Текст книги "Небесная канцелярия (сборник)"

Автор книги: Николай Векшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 4

Разве можно себе представить, что мрак может длиться вечно? Невозможно. Именно поэтому человек не верит в смерть. Он верит, что после смерти что-то всё равно будет. Пусть не жизнь, но рай или хотя бы ад, или, может быть, ещё что-то, где можно будет поразвлечься. Ну, если не поразвлечься, то хотя бы видеть, слышать, дышать. И эта вера в жизнь после смерти есть самая главная человеческая надежда. А подкрепляется она не только религией, но и тем, что после обморока или клинической смерти человек выныривает из жуткого мрака снова в окружающий мир.

Вот и я опять благополучно вынырнул. Очнувшись, я увидел перед собой заплаканное лицо Вики. Даже стекла её очков и те были мокрые. «О, слава богу, Вы живой!», – облегченно воскликнула она, машинально сняв очки и утираясь рукавом. «А в чём дело? Почему это я должен быть не живой? И в честь чего Вы тут ревели?», – удивился я. Вика смущенно вытерла ладонью остатки слёз и слегка улыбнулась: «У Вас ведь пульс исчез! И вот, смотрите, показания приборов ушли почти в нуль. Ой, как я струхнула! Стала звать Вас, кричать, дергать, а Вы не реагируете, как будто… как в коме».

Чёрт возьми, ну до чего ж приятно, когда симпатичная молодая женщина по тебе так убивается! Пожалуй, ради такого зрелища можно даже ненадолго и помереть. Впрочем, надо заметить, женские слёзы – как предохранительный клапан у парового котла, ибо означают, что давление достигло предела, но не указывают на истинную причину оного. А, может, у Вики сегодня просто женский организм находится в особой периодически-ослабленной форме? Или, не исключено, испуг случился от одного моего жуткого вида: «мужик в полном отрубе». Или вообще – реакция на меня как такового: небритого и крутого. У женщин так бывает; к примеру, увидят перед собой тигра, испугаются, заплачут от страха, бестолково замашут руками… А потом, между прочим, как ни в чём ни бывало, успокоятся и начинают зверюгу по полосатой шерстке гладить, приговаривая «ах ты мой хороший!»

Представив мысленно на своей голове Викины руки, я аж вздрогнул от удовольствия. Но тут же, сделав некое психофизическое усилие, усмехнулся и изрек: «Напрасно Вы так перепугались, м-м-м… милая коллега. Я всего лишь отключился на время посещения Небесной Канцелярии. А посещение, надо сказать, было весьма познавательным…» «И что же с Вами там было?», – заинтересовано перебила меня Вика, сделав ударение на «там». Я решил приколоться: «О! удивительная со мной приключилась история! Такие события!» «Ну, не томите, рассказывайте!», – с нетерпением воскликнула она, уже забыв свой испуг и слёзы.

«Очнулся я в офисе этой самой Канцелярии. Смотрю, идёт ко мне шикарная блондинка, причем, почти в чём мать родила, в одном только полупрозрачном лифчике. Ни платья, ни даже трусиков. Волосы до плеч, глаза огромные голубые, ну, и много чего еще при ней, о чем трудно сказать словами, ибо это нужно видеть!» Вика обидчиво прервала меня: «Извините, Викентий, но если там дальше что-нибудь неприличное, то лучше оставьте эти воспоминания при себе». «Да нет, Вика, что Вы! Там всё абсолютно прилично, потому что секс в Небесной Канцелярии категорически запрещен. Смотреть можно. А делать ничего нельзя». Вика тихонько облегченно вздохнула, но не удержалась спросить: «А вот если бы было зя, то – что?». «Я бы не устоял», – честно признался я. И очень зря. Ведь женщине мужчина может признаваться в любых прегрешениях – в хулиганстве, жульничестве, воровстве, бандитизме, алкоголизме, садомазохизме… – в чём угодно – и будет прощен; но есть одно, в чем сознаваться нельзя никогда, даже под страхом удара по башке раскаленной сковородкой: что понравилась другая женщина.

Вика не захотела слушать продолжение моего повествования и деловито спросила: «А который уже час?» Я послушно показал ей время на своих ручных часах. «Ой, мне пора!», – спохватилась она и стремительно удалилась.

Во не пруха! Только я вроде начал с Викой в научно-душевный контакт входить, и вот, пожалуйста, сам его разрушил, придурок! Нет чтоб не хохмить, а выдумать некую душещипательную историю, например, про какого-нибудь несчастного сиротку-котенка, которого в Канцелярии я спас из огня или проруби! Что ж за натура у меня такая – самовредоносная!? Вечно сам своему потенциальному счастью первый враг.

Назавтра я оделся во всё натуральное: чтобы не оказаться в ходе эксперимента в Канцелярии в голом виде – ни грамма синтетики! Даже рубашку отыскал с деревянными пуговичками. И, резво примчавшись утром на работу, позвонил Вике: «Привет! Не хотите поучаствовать в продолжении?» «Вообще-то у меня сегодня свои опыты вроде, наконец-то, намечаются…», – нерешительно протянула она. Ага, раз сразу не послала меня куда подальше, значит, я ей всё-таки не противен. «Виктория! Без вас у меня эксперимент не получится. Нужно, чтобы кто-то меня с приборами контролировал. Выручайте! А свой опыт сделаете завтра. И, кстати, я Вам помогу завтра, если хотите…» «Ладно, скоро приду», – милостиво согласилась Вика.

Если женщина пообещала скоро прийти, это означает, что она таки придет, но непременно даст вам почувствовать, сколь бесконечно протяженно это самое «скоро». Прошло два часа… За это время я успел написать и отнести отчеты-планы завлабине (свою лабораторную комнату оставил открытой, чтоб Вика не оказалась перед закрытой дверью). Алина Идрисовна поглядела бумаги по диагонали и фыркнула: «Так не пойдёт! Тут всё слишком кратко, причем, написано в произвольной форме. А надо – подробно, как следует, причем, строго по форме. Вот Вам бланки шести форм. Их все нужно заполнить, причём, как можно более тщательно». «Алина Идрисовна! – взмолился я, – На эти формы с двадцатью пунктами в каждой я же должен буду потратить несколько дней!» «Вот и потратьте», – веско отрезала завлабиня. И добавила помягче: «Планы и отчёты, Викентий, быть может, стимулируют Ваш дальнейший творческий научный поиск». Я хотел было ответить, что максимум, что эти бюрократические бумаги могут во мне инициировать, так это рвотный рефлекс, но благоразумно промолчал и вернулся к себе.

И стал, скрипя сердце и мысленно ругаясь непотребными словами, заполнять все загогулисто сформулированные пункты форм, вопрошающих о важнейших достижениях за месяц, за год, за пятилетку, о количестве публикаций в центральных журналах, в зарубежных журналах, в сборниках, о количестве сотрудников, аспирантов, студентов… и т. д. и.т.п. Неужели кто-то будет потом это читать? Разве чиновник, сидящий где-нибудь в тёплом кресле Президиума Академии наук и пялящийся в подобные бесконечные строки идиотского формализма не уснёт от скуки? Я бы, например, подписал, не глядя. Подозреваю, что чиновники делают именно так.

Наконец, Вика явилась. На ней было прелестное (ой! прелестное не моё слово, но тут оно абсолютно уместно) платьице: свежее, чистое, светлое, с загзагообразными синими полосочками, какими-то специальными складочками и рюшечками (фиг их знает, как они на самом деле называются!). Непроизвольно охватив ладную фигурку жадным взором, я осознал, что сложена Виктория Василькова, по-видимому, не хуже известной бесстыже-прекрасной Венеры Веласкес. Кстати, а может потому Веласкес свою Венеру на холсте задом развернул, что на физиономию она была страшна как крокодил? Кто знает! Между прочим, личико у Вики очень симпатичное. И куда только я раньше смотрел!? Почему сразу не привлёк талантливую молодежь к совместной научной работе? Впрочем, надо держать себя в руках. А то девушка подумает, что перед ней маньяк, и улепетнёт.

Я деловито начал нацеплять на себя датчики и электроды. Вика стала старательно помогать. При этом, склонившись над металлическим зажимным креплением датчика на моей руке, она так приблизилась, что от этого у меня аж дыхание перехватило. Как не вовремя! Но ведь не виноват же я в излишках собственного тестостерона! Тут я учуял от Вики запах убойных духов. Хотя духи-то были, наверно, не ерундовые, а фирменные. Просто я в них ничего не понимаю. Но сразу дурею. Теряю самоконтроль. Ну, всё… если она еще пару минут с датчиками провозится, то я за себя не ручаюсь…

Но Вика быстренько всё приладила и тут же щелкнула тумблером – включила электрогенератор, даже не спросив меня, готов ли. Я не успел ни скомандовать ей, ни дать напоследок наборчик бесценных советов, ни хотя бы сосредоточиться на эксперименте (а не на помощнице). И провалился наверх.

Глава 5

На это раз я попал туда же, откуда протуннелировал в прошлый раз – в Отстойник. Что ж, очень неплохо; меткое попадание. Кстати, и с натуральной одеждой не промахнулся: штаны и рубашка на месте. Вот только сандалий нет (а продавец уверял – «чистая кожа!»).

Оглядевшись, я увидел своего Ангела. Он метлой расчищал пол, усеянный бутылочными осколками. «А! Снова Вы!», – воскликнул он не слишком радостно. И заботливо добавил: «Коллега, идите осторожно, не пораньтесь, а лучше пока стойте на месте». «А что тут без меня случилось?», – полюбопытствовал я. «Без Вас мы тут очень заскучали и для развлечения стали бить посуду», – съехидничал Ангел.

В это время в помещение вошел солидный высокий благообразный мужчина в белоснежном накрахмаленном халате. На верхнем кармане был прикреплен бэйджик с крупной надписью «Архангел», сопровождённой пояснением мелкими буковками – «Старший Ангел». Беззастенчиво ткнув перстом в мою сторону, он веско изрёк: «Вот, именно такие любопытные персоны мешают нам нормально работать». «Простите, что помешал. Но я исследователь. И не могу бросить свои опыты на полдороге. Тут в Канцелярии так много интересного!», – ответствовал я вполне искренне. «Жаль, что не имею полномочий Вас удалить. Комиссия Высших Сфер, прибывшая в прошлый раз, устроила нам из-за Вас суровое наказание – долговременное короткое замыкание. На целый день мы остались без компьютеров», – сердито произнёс Архангел. «Очень сожалею. И буду признателен, если Вы, как мудрый руководитель, подскажете, как мне нужно себя тут вести, чтобы впредь не натворить ещё чего-нибудь», – дипломатично-уважительно предложил я. «Самое главное не лезьте никуда без моего разрешения», – миролюбивым тоном ответствовал Старший Ангел. И, призывно махнув рукой, позвал: «Идите за мной!»

Он привел меня в офис, где за столами теперь сидело множество клерков с сосредоточенными лицами, обращенными к мониторам. Архангел любезно обратился к Секретарше: «Пожалуйста, милочка, проследите за ним. Я подробнейшим образом проинструктировал его о наших правилах. И теперь, надеюсь, этот любознательный ученый будет вести себя адекватно и, быть может, даже принесёт нам пользу. Посадите его за компьютер. И пусть делает то, что все делают». С этими словами Архангел величественно удалился.

Секретарша усадила меня за свободный столик рядом с собой и, кукольно улыбнувшись, разрешила: «Приступайте к работе!» Я хотел было спросить, а в чём, собственно, заключается работа, но не решился, так как девушка уже занялась своим маникюром.

Уважительно посмотрев на 50-дюймовый плоский экран монитора, я нерешительно взял в руку какой-то пульт с кнопочками, на котором были странные буковки и цифры. И стал нажимать все кнопки подряд (чисто научный подход). Сначала экран радужно замерцал, а потом начал искривляться. Что за фокусы!? Да это меняет форму сам монитор! Я машинально тронул его, но рука прошла насквозь. Голографический монитор! Вот это класс. Я продолжил изучение кнопок. Ага! Появилось изображение! – портрет Резидента на фоне звёздного неба. Я кликнул ту же кнопочку. Резидент одарил меня ослепительной улыбкой. Кликнул ещё. Резидент произнес внушительным микрофонным голосом: «В этом году добыча эликсира возросла по сравнению с прошлым столетием на 0,5 %. Это наше достижение стало возможным благодаря мудрым инновациям, основанным на надежных инвестициях и крепких позициях».

Я стал нажимать другие кнопки, в разной последовательности. Примерно в половине случаев возникала фигура Резидента – на фоне Солнца, на фоне Сатурна, на фоне Млечного Пути и т. д. Иногда он был на фоне графиков и схем, в которых все линии экономико-статистических показателей неизменно поднимались – слева направо и снизу вверх.

В половине случаев появлялась другая фигура, с физиономией похожей на хитрого енота. «Извините, а это кто?», – спросил я Секретаршу, оторвав её от сосредоточенного педикюра. «Это – Господь Ремьер, главный помощник Резидента», – охотно пояснила Секретарша, резко распрямившись и щедро продемонстрировав при этом через смелый вырез блузки верхнюю часть наливной груди. После чего вновь занялась педикюром.

Я не стал пытаться узнавать, какие слова произносит Ремьер, ибо был уверен, что эти слова – единственно правильные и безупречно убедительные. И продолжил тыканье других кнопок, надеясь, что попаду на какую-нибудь функциональную программу. В конце концов, интуитивно нажав трижды на одну из кнопок, я вызвал на экран кроссворд. Предлагалось разгадать два десятка вопросов: 1. Кто наш Резидент. 2. Кто наш Ремьер. 3. Любимое место отдыха Резидента… И т. д.

Нет, на это я тратить драгоценное время не намерен. Я трижды нажал соседнюю кнопочку. Карточный пасьянс. Т-э-э-к… Еще другую. Игра «Морской бой». Интересно – а еще? Опять игра. На этот раз – «Фея и дракон». Идём дальше. Игра «Убей монстра». Дальше. «Раздень девушку». Интересненько, но лучше в другой раз. Что-то я не пойму, а где же тут рабочие программы?

«Прошу прощения, но не могли бы Вы подсказать, как включить нужные функции», – вновь обратился я к Секретарше, увлеченно занятой макияжем. Брови она тщательно выщипывала пинцетиком и тут же их рисовала тушью. Я терпеливо ждал ответа. «А тут все функции – нужные», – ответила она наконец, даже не повернув головы. «Да нет, я почему-то всё время натыкаюсь на разную ерунду, а мне нужно что-то реальное, конкретное, полезное для человека…». «А! Поняла. Тогда жмите четыре нижние кнопки». Я так и сделал.

На экране в изобилии появились разнообразные фрукты: яблоки, ананасы, апельсины, манго, бананы… Пометив курсором один ананас, я нажал кнопку. Высветилась надпись: «Заплатите 1 фуфлокс». Та-а-а-к… по-видимому, фуфлоксами тут называются местные деньги. Я снова потревожил Секретаршу: «Извините, Вы не могли бы одолжить мне для опыта один фуфлокс? Я хочу купить ананас». «Пожалуйста!», – радушно ответила она, нажав на кнопку своего пульта. Мой пульт тут же пискнул, а на мониторе появилось увеличенное изображение одного ананаса и надпись: «Спасибо за покупку! Приятного наслаждения!»

Выждав с полминуты, но ничего не дождавшись, я обратился (в который раз!) за помощью к соседке. Она глубоко вздохнула и стала терпеливо объяснять: «Вы сделали заказ на один ананас. Я перевела один фуфлокс взаймы на Ваш счёт. Была произведена оплата. Купленный ананас появился. Вам пожелали наслаждения. Что же еще Вам нужно?» – «Нет! Никакого реального ананаса не появилось! Голографическое изображение ананаса это ведь не ананас!» «А вы что хотели, – усмехнулась Секретарша, – чтобы ананас с экрана свалился Вам в руки? Пока еще наши компьютерные программы не позволяют производить материализацию виртуальных предметов». «Так получается, в конечном итоге, что фуфлокс был потрачен впустую?» «Ну почему – впустую? Вы же увидели ананас во всей красе, получили удовольствие от его созерцания. Разве Вы хотели реально его съесть? Неужели у Вас возникло чувство голода? Тут, в Канцелярии, его быть ни у кого не должно». «Н-н-нет, пожалуй, я совсем не голоден. Просто хотел провести опыт». «Вот вы его и провели», – мило улыбнулась Секретарша. «Так, наверное, то же самое будет и с покупкой других фруктов?», – спросил я. «Почему только фруктов? И овощей. И цветов. И всего-всего. Можно заказать всё, что угодно. Урожай виртуальных огородов, садов и ферм исчисляется миллиардами фуфлоксов». – «А мясо, рыба, пиво?» – «Тоже». – «Ничего себе! Тут что, вся пища – виртуальная?!» – «Не только пища. Любые товары. В принципе, Вы можете купить, к примеру, диван или космический корабль, если фуфлоксов хватит. Но у Вас их пока нет». – «А как их заработать?» – «Работать» – «Что конкретно нужно делать?» – «Да что хотите! Можете смотреть новости или играть в компьютерные игры; почасовая зарплата всё равно идёт».

Смутная догадка осенила меня: «Так что – все сотрудники офиса целый день тут дурака валяют?!» – «Ну, зачем так грубо и нетактично. Мы делаем ту работу, которая устраивает и нас, и нашего шефа. Кстати, в течение дня успеваем составить кучу отчетов и планов. И отправляем их на согласование руководству Высших сфер». – «А эти планы и отчеты тоже только виртуальные?», – предположил я. «Конечно. Именно поэтому мы всегда их выполняем и даже перевыполняем». «Но ведь это же… это…», – я никак не мог подобрать точного слова (профанация, очковтирательство, дурь, жульничество, фикция, безобразие…), но – такого слова, чтобы оно не прозвучало грубостью. Наконец, подходящее словечко подвернулось: «Это не рационально!». Секретарша возразила: «Как раз таки очень даже рационально. Мы осуществляем удовлетворение всех потребностей наших граждан, ограничиваясь ничтожными материальными затратами и минимальными усилиями. Кроме того, поскольку процессы производства и потребления у нас сугубо виртуальны, то этим самым успешно решены все экологические проблемы, связанные с утилизацией отходов».

Я встал из-за стола и направился было в Отстойник, чтобы побеседовать с Ангелом и получить от него более полную информацию о Небесной Канцелярии.

Секретарша кинулась за мной вслед: «Эй! Гражданин ученый! Куда Вы!? Стойте! Вы не должны никуда отлучаться!» «Что – и в туалет нельзя?!», – решил я схитрить. «Какой еще туалет! У нас нет никаких туалетов!», – воскликнула она. «А если мне охота отлить?», – вызывающе спросил я, хотя ничего такого мне не хотелось. «Немедленно вернитесь! Иначе Вас сейчас аннигилируют!», – закричала Секретарша дурным голосом.

На её крик мгновенно явился Архангел и приказал клеркам: «Держите нарушителя! В аннигилятор его!»

Все повскакали со своих мест и, бестолково толпясь в проходах, со всех сторон ринулись ко мне. Перспектива быть уничтоженным в аннигиляторе меня никоим образом не устраивала. Поэтому я вскочил на стол и начал перепрыгивать по столам, ловко удирая от толпы преследователей. При этом под моими ногами затрещали пульты, заискрились контакты и задеформировались мониторы.

Архангел выхватил из кармана какую-то трубочку и – ослепительно яркий луч из неё попал мне в пятку. Возник мощный электрический разряд, В мою ногу как будто впились сотни раскаленных иголок. И я вырубился.

Глава 6

«Ну, наконец-то!», – облегченно вздохнула Виктория и начала снимать с меня датчики. Я вкратце поделился с ней впечатлениями от посещения Канцелярии. Когда Вика услышала про бегство по столам, то засмеялась и весело воскликнула: «Да Вы просто какой-то тарзан-хулиган!»

Мне нравилось, как она смеется: открыто и непосредственно. Вообще, если женщина смеётся, значит, она, в принципе, согласна…

«А Вы уверены, Викентий, что побывали именно в Небесной Канцелярии, а не просто во сне?», – провокационно спросила Виктория. «Ну, какой же это сон, если опять почти все показания приборов ушли в нуль», – ответил я, ткнув пальцем в записи на лентах самописцев. «Так может, это был просто очень глубокий летаргический сон…», – упрямо переспросила она. Упрямство – прекрасное качество, стержень характера. Главное только, чтоб характер в человеке не сводился к одному только упрямству. Вообще-то Викин вопрос был мне как кость в горло.

«Еще чего! Хорошенький же сон, где всё так, как наяву! Во сне обычно всё сумбурно и странно. А там, в Канцелярии, – абсолютно реально», – горячо возразил я. Вика наморщила лоб и спросила: «Вот чего я никак не пойму. Если то, что происходило с Вами – реальность, то это означает, что над землей, где-то в небесах, есть какое-то особое пространство, населенное некими существами, похожими по облику на нас, но не нуждающимися ни в чем материальном… Некий иной мир. Откуда он взялся? Может, это обитель Бога?». Я усмехнулся: «Виктория! Вы научный сотрудник или, извините, безграмотная деревенская бабка? О каких богах может идти речь в просвещенном 21-м веке!?» – «Вы не верите в Бога? А как же Библия и чудеса?» – «Ну, почему не верю. Верю. И, более того, даже уверен, что когда-то на Землю прилетал с других планет или иных пространств некий сверхчеловек, которого пещерные земляне окрестили Богом и стали ему поклоняться. Бог был инопланетянин. Почитайте книгу Эдвига Арзуняна под таким названием. И, конечно, с помощью науки и техники главный инопланетянин с помощниками-ангелами творил такое, что люди стали называть это чудесами. А Библия – просто мифологическое изложение этих событий». «Ну да, Бог и божественные чудеса – мифы. А Вы со своими сказками про Небесную Канцелярию не мифы», – язвительно обронила Вика.

Я задумался, что бы такое ответить… И тут вспомнил про свою пятку. От выстрела Архангела мог остаться след! Надо взглянуть. Но сказать об этом помощнице я не решился, так как пришлось бы тогда при ней снимать носки… Я не был уверен в том, что в момент их снятия не убью обоняние девушки грубыми потными ароматами. Поэтому про пятку промолчал.

Мне хотелось назавтра продолжить опыты, но Вика сообщила, что завтра никак не может, так как собирается начать свои. Я предложил помочь, но она отказалась: «Не нужно. У меня есть парочка ассистентов». Что ж, не надо так не надо.

Когда Виктория ушла, я торопливо сорвал с себя носки. На пятке левой ноги ничего не было. А на правой красовался небольшой синяк. Вот! Вот оно прямое доказательство! Однозначно. Я стал ощупывать. Синячок оказался почти безболезненным. Стоп. А может, я просто вчера-позавчера, до эксперимента, стукнулся обо что-нибудь ногой и не заметил? Могло такое быть? Могло. Я стал мучительно вспоминать, не ударился ли пяткой накануне. Ага, вспомнил! Кажется, позавчера вечером на городском пляже я нечаянно наступил на небольшой камень, лежащий в воде у берега. Камень тот был заостренный, то есть вполне мог оставить такой синяк. А поскольку нога была в холодной воде, то боль была не сильной. На пятку я тогда не взглянул. Так что гипотеза Вики пока тоже в силе.

Назавтра у меня что-то как-то всё не клеилось: то генератор барахлил, то опять завлябиня заставила переделывать отчеты-планы, то припёрлась комиссия по технике безопасности, то компьютер завис, то тоска какая-то странная душой овладела… В общем, день пошел насмарку.

Так протянулось еще несколько дней. Вот из таких резиновых дней и складывается никчемная жизнь… До экспериментов руки просто не доходили. Да как-то и не очень-то хотелось. Почему-то не было желания продолжать опыты без Вики. Чёрт возьми, уж не влюбился ли я? Рабочий роман? Этого только не хватало! Впрочем, а почему бы и нет? Где ж еще можно найти своё счастье, как не на работе! Не в кабаке же.

Позвонить ей, что ли? Пожалуй, нет. Не люблю быть навязчивым. Вдруг Вика еще не закончила свои опыты? Нет, бегать за ней я не буду. Пусть влюбился и всего себя растерял, но хотя бы гордость сохраню. Гордость похожа на колючки, обращенные внутрь.

Днём я отправился в буфет и увидел там Викторию в компании двух мэнээсов. Она даже не повернула головы в мою сторону – так была увлечена обедом и беседой. Это меня кольнуло. И ревность. Точно. До дурноты. Как будто подташнивает. Беременный любовью. Типичный симптом. Аж аппетит пропал. Я вяло прожевал котлету и ушел из буфета с таким чувством, что меня предали. Что ж, не в первый раз в жизни, не в первый раз…

Через несколько дней раздался телефонный звонок: «Викентий, Вы извините, пожалуйста, что я пропала, но навалилось столько дел! Освобожусь только на следующей неделе». Я деланно невозмутимым тоном ответил Вике, что никакой спешки нет и что я как раз за это время хорошенько подготовлю приборы.

Действительно, я стал настраивать аппаратуру и ковыряться в микросхемах. Но при этом светлый образ чудесной Виктории Васильковой не выходил из головы. Причем, с утра до вечера. Идя по институтским коридорам, я мечтал её встретить. На улице издалека обращал внимание на всех девушек в очках; и разочаровано при сближении вздыхал, что, увы, это оказывалась не она. Мне всюду мерещилась она, даже в телевизоре.

Меня расплавляла нежность и разъедала меланхолия. Любовь! Это не просто мимолетное увлечение или дружеская симпатия. Тут уж – попал, так попал. Как говорится, пришла любовь, прощай покой.

Дни тянулись как жвачка. Вика не появлялась. Я попытался отнестись к происходящему трезво и взвесить ситуацию сугубо аналитически, особо акцентируясь на аргументах «за» и «против». Во-первых, Вика девушка симпатичная, даже, пожалуй, красивая. Значит, наверняка у неё есть какой-нибудь бойфренд. Неприятно. А, может, и не один? Фу, гадость. Во-вторых, она молода. Следовательно, ей нужен активный ежедневный секс, а быть может, еще и ночной. Или – дважды в день. И еще трижды каждую ночь. Не, такой режимчик на износ я, пожалуй, не потяну. Если просто через день, тогда пожалуйста. В-третьих, Вика легко оставила наши совместные опыты, переключившись на свои. Отсюда следует, что она не врубилась в чрезвычайную важность моих исследований. Уж не дура ли она? В-четвертых, своим исчезновением она продемонстрировала, что восприняла контакт со мной лишь как незначительный, ничего незначащий, эпизод. В-пятых…

Сии глубокомысленные размышления были прерваны телефонным звонком: «Викентий, здравствуйте, это Виктория» – «Привет, Виктория! Чем порадуете?» – «Я хотела бы извиниться, но по-прежнему сильно занята. Ничего не успеваю. Давайте перенесём опыты на следующую неделю». – «Давайте», – вяло согласился я.

С одной стороны, она опять позвонила. Это говорит о том, что она обо мне все-таки помнит и что ситуация не совсем безнадежна. С другой стороны, Виктория уж слишком никуда не спешит. Это свидетельствует о том, что ей и так хорошо.

Да что я на ней зациклился?! Других женщин нет на свете что ли? Вон – половина института! Да что там! Полгорода. Больше! Полстраны. А по всему миру? Миллиарды! И вот, случайно встретив одну из миллиардов, ты решил, что она – твоя судьба? Фантазёр. Да нет, не фантазёр, а вообще придурок. Где твои мозги? Куда подевалось чувство юмора? Но всё! Хватит! Хватит мучаться и думать о ней. Скорей за работу! Работа лечит от всего, даже от запоев, а от любовных томлений уж и подавно. Переплавим любовные томления в научные достижения!

Меня охватил творческий исследовательский энтузиазм. За пару дней я перепаял тридцать микросхем, собрал из деталей новый стабилизатор, перетряхнул все потроха у генератора и завершил его отладку при мощных импульсных электрических токах. Я чувствовал себя рыцарем в доспехах: шлем, кольчуга, копье, палица, меч, щит – всё готово к бою. Где-то подспудно я осознавал, что пытаюсь таким способом бороться за победу, за викторию, точней – за свою Викторию. Вот узнает она, какой я герой, сразу оценит.

А жаль, что при туннелировании в Канцелярию невозможно пронести ни холодное, ни огнестрельное оружие. Я бы показал этому Архангелу резидентову мать! Минуточку, минуточку… Но ведь можно соорудить что-нибудь из природных материалов…

Я отправился в дубовую рощу около Института и нашел там недавно спиленное дерево. Из куска дубового ствола я, весь в поту от усердия, выстругал короткий приклад. Из толстой ветки сделал небольшой робингудовский лук, натянув на него в качестве тетивы прочный шелковый шнур. Закрепил. Получился отличный арбалет. В качестве стрел взял прямые тонкие ветки, обстругал и заострил… Ну, теперь еще посмотрим, кто кого аннигилирует!

В лаборатории я включил нужные приборы, закрепил на себе датчики и электроды. Конечно, пришлось повозиться. Но всё же хорошо, что без помощницы. А то начнутся опять всяческие «ох!» и «ах!»

Я взял арбалет в руки, а стрелы засунул под кожаный ремень на брюках. Сосредоточился. Страшновато? Страшновато. Ладно, давай без нервов. Не дрейфь. Спокойней. Готов? Готов. Щелкнул тумблером. Б-б-бах!