Текст книги "Жнец"
Автор книги: Николай Кожуханов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Антон насторожился.
– Ты или вы заинтересованы еще в сделке? А еще подскажи, деньги при тебе, или уже платить за покупку нечем?
«Деньги, деньги, вот что тебе нужно», – подумал Антон, и от этого ему стало тошно, такая прямолинейность и циничность задели его самолюбие.
– Да, я заинтересован, и деньги у меня еще есть, – без тени сомнения ответил Антон, хотя во втором уже совсем не был уверен, но точно знал, что если бы их тайник нашли, то Лиза, скорее всего, не пришла бы и не задавала этих вопросов.
Лиза в знак понимания кивнула головой и, вставая, почти приказным тоном сказала:
– Хорошо, сейчас я уйду, а завтра утром вернусь и принесу тебе одежду, слышала, твоя-то стала совсем никакая. Потом мы уедем отсюда. Завтра же ты сможешь посмотреть здание и, если тебя все устроит, заключишь сделку. Для этого хозяин или кто-то от него будет тебя ждать на месте. Главное, чтобы наличность была при тебе.
Девушка, склонившись над Антоном, поцеловала его в щеку.
– Рада тебя видеть, – промурлыкала она, – правда, рада.
Она улыбнулась и быстро покинула палату, оставив его один на один с тревогами, угрызениями совести и страхами, хотя вернулись они не сразу: сердце Антона еще долго билось в такт стуку каблучков Лизы о казенный больничный кафель. Этот звук словно оттягивал боль.
Глава 2
Вечер быстро вступил в свои права и незаметно подготовил приход ночи. Ближе к закату ветер стих, воздух посвежел, оживилась вездесущая мошкара.
Сидя в небольшой больничной столовой, Антон с неохотой поужинал жидкой кашей вприкуску с белым хлебом с маслом, запив все это крепким переслащенным чаем.
Ужин был поздним, не по расписанию, поэтому медсестра подгоняла всех, прося быстрее закончить прием пищи.
К Антону за стол подсел худенький паренек лет восемнадцати. Антон вспомнил, что видел его днем у своей двери. Прикончив содержимое своей тарелки, мальчишка с «молочными усиками» снизошел до общения.
– Коля, – сказал он, протягивая руку через стол. Его пальцы и кисти рук были расписаны татуировками: кресты, кольца, точки и кости.
Антон, отвечая рукопожатием, представился.
Николай взял зубочистку и начал выковыривать из зубов остатки пищи, внимательно глядя на своего нового знакомого, будто ожидая, что он ответит ему на какой-то незаданный вопрос.
– Я после аварии тут, – не желая возвращаться в палату, решил завязать разговор Антон. – Не помню, как это произошло. А вообще, я из Москвы.
– Сочувствую.
Опять возникла пауза. Но она не казалась неловкой. Просто лишние слова не произносились.
– Пойдем, – то ли предложил, то ли приказал Николай, вставая из-за стола.
Антон последовал за новым знакомым.
Они вышли из столовой и, не спеша пройдя по коридору, оказались возле туалета. Николай достал из кармана открытую пачку сигарет и протянул Антону.
– Я не курю, – оправдываясь, сказал Антон, но Коля молча ткнул пачку ему в грудь.
– Ну, если настаиваешь, – сдался Антон, вытягивая из пачки одну сигарету.
На двери висел плакат с надписью «Курение в туалете запрещено», а под ним имелся наклеенный знак – красный круг на белом фоне, а в нем дымящаяся сигарета.
«Да, – подумал Антон, – даже по мелочам умудряюсь нарушать правила. Вот угораздило меня познакомиться с этим… Странный малый этот Коля».
Они вошли внутрь, и Николай сел на подоконник, Антон машинально присоединился к нему.
Новый знакомый, прикурив сигарету, глубоко затянулся и выдохнул из легких облако серого дыма, после чего начал не спеша попыхивать, делая неглубокие вдохи. Антон стоял и нервно крутил свою сигарету пальцами.
– Я из «мусорской» сюда попал, – вкрадчиво объяснил Коля.
– Из полиции, что ли? – совсем не к месту уточнил Антон.
Николай развел руками, будто был учителем, который возмущен незнанием учеником азов математики.
– Бока мне там хорошо помяли. «Слоника» надевали. Вот такая «Касабланка».
Если про бока Антон все понял, то про «слоника», хоть ничего не разобрал, но уточнять, что бы это значило, не стал.
– Но я сказал, что с лестницы упал. Понимаешь? Я же не терпила.
– Молодец, – выдавил из себя Антон.
Николай подозрительно посмотрел на собеседника, но комментировать его слова не стал.
За окном практически стемнело. Стекло оконной рамы было черным, как смоль. Сейчас соседство с черной поверхностью стекла вновь заставило Антона ощутить страх.
Он встал с подоконника и сделал несколько шагов внутрь помещения, но тревожное чувство не исчезало.
Николай понял действия собеседника по-своему.
– Что, спать?
В этот момент дверь в туалет раскрылась и на пороге показалась медсестра.
– Ну, сейчас начнется «Касабланка», – сквозь зубы выдавил Николай.
В руках у медсестры было какая-то тряпка. Когда женщина увидела происходящее, ее глаза расширились так, что, казалось, они вылезут из орбит. Медсестра семимильными шагами пересекла помещение и, оказавшись рядом с мужчинами, со всего маху стала охаживать их тряпкой, крича:
– Ах, вы мерзавцы, ах, негодяи! Что, не видели табличку на двери? Ну, я вам дам…
Сигарета вылетела изо рта Николая и оказалась на полу.
– Стой, – выставив руку перед собой, закричал Коля. – Стой, мать!
Но это не помогало. Медсестра, ругаясь и планомерно орудуя тряпкой, продолжала свою экзекуцию, оттесняя мужчин к двери.
Воспользовавшись моментом, Антон увернулся от очередного замаха женщины, поднырнул под ее руку, быстро выскочил из туалета и, пробежав по коридору, прошмыгнул в свою палату, закрыв за собой дверь.
«Сбежал, – подумал он, – слава богу!»
В палате страх перед темнотой снова вернулся к нему. Было темно так, что хоть выколи глаз.
Антон лихорадочно стал нащупывать выключатель, который, как он помнил, был где-то возле двери, но ничего не получалось. Ему показалось, что что-то шевельнулось возле окна, а потом раздался скрип, будто кто-то сел на его кровать. Сердца бешено заколотилось в груди.
Наконец, Антону удалось нащупать выключатель, и палату залил свет от четырех потолочных ламп дневного света. Конечно же в помещении никого, кроме самого Антона, не было. Ему сразу стало стыдно за свой страх. Он прошел через всю комнату и лег на кровать. Только сейчас Антон ощутил, как устал. Вроде ничего и не делал, а руки и ноги требовали отдыха, плечи и спина ныли, как будто пришлось таскать мешки с картофелем.
– Ну, ты даешь, – укорил себя вслух Антон. – Надо же было так испугаться темноты и попасть в такую глупую ситуацию с этим Колей».
Из коридора все еще доносилась ругань медсестры.
Веки Антона налились усталостью и скоро сомкнулись.
«Надо погасить свет», – пронеслась запоздалая мысль, и Антон погрузился в тревожный сон…
Что-то упало или ударилось о стену, шум от этого все еще стоял в ушах Антона, когда он вновь открыл глаза. Свет в палате горел, за окном зияла тьма. Антон прислушался. Тишина.
«Наверное, все спят, – решил он. – На дворе глубокая ночь».
Антон хотел вновь сомкнуть глаза, но в окружающей тишине гулко прозвучал цокот туфель по кафельному полу. При этом создалось впечатление, словно человек только что стоял за дверью, ведущей в палату, и теперь торопился скрыться.
– Какого черта! – вскрикнул Антон, вскочив с кровати, сунул ноги в тапочки и кинулся к двери.
Он в два счета пересек комнату и оказался в коридоре. Краем глаза он заметил, что кто-то завернул за угол.
«Может, это Лиза? – предположил Антон. – Нет, что ей тут делать ночью и зачем скрываться?»
Стараясь не шаркать ногами по полу, Антон прошел к повороту, ведущему к холлу, где, как показалось ему, скрылся таинственный наблюдатель.
Вот и холл. Но и тут никого не оказалось.
Из холла можно было выйти двумя способами: во-первых, воспользовавшись лифтами, во-вторых, через дверь, ведущую на лестницу, соединяющую все этажи. Шума движения лифтовых кабинок не было, а вот отдаленный звук – «тук, тук, тук» – вполне явственно слышался на лестнице.
Антон кинулся к двери, ведущей на лестничные пролеты. Она не хотела поддаваться и открылась лишь со второй попытки.
«Странно, – решил он, – я еле открыл дверь, а незнакомка сделала это без проблем и с первого раза. Если это была женщина, то как-то все происходящее не вяжется».
Антон, перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, понесся по лестнице вниз, где кто-то, поняв, что его преследуют, тоже перешел на бег.
Оказавшись на очередной площадке между лестничными маршами, с которой имелся выход на какой-то из этажей, Антон столкнулся с мужчиной в белом халате, тот неожиданно и стремительно вышел из дверного проема ему навстречу, держа в руках лоток со склянками. Оба не смогли посторониться, и бегущий сверху на всем ходу врезался в выходящего на площадку доктора.
Они вместе оказались на полу. Лоток упал и из него выпали стеклянные колбочки, которые тут же раскололись, усеяв пол мелкими осколками.
– Извините, – выкрикнул Антон и, встав, кинулся вновь преследовать незнакомца.
Доктор что-то стал кричать вслед беглецу, но его слова было уже не разобрать.
Сердце с безумной скоростью колотилось в груди, в ушах стоял гул, дыхание с непривычки перехватывало. Последний раз Антон бегал так быстро лет пять тому назад, когда на спор пытался перегнать Олега – тот очень неплохо бегал на короткие дистанции.
Наконец лестничный марш закончился, и он оказался у наполовину открытой двери. Она немного покачивалась, что свидетельствовало о правильно выбранном пути преследования.
Прошмыгнув в дверной проем, Антон оказался в небольшом холле, раза в два меньше, чем холлы этажами выше. Помещение было освещено светом редких, тусклых, мигающих светильников, которые крепились под низким потолком. В холле имелись такие же двери, скрывающие за собой шахты лифтов, и два прохода, ведущие в коридоры, расходящиеся в противоположных направлениях.
Антон прислушался. Шум удаляющихся шагов опять явственно донесся откуда-то слева.
Незамедлительно он продолжил свое преследование.
Свернув в коридор, ведущий налево, Антон побежал по нему как мог быстро. В груди жгло огнем, когда он миновал стальную дверь с облупившейся краской, на которой крепилась табличка «Морг».
«Твою душу, куда меня занесло», – выругался про себя Антон.
Коридор извивался змеей. На пути попадались пролеты, которые были совсем не освещены.
Шум шагов незнакомки слышался где-то рядом. Если бы не зигзаги коридора, то ее можно было бы сейчас увидеть.
У Антона уже начинала кружиться голова, когда он забежал в очередной холл, успев приметить, что кто-то прошмыгнул за одну из металлических дверей, имевшихся в нем.
Он, не раздумывая, последовал за ускользающей от него тенью.
Открыв дверь, Антон оказался в большой, хорошо освещенной яркими флуоресцентными потолочными лампами комнате. Из нее вел очередной неосвещенный, широкий, с низким потолком коридор. Свет из большой комнаты быстро таял в темном проходе. Однако где-то очень далеко впереди коридор опять расширялся, вероятно, там была такая же комната как та, в которой сейчас стоял Антон. Она была освещена, но значительно хуже, чем эта.
Звука шагов больше не было слышно.
«Она не могла далеко уйти. Стоит сейчас где-то в темноте прохода, – решил он. – Притаилась».
Антон шагнул в коридор и пошел вперед. Шаг, еще шаг. Глаза быстро освоились в темноте. Пара шагов – и он оказался на перекрестке. Справа и слева имелись широкие проходы, там царила абсолютная тьма.
«Куда иду»? – мелькнула мысль, кожа покрылась предательскими мурашками, а ноги сделались неподъемными, тяжелыми.
Сейчас он мог видеть небольшую часть и левого, и правого прохода, но если сделать несколько шагов вперед, то придется выбирать направление движения, а это значит, что один из черных коридоров окажется у него за спиной.
Холодный пот выступил на лбу, пополз вдоль позвоночника. Руки стали липкими, опять вернулась мысль, что они запачканы кровью.
Каким образом был сделан очередной шаг, он понять не мог, но это произошло. Его затрясло. Безотчетный ужас заполнил разум. Судорожно вдохнув, он шагнул во мрак прохода, что был слева, и прижался спиной к стене.
Твердая кирпичная кладка успокаивала. Антон отдышался и прислушался. Было тихо, только где-то в черном лабиринте капала вода.
«Не бойся, – убеждал себя он. – Соберись, ты же не маленький. С каких это пор ты стал бояться темноты»?
Антон повернул голову налево и попытался рассмотреть что впереди, но тщетно.
Тогда он посмотрел направо, в ту сторону, куда уходил другой проход. Там тоже ничего не было видно, но между коридорами тусклой лентой тянулось слабоосвещенное пространство центрального тоннеля, который Антон недавно покинул.
«Надо возвращаться, – понял он. – Бесполезно искать что-либо впотьмах. Тут носа своего не видно, о каких поисках может идти речь».
Антон уже собрался с силами и почти заставил себя шагнуть в обратном направлении, когда боковым зрением уловил какое-то движение на границе между полным мраком правого коридора и сумраком центрального тоннеля.
Он попытался разглядеть, что же там такое. Сердце вновь учащенно затрепетало в груди, руки затряслись, волна страха накрыла Антона с головой.
И тут Антон явственно различил, как из мглы в полумрак кто-то вышел.
«Человек», – с облегчением подумал Антон, но чем дольше он смотрел на гостя, тем тревожнее ему становилось.
Незнакомец казался невероятно высокого роста – метра два с половиной. Это при том, что он сутулился. Создавалось впечатление, что на нем не было одежды или она плотно облегала его тело. Руки его свисали вдоль тела, а гипертрофированно большие кисти опускались ниже колен. Волосы на его голове были похожи на гриву льва. Это все, что мог разглядеть Антон.
Казалось, что тело монстра было серого цвета, хотя о каких цветах можно говорить при таком-то освещении.
Темнота рождает в сознании ужасы и монстров. Порождение мрака вышло из него, позволив коснуться своей кожи тусклым отблескам света.
Антон конвульсивно задрожал, теперь ничто не могло унять его страха, поднимавшегося из глубин сознания – страха и безысходности, которые парализуют, делают недвижимым и безвольным.
Антон почувствовал себя мухой, попавшей в паучьи сети. Вот бьется он, надеясь спастись, но силы его оставляют. Тогда к краю паутины подползает ее хозяин, который плотоядно смотрит на свою жертву, желая высосать ее плоть. Но для этого нужно впрыснуть в тело несчастного яд, чтобы растворить его внутренности, превратив в сладкий кровавый бульон, заставив мотылька свариться заживо, чувствуя боль до последнего мгновения, когда челюсти хищника приступят к своему делу.
Монстр шагнул в его сторону.
Сумрачный лабиринт заполнил низкий зловещий гул, через него пробивался голос, но понять слов не удавалось, только нечто нечленораздельное, нараспев:
– Обр-р, ро-р-р, от-т-т, те-е-е, р-р-р.
Тогда безумие разорвало оковы страха и оцепенения, что овладели Антоном, и из его груди вырвался истошный, безысходный вопль.
– А-а-а-а-а-а-а-а-а! – понеслось эхо по лабиринту, скрытому завесой мрака.
Глава 3
Антон сидел на переднем пассажирском сиденье в комфортном внедорожнике «вольво», за рулем которого была Лиза. Кошмарные сны и ночные страхи остались позади и казались в ярком свете дня глупыми и нелепыми.
Лучи теплого августовского полуденного солнца ласкали кожу, расслабляя и настраивая на мажорный лад. Салон авто наполняла жизнеутверждающая мелодия от группы «Bon Jovi»[5]5
Bon Jovi – американская рок-группа из Нью-Джерси.
[Закрыть], вокалист которой пел свой бессменный хит «It' s Му Life». Однако неприятное ощущение от пережитого во сне добавляло ложку дегтя в бочку с медом. Внутри вызревало чувство неловкости за истошные крики, которые разбудили половину больных на этаже, где располагалось травматологическое отделение.
– Как ребенок, – в сердцах, негромко отчитал себя Антон. – Ну, ты и даешь, брат, жару.
Услышав, что ее пассажир что-то говорит, но не разобрав слов из-за громко играющей музыки, Лиза приглушила магнитолу и спросила:
– Что ты сказал?
– Я так, не бери в голову, – отмахнулся Антон.
Лиза, которая сегодня была неразговорчива, все больше молчала и внимательно следила за дорогой, изменила свой настрой и продолжила разговор, переведя его в другое русло.
– Так ты правда ничего не помнишь? Или просто говорить не хочешь, что случилось на дороге в вечер аварии?
Антон явственно ощутил болезненный укол в сердце, но ответил:
– Лиза, все так сложно, в голове просто каша. Я рад бы рассказать, только что говорить, не знаю. Где явь, где выдумка, уже и не пойму. Вот ночью проснулся от кошмара…
Лиза махнула рукой.
– Да, знаю, наслышана о твоих воплях. Мне все уши медсестра прожужжала, как она чуть инфаркт не схватила, поднос с анализами уронила, проходя мимо твоей палаты и услышав твою сирену.
Лиза весело засмеялась, в ответ Антон широко улыбнулся, ему вдруг стало спокойно и хорошо, как давным-давно это бывало в детстве.
– Послушай, – обратился он к своей подруге, – я ведь так ничего и не знаю, куда и почему ты уехала тогда, после девятого класса. Может, расскажешь?
Лиза глубоко вздохнула и ответила:
– Почему нет?
Дорога начала петлять, а это значило, что приближалась точка их назначения. Они договорились сначала заехать на поле и посмотреть машину. Хоть Антон и не очень-то и верил, что деньги еще на месте, но, как говорится, надежда умирает последней. Он даже почти смирился с их пропажей, стоически для себя рассудив, что будет действовать по ситуации. Вот выбрался из больницы благодаря Лизе – и хорошо. Теперь же нужно попытаться понять, что произошло после того, как он потерял сознание, и куда делось тело Олега. В его смерти сомневаться не приходилось. Цинично, но факт.
Лиза тем временем начала свой рассказ.
– Все просто, Антон. Моего отца перевели работать, если ты помнишь, в Грецию. Он пошел на повышение, с любовницей порвал и решил, что теперь семья должна быть рядом с ним. Вот и забрал меня и маму.
Антон никогда ничего не слышал о проблемах между отцом и матерью своей подруги, услышанное заставило его удивиться. Ему всегда казалось, что родители Лизы были идеальной парой. Выходило, что он ошибался.
– Я провела два года в Греции. Это хорошее место. Тепло, море под боком. Нет проблем с учебой. Все понимали, кто я, и хотели угодить моему отцу.
Вдруг она прервала свой рассказ и резко ударила по тормозам. Ремни безопасности вдавили их в кресла, и хотя машина ехала медленно, скорость и вес внедорожника сыграли свою роль. «Вольво» скользнул несколько метров юзом по разогретому на солнце асфальту, после чего остановился на месте. Виной экстренной остановки стала лисица, которая, виляя своим роскошным рыжим хвостом, перебежала им дорогу. Само животное Антон не разглядел, а вот выдающийся во всех отношениях лисий хвост он рассмотрел очень хорошо.
– Черт, черт, черт! – выругалась Лиза. – Совсем живность страх потеряла. Правду говорят, что все лисы тут бешенством страдают. Черт!
Антон решил промолчать, никак не комментируя ни происшедшее, ни реакцию девушки.
Машина, издав басистый рык, вновь тронулась вперед, шлепая по дороге большими катками резиновых покрышек.
– Так, на чем это я остановилась?.. – приходя понемногу в нормальное состояние, переспросила Лиза.
– На том, что тут бешеные лисы, – ответил на вопрос Антон, улыбаясь.
– Греция – хорошее место. Вот только отец не хотел, чтобы я общалась со старыми друзьями. Он мечтал, чтобы я стала другой, сменила круг общения. К тому же ему хотелось, чтобы я училась в престижном заграничном университете в Штатах или Британии, а для этого в кратчайшие сроки было необходимо освоить английский. Ну а с ним, как ты, надеюсь, помнишь, у меня было совсем плохо. Поэтому – новый номер телефона, ограничения для общения в Сети и все такое.
Антон не выдержал, и вновь перебив Лизу, с укором в голосе спросил:
– А потом, когда ты оказалась в Англии или где ты там училась, неужели нельзя было позвонить?
Лиза с безразличием на лице пожала плечами.
– Почему, можно. Просто через два года уже для меня самой все поменялось. Появились другие обязательства. Понимаешь?
Антона немного задели слова подруги.
– У тебя появился молодой человек?
Как ни странно, сказанные им слова расстроили его больше, чем сам ответ Лизы.
– Да. Хороший парень.
Непроизвольно Антон бросил свой взгляд на безымянный палец правой руки Лизы. На нем было надето красивое, с причудливым узором золотое кольцо, усеянное драгоценными камнями.
Увиденное еще больше уязвило его, но вместе с тем отбило охоту развивать разговор в наметившемся направлении.
«Кольцо еще ничего не значит», – решил он.
Лиза, то ли уловив негатив, идущий от друга, то ли еще по какой-то причине, не стала вдаваться в подробности своей личной жизни.
– После окончания учебы, мне пришлось вернуться в Москву, – продолжила она. – Я не хотела быть юристом, но образование было получено, и отец пристроил меня в одну хорошую фирму временно, но ничто так не постоянно, как временное. Смысл этих слов я понимаю только сейчас.
За разговором Антон не заметил, как их авто выехало на открытый участок дороги, на то самое место, где случилась авария.
– Приехали, – скидывая скорость и не спеша останавливая автомобиль, прокомментировала свои действия Лиза.
Антон вышел из внедорожника первым. Спина затекла от недолгой, но утомительной для его ослабевшего тела дороги.
Поле по-прежнему было покрыто равномерным покрывалом густой желтой травы, которое нарушали лишь грубые следы, оставленные машинами, мчавшимися по нему несколько дней назад. Внедорожник Антона все также лежал на боку там, где окончил свой бег, метрах в двухстах от дороги, в самом сердце поля.
Преследовавшая их машина как будто сквозь землю провалилась. Были отчетливо видны следы ее въезда на поле, но никаких свидетельств возвращения на дорогу машина не оставила. Антон подметил это, но пока решил не делать поспешных выводов об увиденном.
Лиза тоже покинула автомобиль. В туфлях на высоком каблуке девушка почти на полголовы была выше него, что несколько смущало. Но ее близость заставляла сердце биться быстрее. Сейчас ему хотелось присесть вместе с ней прямо тут, на обочине, и забыться, разговаривая ни о чем, но обида, зародившаяся в душе Антона после рассказа Лизы, а еще желание понять, на месте ли деньги, оказывали отрезвляющее воздействие.
Подойдя к Антону, девушка взяла его заботливо под руку, спросив:
– Послушай, давай начистоту, расскажи мне, что тут произошло?
Антон хотел было опять начать говорить о провалах в памяти, но Лиза жестом остановила его.
– Хватит, Антон. Я должна доверять тебе, чтобы заключить сделку, чтобы у нас все получилось, чтобы… – она осеклась, но тут же продолжила. – Поставь себя на мое место. Ты бы поверил, видя это?
Лиза отпрянула от него, подкрепив свои слова красноречивым жестом, указывая в сторону перевернутой машины.
– Да еще Полевиков говорит, чтобы я забыла о втором, ничего при этом не объясняя. Для него-то второй, а для меня Олег – друг.
Глаза Лизы покраснели и налились слезами.
Антон был удивлен переменой в настроении своей спутницы. Слова о том, что Полевиков знает о смерти Олега, насторожили его, но он не показал этого. Сейчас ему более всего было стыдно за свою слабость, нежелание говорить правду Лизе. Он сделал шаг к ней навстречу, желая успокоить, но она отшатнулась от него.
– Стой! Я хочу знать, его убили, да?
Антон, подтверждая догадку Лизы, кивнул головой.
Из груди девушки вырвался стон, она прикрыла ладонями рот. Из ее прекрасных глаз покатились слезы, которые Лиза больше не сдерживала.
Он обнял девушку. Она прижалась к нему, уткнувшись в его плечо, всхлипывая и дрожа.
Как ни странно, но в момент, когда Лиза прильнула к нему, Антон почувствовал облегчение. Тепло ее тела, запах духов, волосы, растрепанные полевым ветром, ласкающие его лицо, – все это умиротворяло его душу. Он был готов вечность стоять вот так, рядом с ней.
Вечность длилась недолго. Лиза взяла себя в руки. Не проронив ни слова, она вернулась в салон своего авто, оставив Антон наедине с самим собой.
Ему снова стало тяжело на душе, словно Лиза, уходя, накинула ему на шею веревку с камнем.
«Что теперь? – задал себе вопрос он. – Что ей можно рассказать»?
Антон не желал разрывать только зародившуюся между ними связь, но и ничего не объяснить было уже невозможно.
Тем временем вернулась Лиза. Она быстро привела себя в порядок. Теперь о минутной слабости ничего не напоминало, кроме слегка припухших век. По решимости, которая читалась в ее глаза, Антон понял, что отвертеться у него не выйдет.
– Я слушаю.
– Нашу машину расстреляли. Нападавших на нас людей я не знаю, похоже, они азиаты, – аккуратно подбирая слова, раскрыл часть правды Антон. – Олег мертв. Мне дали прикладом автомата по голове. Очнулся в больнице. Пожалуй, это все.
Все время, пока он говорил, Лиза не отрывала от него глаз, внимательно вглядываясь в его лицо.
– Все?
– Да.
Антон хотел было потянуться почесать нос, но остановился, опасаясь, что Лиза уличит его во лжи.
Девушка задумалась.
Антон смотрел на нее, пытаясь понять, поверила она его словам или нет.
– Ладно, – собравшись с мыслями, произнесла Лиза, – я верю тебе. Но все равно многое не стыкуется. Я должна обдумать то, что ты мне рассказал. А сейчас идем к машине, хотя я не понимаю, что ты хочешь там увидеть. Салон и все вокруг уже не раз осмотрели.
Антон промолчал и лишь пожал плечами, не желая сказать что-то лишнее. Надежда найти деньги таяла на глазах.
– Ты как, идти сможешь? – поинтересовалась Лиза.
– Да, – ответил он. – Осмотрим машину. Идем.
Антон спустился по круто берущей вниз, к полю, обочине. Между обочиной и полем имелась неглубокая канавка, в которой сейчас лежала пластами потрескавшаяся глина, которая была похожа на черепки, оставшиеся от разбившейся керамической посуды.
«Как мы умудрились вообще съехать в поле? – недоумевал Антон. – Мы уже на съезде должны были перевернуться. А у преследователей посадка машины была на порядок ниже, чем у нашего внедорожника, но и они смогли спуститься и ехать за нами. Следы не могут врать».
Оказавшись среди густой травы, Антон пошел по колее, проложенной его японским мастодонтом.
Трава была сухая, дождей давно не было. Она так и жаждала, чтобы ее скосили. Стебли травинок кололи ноги, проникая через хлопчатые летние брюки, которые среди другой одежды дала ему Лиза вместо его собственного тряпья.
Девушка попыталась идти следом, но вскрикнула, ощутив болезненные уколы травы, и остановилась.
– Слушай, я тут тебя подожду, вернее, у машины, – неуверенно сказала она. – Ты один дойдешь?
– Ага, – пробурчал Антон и ускорил шаг.
Ноги не слушались, были как ватные.
«Куда же делась машина, принадлежащая тем, кто напал на нас? – никак не мог успокоиться Антон. – Ну не могла она выехать прямо по тем же следам, по которым заехала на поле. Это невозможно. Слишком крут был съезд с дороги».
Антон обернулся и внимательно осмотрел след от второй машины. Сомнений не возникало: машина с убийцами должна была остаться в поле.
Лиза ждала на краю дороги и смотрела на него.
«Как будто волнуется, – подбодрил себя Антон. – Хотя, чего себя обманывать. Есть у нее парень, а эта забота обо мне связана не с какими-то теплыми чувствами, а с желанием провернуть успешную сделку. Я просто ее клиент. Ну и дурак же я».
Шаг за шагом он добрался до того места, где машина нападавших остановилась, и люди с автоматами вышли из нее, чтобы завершить свое дело.
Антон присел и стал внимательно рассматривать вмятины, оставленные от колес авто преступников. Без сомнений, машина должна была до сих пор стоять именно тут и никак не могла быть где-то еще.
– Вон и камень, на котором она подскочила сначала передним, а потом задним правым колесом, – продолжал размышлять Антон вслух, не боясь быть услышанным. – Если бы она поехала задом, то начала бы буксовать или объехала камень, но ни следов от пробуксовки, ни примятой травы сбоку от глыбы не видно.
Антон поднялся с колена и, почесав голову, раздосадованно сказал:
– Бред какой-то, да и только.
После этого он прошел остаток пути, больше не останавливаясь. Оказавшись рядом с лежавшим на боку внедорожником, Антон прислонился к его металлическому телу, нагревшемуся на солнце, и отдышался, затем начал изучать автомобиль.
Визуально не было похоже, что дверь багажника открывали. Кузов был деформирован, а пятая дверь серьезно помята, открыть ее было невозможно.
«Хорошо, – решил Антон, – раз так, то деньги все-таки могут оказаться на своем месте».
Он с трудом вскарабкался на бок машины, который сейчас смотрел в небо, и через водительскую дверь проник в салон.
Внутри царил полный хаос. Он с трудом пролез на задний ряд и, нажав нужный рычажок, сложил одну из секций-спинок заднего сидения.
– Покажись, не томи, – потирая руки, нараспев произнес Антон, предвкушая успех в своем деле. Получалось так, что багажник никто до него не осмотрел. Жить становилось все интереснее и интереснее.
Ему пришлось сломать шторку, прикрывавшую багажное отделение, чтобы расширить проход. Откинув пол багажного отделения, Антон выдохнул:
– Вот оно!
Усталость как рукой сняло.
Чемодан с деньгами как ни в чем не бывало лежал на своем месте. Это было маленьким чудом, его надеждой на счастливое будущее.
Еще немного и Антон, выбравшись наружу, спустился на землю. Он обошел вокруг машины, внимательно глядя на следы ног, пытаясь разглядеть засохшую кровь, вмятину на машине, оставленную от удара его головы.
Ничего нового и интересного найти не удалось. Тогда он направился в обратный путь к ожидавшей его девушке. Антон шел по широкому полю и думал: «Как же Лиза или те люди, нашедшие машину, не заметили того очевидного факта, что наше авто преследовала другая машина. Да и почему они не удосужились осмотреть багажник? Что-то тут не так».
Солнце перевалило через зенит, когда Антон вышел к обочине. Ноги гудели от усталости, спину ломило, немного кружилась голова, но Антон был доволен – деньги были опять при нем.
Лиза протянула ему руку, помогая подняться на дорогу.
– Ну как, нашел, что искал? – Скорее для формальности спросила она.
Антон кинул кейс себе под ноги и, наклонившись, открыл его. Их взору предстали аккуратно сложенные пачки с банкнотами пятитысячным номиналом.
– Отлично, – обрадованно выдохнула Лиза. – Я не сомневалась в успехе.
Она обвила шею Антона руками и, крепко прижавшись к нему, сладко поцеловала в губы. Он перестал удивляться сменам ее настроения, решив отдаться на волю чувствам.
«Это было совсем не по-дружески», – успела промелькнуть мысль в его голове, прежде чем волна вожделения не отключила сознание, и он ответил на ее поцелуй.
