Текст книги "Пропавшие буквы, или Алёша Попов в Муми-доле"
Автор книги: Николай Тёмкин
Жанры:
Сказки
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Глава седьмая
БЕЛОЕ ПЯТНО
Холм был зелёным, с прожелтью в тех местах, где трава пожухла под багряным солнцем. Тут и там виднелись тёмно-коричневые вкрапления голой земли. Время от времени в глаза бросались серые валуны. А вот небольшой ручеёк струится голубой лентой…
Окружённый всем этим разноцветьем, Алексей Попов добрался до вершины, глянул из-под руки вперёд и застыл в изумлении. Передним расстилалось огромное пространство, ничем не окрашенное. Так вот оно какое, белое пятно, по которому ничья нога ещё не ступала! С этой стороны холма склон был словно покрыт снежной пеленой. Дальше – широкая равнина, будто густо обсыпанная мелом. Белые разлапистые ёлки. Белые дубы с белыми листьями. Белая тропинка среди белого мха.
По ней Алёша и двинулся, зорко глядя по сторонам: разыскивая неведомо кого, надо быть особенно внимательным. На ходу прихватил с кустика горстку черники – нельзя же одними ржаными пирожками питаться. Отличная черника, спелая и вкусная, хоть и белая.
Наверху что-то зашуршало. Следователь напрягся, вскинул голову и увидел, как с одной белой ветки на другую перепрыгивает белая белка, держа в передних лапках белый гриб. Встретив незнакомца в местах, где не ступала ничья нога, она так удивилась, что уронила свою ношу. Наклонившись, Алёша осмотрел гриб. Оказалось – не белый: красный. Но белого цвета.
Теперь шорохи раздались сзади. Встревоженный следователь круто развернулся. Белка, успевшая забежать ему за спину, оказалась рыжей. Листики на кустах черники стали зелёными. Черничные ягоды – чёрными. Вообще всё на пройденном Алёшей пути приобрело привычный природный цвет. Чудеса!
А вот и нет: чудес не бывает. Всегда и всему можно найти разумное объяснение. Думай, следователь, размышляй… Готово! Открыт ещё один закон Лукоморья: там, где не ступала ничья нога, образуется белое пятно. И мир становится белым. А когда нога наконец ступит, ему возвращается естественная окраска. Загадка решена, можно идти дальше.
Алексей Попов так и поступил. Перед ним через белые просторы вилась белая тропинка, а позади всё шире становилась полоса, на которой зеленели листва и хвоя, краснела брусника, золотистой коричневатостью отсвечивала кора сосен… Ужасно интересно на это смотреть!
Стараясь ничего не упустить, Алёша двигался медленно: сделает шаг – оглянется, ещё один – обернётся. Потом вообще пошёл задом наперёд. Красота!
И вдруг попал ногой в топь. Попытался вытащить – увязла вторая. Стал искать, за что бы ухватиться руками – не за что. Ни деревца рядом, ни куста. Вокруг – белые кочки и коряги, и только там, куда так неудачно ступили ноги, расплывался круг болотистой зеленоватой ржавчины. Противно чавкая, трясина затягивала барахтающегося следователя по особым уделам в своё булькающее нутро. Вот уже по колено… Вот уже по пояс…
– Помогите!
Но кто услышит крики, даже самые отчаянные, в этих нехоженых местах? Так стоит ли вопить понапрасну?
…Уже по плечи. Уже холодит подбородок хлюпающая жижа…
Что было мочи вытянув шею, Алёша взглянул на солнце – может быть, в последний раз. Какая-то тень мелькнула из-за перистого облачка. Набрав побольше воздуха, следователь крикнул:
– Караул!
– Кого это сюда занесло, интересно знать? – донеслось в ответ. – Никогда тут человечьего духа и в помине не было.
Над болотом зависла ступа, хорошо знакомая Алёше по прежним посещениям Лукоморья.
– Здравствуй, бабушка! Ты как раз вовремя.
– Я-то вовремя, – согласилась Баба Яга, – а вот ты как-то не очень оперативно. Я тебе звонила, звонила, вызывала, вызывала, а следователь по особым делам, понимаешь ли, не идёт и не идёт…
– Меня в трясину затягивает! – завопил Алёша, прерывая неспешную старушкину речь. – Скорее тяни!
– Сейчас, сейчас, – засуетилась Яга, – я думаю, что если ты за метёлку ухватишься, мы твою проблему мигом решим.
Ступа снизилась. Баба Яга стала опускать из неё помело палкой вниз. Алёше казалось, что противная старуха движется страшно медленно.
Дрожащим голосом он поторопил её:
– Не тяни!
– Как прикажете, – и метла опять исчезла внутри ступы.
– Да нет же, тяни! – из последних сил крикнул следователь. Болотная жижа подступала к самым губам.
– То тяни его, то не тяни, – бранчливо отозвалась Баба Яга, вновь протягивая Алёше спасительную палку. – Сами не знают, чего хотят. Ну и народ!
Алексей Попов мёртвой хваткой вцепился в помело. Ступа плавно пошла ввысь.
– Ура! – провозгласила Яга.
– Ура! – согласился с ней спасенный следователь.
Синее небо Лукоморья. Летит ступа с Бабой Ягой, крепко держащей помело. Под ступой, ухватившись за другой его конец, покачивается на лёгком ветерке Алексей Попов, живой. А ноги – босые: засосала трясина Алёшины кроссовки вместе с носками.
– Крепись, Алёша, – громко, чтобы висящему слышно было, говорит старушка, перегнувшись через край ступы, – потерпи ещё чуть-чуть. Видишь, там, где белое пятно кончается, поляна? На ней и приземлимся. Я там теперь живу. Почти добрались уже.
Глава восьмая
ЛАВОЧКА ВОЗЛЕ ПРАВОЙ ЛАПЫ
Посреди поляны с одинокой ветвистой вербой на краю стояла избушка на курьих ножках. Возле правой куриной лапы, кокетливо украшенной металлическим браслетом, – уютная скамейка. На левой лапе украшений не было. Вокруг всё по-хозяйски аккуратно посыпано песочком. Следователь по особым делам и Баба Яга, удобно устроившись на лавочке, обсуждали последние события.
– Это хорошо ещё, что у меня метла с собой была, – сказала Яга. – А то и не знаю, как справились бы.
– А она разве не всегда у вас в ступе? – спросил Алёша.
– Да нет, зачем? Я её обычно в кухне держу, чтобы пол мести. Тут просто случай какой-то счастливый. Однажды гляжу – у крылечка помело валяется. Кто ж, думаю, его из дома выбросил? Проверила – нет, моё стоит в своём обычном уголке. Тогда я это, второе, невесть откуда взявшееся, в ступу закинула. Удачно получилось.
– Уж и не говорите, – кивнул Алексей. – Выражаю от имени следствия и от себя лично благодарность вам и счастливому случаю. А теперь перейдём к делу. Какое оно такое особое, что вы мне буквально каждые пять минут названивали?
– Да ты что, милок? – изумилась Баба Яга. – Не чаще, чем раз в день, а ты всё не идёшь и не идёшь, – и она обидчиво поджала губы.
Правду бабушка говорит, сообразил Алёша. Разница во времени – как же он мог о ней забыть!
– Ладно, с этим вопросом покончено. Но почему вы не дождались меня на месте вызова? Из-за этого мне пришлось искать неведомо кого, тратить время и силы, даже жизнью рисковать.
– Ой, мил человек, – зловещим шёпотом промолвила старушка, – плохое то место. Долго там оставаться никак нельзя было. Собрала я вещички и переселилась с избушкой сюда. Песочком землю посыпала. Лавочку вот сколотила. Уютно.
– Отличная скамейка, – оценил Алёша строительные способности Бабы Яги и перешёл к самой сути. – Что же всё-таки случилось на прежнем месте?
– Помнишь, ты как-то кучу книг привёз к нам в Лукоморье?
– Помню, конечно. Я тогда ещё назначил вас на временную должность сыскного агента.
– Славное времечко! – заалелась Баба Яга. – Интересное было расследование… Но я не о том. С тех самых пор книжки стояли у меня в избушке на особой полке. Ну, стоят себе и стоят. Никто к ним и пальцем не притрагивается. А тут решила я проверить, всё ли с ними в порядке: не завёлся ли книжный червь или ещё что. Одну книгу просмотрела, вторую, третью. Всё вроде нормально, никакой порчи. И вдруг в четвёртой, на шестьдесят седьмой странице… Погоди минутку, я лучше покажу.
Баба Яга по скрипучим ступенькам крыльца вбежала в избушку и через минуту вернулась с раскрытой книгой в руках.
– Смотри сам, милок.
Алёша устремил взгляд на строчку, в которую упирался корявый ноготь Бабы Яги. Там значилось: «Муми-папа, взмахнув лапой, вскричал: " «». Что же вскричал Муми-папа? Абсолютно непонятно. А до и после оборванной фразы текст хоть и существовал, но толка от него оказалось мало: буквы переплелись друг с другом, став какой-то маловразумительной вязью.
– А вы точно знаете, что раньше, – спросил следователь, – всё было нормально?
– Кто ж может точно знать, мил человек? Я раньше эту книжку не просматривала.
– Отчего же всполошились? Вдруг страница с самого начала так выглядела?
Баба Яга посмотрела на Алексея Попова с хитрецой.
– А не ты ли сам сто раз говорил: «Рассуждать надо! Предполагать! Сопоставлять!» Вот я и рассудила, предположила. Кабы Муми-папа ничего не вскричал, то и пустого пространства на странице не образовалось бы. Если подумаешь, сразу поймёшь: были буковки, но сплыли.
– Логично, – кивнул следователь.
– Во-во, именно что логично. А раз пропали, значит, их кто-то похитил.
– Спорить нечего: пропали. До того, как привезти эту книгу вместе с другими к вам в Лукоморье, я её несколько раз читал. Она у меня из любимых. Будь в ней пустоты и прочие странности, обратил бы внимание. Но, – добавил Алёша, – делать вывод о похищении рановато. Для подобной версии нужны факты.
– Мне не нужны. Я такие вещи безо всяких фактов носом чую. – И Баба Яга повела ноздрёй.
Помолчали. Старуха глядела в небо, словно надеясь найти ответ на загадку в облаках. Алёша рисовал большим пальцем босой ноги на песке круги. Безмолвие прервал следователь.
– Хорошо бы для начала выяснить, какое слово стояло в книжке. Но как это сделать? Ума не приложу…
– Зато я приложу! – радостно откликнулась Баба Яга. – Ты ведь сам говоришь, что эту книжку читал. И не раз. Вот и вспомни.
В словах бабушки был резон. Алёша нахмурил брови, чтобы память лучше работала. Не помогло. Что вскричал Муми-папа, забылось начисто. Признаваться в этом не хотелось, поэтому следователь сменил тему:
– А почему, бабушка, вы решили, что ваше прежнее место – плохое?
– Как же иначе решить? – удивилась Яга. – Буквы пропали неизвестно куда, метла появилась невесть откуда. В хорошем так не бывает, ясно?
– Ясно, – уныло согласился Алёша, и на лавочке снова воцарилась тишина. И вновь первым заговорил следователь по особым делам.
– Вы, бабуля, со всеми в Лукоморье знакомы. Кому из здешних может быть известно, что именно вскричал Муми-папа? Ну, пусть предположительно. Есть такая личность?
Баба Яга погрузилась в глубокое раздумье. От усердия она то прикусывала губу, то скребла пятернёй в затылке, то надувала щёки и наконец в озарении хлопнула себя, ладонью по лбу:
– Есть!
– И кто же это?
– Муми-папа!
Алёша вскочил со скамейки.
– Почему же вы сразу не сказали, что в Лукоморье нашлось местечко и для Муми-дола? Сейчас отправимся туда и всё узнаем!
– Нет, мне в Муми-дол нельзя, – решительно отвергла идею Баба Яга.
– Почему?
– Потому что, – произнесла старушка, пугливо оглядываясь, – туда часто заглядывает Морра. – Я её не видела, но, говорят, она страшная и жуткая.
– Да бросьте вы, – отмахнулся следователь, – что она нам сделает?
– Съест, – уверенно сказала Яга. – Лежи потом в морровом брюхе, переваривайся, – бабушка даже вздрогнула от ужаса и отвращения. – Я в таких приключениях не участвую. Не так уж мне интересно, что вскричал Муми-папа. Ничего умного он, между прочим, сказать не мог.
– Ладно, – не стал переубеждать Бабу Ягу Алёша, – тогда отвезите меня в ступе поближе к Муми-долу.
– Так ближе некуда. Вон за тем перелеском ручей, а за ручейком как раз Муми-дол и будет.
– Недурное соседство, – съязвил следователь по особым делам. – Не боитесь, что Морра и к вам заглянет?
– Нисколечко, – ответила Баба Яга. – Она проточной воды боится. Через ручей перейти не может, только воет на берегу дико и протяжно, одно удовольствие послушать.
Алёша пожал плечами и направился к перелеску.
Глава девятая
АЛЕКСЕЙ ПОПОВ В МУМИ-ДОЛЕ
Муми-папа подметал двор перед муми-домом. Алексей Попов представился.
– Весьма приятно, – сказал Муми-папа. – Чем могу быть полезен? – Метла шкварк-шкварк по вымощенной камешками дорожке.
Не очень понимая, как лучше приступить к делу, Алёша решил начать с комплимента:
– Отличная у вас метла!
– Да уж, хозяйственный инвентарь в Муми-доле содержится в полном порядке. Вам нужна метёлка? С удовольствием могу одолжить.
– У вас есть запасная?
– И не одна, – с достоинством ответил Муми-папа. – Свои имеются у каждого члена семьи. С опознавательными знаками, между прочим. Пойдёмте, покажу.
Они вошли в сарай. Через окошко над дверью в него сочились солнечные лучи. Света было немного, но достаточно для того, чтобы разглядеть выстроившиеся в ряд метёлки. На палке одной было аккуратно вырезано: «М-М».
– Муми-мамина, – пояснил хозяин.
– У Муми-мамы их даже две! – воскликнул следователь, разглядев на другой метле те же инициалы.
– Нет, что вы, – возразил Муми-папа, – в данном случае буквы обозначают Малышку Мю.
– Как же они не путают? – удивился Алёша.
– Сам удивляюсь, – вильнул хвостиком Муми-папа, – но никаких ссор пока не было.
«Где же «М-Т», – подумал следователь, – метла Муми-тролля?»
Словно проникнув в его мысли, Муми-папа обеспокоенно осведомился:
– Где же метла Муми-тролля? – потом взмахнул лапой и вскричал: – Наверное, опять он её где-нибудь на улице бросил.
«Пора, – мелькнуло в голове у Алёши, – теперь самое время!»
– Вообще-то я пришёл по другому вопросу. Мне необходимо узнать, что вы вскричали, взмахнув лапой.
– Не расслышали? – участливо спросил Муми-папа. – Со мной тоже такое бывает. Надо бы к отоларингологу сходить. Взмахнув лапой, я вскричал: «Наверное, опять он её где-нибудь на улице бросил».
– Нет, не в этот раз вскричали, взмахнув лапой, а гораздо раньше.
– Когда же именно? – они вышли из сарая, и Муми-папа, идя к дому, снова принялся за уборку: шкварк-шкварк.
– Я точно не знаю, – признался Алёша.
– Тогда ответить затруднительно, – сказал Муми-папа. – Я часто взмахиваю лапой, такая привычка. И вскрикиваю нередко. Так что прошу извинить.
Следователь опечаленно вздохнул. Расследование зашло в тупик. Впрочем, оно из него ещё и не выходило.
Настало время раскланиваться. Но, начав общение светским разговором, хотелось тем же его и окончить.
– Как там Морра, – спросил Алёша, – не очень вам докучает?
– Заверяю вас, что слухи о Морре – бабушкины сказки, – ответил Муми-папа. – И охота же кому-то в них верить!
– Но ведь воет же!
– Как это – воет?
– По имеющимся у меня сведениям, дико и протяжно, одно удовольствие послушать.
Муми-папа взмахнул лапой и вскричал:
– Ну уж не знаю, мне такого удовольствия получать не приходилось!
На этом следственные действия в Муми-доле окончились.
Алёша быстро шагал назад. За спиной раздавалось: шварк-шварк. Потом шварканье стихло. Муми-папа перестал мести дорожку, глубоко задумавшись: с какой целью приходил к нему следователь по особым делам? Надо будет Муми-маме рассказать – может быть, она догадается.
Глава десятая
ВЕРСИЯ БАБЫ ЯГИ
Надеясь разложить по полочкам все обстоятельства дела, Алёша подробно, буквально буква в букву, изложил Бабе Яге свой разговор в Муми-доле.
Узнав мнение Муми-папы о Морре, старушка изрекла, неожиданно напомнив Алексею Наталию Венедиктовну:
– Может быть, и сказки. А может быть, нет. И не забывай: сказка ложь, да в ней намёк. Впрочем, сейчас не это главное. Я, кажется, знаю, что он вскричал.
Следователь обратился в слух. Ох уж эта бабуля! Ему ещё ни одной разумной идеи в голову не пришло, а она уже сообразила!
– Не само слово, конечно, – продолжала Баба Яга, – а общий смысл.
Вот какую версию она предложила следствию. Муми-папа взмахнул рукой. При этом было произнесено нечто такое, чего он позже устыдился. Например, секретное что-нибудь нечаянно выболтал. В общем, Муми-папа решил, что сказанное ни в коем случае не должно стать общим достоянием. Каким-то образом (каким именно, ещё следует уточнить) проведав, что произнесённое попало в книжку, хранящуюся у Бабы Яги, он, выждав момент, когда хозяйки не было дома, взял острую бритву…
– Вы и впрямь так думаете? – дрогнувшим голосом переспросил Алёша.
– Прямо-таки вижу, словно ясным днём, – заверила Баба Яга. – Взял бритву и метлу…
– Метлу-то зачем? – перебил её следователь.
– Не торопись, скоро узнаешь.
Лунная ночь. С острой бритвой в одной руке, с метлой – в другой Муми-папа, перейдя ручей и перелесок, подобрался к избушке на курьих ножках. Та в это время безмятежно спала, поэтому не заметила, как, осторожно ступая, злоумышленник открыл дверь и проскользнул к полке с книгами. Выбрав нужную, он пролистал её до злополучной строчки и соскоблил бритвой неугодные ему буквы.
– Жуть, – ахнула тут Яга. – Представить страшно, что было бы, окажись я случайно дома. – И она выразительно провела ребром ладони по горлу. Потом продолжила излагать свою версию. – Соскоблив буквы, Муми-папа поставил книжку на место и выбежал прочь. Вокруг избушки посыпано песком; чёткие отпечатки лап ясно указали бы на его присутствие, но…
– Но, – подхватил Алёша, – он всё продумал до мелочей. Заранее припасённой метлой Муми-папа уничтожил оставленные следы и бросился домой. Так быстро бросился, что метлу бросил… Почему?
– Ну, не знаю. Например, его мог напугать вой Морры.
– Морры нет! – следователь взял себя в руки и оборвал захватывающую работу по восстановлению предполагаемых событий. – Что-то мы далековато с вами зашли. Версия интересная, конечно, однако требует доказательств.
Вместе с Бабой Ягой Алексей Попов внимательно изучил строку с пропавшими буквами. Никаких намёков на соскабливание или потёртость не обнаружилось.
– Может быть, бритва какая-то особая? – попыталась старушка защитить свою догадку.
– Продолжим проверку, – сказал Алёша вместо того, чтобы спорить, – тащите-ка сюда помело. Второе, невесть откуда взявшееся. Если это инвентарь Муми-папы, на палке должны быть инициалы. У него ведь все метлы помечены, сами помните.
Палка оказалась безупречно гладкой, ничего вырезано на ней не было. Помело, так и не ставшее уликой, положили на песок у скамейки.
– И всё-таки… – упорствовала Баба Яга.
– Да вы не огорчайтесь, у каждого может появиться однажды неверная версия, – покровительственно сказал следователь. – Рассмотрим ещё одно соображение, говорящее против неё. В предполагаемых вами мотивах Муми-папы есть одно явное противоречие. Положим, он уничтожил бы беспокоивший его текст – и что с того? Книги ведь не издаются в одном экземпляре. Чтобы достичь цели, ему пришлось бы соскабливать буквы во всём тираже! Это же тысячи проникновений в чужие жилища, библиотеки и книгохранилища! За десять лет не управишься. А риск, риск-то какой!
Простодушная старушка выглядела совершенно ошарашенной.
– Выходит, печатается сразу много одинаковых книжек? Я об этом и знать не знала.
– А я знал! – огорчённо воскликнул Алёша. – Но как-то не принял во внимание. Голова садовая! После того как я отдал вам эту книгу, мама мне другую такую же подарила. «Она же твоя любимая», – говорит… Значит, так. Я быстренько отправляюсь домой, проверяю, что вскричал Муми-папа, и у нас появляется хотя бы какая-то отправная точка для ведения следствия. Ждите меня, бабушка!
Он достал из кармана волшебный мобильник. «Звёздочка», «ноль», «решётка». Легкое колебание воздуха. Следователь по особым делам исчез из Лукоморья.
Бабушка осталась сидеть на лавочке у правой избушкиной лапы одна. Скоро стало ей как-то скучновато: вокруг одно и то же, ни малейшей смены впечатлений.
– А ну повернись-ка, – попросила она избушку.
Та тут же выполнила просьбу, звякнув браслетом. Лавочка оказалась теперь не у правой лапы, а у левой, которая без украшений. Стало повеселей: какое-никакое, а разнообразие.
Глава одиннадцатая
ДИРЕКТОРСКИЕ РАЗБОРКИ
И сразу же вновь появился в кабинете директора – ведь переход Алёши в Лукоморье совершился именно отсюда. И услышал сердитый баритон Сергея Владимировича:
– …бразие!
Что ещё за «бразие» такое? Удивление длилось всего лишь миг. Когда он покидал кабинет, прозвучало: «безо…», теперь – «…бразие». «Безобразие» – вот что сказал директор. Но – разница в движении времени. В Лукоморье вовсю велось следствие, а тут прошли какие-то доли секунды.
– Безобразие! – повторил Сергей Владимирович и рывком ослабил узел галстука. Потом с силой нажал кончиками пальцев на виски. Потом шумно сглотнул. – Как-то мне нехорошо. Давление, видимо, подскочило. Мне показалось, Наталия Венедиктовна, что воздух необычным образом сгустился и Попов на мгновение исчез. Симптоматичный зрительный эффект. Дайте мне воды, – и он грузно осел на стуле.
Наполняя стакан, стоявший вместе с графином на низеньком столике, литераторша невольно опустила глаза и увидела босые Алёшины ноги, припорошенные пылью и песком Лукоморья.
– Попов! – хриплым голосом, дрожавшим, как натянутая струна, прошептала она, – как ты смеешь продолжать хулиганство? Зачем ты снял обувь и носки? Что пытаешься этим продемонстрировать? Или вообще так в школу пришёл?
Раздался громкий звон. Наталия Венедиктовна напряглась, готовясь задать неисправимому Попову ещё более строгую головомойку (рецидивист какой-то!), но сообразила, что это не мобильник, а звонок с последнего урока, и смолчала.
Сергей Владимирович, отхлебывая из протянутого ею стакана, опустошённо произнёс:
– Всё, занятия окончены. Пускай Попов идёт домой, пока не довёл меня до инфаркта. Разбираться будем завтра, на сегодня мои силы исчерпаны. Наталия Венедиктовна, попросите Анну Петровну в раздевалке подобрать для Алексея какую-нибудь обувь из потерянной учениками и невостребованной. Не босиком же ему по улице шлёпать. Благодарю, все свободны.
Хорошая фраза, подумал Алёша, выходя в сопровождении литераторши из директорского кабинета. Надо эти слова запомнить. Такими хорошо завершать следствие. Конечно, если не требуется задержаний. В противном случае свободны не все: только те, чья невиновность несомненна.
Домой следователь по особым делам шёл быстро. Во-первых, сложившиеся в Лукоморье обстоятельства требовали принятия незамедлительных мер. Во-вторых, не хотелось долго оставаться на глазах у прохожих в смехотворном виде: чёрной туфле на правой ноге и цветастом домашнем тапочке – на левой. Другой утерянной обуви подходящего размера у Анны Петровны не нашлось.
Войдя в квартиру, Алёша поспешил к книжным полкам. Кошка Маруся, обрадованная приходом хозяина, тёрлась о его ноги, пыталась заглянуть в глаза: мяу, что, мол, нового и интересного?
Перебирая книги домашней библиотеки, Лёша подробно рассказал о событиях долгого дня. Маруся то воинственно задирала хвост, то распушала шерсть, то потирала лапкой затылок, словно размышляя. Казалась, она всё понимает. Понимает, но сказать не может. Так оно и было на самом деле. Впрочем, только здесь – в Лукоморье будет иначе. Уж кому, как не Алёше, об этом знать.
Нужная книжка никак не находилась. Перебрав все, одну за другой, лукоморский следователь по особым огорчённо вздохнул. Потом взял мобильник в руку, а кошку – под мышку.
– Делать нечего, Маруся. Придётся разбираться без подсказки. И куда только могла задеваться повесть про Муми-папу?
В который уже раз за сегодня – «звёздочка», «ноль», «решётка». Квартира Поповых опустела.