Текст книги "Мажордом"

Автор книги: Николай Гуданец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Гуданец Николай
Мажордом

Николай Гуданец

Мажордом

Мне бы только выбраться отсюда. Я им покажу, как измываться над беспомощным стариком. Да я на весь мир раструблю, что они со мной сделали. Я на них в суд подам за оскорбление личности. Эти мерзавцы у меня еще попляшут. Но как отсюда выбраться – ума не приложу.

Значит, так. В канун прошлого Рождества, точнее не припомню, служанка подала мне завтрак и говорит:

– Господин Урт, я замуж выхожу.

Я чуть не поперхнулся.

– Неужто, – говорю, – нашелся такой обалдуй? Интересно, сколько у него процентов зрения?

– Не ваша забота, – отвечает эта халда, снимает передник и вешает в шкафчик. – У него аптека в Дель-Тро, и я к нему переезжаю. Так что попрошу расчет.

Вижу, делать нечего. Выписал ей чек, и в тот же день она подалась к своему воздыхателю. А я остался один как перст. Ладно.

На объявление в газете никто не клюнул. Понятное дело, в нашем городишке нанять прислугу все равно что найти нефть на Луне. Тем более что мой характер всем известен. Одна старая карга, правда, прилепилась, обошла весь дом и прошипела, что столько паркета ей за год не надраить. Я ее послал к чертовой бабушке, а сам отправился в "Зеленый Поросенок" обедать.

Сижу, потягиваю пиво, читаю "Коммерческий еженедельник". Тут-то и попалась мне на глаза та самая треклятая реклама, с которой все началось.

"Все ваши заботы смело доверьте фирме "Харальд и Ко"!

"Спокойную старость, уют, здоровье, долголетие обеспечит "Харальд и Ко"!

Ну и так далее.

Недолго думая, заправил я свой "мерседес" и поехал в Бельвилль. Нашел отделение фирмы. На вид у них все прилично, солидно Даже абстрактные картинки висят. Стали составлять контракт.

– Как вы желаете, – спрашивают, – только сервис или полное обеспечение?

– Валяйте на всю катушку, – отвечаю.

– Значит, уборка, питание, охрана здоровья, психологический микроклимат...

– Вот-вот, – говорю. Только чтоб все самое лучшее.

– Это вам обойдется в семьдесят тысяч за год.

– Ну, при нынешней инфляции это не деньги, – отвечаю.

– Мы заключаем контракты на год. на три, пять лет и бессрочно. Что вас больше устраивает?

– Бессрочный – значит, покуда я не загнусь?

– Совершенно верно. У вас не будет никаких забот до конца ваших дней. И при бессрочном контракте, заметьте, мы предоставляем пятипроцентную скидку.

– Кройте, – говорю. – Подходяще.

И подмахнул бумаженцию. На том и расстались.

Через неделю у меня в доме начался сущий бедлам. Явился какой-то сукин сын в пестром галстуке и с ним трое громил в комбинезонах. Понатащили ящиков, кабелей и прочего барахла, ступить негде. Молотки стучат, дрели визжат, короче, сами понимаете, что жизни нет никакой.

– А ваше присутствие совсем необязательно, – пропел медовым таким голосом прощелыга в галстуке. – Пока мы ставим автоматику, вам лучше всего пожить в гостинице.

Делать нечего, плюнул я на все и укатил в Бельвилль, тряхнуть стариной.

Вернулся к сроку. Сучье отродье встречает меня на крыльце.

– Все в порядке, господин Урт. Вчера мы закончили монтаж и проверку.

– Какого черта на окнах решетки? – спрашиваю. – Я не для того бешеные деньги угрохал, чтобы век доживать за решеткой.

– Здесь же ценнейшая аппаратура, – отвечает мне этот фрукт.

Ладно. Вошел я в дом и прямо ахнул. Двери все нараспашку. Дверные ручки поотвинчивали. Выключатели отовсюду повыдирали. Телевизор – новешенький, за четыреста монет – уперли, а вместо него поставили какой-то дурацкий, без кнопок. И кухню обчистили, ну всю, как есть. Ни плиты, ни холодильника, ни бара, стоит один только железный ящик на манер автомата с газировкой.

Хотел я этому хлыщу сразу по уху врезать, однако удержался.

– Это что ж такое? – говорю. – А ну вертайте живо все, что уперли. Я таких шуток не люблю.

Тут собачий отпрыск заулыбался, аж зарделся от удовольствия, что твоя майская роза.

– Все, как вы заказывали, – объявляет. – Полная автоматика.

– Ты, сынок, не финти, – говорю, а сам весь киплю от злости. – Ничего такого я не заказывал. И не позволю, чтоб за мои деньги, в моем же доме всякая шушера надо мной потешалась. Мне надо, чтоб в доме был порядок и чтоб харчи водились, ясно?

– Да вы не волнуйтесь, я вам все объясню, – лебезит этот подонок. Двери открываются и закрываются по вашему мысленному приказу. И вообще все, о чем бы вы ни подумали, будет исполняться моментально. А об уборке и стирке даже думать не надо, они заложены в программу. Еду и питье Мажордом заказывает по радио. Наш фургон будет подъезжать с черного хода и по транспортеру подавать продукты в хранилище. Плюс охрана здоровья...

– Ладно, – говорю, – кончай бодягу разводить. Покажи мне, как и что включать.

– Сейчас я сам включу Мажордома, – отвечает. – И до конца ваших дней он будет исполнять все ваши пожелания.

– Мажордома, – говорю. – Включай и проваливай ко всем чертям.

Ведет он меня в холл, а там в углу стоит здоровенный железный шкаф с вензелем фирмы.

– Разговаривать с ним вы можете из любой комнаты, – поясняет чертов жулик. Достал какой-то хитрый ключ, вставил сбоку и щелкнул два раза.

– Добрый день, господин Урт, – раздается из шкафа. – Рад вам служить.

Голос вроде обыкновенный, человеческий, но как-то все-таки жутко. Я даже оробел малость. Что бы такое приказать, думаю.

– А ну закрой дверь, – говорю.

И дверь сама собой закрылась.

– А теперь открой.

И она распахивается как миленькая.

– Ух ты, – говорю. – Вот это номер.

– Господин Урт, я спешу, – заявляет мерзавец в галстуке. – У вас есть еще ко мне вопросы?

– Катись, – говорю. – А ты, Жестянка, закрой за ним двери.

– Рад вам служить, – отвечает шкаф. – Меня зовут Кью-325.

И тот пройдоха сразу смылся. Ох, потолковать бы с ним еще разок! Я потом только смекнул, что ключ от Жестянки-то у него остался.

Сел в кресло и думаю, что бы такое приказать. А Жестянка:

– Разрешите дать вам совет.

– А ну-ка, давай.

– Вас утомила дорога. Не угодно ли принять снотворное и лечь спать? Чистая пижама в спальне, на кровати.

– Ишь ты, – говорю. – А может, я и не устал вовсе, почем ты знаешь?

– Господин Урт, мой долг – охранять ваше здоровье. Я веду постоянное телепатическое наблюдение за вашим организмом и самочувствием. В данный момент у вас кровяное давление сто на сто восемьдесят. Прошу вас, примите лекарство и лягте.

– А как насчет ужина?

– По дороге домой вы поужинали в "Зеленом Поросенке", – отвечает Жестянка. – Причем имели неосторожность употребить 350 лишних калорий.

Тебя не проведешь, думаю.

– Совершенно верно, – подтверждает. – Ведь я читаю ваши мысли.

Ай да Жестянка. Признаться, я даже расчувствовался от такой заботы.

– Ладно, – говорю. – Давай свое лекарство.

Дверь открылась, и является этакая этажерка, с меня ростом и на паучьих ножках. В клешнях у ней поднос, на подносе таблетка, стаканчик сока и салфетка. Все как в лучших домах.

Выпил я снотворное и пошел спать.

– Спокойной ночи, господин Урт, – шепчет Жестянка.

– Спокойной ночи, – говорю машинально. Ей-богу, даже приятно, когда за тобой такой уход. Ну, думаю, другой такой прислуги не найти. С тем и заснул.

Проснулся оттого, что заиграла музыка.

– Доброе утро, господин Урт, – молвит Жестянка. – Если вам нравится эта мелодия, я буду вас ею будить каждое утро.

– Какого черта, – отвечаю. – Еще только шесть утра.

– Именно такого режима вам следует придерживаться. Сон с двадцати двух до шести. Потом физзарядка...

– Чего-о? – спрашиваю. – Чтоб я на старости лет дурака из себя строил? Не будет этого.

– Господин Урт, мой долг – охранять ваше здоровье.

– Плевать мне на твой долг. Я никому не позволю командовать в моем доме. Тащи-ка мне завтрак в постель. Кофе, яичницу с беконом, гренки...

– Сию минуту.

И появляется Этажерка с подносом. Гляжу – тысяча чертей! – там овсянка и кефир.

– Это еще что? – говорю. – Я же сказал, яичницу и кофе.

– Ваш процент холестерина и ваше давление исключают подобные блюда.

Тут я обложил Жестянку на чем свет стоит.

– Господин Урт, эти слова мне непонятны, – отвечает она чопорно. – Меня зовут Кью-325. Можно просто – Кью.

– Так, распротак и разэтак, – говорю я. И ка-ак наподдал ногой поднос! Этажерка выкатилась, зато вползла большущая никелированная Черепаха и все осколки мигом убрала. Не успела она слизать кашу со стенки, Этажерка опять приперлась со своим подносом. Гляжу – овсянка!

– Господин Урт, ничего другого вам на завтрак нельзя, – говорит Жестянка. – Приятного аппетита.

Вот влип, думаю. Пришлось съесть. Представьте, без соли.

– Хоть бы посолила, скотина, – говорю.

– Напоминаю, что меня зовут Кью-325. Ваша суточная потребность в хлористом натрии вчетверо меньше того, что вы привыкли употреблять. Кстати, именно поэтому ваша левая почка серьезно поражена.

– Ладно, – говорю. – Поди к черту.

– Извините, не понимаю.

– Отцепись.

– Не понимаю.

– Заткнись, отвяжись, сгинь!

– Кажется, понимаю.

Встал я, пошел в ванную. Двери перед носом распахиваются сами собой. Чудеса, да и только.

Помылся-побрился, сел в кресло и говорю:

– Газету мне и сигару. Живо.

Притащилась Этажерка с газетой.

– Вам категорически запрещается курить, – сообщает Жестянка.

– Еще чего, – говорю. Встал и сам пошел к камину, где у меня лежит коробка с "Ла Корона". Да только Этажерка ухватила сигары у меня из-под носа и кинула на ковер. А Черепаха мигом подлетела и запихнула коробку в пасть.

Ох, как я взбеленился. В Черепаху запустил каминными щипцами. А ей хоть бы что. Этажерка подобрала щипцы и в угол поставила.

– Не волнуйтесь, господин Урт, – продолжает паскудная Жестянка. – У вас и без того давление сто на двести. Вы присядьте, посмотрите телевизор.

Включила она мне телевизор. Сижу, подыхаю от злости и слушаю душеспасительную передачу. Какая-то постная рожа в очках агитирует вступать в Добровольную Ассоциацию по Борьбе с Неумеренным Потреблением Пива. Слушал я, слушал, и до того мне вдруг захотелось холодного пивка, что никакого терпежу нет.

Моментально эта стерва выключила телевизор.

– О пиве не может быть и речи. И вообще вам нельзя ни грамма алкоголя. Ваша печень в таком запущенном со стоянии...

Тут я выложил ей все, что думаю о ней и о фирме "Харальд и Ко". А Жестянка талдычит свое, мол, я не понимаю вас, господин Урт, и точка. Сами знаете, какой интерес выражаться, если тебя оценить некому.

Ладно. Успокоился я чуток и решил наведаться в Бельвилль. Думаю, не попрется же эта гувернантка за мной в заведение.

– Господин Урт, – насторожилась Жестянка. – Вы хотите ехать в Бельвилль?

– Да, – говорю. – Почему бы и нет?

– И там вы, как я понимаю, собираетесь развлечься?

– Точно, – говорю. – А что, тоже нельзя?

– Сожалею, но в таком случае я не вправе выпускать вас из дома. Ваше сердце может не выдержать.

Я опять взялся за каминные щипцы. Колошматил Жестянку, пока действительно сердце не запрыгало. Сел, отдышался. Этажерка сердечные капли принесла. Я выпил.

– Ну вот и хорошо, – одобрила Жестянка. – Вам полезен физический труд. Только напрасно вы хотите поджечь дом. Я не могу вам этого позволить.

Гляжу – двери все закрыты. На окне фигурная решетка. Схватился за телефон, а он отключен. Этажерка встала в боксерскую стойку и обмотала правую клешню полотенцем.

– Во избежание серьезных травм, – объяснила Жестянка.

Я взвыл. Лег на пол и грызу ковер. Этажерка принесла таблетки. Поглядел я на ее клешни, и мне что-то расхотелось капризничать. Принял я всю эту гадость, выспался, чуток успокоился. А Жестянка смилостивилась и пообещала дать вечером стакан безалкогольного пива. Если буду паинькой, конечно.

Так я теперь и живу. Делаю зарядку, жру овсянку, и все такое прочее.

Ох, попадись мне в руки этот самый Харальд со всей своей Ко...

Да только не выбраться отсюда никак. Жестянка меня утешает. Мол, в этаких условиях да при налаженном режиме я протяну еще лет пятнадцать. А то и больше.