Текст книги "А это мы!"

Автор книги: Николай Грибачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

СТАРЫЙ

ЛОСЬ ОКОЛО СТОГА СЕНА

Истории эти рассказал старый Лось в Брянских лесах. Большие это леса, красивые, много в них озер и речек. И самая главная река – веселая, быстрая и зеленая Десна. По ее берегу заяц Коська половину Дня и всю ночь бежал, а ни начала, ни конца не видел. Зверей и птиц в Брянских лесах столько, что и не пересчитать – и медведи, и лоси, и олени, и зайцы, и волки, и лисы, и косули, и кабаны, и рыси, и еноты, и белки, и барсуки, и бобры, и выдры, и горностаи, и сороки, и горлинки, и синицы, и филины, и совы, и овсянки, и луни, и трясогузки, и удоды, и бекасы. А уж о соловьях, снегирях, воронах и воробьях даже говорить нечего – куда ни пойдешь, там и встретишь. Если бы всех зверей и птиц нарисовать, так и книжки не хватило бы!

Лось, который истории рассказывал, много-много лет на свете жил, старым уже стал. Подружился он с лесником, и тот ему на полянке стог сена поставил. Придет Лось к стогу, пожует сенца, задумается да и вспомнит какую-нибудь историю то про зайца Коську, то про лису Лариску, то про ежа Кирюху. Тут же на ветках нахохленная ворона Варька сидела, а чуть поодаль сорока Софка крутилась. «Врёт, врёт, врёт!» – трещала сорока Софка, слушая рассказы старого Лося. «Правда, правда, правда!» – каркала ворона Варька.

Ну, сороке Софке я бы верить не стал, очень она болтливая. Так что Лось, наверное, правду говорил.

А если кто не верит, пусть в Брянские леса съездит и на все своими глазами посмотрит.

ЗАЯЦ КОСЬКА И РОДНИЧОК

Жил в нашем Брянском лесу заяц Коська – шкурка серая, уши длинные, глаза черные и все по сторонам косит. Потому что был Коська совсем молодым зайцем и все разузнать старался – кто, да что, да зачем? Целый день бегал он по лесам и лугам, всем своими вопросами надоедал. Мама-зайчиха беспокоится, на обед зовет, а его нету и нету, ищет чего-то где-то. Нашел однажды заяц Коська Родничок – небольшая ямка под ракитой, а из нее вода льется, журчит. Долго смотрел Коська, думал – что бы это такое могло быть? А потом говорит:

– Слушай, давай знакомиться. Ты кто?

– Я Родничок, – сказал Родничок.

– А я – заяц Коська.

– Ну, здравствуй, заяц Коська, – вежливо сказал Родничок. – Рад с тобой познакомиться.

– Слушай, а откуда ты, Родничок, взялся? У тебя дом в земле?

– Ага, – сказал Родничок.

– А чего ты делать будешь?

– Да вот попутешествовать хочу. Побегаю, посмотрю, что там дальше, еще дальше и совсем далеко-далеко.

– Xa-xa! – засмеялся заяц Коська. – Это как же ты путешествовать будешь, если у тебя ног нету?

– Да уж как-нибудь, – сказал Родничок. – Попробую.

– Знаешь что? – сказал Коська. – Давай наперегонки. Кто дальше.

– Давай, – согласился Родничок. – Ну, побежали!

И юркнул в траву. А заяц Коська тоже вприпрыжку – скок да скок. Но тут ему камыш попался, такой густой, что и не пролезть. Пришлось Коське в обход бежать. А Родничок из камыша в озеро, из озера в лозняк, из лозняка в ольшаник – свою дорогу выбирает.

Солнце уже припекать стало, притомился заяц Коська, думает – ну, отстал, наверное. Родничок, где ему с зайцем наперегонки бегать! Но на всякий случай решил проверить, позвал:

– Эй, Родничок, где ты?

– А тут я, – прожурчал Родничок из ольховых зарослей. – Бегу!

– А ты не устал?

– Не устал.

– И обедать не хочешь?

– Не хочу.

– Ну, тогда побежали дальше.

Смотрит заяц Коська – река большая впереди. «Ну,– думает Коська, – тут уж наверняка конец Родничку, съест его большая река. Так ему и надо, нечего с зайцами наперегонки бегать! А я домой пойду». Но прежде чем пойти домой, решил он покричать:

– Эй, Родничок, где ты?

– А тут я, – ответил Родничок из реки.

– Где же ты, если тут целая река?

– А я с другими родничками объединился. Мы теперь вместе бежим. Догоняй!

Ужасно обидно стало зайцу Коське – как же это так, Родничок без ног, а его обогнал и еще насмехается? Ну, уж нет, решил Коська, всю ночь бежать буду, а обгоню!

И побежал, сколько было сил, по берегу реки. Вечер наступил – бежит, ночь наступила – бежит. А в темноте бегать плохо. И шкурку заяц Коська о кусты ободрал, и ногу колючкой поранил, и нос больно ушиб, когда в ямку падал. Совсем измучился Коська, еле жив. Но тут утро на ступило, рассветать стало, туман от реки поднялся, потом в облако превратился. Попробовал заяц Коська свой голос – хрипит, но ничего, разговаривать можно.

– Эй, Родничок, где ты? – крикнул он.

– А тут я, – послышался голос откуда-то сверху.

Посмотрел Коська на лозовый куст – нету там Родничка, посмотрел на вершину дуба – то же нету. Только облачко плывет в небе.

– Да где же ты? – удивился Коська.

– А тут я, – ответило облачко. – Днем меня солнце пригрело, на рассвете я туманом стал, а теперь в облачко превратился.

– Так ты и летать умеешь?

– И летать умею. Ну, как, побежим дальше?

– Я домой пойду, – сказал заяц Коська. – У тебя ног нет, а бегаешь, крыльев нет, а летаешь. Не буду я с тобой наперегонки бегать!

– Ну, тогда до свидания! – засмеялся Родничок.

– Прощай, – сказал заяц Коська. – Улетишь ты в неизвестные края, не увижу я тебя больше.

– Увидишь! – пообещал Родничок и полетел облачком в далекие края.

А Коська домой пошел. Мама-зайчиха ему строгий выговор сделала за то, что всю ночь бегал, сестренка язык показала, а брат подзатыльник дал. И стал заяц Коська опять жить-поживать, про все узнавать – кто, да что, да зачем. А когда лето к осени повернуло, пошел Коська к знакомой раките – дай, думает, на Родничков дом посмотрю, опустел он. Пришел – а из ямки под ракитой Родничок выбегает. Словно и не был нигде.

– Это ты? – удивился заяц Коська.

– Я, – сказал Родничок. – Здравствуй.

– Как же ты назад вернулся?

– А так и вернулся, – сказал Родничок. – Из ручейка в речку, из речки в туман, из тумана в облако. Летал я, летал, на луга, на поля и леса насмотрелся, зверей разных повидал. Потом холодно вверху стало, превратился я в дождь, упал на землю, тебе, зайцу Коське, шерстку помыл да домой под землю. Теперь вот опять попутешествовать решил. Ну, как, побежим наперегонки?

– Нет, – сказал заяц Коська, – больше я с тобой бегать наперегонки не буду. Я лучше на огороды пойду, может, там тетенька морковку забыла.

Вот так и кончился спор зайца Коськи с Родничком. А там и зима наступила. Коська полинял и из серого белым стал. А Родничок из тучи снегом второй раз вернулся, на время, до весны, в сугроб превратился. Так что и не различить теперь сразу – где Родничок, а где заяц Коська.

Оба белыми стали.

ЛИСА ЛАРИСКА И БЕЛКА ЛЕНКА

Тогда лиса Лариска только подрастала, она не знала еще, кто в лесу как бегает. Идет она однажды, а с елки шишка – стук ее по лбу. Села лиса Лариска, почесала голову лапой, а сверху вторая шишка – стук ее по спине. Подняла она голову и видит: на елке белка Ленка бегает, смеется:

– Цок-цок, мой домик высок. Цок-цок, мой домик высок!

– Это ты, белка Ленка, в меня шишками кидаешься? – спросила лиса Лариска.

– Я.

– А зачем ты, белка Ленка, кидаешься?

– А так, – сказала белка. – Скучно мне.

– А я вот возьму тебя и съем.

– Не съешь.

– Нет, съем.

– Ну, попробуй.

Посмотрела лиса Лариска, подумала: «Ноги у нее четыре, хвост как и у меня. На дерево она забралась – ну и что? Наверное, специально гимнастикой занимается. А ходит все равно по земле. Вот я подожду, пока она с елки слезет, и съем».

Легла лиса Лариска под елкой, хвост по траве разостлала – ждет. Утро все ждет, день ждет – не слезает белка. «Ладно,– думает лиса Лариска,– есть захочешь, пить захочешь – слезешь. На елке воды нету!»

А белка Ленка немного посидела, на другую ветку перепрыгнула, на третью, на пятую. С елки на другую елку. По пути шишек поела. Потом к речке в осинник добралась, с сорокой Софкой поругалась.

– Ча-ча-ча! – сказала сорока Софка. – Ты чего по веткам скачешь? У тебя четыре ноги, по земле бегать должна. А деревья для тех, у кого крылья есть.

– Цок-цок-цок! – засмеялась белка. – Разве тебе места в лесу мало? Он, лес, для всех, где хочу, там бегаю!

Напилась белка Ленка, еще шишек поела и к вечеру на свою елку вернулась. Смотрит, лиса Лариска внизу.

– Ты еще сидишь? – спросила белка Ленка.

– Сижу, – сказала лиса Лариска.

– Ждешь?

– Жду.

– Ну, жди, а я спать лягу. Спокойной ночи! Устроилась она поудобнее на ветке и заснула. А лиса Лариска не знает, что белка и поела уже, и попила, думает: «Ладно, я голодная, и ты голодная, я пить хочу, и ты пить хочешь. Я упрямая, подожду, все равно слезешь. Или голова от высоты закружится, сама в рот упадешь».

Утром белка Ленка проснулась, умылась, спрашивает:

– Ты еще тут, лиса Лариска?

– Тут.

– Сидишь?

– Сижу.

– Ну, посиди еще.

– И опять – с ветки на ветку, с елки на елку, к речке сбегала, поела и попила. Только вечером вернулась, когда уже солнце заходило.

– Ты еще сидишь, лиса Лариска? – спрашивает. А у лисы от голода и жажды язык еле ворочается во рту.

Но все же отвечает:

– Сижу.

– Все съесть меня хочешь?

– Хочу.

– Ну, посиди еще.

К ночи у лисы Лариски живот от голода стал болеть. Никакого терпения нет. И решила она домой сбегать, поесть и попить, а потом вернуться и опять караулить.

– Где ты пропадала? – спросила ее мать. – Совсем тощей стала.

– А я белку поймала! – сказала лиса Лариска.

– Как поймала?

– А так...

И рассказала, как белка Ленка на дереве сидела, а она внизу ее ждала.

– Глупая ты у нас, Лариска, – сказала мать. – У белки четыре ноги, но она с дерева на дерево прыгает, с ветки на ветку перелезает. Пока ты там внизу сидела, она весь лес обегала, про твою глупость рассказывала.

Поняла лиса Лариска, что многого она еще не знает, учиться ей надо. А белка Ленка с тех пор, как только увидит ее, так шишкой запустит, дразнится:

– Цок-цок! Ну, как, лиса Лариска, когда есть меня придешь?

А лиса Лариска только пошипит от злости и прочь бежит. Поняла она, что никогда ей не поймать белку на дереве!

КАК ЗАЯЦ КОСЬКА ЛИСУ ЛАРИСКУ ЛОВИЛ

Узнал однажды заяц Коська, что лиса Лариска его съесть собирается. Это она белке Ленке призналась:

«Тебя, белка Ленка, мне не достать, ты по деревьям прыгаешь. А зайца Коську я обязательно съем, он по земле

ходит».

Сначала испугался заяц Коська, три дня дома сидел и от страха дрожал. А потом подумал: «Я умный заяц, скоро до трех считать выучусь. Поймаю-ка я сам лису Лариску!»

А как ее поймать?

Думал, думал заяц Коська и придумал: выследит он лису, узнает, по какой дороге она на охоту ходит, и выроет там яму. Но сначала он с ежом Кирюхой посоветовался.

– Хи-хи! – потер лапку о лапку еж Кирюха. – Хорошо ты придумал, так ей, лисе Лариске, и надо! Только ямку глубокую рой, понял?

– Понял, – сказал заяц Коська. – А чем копать?

– Это ты с кротом Прокопом посоветуйся, он по таким делам главный мастер в лесу. Узнал заяц Коська, по какой дороге лиса Лариска на охоту ходит, наглядел местечко на повороте для ямки.

Очень удачное место, никак стороной не обойти. Потом

К кроту Прокопу сходил, лопату выпросил. И стал копать. Пять минут копает – ничего. Десять минут копает – трудно, но еще ничего. А через пятнадцать минут совсем надоело. «Да ладно, – думает заяц Коська, – и так хватит. Стану я рад и лисы Лариски мозоли набивать!»

Лопату он кроту Прокопу отнес, поблагодарил. Ямку сверху сухими веточками забросал, замаскировал. А сам сел по другую сторону ямки, чтобы видеть, как лиса Лариска провалится.

А тут и лиса Лариска есть захотела, на охоту вышла. Потянулась она для разминки, хвост распушила и только пять шагов сделала – видит: заяц Коська под кустом сидит. «Ага, – сказала тихонько лиса Лариска, – попался теперь заяц, никуда не убежит!» И до того захотелось ей скорее поймать его, что всякую осторожность она позабыла, побежала, под ноги не глядя.

Бух! – и провалилась лиса Лариска в ямку. Сначала испугалась, думала, охотник сейчас придет. А потом видит – совсем не глубокая ямка, выпрыгнуть можно. «Эге, – догадалась она, – это не иначе ленивый заяц Коська копал. Ну, обману же я тебя!»

Устроилась она поудобнее в ямке, свернулась калачиком и начала говорить сладким голосом:

– Ах, какой тут прекрасный телевизор! Цветной!

Услыхал заяц Коська про цветной телевизор и шею вытянул – очень ему интересно стало. А лиса опять:

– Ах, какая замечательная передача – про зайца, который в космос летает!

Тут уж Коська не утерпел, два шага к ямке сделал. Глянула лиса Лариска, обрадовалась да еще более сладко говорит:

– Ах, ах, прямо к звездам летит заяц! Ах, ах, у него уже невесомость!

Коська и про лису забыл, одно у него на уме – посмотреть по цветному телевизору, как заяц к звездам летит и невесомость переносит. И еще три шага сделал он к ямке. И еще два. Лиса Лариска уже и когти навострила. Но тут еж Кирюха на тропинку выкатился, иглы в нос зайцу Коське уставил, спрашивает:

– Ты куда?

– Цветной телевизор в ямке смотреть, – говорит Коська. – Как заяц в космосе летает.

– Бестолковый ты, – сказал еж Кирюха. – И ямку мелкую вырыл, и сам к лисе Лариске в зубы идешь. Ну, видел ты телевизор, когда ямку копал?

– Не видел.

– Так откуда же он там взялся?

– Не знаю, – сказал заяц Коська.

– Беги-ка ты, заяц Коська, домой, спасай шкуру, пока не поздно.

Заяц Коська так и сделал. А лиса Лариска страшно разозлилась, вылезла из ямки и говорит:

– Хотела я зайца Коську съесть, а ты, еж Кирюха, помешал мне. Придется тобой закусить.

– Ну-ну, закуси! – засмеялся еж Кирюха и свернулся клубком.

Лиса и с одного боку зайдет, и с другого – всюду только на колючки натыкается. Так у нее ничего и не получилось, пошла она другой обед искать.

А заяц Коська за то, что он его от лисы Лариски спас, перед осенью подарил ежу Кирюхе большое красное яблоко. Специально на поселок в сад бегал. Но только иногда он все же и думает, когда очень скучно – а вдруг там, в яме, на самом деле цветной телевизор был и заяц в космос летал?

Бестолковый он все же, этот заяц Коська!

КАК ЗАЯЦ КОСЬКА КАПУСТУ ПОЛИВАЛ

Давно в лесу дождя не было. Все жара и жара. День жара, два жара, неделю. На заячьем огороде капуста сохнуть стала. Вот и говорит мама-зайчиха:

– Возьми ты, Коська, ведро и полей грядки. А то не будет у нас капусты.

Заяц Коська очень любил капусту и хотел, чтобы она выросла высокой-высокой, вкусной-вкусной. Взял он ведро, повесил его на левую лапу, правой размахивает на ходу и песню поет:

Если дождик не идет – Боб, бом! —

То капуста не растет – Бом, бом!

Чтоб капусте воду дать – Бом, бом! —

Надо грядки поливать – Бом, бом!

Увидел его барсук Пахом, спрашивает:

– Что это ты, заяц Коська, веселый такой? В гости идешь?

– Нет, барсук Пахом, работаю я. У нас капуста сохнет, поливать буду, к озеру по воду иду.

Барсуку Пахому скучно было. От жары все звери по своим домам сидели, ничего интересного в лесу не слыхать. И решил он подшутить над зайцем Коськой:

– А зачем ты, – говорит барсук Пахом, – с ведром идешь?

– Да чтоб воду носить! Непонятливый ты какой. Засмеялся барсук Пахом:

– Не знаешь ты нынешних порядков, – говорит он. – Все ведь у нас в лесу переменилось. Теперь, когда грядки поливают, воду не ведром, а решетом носят. Потому что ведро тяжелое, а решето легкое.

Заяц Коська раньше никогда грядок не поливал, воду не носил и сразу поверил. Раз оно, думает, решетом легче, так и еще лучше. Одно плохо – ведро у него есть, вот оно, на лапе висит, а решета нет.

– Так я тебе дам решето,– говорит барсук Пахом. – Ты мне ведро отдашь, а я тебе решето.

Отдал заяц Коська ведро барсуку, взял решето старое – в самом деле, сразу легче. Обрадовался заяц Коська, идет дальше и поет:

Ношу воду не ведром – Бом, бом! —

Ношу воду решетом – Бом, бом!

Далеко, недалеко – Бом, бом! —

Решетом носить легко – Бом, бом!

Зачерпнул заяц Коська воды из озера, понес. Ну, в решете дырок много, вода вытекает. А Коська только радуется, что легко, песни распевает и ничего не замечает. Пока до грядок дошел, воды всего несколько капель осталось. Вытряхнул он их на грядки и опять к озеру. А барсук Пахом сидит, смотрит на него и от смеха за живот держится.

– Ну, как, заяц Коська, хорошо решетом воду носить?

– Легко! – радуется Коська. – Спасибо тебе, что научил!

Так и носил он воду решетом до вечера. За ужином мать-зайчиха опросила у него:

– Ну, как, Коська, полил грядки?

– Полил, полил! – сказал Коська.

Утром мать-зайчиха глянула на грядки, а они сухие. Совсем погибает капуста. Позвала она Коську, спросила сердито:

– Зачем обманул меня?

– Я не обманул, – сказал заяц Коська. – Я весь день воду носил.

– Да чем же ты носил?

– Решетом. Меня барсук Пахом научил.

– Горе ты мое, горе, – вздохнула мать-зайчиха. – Обманул тебя барсук, посмеялся над тобой. Воду ведрами носят, а решетом муку просеивают.

Разозлился заяц Коська, пошел к барсуку, сказал:

– На твое решето, давай мое ведро! Обманул ты меня, не буду с тобой дружить.

– Так я пошутил, – сказал барсук. – Это тебе наука – когда берешься за дело, не только других слушай, но и сам думай.

– Ладно, я тебе отомщу! – сказал заяц Коська. И стал носить воду ведром. Ведро, конечно, тяжелее решета, носить воду в нем трудно, да зато она не вытекает. Полил он все грядки. Капуста обрадовалась, сразу листья подняла, зазеленела, расти стала.

– Молодец ты у меня, Коська, – похвалила мать-зайчиха. – Умеешь работать.

И отпустила зайца Коську гулять. А он к ежу Кирюхе побежал – посоветоваться, как барсуку отомстить.

СОМ САМСОН И МЕДВЕДЬ ПОТАП

Пошла лиса Лариска волка Бакулу проведать, о том о сем поговорить. А волк Бакула мрачный сидит, ободранную щеку лапой держит. Удивилась лиса Лариска, опрашивает:

– Что это у тебя, волк Бакула, зубы, что ли, болят?

– Не зубы, а вся челюсть, – говорит волк Бакула.– Лося Филю хотел поймать на ужин, а он мне копытом чуть голову не сшиб. Полетел я кувырком в болото, вместо лосятины тины нахлебался.

Заахала лиса Лариска, заохала, просит в подробностях рассказать, как все было, чтобы потом по всему лесу разнести. А у волка Бакулы и разговаривать охоты нет.

– Иди, иди отсюда, лиса Лариска, – говорит он. – У меня язык еле ворочается. И никому не рассказывай, что меня лось Филя поколотил, смеяться будут.

– И-и-и, – затянула лиса Лариска, – что ты, что ты, волк Бакула. Да я никому ни словечка, ни полсловечка не скажу.

Идет она и видит – медведь Потап длинную осинку сломал, от суков ее очищает.

– Ох, медведь Потап, ох, медведь Потап, – затараторила лиса Лариска, – какую историю я знаю – со смеху помрешь! Пошел волк Бакула на лося Филю охотиться, выследил, выждал, подкараулил, подкрался. Да как бросится! А лось Филя как ему даст копытом! А волк Бакула как в болото шмякнется! Зуб у него зашатался, челюсть свихнулась, тины наглотался... А ты что это, медведь Потап, делаешь? Новый дом, что ли, строишь?

– Удочку делаю, – сказал медведь Потап. – На рыбалку собираюсь.

– Хе-хе-хе! – захихикала лиса Лариска. – Удочки тонкие бывают, сама у рыбаков видела. А у тебя дубина.

– Много ты понимаешь! – проворчал медведь Потап. – Теми удочками пескарей да верхоплавок ловят, а я сома Самсона хочу подцепить.

– А на что ты его ловить будешь?

– На лягушку.

– Фи, гадость какая!– сморщила нос лиса Лариска.

– Это тебе гадость, – сказал медведь Потап. – А сом Самсон лягушек больше всего на свете любит. Ну, ты иди себе, не мешай мне работать. Да смотри, чтоб никому ни слова!

– И-и-и, – сказала лиса Лариска, – что ты, что ты, медведь Потап! Да я ни словечка, ни полсловечка, ни четверть словечка!

«Ишь ты, – подумала лиса Лариска, – хитрый какой медведь Потап. Сом Самсон вон какой большой, поймает его медведь, на неделю еды хватит. А мне может и не дать сомятинки. Пойду-ка я да расскажу все сому Самсону, может, он мне за это рыбки даст».

Побежала лиса Лариска к речке, села на берегу под кустом. Берег крутой, внизу темный омут, вода воронки крутит. Даже смотреть страшновато. Стала лиса Лариска звать сома Самсона. Закипел омут пузырями, появился сом Самсон – огромный, черный, глазки маленькие, усы длинные.

– Ну, чего тебе, лиса Лариска? – спросил он. – Разбудила ты меня. Разве не знаешь ты, что я днем сплю, а ночью на охоту выхожу?

– Ох, и новость у меня интересная, – затянула лиса Лариска. – Ох и новость! Дай рыбку – скажу!

Засопел сом Самсон, нырнул на дно, дохлую плотичку подобрал, отдал лисе. Она ее на лету схватила, в миг проглотила и все рассказала – что медведь Потап удочку готовит и лягушек собирает, ночью его, сома, ловить придет.

– Ладно, пусть приходит, – сказал сом Самсон.– Я ему, косолапому, покажу рыбную ловлю!

Когда солнце стало садиться, поймал медведь Потап на лугу большую лягушку, взял удочку и пошел на речку. Идет и поет:

Как солнце зайдет и опустится тьма,

Поймаю я в речке Самсона сома.

Наемся я вволю сомятины сам,

Друзей угощу и соседям раздам!

Медведь Потап не был жадным, всегда с друзьями делился и в беде помогал. Пришел он на речку, привязал к толстой жерди толстую леску, на леску навязал крючок, а на крючок прицепил лягушку, забросил в омут. Сидит и ждет – когда сом клюнет? Уже и белка Ленка, и заяц Коська, и дятел Димка спать давно легли, уже луна взошла и речку посеребрила, а сом Самсон все не клюет. У медведя Потапа тоже глаза слипаться стали, зевота одолевает: «0-о-а-ах-ум-мм!» Потом и вовсе задремал он, и сон ему приснился, как несет он сома домой и все удивляются: «Ай да медведь Потап, ай да рыбак!»

Сом же Самсон как раз и проснулся, когда медведь задремал, плавники расправил, потянулся и стал омут осматривать. Глазки у него маленькие, как смородинки, но все в темноте видят. Нашел сом Самсон лягушку, отвязал ее с крючка и съел, а крючок за большую корягу на дне зацепил. «Ну, – думает, – погляжу я, медведь Потап, какой у тебя улов будет. Всему лесу на смех!»

Проснулся медведь Потап, когда солнце встало. Посмотрел – леска натянута. «Ага, – думает, – попался мне сом Самсон, сейчас на берег вытащу».

Потянул медведь удочку на себя, а она не поддается. Встал на задние лапы, поднатужился – опять не поддается. Тут белка Ленка прибежала, спрашивает:

– Что это ты, медведь Потап, делаешь?

– Да вот сома Самсона поймал, а он не вылезает, упирается.

Поскакала белка Ленка с ветки на ветку, всем рассказывать стала:

– Медведь Потап сома Самсона поймал, а вытащить не может.

Прибежали к речке и лось Филя, и заяц Коська, и еж Кирюха, и многие другие. И лиса Лариска пришла, смотрит и думает: «Эх, глуп сом Самсон, предупредила же я его, а он все-таки попался. Теперь медведь целую неделю будет сомятину есть. Надо бы ему помочь, может, и мне кусочек даст». Но самой ей браться за удочку не хочется, кто ее знает, вдруг сом сорвется и ее крючком зацепит? Стала она лосенка Филю уговаривать:

– Что ж это ты лодырь какой, лосенок Филя, стоишь да глазами хлопаешь. Помог бы ты медведю Потапу-то!

Лосенок Филя добрый, пристроился он к удочке рогами, стали они вдвоем с медведем тащить. Раз дернули, два – сдвинулось с места, что-то черное на воде показалось.

– Поймал я сома Самсона, – обрадовался медведь. – Голову вижу!

– И я вижу! – закричал заяц Коська.

– И я! – процокала белка Ленка.

– А я ничего не вижу! – сказал еж Кирюха. – Я маленький, мне трава мешает.

Лосенок Филя в сторонку отошел, медведь удочку на плечо взял, один тащит.

Подтянул к берегу, глянул – а это черная коряга на крючке. Тут и сом Самсон выплыл вдалеке, пузыри пустил, хвостом по воде стукнул так, что обрызгал всех, захохотал:

– Обманул я тебя, медведь Потап! И лягушку съел, и сам цел. Ты меня каждый день приходи ловить, только лягушек пожирней выбирай. Я их страсть как люблю!

Засмеялись тут все звери, за бока взялись. Только лиса Лариска сразу в кусты шмыгнула, побоялась, что сом Самсон про ее донос расскажет.

И медведь Потап тоже засмеялся:

– Ладно, сом Самсон, – сказал он, – обманул ты меня на этот раз. Только смотри не зевай там в своем омуте, а то и я тебя перехитрю!

И пошел малину есть.

ПРОВОЛОЧНЫЙ ЗАЯЦ

Встал утрам заяц Коська, промыл глаза росой, смотрит – погода хорошая. Солнышко светит, тепло, ветерок обдувает, на цветах пчелы жужжат, мед собирают. «Пойду-ка я погуляю, – решил Коська. – К ежу Кирю-хе зайду, давно его не видел». Идет заяц Коська, слышит – птицы поют. И самому петь захотелось. Да вот беда – ни одной песни вспомнить не может, плохо учил. Пришлось самому сочинять:

А я по лесу иду

У деревьев на виду,

А я по лесу иду,

Может, что-нибудь найду!

Идет, поет, даже под ноги не смотрит – так песне своей радуется. И нечаянно на жука наступил. Жук его за лапу ущипнул, ругаться стал:

– Ты что, спишь на ходу? Под ногами ничего не видишь, руку мне отдавил!

– Прости, – сказал Коська. – Я нечаянно. Песню сочиняю.

– А ну, спой, – попросил жук.

А я по лесу хожу,

Как цветы растут, гляжу:

Как летают птицы —

Дятлы и синицы!

– Хорошая песня, – сказал жук. – Правильная. Но соловей лучше поет. Ладно, пой и ты, только другим на руки не наступай.

Но зайцу Коське расхотелось дальше сочинять. Молча идет. На берегу речки бобра Борьку увидел – отгрызет Борька веточку лозы на другом берегу и тащит ее.

– Здравствуй, бобер Борька, – сказал Коська. – Что это ты делаешь?

– Да вот ветки заготавливаю, учусь плотину строить.

– Разве у вас школа такая есть?

– Есть такая школа, – сказал бобер Борька. – Мы, бобры, все с детства на инженеров учимся, нам плотины надо уметь строить, чтобы жить лучше было. Дома по книжке уроки учим, а тут практику проходим.

– Так разве у тебя дом есть? – удивился заяц Коська. – Что-то я ни разу не видел. Думал, что вы, как рыбы, в воде живете.

– Ну и выдумал!:– засмеялся Борька. – Скажешь тоже – как рыбы! У нас знаешь, какой большой дом под берегом? Три комнаты. Только дверь у него под водой, нырять надо. Пойдем ко мне в гости, а?

Зайцу Коське очень хотелось сходить в гости к бобру Борьке. Но он воды боялся, плавал плохо, а нырять и вовсе не умел. Поэтому он только вздохнул и сказал:

– Некогда мне сейчас по гостям ходить, бобер Борька. Меня еж Кирюха ждет. В другой раз приду, ладно?

– Ладно, – согласился бобер.

И побежал заяц Коська вприпрыжку дальше. Добрался и видит – сидит еж Кирюха под кустом сердитый, иголки топорщит и фыркает.

– Здравствуй, еж Кирюха, – сказал Коська. – Ты это заболел, что ли? Я тебе температуру смеряю, может, у тебя грипп и ветряная оспа.

– Ничего я не заболел, – ответил еж Кирюха. – Это я на лису Лариску сердитый, она меня съесть хотела.

– Так у тебя же колючки! Свернешься клубком – и никто тебя не съест и не укусит.

– Это на сухом месте. А столкни меня в воду, я сразу и развернусь, чтобы не утонуть, и всякий когтями вцепиться может, потому что живот у меня без колючек. Лиса Лариска так и хотела сделать.

И рассказал еж Кирюха, как собирал он утром около реки улиток да зазевался, а лиса Лариска тут как тут. Свернулся еж клубком, выставил свои колючки – не приступиться. Но лиса Лариска тоже хитрая, стала потихоньку, чтобы не уколоться, ежа Кирюху к воде подталкивать, по травке катить. Чувствует еж, что плохи его дела, пропадает, а поделать ничего не может. Бежать ему нельзя, лиса сразу кверху животом перевернет. Как быть? Хорошо, что перед самым берегом песчаная горка была, она и выручила ежа – докатит его лиса до половины, попытается лапами перехватить, а он по песку и скатится назад. «Ладно, – сказала, намучившись, лиса Лариска, – я тебя, еж Кирюха, около воды подкараулю, когда в жару пить придешь. Уж тогда обязательно съем!»

Вот какая история с ежом Кирюхой вышла – едва спасся он и еле живым домой дошел.

– Надо нам проучить лису Лариску, – сказал заяц Коська.

– Надо, надо проучить лису Лариску, – согласился еж. – А как проучить?

– Да, как?

– Давай думать, – сказал еж Кирюха.

– Да, давай думать, – согласился заяц Коська. Сели они в тени под кустом, чтобы не так жарко было, и стали думать. Час прошел – думают. Жарко вовсе становится, обедать пора, а они все думают. Иногда разговаривают:

– Придумал?

– Не придумал.

– Ну, давай дальше думать.

– Пообедать надо, – говорит заяц Коська. – А то я про лису Лариску думаю, а сам все капусту вижу.

– Нет, не пойдем обедать, – не согласился еж. – Как поешь, так спать хочется.

Так и обед прошел. Солнышко совсем к лесу спускаться стало, на самые верхушки деревьев, будто посмотреть решило – чего это еж и заяц все сидят и сидят? И уж совсем длинные темные тени от елок и березок потянулись, когда еж сказал:

– Придумал! Около старого партизанского дота большой моток колючей проволоки лежит. Видел?

– Видел, – сказал заяц Коська.

– Надо, чтобы лиса Лариска на эту проволоку животом попала. Колючки ржавые, острые, их много-много. Вот попищит лиса Лариска!

– Да-а, – сказал заяц Коська, – не попадет она. Чего ей на проволоку бросаться?

– А мы ее в траву под кустик подкатим, – сказал еж, – и на ней сверху заячьи уши приладим. Лариска подумает, что это ты, заяц, Коська, под кустом сидишь, и ка-ак прыгнет!

– Да-а, – сказал заяц Коська, – а где это ты заячьи уши возьмешь? Мои, что ли, отрежешь? Так я не дам.

– Уши мы из бересты сделаем, в смоле обваляем, заячьей шерстью облепим. Как настоящие будут!

Так и решили сделать. Побежали, сразу пообедали и поужинали, а с утра за дело принялись. Бобер Борька своими острыми зубами из березовой коры заячьи уши сделал, еж Кирюха их на сосновом пне смолой обмазал, а заяц Коська шерстью обвалял – у них дома ее после линьки много осталось. После этого они половину дня колючую проволоку под куст катили, поцарапались малость. Ну, ничего, все как надо получилось. На проволоку заячьи уши привязали, а еж внизу лег да и пошевеливает их. Со стороны если посмотреть – ну настоящий живой заяц в траве сидит!

Перед вечером лиса Лариска на охоту вышла, думает – мышь поймаю, поужинаю перед сном. Идет она и видит – заячьи уши из травы торчат, пошевеливаются. «Ага, – засмеялась тихонько лиса Лариска, – это, видно, глупый заяц Коська под кустом заснул, только ушами от комаров подергивает. Вот как хорошо – собиралась я мышь ловить, а теперь зайца съем!»

Нырнула лиса Лариска в траву, стала, чтобы зайца не спугнуть, на животе подползать. Ближе, ближе, ближе. Да как прыгнет, да как закричит:

– Караул, убивают!

Это она животом и лапами на колючую проволоку попала. Заяц Коська, который за стенкой дота сидел и посматривал, как услышал крик, так перепугался и со всех ног домой побежал. А еж Кирюха зафыркал, засмеялся:

– Ага, лиса Лариска, попалась! Будешь знать, как на ежей да зайцев охотиться!

И пока лиса раны зализывала, тоже ужинать домой пошел.

Очень довольны были еж Кирюха и заяц Коська, что лису Лариску проучили. Всем они об этом рассказывали, и все в лесу смеялись. А лиса Лариска пришла домой ободранная – на животе и на лапах царапины, из хвоста клок выдран.

– Что это ты, подралась с кем? – спросила ее мать.