Текст книги "Невидимое"

Автор книги: Николай Кожуханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Николай Кожуханов
Невидимое

Предисловие

«Что может быть темнее темноты?

Темнота человеческих помыслов…»

Солнце только вышло из-за горизонта, осветив черную змейку дороги, петляющей между крутых горных склонов, ведущую из Туапсе в сторону Геленджика. По ней ехал одинокий серебристый седан. Его чисто вымытые бока отражали свет солнца, рождая десятки солнечных зайчиков, играющих в догонялки, прыгая по придорожной зелени и каменным уступам. Над дорогой раскинулся безоблачный простор небес. В его бескрайней синеве купались проснувшиеся ото сна стрижы и ласточки. Левее дороги неподвижной скатертью лежала морская гладь.

– Я – паровоз, а кто за мной, те вагоны, – утверждал Игорь Игоревич Тулин, недавно назначенный прокурором Туапсинской межрайонной прокуратуры, беседуя с молодым следователем Сергеем, сидя на пассажирском кресле автомобиля. – Держись меня, и все будет в порядке. Понял?

В ответ Сергей только согласно кивал головой. Он старался не обращать внимания на еще не протрезвевшего прокурора, которого он вез на место преступления на своей, старенькой, но ухоженной тайоте «королле».

– Мы работаем в системе, и если хочешь в ней выжить и преуспеть, нужно действовать по ее правилам! А они очень простые: все, кто не прокурорские, – чужие, а значит, знаться с ними не с руки. Пить можно только с такими как ты и я или со своими. Ну и общаться в нашем круге. Вникай, молодой, вникай!

Запах перегара изо рта у прокурора коня мог свалить наповал, не то что человека. Сергей спасался от «неминуемой смерти» тем, что открыл полностью окно с водительской стороны и дышал, делая короткие вдохи.

– Забудь про своих ментовских друзей, они теперь чужие. Из их полиции только с начальством гаишным можно знаться. Все другие – наши жертвы. Наши «палки». Понимаешь? У тебя вот раньше «палками» были посаженные преступники, а у нас к ним добавились еще и полицейские. «Отказное» состряпает – приземляем его, руку на кого поднимет, прав – неправ – сажаем. Пускай знают, что они грязь из-под ногтей, знают и боятся нас. У них своя система и свои правила, а у нас наша система и правила.

Сергей вспомнил свой выпускной в Ростовском юридическом институте МВД, счастье и чувство гордости, что будет работать в полиции. Вспомнил искренние лица друзей, их и свои обещания не расставаться и помогать друг другу. С того времени прошло полтора года. Сергей успел поработать в уголовном розыске, увидеть реальную жизнь человека в погонах. Он обжегся на лицемерии собратьев по трудовому цеху, испытал ненависть к себе со стороны преступников, ощутил и неуважение некоторых обывателей. Но все это не сломило веры в правильность выбранного пути. Поэтому было противно слушать Тулина, но он терпел. Как терпел и тогда, когда его отец сказал, что нужно уходить из полиции пока не поздно, переходить на «правильную» работу.

– В нашем деле главное корректное обращение с «жертвой», а закон и так на нашей стороне. Говори со всеми вежливо, а сам гноби гадов! Голос без надобности не повышай, руки не распускай, а то на видео снимут и пиши пропало. Сам по этапу пойдешь. Ну а если нужна сила в деле, так желающих тебе помочь прорва. Все хотят тебе в друзья набиться. Так и делай вид, что не против, а сам знай нос по ветру держи! Чуть что, сажай их всех. А другие только сильнее бояться и уважать станут. Вот такая у нас система, такие правила, молодой!

Прокурор потянулся за бутылкой с водой, стоящей в боковом кармане пассажирской передней двери. Он извлек ее, быстро откупорил и стал жадно пить, пока не осушил целиком. После этого вытер рукой рот и икнул. Тут ему, видимо, стало холодно и он принялся растирать себе плечи.

– Тебе что – жарко? Ты чего окно настежь открыл?

Сергей не хотел объясняться со своим начальником, но и закрывать окно не желал.

– Да душновато немного и голова болит, – оправдываясь, ответил Сергей.

Тулин был щуплым, лысоватым мужчиной за сорок пять. Сергею же не было еще и двадцати пяти. Он был широкоплеч, высок, спортивно сложен.

– Какая голова! Ты на себя посмотри. На тебе пахать можно! И кто из нас после этого вчера пил? Ладно, врать ты не умеешь, лучше расскажи, что там в сводке значится по трупу, на который едем?

Сергей облегченно вздохнул.

– В три утра охранник оздоровительного комплекса во время обхода обнаружил труп неизвестного мужчины с множественными травмами. После чего сообщил своему руководству и позвонил в полицию. Все.

– Все, все, да не все, – скороговоркой протараторил Тулин.

Тем временем, миновав петлю зеленого коридора, серебристый седан выехал на прямую, ведущую к раскинувшемуся во впадине между двумя горами приморскому поселку, носившему название «Ольгинка».

– Игорь Игоревич, мы уже почти на месте, смотрите.

Прокурор вновь икнул и протер платком холодный пот, выступивший на лбу.

– Вроде холодно, а потом обливаюсь. Эх! Надо же было помереть этому бедолаге именно сегодня. Неужели до завтра потерпеть не мог?! Ну все не слава богу. Вчера так хорошо отдохнули. Праздновали день рождения Анатолия Борисовича! И сегодня после такого отдыха полагается спать, а не по местам происшествия шастать. Ты знаешь, кто такой Анатолий Борисович?

Сергей не знал, но ответил, что знает.

– Ну и кто он такой? – торжествующе продолжал задавать вопросы прокурор.

Сергей неловко молчал, делая вид, что сосредоточился на лавировании между домами по узким улицам поселка.

– Не знаешь, не трепись! – подытожил Тулин. – Это местный крупный владелец сети санаториев и прочей курортной недвижимости у моря. У него денег столько, что куры не клюют. Вот кто наш человек. Таких людей нужно знать. С праздниками поздравлять. А если беда случится, то участие проявлять. Особенно, если об этой беде они узнают на собственном празднике, а ты вместе с ним рюмку поднимаешь.

Сергей подъехал к опущенному шлагбауму, за которым начиналась территория частного оздоровительного комплекса. Пришлось остановиться и посигналить.

– Ну где их черти носят? Почему не открывают!? Не знают, кто к ним приехать должен, что ли? Вот недоумки! Как будто не у них на пляже труп лежит, как будто я – не прокурор!

Возмущению Тулина не было предела.

Охранник появился внезапно. Он выпрыгнул из ниоткуда, как чертик из табакерки, появившись возле двери водителя. Худощавый паренек в черной форме, больше похожей на тюремную робу, увидев удостоверение, предъявленное Сергеем, тут же поднял шлагбаум и разъяснил, как проехать к береговой линии.

– Вот так бы сразу, – буркнул негромко прокурор, испепеляя взглядом своих серых водянистых глаз охранника, когда машина, наконец, тронулась, пересекая границу частного владения.

Сергею повезло, до пляжа он добрался, ни разу не сбившись с пути, хотя в лабиринте узеньких парковых дорожек немудрено было заблудиться. У лестницы, ведущей к пляжу, стояли два патрульных сержанта. Заметив знакомые лица сотрудников прокуратуры, они выпрямись, ожидая возможных указаний.

– Пойдем, посмотрим, что тут случилось, – со вздохом сказал Тулин, выходя из машины на свежий воздух.

Сергей последовал за старшим, хотя на месте происшествия по закону ответственным за все являлся следователь. Они спустились по лестнице на пляж, где уже работали другие члены следственно-оперативной группы. У самой кромки воды лежало тело человека, над ним «колдовал» судмедэксперт. Рядом стоял криминалист, полноватый мужичок, в сланцах на босу ногу, ярко голубой футболке и пестрых шортах, его можно было принять за пляжного фотографа, но Сергей знал его по работе лично. Участковый в потрепанной форме еще старого образца разговаривал с двумя охранниками в такой же форме-робе, что и тот парень у шлагбаума. Оперативник, полноватый капитан лет тридцати, что-то обсуждал с откровенно жирным коротышкой полковником в полицейской форме. Увидев прокурорских, двое последних направились к ним навстречу.

– Игорь Игоревич, разрешите доложить? – выпятив живот вперед, протявкал полковник.

– Докладывай, Семен Аркадьевич, докладывай.

Оперативник стоял за спиной своего начальника и молчал, оценивающе поглядывая в сторону Сергея.

– Место происшествия осмотрели. Охранника, что нашел тело, и его товарищей по смене опросили, как и администраторов и обслуживающий персонал. Личность пока не установлена. Эксперт говорит, что предположительно это несчастный случай. Человек плавал в море ночью и попал под лопасти какого-то судна. Планируем провести обход по номерам, может, кто-то из постояльцев знает умершего.

Прокурор закашлялся, услышав предполагаемый план действий.

– Да вы что, полковник, говорите! Зачем гостей пугать? Какой обход! Если кто пропал, так утром все само собой известно станет. Или к администратору, или в полицию вашу заявят. Поодиночке же не отдыхают. Вы бросьте свои солдафонские подходы! Уровень привлекательности курортов только начал повышаться, а вы тут всех своими методами дознания распугаете!

Потом прокурор повернулся к следователю и распорядился:

– Значит, так, Сергей Михайлович, тут, как я понимаю, налицо несчастный случай. Вы задокументируйте все как следует, составьте вопросы для судмедэксперта, который будет проводить вскрытие, и согласуйте их со мной. Ну и скажите местной администрации, чтобы были бдительны к обращениям постояльцев. Все ясно?

– Да, Игорь Игоревич.

– А вы, – Тулин обратился к полковнику, – пойдемте со мной наверх. Оттуда лучше видно место происшествия, обсудим с вами детали. Там, вроде, кафе на набережной, зайдем, выпьем кофейку.

Прокурор отправился в сопровождении полковника в кафе, а Сергей остался один на один с оперативником.

– Егор, – представился он, протянув руку.

– Сергей, – пожав руку новому знакомому, ответил следователь. – Что еще твой начальник не сказал, что мне следует знать?

– Да нет, все, вроде, доложил. Ты лучше с экспертом переговори. Он больше интересного расскажет. Да и потом все равно осмотр трупа ты будешь вести, а я за понятыми пойду, есть тут у меня на примете пара инвалидов.

Море легонько колыхалось, волны издавали характерное «пши-и-и-и», разбиваясь о каменистый галечный берег. Чайки, растревоженные суетой людей, вместо того, чтобы ходить по пляжу и выискивать себе прокорм, суетливо кружили в небе или покачивались на волнах. Уклад их жизни был нарушен.

Сергей подошел к лежащему на гальке телу.

Криминалист и эксперт поздоровались с ним.

– Попозируете, Сергей Михайлович? – в шутку предложил криминалист.

– Ну, конечно. Палыч, лучше скажи, что ты так нарядился?

– А чем тебе мой вид не нравится? Соответствует, между прочим, антуражу. Как-никак у моря. Лето.

Криминалист широко улыбнулся.

– Да живу я тут, в Ольгинке, а форма у меня в отделе. Сегодня я не дежурю, просто шеф попросил подменить Лешку, это наш новенький, он на смене по разбою работает, сюда вовремя не успел бы.

Сергей посмотрел на умершего. На нем не имелось никакой одежды. Тело было все изломанно и искорежено. Лицо превратилось в кашу.

– Что скажете? – обратился Сергей к судмедэксперту. – Как он умер?

Эксперт, седой худощавый мужчина, выпрямился, снял резиновые перчатки, поднял очки на лоб и протер глаза.

– Тут множественные раны. Повреждения вызваны физическими факторами и имеют механическую природу. Их можно разделить на две группы: первая – очевидные травмы, это резаные раны. Вот, посмотрите, их тут больше всего. На правой руке нет кисти, два глубоких шрама до кости на плечевом суставе. А вот и на теле, правом бедре. Видите? Вот и ноги по левое колено нет, тоже отсекло. Ну и, конечно же, лицо в винегрет, отделена паховая область. Эти раны, вероятно, получены от винта какого-то моторного судна. Оно, замечу, не маленькое.

Сергей слушал и следил за рукой рассказчика, который указывал на описываемые раны. За время работы в розыске он привык к трупам, но такого ему еще не приходилось видеть никогда. Картина была тягостная. Создавалось впечатление, что перед ним не труп человека, а туша животного, которую не до конца освежевал мясник.

– Казалось бы, классика, человек плыл, не справился с водоворотом, угодил под винт судна, обширные повреждения и смерть. Если бы не несколько «но». Интересно другое! Смерть наступила не от моторного винта и даже не сегодня. Это тело пробыло в воде уже около суток, а может, и больше. Доказательством тому служат трупные пятна. Во-первых, их достаточно много, но кровь должна была вытечь через раны, нанесенные винтом. Во-вторых, взгляните, они багрово-красного цвета, а значит, тело пролежало в воде как минимум от шести до двенадцати часов, не имея повреждений от винта лодки. Но и больше двух суток в воде оно не было. Подтверждение этому тут, на пятке, где кожа грубая, процесс набухания и сморщивания только начал набирать обороты, но кожа уже белая.

В груди у Сергея зажгло. Неприятное предчувствие закралось в душу. Не о возможном ли убийстве сейчас начнет говорить судмедэксперт?

– Этот мужчина умер от того, что его грудную клетку сдавили так, что она сломалась. Вот тут виден след вдавливания. Ни одного целого ребра. Понимаете? И ни одного ребра не торчит наружу, они раздроблены, а это значит, что давление на них осуществлялось со всех сторон равномерно и одновременно.

– Что могло это сделать? – растерянно спросил Сергей, а потом предположил. – Может, его машина переехала, а потом тело скинули в море?

Эксперт отрицательно покачал головой.

– Нет, не думаю. Тут сдавливание имеет отличную от наезда машиной механику. Как я уже сказал, давление шло со всех сторон, но было локализовано областью грудной клетки. Это не позволяет говорить о наезде на него машины. Также сразу стоит отмести возможность сдавливания на глубине. Скорее всего, умер этот человек на суше.

Сергей совсем запутался.

– У вас есть лист бумаги? – задал следователю неожиданный вопрос эксперт.

– Да, сейчас дам. А зачем она?

Не дожидаясь ответа, Сергей раскрыл свою папку. В этот момент неожиданно легкий бриз сменился сильным порывом ветра с моря, который вырвал несколько бланков протоколов и чистых листов бумаги и понес их в сторону набережной.

– Вот черт! – выругался Сергей.

Сергей достал новый лист бумаги, придерживая содержимое папки, и отдал его судмедэксперту. Тот принял лист, свернул его в трубочку, взяв ее в руку, и сжал посередине.

– Такова механика повреждения, повлекшего смерть, – подытожил он, пристально глядя в глаза следователя. – Что могло стать причиной таких ран, я пока не знаю, но вскрытие, как всегда, покажет больше. Посмотрим желудок на предмет количества в нем воды, изучим кровеносную систему. Так, потихоньку, и разберемся. А теперь, думаю, нужно поскорее увозить труп в морг, а то тут становится слишком тепло. Вон и кожа начинает приобретать зеленоватый оттенок, разложение ускоряется.

– Хорошо, как скажите, я по снимкам тогда протокол заполню, – согласился следователь.

Порывистый ветер вновь сменился легким ровным ветерком. Солнце уже не ласкало кожу, а начало припекать.

Тем временем криминалист закончил фотосъемку. Он подошел к Сергею и, положив ему руку на плечо, многозначительно сказал:

– Знаешь, что я тебе скажу?

– Что?

– В этой жизни нет ничего обманчивее слишком страшного и ослепительно красивого. За ними всегда таиться какая-нибудь ложь.

– В смысле?

Криминалист махнул рукой и, уходя, пробурчал:

– А, не бери в голову…

Сергей задумчиво поглядел на то, что когда-то было человеком, таким же как и он живым, а теперь таким уродливым и мертвым. Его взгляд остановился на странном перстне, надетом на исковерканную руку мертвеца.

Глава 1. Дорога к дому

Над Москвой нависла серая пелена. Саша стоял на перроне и дожидался своего автобуса, чтобы поехать в область.

Шел мелкий моросящий дождик, дул противный пронизывающий ветер. Погодка совсем не соответствовала первым дням лета.

– Привет, Сашка! – донеслось откуда-то сбоку.

Александр вздрогнул от неожиданности и повернулся на голос.

Перед ним стоял его старый друг Андрей Осокин, насквозь промокший, без зонта, со спортивной сумкой на плече. Увидев знакомое лицо, обрадовался.

– И тебе здорово! Ты какими судьбами тут?

Друзья обменялись крепким рукопожатием.

– Да я на выходных с Валеркой встретиться хотел, шашлыки там и все такое. А потом отдыхать куда-нибудь к морю рвану. А ты куда?

Валера, Андрей и Саша дружили с детства и жили в одном и том же подмосковном городе. После окончания института жизнь раскидала их кого куда. Валера женился на Кате, девушке из их же кампании, и вернулся с ней обратно в Подмосковье. Андрей же, по натуре рубаха–парень, заводной, «бабник», просто не был создан для семейной жизни. Саша давно потерял счет его подругам, которые менялись чуть ли не каждый месяц. Сам Александр был женат на Полине, которая тоже была частью их детской кампании, но сейчас в их отношениях возникла пропасть, грозившая скорым разводом.

– Тоже к нам в город еду. Да ты весь промок, ныряй ко мне под зонт.

Андрей шагнул под спасительную защиту от начинающего усиливаться дождя.

– Мы с тобой рядом будем смотреться как два близнеца, одинаковых с лица. Ну помнишь этот мультфильм? Они еще все подряд ели за школьника, который вызвал их из сундука.

Александр больше не грустил. Теперь на его лица появилась улыбка.

– Да помню я, помню. А ты где остановишься? У Валерки?

– Нет, я в старой бабушкиной квартире поживу.

Родители Андрея переехали в Москву, когда их сын пошел в институт. В Подмосковье осталась его бабушка. Она умерла года три тому назад, оставив после себя двухкомнатную «хрущевку».

– А разве вы ее еще не продали? Ты же говорил, что твои родители нашли покупателей?

– Да, было дело, но там все сорвалось. Оно и к лучшему, а то где бы мне теперь жить? На ближайшие выходные это моя холостятская берлога. Уловил?

В этот момент к перрону подкатил автобус. Саша и Андрей устремились, как и все, к входной двери. Водитель не спешил открывать двери, что-то записывая в каком-то табеле. У входа быстро собралась толпа, живущая по законам «толкучки». Задние напирали на передних, будто не видя, что двери еще закрыты, виня в нерешительности передних «идиотов», а передние, сдерживая натиск, злились на «баранов» сзади. Но все вместе клеймили водителя, не жалея для этого никаких эпитетов.

– Молодой человек, – с возмущение в голосе обратилась к Саше пожилая женщина, стоящая позади него, – вы мне все ноги отдавили!

Длинный как шест мужчина спереди чуть не выколол Александру глаз спицей своего зонта.

Из-за автобуса появилась женщина в строгом синем костюме контролера. Толпа не спешила ее пропускать. Наткнувшись на стену человеческого непонимания, она помахала водителю рукой.

Тот открыл дверь и направился к выходу, держа в руках все тот же табель, по ходу говоря:

– Совсем народ озверел, контролера-то пустите, без него в автобус не пройдете!

До ожидающих как-то разом дошло, что нужно делать, и толпа расступилась, давая проход водителю и контролеру, которая тут же принялась впускать пассажиров, внимательно проверяя билеты.

– Прямо как в том анекдоте, – заметил Андрей. – Втискивается в отправляющийся с вокзала автобус мужчина, а там битком народу. Все ждут, когда поедут. Мужик просит впустить его внутрь. Ему в ответ: «Не видишь, мест нет, сейчас мы отъедим, а ты в следующий автобус садись». А он им: «Да никуда вы не поедите». Народ: «Почему?» Мужик: «Да я же водитель!»

Друзья засмеялись, привлекая не кстати к себе внимание раздраженной, непонимающей причину радости толпы.

Наконец, проблема была решена. Все пассажиры оказались внутри, водитель вернулся с табелем обратно, а контролер, язвительно пожелав «доброго пути», вышла под дождь. Двери закрылись, и автобус покатил по дороге, весело рыча дизельным мотором.

Саша поменялся местами с сидевшим по соседству с Андреем худощавым пареньком. И теперь друзья могли спокойно поговорить по душам во время пути. Правда, сидеть было тесновато. Сказывалась ширина их плеч. Оба все еще посещали тяжелоатлетические спортивные залы, тягая штанги и гантели.

– А ты зачем в город едешь? – спросил Андрей. – Надолго? Где обитать планируешь? Твои же родители теперь в Истре живут. Если хочешь, заезжай ко мне. С Валеркой и Катей денек отдохнем, да по девчонкам пойдем, а то мне одному как-то не с руки. Что молчишь? Соглашайся! А потом со мной на море поедем, бери отпуск и вперед.

– Меня Василий Васильевич на свой юбилей пригласил, у него в доме и остановлюсь на пару-тройку дней. А о море я подумаю, может ты и прав.

Василий Васильевич Мельников был отцом Полины, тестем Саши. Ему в ближайшую пятницу должно было стукнуть семьдесят лет.

– А вы когда с Полиной помириться успели? – спросил удивленный Андрей. – Я-то думал, вы разведетесь, и в полку холостяков прибудет!

Саша и хотел бы сказать, что помирился с Полиной, что у них все хорошо, как было всегда до того рокового для их отношений дня, но не мог. Теперь жена общалась с ним исключительно через адвоката – тощего, вечно прокуренного, стареющего мужичка с маленькими, постоянно бегающими поросячьими глазками, с вечно сальными волосами, всегда одетого в разные костюмы серого цвета. Этот человек в сознании Александра стал символом их разлуки, хотя, собственно, к этому он не имел абсолютно никакого отношения. Просто в один ужасный день от лица Полины начал говорить адвокат. Даже в суд, чтобы расторгнуть брак, явился именно он. Судья дала на раздумья месяц. Он истекал в грядущий за юбилеем понедельник.

Радость встречи исчезла, на Александра нахлынули тяжелые воспоминания и переживания.

– Все не так, как ты думаешь. Я не видел Полину с того дня, когда она застукала меня и Таню у нас дома в нашей постели.

Именно в тот зимний день Александр видел свою жену в последний раз. Были новогодние праздники, пора корпоративов. Саша работал в небольшой компании, занимающейся продажей и прокладкой оптико-волоконных кабелей. Осенью в их отделе появилась Таня, симпатичная молодая девушка, студентка-третьекурсница. Ее жизнерадостность, обаяние, активность располагали к себе. О таких говорят: «Она всегда на позитиве». Татьяна сразу же положила глаз на Александра. Благо было на что посмотреть и что оценить – высокий, стройный, спортивный, сероглазый шатен с правильными чертами лица, ухоженный, всегда в чистой выглаженной рубашке, не курит, занимает хорошую должность, имеет перспективы роста. Саша принимал ее флирт и сам оказывал девушке знаки внимания. Уже через месяц они вместе обедали, он дарил ей шикарные букеты цветов, подвозил домой. Границу в отношениях Саша не переходил, но балансировать на краю не отказывался, и это не устраивало его подругу. И вот подошли новогодние праздники. Полина должна была лететь десятичасовым рейсом в Вену, докладывать об итогах работы их филиала. Она трудилась в австрийской фирме, занимающейся финансовой деятельностью. Они попрощались еще утром. Полина обняла его и нежно поцеловала, а он спешил, кровь будоражила свобода грядущего вечера, когда начнется праздник. Так и вышло. Вино, водка, абсент, коньяк и, напоследок, шампанское, открывшее дорогу в неизведанное. Татьяна не упустила своего шанса. Сначала в кабинете, на столе у Александра, потом поддержала тонус в такси, по дороге к нему домой, а потом все продолжилось в постели Полины и Саши, только вместо жены там была Таня.

Адюльтер удался на славу, Андрей мог бы гордиться своим другом. Когда любовники, тяжело дыша, лежали на скомканных простынях после очередной близости, раздался щелчок открывающейся входной двери. Они его не услышали. Алкоголь, адреналин, пульсирующая в венах кровь затуманили рассудок обоих. Полина еще в прихожей все поняла, но сердце не поверило глазам. Она видела знакомые, разбросанные по полу вещи Саши и незнакомые, женские. Александр сотни раз представлял, как Полина шла по коридору к их спальне, как с каждым шагом ей становилось все больнее, обиднее, горче, как ей хотелось закричать, проснуться, вырваться из этого кошмара. Но реальность была такова: ее любимый Сашенька лежал в их постели с симпатичной девушкой, к которой по сути, как он понимал сейчас, испытывал только животную страсть, не больше. Но от этого Полине не стало бы легче, даже знай она это. Ее чувства, как листы бумаги, горели и превращались в пепел.

Саша не сразу заметил в полумраке комнаты появление жены, которая дрожащей рукой приоткрыла дверь их спальни и шагнула внутрь. Он еще ласкал грудь любовницы и что-то шептал Тане в пьяном угаре, лишая себя хоть какой-то возможности оправдаться перед женой.

Наконец, когда комок, подступивший к горлу, почти задушил Полину, а навернувшиеся слезы были готовы пролиться из ее глаз дождем, она, собрав волю в кулак, протянула руку и, щелкнув выключателем, зажгла свет в спальне, после чего сказала:

– Это что за дела, Сашуля!?

Александра как будто холодной водой окатило. Он хотел вскочить с кровати, но зацепился за что-то и упал, больно ударившись о прикроватную тумбочку. Кое-как поднявшись, схватил с пола брюки и быстро натянул их. Было досадно, больно, стыдно. Таня продолжала лежать обнаженной, не подумав даже прикрыться. Более того, она смеялась над неловкостью Александра.

– Прости, прости, – сквозь икоту, идя навстречу к Полине, начал оправдываться Саша. – Все не так, как ты поняла. Все не так. Я все объясню тебе, постой. Дай собраться с мыслями.

– Убожество, – крикнула Полина и, повернувшись к мужу спиной, вышла вон, громко хлопнув дверью.

Алкоголь подвел Александра: не успев остановиться, он, пытаясь нагнать супругу, со всего маху врезался в закрытую дверь, больно приложившись лбом.

Полина ушла. Следом за ней, одевшись и чмокнув на прощанье сидящего в прихожей Сашу, упорхнула и Таня. На звонки жена не отвечала. На следующий день, когда он был на работе, Полина приехала к ним домой и забрала свои вещи. С тех пор их съемная квартира принадлежала только Александру.

На Таню Саша с того дня даже не смотрел. Да и она с ним больше не здоровалась. Он не пытался с ней объясняться. Таня в апреле уволилась и больше Александр ее не видел.

Об этой истории Андрей знал все. Именно ему первому рассказал обо всем Саша.

– А как же ты поедешь на юбилей? Ее отец разве не знает, что вы разошлись?

– Да все он знает. Мне по телефону так и сказал, что приглашает меня лично. Говорил, чтобы я никакие подарки ему не дарил. Для него главное увидеть любимого зятя. Я ему твержу, что мы с Полиной разводимся, а он как будто меня не слышит.

Саша ненадолго замолчал и посмотрел в заплаканное от дождя окно.

– А может, это и к лучшему, Андрюх. Я ведь люблю Полю. Может, это мой шанс. Она тоже поедет на юбилей к отцу, а значит, мы можем с ней там увидеться. Я попробую ее убедить, чтобы она дала мне шанс как-то загладить свою вину. Ты не представляешь, что я пережил за эти полгода. Если честно, я на женщин вообще сейчас смотреть не могу. Так что не обижайся, по девчонкам с тобой не пойду.

Андрей наклонился в сторону Саши.

– Я тебе так скажу. Польку знаю, как и ты, с детства. Баба она упрямая и гордая. Если начнешь перед ней оправдываться, только хуже будет. Доказывать ей что-либо тоже бесполезно. Она и слушать тебя не станет, тем более, если ты станешь это делать в доме тестя. Тут нужно похитрее быть. Завоевывать ее уже нет времени, а вот в хорошей кампании, под водочку, вспомнить о хорошем, это самое то. Так что слушай меня. Придется все же тебе сходить на встречу с Валеркой и Катей. Я им все объясню и попрошу, чтобы они нам помогли. Пускай Катя, как лучшая подруга, пригласит к себе Польку. Они примут понемножку. Я типа опаздывать буду. А когда Полина дойдет до нужного состояния, как медики говорят, спадет эмоциональный барьер, так мы и заявимся. Уловил?

Сначала Саша думал, что друг все перевернет в какую-нибудь шутку, но уже к концу речи Александр уловил идею, почувствовал в плане друга действительно разумное зерно.

– А ведь может и выйти, – растягивая слова, сказал Саша. На его губах вновь заиграла легкая улыбка.

– Может! Ха, не может, а выйдет! Я что, женщин не знаю, что ли? Заговорим мы твою красавицу.

Автобус незаметно выехал за пределы массовой московской застройки и бодро покатил по своему маршруту. Друзья продолжили разговор, но уже не так громко, не мешая уставшим, раздраженным попутчикам.