Текст книги "Великие пророки современности"

Автор книги: Николай Непомнящий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

РОКОВЫЕ ПРЕДВИДЕНИЯ МИХАИЛА БУЛГАКОВА

Если обычный писатель идет по следам событий, то у Михаила Булгакова – автора знаменитого романа «Мастер и Маргарита», создателя «Собачьего сердца», «Белой гвардии» и т. д. – сплошь да рядом происходило наоборот: сперва события описывали, а уж потом это случалось в действительности. А как именно случалось, решил проследить писатель Руслан Киреев в книге «Новеллы о любви», выпущенной недавно издательством «Центрполиграф». Вот что, в частности, он рассказывает:

«Загорелось как-то необыкновенно, быстро и сильно, как не бывает даже при бензине. Сейчас же задымились обои, загорелась сорванная гардина на полу и начали тлеть рамы в разбитых окнах».

Это – из романа «Мастер и Маргарита», сцена пожара в квартире Берлиоза, которую минуту спустя Воланд со свитой навсегда покинут, вылетев в окно. Эпизод написан, вернее, продиктован жене Елене Сергеевне в ночь с 22 на 23 января 1934 года. О чем в ее дневнике есть соответствующая запись.

Дальше Елена Сергеевна рассказывает, что отправилась в кухню приготовить что-нибудь перекусить. В кухне кипятилось на керосинке белье, домработница, пребывающая не в духе, «рванула таз с керосинки, та полетела со стола, в угол, где стоял бидон и четверть с керосином – не закрытые. Вспыхнул огонь».

Примчавшийся на женские крики Булгаков, «в одной рубахе, босой… застал уже кухню в огне».

Конечно, это – случай исключительный: еще, как говорится, не просохли чернила, а увиденное мысленным взором автора воплотилось в реальность. Обычно между предсказанием, которое он делал – устно ли, в книгах ли своих, – и его воплощением проходило довольно много времени.

Ну ладно роман: там автор – хозяин-барин и, объяснив, к примеру, что рукописи не горят, с помощью всесильного Воланда восстанавливает сгинувший в огне шедевр. Но ведь нечто подобное имело место и в жизни.

Михаил Булгаков

7 мая 1926 года бравые, в коже и портупеях молодчики из ОГПУ при обыске изъяли у Булгакова вместе с рукописью «Собачье сердце» три тетради дневников. Вмешался Горький, и через два года тетради вернулись к владельцу, но тот, дабы никто не смог больше их прочесть, бросил оскверненные дневники в огонь.

Однако прочли! Спустя несколько десятилетий в архивах ОГПУ были обнаружены обстоятельнейшие выписки из тех сожранных пламенем тетрадок.

Предсказал Булгаков и собственный конец. Мало что год назвал, но и привел обстоятельства смерти, до которой было еще добрых полдюжины лет и которую тогда ничто не предвещало.

«Имей в виду, – предупредил он жену, – я буду очень тяжело умирать, – дай мне клятву, что ты не отдашь меня в больницу, а я умру у тебя на руках».

Она дала: муж ее, знала, был человеком мнительным. Однако на всякий случай регулярно заставляла его показываться врачам.

Врачи ничего не находили. Исследования, даже самые тщательные, не выявляли отклонений. Между тем назначенный Булгаковым год приближался, и, когда наступил, писатель «стал говорить в легком, шутливом тоне о том, что вот – последний год, последняя пьеса и т. д. Но т. к. здоровье его было в прекрасном проверенном состоянии, то все эти слова никак не могли восприниматься серьезно». Однако предупреждение о кончине сбылось. Ясным сентябрьским днем чета Булгаковых отправилась в Ленинград, и там, на Невском проспекте, солнце стало вдруг меркнуть в глазах Михаила Афанасьевича. Писатель почувствовал, что слепнет. Тут же нашли профессора, профессор осмотрел больного и приказал немедленно возвращаться домой: «Ваше дело плохо».

В Москве медицинские светила подтвердили диагноз ленинградского коллеги. Один из них потребовал срочной госпитализации, но Булгаков, будучи сам врачом, понимал, что никакая госпитализация его не спасет. «Я никуда не поеду от нее». И напомнил о данной клятве.

Доктор не настаивал. «Это вопрос трех дней», – шепнул он в прихожей обезумевшей от горя женщине.

«Но Миша прожил после этого 7 месяцев, как он говорил: потому что верю тебе».

Любовь, субстанция духовная, оказалась сильнее физических законов – она попрала их, она отвоевала у небытия целых двести дней.

…Начался их роман внезапно. Первая встреча произошла на Масленицу, у общих знакомых, куда Елена Сергеевна, узнав, что «будет знаменитый Булгаков», отправилась без колебаний. «Уж очень мне нравился он как писатель».

Эта 35-летняя женщина была замужем, растила двоих сыновей и имела все основания гордиться супругом – крупным военачальником, доктором наук, профессором. Евгений Александрович Ши-ловский – так звали этого синеглазого красавца – был всего на четыре года старше ее и жену свою боготворил.

К знакомым на блины она тем не менее явилась одна – Шилов-ский был в командировке.

«Сидели мы рядом… у меня развязались какие-то завязочки на рукаве… я сказала, чтобы он завязал мне. И он потом уверял всегда, что тут и было колдовство, тут-то я его и привязала на всю жизнь».

А он – ее. Назавтра после блинов отправились кататься на лыжах, потом был театр, был актерский клуб, была бильярдная, где она страстно «болела» за своего нового друга – и так изо дня в день, из вечера в вечер, пока наконец бедняжка не взмолилась: она устала, ей надо отдохнуть, надо отоспаться – пусть он сегодня не звонит. (Муж все еще не вернулся из командировки.)

Булгаков обещал. А в три ночи затрезвонил телефон. «Оденьтесь и выйдите на крыльцо», – повелительно прозвучал в трубке голос, который она мгновенно узнала.

Она подчинилась – оделась и тихонечко вышла.

Ярко светила луна, Булгаков, весь белый в ее свете, стоял у крыльца. Не говоря ни слова, лишь прикладывая палец к губам – «Тс-с!», повел ее на Патриаршие пруды, потом поднялся с нею на третий этаж стоящего поблизости дома, позвонил, и им открыл «роскошный старик, высоченного роста, красивый, с бородищей, в белой поддевке, в высоких сапогах».

Гостей ждал у пылающего камина богато и изысканно сервированный стол. Сидели до утра, живописный старик попросил разрешения поцеловать даму в щечку, дама позволила, и он, целуя, прошептал завороженно: «Ведьма! Ведьма! Приколдовала».

Елена Сергеевна так и не узнает никогда, что это была за таинственная квартира у Патриарших, что это был за старик; на все ее расспросы следовал неизменный ответ, что и квартира, и старик, и та лунная ночь – все это ей, дескать, приснилось. Тем не менее, даря ей, к тому времени ставшей уже его женой, свою книжицу – книжица называлась «Дьяволиада», – написал: «Ты совершишь со мной мой последний полет».

Но пока что она жена чужая, да и у Булгакова есть супруга – вторая. Ее звали Любовь Евгеньевна. Приветливая, веселая женщина, она занималась конным спортом и давала смешные клички окружающим. Именно с ее легкой руки близкие называли Булгакова Макой… Вообще, во всей этой истории не было плохих людей, все четверо уважали друг друга, что делало неизбежный разрыв еще болезненнее.

Елена Сергеевна Булгакова

Летом Елена Сергеевна с мужем уехали в Ессентуки – то была первая ее разлука с Булгаковым. Он писал ей письма, он сорвал, засушил и отправил ей розу, он послал ей… свои глаза. Не фотографию, а аккуратно вырезанные из нее глаза.

Елена Сергеевна самокритично признавала, что осторожность ее граничит с трусостью. С трусостью и ненадежностью. Так и подписала однажды – Трусикова-Ненадежная – ответную свою телеграмму в Крым, куда он, уехав на гастроли с театром, звал ее и даже приглядел местечко в пансионате.

Она не поехала. Лучше, решила, по-прежнему встречаться в Москве – огромный город укроет их куда надежнее.

И все-таки муж узнал. Разразился скандал. Есть даже свидетельства, что Шиловский, человек военный, выхватывал из кобуры пистолет…

«Мне было очень трудно уйти из дома именно из-за того, что муж был очень хорошим человеком, из-за того, что у нас была такая дружная семья. В первый раз я смалодушествовала и осталась, и я не видела Булгакова 20 месяцев, давши слово, что не приму ни одного письма, не подойду ни разу к телефону, не выйду одна на улицу».

Она свято держала слово, а потом произошла нечаянная, неожиданная для обоих встреча… И она решилась.

К тому времени у знаменитого драматурга Булгакова, пьесы которого ставили в Лондоне и Париже (за что, впрочем, он не получал ни гроша), дела обстояли плохо. Печатание романа «Белая гвардия» было прервано, новые драматические сочинения, с восторгом принимаемые друзьями, не доходили до сцены, вечно не хватало денег, не ладилось с квартирой… Понимала ли все это Елена Сергеевна?

Еще как понимала! И тем не менее, как пишет она впоследствии брату, «я порвала всю эту налаженную, внешне такую беспечную, счастливую жизнь и ушла к Михаилу Афанасьевичу на бедность, на риск, на неизвестность».

Сохранилось письмо Булгакова к Шиловскому:

«Дорогой Евгений Александрович, я виделся с Еленой Сергеевной по ее вызову, и мы объяснились с нею. Мы любим друг друга так же, как и раньше. И мы хотим по…

На этом письмо обрывается. Но прочитать недописанное слово позволяет другая записка Булгакова, набросанная тогда же, в сентябре 1932 г., прямо на одном из заседаний во МХАТе.

Записке, адресованной режиссеру В. Сахновскому, предпослан гриф: «Секретно. Срочно». И далее сообщается, что без пятнадцати четыре ее автор должен быть в другом месте…Я венчаюсь в загсе. Отпустите меня через 10 минут».

Как реагировал на все это бывший муж? Бывший муж нашел в себе силы достойно вынести удар. Он даже взял на себя труд сообщить о переменах родителям бросившей его женщины – те в то время жили в Риге.

«Дорогие Александра Александровна и Сергей Маркович!

Когда вы получите это письмо, мы с Еленой Сергеевной уже не будем мужем и женой. Мне хочется, чтобы Вы правильно поняли то, что произошло. Я ни в чем не обвиняю Елену Сергеевну и считаю, что она поступила правильно и честно… Раз у Люси родилось серьезное и глубокое чувство к другому человеку – она поступила правильно, что не пожертвовала им».

Младшего сына Елена Сергеевна взяла с собой, старший, Женя, которому уже исполнилось десять, остался с отцом, но постоянно бывал у матери и очень сдружился с ее новым мужем. Бесконечно готов был слушать главы «Мастера и Маргариты» – автор читал их гостям часто, и читал великолепно.

За несколько дней до его смерти она, перекрестившись, дала клятву, что напечатает роман. Напечатает, хотя даже самые заядлые оптимисты утверждали, что если чудо такое и произойдет, то не раньше как через сто лет.

Клятву эту она сдержала. Как и ту, давнишнюю, вытребованную им в счастливый день их воссоединения: он умер у нее на руках, причем «на руках» едва ли не в прямом смысле слова.

«Ноги ему не служили. Мое место было – подушка на полу около его кровати. Он держал руку все время – до последней секунды».

Она даже исполнила то, что не обещала, ибо понятия не имела о неких его пророческих, как оказалось, словах: он написал их старинному другу Павлу Попову в самом начале 1932 г. Речь в письме шла об инсценировке «Мертвых душ», которую сделал Булгаков и за которую испытывал перед их создателем своего рода неловкость. Ему даже, как явствует из письма, приснился Гоголь. «…Ко мне ночью вбежал хорошо знакомый человек с острым носом, с большими сумасшедшими глазами. Воскликнул: „Что это значит?!"»

Оправдываясь, автор инсценировки что-то бормотал в ответ. А потом в письме следует обращенная уже к самому Гоголю пророческая фраза: «Укрой меня своей чугунною шинелью!»

И Гоголь укрыл. Укрыл в самом прямом смысле слова.

На могиле Булгакова долго не было памятника. «И вот однажды, – писала Елена Сергеевна, – когда я по обыкновению зашла в мастерскую при кладбище на Новодевичьем, я увидела глубоко запрятавшуюся в яме какую-то глыбу гранитную. Директор мастерской на мой вопрос объяснил, что это – голгофа, снятая с могилы Гоголя, когда ему поставили новый памятник. По моей просьбе, при помощи экскаватора, подняли эту глыбу, подвезли к могиле Миши и водрузили».

Там она стоит до сих пор. А рядом, под той же тяжелой гоголевской «шинелью», похоронена та, кто, как и предсказывал он, совершила с ним его последний полет…

Полет этот продолжается и поныне…

ВЗЛЕТ И ПАДЕНИЕ ЭРИКА ХАНУССЕНА

6 апреля 1933 г., еще задолго до начала представления, у кассы знаменитого берлинского мюзик-холла «Скала» появилась табличка: «Все билеты проданы». Впрочем, никого эта табличка не удивила, т. к. во время выступления знаменитого на всю страну ясновидца и гипнотизера Эрика Яна Хануссена, именуемого еще «Пророком третьей империи», попасть в мюзик-холл было крайне трудно. Аншлаг на его сеансах – дело обычное.

Удивило посетителей другое: невероятная паника среди дирекции этого весьма солидного заведения. Приближалось время выступления знаменитого мага и волшебника, а его огромного серого «мерседес-бенца» у подъезда не было. В роскошном особняке на Литценбургштрассе, где совсем недавно справил новоселье Хануссен, никто не отвечал на бесконечные телефонные звонки. Даже Исмет-Ага, руководитель секретариата Хануссена, не подходил к телефону. Такого никогда не бывало – либо Исмет-Ага, либо его заместитель Франц всегда были у телефона…

Не появился Эрик Ян Хануссен и на следующий день. А 8 апреля в центральном органе национал-социалистической рабочей партии Германии «Фелькишер беобахтер» было опубликовано сообщение, которое повергло в изумление всех читателей газеты. Они узнали, что 44-летний гипнотизер и ясновидец «убит злоумышленниками». Его тело, изрешеченное пулями, найдено в глухой части леса, окружавшего пригород Берлина – Потсдам.

Что же произошло в этом аккуратно ухоженном, необыкновенно чистом лесу? Для ответа на этот вопрос надо восстановить в памяти некоторые факты из жизни этого человека.

…Когда началась Первая мировая война и в Австро-Венгрии объявили мобилизацию, на призывном пункте появился худощавый паренек Герман Штайншнайдер. Первое время он ничем не выделялся среди таких же молодых людей, но чем ближе подходил день отправки на фронт, тем сильнее беспокоился Герман. И тогда произошло нечто неожиданное: у Германа открылось весьма редкое качество гипнотизера! Его первые опыты прошли удачно, и вскоре состоялся первый сеанс в офицерском клубе. И тогда у командира призывного пункта родилась гениальная мысль: использовать редкие способности Германа Штайншнайдера и проводить регулярное гипнотическое «облучение» призывников для поднятия их патриотического духа. Молодой гипнотизер энергично поддержал эту идею и с головой ушел в систематическую, гипнотическую обработку призывников.

Но, по-видимому, из-за того, что путь до передовой занимал не один день, гипнотические чары Штайншнайдера довольно быстро «испарялись», и когда молодые солдаты появлялись на передовой, они без промедления сдавались русским в плен. В особенности в ходе знаменитого Брусиловского наступления. Тем не менее Герман продолжал свою патриотическую работу глубоко в тылу, постоянно совершенствуя приемы и методы гипноза.

После войны он переменил имя и фамилию на Эрика Яна Ха-нуссена и появился в Вене, где сразу же обратил внимание посетителей цирка на свой необычный номер. В самом деле, представьте себе худую, тщедушную женщину – его партнершу, которая в гипнотическом состоянии легко поднимала огромные, тяжеленные гири! У зрителей этот номер пользовался огромным успехом. А вот у личного врага Хануссена – силача Брайберта – он вызывал возмущение. И тогда, не выдержав, он публично разоблачил шарлатана, наглядно продемонстрировав изумленным зрителям… пустые гири!

Кончилось дело тем, что Хануссен распрощался с цирком и поспешно исчез из Вены. Вскоре он объявляется в Праге, где вновь берется за гипноз и преподавание оккультных наук. Немного поправив свои дела, Хануссен неожиданно попадает под суд. Против него было выдвинуто обвинение в 34 мошеннических деяниях. На этот раз Хануссен сделал ловкий ход. Он обратился к суду с просьбой провести научную экспертизу его «выдающихся способностей». Пусть ученые вынесут вердикт – мошенник он или честный человек. Ну что же, экспертиза так экспертиза. Суд пошел ему навстречу: пригласили ученых, которым Хануссен продемонстрировал весь свой репертуар. Двое ученых заявили, что он мошенник чистой воды, а двое других колебались. Судья пришел к выводу, что Хануссена нужно освободить из-под стражи и даже выдать ему свидетельство, косвенно подтверждающее его уникальные способности.

Имея в кармане столь ценный документ, он направился на покорение столицы Германии. Осенью 1925 г. на последние деньги Хануссен снял особняк и широко оповестил жителей Берлина, что здесь, на Курфюрстендамм, открывается центр гипноза, телепатии, астрологии и оккультных наук. Прошло несколько месяцев, и Хануссен стал знаменитостью. Деньги потекли рекой. И тогда «великий маг» начинает издавать газету – «Хануссен цайтунг» (ее тираж вскоре достиг 150000 экземпляров), а затем и журнал для узкого круга читателей – «Иной мир». Ошеломляющий успех позволил ясновидцу купить типографию и там печатать газету и журнал. Кроме того, он приобрел феодальный замок, несколько роскошных автомобилей, скаковых лошадей и, наконец, яхту на озере Ванзее…

Случаен ли взлет Хануссена? Нет. Ведь именно тогда в стране сложилась весьма трудная обстановка: поражение на фронте, позорное Версальское соглашение, поставившее на колени целый народ, чудовищные экономические трудности в сочетании с особым характером немцев привели к тому, что люди потянулись к мистицизму. И как следствие – многочисленные астрологи, прорицатели, гипнотизеры, шарлатаны всех мастей. А на политической арене – фашисты во главе с Гитлером, мистические заклинания и пророчества которого нашли благоприятный отклик не только среди деклассированных элементов, но и у бюргеров-националистов. Неудивительно, что массовые сеансы гипнотического транса, чрезвычайно эффектно устраиваемые Хануссеном, вызвали широкий отклик в стране, привлекли внимание нацистов.

Немецкие левые обвиняли Хануссена в шарлатанстве, но эти нападки были для оракула как нельзя кстати – лучшей рекламы в глазах нацистов трудно себе представить. Ведь его преследуют коммунисты за преданность идеалам «национального возрождения», т. е. именно за то, что так мило сердцу гитлеровцев. И чем больше набирало силу движение национал-социалистов, тем больше апломба и уверенности появлялось у Хануссена.

Нужно, однако, учесть еще одно обстоятельство. Борец за национальное возрождение уверял, что он может «читать чужие мысли». Его сеансы телепатии привлекли внимание не только бюргеров и экзальтированных берлинских представительниц высшего света, но и… гестаповцев. Они очень заинтересовались умением Хануссе-на «заглядывать под черепную коробку» своего собеседника. Отметим, однако, что Хануссен не случайно выделялся среди всех прочих мошенников, так расплодившихся в Германии той поры.

Будет несправедливо, если мы не найдем в его характере каких-нибудь особых черт, кроме отменных коммерческих способностей и умения обводить вокруг пальца всех и каждого. Он был очень тонким психологом. Хануссен чрезвычайно внимательно следил за развитием событий на политической арене Германии. Ему приносили все крупные газеты Германии, и он их штудировал, в особенности аналитические статьи, а также материалы, посвященные закулисной жизни многих политических деятелей. Его помощники (а их, по данным парижского журнала «Лю» за апрель 1933 г., было не менее 12 – толковых, образованных молодых людей) шныряли по Берлину и вынюхивали все слухи и сплетни, заводили знакомства, пытаясь проникнуть в семьи высокопоставленных гитлеровцев, не представляясь, конечно, что они работают на Хануссена.

Всего этого было достаточно, чтобы умный человек, каким безусловно являлся Хануссен, мог сделать более или менее правильные выводы о том, как дальше будут развиваться события, прежде всего в политической сфере, чье положение пошатнулось, а кто идет вверх по служебной лестнице. И еще: он очень хорошо знал психологию малообразованных людей, среди которых так долго вращался. А ведь именно эти маргиналы и составляли основную массу штурмовиков и эсэсовцев. Многие из них бывали в салоне Хануссе-на, и слава о нем двигалась, так сказать, снизу вверх, к нацистским бонзам. Разговоры о необыкновенных способностях Хануссена достигли ушей окружения всесильного Генриха Гиммлера.

Зная наклонность своего шефа к мистицизму, его веру в предсказателей и гипнотизеров, они посоветовали ему посетить салон Хануссена. Гиммлер был потрясен уникальными способностями оракула.

Весьма возможно, что по подсказке Гиммлера ясновидца представили Гитлеру, и в течение нескольких лет этот человек с весьма темным прошлым был его персональным астрологом. Говорили, что Хануссен настолько сблизился с будущим фюрером, что они были на «ты». Этому можно поверить, ибо, во-первых, Хануссен был, как Гитлер, из Австрии и говорил с соответствующим акцентом, а во-вторых, и это самое важное, только с близким человеком главарь нацистов мог репетировать свои выступления, и прежде всего отрабатывать жестикуляцию. Как свидетельствует Джон То-ланд в своей книге «Гитлер», Хануссен при первой же встрече с будущим фюрером якобы сказал ему: «Если вы серьезно хотите заниматься политикой, герр Гитлер, почему же вы не учитесь искусству выступать?» Он начал обучать будущего фюрера языку наиболее выразительных жестов, которым он сам овладел и проверил в ходе выступлений перед массовой аудиторией, чтобы особенно сильно подчеркнуть значимость произнесенных им пророческих слов. С тех пор они довольно часто встречались. Подхалимы из ведомства, проверяющего чистоту расы того или иного нациста, видя такую близость Хануссена к Гитлеру, поспешили объявить Хануссена арийцем, хотя имелись серьезные основания сомневаться в этом…

В конце 1932 г. смерть любимой матери, неудачи в политике оказали крайне отрицательное воздействие на психическое состояние Гитлера. «Я потерял всякую надежду, – писал он вдове любимого им композитора Вагнера. – И как только я пойму, что все потеряно, Вы знаете, что я сделаю…» Будущее выглядело настолько мрачным, что по совету друзей он снова обратился к Хануссену. Тот поспешил составить гороскоп, из которого следовало, что после полосы препятствий восхождение к власти начнется 30 января 1933 г. Как известно, Адольф Гитлер, не имевший даже среднего образования, именно тогда стал канцлером Германии!

До этого фюрер довольно прохладно относился ко всякого рода предсказателям: «Какое отношение ко мне имеют бабы и звезды!» Кстати, к тому времени, когда Гитлер пришел к власти (т. е. после 30 января 1933 г.), у многих фашистских бонз были свои астрологи. Так, у Гиммлера – Вильгельм Вульф, у заместителя Гитлера Гесса свой – Карл Хаусхоффер.

Когда фашисты пришли к власти, положение Хануссена настолько укрепилось, что, казалось, ничто не способно столкнуть предсказателя с вершины его славы. Тем более что 26 февраля 1933 г. он поразил всех своей прозорливостью. В этот день Ханус-сен пригласил к себе в новый дом на новоселье избранное общество, которое стало свидетелем сеанса предсказания. Потушили свет, в луче красного прожектора возник Хануссен и после долгой паузы начал произносить странные слова. Вначале их трудно было разобрать, но потом голос его стал крепнуть и зрители услышали: «Я вижу большой зал. На его стене висят портреты знаменитых людей, вершивших судьбами Германии. Это канцлеры?.. Да! Но что я вижу? Я… Я вижу пламя… ужасное пламя… Пожар… Он возгорается… Преступники совершили поджог… Они хотят ввергнуть Германию в бездну… Они хотят помешать победе Гитлера! Германию спасет только железный кулак». Через день, в ночь с 27 на 28 февраля 1933 г., загорелся Рейхстаг…

Итак, предсказание сбылось, и да здравствует ясновидец! История с пророчеством Хануссена о пожаре в Рейхстаге произвела в Берлине ошеломляющее впечатление. Все только и говорили об удивительном успехе предсказателя. Однако нашлись люди, отнюдь не из низших слоев общества, у которых возникли серьезные сомнения в том – предсказание это или… осведомленность? Говорили, что его дружок полицай – президент Потсдама граф Гелль-дорф, – перед сеансом незаметно передал Хануссену какую-то записку. Может быть, в ней содержалась необходимая для того информация о предстоящем поджоге? Особое беспокойство проявили в гестапо. Если Хануссен такой уж ясновидец, то, не ровен час, он сможет предсказать нечто совсем уж нежелательное. Если же это результат его осведомленности, то еще хуже…

Гестапо заинтересовалось личностью ясновидца, а также обстоятельствами его появления в Берлине. Впрочем, это неудивительно, ибо Хануссен оказался в непосредственной близости к фюреру, а что он за человек, откуда – толком никто не знал. Вскоре обнаружилось, что пророк попал в национал-социалистическую партию по подложным документам. Существует версия, что в гороскопе, который Хануссен составил для Гитлера в конце 1932 г. и где указывалось, что 30 января 1933 г. он станет канцлером, в его заключительных строках имелся намек на то, что через определенное время Гитлера постигнет трагический конец. Это могло стоить головы прорицателю. Правда, практически никто из тех, кто ссылался на гороскоп, его не видел, и поэтому такая версия выглядит недостаточно обоснованной. Однако это можно предугадать исходя из того, что потом произошло с Хануссеном.

Наконец, известно точно, что к ясновидцу подослали гестаповского провокатора, который потом донес: Хануссен собирает секретное досье на главарей Третьего Рейха. Он намерен в скором времени удрать в Прагу и там опубликовать все эти материалы вместе с подлинной историей «поджога» Рейхстага.

Это уже было слишком. Вечером 5 апреля 1933 г. в особняк Хануссена нагрянули вооруженные гестаповцы и увезли его в неизвестном направлении. Все? Нет, еще не конец. Хануссен сумел каким-то совершенно невероятным образом выкрутиться из этого, казалось бы, безнадежного положения и остаться живым, хотя и с большими синяками. Он укрылся в одной частной клинике на окраине Берлина, спрятавшись в подсобном помещении. Но кто-то об этом донес, и на другой день опять появились гестаповцы. Ха-нуссена выволокли из подвала клиники и увезли. Но теперь великому проходимцу выкрутиться не удалось. Его тело, изрешеченное пулями, нашли в лесу близ Потсдама.

Так закатилась звезда одного из талантливых проходимцев Третьего Рейха.