Текст книги "Страна на дембель (СИ)"

Автор книги: Николай Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Слушатели завороженно открыли рты, настолько их поразил мой рассказ. Такая история покруче каких-то там шпионов, даже вооруженных.

Ну раз зрителям нравится, то не стал их разочаровывать. Поделился впечатлениями о посещении дворца первого секретаря. Наплел про бассейн с подогревом, фонтан из шампанского, павлинов, гуляющих по саду, и нильского аллигатора в личном зоопарке. Про сантехнику из чистого золота решил не рассказывать. Люди здесь непривычные к таким вещам, может случиться культурный шок.

На самом деле, конечно я ничего этого не видел, всего лишь слухи, а домашний крокодил – это вообще из девяностых годов пример, но для красного словца чего не скажешь.

Поверили мне сразу и абсолютно, такие подробности сочинить невозможно в их мире, тем более про товарища Ахундова.

Короче, развлекался я от души, но ровно до того момента, как во двор закатился армейский ГАЗ-бб. Не успел порадоваться такой оперативности, как из кабины выбрался незнакомый мне капитан-пограничник, а из кузова посыпались бойцы в камуфляже, вооруженные автоматами.

По моим прикидкам, никак не могли они добраться сюда так быстро из Ленинорана.

Как всякий нормальный параноик, воспитанный на книгах о попаданцах в 1941 год, я тут же заподозрил в них переодетых диверсантов, которые решили отбить своих. Истории о полке "Брандербуг" у каждого второго такого автора встречаются.

Но оказалось все проще некуда. Пограничники оказались с десятой заставы, той самой, которая ответственная за данный район. Товарищ милиционер, обладатель зачетного брюшка, оказывается дозвонился к ним и сообщил о ЧП. У них тут оказывается прямая связь с погранцами есть.

Капитан возжелал тут же забрать моих шпионов, а герою границы еще и замечание сделал за неподобающий внешний вид. Согласен, после бурной ночи и резвых передвижений на пузе по грязной земле, вид мой не согласуется с уставным эталоном, но отбирать мою добычу? Это ни в какие ворота не лезет!

О чем я и сообщил наглому халявщику. Его понять можно, прошляпить целую бандгруппу. да еще с оружием! Это вам не фунт изюму, как говорил Козьма Прутков, покупая полкило фиников.

– Ты кто такой? – взревел капитан, окончательно озверев от "возрастающей неопределенности". – Что здесь вообще происходит? Черт побери! Где убитый, где раненый?

Тут в осадок выпал уже я. Оказалось, что мои новые друзья милиционеры так красочно и образно описали ситуацию, что на том конце провода их поняли с точностью до наоборот. Потерявшийся старший лейтенант из разведотдела преобразовался сначала в "пропавшего без вести", а затем и просто в погибшего. Контуженный боевым молотом бармалей неведомым образом трансформировался в раненного пограничника. Видимо сказалось отсутствие гугл-переБодчика с русского на азербайджанский и обратно на корявый русский.

Вместо этого капитан обнаружил чумазого бойца с тремя арестантами, восседающего за накрытым столом в окружении милиционеров. Вино успели спрятать, иначе его вообще мог хватить когнитивный диссонас. Впрочем, в этом времени эта болезнь еще мало кому известна, поэтому не опасна.

Объяснять я ничего не стал, напустил туману и образно посоветовал не производить лишних движений и громкого шума. Отозвав в сторону поделился с ним своим видением ситуации:

– Товарищ капитан. Операцию проводит республиканское управление КГБ, совместно с Особым отделом Каспийской флотилии. Все подробности только с разрешения товарища Жилинского. Обращайтесь непосредственно к нему. Задержанные никуда не поедут, за ними уже выехали. И действительно, старший лейтенант Кулик куда-то пропал. Надеюсь с ним ничего страшного не случилось, но в отряд сообщить надо, пусть организуют поиск.

Такой поворот событий капитану очень сильно не понравился. Он сюда мчался на всех парах с явным намерением хоть как-то исправить свой косяк, ведь бандитов взяли в зоне их ответственности. Конечно, можно вспомнить, что это ничейная земля на стыке двух застав, но это мало поможет – начальство "поимеет" и тех и других.

И если бы у него получилось забрать задержанных к себе на заставу, то это совсем другой расклад. Можно примазаться к успеху, в отчете будет фигурировать, что бандиты доставлены именно к ним. При должном умении можно так составить отчет, что и не поймешь, как все происходило и чья эта заслуга. Ключевой момент – абреки сидят на десятой заставе, а не на какой-нибудь одинадцатой. Поэтому и вопроса, кто виноват и кого наказывать уже не возникнет.

Есть конечно шанс, что начальство будет зело сурово и такой аргумент его не убедит, но в любом случае смягчит участь. Особенно если соседи с одиннадцатой ничего не смогут предъявить в противовес.

Поэтому задержанные нужны были капитану – кровь из носу. И какой-то рядовой срочной службы, у которого кроме военного билета и предъявить нечего, ему не препятствие в этом деле.

– Выводите задержанных, – скомандовал представитель десятой заставы, наплевав на мое мнение.

– Гражданин, якобы капитан. Вы не предъявили никаких документов! Может вы и не советский офицер вовсе, а переодетый диверсант? Товарищи милиционеры, он вам удостоверение предъявлял?

Милиционеры дружно захлопали глазами потеряв дар речи и способность к движению. Оторопели от необычно извилистого поворота сюжета.

– Значит, никаких документов они не предъявили? И при этом хотят забрать трех особо опасных преступников? Может, это и не пограничники вовсе? А переодетые диверсанты?

– Ты чего несешь?! – заорал капитан, выйдя из ступора. – Да я тебя на губе сгною...

– Вот. Еще один прокол. Советский офицер никогда бы не стал ругаться и угрожать советскому солдату. Точно – переодетый иранский шпион. Своих подельников хочет вытащить!

Ситуация оказалась настолько абсурдной, что капитан не нашелся ничего сказать в ответ, лишь бешено вращал глазами и жадно глотая воздух, нервно дернул кобуру.

– Надеюсь, вы не станете вытаскивать оружие? За это под трибунал можно загреметь. Если вы конечно настоящий офицер, а не персидский шпион. Предъявите документ с печатью, что мы должны отдать вам арестованных. Или ничего не получите.

–      Вот мое удостоверение, придурок! Убедился? – для наглядности он показал его и милиционерам.

Те дружно и одобрительно закивали, признав документ убедительным.

–      Ничего не знаю. У меня прямой и четкий приказ майора Жилинского – охранять задержанных до прибытия опергруппы из Ленинорана. Или ММГ из отряда. Удостоверение может и настоящее, но документа с разрешением на передачу вы не предъявили.

–      Какое нахр... может быть? Удостоверение настоящее! Ты как с офицером разговариваешь?

–      При современном уровне полиграфии подделывают даже облигации государственного займа. Нет предписания – нет арестантов. У меня приказ никому их не отдавать. Звоните в отряд. Или начальнику особого отдела Каспийской флотилии капитану второго ранга Громову. Все претензии к ним. Но потом не обижайтесь, ежели что не так.

Капитан немного успокоился и сообразил, что крыша у меня серьезная, история мутная, и нахрапом ничего не возьмешь. В этот момент я предложил прекрасный выход из патовой ситуации.

Бандитов я не отдам – это не обсуждается. Мой трофей, честно заработанный. Зря что ли мерз ночью и голодал?

В обмен предложил капитану индульгенцию от начальства и полное искупление грехов. И вместо нагоняя получить награду, как активному участнику поимки банды. Собственно, этого он и хотел, для этого и примчался ни свет ни заря.

–      У задержанных нашли два ружья. И больше ничего! Улавливаете мысль, товарищ капитан?

–      Нет. не улавливаю. Что здесь не так?

–      Они шли в город. Зачем им берданка? По идее им нужны пистолеты, но их не нашли. Дальше идем. Какой главный ресурс и инструмент у разведчика? Правильно – деньги. У этих гавриков в карманах два рубля на троих. Где остальное? Ну и по мелочи. Радиостанция, шифры – где это все?

–      И где это счастье спрятано? – у капитана заблестели глаза. О таком подарке он и мечтать не мог.

Где-где? Откуда мне знать? Помню, что рядом с избушкой где-то в камнях зарыто. Нашли захоронку без моего присутствия, поэтому могу только приблизительно сказать в каком месте она была. Под камнями завалена, недалеко от кошары. Об этом и сообщил капитану. У него четверо бойцов, плюс водитель – если их заставить усердно трудиться, то за пару часов обязательно найдут. Не так уж и много подходящих мест рядом.

Самое главное – я точно знаю, что склад есть. Найти его – лишь дело техники.

–      Товарищ капитан. Когда найдете клад, все ценное вам. а остальное барахло в кузов фургона закиньте. Припасы, одежду, одеяла, керосинку и печку тоже. И мой аккумулятор заодно. Ключ от двери под передним колесом лежит.

–      Зачем оно? – искренне удивился капитан.

–      Неправильные вопросы задаете. Граждане бандиты могут захотеть помочь органам безопасности. Вдруг им обратно идти придется. Или кто-то вместо них дальше пойдёт. Барахло пригодится.

Капитан не обиделся, после того, как перед ним замаячила перспектива найти ценный хабар и ускользнуть от гнева начальства, он подобрел и стал приятным во всех отношениях человеком.

–      Бывай, герой. В отряд мы уже сообщили.

Представляю, что они там доложили. Грядет вторая часть сериала: «убитые и раненые, с последующим воскрешением».

Глава 20

Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом.

За Страну и свободу до конца.

Офицеры, вы славяне, пусть свобода воссияет.

Заставляя в унисон звучать сердца.

–      Нет. со славянами еще хуже получается. – разочаровано оценил я свое рифмоплество.

Вот же. талантливый халтурщик, этот Газманов, а мне теперь мучайся, переделывай. Ну. не знают в этом времени слова «россияне», его беспалый алкоголик ввел в начале девяностых.

Решил не терзать свои извилины понапрасну, и уверенно заменил слово «славяне» на «солдаты».

Офицеры и солдаты, пусть свобода воссияет.

Заставляя в унисон звучать сердца.

Получилось коряво, но хорошую песню одной строчкой сильно не испортишь. Правда, теперь у меня песня об офицерах и солдатах, что несколько противоречит главной концепции произведения, да и с названием плохо сочетается. Но моя совесть смирилась с неизбежным, поскольку я твердо пообещал сам себе, что обязательно верну оригинальный вид этой песне, когда-нибудь в будущем, если получится. В меру твердо пообещал.

В поэты-песенники я подался не от хорошей жизни, а от избытка свободного времени. Злосчастный конденсатор, такое ощущение, что по всему району искали. Хотя двигатель моего ЕРАЗа – точная копия обычного ЗМЗ. Заволжского моторного завода. Их ставят на автомобиль ГАЗ-24, поэтому трудностей, по идее, не должно было возникнуть. Но конечно же. они возникли. В нашем ротном автохозяйстве, а тем более на заставе ГАЗ-24 «Волга» – очень редкий зверь, практически не встречающийся, и запчастей на него днем с огнем не найти. Лишь у командира части такой агрегат есть, черного цвета, для торжественной встречи гостей. В городе этот автомобиль встречается чаще, но детали к нему – жуткий дефицит, а поскольку машина представительская и престижная, то и цена на расходники в три-пять раз выше государственной.

Лишь личное вмешательство майора Жилинского как-то сдвинуло с мертвой точки поиск несчастного конденсатора, и через четыре часа его. наконец привезли.

Что примечательно – сразу три штуки. Видимо, кто-то на складе попался опытный и добросовестный. Ибо конденсаторы Агдамского завода – это как лотерея, может повезет, а может и нет!

Так оно и вышло. Рабочим оказался лишь один из трех. Да и тот надо бы заменить сразу, как получится. Во избежания повторения, так сказать. Но до отряда доехать можно.

Денек выдался еще тот.

Сразу после отъезда капитана с десятой заставы, буквально разминувшись с ним в воротах, появился 'УАЗик с майором Жилинским. следом, ревя мотором выполз УРАЛ-375. На нем прибыл капитан Иванов с усилением. Десяток бойцов, с РПК и огромной рацией в кунге. Хорошо, что БТР не пригнали, с них сталось бы. Подозреваю только из-за тихоходности не взяли. В горах это бронированный монстр по скорости уступает даже знаменитым карабахским ослам, славящимся неторопливостью.

– Что я говорил! Целехонький. Этого пройдоху угробить невозможно. – крепко обнял меня капитан Иванов, после чего вполсилы треснул меня же по уху. намекая, что слова словами, а понервничать за меня пришлось. Я не обиделся, он же искренне.

–      Может на свиноферму его определить? Поросям хвосты крутить. И чтобы до конца службы о нем не слышно и не видно было? – мрачно предложил начальник особого отдела. Но сам же отказался от этой идеи. – Нет. пожалуй не поможет. Или свинарник сгорит, или свиньи разбегутся.

Обсуждение моей дальнейшей судьбы прервало появление мрачных, но очень решительных товарищей из Лениноранского УКГБ. которые тут же попытались отбить добычу, но товарищ Жилинский слишком опытный калач, чтобы упустить такой подарок судьбы. Для этого он и пригнал целое отделение комендантской роты. Пока граждане чекисты пытались качать права и давить на гражданскую сознательность, майор Жилинский в ответ делал вид. что очень хорошо понимает их проблему, сочувствует и готов пойти на встречу. Но только до того момента, пока задержанных не запихнули в УРАЛ. После чего развел руками, мол так получилось – не вытаскивать же обратно, и приказал трогаться в путь.

Мы же отправились к бандитскому схрону, где нас встретил счастливый и довольный капитан с десятой заставы, фамилию которого я так и не узнал. Его бойцы к тому моменту нашли захоронку. и он чувствовал себя, как человек получивший помилование прямо на эшафоте, да еще и полцарства в подарок.

Забыт сказать, что мой пропавший спутник нашелся живым и здоровым. И даже слегка навеселе, поскольку успел полечиться после вчерашнего.

История его оказалась простой и незатейливой, как кусок портянки под утюгом. Выйдя на наезженную дорогу, наш счастливчик через некоторое время поймал трактор. Но то ли из-за географического кретинизма, то ли просто старлей сильно замерз и ему надоело ждать попутный транспорт, он отправился в противоположную сторону. Возможно он надеялся, что добравшись до села он просто дозвонится куда нибудь. и за ним приедут. Не учел он того, что телефонная связь в этих краях далеко не везде присутствует, в отличие от хлебосольства местных товарищей. Конечно же его затащили за стол, накормили и напоили, так что он и лыка связать не мог. И если обычное гостеприимство еще как-то можно пережить, то ночевать в гостях – это сущее самоубийство для печени и всего организма. Ибо тогда вам грозит испытание «хашем» ! Это типа нашего холодца, только едят его горячим запивая исключительно водкой. Готовят его долго, обычно ставят на всю ночь, поэтому и лечение хашем проводят с утра.

Видимо, карма такая у непутевого старлея, его даже винить особо не за что. Тут и более стойкие товарищи не выдержали бы испытания.

В разведку с таким товарищем я бы не пошел, но меня никто не спрашивал – послали и дело с концом. Интерлюдия

Москва 8 февраля 1989 года. ул. Пушечная д 1/3 . кабинет начальника созданного Аналитического Управления.

–      Как тебе на новом месте? Обживаешься?

–      Спасибо, товарищ генерал армии, уже приступили к работе. Пока небольшой некомплект по штату, но кандидатуры подобрали. В течение месяца закончим установочный период.

–      Давай без званий. Виктор Михайлович. Так будет удобнее.

–      Так точно, товарищ гене... Владимир Александрович.

Визит Председателя КГБ Крючкова в подразделение, которое еще и не сформировано до конца – событие весьма неординарное. Обычно подчиненных вызывают на ковер в здание на площади Дзержинского, здесь же обратная ситуация. Вдобавок, всемогущий глава госбезопасности приехал не на служебном лимузине, а на серой обычной «Волге», и это сильно озадачило новоявленного начальника Аналитического Управления.

–      Как поездка на юг? Отчет готов?

–      Так точно. Один экземпляр. У меня в сейфе.

–      Хорошо, позже прочитаю, сейчас хочу выслушать твое мнение. Что говорят твои аналитики?

–      Материалы были предоставлены трем разным экспертным группам. Конечно, не вся информация, лишь часть и строго дозировано. Все они пришли к одному и тому же выводу. Существует аналитическая группа экстра класса. Вероятно использующая сверх мощные ЭВМ и автоматические алгоритмы для просчета вариантов развития событий в будущем. Версию с экстрасенсом не выдвинул никто. Возможно, это моя недоработка: такой вводной не было в условиях задачи.

–      Наши или иностранцы?

–      В СССР такой группы нет. Нужны компьютеры мощнее, чем те. что используются для обсчёта ядерных взрывов. Насколько мощнее – наши эксперты сказать не могут, для оценки надо привлекать специалистов из Академии Наук, но по соображениям секретности разрешение я пока не дал. Хотел с вами посоветоваться.

–      Правильно не разрешил. Не надо привлекать лишнее внимание, все равно академики ничего полезного не скажут. Что еще скажешь? Могут враги уничтожить Советский Союз, или это хитрая провокация?

–      Боюсь, что могут. Негативные процессы в политической и экономической сфере будут нарастать, и если честно, сами мы. без точных «подсказок» такой сценарий не смогли бы вычислить раньше, чем через несколько лет.

–      Наши аналитики так плохо работают? – нахмурился Крючков. – Может нам поискать других, если эти не справляются? Привлечь сильных ученых?

–      Никак нет. Владимир Алксандрович. не успеем. Эксперты утверждают, что для создания сверхмощной ЭВМ. способной выполнить такую задачу придется собрать все электронные машины Союза, и еще годы уйдут на подготовку программ для нее. Результат будет не раньше 1995 года, если не позже.

–      Предлагаешь поверить какому-то предсказателю? Твои же эксперты говорят, что это иностранные спецслужбы нам голову морочат! Или не так?

–      Не верю я. товарищ генерал армии, что это иностраннцы. Не стали бы они спасть СССР и предупреждать нас в подробностях о своих планах. Эксперты не видят картины целиком, не знают всех фактов, и заранее исключат все ненаучные версии. Поэтому и упираются в теорию о гигантской ЭВМ.

–      Не дает мне покоя этот предсказатель. – Крючков поднялся с кресла, и опершись на стол кулаками, наклонился к собеседнику. – Я теперь своих заместителей с подозрением рассматриваю. Собственной тени опасаюсь. Товарищей по Политбюро как будущих шпионов и предателей оцениваю. Смотрю и думаю: кто из них продал страну и за какую цену. И чем больше смотрю, тем больше мне кажется, что профукают они Советский Союз ни за понюшку табаку. Как так? Где будет КПСС. КГБ. народный контроль? Армия где будет, почему не вмешается? Не верю! Не может быть такого. Скажи, что это неправда?

–      К сожалению, не могу вас порадовать. Владимир Александрович. Сначала мы дали экспертное задание без вводных, полученных от «Слепого». Ни в одном прогнозе не было распада СССР. Кризисные явления в экономике на срок от пяти до семи лет. Затем постепенный выход из кризиса. Но как только ввели в расчеты информацию, полученную от нашего объекта, все аналитики единодушно пришли к выводу, что вероятность такого сценария чрезвычайно высокая. И что самое важное, все они без исключения, утверждают, что это настоящий, очень качественно подготовленный и тщательно проработанный план уничтожения СССР. На коленке такой сценарий слепить невозможно, только на государственном уровне, скоординировав усилия многих институтов и ведоств: ЦРУ. АНБ. РУМО. Государственный Департамент и разные антисоветские институты. Вероятно и англичане участвовали. Дезинформацию такого масштаба и с таким числом задействованных сил представить невозможно.

–      Может, это устаревший проект, поэтому нам его подсунули, а сами ударят с другой стороны. – предположил другое объяснение председатель КГБ СССР.

–      Вероятность крайне мала. Информация собранная из других источников подтверждает, что именно этот план реализуется прямо сейчас. Никаких признаков, что это запасной или отвлекающий сценарий не нашли. И самое важное, наши аналитики уверены, что этот план может уничтожить Советский Союз в течение двух лет. Другой сценарий им не нужен.

–      Обрадовал ты меня, Виктор Михайлович, ничего не скажешь. Отчет я забираю, посмотрю, покумекаю. Потом решать будем, что делать с этим предсказателем. Вот же, принесла нелегкая на мою голову.

Конец интерлюдии

Глава 21

Капитан с десятой заставы сдержал слово, выполнил обещание и забил мой фургон всяким хламом под завязку. В качестве трофеев мне досталась небольшая переносная печка, керосинка с пятилитровой канистрой топлива для нее. полмешка муки, десять пачек печенья "Юбилейного", пара килограмм кишмиша с финиками и несколько брикетов сушеного инжира. Вяленого соленого мяса, которое здесь вместо консервов, большой кулек с сахаром-рафинадом, бутылка с маслом растительным, три головки козьего сыра, два фонарика и еще куча всего нужного и бесполезного в равной степени. Продукты не стал выкидывать, я хоть и брезгливый, но сержант Зайцев с удовольствием сожрет все за милую душу. Поэтому оставил в расчете обменять добычу на горюче-смазочные материалы. Печку и керосинку решил подарить "земляку" из Волгограда, товарищу Анисимову, он найдет как правильно это пристроить с пользой для коллектива. В общем – ничего ценного, натуральное барахло.

На обратном пути начальник особого отдела решил заскочить в соседний аул. проверить дом проводника. Отпускать меня одного он категорически не захотел, поэтому я пристроился за начальственным УАЗ и проследовал следом. Между прочим, весьма рискованное испытание для моей колымаги, рожденной ползать по равнинной местности. Горный серпантин для ее маломощного движка и хлипкой конструкции противопоказан. Но тут всего пять километров, доползти должна была.

Как только мы добрались до аула, так сразу стало понятно, что делать нам там нечего – зря тащились.

Собственно, домом это жилище назвать язык не повернулся бы. Обычная кошара из камней, промазанных глиной, смешанной с навозом, причем половину строения занимает хлев для скота. Люди живут прямо тут же. зимой греясь теплом от коровы. При условии, что она не сдохнет к весне от бескормицы.

Ни света, ни газа, ни отопления – вообще ничего. Вода – внизу в ручье, до которого надо спустится по крутому склону метров сорок. Удобства во дворе – в прямом смысле слова. Сложенный из камней туалет высотой меньше метра и без крыши. Как они им зимой пользуются – уму непостижимо.

Готовят во дворе, прямо на костре, обложенном все теми же камнями. На старом стальном листе пекут тонкий хлеб, типа того лаваша, что используется в шаурме. Вместе с кефиром – это основная и похоже единственная еда у обитателей этого дома.

Оказалось, что в лачуге жил не только пацан-проводник, но и его родители с тремя детьми. Все худые, дети так на дистрофиков похожи.

–      И это на семьдесят втором году советской власти? – даже на. обычно невозмутимого, майора произвела впечатление жуткая нищета и бедность аула.

–      Чего он не в армии? По возрасту ему явно больше восемнадцати? – удивился я. Откупиться и откосить тот явно не смог бы.

Оказалось, что паспорта у него до сих пор нет. В милиции за выдачу документа потребовали двадцать рублей – для их семьи неподъемная сумма. Вот он и отправился на заработки – пояснил глава семейства, седой старик с больными натруженными руками и пустым взглядом.

Для этих мест вполне обычное дело. Чтобы получить должность участкового надо заплатить от десяти до двадцати тысяч советских рублей. Поэтому, чтобы вернуть затраченное начинаются поборы за каждую бумажку, даже если по закону она абсолютно бесплатная. К тому же участковый зарплату не получает вообще – только расписывается за нее. Кроме того, он должен платить бакшиш начальству раз в квартал и по большим праздникам.

Нам. выросшим при благодатном социализме в центральной России такое никогда не понять.

И этих людей я легким движением мысли решил оставить на произвол судьбы, отрезав от остального Союза, забрав последнюю надежду? Только потому что элита сгнила на корню, бесповоротно и окончательно.

–      Не стыдно, товарищ Морозов? – поинтересовалась моя совесть, обычно малоразговорчивая.

–      Стыдно. Очень. Но в чем моя вина? Они и при социализме точно так же живут! И даже если Советский Союз уцелеет, то для них и через десять лет ничего не изменится. Нет у нас ресурсов чтобы обогреть и накормить всех. Себя спасти для начала надо. Потом остальных вытаскивать.

–      Тебе решать. – сказала бы совесть, если бы могла говорить.

Я молча выгрузил весь хлам из машины рядом с домом. И печки и мешок с продуктами, и канистру с керосином. Старик даже не пошевелился, так и смотрел в пустоту невидящим взглядом. И когда сунул ему в руку пачку купюр, набралось рублей пятьдесят, ничего не сказал.

Майор тоже ничего не сказал.

Лес рубят – щепки летят. Вот. и первая щепка на моем счету. То ли еще будет?

Глава 22

–      Проходи, присаживайся. Никто тебя не укусит, наоборот даже.

В особый отдел в последнее время, я как к себе домой заглядываю. Если и косится кто-то из сослуживцев, то мне на это давно уже наплевать, надобность в конспирации отпала сама собой, да и в роте я редко теперь бываю.

Но сегодня майор Жилинский радушнее обычного и в хорошем настроении, что немного пугает. Не нарыл ли чего ненужного?

Опасался напрасно, вызвали меня, чтобы сообщить приятную новость. Командование решило наградить меня знаком «Отличник погранвойск» первой степени! Зеленый, который второй степени, мне был присвоен раньше, только вручить забыли. Так что завтра на торжественном построении выдадут сразу два. И самое главное – меня представили к медали «За отличие в охране государственной границы СССР». Оно вроде бы и ожидалось, но все равно приятно. Но больше всего меня радует, что это чисто моя заслуга, а не «чужой» шпион, уведенный у настоящего героя благодаря послезнанию. Ибо на морду лица это абсолютно точно другие люди, тем более их трое сразу, вместо одного. История этого мира меняется, и это заметно не вооруженным глазом.

–      Служу Советскому Союзу! – бодро вскочил я с места.

Омрачало мою искреннюю радость лишь воспоминание о седом старике, стоящем около груды вещей в далеком ауле. Не давала покою мысль, что это моя вина.

–      Товарищ майор, можно обратится с вопросом?

–      Конечно, валяй. Что у тебя там?

–      Хотел спросить, что будет с тем пацаном, который проводником у шпионов был?

–      Хм. Какой же он пацан. Старше тебя, почти двадцать лет. Что будет, спрашиваешь? Статья серьезная. Государственная измена. От восьми до пятнадцати лет.

–      Сурово. А если он сотрудничать со следствием станет?

–      В лучшем случае – шесть лет. Меньше по этой статье не дают. И то надо очень постараться. Тебе зачем?

–      Все равно много. Вы же сами видели. От нищеты и беззакония . не от хорошей жизни пошел на это.

–      Ты это брось. Здесь многие в селах так живут. Это не оправдание. Тем более, что он прекрасно понимал, кого ведет и с какой целью, в погранзоне жил. как-никак. И вообще пустой разговор, мы не в суде, чтобы будущий приговор обсуждать.

–      Но ведь можно не доводить дело до суда? В исключительных обстоятельствах так делают. Например, если начать оперативную игру с противником. Тогда они потребуются нам на свободе, а парня вообще можно оформить, как нашего агента-осведомителя. Уверен, он отработает все с лихвой.

–      Эх. Хотел тебя сразу на свинарник отправить дослуживать. Прекрасная была идея! И чего спрашивается, передумал? Нет Морозова – нет проблем на ровном месте. Выкладывай, что за очередная фантазия у тебя родилась. Выслушав мое предложение, майор надолго задумался.

–      Такое решение я сам принять не могу. Но попробовать можно. Только ты один важный момент упустил. Если диверсантов отпускать, то медаль давать получается не за что? Ты готов отказаться от заслуженной награды? – ехидно улыбаясь поинтересовался змей-искуситель в погонах.

С такого ракурса ситуацию я не оценивал и поэтому немного растерялся. Медаль – это гарантированный отпуск, голубая мечта любого солдата, возможность увидеть родных, друзей, родной город. И не надо меня совестить, что я

всего три месяца отслужил, а уже по дому соскучился. На самом деле я почти тридцать лет в этом времени не был! А некоторых друзей и родственников похоронить успел. Можно понять как меня тянет в родные места.

Но есть один момент, который трудно объяснить словами. Мое влияние на историю усиливается с каждым прожитым здесь днем, и чем дальше, тем больше ответственность за мои поступки и решения, которые повлияют на миллионы людей в этой стране. В скором времени, как я надеюсь, грядет большая чистка, и это будет серьезное испытание для меня лично, как ни банально это звучит. Брать грех на душу в самом начале пути – это очень плохая примета. Так можно «скурвиться» раньше времени. Поэтому судьба парнишки-проводника и его несчастной семьи не должна висеть тяжким грузом на моей совести. Вот так. немного пафосно и нелогично рассудил я. На самом деле вершитель судеб из меня, как из Гарри Потера – министр финансов Узбекской ССР. то есть – никакой. Но парнишку и его родных реально жалко.

–      Медаль – дело наживное. Не в наградах счастье. – поделился я философской истиной, когда-то выраженной Карленом в отношении тортов и их места в жизни.

Майор одобрительно усмехнулся, видимо и он не сомневался в ответе.

–      Думаю. Громов согласится. Он к твоим безумным инициативам неровно дышит.

–      Конечно согласится. Они же по его теме сюда заявились.

Товарищ Жилинский возмутился:

–      Морозов, не охрен... ли ты? Мы вторые сутки с них ничего вытянуть не можем, а ты дурака валяешь, важную информацию морозишь. Откуда узнал? Допрашивал задержанных, а мне не сообщил? Самодеятельность понимаешь, развел.

–      Обижаете, товарищ майор. Никого я не потрошил. До всего дошел своим умом. Самая вероятная причина.

–      Ладно, потрошитель, с Громовым будешь объясняться. Мне твои сказки Венского леса не интересны.

В этот раз я и не соврал даже. Действительно догадался, используя банальную дедукцию и обычную логику. В моем мире диверсант был один, и появился только через три недели. Никаких других причин, кроме появления старца Исмаила, для изменения привычного хода событий не было, так что и думать нечего. Из-за него явились. Правда, объяснить майору ход рассуждений не смог бы при всем желании.

–      И еще одна просьба, если можно?

–      Выкладывай.

–      Мне срочно надо познакомится с местным секретарем райкома комсомола. Вы же наверняка его знаете, давно здесь служите. Или лучше сразу контакт наладить с заместителем по идеологической работе. Хочу их привлечь к организации городского праздника.