Текст книги "Под тремя башнями"

Автор книги: Николай Дмитриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Ярко попался

Всю первую половину дня Сашка не знал, куда себя деть. Даже ясное летнее утро отчего-то показалось ему каким-то тревожным, и хлопец вздохнул с облегчением, только выскочив за калитку. Шагая по тротуару, Сашка прикидывал, куда бы ему направиться, но едва он миновал ограду, как из-за угла вылетел запыхавшийся Мирек.

– Ярку арестовали! Я к нему шёл, а его солдаты навстречу ведут! Я за ним, а потом сразу к тебе! Я знаю, где он, бежим!

– Бежим! – с готовностью отозвался Сашка, срываясь с места.

Возле длинного одноэтажного здания Мирек остановился.

– Здесь!

Едва ребята начали оглядываться, как ближайшее окно с треском распахнулось и оттуда выглянул офицер в майорских погонах. Майор удовлетворенно хмыкнул и, обернувшись, сказал кому-то:

– Это что, приятели?

Рядом с майором в окне показался насупленный Ярко.

– М-м-м… – неопределённо промычал он и отвернулся.

– Понятно. Вот что, разбойники, вон дверь, заходите!

Очутившись нежданно-негаданно в маленькой беленой комнатке, Сашка с любопытством оглядывался. Уже по интонации офицера он понял, что Ярке ничего серьёзного не угрожает, и теперь ждал, когда майор объяснит, зачем они ему понадобились.

Усаживаясь за письменный стол, майор поочерёдно посмотрел на ребят и остановил свой взгляд на Ярке.

– Вот что, голуби, у меня к вам, собственно, только один вопрос: я хочу знать, как этот красавец в военный госпиталь влез?

– Да я ж казав, – Ярко обиженно надулся, – не був я там.

– Ну, если ты такой «впертый», проведём опознание.

Майор нажал на столе кнопку, где-то за дверью коротко прозвенел звоночек, и на пороге вырос здоровенный солдат. Вытянувшись по-уставному, он приложил руку к пилотке и рявкнул:

– Товарищ майор!..

– Тихо, Странченко, тихо, – майор поднял руку. – Скажи, кого из этих хлопцев ты знаешь?

– Вот этого, рыжего, – солдат уверенно показал на Ярку. – Я его сразу в городе узнал, я ж вам докладывал.

– А остальных, значит, не знаешь? – уточнил майор.

– Никак нет, товарищ майор. Я ж говорил, этот как из кустов вылез, я за ним, а он в ту часовню и всё, как под землю провалился!

– Ладно, иди, Странченко, свободен, – майор вздохнул.

Едва услыхав про кусты и часовню, Сашко с Миреком переглянулись, и это не укрылось от майора, всё время следившего за мальчишками. Он странно, словно разминая, повернул голову и, подождав, пока солдат выйдет, чуть насмешливо спросил:

– Ну а вы, друзья, тоже ни в каком госпитале не были?

– Не были, – Сашка и Мирек дружно помотали головами.

– Так, а чего тогда вы сюда примчались, а?

Хлопцы опустили головы, но потом Мирек, собравшись с духом, несколько сбивчиво пояснил:

– Так это, я шёл, а тут Ярка ведут, ну я и…

– Это правильно, – майор кивнул и посмотрел на Ярку. – Значит, ты – Ярослав… А ещё что о себе скажешь?

– А что говорить? – буркнул Ярко. – Мама на хлебзаводе работает, а тата нема. Он у робочий милиции був. Загинув ще в 41-му.

– Ну, это другое дело. – Майор откинулся на стуле и, обведя взглядом притихших мальчишек, обратился к Сашке: – А тебя, голубь, я и сам, кажется, знаю. Это ж ты торчал в комнате, когда туда непрошеного гостя из сада привели, или нет?

– Да, я… – удивлённо протянул Сашка.

– И это твой отец, капитан сапёров, теперь прорабом, так?

– Так, – подтвердил Сашка.

– И зовут тебя как?

– Сашка.

– Хорошо, – майор показал на Мирека. – А это твой приятель?

– Да, это Мирек. Его отец вместе с моим работает.

– Не отец, а отчим, – перебил Сашку Мирек и поджал губы. – Моего тата в Яновском концентраку убили.

– Погоди-ка, – оживился майор. – А мама – доктор, так?

– Так, – растерянно подтвердил Мирек.

– Ну, вот и ясно. – Майор положил на стол сжатые кулаки и совсем по-дружески обратился к хлопцам. – Теперь я вижу, вы люди свои, и потому спрашиваю прямо. Как дело было?

– Товарищ майор! – Сашка, уже дважды видевший этого офицера у себя дома, привстал со стула. – Мы все там были, только мы, честное слово, не знали, что там госпиталь.

– Ах, не знали? Когда через трёхметровый забор скопом лезли, тоже не знали куда, так?

– Так мы ж не лезли. Мы подземным ходом из замка…

– Чего? – лицо майора вытянулось. – Каким ещё ходом?

– Я ж говорю, из замка, подземным. – Сашка вскочил и начал торопливо объяснять: – Мы в замке дыру разрыли и полезли, а там ход, мы и пошли, а в самом конце ступеньки и люк, прямо в часовню…

– Люк, говоришь? – майор задумался. – Но я сам там был и что-то никакого люка не видел…

– Так плита ж в полу, она и есть люк, – вмешался в разговор Мирек.

– Плита?.. Ну ты, голубь, ври, да не завирайся. Выходит, пока солдат бегом бежал, вы и в люк влезли, и плиту назад поставили?

– Конечно. Она ж вся на железках таких смазанных и ходит легко, – обстоятельно пояснил Мирек.

– На рычагах, что ли?.. И смазанных?.. Так…

Какое-то время майор молча барабанил по столу пальцами, потом встал со стула, о чём-то раздумывая с нахмуренным лбом, прошёлся по комнате и, наконец, остановившись, сказал:

– А может, вы, того, ошиблись? Может, там труба канализационная или, скажем, старый подвал? – Офицер ещё раз придирчиво посмотрел на каждого из мальчишек.

– Да какая ж там труба! И не труба это вовсе! – Сашка аж подскочил на месте. – Мы же сначала аж два завала раскапывали, потом винтовая лестница была, потом ещё один завал, только через него пролезть удалось. Там наверху такой проход остался…

– Погодь-погодь, – остановил Сашку майор. – Как я понял, до вас этим ходом никто не лазил.

– Тем, может, и нет, но там ещё другой есть. – Сашка покосился на товарищей. – Только мы туда лезть не захотели.

– Ну, тогда так… – майор снова нажал кнопку звонка и, как только в комнату вошёл пожилой старшина, приказал: – Степаныч, организуй машину. Нам всем кое-куда съездить надо…

Военный госпиталь, разместившийся в бывшем монастыре бернардинов, со всех сторон защищала стена. Часовня же оказалась в самом отдалённом участке сада и к тому ж в таком плотном окружении одичавших кустов, что и майору, и мальчишкам, и двум сопровождавшим их автоматчикам пришлось буквально продираться через заросли. Когда же наконец все собрались у часовни, майор, подозрительно осмотрев каменные плиты пола, недоверчиво покачал головой.

– Ну и где же тут ваша пещера Аладдина?

Хлопцы осмотрелись, на всякий случай потоптались по плитам и, наконец, сойдясь в центре часовни, дружно заявили:

– Здесь!

Майор наклонился к указанной плите, достал нож и костяной рукоятью принялся стучать по полу. Все плиты, и указанная, и те, что рядом, одинаково глухо отзывались на стук.

– И что, эта гаргара должна подняться? – Майор с сомнением покачал головой. – И куда, говорите, вверх?

– Да, кверху, там рычаги такие… – Мирек присел рядом и провёл пальцем по стыку плит. – Вот, видите, щель есть…

– Щель, – согласился майор и приказал автоматчикам: – А ну, взялись, ребята!

Лезвия ножей едва протискивались между плит и всё время срывались, скалывая с краёв каменную крошку. Только после того, как щель расковыряли, плиту удалось подцепить с двух сторон, и она стала приподниматься. Ещё минута возни, и плита, поднявшись вверх, плавно отошла в сторону, открывая тёмный квадрат входа.

– Вот чертовщина… – протянул майор и, первым делом пощупав рычаги, понюхал пальцы. – Похоже, автол. Ну, пинкертоны, ваша работа?

– Нет, так и было смазано, – твёрдо возразил Мирек. – Я ещё тогда пальцы испачкал.

– Ладно… – Майор присвистнул, достал из кобуры ТТ и, передёрнув затвор, приказал сопровождавшим его солдатам: – Зажечь фонари! Хлопцев прячем за спины. Вперёд, ребята…

К завалу добрались быстро. Да и чего было задерживаться, если прямой коридор теперь, при свете мощных военных фонарей, никак не походил на подземелье, а напоминал вход в обычный подвал. Увидев на полу груду битого кирпича, майор спросил Мирека.

– Здесь, кажется?

– Да. – Мирек вскарабкался наверх и показал дырку. – Сюда лезли.

– От сорвиголовы, драть вас некому… – Майор заглянул в лаз и заключил: – Нет, здоровый мужик тут не пролезет. Пошли дальше.

А дальше коридор оказался на удивление коротким и закончился небольшим помещением, в стенах которого было несколько ниш. Три ниши были глухими, а в четвёртой обнаружился узковатый лаз, больше похожий на вентиляционный канал.

Майор посветил своим фонарём во все стороны и, обращаясь к мальчишкам, уточнил:

– Вы, как я понял, сюда не лазили?

– Нет, нет, не лазили, – дружно замотали головами хлопцы.

– А, может, кто другой лазил, не видели?

Ребята переглянулись и, после некоторой заминки, Мирек сказал:

– Я видел, как Крыж лазил, только не сюда, а в костёл, через окно.

– Крыж? – переспросил майор. – Кто такой Крыж?

– Придурок, он возле церкви трётся и, кажется, живёт где-то здесь.

– Ну, придурки нам вроде ни к чему, нам бы хитрозадых найти… – задумчиво, словно только для себя сказал майор и дружески подтолкнул мальчишек назад к выходу…

Ночная буря

Сашка проснулся в удивительном состоянии. Всю ночь он спал плохо, крутился с боку на бок, прислушиваясь, как за окном воет ветер, и только перед утром в какой-то полудрёме ему приснилось нечто удивительное. Вроде как он оказался где-то в четырнадцатом столетии и в блестящих латах входит в ворота замка, где во дворе его встречает толпа, а сама хозяйка, лицом удивительно напоминающая Нонну, весьма благожелательно усмехается новоприбывшему рыцарю.

Глядя в полуоткрытое окно, Сашка сначала попытался вспомнить сон во всех подробностях, а потом принялся раздумывать, что к чему, и тут неожиданно услыхал, как из-за двери со ступенек, не поднимаясь в комнату, его позвала мать.

– Саша!.. Ты уже встал?

– А что? – Сашка всё ещё находился под впечатлением сна и не желал вылезать из-под одеяла.

– А то, что дров надо принести!

Мать так и не зашла в комнату к сыну, но по её интонациям хлопец точно определил, что она начинает сердиться. Впрочем, Сашке так понравился сон и так не хотелось вылезать из кровати, что он всё же попробовал возразить:

– А что, на электроплитке ничего согреть нельзя?

Сашка нехотя слез с кровати и, протирая кулаком глаза, выглянул на лестницу. Как он и ожидал, мать стояла внизу и, держась рукой за перила, начала укорять сына:

– А ты что, бури не слышал? Света в доме нет, радио не работает, отца с самого утра на работу вызвали, в примусе пусто, а я тебя три дня прошу в лавку за керосином сбегать.

Поняв, что вставать так и так придётся, Сашка примирительно забурчал:

– Ну чего ты так? – он скорчил обиженную физиономию. – Сказал, принесу, вот и пойду сразу…

– Что, неужели договорились? – усмехнулась мать, но напомнила: – Однако дрова всё равно нужны, еду-то на целый день готовить…

Сашка вздохнул и, не возвращаясь в комнату, зашлёпал по ступенькам.

Во дворе он осмотрелся, хотел было пройти в сад, но поборол себя и, ещё раз вздохнув, решительно направился к гаражу, где под самой стеной была сложена аккуратная поленница.

Чтобы не ходить дважды, Сашка набрал столько, сколько смог обхватить двумя руками и, заглядывая через плечо, чтоб не споткнуться, затащил свой груз в кухню, где с грохотом высыпал принесённые дрова возле плиты. Мать, которая возилась у стола, укоризненно покачала головой, однако ничего не сказав, начала молча готовить завтрак.

Сашка тем временем принялся разжигать печку. Эта работа нравилась ему гораздо больше, он быстро подыскал кусок бумаги, скомкал его, обложил щепочками и, чиркнув спичкой, зажёг. Маленький огонёк пополз вверх, потом начал разгораться и, поскольку Сашка заботливо подкладывал щепки, уже через пару минут в печке полыхало пламя.

Сашка поднялся, выжидательно посмотрел на мать, и тут откуда-то снаружи долетел чётко различимый звон небольшого колокола. Хлопец обрадовался и заявил:

– Мама, быстрей давай деньги!

– Зачем?

– Ты что, не слышишь? – Бросив возиться с дровами, Сашка повернулся к матери. – То ж продавец керосина звонит.

Мать торопливо вытерла руки и сразу дала сыну десятку, а Сашка, чтобы успеть перехватить разъездную цистерну, которая весь день колесила по улицам, пулей вылетел из дома, не забыв прихватить по дороге жестяной бидон, постоянно находившийся в коридоре.

Успел он вовремя. Разъездной продавец поставил свою металлическую цистерну, которая походила на длинную, разрезанную пополам по длине бочку, вдобавок снабжённую колёсами от телеги, неподалеку, рядом с ближайшим перекрёстком, и как раз собирался разливать керосин.

Хлопцу пришлось подождать пару минут, пока из открытого крана в большое ведро, привешенное к задку цистерны, наберётся достаточно керосина, чтобы продавец мог погрузить в маслянистую жидкость блестящий мерный стакан, сделанный из латуни и насаженный на длинную ручку.

Закончив приготовления, продавец взял у Сашки его бидон, но вместо того, чтоб наливать, почему-то стал оглядываться по сторонам. Хлопец терпеливо ждал, а продавец сокрушённо вздохнул и высказался как бы в никуда, словно рядом с ним никого и не было:

– Ты ж смотри, а с этой стороны все крыши целы.

Сашка догадался, что тот имеет в виду противоположный склон холма, на котором был построен город и, удивившись, что что-то ещё кроме бомбёжки может разрушить крышу, осторожно поинтересовался:

– А что, на другой стороне что-то поломано?

– Ещё как… – продавец наконец-то погрузил в ведро полулитровый мерный стакан. – Ветрище ж ночью был, ой-ё-ё какой!

– А-а-а… – протянул было Сашка, однако, поскольку продавец принялся считать вылитые в бидон стаканы, хлопец умолк.

Заполнив бидон до краёв и заплатив продавцу целых восемь рублей, Сашка согнулся набок, чтоб не запачкаться о круглый жестяной бок и, радуясь, что не пришлось тащить этот неудобный бочонок почти с окраины города, где, собственно, и была единственная керосиновая лавка, поспешил восвояси. Дома, увидев, что мать улыбается и весьма благосклонно смотрит на его старания, Сашка заботливо подкинул дров в печку и только после этого осторожно спросил:

– Мама, а мне уже можно идти гулять?

– Ну иди уже, иди, – разрешила мать, но на всякий случай напомнила: – Только на обед не запаздывай…

Оказавшись снова на улице, Сашка прежде всего помчался к зданию горсовета, посмотреть, что там натворил ветер. Оказалось, что продавец керосина не врал. Даже с тротуара было хорошо видно, что крыша трёхэтажного дома была густо испещрена тёмными пятнами местами сорванной кровли, и там чётко просматривались и стропила, и чердачная обрешётка. Что ж до черепицы, которая ещё вчера вечером лежала там наверху, то теперь её обломки засыпали всё вокруг.

Больше того, пробежав дальше и одолев склон городского холма, Сашка собственными глазами увидел, что ночью натворил внезапно налетевший ветер. То здесь, то там над проезжей частью улиц косо торчали телеграфные столбы, и с них свешивались оборванные провода. На отдельных домах листы кровельного железа скрутило, как бумагу, и они или попадали на тротуар, или свешивались вниз на манер липучек, а в одном месте сломанный тополь, упав поперёк мостовой, вообще перекрыл движение.

Глядя на весь этот беспорядок, Сашка со страхом подумал, что же эта буря натворила в Старом городе, и стремглав помчался кратчайшей дорогой к Братскому мосту. К великому удивлению Сашки, особых разрушений в Старом городе не оказалось. Только один из трёх шпилей евангелистской кирхи ветер всё же повредил, но там наверху двое рабочих уже прилаживали на место сорванные ветром потемневшие от времени медные пластинки старинной кровли.

Сашка миновал костёл, пересёк Замковую площадь и, подойдя к воротной башне, уселся на уже нагретый солнцем парапет перекинутого через полузасыпанный ров каменного моста. Садясь, хлопец мельком глянул вниз и удивлённо присвистнул. Видимо, ночью лил ещё и дождь, так как теперь на дне рва было много воды, медленно стекавшей в сторону речки.

Неожиданно заполнившийся водой ров дал толчок воображению, и Сашка, забыв про ночную бурю, начал смотреть кругом совсем другими глазами. Ему вдруг привиделось, что пойма вокруг тоже заполнилась водой, а река вообще подходит к самому замку, и тогда совсем рядом к берегу могли бы приставать разные корабли. Правда, пришлось сделать скидку: на такой узкой речке парус вообще-то бесполезен и, ясное дело, корабли эти должны выглядеть просто как большие многовесельные лодки.

Да, здесь могли бы выгружаться товары. Сашка посмотрел на ворота, потом на зубцы башни и вдруг зримо представил себе крепостной обвод Нижнего замка. Хлопца и раньше удивляло, почему возле башни Гнездецкого сохранился только кусок стены, а всё остальное куда-то исчезло, но теперь он всё понял. Скорее всего, стены этой и вовсе не было, а вместо неё вдоль рва тянулось монастырское здание.

Догадка была такой ясной, что Сашка загорелся желанием её немедленно проверить. Сорвался с места и, прикинув, как лучше обойти монастырь кругом, заспешил к костёльной звоннице, через арки которой можно было выйти в проходной двор за зданием бывшей ещё царской почтовой конторы.

Здесь, углядев подходящий проход, Сашка выбрался к наружной стене монастыря и остановился как вкопанный. Дамба, отделившая часть поймы, позволила городской застройке подойти вплотную, и сейчас тут осталась только узкая полоска земли. Всё ещё угадывавшийся крепостной ров зарос до такой степени, что представлял собой сплошные заросли, из-за которых выглядывало монастырское здание с окнами-бойницами и мощными контрфорсами, удерживавшими стену на откосе.

На боку самого ближнего контрфорса, у самой земли, Сашка увидел низенькую дверцу, обитую железным листом и ржавыми коваными полосами. Большая ключевина подсказывала, что там всё ещё есть внутренний запор и конечно же через неё можно снаружи проникнуть внутрь здания.

Сашка подумал, что это может тоже быть какой-то ход, и поспешно отогнал эту мысль. Недавнее посещение подземелья вместе с майором в сопровождении автоматчиков не прошло даром. Опасений Мирека по отношению к Крыжу Сашка не разделял и вообще не понимал, чего вдруг приятель испугался какого-то придурка, но ни в какой ход не полез бы сейчас ни за какие коврижки.

Ему хватило подслушанного разговора в гостиной, когда там отец с майором возились возле камина, чтобы сделать вывод. Кто-то прошедший в госпиталь и прикончивший того, раненого той ночью в их саду человека, воспользовался тем самым ходом, что вёл в часовню. Именно поэтому майор, напутствовавший мальчишек грозным предупреждением: «Чтоб вы мне в те хода ни ногой!» – беспокоился напрасно…

Тихое местечко

Слова о каких-то «хитрозадых», вскользь брошенные майором, не давали Миреку покоя. Он по-всякому прикидывал, как их понимать, и каждый раз выходило, что таким должен быть именно Крыж. В конце концов хлопец сам себя убедил окончательно и, решившись, перед обеденным перерывом принялся отираться возле длинного здания.

Расчёт оказался верным. Примерно через полчаса майор вышел из парадного и не спеша пошёл по дорожке, огибая свежеразбитый возле дома цветник. Мирек, увидев офицера, заторопился наперерез и, выйдя на ту же дорожку, неуверенно затоптался на одном месте.

Конечно же майор почти сразу заметил Мирека и, подойдя ближе, весело кинул:

– Ну, гусь лапчатый, чего тут топчешься?

– Я, товарищ майор, насчёт Крыжа… – Мирек сглотнул слюну.

– Какого такого Крыжа?

– Да того, придурка, что в костёл лазил…

– Что, опять полез? – майор хмыкнул.

– Да нет, и не придурок он вовсе, – уверенно заявил Мирек.

– Даже так? – Майор насмешливо приподнял брови. – Ну, излагай.

– Товарищ майор, помните, вы говорили про таких, хитрозадых?

– Ну, говорил. – Майор нахмурился. – А что?

– Так вот, Крыж – это такой хитрозадый и есть! – выпалил Мирек.

– Да ну? – Майор делано удивился. – А с чего ты взял?

– Так я ж его в парикмахерской видел! – загорячился Мирек. – Я думал, такого и стричь не будут, а его встретили, а потом он на меня так смотрел, ну, совсем нормально.

– Так… – Майор на секунду задумался. – А ну давай в сторонку…

Майор провёл хлопца к ограде, встал, удобно опершись спиной на высокий дощатый забор и, спрятав голову в тени веток, густо нависавших над тротуаром, сказал:

– Вы что-то там насчёт пуговиц толковали? Этот Крыж, что, и тебе пуговицу всучил?

– Ну да, – Мирек удручённо кивнул.

– Когда, где? – интонации майора неуловимо сменились.

– Я с ним возле Братской школы встретился, он из дверей вышел, а меня увидел и дал…

Мирек изо всех сил старался не проговориться о слежке, но майор уже кое-что понял, и теперь его вопросы звучали жёстко и коротко.

– Ярке твоему тоже давал?

– Да, давал, – Мирек кивнул.

– Где?

– У собора, мы там оба были, вместе.

– Значит, второй раз, когда уже вы вместе были, он пуговицу одному только Ярке дал?

– Ну да, – не понимая, куда майор клонит, протянул Мирек.

– Так, – майор зло хекнул. – А Сашке тоже давал?

– Сашке нет, – замотал головой Мирек.

Майор задумался, и тут у Мирека мелькнула догадка:

– Вы что, тем вторым ходом в костёл пролезли?

Майор помолчал, а потом сказал тихо и внушительно:

– Вот что, гусь лапчатый… Я вам говорил, чтоб вы своей компанией в подземелье ни ногой, а теперь добавлю, если опять там попадётесь, посажу в предвариловку всех троих. Всё ясно?

Мирек понял, что попал в точку, и энергично кивнул.

– Конечно!

– А раз уяснил, пошли, гусь лапчатый…

В голосе майора опять зазвучали весёлые нотки, и Мирек, как-то сразу успокоившись, уточнил:

– А куда?

– Ты про парикмахерскую говорил?

– Говорил, – согласился Мирек.

– И про дверь у Братской школы говорил. Так?

– Так.

– Ну вот, а теперь я хочу, чтобы ты их мне показал, только и всего.

– Как показывать?

– Просто. – Майор наклонился к Миреку и серьёзно сказал: – Я сейчас зайду в ту парикмахерскую, вроде как постричься, а ты по улице покрутись, где-нибудь рядом.

– А если меня увидят?

– Ну и что? – Майор опять улыбнулся. – Мальчишка и всё.

– Ага, – наконец-то догадался Мирек, – я посмотреть должен.

– Вот именно, посмотреть. Думаю, там народу мало, и если кто другой со мной придёт, заметно будет, понял?

– А может, я раньше вас туда пойду?

– Правильно, молодец, – майор шутливо дёрнул Мирека за нос, – сообразил. И если кто зайдет или выйдет, ты мне после скажешь, идёт?

– Идёт. Только где сказать?

– А мы потом в Старый город с тобой пойдём, и ты мне ту дверь точно покажешь, там и поговорим.

– И всё? – разочарованно протянул Мирек.

– Ну-ну, не расстраивайся, – майор дружески подтолкнул Мирека. – Вполне с тебя достаточно. Топай вперёд!

Возле парикмахерской ничего необыкновенного не случилось. Майор спокойно спустился в полуподвальчик и пробыл там минут десять. Мирек же, как и в прошлый раз, залез в будку и добросовестно сидел там всё это время. Однако, как назло, никто не только не зашёл в парикмахерскую, но даже и мимо будки не прошёл.

Правда, один из парикмахеров выходил с тряпкой протирать вывеску и даже оставил мусорное ведро у входа, но это в счёт не шло, и Мирек с разочарованием вздохнул, когда увидел, как майор поднимается на тротуар, поглаживая ладонью свежевыбритое лицо.

Теперь нужно было идти в Старый город. Проскочив в двух местах дворами, Мирек вышел к Братской школе гораздо раньше майора. Устроившись напротив маленькой двери за контрфорсом, Мирек размечтался, что сейчас майор ворвётся в эту дверь и там произойдёт нечто необыкновенное. Но ничего подобного не случилось. Майор даже не подходил к двери. Он только остановился с другой стороны контрфорса и показал Миреку глазами на дверь, как бы спрашивая, та ли, а потом, как ни в чём не бывало, тихонько пошёл дальше вдоль улицы. Мирек удручённо поплёлся следом.

Возле церкви улица сворачивала и почти сразу оканчивалась над маленьким речным обрывом. Здесь валялся всякий мусор, выброшенная за ненадобностью поломанная рухлядь, а обывательские заборы, сооружённые из ржавой проволоки, досок и обгоревших листов кровельного железа, нагло лезли на тротуар.

Сразу за заборами росли кусты, корнями державшие захламленный берег, который всё время подмывала река. В этом месте никто никогда не купался, и только узкая загаженная тропка петляла вдоль берега, то подходя к самой воде, то поднимаясь немного вверх к заборам и дощатым стенкам хозяйских сараев.

К вящему удивлению Мирека, майор прошёл до самой реки и, свернув на тропинку, исчез в кустах. Мирек заторопился следом и, подбежав к берегу, остановился.

– Ну чего встал, иди сюда, – окликнул его майор.

Сам он удачно устроился под кустами на рассохшемся днище валявшейся здесь старой рыбацкой лодки. Мирек пробрался туда же и сел рядом с ним.

– Ну как, видел что-нибудь?

– Не, никого не было.

– А парикмахер с ведром?

– Так то ж парикмахер, он не в счёт.

– У нас, брат ты мой, всё в счет…

Майор грустно вздохнул и замолчал. Наверное, этому усталому человеку не так уж часто за последнее время удавалось просто посидеть возле воды, и он хоть такую минутную передышку хотел использовать для отдыха.

– Хорошо здесь… Тихо…

– Чего тут хорошего? – Мирек удивлённо посмотрел на майора. – Мусор кругом, один мусор…

– Мусор – это ничего… Мусор прибрать можно. – Майор усмехнулся своим мыслям и легонько забарабанил пальцами по днищу лодки.

– Слушай, Мирек, я вот одну вещь спросить хотел. Чего это вы вдруг в тот ход полезли?

– Почему? – Мирек немного подумал. – Ну, как Сашка приехал, то есть как нас познакомили, а он замок увидел, подземелье, ну вы ж знаете…

– Да это знаю, – майор вздохнул. – А может надоумил кто?

– Нет, это мы сами. Сначала под костёл полезли, а потом Сашка ту дыру вынюхал.

– Это как же так, вы, местные не знали, а он раз – и вынюхал?

– Так ему сказал кто-то, только он не признаётся кто.

– Вот видишь, а ты сказал, не подсказывали, а выходит наоборот.

Мирек поджал губы. Теперь, после слов майора, всезнайство Сашки показалось ему подозрительным, и он заверил:

– Если надо, я узнать попробую.

– Да уж попробуй, – майор вздохнул и похлопал Мирека по спине. – Ну а сам-то ты почему искать загорелся?

– Вам как… – Мирек запнулся. – Совсем правду?

– Ну… если можно, конечно.

– Я думаю, да… Ну, кажется мне, если опять пойти, всё как прежде будет… Меня отец водил… Ещё до войны.

Мирек и так говорил сбивчиво, а упомянув об отце, совсем замолчал. Майор некоторое время смотрел на воду, потом пристукнул кулаком по доске лодки и тихо спросил:

– А у тебя с отчимом… Как?

– Да не подумайте, он хороший, я понимаю, только отец…

– Ну да, – майор неожиданно замялся. – Знаешь, хлопче, в жизни бывают всякие обстоятельства…

По нелепой ассоциации Мирек вдруг вспомнил художницу из Варшавы. Вспомнил такой, какой увидел в первый раз в тридцать девятом. Красивая молодая женщина, легко откинувшаяся на спинку плетёного кресла в садовой тени, испятнанной солнечными бликами…

И в этот момент майор, словно возвращая Мирека обратно, глухо кашлянул и сказал:

– Теперь слушай меня, внимательно, хлопче. Я, конечно, всё понимаю, замок, интерес и всё такое, но и Крыж этот чертов есть тоже. Ведь он, сукин сын, не каждому свои дурацкие пуговицы дарил…

– Ну да, – насупился Мирек.

– Так я очень тебя прошу, если Крыж опять появится или даже заговорит с тобой, то ты мне всё расскажешь, хорошо?

– Ладно. – Мирек энергично кивнул и вдруг почувствовал, как к нему снова начинает подползать давешний страх.

– Значит, договорились, – веско сказал майор и положил на мальчишескую руку свою большую ладонь…

УДАЧНАЯ НАХОДКА

Настроившись проведать Ярку, Сашка привычно вышагивал Киевской, присматриваясь по дороге, как быстро ликвидируются последствия бури. Тут уже не было ни одного наклонившегося столба, а поломанные ветки лежали собранными в кучи по обе стороны шоссе.

Поскольку больше ничего необычного на дороге не встречалось, а путь, в общем-то, получался немалый, Сашкины мысли понемногу начали возвращаться к утренней находке, когда он вознамерился, по холодку, навести кое-какой порядок в дворовом сарае.

Пожелтевший газетный лист когда-то давно был уложен на дно старого ящика и, Сашка, старательно повыбрасывав оттуда всякий мусор, с интересом рассматривал непривычную печать. Вообще-то старых газет в сарае было полно, но все они были польскими и, сколько Сашка ни пытался, прочитать ничего не мог, а потому попросту отбрасывал их в бумажную кучу.

Но газета из ящика оказалась совсем другой. Она была напечатана на вполне понятном украинском языке и к тому же привлекла внимание хлопца рекламой оружия. «Бровнинг Перун» – вслух прочитал Сашка и принялся разглядывать рисунок, где во всех подробностях был изображен маленький, так называемый «дамский» пистолет.

Заинтересовавшись, Сашка не только изучил рекламу, но и начал читать, что там ещё напечатано, так как броский заголовок статьи обещал осветить в подробностях судебный процесс, который происходил в городе.

Причём судили не каких-то там воришек, а разбирали дело красных конников, которые якобы вытворяли тут чёрт-те что. До сих пор Сашка читал только о том, что все участники революции самозабвенно бились за народное счастье и никак не могли вести себя так, как утверждала газета.

Прочитав, Сашка хотел было вытянуть лист из ящика, но он так плотно прилип ко дну, что отделилась только реклама «бровнинга», а дальше старая газета начала рваться полосками, и в конце концов у Сашки в руках оказался только комок мятой бумаги. В сердцах от того, что ничего не вышло, Сашка швырнул остатки в дальний угол и, отложив работы в сарае «на потом», отправился к Ярке.

Позже, уже на Киевской, Сашке вспомнилась давняя школьная встреча с заслуженным генералом, героем Гражданской войны. Тогда грубоватый, приземистый дядька, экая и спотыкаясь на отдельных словах, зачем-то увлечённо рассказывал мальчуганам, как он заставлял на стрельбище своих подчинённых не идти пешком к мишеням, а обязательно бегать.

Потом, вышагивая привычной дорогой, уже по какой-то странной ассоциации Сашка как-то произвольно начал вспоминать те мелочи, которые нет-нет, да и проскакивали в домашних разговорах родителей и в результате самостоятельно пришёл к выводу, что, похоже, его отец с матерью до революции жили совсем другой жизнью…

Ярку и Мирека Сашка нашёл на задворках, где они, стоя возле сарая с низкой односкатной крышей, явно кого-то ждали. Увидев Сашку, который как раз перелезал через ограду, Ярко весело крикнул:

– О, Сашко, как раз вовремя!

– Скорей давай сюда! – поддержал его Мирек и показал пальцем в сторону. – Смотри, кажись, бегут!

С той стороны, на которую указывал Мирек, послышался приближающийся тяжёлый топот и собачье рычание. Сашка, остановившись рядом с приятелями, хотел было спросить, в чём тут дело, как вдруг сам увидел, что через ограду стремительно перемахнула овчарка, а за ней, тоже прыжком, крепко держа в руке конец длинного поводка, преграду одолел здоровенный солдат.