Текст книги "Полоумники. Начало (СИ)"

Автор книги: Николай Казьмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Николай Казьмин

Полоумники

Москва

«Авторская книга»

2016

Часть первая

Начало

Пролог

– Скажи, кум, – после часа общения под бутылочку водки Адам Ильич обратился к своему давнему другу, без которого уже не представлял свой жизни, с которым почти каждую субботу проводил свой досуг, – ты в бога веришь?

– Верю, – кум закусывал селёдочкой следующую стопку.

– А в какого?

– В Иисуса Христа.

– А почему не в Будду или в Кришну? Ведь до их появления мир уже существовал! А кто создал мир?

– Так бог триедин – Отец, Сын и Святой Дух.

– Вот и я о том же, – Адам Ильич налил ещё по рюмашке, – Святой Дух – он же истинный бог Отец, или Аллах, как называют его сторонники ислама, а все остальные, получается, – дети божьи: и Христос, и пророк Мухаммед, и Будда, и многие другие. Они просто были умнее и прозорливее своих последователей, которых они повели за собой, подчинив своему божественному сознанию, вдохнутому в них истинным Богом! Да и вообще все люди на земле – потомки Адама и Евы, которые тоже дети бога!

А что сейчас? Только богатые руководят и направляют, а остальные, подобно стаду баранов, слепо следуют за погонщиками! И почему на земле так много разных вер?! Наверное, только для того, чтобы оправдывать своё поведение так, как выгодно кому-то. Так почему бы не создать было веры типа чингизханизм, петропервизм, вашингтонизм, гитлеризм, усамабенладизм, марксизм, ленинизм… О… точно… такая вера уже существовала… Недолго только… – Ильич задумчиво опрокинул ещё одну рюмку.

Язык Адама Ильича уже плохо слушался хозяина, с трудом передвигаясь во рту:

– Я считаю, что бог один – это энергетическая сущность, окружающая всё в этом мире и влияющая на всех и вся! И я уже давно заметил: сделаю кому-то плохо, мне становится хуже в сто раз, а сделаю хорошее – и благо возвращается в квадрате. Слышь, кум, а может, мир вообще не материален, а идеален? И всё, что мы видим и ощущаем, – это массовая галлюцинация, а люди – сгустки энергии? Вот пациенты мои, с шизофренией, видят, осязают и общаются с сущностями, которых другие не замечают. А я их пытаюсь лечить, но ведь их болезнь, возможно, просто энергетическое искривление пространства души…

Изрядно уже захмелевший кум рукой сгрёб рюмки и бутылку с водкой со стола:

– А ты знаешь, кум, в исламе алкоголь считается смертным грехом! Давай попробуем то, чем веселят себя мусульмане.

– На что ты намекаешь?

– Давай гашиша курнём!

– А что, у тебя есть?

– Не-а. У соседей щас попросим! Они азербайджанцы, у них должен быть!

Шаткой походкой кум отправился к соседям и стал ломиться в чужой дом. Через некоторое время усилия увенчались успехом:

– Слушай, дорогой, дай гашиша курнуть! Мы с кумом хотим попробовать, чем балуются друзья мусульмане!

– Михалыч, ты что, с ума сошёл? – сосед со страхом озирался по сторонам. – Это же запрещено!

– Да ладно! Мы здесь все свои. Дай хоть кусочек!

Вернувшись с маленькой зелёной «какашкой», завёрнутой в обертку от конфеты, кум поднял палец вверх:

– Щас попробуем всунуть в себя этот кусок дерьма в виде дыма. Не знаю, что будет, но сосед говорит, может торкнуть серьёзно!

Свернув по козьей ножке, два кума уселись на скамейку у стола во дворе дома и раскурили, ожидая того, что произойдёт дальше.

– Михалыч, – Адам Ильич втянул в себя вонючий дым из кусочка зелёной «какашки», – скажу тебе по секрету, у меня в отделении лежит о-о-очень интересный тип. Не жрёт, не шевелится, не говорит, не худеет и каждый день исчезает на шестнадцать-семнадцать часов, как будто его просто не существует! Его охраняют сурьёзные люди. А когда его нет – охраняют воздух в палате!

Кум, втянув вонючий зелёный дым, задумчиво произнёс:

– Так это понятно, как божий день! Он в другой реальности живёт большую часть своей жизни… Слышь, кум, – Михалыч заговорщицки наклонился над ухом доктора, – давай с ним двинем в другой мир!

– Как это?

– А пошли в твой дурдом… и привяжем нас к нему и исчезнем в другой реальности вместе с ним!

– А это… – идея!.. – Адам Ильич ещё раз затянулся туманным зельем… Всё поплыло перед глазами – и да пребудет с нами сила! – и он мешком свалился бездыханный «мордой в салат»!

*****

В майский выходной день, после очередного совместного возлияния с любимым кумом Адам Ильич проснулся ни свет ни заря не в самом лучшем расположении духа. Рядом нежно сопела супруга. Приоткрыв одеяло, он взглянул на бархатную упругую попку, которая даже во сне пыталась прижаться поближе к любимому телу мужа. И хотя это всё выглядело довольно соблазнительно, особого желания прикоснуться к телу Танюши не было…

Глава 1. Дома

Адам Ильич был психиатром в обычном провинциальном психоневрологическом диспансере. По сути – в дурдоме. Как и многие другие, в свои сорок лет он имел всё необходимое для осуществления своей скромной жизнедеятельности: обычную квартирку с не лучшим ремонтом, посредственный автомобиль и деньги, достаточные для посещения всей семьёй среднего уровня курорта один раз в год. Семья его состояла из любящей и любимой жены Татьяны, оболтуса и лентяя двадцатилетнего сына Трофима, очаровательной семилетней дочурки Алёнки, которая души не чаяла в своём, обожающем её, отце, и белоснежного пушистого кота.

Многие годы Адам Ильич тянул свою нелёгкую ношу в виде лечения неадекватных пациентов и обеспечения будущего своих детей. Зарплата врача высшей категории оставляла желать лучшего. Можно, конечно, было зарабатывать гораздо больше, но совесть доктора не позволяла требовать с несчастных родственников сумасшедших пациентов мзду за то, что по праву принадлежит им бесплатно.

В свободное от работы время он частенько рассуждал о смысле жизни – для кого и для чего всё это нужно. Сожалел о своей ранней женитьбе, о раннем рождении первенца, о том, что не довелось ему попробовать сладости разгульной жизни. Сначала армия, затем – учёба – дом, потом – работа – дом. А так хотелось оторваться по полной, завести кучу подружек и наслаждаться всеми прелестями… холостяцкой жизни. Но что сделано – то сделано. Сумел забалабасить карапузов – сумей вырастить и воспитать их так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.

В конце концов быт так надоел и работа обрыдла, что хотелось выть на луну. Короткие запойные дни не помогали, становилось только хуже. И только маленькая Алёнка была светленьким лучиком в этом тёмном мире жизненного конвейера. Со своей радостной детской непринуждённостью она подбежит к любимому папочке, обнимет его своими маленькими нежными ручками – и сразу на душе Адама Ильича становилось теплее, и можно было дальше продолжать тянуть эту непосильную лямку однообразного бремени.

Сын не особенно радовал своих родителей учёбой и поведением: то пьянки, то гулянки на родительские финансы, то – побитая морда. А недавно вообще бросил университет, не доучившись даже на втором курсе. Работать он не хотел. Трофиму нравилось целыми днями вести жизнь растения – есть, пить, валяться днями на диване, пялиться в телевизор и выносить мозги родителям.

Особенно доставалось отцу. Приходя уставшим после работы, он видел злобный взгляд своего сына, считавшего в чём-то виноватым отца, и слышал изо дня в день повторяющийся вопрос:

– И когда ты всё это закончишь?

– Что закончишь?

– Ты сам прекрасно знаешь – что. Дай мне отдохнуть!

– Да ведь ты только и делаешь, что отдыхаешь!

Адам Ильич не мог понять, что происходит в голове Трофима, хотя сам работал с такими же, и от этого злился. Прямо сапожник без сапог! Сын же с каждым днём всё больше и больше озлоблялся на отца.

*****

Идея путешествия давно ворошила мысли доктора. Теперь же она воплотилась в реальность! Тяжким воскресным утром, когда голова гудела после вчерашнего возлияния, было всё решено.

«Всё, так жить больше невыносимо, – подумал док-

тор, – нужно дать себе отдохнуть, развеяться от всего быта, на время забыть о работе».

– Танюха, Танюха! – Адам Ильич ласково потрепал жену за попку. – Я хочу уехать!

– Куда ты собрался с утра пораньше? Спи, не морочь голову!

– Ты не поняла! Я хочу поехать куда-нибудь на месяцок отдохнуть!

Татьяна подняла голову с удивлёнными глазами. Сон как рукой сняло.

– Один или с семьёй? – в голосе Татьяны появились ехидные нотки.

– С дочей. Только с ней вдвоём и ни с кем более я смогу полностью отдохнуть морально. Мы уедем в ближайшее время.

На глаза супруги навернулись слёзы, но перечить Адаму Ильичу она не стала, зная, что, если в голову супруга втемяшилась какая-то идея, переубедить его невозможно.

Младшенькая проснулась, прибежала в постельку к родителям. На голове её, как обычно, расположился белоснежный пушистый кот Йарик, активно мурча, будто предчувствуя что-то необычное:

– А о чём это вы тут болтаете? Что мне спать не даёте? – Алёнка надула свои губки. – У вас секреты от меня? Ну-ка быстро говорите, почему ругаетесь?

– Лапушка, мы не ругаемся, просто у папы крышу снесло, – сказала мама, – собрался в путешествие!

– Папулечка-а-а, я хочу с тобо-о-ой, – запричитала доча. – Ты же знаешь, где ты – там и я! Я же твой хвостик!

– Конечно, принцесса, я без тебя – никуда. Обязательно тебя с собой возьму!

– Ты что, старый дурень, совсем мозги потерял? Я ребёнка с тобой не отпущу! – супруга воинственно приподнялась на кровати, готовая задушить супруга, если будет сказано хоть одно слово против.

– Или ты не поняла всей серьёзности ситуации, или ты вообще ничего не понимаешь? – Адам Ильич нахмурил брови. – Я сказал – мы! едем! в путешествие! Не стой у меня на пути!

Татьяна поняла, что перечить мужу смысла нет. Уж очень убедительно звучала интонация его голоса.

Недолго думая, доктор решил отправиться в Тибет. Слышал, что там происходят чудесные вещи. Может, и его жизнь изменится после путешествия?

Почитав странички в интернете, понял, что путешествие будет не из лёгких, тем более с маленьким ребёнком.

– Доча, может, ты со мной не поедешь? Путешествие очень тяжёлое. Нужно будет много ездить на машине, много ходить пешком.

– Ты же без меня пропадёшь! Я тебе помогать буду. Кто тебя, пьяного, уложит в постельку? Я – бойкая девчонка. Я и в беде тебя не оставлю. А на машине ездить я просто обожаю! Я с тобо-о-ой!

– Ладно, лапуся, едем вместе. – Адам Ильич так любил свою дочь, что отказать, даже в такой серьёзной просьбе, ей он не мог…

Глава 2. В путь

Покупка тура не принесла никаких проблем и не заняла много времени. Перелёт в Непал. Посещение достопримечательностей Катманду. Пересечение непало-тибетской (китайской) границы. Всё интересно, как в любом туристическом путешествии. Но это было только прекрасное, чудесное, замечательное начало путешествия, на котором нужно было остановиться. Но от судьбы не уйдёшь. И продолжение следовало…

За время путешествия до границы успели познакомиться с пятью другими паломниками (наверное, от слова «полоумные»). Среди них была морщинистая, как изюм, бабулька – Ядвига Виевна, лет семидесяти, решившая на старости лет совершить свой последний поход в Тибет, почему-то считая это смыслом всей своей жизни. Симпатичная девчонка Лилит двадцати трёх лет, зацикленная на замужестве. И три брата, ровесники Адама Ильича, близнецы из тройни – Гоблин, Рыло и Нычка, как они представлялись, огромные качки, не умеющие связать и пары слов в диалоге. Скорее всего, каждый из них в утробе матери пытался объесть другого, поэтому и возникли проблемы с головой. Шварценеггер рядом с ними казался бы десятилетним ребёнком. Их широченные шеи переходили плавно в узкие головы с невероятно большой челюстью, как у неандертальцев. Всю дорогу они награждали друг друга тумаками. Так им было проще общаться друг с другом. К остальным же участникам экспедиции относились с уважением, а маленькую Алёнку, болтающую без умолку, вообще полюбили и при возможности старались посадить к себе на колени единственного нормального, доброго, общительного человечка из этого сброда.

Всю странную компанию сопровождала русский гид –

Мария – весёлый, нормальный человек, зарабатывающий деньги на ненормальных путешественниках. Молодая женщина тридцати лет, которой уже неоднократно приходилось водить в Тибет на гору Кайлаш таких придурков, какими казались они… Нет, они ими не казались – они ими были!

Лилит уже надоел длительный переезд, и она пыталась завязать разговор с тройняшками. Возможно, она с удовольствием присела бы к кому-нибудь из этой груды мышц на колени, как это делала Алёнка. Но братья только мычали или отвечали односложными предложениями

типа – да, нет, не особо обращая внимание на интерес молодой девушки.

Адам Ильич тоже не проявлял интереса к происходящему вокруг. Он сидел молча и тупо всматривался в окружающий пейзаж. В голове проносились мысли: а нужно ли всё это? Уже столько времени провели в машине. За что заплачено столько денег? Чтобы тупо поездить на машине? Как там дома Танюшка? Как Трофим? Нужно позвонить домой. Достав мобильник, Адам набрал номер супруги. Сбой сети. На высоте четырёх тысяч метров над уровнем моря связи нет.

– Ну и ладно, Алёнушка здорова и со мной, остальное не важно! Будем ждать завершения путешествия. Ведь здесь ещё никого не сожрал гималайский медведь.

Виевна оказалась весёлой старушенцией. Несмотря на её преклонный возраст, ей, похоже, всё было нипочем. Она спокойно достала из своего скарба бутылочку коньячка и прикладывалась к ней в течение всей поездки довольно часто. Когда взрослому мужику после такой дозы уже пора было находиться лицом в салате, она принялась распевать народные песни. Алёнка, спрыгнув с колен Нычки или Гоблина – их сам чёрт не разберёт, кто из них кто, подошла к бабульке и принялась подпевать, вызывая смех и улыбки всех путешественников этого странного кортежа.

Дорога пролегала по живописным гималайским перевалам. Множество речушек, озёр осталось позади, а джип поднимался всё выше и выше по горам Гималаев, по бездорожью социалистического Китая.

Наконец, минуя множество пропускных пунктов, к вечеру вся эта шайка на девятиместном внедорожнике, предоставленном туристическим агентством, прибыла в Ньялам.

«Мегаполис» располагался на склоне горы, окружённый со всех сторон горами с живописной растительностью. Облака плыли так низко, что, казалось, подпрыгнув, их можно достать рукой. Когда-то, во времена расцвета тибетской культуры, этот посёлок процветал. Сейчас же в нём проживало около семи тысяч человек, выживающих только за счёт таких полоумных туристов, каковыми являлись они. В этом уголке, забытом цивилизацией, им нужно было провести целые сутки для адаптации к высокогорному воздуху. Но это было даже довольно интересно, тем более что окружающая природа была невероятно прекрасна, и хотелось здесь провести больше времени. Что они и сделали…

К вечеру группу разместили в трёх комнатах гостевого дома с отсыревшими стенами. В комнатах кроме совдеповских железных кроватей с металлической сеткой находилось несколько стульев, обшарпанный шкаф и тумбочки. Удобства были недалече от апартаментов. В общем –

ненавязчивый китайский сервис. И, хотя всё пахло дешевизной, было безупречно чисто. Но народ пёрся сюда не за шикарным бытом, а душевного упокоения ради.

Поужинав в местном ресторанчике чесночным супом и китайскими пельменями, народ разошёлся по комнатам.

Уложив Алёнку в тёплую уютную постельку, Адам Ильич сам без сил завалился в кровать:

– Ну как, Алёнушка, тебе наше путешествие ещё не надоело? Сильно устала, лапушка?

– Ага, как и все, но я ещё маленькая, а ты как, пап? Я тебя так сильно люблю!

– Да и не знаю, доча. Мне что-то эта поездка не очень нравится, а тебе?

– А мне нравится! Эти Гоблины такие прикольные. И бабушка Виевна мне тоже нравится. Только имя у неё какое-то дурацкое – Ядвига. Я буду её называть Яга. Хи-хи. Точно. Баба-яга! А Лила всё время грустная. Почему, пап?

– Не знаю, доченька, наверное, у неё нет весёлых друзей. Никто её не любит. Может, ты сможешь её развеселить? Ладно, лапуся, давай спаточки, завтра будет тяжелый дёнь. Покойной ночи!

– Покойной ночи, папулечка!

Спать в высокогорном климате было необычайно приятно. Таким крепким сном доктор давно уже не спал. Ни одна дурацкая мысль не тревожила сознание Адама Ильича. И так сладок утренний сон… Но…

Тын, тын, тын – ни свет ни заря раздался стук в дверь комнаты.

– Кто там, чёрт бы вас побрал, мешает нам досмотреть сладкий сон?! – доктор заворочался в тёплой постели. – Заходи!

Дверь приоткрылась. В щель показалась голова Гоблина:

– Слышь, Адик, – неизвестно, кто из тройняшек дал такую кличку доктору.

– Вставай, – появилась вторая башка, Рыла.

– Жрать хошь? – третий череп, Нычки, появился в просвете двери.

– Тише вы, придурки, дайте доче поспать! – прошипел доктор.

– А я уже не сплю! – раздался весёлый голос Алёнки.

– Ну и прекрасно! – бабка Виевна распахнула двери настежь, заходя в комнату доктора. – Подъём! Что сидим, кого ждём?! Пошли на природу! У нас всего один день в этом царственном ложе природы! Так нужно использовать этот момент по полной программе! Адик (уже и бабка стала так называть доктора), иди буди нашу Лилу, и пойдём на природу!

Нехотя Адам Ильич попёрся к соседнему номеру, где жила Лилит, недоумевая, почему Виевна, которая поселилась с ней в одной комнате, не разбудила её!

Постучав в её комнату, он не услышал какого-либо движения. Ильич постучал сильнее – снова тишина. Какой-то неприятный холодок пробежал по спине недавно проснувшегося доктора. Его ощущениям была судьба сбыться. Приоткрыв дверь, Адам заглянул внутрь комнаты и обомлел от ужаса: на кровати, едва прикрывшись одеялом, вся в крови лежала обнажённая Лилит. Ни о чём не задумываясь, доктор бросился к постели, схватил девушку за запястье, чтобы проверить пульс. В этот момент руки Лилы обвили шею Адика и наглым образом притянули к обнажённому телу, перепачкав всего доктора красной жижей. Кровь оказалась обычным кетчупом. И, хоть шутка была жестокой, Ильичу она понравилась. Да и кому не понравится быть притянутым молодым голым женским телом! Даже что-то зашевелилось внутри (наверное, солитёры).

«Да уж, “грустная” девочка Лила в квартире напротив живёт!» – с сарказмом подумал Адам Ильич. – Вставай! Наша компашка собралась на природу. Пойдёшь? – в голосе доктора зазвучали примирительные нотки.

– Пойду. А ты будешь меня защищать от диких зверей?

– А кого ты считаешь дикими зверями? Гоблина, Рыло, Нычку или Виевну?

– Не-а! Тебя!

«Блин, сумасшедшая девка, – подумал доктор, – хорошо, я буду сильно, как только смогу, защищать тебя от себя!»

Пока Адик с Лилой отмывались от кетчупа, появилась гид этого кильдима – Мария. Найдя всю толпу в комнате Адама Ильича, она с милой улыбкой на лице приветствовала паломников:

– Как спалось среди облаков? Кошмары не мерещились? А то такое здесь происходит довольно часто.

– Да нормально спали, – Нычка задумчиво почесал загривок, – только жрать охота.

– Ну и отлично. У вас целый день впереди, можете позавтракать в кафешке, осмотреть достопримечательности, хотя их здесь нет. Сходите в лес, только далеко не забредайте – в лесу могут быть опасные животные. А завтра с утра мы продолжим наше путешествие.

Тут подтянулись свежие и чистые Адам Ильич с Лилит:

– Вперёд, навстречу приключениям!

Глава 3. Гималайская живность

Набрав в ближайшем магазине хлеба, сарделек, приправ и ящик местного жёлтого рисового вина, кучка паломников по тропинке углубилась в гималайскую чащу. Попивая, как пиво, своеобразный, довольно крепкий, китайский алкоголь, компашка, весело болтая, всё дальше и дальше уходила от цивилизации. Впереди ковыляла неугомонная бабулька, за ней – Адам Ильич с дочей и Лилит. Компанию замыкали три брата-гиганта.

Тропинка пролегала по дну красивого ущелья, окружённого густой растительностью. Множественные птицы то щебетали, то орали причудливыми голосами. Под ногами путешественников журчала холодная горная речушка, местами образующая небольшие заводи, где плескались серебристые рыбёшки.

Иногда тропинка приближалась вплотную к вертикальной скале с мелкими пещерками, со стен и потолков которых капала холодная родниковая вода. Алёнка забегала в эти пещерки и мокрая со смехом выскакивала оттуда как пуля.

– Доча, аккуратно, – волновался Адам Ильич, – в пещерах могут быть змеи!

Но малышке всё было нипочём. Она продолжала хохотать, наслаждаясь прохладным дождём многочисленных родниковых капель.

Местами со скал свисали удивительные плетущиеся растения с крепкими толстыми стеблями и множеством мелких разноцветных цветков. В некоторых местах растения образовывали такое плотное сплетение, что по нему можно было вскарабкаться на скалу. Этим не преминул воспользоваться уже изрядно захмелевший доктор:

– Что, Лил, полезли наверх, сфоткаемся там!

– Нет, спасибо, мне внизу как-то спокойнее.

– Па-ап, не надо, страшно ведь, – запричитала Алёнка.

– Не бойся, доча, папа ещё довольно сильный, а с такой красотой не сфотографироваться – себя не уважать!

И пьяный Адик попёрся на скалу, забравшись по прочным веткам метров на пять. Остальные путешественники с тревогой наблюдали, как он переставлял конечности по гибким ветвям растений.

– Фоткайте, фоткайте меня скорее, – доктор уперся ногами в скалу, схватился за ветку и наклонил свое тело над пропастью.

Лила достала фотоаппарат и стала фотографировать сумасшедшего туриста. Довольный Адам Ильич с высоты третьего этажа позировал, как только мог: то ножку задерёт, то рожу смешную скорчит, в общем – фотосессия, да и только!

*****

Трофим в панике вскочил с дивана:

– Ма-ам! Что-то происходит! Что-то хреновое! Ужасное! Папка когда звонил?! Где он?! Что с ним?! Надо что-то делать! Звони в полицию! Звони в МЧС! Скорее! А-а-а! Не могу, башку разрывает!

– Успокойся, сынок, всё нормально, папа с Алёнкой поехали в путешествие, всё хорошо, там с ними ничего плохого приключиться не может, они под наблюдением гида, – Татьяна уже привыкла к заскокам сына, хотя в душе её что-то ёкнуло.

– Всё прошло. Всё хорошо, мам. Всё нормально, – Трофим расслабленно завалился на диван, – я его спас!

*****

Пока доктор развлекался на скале, три брата-близнеца раскурили по сигаретке, терпеливо ожидая завершения фотосессии неугомонного доктора. Алёнка, переживая, стояла поодаль, наблюдая, как подвыпивший папаня обезьянничает на скале. Виевна потихоньку попивала китайское винцо.

Вдруг ветка, за которую держался Адам Ильич, резко оборвалась, и он головой вниз полетел со скалы.

«Всё, каюк, – пронеслось в голове доктора, – допрыгался!»

Рыло, который с улыбкой наблюдал за его гримасничаньями, в один прыжок достиг края скалы и успел поймать за ногу неудачливого паломника, остановив череп Ильича в нескольких сантиметрах от булыжников на дне речушки. Такой прыти и резвости от огромных братьев никто из членов компании не ожидал. От переживания и удивления вся группа разразилась аплодисментами. Рыло вычурно поклонился туристам. И компашка продолжила свой поход дальше, в дебри Гималаев. Только настроение доктора было на нуле. Он брёл за компанией, уныло понурив голову, чувствуя свою вину и унижение от дурацкого поступка.

– Да ладно, Адик, не унывай, – Рыло по-дружески толкнул доктора в спину так, что тот чуть не упал в горную речку, – ведь всё нормально, все живы и здоровы. На, – он протянул грустному Адаму Ильичу бутылку жёлтенького, – расслабься и получай удовольствие!

После нескольких глотков китайского вина планка настроения доктора стала потихоньку подниматься. Алёнка не отходила от отца ни на шаг:

– Па-ап, ты ведь больше не полезешь никуда?

– Нет, доча, хватит экстрима.

– А мы ещё долго будем идти, я уже устала и хочу кушать?

– Вон дойдём до того выступа в скале и там остановимся, – Виевна указала на скалу ещё километрах в пяти.

Гоблин подхватил малышку на руки как пушинку и усадил себе на плечо:

– Так удобнее путешествовать?

– Да, теперь классно! – Алёнка весело щебетала, удобно устроившись на плече близнеца, – дядя Гоблин, а почему тебя так назвали?

– Наверное, потому что я такой красивый и сильный, – отвечал гигант, оставляя на влажной почве глубокие следы.

– А тебя, дядя Рыло? – Алёнка повернулась к рядом топающему близнецу.

– Потому что я ещё сильнее и лицо у меня красивее!

– А я из нас троих самый красивый и сильный, только я всё время жрать хочу, поэтому меня и прозвали Нычка, – не остался без внимания третий близнец.

– Красавчик, – ехидно отозвался Гоблин и отвесил Нычке увесистую затрещину, – зато я самый старший.

Такой тип общения был обычным делом у трёх неандертальцев, и они не особо обращали внимание на бесконечные затрещины, пинки и оплеухи, которыми без конца одаривали друг друга и которые могли бы сбить с ног бизона.

– Ха, прикольно, – весело рассмеялась Алёнка, – Гоблин – это Го, Рыло – это Ры, Нычка – это Ныч, получился – Горыныч, – малышка расхохоталась во весь голос, – вы все вместе – Змей Горыныч!

– М-да, – задумчиво промычал Рыло, – а мы как-то и не замечали такого совпадения! Ну ты даёшь, Алёнка! Теперь наша бригада – Змей Горыныч! Нет, не бригада, а – тригада! – и три брата расхохотались на весь лес, распугивая с веток деревьев многочисленных мелких птичек.

– Это точно, – вмешался в разговор доктор, – посади вашу троицу за широкий стол, чтобы ног не было видно, вы действительно будете похожи на трёхголового Змея Горыныча из русских сказок.

Так с шутками-прибаутками компания продолжала топать всё глубже и глубже в лес, всё дальше и дальше от цивилизации. Скоро тропинка исчезла в зарослях травы и кустарника, но уже сдружившиеся туристы продолжали своё путешествие по дну горной речушки, несмотря на предупреждения гида не уходить далеко от деревни.

Вскоре паломники добрались до красивой полянки. Небольшой водопадик образовал здесь заводь с чистейшей горной водой.

– Вот здесь мы и остановимся! – Бабка-яга (как прозвала её маленькая Алёнка) устало распластала свои древние кости на пышном травяном ковре. Рядом развалились другие участники экспедиции, отдыхая после длительного перехода по пересечённой местности. Только неугомонная малышка бегала по траве, пугая многочисленных кузнечиков, бабочек и жучков, которые здесь никогда не сталкивались с homo sapiens:

– Есть хочу, есть хочу, есть хочу, – повторяла она бесконечно, подпрыгивая вокруг валяющихся в траве туристов.

Отдохнув несколько минут после путешествия, Змей Горыныч пошёл в лес за дровами, Виевна и Лила стали накрывать импровизированный стол, Адам Ильич собирал костёр, чтобы поджарить китайских сарделек. Приготовив приличный обед, путешественники стали жадно поглощать пищу. Больше всех старался Нычка.

– Слушай, народ, – набив рот жареными сардельками, он начал вдруг разговор, не прожевав пищу, – а помните, что наш гид Мария рассказывала, что здесь многим ужасы снятся? Так мне, блин, снился. Типа я лежу на земле, а моё брюхо разрывают эти вот два урода, – он кивнул на братьев, – и лезут, лезут туда, растягивая мне живот, чтобы там остаться жить. Гады! – и он отпустил увесистый подзатыльник жующему Гоблину.

– И мне такой же сон снился, – поддержал его Гоблин, –

только вы лезли в моё брюхо.

– И я такую же фигню видел! – Рыло в два глотка опорожнил полбутылки жёлтого вина.

– Вы все втроём – на одну рожу и даже сны видите одинаковые, – доктор обильно смазывал сардельку горчицей, – а мне привидения снились. Наполеон на коне, Ленин, Сталин, Гитлер, Иисус Христос, Будда, динозавры всякие, какие-то уроды, инопланетяне – в общем, до фига кто. Они проходят сквозь меня, и каждый шепчет – ко мне, ко мне, ко мне! Гадость, одним словом. Не зря Машунька сказала, что здесь снятся одни кошмары.

– Да уж конечно, – язвительно заметила Яга, жирными пальцами запихивая очередную сардельку в свой беззубый рот, – а я в восторге от своего сна. Я во сне плавала в толще воздуха, как в невесомости, аж дух захватывало! Давненько я такого упоения от сна не испытывала!

– И у меня классный сон был, – присоединилась к разговору Лилит, – я – хозяйка мужского гарема. Вокруг – куча разных красавцев. Все меня обнимают, целуют, ласкают, трогают куда ни попадя, выполняют все мои прихоти. Проснулась вся мокрая от экстаза.

– Да-а, хорошо так-то, – Адам Ильич хлебнул винца, – а тебе, доченька, что снилось?

– А я так крепко спала, что мой сон испугался меня будить.

Сдобрив всё съеденное приличным количеством алкоголя, разомлев от еды и вина, Виевна снова завалилась в траву и теперь храпела, как извергающийся вулкан. Гоблин, Рыло и Нычка, как дети, вместе с Алёнкой гонялись за бабочками. Лилит игриво подошла к доктору:

– Ну что, занырнём в горное озерцо или слабо? – у молодой девицы глаза блестели то ли от принятого алкоголя, то ли от возбуждения, волнами накатывающего на низ живота, то ли от того и другого.

Ильич, не раздумывая, скинул штаны и рубашку и с разбега окунулся в прозрачную воду горной речушки:

– А-а-а!

– Ты чего орёшь, как потерпевший? – оторвала голову от земли Баба-яга. – Совсем перепугал, окаянный!

– Так вода ледяная! – простучал зубами вмиг протрезвевший доктор.

Лила тоже скинула верхнюю одежду, оставшись в одних тоненьких трусиках, и, не стесняясь, нырнула к доктору, игриво касаясь своей упругой бархатной грудью тела Адама Ильича:

– Слышь, Адик, а ты не задумывался, что наша встреча –

это судьба? Ты – Адам, я – Лилит. Кстати, ты знаешь, что первой женой библейского Адама была Лилит, а не Ева? Бог создал Адама и Лилит из праха. Но они не смогли ужиться в равных правах, поэтому Лилит бросила Адама, отдавшись демонам. И Бог создал Еву, рабыню мужскую, из ребра его. Но лучшей любовницы, чем Лилит, во всём мире не было!

«Что-то слишком много совпадений в нашем путешествии, – подумал доктор, – неспроста всё это. Баба-яга, Змей Горыныч, теперь ещё и Адам с Лилит. Может, судьбой действительно всё предопределено?»

– Я обещал всеми силами охранять тебя от себя. Тем более, ты же видишь – я здесь с дочкой!

– Да перестань же бухтеть как старый дед. Она ещё маленькая и ничего не понимает, – Лилит явно, не скрываясь от других членов компании, пыталась охмурить доктора.

Три брата тоже подошли посмотреть на полуобнажённое тело молодой девахи, оставив Алёнку одну играть на полянке.

– Чего уставились, гоблины? – Лила стыдливо спряталась за Адама Ильича. – Ну-ка, быстро отвернули свои рожи! Дайте вылезти, а то мы тут околеем!

Вдруг воздух прорезал пронзительный крик Алёнки…

*****

Трофим второй раз за день подскочил с округлёнными глазами:

– Мама, Алёнку преследует дикое животное, – он заёрзал на диване, – сейчас, минутку… Оно не сделает ничего плохого ей, но у отца с ним будут проблемы… Большие проблемы… Я ничего не могу сделать. Только он сам сможет с этим разобраться… Если захочет…