Текст книги "Виновны все"

Автор книги: Николай Леонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Да, я тоже так предполагаю… – выдохнул Гуров, закрывая окно на экране монитора. – Надо будет опять напрячь Амбара. Может, в их среде что-то об этом знают? Ну, а сейчас давай обговорим план наших действий по происшедшему с Ириной Кудашиной.

В этот момент его сотовый тренькнул, извещая о том, что пришло эсэмэс-сообщение. Достав телефон из кармана, Лев прочел: «Ростислав к нам прибыл, связь по этому номеру».

– Что там такое? – заинтересовался Крячко.

– Из Клина пришла эсэмэска с уведомлением о прибытии туда Ростислава Бульмакина… – убирая телефон, ответил Лев. – Так вот… Что можно сказать о случившемся с Ириной Кудашиной? Впасть в коматозное состояние, скорее всего, она могла по нескольким причинам. Самой вероятной я считаю прием какого-то сильнодействующего наркотика. Не исключаю и использование мощного электрошокера. С меньшей вероятностью допускаю травму – кто-то нанес ей сильный удар, причем в какую-то особую, жизненно значимую точку. Ну, и еще можно было бы предположить анафилактический шок. Что-то она могла съесть, что-то выпить… Например, какой-нибудь сок.

– Я шок из-за сока поставил бы на первое место, – хохотнул Стас. – В него втюхивают столько всяких этих «ешек», что это уже не сок получается, а отрава для тараканов. В общем, ситуация совершенно неопределенная. Она сама где-то как-то допустила оплошку или это чей-то злой умысел? Как считаешь?

– Думаю, это злой умысел, – немного подумав, кивнул Лев. – Но пока не совсем могу понять, как именно и какими средствами он был реализован. Почему я больше склоняюсь к мысли, это тут замешана наркота? Произошло-то ЧП с Ириной в ночном клубе, а в таких заведениях, как правило, этого «добра» всегда в достатке. И думаю я так не потому, что их завсегдатаев заведомо считаю кончеными наркошами, а персонал – сплошь «пушерами». Нет. Нормальных людей там тоже хватает. Но! Такие места очень притягательны для криминала. Они имеют сильный запах больших денег. А для уголовщины большие деньги – это лучшая приманка.

– М-м-м!.. – понимающе протянул Крячко. – Ну, в принципе с этим я мог бы согласиться. Но ты сказал еще и о том, что это могло быть и чьим-то ударом. А кто и за что мог ударить девчонку?

– Например, другая девчонка, владеющая всякими этими восточными выкрутасами из боевых единоборств, – сдержанно улыбнулся Гуров. – Это же произошло в дамской комнате? А хорошо подготовленных «ниндзисток» сегодня хватает. Думаю, ты и сам хорошо знаешь, что на теле человека есть особые точки, ударив по которым его можно отправить в кому или даже убить. А причина тому могла бы быть очень простой – ревность или зависть.

– Хм… Ну, ревность или зависть – да, могут стать мотивом к такой рукопашке. Но девчонка, пусть даже владеющая спецприемами, сможет ли нанести такой четко поставленный, убийственный удар? – засомневался Стас.

– Смо-о-о-жет… – сокрушенно вздохнул Лев. – Сам же знаешь, что женщины не так уж и редко бывают куда более жестокими, чем мужики. Как-то я читал о межкомандной встрече французских каратистов и итальянских каратисток. И что ты думаешь? Во всех схватках победили итальянки, а тренер французов назвал эту победу «горькими плодами эмансипации». За последние годы мир добрее никак не стал, да и эмансипация только усилилась… Так что и такой вариант случившегося вполне вероятен.

Снова издав озадаченное «хм…», Крячко поинтересовался:

– Ну что, разделим направления поиска?

– Да, пожалуй… – согласился Гуров. – У нас их четыре. Это – семья потерпевшей, институт, ночной клуб и клиника, где сейчас лежит Кудашина. Ты куда хотел бы?

– Куда?.. – Стас воззрился в потолок и после некоторого молчания уверенно объявил: – В институт… Как его там? Международной политики? Вот-вот… Потом в этот самый «Старлайт». Не возражаешь? А то вдруг сам туда думаешь рвануть?

– Нет, не возражаю. Я начну с семьи Кудашиных, потом в Склиф. Кстати, о ночном клубе. Мне думается, там нужно будет взять показания у всего персонала, вплоть до дворника, и еще взять записи камер видеонаблюдения. Главная задача – выяснить, кто помимо Ирины находился в дамской комнате. Установим, кто там еще был, считай – дело раскрыто.

– Ну-у-у… А почему бы нет? Может, и получится одним махом справиться с этой головоломкой, – неопределенно пожал плечами Стас. – Ладно, я отбываю в ИМП. Созвонимся!

Он вышел из кабинета и поспешил к своему «мерину» – раритетному «Мерседесу» старого выпуска, припаркованному невдалеке от Главка на ведомственной автостоянке. Через какое-то время следом за ним отбыл и Гуров, напоследок сделав пару звонков. Первым делом он позвонил своему давнему информатору, отставному вору Константину Бородкину, по кличке Амбар. Лев поручил ему выяснить: не завозили ли в столицу для распространения в богемно-олигархической среде какие-либо сильнодействующие вещества типа наркотиков. Кроме этого, не «заказывал» ли кто из представителей криминальной среды человека, которого вчера едва не сбил насмерть «Фольксваген Пассат» на улице Аральской. Выслушав Льва, Бородкин в своей обычной манере уточнил:

– Левваныч, а этот «терпила», он из фраеров или из блатных?

– Нет, он не из блатных, – пояснил Гуров. – Насколько мне известно, он обычный гражданин, ничем особо не примечательный. Вот именно это и вызывает вопросы – кто и почему мог хотеть его смерти, если он, скажем, не денежный магнат, на которого нацелились рэкетиры, и не какой-то важный чин, который своими действиями создал большие проблемы тому, кто стал заказчиком?..

– Левваныч, а мож быть, он все-таки «кто-то»? Ну, кто-то такой, что на него наезд был не с пустого? – вполне резонно спросил Амбар.

– Законный вопрос, – согласился Лев, мысленно отметив, что с логикой у его собеседника все в порядке. – Вот это-то и хотелось бы выяснить. Если того человека пытался убить психопат, у которого с головой не все в порядке, – это одно. А вот если и в самом деле у жертвы нападавшего не все в порядке с его делами – тут уже совсем другое.

Пообещав Гурову выяснить возможные обстоятельства ДТП на Аральской, Бородкин пообещал «прозвонить» и случай в ночном клубе.

Второй звонок Лев сделал на сотовый Серафима Кудашина. После пары гудков в трубке послышался мужской голос:

– Да, я слушаю…

Представившись, Гуров сообщил, что хотел бы встретиться с семьей Кудашиных, чтобы по максимуму взять всю возможную информацию об Ирине.

– Согласитесь, в нашей работе мелочей не бывает, и внешне совершенно малозначащий факт может оказаться ключом к раскрытию того или иного дела, – особо отметил он.

– Хорошо! Вам когда было бы удобнее подъехать к нам? Кстати, наш адрес знаете? – уточнил Кудашин. – Мы живем на Нарядной, дом семнадцать, квартира сорок.

– Да, я в курсе. Предполагаю подъехать в ближайшие полчаса… – сказал Лев, взглянув на настенные часы.

– Ждем вас! – коротко откликнулся его собеседник.

Гуров прошел на парковку Главка и, сев в свой неизменный «Пежо», помчался по улицам столицы. «На автопилоте» следя за дорожной обстановкой, он напряженно размышлял о новом расследовании. Оно чем-то очень напоминало дело о ритуальном убийстве студентки престижного вуза, которое они с Крячко расследовали совсем недавно. Там тоже были замешаны наркотики и ночной клуб. Впрочем, что в этом удивительного? Увы, весьма распространенные реалии нашего времени. Как раз, наоборот, сегодня удивлять должно бы то, что подобные ЧП пока еще не стали массовым явлением. С учетом общемировой тенденции падения нравов – то ли еще будет! Правильно говорили встарь: чем дальше в лес, тем больше дров. Чем дальше мы уходим в дебри «светлого капиталистического будущего», тем больше возникает коллизий, не свойственных для прошлых времен.

Кто бы лет тридцать назад поверил в то, что однажды у нас обыденным явлением станет мошенничество с жильем? А ведь стало! Только недавно они со Стасом разоблачили опаснейшую группировку черных риелторов, на совести которой был не один десяток человеческих жизней. Для этого некими ушлыми гражданами было образовано целое сообщество мерзавцев. Уголовные мерзавцы, главари которых и поныне прячутся за границей, стряпали фальшивые документы о продаже пенсионерами их жилплощади. Мерзавцы из среды нотариата придавали этой липе видимость законности. Мерзавцы-вышибалы, демонстрируя ошарашенным старикам документ, согласно которому их квартира им уже не принадлежит, выкидывали тех на улицу. Мерзавец-судья отказывал ставшим бездомными бедолагам в их исках, а мерзавцы-«чистильщики» увозили несчастных в лес и там, пристрелив, хоронили.

Став свидетелем выселения одного из пенсионеров прямо на улицу, Гуров не смог не вмешаться. И только тогда стал понятен весь масштаб чудовищной преступной схемы по изъятию жилья и физическому истреблению его законных владельцев. В течение недели вместе со Станиславом они распутали хитрый клубок коррупции и зарвавшейся уголовщины, завязанный на целом ряде продажных госслужащих. Тут же были произведены задержания виновных. Правда, к большому сожалению Гурова, не всех. Продажный судья смог выкрутиться, доказав своим коллегам, что он – «добросовестно заблуждавшийся». Оба нотариуса, стряпавшие липу, отчего-то внезапно умерли в один день, с одинаковыми симптомами. Взять удалось всех пятерых вышибал, троих «чистильщиков». Четвертый был убит при задержании Стасом Крячко.

Этого махрового уголовника с несколькими сроками отсидки, в том числе и за убийство, выявить удалось не сразу. Его подручные признавались в чем угодно, но только не в том, что касалось их «бригадира». Они скорее согласились бы откусить себе язык, нежели дать признательные показания о главаре. Но Гуров и Крячко все же сумели выйти на его след. И скоро случилось так, что судьба свела их нос к носу. Проверяя один из боксов гаражного массива, Лев обратил внимание на какого-то невзрачного мужичишку. На его требование остановиться, тот кинулся наутек. Но проход между рядами гаражей, по которому он пытался скрыться, заканчивался тупиком. Вот там и состоялась скоротечная «дуэль» между операми и «мокрушником», которому, скорее всего, терять было нечего. Обернувшись к преследователям и выхватив пистолет, бандит заорал, что сейчас же положит обоих, если те от него не отвяжутся. Гуров был настроен на то, чтобы попытаться взять его живым – «бригадир» был напрямую связан с главарями этой криминальной паутины. Он попытался убедить впавшего в истерику подонка бросить оружие и сдаться. Но тот вместо ответа вскинул свой пистолет, намереваясь вести огонь на поражение. Тут же в его сторону дуплетом грянули сразу два выстрела. Пуля, выпущенная Львом, попала бандиту точно в правое плечо. Пуля, выпущенная Станиславом, – точно в лоб, вырвав на выходе кусок черепа.

Позже Лев спросил Стаса – случаен ли был его выстрел в голову «бригадира»? Тот без обиняков признался в том, что не случаен.

– Знаешь, Лева, – морщась, высказался Крячко, – такие твари жить не имеют права. На его руках кровь не менее десятка человек, всех этих несчастных бабушек и дедушек, которых он пристреливал без малейшей жалости. Криминалисты до сих пор находят по лесам безымянные могилы. Ну, дадут ему пожизненное. Да и плевать ему на это! Тюрьма для него – дом родной. Просто когда я почувствовал, что сейчас он выстрелит, рука сама поймала на прицел его башку. Пусть на моем счету будет лишний грех убийства – хрен с ним, зато хоть одна сволочь получила свое заслуженное сразу и сполна.

– Все так, но сможем ли мы теперь добраться до главарей? – сокрушенно покачал головой Гуров.

– А мы до них не добрались бы в любом случае! – язвительно хохотнул Стас. – Один уже в Израиле, другой – в США. И про обоих «независимые, демократические» СМИ голосят как про жертв преследования «тоталитарного режима». Нет, Лева, при жизни эти двое в любом случае останутся безнаказанными. А их исполнителей, которых мы уже взяли, посадят максимум лет на двадцать, с правом выхода по УДО. Так что хоть уж одна тварь получила свое заслуженное, как ей и подобает!

…Да, было такое, было… И вот снова дело, так сказать, ультрасовременного «фасона». Какие при Союзе могли быть ночные клубы и тому подобные заведения? Да, так называемая золотая молодежь, бесящаяся с жиру, имелась и в те времена. Но то, что иной раз происходит сегодня, как те же гонки на запредельной скорости по улицам Москвы, в те времена могло бы показаться какой-то чернушной утопией. Знать бы, что мы увидим еще лет через тридцать-сорок… Ведь если не остановить нравственную деградацию некоторых частей нашего общества, то будущее у нас – уж точно! – может стать сплошным чернушным сериалом.

Подрулив на улице Нарядной к элитному дому-башне под номером семнадцать, обнесенному по периметру кованым фигурным ограждением, Лев подошел к домофону ворот и, набрав номер сорок, услышал раздавшийся из динамика женский голос:

– Входите, пожалуйста!

В вестибюле первого этажа миновав консьержа (крепкого среднеазиата с внимательным, изучающим взглядом), Лев на лифте поднялся на восьмой этаж. У входа в квартиру его встретила и проводила в гостиную миловидная горничная. Квартира Кудашиных, обставленная весьма и весьма богато, тем не менее, на взгляд Льва, особой душевности и уюта не излучала. В гостиной его уже ждали: сам хозяин – плотный, широченный гражданин лет под пятьдесят, его жена (судя по всему, не первая, с данными фотомодели, годами чуть за тридцать) и сын-старшеклассник. Все трое, сидя за большим столом, пребывали в дежурно-меланхоличном настроении.

Поприветствовав присутствующих, Лев сел на предложенный ему стул и, согласившись на чашку кофе, который оперативно принесла горничная, попросил главу семьи рассказать о своей дочери все, что тот считал бы нужным. Кивнув, Серафим Кудашин немного подумал и сдержанно заговорил, осторожно подбирая слова:

– Ну, что сказать об Ирине? Она, как это иногда называют, домашний ребенок. Ее мамы, моей первой жены, не стало десять лет назад. Она погибла в авиакатастрофе. Для Ирины это было большим потрясением. Она была вне себя от горя, я даже опасался за ее рассудок. К счастью, наша медицина оказалась на высоте, и постепенно Ирина вернулась к обычной жизни. Когда лет пять назад я встретил Веру и мы решили пожениться, она восприняла это достаточно спокойно, хотя какое-то время немного дичилась.

– Да, сейчас у нас с ней очень хорошие, я бы даже сказала, доверительные отношения, – кивнула Вера. – Она мне рассказывает о событиях своей жизни, часто спрашивает совета по тому или иному поводу…

Как было рассказано далее, школу Ирина окончила с отличием, даже получила золотую медаль, причем, что Серафим подчеркнул особо, дочь ее получила сама, без папиного вмешательства. В вуз поступила без особых затруднений, хотя конкурс был до пяти человек на место. По своему характеру она всегда была несколько замкнутой, поэтому близких друзей у нее было не слишком много. Ухаживать за ней пытались многие, но безуспешно. Лишь один из ее однокашников со старшего курса смог с ней несколько сблизиться и в данный момент формально числился кандидатом в женихи. Именно с ним она и была вчерашним вечером в ночном клубе.

– А до Ирины он с кем-то встречался? – сразу же заинтересовался Гуров.

– Да, Ириночка говорила как-то раз, что у Паши – ее парня зовут Павлом – была подружка, но они расстались… – сочувственно пояснила Вера. – Насколько мне известно, произошло это по взаимному согласию и каких-либо осложнений не повлекло…

– Хм-м… Я об этом ничего не слышал… – Кудашин был явно удивлен.

– Дорогой, это чисто женские маленькие секреты, которые мужчины узнают последними, – взглянув на мужа, чуть назидательно произнесла Вера. – Я хоть ей и неродная, так сказать, мачеха, но судьба Ириночки мне не безразлична. Я наводила кое-какие справки и выяснила, что Павел расстался с той девушкой еще до знакомства с Ириной. Расставание произошло по ее инициативе, поскольку она нашла для себя, как ей показалось, более выгодную партию.

– Да я не знаю, чего Ирка начала встречаться с этим Пашкой… – неожиданно вступил в разговор сын Кудашина, до этого хранивший молчание. – Весь из себя такой кент, с понтами и прибабахами. Мнит себя писаным красавцем, все остальные для него – фуфло и отстой. Правильно та девка сделала, что послала его куда подальше.

Кудашин строго взглянул на сына и постучал пальцем по столу:

– Константин, я тебе уже не раз говорил о том, чтобы при мне жаргонных выражений не использовал! Ты хочешь сказать, что хорошо знаком с Павлом?

– Ну, не скажу, что хорошо, но было дело, пересекались. Среди пацанов он не котируется, – пренебрежительно поморщился Костя.

В ходе дальнейшего разговора Лев узнал, что Ирина была равнодушна к табаку и алкоголю, тем более никогда не употребляла наркотики. По мнению его собеседников, ей могли подсыпать какой-то «химии», например в стакан с лимонадом. Только кто именно и зачем, для всех оставалось большой загадкой. Впрочем, у Константина и на этот счет было свое суждение:

– Да, скорее всего, бывшая Пашкина чувырла со своим новым уже разбежалась, вспомнила про Пашку и решила устранить конкурентку…

На вопрос Гурова, не может ли случившееся с Ириной оказаться чьей-то злой местью, нацеленной на ее близких, все трое заверили, что такое, учитывая реальную обстановку, слишком маловероятно.

Задав Кудашиным еще несколько вопросов, Лев счел разговор на данный момент законченным и, договорившись быть с ними на связи, откланялся. Когда он вышел на улицу, его сотовый пропиликал детскую песенку про друга: «Если с другом вышел в путь, если с другом вышел в путь…» Это был Стас. Он сообщил, что в ИМП уже побывал, узнал кое-что интересное, а сейчас направляется в «Старлайт».

– У тебя как там? – поинтересовался он.

– Средненько… – лаконично ответил Лев. – Надеюсь, в Склифе удастся узнать больше.

Ожидания его не обманули. Лечащий врач Ирины, назвавшийся Евгением Васильевичем, рассказал, что подобных случаев ему еще не встречалось. Версию нанесения удара по каким-то физиологически активным точкам, использование электрошокера и анафилактический шок он отверг на корню. Осмотр потерпевшей, функциональные и биохимические исследования показали, что с очень большой долей вероятности девушка была отравлена каким-то малоизвестным наркотическим препаратом, скорее всего, растительного происхождения.

– То есть было использовано средство, не похожее ни на опиаты, ни на каннабиаты? – уточнил Лев, мысленно резюмировав, что это дело может оказаться очень даже непростым.

– Да, ни мак, ни конопля, ни даже галлюциногенные грибы и кактус тут ни при чем, – кивнул врач. – Это какой-то совершенно новый класс веществ, способных влиять на работу мозга и изменять человеческое сознание. Наша пациентка сейчас хоть и в тяжелом, но стабильном состоянии, что дает некоторые надежды на благополучный исход. Но вывести ее из комы, скорее всего, мы сможем лишь только тогда, когда узнаем, что за препарат был использован.

– А если это выяснить не удастся? – Гуров вопросительно прищурился.

– Если не удастся, то финал может быть очень печальным… – выразительно развел руками Евгений Васильевич. – Так что, Лев Иванович, судьба этой девушки не только в наших, но и в ваших руках.

Лев хмуро покачал головой и, немного помолчав, поинтересовался:

– А что вообще удалось узнать о том, чем была отравлена Ирина Кудашина? Хоть какие-то крохи сведений об этом веществе у вас имеются? В конце концов, вам удалось выяснить, каким путем оно попало в ее организм?

Теперь уже врач глубоко задумался, затем, шумно вздохнув, ответил:

– Ну-у, какие-то «крохи» нам известны. То, что этот препарат растительного происхождения, я уже сказал. Что еще? По характеру действия отдаленно – подчеркиваю – отдаленно! – напоминает мускарин – токсин мухомора. Но это не мускарин, нет! В организм это вещество попало через пищеварительную систему. То есть его подмешали в еду или питье. Это все. В справочниках никаких упоминаний о чем-то похожем нет и близко.

Поблагодарив врача за эту информацию, Гуров отбыл в Главк. Когда он вошел в свой кабинет, Стаса еще не было. Сев за свой стол, Лев включил компьютер, сделал запрос в поисковую систему о Кудашине Серафиме Романовиче, и тут же высветилась информация сразу о трех однофамильцах Кудашина, с таким же именем и отчеством. Поэтому запрос пришлось дополнить уточнением о роде деятельности. Теперь на мониторе появилась целая подборка статей об этом человеке. В глаза бросилась статья десятилетней давности, опубликованная в одном из желтых изданий, которая называлась «Белая полоса и черный рок Серафима Кудашина». В ней рассказывалось о непростом восхождении предпринимателя к своей нынешней бизнес-вершине.

Как явствовало из материала, заниматься коммерцией Кудашин начал еще в конце восьмидесятых. Он занимался продажей овощей, джинсов, электроники, типа «Денди», а потом перешел на автомобильные запчасти. Периодически возникали трения с рэкетирами. Из-за этого у него сжигали торговые точки, и ему приходилось все начинать с нуля. Ближе к середине девяностых, когда началась чубайсовская приватизация, он занялся скупкой ваучеров. Тут у него дела пошли вполне удачно, и он сумел набрать достаточно мощный пакет «фантиков», что стало предметом зависти конкурентов. Поэтому в один из вечеров Кудашина похитили прямо на улице и увезли в какую-то «пыточную избу», где неизвестные попытались выбить из него всю наличность и пакет ваучеров. Однако бывший десантник сумел вырваться из рук вымогателей и нанести им ответный удар. Он выловил одного из своих мучителей и, выбив из него компрометирующие показания, сдал в милицию. На следующий же день группировка оказалась в СИЗО, а Кудашин, грамотно распорядившись ваучерами, вскоре стал обладателем крупного пакета акций строительной компании. Впрочем, вовремя поняв, что компания очень скоро может «вылететь в трубу», Кудашин продал акции и начал скупать столичные СТО. Тут он снова столкнулся с недобросовестной конкуренцией. Серафима попытались убить, взорвав его авто. Спасла бизнесмена, можно сказать, счастливая случайность. Но тогда судьба нанесла удар с той стороны, откуда Кудашин его никак не ожидал. Его жена Кристина, у которой тоже был свой бизнес – три бутика модной одежды, погибла в авиакатастрофе, возвращаясь из Западной Европы, куда летала на показ моды. Статья заканчивалась сочувственными словами и сообщением о том, что Серафим Кудашин вновь начал расширять свой бизнес, купив солидный пакет акций недавно построенного автозавода.

Кроме этого, было еще несколько материалов о Кудашине, в том числе критического, даже пасквильного свойства. Некая желтая газета с претенциозным названием «Бульварная правда» пару лет назад на своих страницах тиснула статейку некоего Мальвина Барабасова под названием «Кульбиты и антраша на ниве автобизнеса». В этом материале ернически повествовалось о попытке Кудашина открыть свой автосалон, что оказалось сопряжено с уймой сложностей. В частности, описывалось, как Кудашин, потеряв всякую надежду решить возникшие вопросы законным путем, попытался дать взятку, едва не попав под суд за взяткодательство. И было непонятно, кого именно высмеивает и пропесочивает Мальвин Барабасов – то ли горемыку-бизнесмена, попавшего в канцелярские жернова, то ли злокозненных чинуш, душащих предпринимательство… Еще один его же материал трехлетней давности со злорадством повествовал о полном проигрыше Серафима Кудашина, который надумал баллотироваться в столичную Думу.

Когда Лев начал читать еще один материал о женитьбе Кудашина на «фотомодельке третьего ряда» Вере Горностаевой, распахнулась входная дверь, и в кабинет почти ворвался неизменно жизнерадостный и пышущий энергией Крячко. С порога огласив: «О-о-о, ты уже здесь?!» – он с размаху сел на свой стул и выжидающе мотнул головой:

– Ну и чего накопал? Есть что-то дельное?

Гуров вкратце рассказал о результатах своих изысканий. Стас, выслушав его с предельным вниманием, одобрительно закивал:

– Очень интересная информация! Думаю, к мнению Кудашина-младшего есть смысл прислушаться. Да!

Поведал он и о том, что удалось разузнать самому. Правда, в Институте международной политики на первых порах Станиславу не повезло. Когда он прибыл туда, то оказалось, что с учетом августовской поры студенты давно уже на каникулах. А учитывая, что там учатся отпрыски весьма и весьма небедных семей, «студиозусы» в большинстве своем в данное время пребывали в тропических и всяких иных странах. Поэтому один из сотрудников ИМП, которого Стасу удалось поймать в пустых коридорах вуза, предложил:

– …Приезжайте к нам в сентябре – найдете всех, кто вас интересует… А сейчас кого вам найду? Преподаватели тоже очень многие в отпусках…

Но, откликаясь на настояния настырного визитера из Главка угрозыска, он созвонился с администрацией института и, выяснив, кто куратор группы, в которой учится Ирина Кудашина, связался с ним. Тот оказался дома и предложил Станиславу подъехать к нему. Как выяснилось, жил он от института довольно-таки далеко, поэтому Стас еще почти полчаса петлял по городу, разыскивая улицу Полярников. В небольшом скверике, рядом с многоэтажной громадиной дома, состоялась их беседа.

Доцент Федотов оказался вполне общительным и занятным собеседником, с неплохим чувством юмора. Их общение затянулось часа на полтора. За это время Федотов изложил не только свое видение происшедшего с Ириной, но и общую обстановку в студенческой среде элитарного вуза.

Подтвердив информацию своего коллеги о том, что сейчас большинство учащихся ИМП и в самом деле находится в разъездах, он отметил, что далеко не все студенты норовят укатить за границу. Немало есть и таких, которые выбирают этнотуризм, а также экстремальный туризм по России.

– Кстати, Ирина Кудашина, – особо подчеркнул доцент, – одна из поклонниц экстрима. Да, да, представьте себе! Со своей тургруппой – в ее составе почти тридцать человек – она уже побывала на Хибинах, на Алтае, на Камчатке, сплавлялась там на плотах по горным рекам. В этом месяце они планировали махнуть на Северный Кавказ. Но Ирина, понятное дело, туда уже не попадет…

– А ваши любители заграницы куда сейчас предпочитают ездить? – поинтересовался Станислав.

Понимающе кивнув, Федотов рассказал, что за последние лет пять-шесть география каникулярных поездок студентов заметно изменилась. После скандальных историй с захватом заложников американскими спецслужбами, действующими под предлогом борьбы с хакерством и наркоторговлей, энное число стран, подписавших соглашение с США об экстрадиции, стали для многих любителей туризма «территориями табу».

Понятное дело, прежде всего «черная метка» была вынесена некоторым нашим соседям, в частности полякам и прибалтам, как слишком уж рьяным прислужникам «главного мирового демократизатора», готовым в любой момент выполнить приказ Госдепа об экстрадиции. Да и Швеция оказалась в опале – некоторая часть студентов, будучи сторонниками Джулиана Ассанжа, по сути, объявила ей бойкот. Ну а после дурацкой истории с задержанием и судом над Бутиной, как-то сразу убавилось число жаждущих попасть в «исключительную страну». Зато заметно прибавилось тех, кто выбрал для поездки Китай, Тунис, Вьетнам, другие страны, которые не пожелали прогибаться под запросы заморского «гегемона».

Что касается случившегося с Ириной в ночном клубе, то, по его мнению, девушку и в самом деле могли «угостить» чем-то наркотическим. Причем тайком, понятное дело, не предупредив ее об этом. В «Старлайте» Федотову бывать доводилось. По его мнению, «клубешник» вполне приличный, там за рамки элементарных приличий слишком далеко не выходят.

– А что, есть и такие, где за рамки приличий выходят слишком далеко? – полюбопытствовал Крячко.

– Есть… – иронично улыбнулся Федотов. – Есть такой ночной клуб, который называется «Белый кролик». Кстати, заведение с особым режимом – туда кто попало не войдет. Я там не бывал, а вот один мой приятель в «крольчатник» как-то смог пробраться и увидел такое…

Как оказалось, в «Белом кролике» периодически выступают всякие эпатажные знаменитости. Тем вечером, когда там побывал знакомый Федотова, состоялась презентация американского сексолога, который прославился особой манерой чтения своих лекций, сопровождая их живыми «наглядными пособиями». В их роли выступали специально нанятые статисты, которые на сцене открыто демонстрировали то, о чем рассказывал «гуру секса»… Так что в этом плане «Старлайт» был достаточно приличным заведением. Та же Андриана Маркизано, выступавшая минувшим вечером, несмотря на свою скандальную репутацию (по просторам интернета бродили сотни ее более чем откровенных фото), представила вполне благопристойную программу.

Насколько было известно Федотову, в «Старлайте» Ирина бывала лишь время от времени, когда там, по ее мнению, происходило что-то интересное. Тусовка ради тусовки ее интересовала не очень. В ИМП она училась в целом неплохо. Несмотря на внешне покладистый нрав, имела собственное мнение, которое готова была отстаивать достаточно решительно. Парни в группе к ней относились по-разному. Кто-то видел в ней классический «синий чулок», кто-то (из команды тур-экстремалов) – «своего в доску парня». Громких романов Кудашиной, о чем говорил бы весь курс, Федотов припомнить не мог, хотя некоторые парни ухаживать за ней пытались, правда, ему было неизвестно, насколько успешно.

– С этой весны она встречается с Павлом Дубяховым, он учится на курс старше, – с несколько ироничной улыбкой упомянул Федотов об ухажере Ирины. – Его отец – какая-то шишка в городских структурах власти, имеет какой-то средней руки бизнес. Дубяхов, на мой взгляд, парень в целом неплохой, хотя и не без странностей. Он, я бы так сказал, человек настроения. Учится, учится, причем очень даже неплохо, а потом – бац! – и все забрасывает. Может и неделю, и больше не появляться на занятиях. Но потом в считаные дни наверстывает пропущенное, и все идет как и раньше.

– Так же у него и с девушками? – уточнил Станислав.

– Можно сказать, да… – согласился Федотов. – Его предыдущую пассию я не знаю – она не из нашего вуза. Но говорили, что расстались они с большим скандалом. Правда, кто был инициатором разрыва – мне неизвестно. И вдруг я узнаю, что Пашка Дубяхов начал ухаживать за Ириной. Удивились этому многие – они же с ней совершенно разные люди. Ирина на людях – тихоня и сама застенчивость, зато, как рассказывали тур-экстремалы, на сплаве – настоящая сорвиголова, да такая, что и парням за ней не угнаться. Пашка же на людях – ухарь, жох и хват, с репутацией бабника-налетчика, а вот в экстремальной ситуации – это робкий зайчик, который чуть что – прыг-скок за кусток…