Текст книги "Дети мяча"
Автор книги: Николай Елин
Соавторы: Владимир Кашаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Николай Л. Елин, Владимир Г. Кашаев
Дети мяча
Похищение
Футбольный тренер Валерий Макарович Берёзкин был разбужен среди ночи громким стуком в дверь. Валерий Макарович испуганно вскочил, закутался в одеяло, как в плащ-палатку, и пошёл открывать. На пороге стояли трое свирепого вида неизвестных в чалмах и восточных халатах. Двое держали в руках обнажённые палаши. Третий, зажав под мышкой какую-то книгу, перебирал чётки.
«О господи, какая тоска! – подумал тренер. – До чего же надоели эти делегации болельщиков! Сейчас опять будут лезть с советами…»
– Вы с мясокомбината, товарищи, или из ансамбля песни и пляски? Впрочем, это неважно. Ну, так какие у вас будут предложения?
– Молчи, о неверный, – раздражённо перебил его угрюмый бородач в роскошном парчовом халате и галошах на босу ногу. – Не старайся направить арык нашего внимания в русло твоего лживого красноречия. Отвечай коротко и понятно: ты тренер по футболу?
«Ого, как разговаривают! Должно быть, какое-нибудь начальство! – догадался Берёзкин. – Однако что же это оно в таком виде? Наверно, его сюда только что перевели откуда-нибудь с Востока…»
– Да, я тренер, – гостеприимно улыбнулся он на всякий случай. – А вы, простите?..
– Во имя аллаха, не задавай глупых вопросов! – приказал бородатый, видимо главный в этой симпатичной компании. – Скажи, верно ли, что твоё имя Альф Рамсей?
– Да ну, вы мне льстите, – слегка кокетничая, потупился Валерий Макарович. – Конечно, я делаю кое-что, но, право же, до Рамсея мне ещё далеко. Впрочем, если бы у меня были такие же условия…
– Повесь замок молчания на сундук твоей болтовни, – вмешался второй гость, многозначительно взвешивая на ладони огромный фолиант с металлическими застёжками. – Говори короче, если ты не хочешь, чтобы твоя голова разом вместила всю премудрость этой священной книги!
– Ой! – испуганно произнёс Берёзкин единственное короткое слово, которое ему удалось вспомнить. Он сделал шаг назад и инстинктивно вытянул перед собой руки с одеялом. Теперь тренер был похож на тореадора, дразнящего плащом разъярённого быка.
– Клянусь карманами своего халата, этот сын греха пытается от нас спрятаться! – вскричал бородатый, вырывая одеяло. – Откроешь ты нам своё имя или нет?!
– Валерий Макарович Берёзкин, – чётко отрапортовал тренер и по-военному щёлкнул босыми пятками. Теперь он не сомневался, что перед ним сумасшедшие, удравшие из лечебницы. Перечить им он боялся, оставалось одно: включиться в игру и ждать удобного случая, чтобы вызвать «скорую помощь» или милицию.
Берёзкин отдал честь, потом подумал и, сложив руки на груди, отвесил поклон.
– О лгун, сын лгуна, внук и правнук лгуна! – завопил дотоле молчавший третий гость, огромный детина с перебитым носом и двумя синяками под единственным глазом. – Ты, может быть, ещё станешь утверждать, что это не ты тренируешь: сборную команду Англии?!
– Э, видите ли… – запнулся Валерий Макарович, – вообще-то, я тренирую команду «Подорожник» треста Гордорзабор, но если вам так хочется…
– Может быть, и находимся мы сейчас не в Лондоне? – ехидно спросил пожилой тип с кораном в руках.
– Мы находимся в городе Нюхове, – обрадовался Берёзкин, – вы просто ошиблись адресом. Вам нужно сейчас поехать на вокзал и…
– О внебрачный сын шакала! – вскипел бородач. – Уж не думаешь ли ты, что нас так легко ввести в заблуждение?! Абдулла, – обратился он к одноглазому детине, – если этот нечестивец не признается сию же минуту, что он тренер сборной Англии, то немедленно отрежь ему его лживый язык!
– Не стоит товарищу Абдулле утруждать себя! – с жаром возразил Валерий Макарович. – Признаюсь, я действительно тренер сборной Англии Альф Рамсей. Вы, наверно, пришли ко мне за автографом? Как я сразу не догадался!
– Наконец-то, почтеннейший Рамсей, ты возвёл мост правды через реку своей лжи, – с удовлетворением сказал бородатый. – Спрячь свой нож, Абдулла, твоя коллекция отрезанных языков сегодня не пополнится. А ты, досточтимый Рамсей, собирайся: мы пришли не за автографом, а за тобой. Возьми в дорогу только самое необходимое для твоего ремесла, ибо в машине мало места.
– И поторапливайся, – добавил одноглазый, видя, что тренер замер с открытым ртом, – у нас мало времени.
Валерий Макарович повернул к нему голову, увидел, с каким вожделением тот смотрит на его язык, и, поспешно закрыв рот, начал укладывать чемоданчик.
– Да, вот ещё, – вспомнил пожилой. – Сообщи-ка нам адрес живущего где-то тут у вас, на Британских островах, нападающего сборной команды Ирландии Беста, скандальная слава которого столь велика, что достигла ушей нашего великого эмира.
– Вы что же, прямо сейчас… хотите навестить этого… Беста? – робко спросил тренер.
– Конечно, – кивнул бородач. – Мы поднимем его с постели. Так будет меньше шума.
«Ну-ну! – радостно подумал Берёзкин. – Кажется, мне удастся их спихнуть. Вот только к кому бы этих психов послать? Дать адрес милиции?.. Так ведь на ней вывеска есть. Пожалуй, ещё обидятся, вспомнят опять про свою идиотскую коллекцию… Стоп! Придумал! Пошлю-ка я их к Есаулову! Пускай они ему нервы попортят, а я тем временем вызову „скорую“. Ну, и милицейский наряд, конечно. А если успею, то ещё и пожарников, на всякий пожарный случай…»
Он улыбнулся своему каламбуру и твёрдо сказал:
– Пишите: улица Кровообращения, дом двадцать два, квартира семь.
Виктор Альбертович Есаулов занимал номенклатурную должность в тресте по строительству дорог и заборов, которому принадлежала футбольная команда «Подорожник». Он считал себя величайшим знатоком футбола и своими советами, замечаниями и указаниями чуть ли не ежедневно накалял вежливого и кроткого Берёзкина до такой температуры, что от него начинали исходить ультрафиолетовые лучи. Поэтому теперь, когда представилась возможность хоть как-то насолить Есаулову, тренер не колебался ни минуты. Он вспомнил самоуверенное лицо номенклатурного работника и злорадно усмехнулся: «Пусть только попробует не сознаться, что он Бест!»
Валерий Макарович заискивающе посмотрел на Абдуллу и почтительно произнёс:
– Это будет лучший экспонат в вашей замечательной коллекции.
– О сиятельный Рахимбек, – обратился к начальнику обрадованный Абдулла, – разреши мне самому отправиться за этим Бестом.
– Хорошо, – согласился бородатый, – только пусть с тобой пойдет Дадабай. А я пока провожу в машину уважаемого Рамсея. И горе ему, если он попытается удрать!
Пожилой с одноглазым ушли, а тренер, поняв, что его план рухнул, с тоской посмотрел в окно.
«Прыгнуть с четвёртого этажа – ноги поломаешь, в футбол потом играть будет трудно. Запереться в уборной – этот тип дверь выломает… А может, его самого… того… запереть?»
– Уважаемый Рахимбек, не знаю, как вас по отчеству, – низко поклонился тренер. – Нельзя ли узнать, дальняя ли предстоит нам дорога?
– Весьма дальняя, – милостиво кивнул бородатый. – Ко двору повелителя правоверных, светлейшего эмира бухарского.
«Ничего себе променад», – озабоченно подумал Берёзкин и, подобострастно прижав руки к сердцу, учтиво предложил:
– В таком случае, нет ли у вас желания посетить перед дорогой туалет?
– Нет, любезный Рамсей, нам нужно спешить. Ты уже уложил свои вещи?
– Уложил, о терпеливейший Рахимбек, – со вздохом сказал Валерий Макарович.
– Тогда пойдём…
Рахимбек крепко взял его под руку, и они вышли из дому. У подъезда стоял какой-то странный металлический шар.
– Нам сюда, – кивнул похититель.
– А… что это такое?
– Машина времени, – небрежно ответил бородатый. – Сейчас сядем, а через пятнадцать минут будем уже при дворе эмира.
– Но… я не хочу… я закричу…
– Не щекочи пальцем своей трусости пятки моего гнева! – нахмурился Рахимбек и втолкнул тренера в машину.
Внутри было темно, пахло сивухой. Берёзкин брезгливо поморщился, но претензий решил не предъявлять. В этот момент дверца снова открылась, и в машину в сопровождении Абдуллы и Дадабая влез Есаулов. По мрачному виду одноглазого легко можно было догадаться, что его страсть к коллекционированию и на этот раз осталась неутолённой. Дадабай тоже был несколько обескуражен.
– Сиятельный Рахимбек, – громко прошептал он, – муха сомнения ползает по тарелке моего ума. Перед тем как признаться в том, что он – Бест и что мы находимся на Британских островах, этот тип, как и Рамсей, тоже толковал нам про какой-то город Нюхов. Поразительное совпадение! Не могли же они сговориться!
– Да-да, товарищи, – обрадовался Берёзкин, – до того, как стать Лондоном, этот город назывался Нюховом. Вы можете заехать на вокзал и прочесть там название станции.
– Мы не нуждаемся в твоих глупых советах, презренный муравей! – покосился на него Дадабай. – Мы поступим иначе. У тебя есть с собой паспорт?
– Конечно, конечно, – заторопился тренер, удивляясь, как такая простая мысль не пришла ему в голову раньше. Он зажёг фонарик и достал из кармана паспорт. – Вот, видите… Берёзкин Валерий Макарович, проживает в городе Нюхове…
– О помощник шайтана по аморальным вопросам! – заорал одноглазый. – У какого достойного человека украл ты этот документ? Ведь ты сам не далее как полчаса назад сознался, что ты Альф Рамсей!
– Замолчи, Абдулла, – грозно сдвинул брови Рахимбек. – Теперь мне все ясно: ты напился, как нечестивая свинья, и завёз нас на машине времени не в тот город. Обещаю тебе, что, когда мы вернёмся в Бухару, твоя голова украсит бильярдную комнату эмира.
– Но я только нажимал кнопки, – бухнулся на колени Абдулла. – А маршрут прокладывал благочестивый Дадабай, который выпил ничуть не меньше моего…
– Сомкни свои мерзкие уста, – буркнул Дадабай. – Не мешай мне своими богопротивными воплями, сейчас я определю по звёздам наше месторасположение.
Он вылез из машины и принялся глядеть в небо, шевеля губами.
– Так я и думал, – наконец сказал он. – Мы попали на нужную широту, но сделали по ней небольшой зигзаг вправо.
– Сколь же велик зигзаг? – мрачно спросил Рахимбек.
– Пустяки! Всего каких-нибудь семьсот дней пути на ишаке.
– О презренный негодяй, достойный лишь выгуливать собак! – возмутился бородач. – Разве ты не знаешь, что мы должны быть в Бухаре уже ко времени утренней молитвы?! Знаешь ли ты, что с тобой сделает пресветлый эмир; когда узнает о твоей пьяной выходке?
– Но мы пили все вместе, уважаемый Рахимбек, – возразил Дадабай. – Я даже думаю, что зигзаг мы дали в тот самый момент, когда ты на ходу открыл дверцу и, распевая песни, свесился наружу, а Абдулла был вынужден оторваться от пульта и втащить тебя обратно, чтобы ты не вывалился. Вспомни, что ты сидел как раз с правой стороны…
– Оставим эти распри, – перебил его бородач. – Они приличествуют более каким-нибудь базарным торговцам, но не благородным учёным мужам, которые своей великой умеренностью и воздержанием заслужили благосклонность несравненного эмира. Что бы там ни болтали трусливые пленники, каждому мудрому и справедливому человеку понятно, что мы побывали именно на Британских островах и захватили как раз тех, кто нам нужен: Рамсея и Беста. А кто думает иначе… – Рахимбек многозначительно посмотрел на притихших пленников, – да покарает тех аллах рукою его верного слуги Абдуллы!
– Вот слова, порождённые самой мудростью и сестрой её благородством, – растрогался Дадабай. – К тому же, о чужеземцы, если вы даже будете морочить голову блистательному эмиру, что вы якобы не те, кого он ждал, всё равно из-за каких-то докучливых болтунов он не станет гонять туда и обратно машину времени. Это будет слишком большим бременем для его казны. Гораздо дешевле посадить вас на кол. Ясен ли вам смысл моих слов, о уважаемые Рамсей и Бест?
– Да, да, конечно, – пробормотал Валерий Макарович. Есаулов молча кивнул. Способность говорить ещё не вернулась к нему.
– Благословит аллах вашу понятливость и да не допустит превращения ваших голов в футбольные мячи! – набожно произнес Рахимбек. – Абдулла, трогай!
Раздался громкий щелчок, машина зашумела, заскрежетала и помчалась в неизведанное.
Любимый родственник аллаха
– Приехали, – сказал Рахимбек. – Вылезайте.
Берёзкин спрыгнул на землю и, не веря глазам, зажмурился, вокруг высились минареты; древние старики в чалмах сидели на корточках и продавали халву и инжир; кричали муэдзины, созывая прихожан на молитву; погонщики в запыленных халатах вели усталых верблюдов к видневшемуся неподалеку караван– сараю, а в нескольких шагах от Валерия Макаровича возвышалась зубчатая стена эмирского дворца.
Тренер покрутил головой и открыл глаза. Видение не исчезло.
«Правду говорят: с кем поведёшься, от того и наберёшься, – холодея, подумал он. – Видимо, я тоже сошёл с ума… Теперь придётся выходить на инвалидность…»
– Нечего предаваться пустому созерцанию, – толкнул его Дадабай. – Пошли, нас ждет светлейший эмир.
Берёзкин и Есаулов в сопровождении своих недавних гостей прошли через ворота мимо расступившихся стражников и остановились, ожидая, пока начальник дворцовой охраны доложит эмиру об их прибытии. Наконец двери распахнулись и путешественников ввели в покои повелителя правоверных.
Эмир восседал на золочёном троне, окружённый толпой придворных. Рахимбек снял галоши, подошёл к трону и, опустившись на колени, стукнулся головой об пол.
– О средоточие достоинств и владыка всего сущего! Твоя воля исполнена: тренер сборной Англии Рамсей и игрок сборной Ирландии Бест – у твоих ног.
– Падайте ниц, нечестивцы! – свирепым шёпотом скомандовал Дадабай и больно ущипнул пленников своими костлявыми пальцами.
– Вы знаете, с кем вы разговариваете? – высокомерно обернулся к нему Виктор Альбертович. – Я заместитель начальника отдела…
Договорить он не успел, ибо собеседник влепил ему такого тумака, что заместитель начальника отдела распластался перед троном как бы в порыве священного восторга.
– Поднимись, – милостиво разрешил эмир, принявший вынужденное раболепие Есаулова за чистую монету. – Подойди ближе. Так это ты и есть знаменитый своими выходками Бест?
Виктор Альбертович вытер вспотевшую лысину, испуганно оглянулся на Дадабая, исподтишка угрожавшего ему ножом, и кротко согласился:
– Да, многоуважаемый эмир, я и есть знаменитый своими выходками…
– Мы много слышали нелестного о твоём поведении, – сказал эмир, с интересом разглядывая Есаулова. – А ведь на вид ты довольно неказист. Мы никогда бы не подумали, что за такой невзрачной и плешивой внешностью может скрываться необузданный нрав. Однако где же твои прославленные длинные волосы, ниспадающие на плечи, словно у моих наложниц?
– Э… м-м… – замялся Виктор Альбертович, – я… м-м…
– О владыка, – пришёл на помощь стоящий неподалёку на коленях Рахимбек, – Бест выщипал себе все волосы, узнав, что ему выпало счастье предстать пред очами солнцеподобного эмира. Он счёл, что так будет достойнее…
– Нам нравится, – снисходительно улыбнулся эмир, – что в нашем присутствии ты, Бест, смиряешь свою гордыню и не позволяешь себе никаких художеств. В знак нашей благосклонности можешь поцеловать подошву нашей туфли.
Завистливый Дадабай побледнел при виде такой неслыханной милости эмира, а не посмевший отказаться Есаулов брезгливо поджал губы и неловко ткнулся носом в пропахшую потом, пыльную туфлю.
– Подойди и ты, Рамсей, – продолжал эмир, протягивая Берёзкину другую ногу для поцелуя. – Теперь, когда вы оба убедились в нашем благоволении, мы скажем вам, зачем мы вас пригласили. Как и у всякого великого правителя, у нас есть футбольная команда. Но эти дети порока играют столь скверно, что по итогам прошлого сезона мы вынуждены были половину команды посадить на кол, а тренеру отрубить голову.
Мы уже не говорим о футболистах багдадского калифа или турецкого султана, но даже презренная команда хивинского хана встала в турнирной таблице выше нашей! Жители Бухары не желают ходить на матчи, отказываются смотреть на мерзкую игру своих соотечественников. Из-за этого мы лишаемся доходов и блеск нашей славы меркнет в глазах простых людей. Мышь печали грызла рахат-лукум нашего сердца. И тогда мы призвали мудрецов, чтобы спросить у них совета. Наши мудрецы постигли множество премудростей в футболе, им хорошо известно, как надлежит играть в эту игру, но, увы, практика не их ремесло. Однако мы дали мудрецам два дня сроку и великодушно предупредили, что если они ничего не смогут придумать за это время, то из их бород будут сплетены опахала для дворцового мухобоя.
И когда кончился отведённый им срок, мудрецы принесли нам Зеркало Будущего, изготовленное ими с помощью магии из волшебного камня, священной воды и мозгов скорпиона. И в этом Зеркале увидели мы игру команды, в тренерах коей подвизаешься ты, Рамсей, и искусство игроков согрело огнем удовлетворения нашу кровь и повысило содержание в ней гемоглобина. И в том же Зеркале могли мы лицезреть ваши газеты, из которых и узнали о твоём, Бест, вызывающем поведении.
Насмотревшись вдоволь, мы приказали мудрецам в недельный срок построить машину времени, чтобы перенести вас обоих к нам и зачислить в нашу команду. К великому сожалению, Положение о соревнованиях запрещает нам принимать в команду из других клубов более двух игроков за сезон, включая тренера. Поэтому мы решили ограничиться вашими кандидатурами.
Сначала у мудрецов дело подвигалось очень медленно, но, огда мы пообещали сделать из них штанги для футбольных ворот, работа пошла веселее и не далее как вчера постройка машины была завершена. Причём, к нашему удовольствию, мудрецам удалость устроить всё таким образом, что пассажиры этой машины помимо своей воли начинают говорить и думать на языке той страны, куда они перенеслись. Мы щедро вознаградили мудрецов, выдав им бесплатные абонементы на посещение всех игр с участием нашей команды.
– Великодушие светлейшего эмира не имеет границ, – наперебой заголосили придворные, сгибаясь в поклонах. – Он щедр как солнце!
– Он щедрее солнца! Он – живительная влага, орошающая посевы счастья и благоденствия! Он…
– Довольно, – махнул рукой эмир. – Так вот, Бест и Рамсей, вы видите, что мы умеем быть благодарными… И вас мы тоже не обидим. Мы осыплем вас милостями, предоставим отдельную жилплощадь, дадим по три красивых и добродетельных жены, зачислим на выгодные и доходные должности. К примеру, что ты скажешь, Бест, о должности нашего главного богослова?
– О многоуважаемый руководитель! – испугался Есаулов. – Я… раньше… работал по другой специальности! Я – не справлюсь…
– Ничего, справишься, – возразил эмир. – Мы зачислим тебя на заочное отделение медресе, на факультет, готовящий мулл.
– Я не пройду по конкурсу! – в отчаянии воскликнул Виктор Альбертович.
– Мы примем тебя без экзаменов, – и эмир благосклонно похлопал Есаулова ногой по плечу.
– Но… м-м-м… я… так сказать…
– О ослепительный и гуманнейший владыка! – снова пришёл на помощь Рахимбек. – Моё короткое знакомство с этим человеком позволяет предположить, что он довольно косноязычен. Что подумают правоверные мусульмане, если главный богослов не сможет связать двух слов. Не вообразят ли они, что он напился?
– Ты прав, Рахимбек, – согласился эмир. – В таком случае мы зачислим Беста нашим старшим евнухом. Там ему не придётся много разговаривать.
– А… как же мои жёны? – трясущимися губами пролепетал Есаулов.
– Ты будешь числиться евнухом только по документам, – пояснил эмир. – Это не помешает тебе иметь жён, но ты должен будешь держать их существование в тайне, дабы не изумлять непосвящённых и не вызывать среди них кривотолков.
– Это ничего! Я согласен! – замахал руками Виктор Альбертович и ещё раз чмокнул повелителя в пятку.
– Ну вот, с тобой улажено. Внесите его в платёжную ведомость! – распорядился владыка. – Теперь ты, Рамсей… Тебе мы решили оказать высокую честь стать нашим главным банщиком.
– О несравненный эмир, любимый племянник аллаха! – отвесил поклон стоящий неподалёку от трона худощавый человек с внешностью дипломата. – На должности главного банщика числится правый полузащитник.
– Что ты говоришь, Шахерезад? – удивился аллахов племянник, о существовании которого дядя, по-видимому, не имел ни малейшего представления. – А мы думали, что этот пост свободен. Придётся назначить Рамсея главным судьёй нашего эмирата. Эта должность хотя и менее почетна, но тоже прибыльна.
– Но зарплату главного судьи получает левый крайний нашего нападения, – возразил Шахерезад.
– Дай ему поесть отравленной халвы, – приказал эмир. – Сейчас все ведущие команды играют без крайних нападающих. Итак, отныне нашим главным судьей будет Рамсей. Вам всё понятно, бывшие чужеземцы? Мы полагаем, что вы не станете отнимать у нас драгоценное время глупыми вопросами. Сейчас наш футбольный репортер и летописец команды Сегенбай, известный под псевдонимом Шахерезад, проводит вас в комнату нашей футбольной славы. Он ознакомит вас с историей команды, дабы вы не повторяли ошибок ваших предшественников, а затем поможет написать заявления с просьбой разрешить ваш переход в наш клуб. Ступайте, да поможет вам аллах в выведении нашей команды на достойное место! А от тебя, Бест, мы ждём новых выходок, которые способствовали бы популяризации футбола в городе и увеличению наших доходов.
Эмир хлопнул в ладоши, давая понять, что аудиенция окончена, и бывшие чужеземцы, а ныне верноподданные блистательного эмира Бухары в сопровождении Шахерезада направились в комнату футбольной славы.
