор находят следы отдаленных от фьордов норманнских поселений. Там почерневшие от времени развалины каменных жилищ вплотную подступают к подножию таких же черных скал. И зачастую руины жилых построек легко спутать с нагромождением обломков скальных пород.

Сегодня от дальних хуторов остались одни лишь основания. Впрочем, в разрушении норманнских жилищ повинны не только время и ненастье… но и эскимосы. За долгие столетия они буквально по камням разобрали опустевшие хутора викингов. А камни пустили на обустройство своих летних стойбищ либо надгробий.

Викинги и эскимосы

В этом сочетании, вернее связи, нет ничего удивительного: ведь Гренландия принадлежала «людям с севера» отнюдь не по праву первенства, а скорее первопроходства. Ко времени прихода викингов остров был обитаем, притом давно. Но тамошнее население, эскимосы, проживало лишь в двух местах – на северо-западном и восточном побережье. И соответственно делилось на народы калатдлит и ангмассалик. Уроженцы северо-западной земли – Туле (не путать с крайними северными пределами античной Ойкумены) – время от времени спускались к югу, а викинги, отправляясь на охоту, поднимались к северу. Так что встреча двух народов, можно сказать, была неизбежна.

Что любопытно, до наших дней у эскимосов и исландцев сохранились предания о знаменательной встрече двух культур – тулейской и древнескандинавской. Между тем историки так и не смогли уточнить время этой встречи. Единственное, в чем они уверены на все сто, так это в том, что такая встреча действительно имела место, иначе и быть не могло. К тому же об этом свидетельствуют обнаруженные по ходу раскопок на месте древних эскимосских стойбищ артефакты – образцы скандинавской утвари и деревянные или каменные фигурки в одеждах европейского покроя.

С другой стороны, в старинных эскимосских преданиях говорится о кровопролитных стычках эскимосов с викингами. На этом основании некоторые ученые сочли, что эскимосы, которых было больше, всего вероятнее, перебили чужеземцев и присвоили себе их добро в качестве боевых трофеев.

В пользу этой гипотезы говорят и археологические находки: например, проломленные черепа скандинавов, погибших, скорее всего, именно в таких стычках. Заметим здесь же, что эскимосы довольно лихо метали камни и праща была, пожалуй, главным боевым оружием. При всем том, однако, эскимосов и викингов отнюдь нельзя было считать непримиримыми соперниками: делить им было нечего, да и охотились они на разного зверя, а свободных земель на острове было хоть отбавляй. Тем более что Гренландия и сегодня представляет собой громадную, крупнейшую в мире пустошь. Кроме того, маловероятно, что первобытные эскимосы отважились бы целенаправленно нападать на укрепленные поселения викингов, такие как Вестербюгд и Эстербюгд.

Не будем, однако, сбрасывать со счетов тот факт, что гипотеза об избиении викингов эскимосами зиждется на подлинном историческом документе, в котором описывается хождение некоего Ивара Бардсона, епископского посланника, за море в Вестербюгд. По прибытии к месту назначения – а было это в 1350 году – досточтимый посланник не обнаружил там ни одной живой души, лишь несколько человеческих останков да одичалых коров и быков…

И все же, невзирая на сами собой напрашивающиеся домыслы, большинство историков полагают, что поселенцы покинули Вестербюгд по своей воле: жизнь в некогда процветавшей колонии с каждым днем становилась все тяжелее.

В самом деле, как раз в то время, в XIV веке, наступила так называемая новая микроледниковая эпоха. И анализ образчиков глубинных пород, извлеченных на поверхность с помощью мощных буровых кернов, показал, что начиная с 1300 года климат в Гренландии сделался более суровым. Несколько сезонов кряду не было урожаев, в Вестербюгде вышли все запасы продовольствия, наступил голод. А следом за тем начался мор. И вполне вероятно, что уцелевшие поселенцы, превозмогая напасти, медленно двинулись к югу – в Эстербюгд, где покуда еще было теплее и земля, следовательно, давала урожаи.

Из свидетельства о бракосочетании, состоявшемся в 1408 году в Вальсе, близ Эстербюгда, явствует, что в церкви, где проходило торжество, было много народа. Из чего, в свою очередь, можно заключить, что в те времена южное поселение викингов по-прежнему благоденствовало. Кроме всего прочего, самое наличие церкви (развалины ее, с позволения сказать, неплохо сохранились до наших дней) говорит о том, что викинги принесли на гренландскую землю христианство.

Всего же в гренландской общине викингов насчитывалось двадцать три церкви, притом что большая часть размещалась в Эстербюгде. Некоторые из них представляли собой обыкновенные хижины, сложенные из камней либо глиняных кирпичей с резаной соломой или мякиной. Возводили викинги и величественные святилища – на их-то постройку и шел тес, материал, ценившийся в Гренландии буквально на вес золота.

В сагах рассказывается, что христианство принес на гренландскую землю Лейф Счастливый, сын Эрика Рыжего, после того как однажды, в пору своей юности, погостил у норвежского короля-христианина Олава. По возвращении в отчий дом Лейф столь восторженно описал христианские обряды, вершившиеся на исторической родине, что мать его Тьодильда, она же благоверная жена Эрика Рыжего, с не меньшим восторгом обратилась в новую веру, отрекшись от язычества без всякого сожаления.

Итак, с наступлением похолодания, что затрудняло землепашество и животноводство, поселенцам ничего не оставалось, как довольствоваться подножным кормом да зверьем и рыбой, добытыми на охоте или рыбной ловле – на манер эскимосов. И даже делить добычу с эскимосами: ведь общение викингов со «скреллингами», как те называли туземцев, далеко не всегда, уточним, заканчивалось стычками. Хотя церковь – если можно так выразиться применительно к институту раннего христианства в Гренландии – порицала какие бы то ни было отношения с «дикими язычниками», равно как и их образ жизни, столь отличный от образа жизни тех же исландцев и скандинавов.

Результаты раскопок доказывают, что викинги постепенно свыклись с постигшими их тяготами и, лишившись возможности заниматься землепашеством и животноводством, переключились на охоту, рыбную ловлю и собирательство. А результаты изотопного анализа останков, обнаруженных в обоих главных поселениях, позволили восстановить хронологию более точно. Так, после сравнения различных типов изотопов, содержавшихся в костных тканях, исследователи установили, что первое время поселенцы питались в основном продуктами земледелия, животноводства и рыбой. Иначе говоря, если в самом начале гренландской одиссеи питательный рацион викингов состоял из 80 % продуктов сельского хозяйства и всего лишь 20 % морепродуктов, как, впрочем, и у их скандинавских собратьев, то за четыреста-пятьсот последующих лет это соотношение изменилось с точностью до наоборот. Таким образом, «люди с севера» вымерли вовсе не оттого, что не смогли приспособиться к новым климатическим условиям. Напротив, предположение о том, что норманны в конце концов сменили оседлый образ жизни на кочевой, как раз и объясняет практически полное отсутствие в местах былых норманнских поселений рыболовных снастей и останков морепродуктов: рыбных костей и ракушек.

Некоторые археологи считают, что викингам, сделавшимся кочевниками, волей-неволей пришлось жить среди эскимосов и, в конце концов, смешаться с ними. Впрочем, никаких фактических подтверждений того, что так оно и было на самом деле, обнаружить не удалось. Останки, найденные в норманнских поселениях и эскимосских стойбищах, были подвергнуты тщательному анализу в антропологической лаборатории Панумского института в Копенгагене. Однако ни малейших признаков расового смешения в итоге выявлено не было.

Лейф идет на юг

Вместе с тем результаты костного анализа показали, что причиной вымирания поселенцев была вовсе не эпидемия, например чумы. Больше того: в ходе осмотра выяснилось, что склонность к заболеваниям у гренландских викингов была ничуть не выше, чем, скажем, у деревенских жителей средневековой Европы. При этом, однако, следует иметь в виду, что, даже если та же чума не докатилась до берегов Гренландии, она тем не менее повлияла на дальнейшую судьбу поселенцев. Так, прокатившись великим мором по Южной и Центральной Европе, черная чума уничтожила 60 % норвежского и 30 % исландского населения. А ведь, как мы уже знаем, гренландские викинги поддерживали тесные торговые связи с обеими метрополиями: ибо от товарообмена во многом зависела их жизнь, принимая во внимание полнейшую изоляцию Гренландии от остального мира.

С другой стороны, открытие новых морских торговых путей, связавших европейские страны с богатейшими государствами Востока, с их диковинными товарами, повлекло за собой резкое снижение спроса на исконные северные товары – моржовую и китовую кость, а также шкуры полярных зверей.

Верно и то, что торговые интересы «людей с севера» не ограничивались только Норвегией и Исландией. Уже знакомый нам Лейф, славный отпрыск не менее достославного Эрика Рыжего, тот самый, что, к величайшему сожалению отца, заронил в Гренландии зерно христианства, давшее добрые всходы, унаследовал от своего предка не только красноречие, но и неугасимую страсть к мореплаванию. В тех же сагах рассказывается, как однажды мореход по имени Бьярни Херьолфсон поведал Лейфу о своих приключениях на море, обернувшихся тем, что после бури, из-за которой ему пришлось уклониться от начального курса, он вышел к неведомой земле и лежала она далеко на западе. Нимало не колеблясь, Лейф выкупил у Бьярни кнарр, снарядил его всем необходимым и с тридцатью пятью верными спутниками пустился в море. Так, некоторое время спустя он первым ступил на берег Хеллюланда, ныне Баффиновой Земли. Вслед за тем Лейф и сотоварищи его спустились южнее и высадились на побережье Маркланда, нынешнего полуострова Лабрадор. Наконец, отважные первопроходцы открыли Винланд – землю, которая много времени спустя стала называться Ньюфаундлендом. Как гласит предание, Лейф Счастливый нарек эту землю Винландом, потому что там якобы в изобилии произрастал дикий виноград. Впрочем, те же пытливые историки отмечают, что винограда на Ньюфаундленде отродясь не было и что это, скорее всего, плод богатого воображения Лейфа. Хотя не исключено, что в южной части Вин-ланда Лейф со спутниками обнаружил заросли голубики, которая иначе зовется винной ягодой.

Итак, в один прекрасный день норманнские струги подошли к берегам Ньюфаундленда. На крайней северной оконечности острова под названием бухта Мидоуз до сих пор сохранились полуразрушенные каменные столбы, некогда поддерживавшие многочисленные постройки викингов, – жилища, конюшни, скотные дворы и продовольственные хранилища.

И тут возникает еще одно предположение: быть может, гренландские поселенцы и в самом деле снялись в Америку, решив обжить более теплые, хоть и дальние, края, благо викинги, как известно, всегда были легки на подъем? В свое время эта смелая гипотеза даже нашла подтверждение. Однажды на месте древней стоянки индейцев археологи наткнулись на старинную норвежскую монету – как бы в подтверждение индейской же легенды о пришествии «со стороны, где восходит солнце», чужеземного племени голубоглазых и светловолосых, что косвенно также подтверждает гипотезу о первооткрытии Нового Света выходцами из Скандинавии. При этом, однако, убедительного доказательства теория массового исхода гренландских викингов в Америку не получила.

Когда-то существовала гипотеза, и ученые считали ее наиболее вероятной, что гренландские викинги, хлебнув лиха в суровом краю эскимосов, вернулись на свою историческую родину – кто в Исландию, кто в Норвегию. Тем более что, как мы помним, в эпоху исчезновения гренландских викингов Норвегию с Исландией опустошила чума, да и возвращение по исхоженным вдоль и поперек водам было куда менее опасным, нежели переход по неизведанным просторам извечно бурной северо-западной Атлантики. Например, по Лабрадорскому морю.

Между тем, как ни странно, в исландских архивах нет ни единого упоминания о том, что гренландские викинги вернулись на «Ледяную землю». Хотя вполне вероятно, что в стране, где чума выкосила 30 % населения, возвращение горстки гренландских переселенцев прошло незамеченным.

Так что же сталось с потомками великих «людей с севера»? Быть может, они действительно вымерли, затерявшись в неоглядной ледяной гренландской пустоши? Или же их перебили эскимосы? А может, они вернулись в Скандинавию и растворились среди своих же соплеменников? Как бы там ни было, определенно известно лишь одно: часть гипотез так и не подтвердилась научными данными, другие остаются неподвижными. И только факты, добытые в ходе будущих археологических раскопок с применением более совершенной техники и технологий, помогут ученым приподнять завесу тайны, столетиями окутывающей судьбу гренландских викингов, которых однажды простыл и след.