Текст книги "Мелочи сыска"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Гуров слегка усмехнулся – объяснения парня позабавили его. Однако на самом деле все было очень серьезно. Если бы удалось узнать, каким образом карманный компьютер Белинкова оказался в кустах на окраине Москвы, это было бы огромной победой. Гуров был склонен верить Рябчикову. Глядя на этого несуразного, бестолкового и ленивого парня, невозможно было поверить, чтобы он имел какое-то отношение к ловким и энергичным налетчикам. Точно так же Гурову не верилось, что Рябчиков способен был у кого-то выкрасть электронную игрушку – для этого тоже требовалась ловкость и даже определенный артистизм, которые отсутствовали у Рябчикова напрочь.

Находка компьютера была для Гурова как нельзя кстати. За прошедшую неделю расследование действительно не продвинулось ни на миллиметр. Грабители словно в воду канули. Белинков, немного придя в себя после потрясения, с головой погрузился в поиски необходимой для поездки в Германию суммы – и, кажется, у него что-то уже получалось. Гуров был рад за прославленного артиста, но самому ему было от этого ни холодно, ни жарко. Немного ясности внесла и Гаврилова. Гуров еще раз встретился с ней, но ничего нового не услышал – дочь журналиста держалась замкнуто и надменно и все твердила о пропавшей открытке – теперь она была совершенно уверена, что та пропала, хотя упорно называла виновником собственного брата. Никакие доводы не могли переубедить Анастасию Петровну. Она даже с горькой прямотой заявила Гурову:

– Вы можете думать, что хотите, но я просто уверена, что Эдуард Петрович здесь был за день до моего прихода. Он может говорить что угодно – с него станется. Будет врать на голубом глазу и ни разу не собьется. Такой уж человек мой брат. Вы же его видели – какие же еще у вас могут быть вопросы?

Вопросов у Гурова как раз возникало все больше, но никто не хотел на них отвечать. Гаврилов тоже вдруг пропал – его домашний телефон молчал и днем и ночью. Возможно, Эдуард Петрович обхаживал руководство фирмы «Орион» в надежде получить вожделенное место.

В отношении этой фирмы Гуров переговорил со своим приятелем из отдела по экономическим преступлениям – тот обещал выяснить, что фирма собой представляет, но пока от него тоже не было никаких сообщений. Вся эта неопределенность страшно досаждала Гурову, хотя он старался этого не показывать. Он упорно вчитывался в материалы дела, в скупые строки свидетельских показаний, будто надеясь там обнаружить ключ к разгадке, но понимал, что все это напрасно и без определенной доли везения скоро им с места не сдвинуться. И вот, кажется, наконец повезло.

Нужно было только найти место, где повезло сначала безработному Рябчикову. Задача была не такой простой, как могло показаться на первый взгляд. Способности парня ориентироваться в пространстве находились на зачаточном уровне. Полный энтузиазма в начале пути, Рябчиков заметно приуныл, когда, добравшись до станции метро «Красногвардейская», они все вышли из машины.

Он сразу принялся беспомощно и суетливо озираться, недоверчиво рассматривая каждый дом, попадавшийся на глаза. При этом он что-то бормотал себе под нос и нерешительно переступал с ноги на ногу, как человек, которому приспичило в туалет. Милиционер, внимательно за ним наблюдавший, первым обратился к Гурову:

– Товарищ полковник! – сказал он убежденно. – Врет он! Он и не был тут никогда – вы только на него посмотрите!

Рябчиков плаксиво сморщился и тонко выкрикнул:

– Да был я здесь, был! Не помню только… Я тут только вечером был, во-первых, а во-вторых, я вообще плохо места запоминаю. Меня в школу до десяти лет бабушка провожала, потому что запросто мог заблудиться.

– Совсем ты, Рябчиков, мышей не ловишь! – укоризненно сказал Гуров. – Странно мне, что ты еще как-то умудрился компьютер найти. Ты такой растяпа, что скорее штаны на ходу потеряешь. Давай, сосредоточься! Вот ты из метро вышел – куда повернул? Направо или налево?

Рябчиков еще раз с отчаянием оглянулся и неуверенно ткнул рукой.

– Туда вроде!

– Ну, пойдем туда, – согласился Гуров. – Напряги мозги-то! Молодой ведь еще!

Они пошли по дорожке в сторону однотипных кирпичных домов. Лицо Рябчикова все более мрачнело. При дневном свете он ничего не мог узнать.

– Одинаковое тут все какое-то! – жалобно сказал он Гурову. – А я больно-то не присматривался, куда она меня вела – иду себе да иду…

– Долго шли? – спросил Гуров.

– Не, совсем мало, минуты две если, – ответил Рябчиков, и вдруг лицо его просияло. – Вспомнил! Там на торце слово написано было – «Толик»! Точно! Жирными такими буквами…

Принялись искать «Толика». Как ни странно, дело пошло значительно быстрее, и уже на торце третьего по счету дома обнаружили искомую надпись. Рябчиков торжествовал, словно в лотерею выиграл.

– Ну, что я говорил?! – восклицал он. – Точно я здесь был. В этом самом доме. На третьем этаже во втором подъезде. Там и под лестницей сидел – уже на первом, конечно… Можно пойти посмотреть.

– Воздержимся, – остудил его пыл Гуров. – Это ты уже отдельно сходишь. Если дорогу вспомнишь. А мы сейчас дальше искать будем. Вспоминай, куда отсюда утром пошел. Киоск ищи или магазин, где пиво брал. Неужели опять не помнишь?

– Так, приблизительно, – уклончиво сказал Рябчиков. – Если осмотрюсь, обязательно вспомню! У меня вообще-то память отличная, товарищ полковник, а вот нервы плохие… Мне, чтобы припомнить что-нибудь, обязательно успокоиться надо. А в школе на это внимания не обращают, поэтому я только семь классов и закончил.

– Так ты даже школу не осилил! – поразился Гуров. – Ну, орел! Как же дальше жить думаешь? Нигде тебя не берут, ничего ты не умеешь… Баба и та выгнала!

– Он надеется, что под каждым кустом ему компьютеры приготовлены, – ядовито сказал сопровождающий их милиционер. – Навидался я таких, товарищ полковник! Одна у них дорога… – Он махнул рукой.

– Ладно, не каркай! – сердито перебил его Гуров. – Человек сам дорогу выбирает. Будем надеяться, что Антон Владимирович сделает правильный выбор, вернется в Рязань и займется доступной ему трудовой деятельностью. В Москве у него что-то не очень получается… Верно, Антон Владимирович?

– Точно! – со вздохом сказал Рябчиков. – Придется в Рязань возвращаться. Жалко, что хреновину эту не продал. Без бабок вернусь – друзья на смех подымут. Как думаете, товарищ полковник, сколько такая может стоить? Компьютер то есть? Тысячу баксов могли за него дать?

– Ну, это ты хватил! – засмеялся Гуров. – Сказок начитался? По щучьему велению… Может, за сотню и сбыл бы кому-нибудь. А может, и меньше – надоело бы в переходе стоять – за пятерку бы отдал. Спасибо тому сержанту, что тебя задержал. Вещь-то, Антон Владимирович, краденая.

– Да я понял, – горделиво сказал Рябчиков, чрезвычайно довольный своей проницательностью. – Только я-то здесь ни при чем! Значит, какой с меня спрос?

– Спрос с тебя один, – сурово произнес милиционер. – Сказано, чтобы куст тот нашел – значит, должен найти!

– Да уж почти нашли, – вдруг с облегчением заявил Рябчиков, указывая грязным пальцем в сторону. – Во! Тут я пиво и брал. А потом напротив пошел – во двор, значит. Там за детской площадкой в кусточках присел, а тут эта хреновина и лежит… – он словно боялся произнести слово «компьютер» и упорно именовал находку «хреновиной».

Гуров посмотрел туда, куда указывал Рябчиков – в небольшом павильончике и сейчас торговали пивом и кока-колой. Напротив действительно просматривался проезд между домами, за которым темнели силуэты кустов и деревьев. Пока все сходилось.

– Ну так веди, Сусанин! – грозно сказал Гуров. – Только куст мне покажи тот самый! Как в рекламе говорится – с точностью до миллиметра. Иначе я тебя в Рязань не отпущу – до зимы будешь этот куст искать!

– Юмор понял, товарищ полковник! – серьезно ответил Рябчиков. – Мне до зимы никак нельзя. У меня с одеждой туго. Уже сейчас по ночам мерзну. А по кустам я, можно сказать, специалист.

– Оно и видно! – буркнул милиционер, которому болтливый подопечный действовал на нервы.

Несмотря на заверения Рябчикова о своем профессионализме, минуты две они кружили по двору, присматриваясь к зеленым насаждениям. Специалист по кустам боялся ошибиться. Наконец он остановился возле одного и долго рассматривал листву с тщательностью ботаника, выводящего новую невиданную породу. Гурову невольно пришло в голову, что в этом деле зеленые друзья человека попадаются на пути как-то уж чересчур часто. Впору особый отдел открывать.

– Ну так вот он! – вдруг радостно сказал Рябчиков, словно сам не веря своему счастью. – Железно, он! Я тут вот сел. Меня за этой вот стеночкой не видать, а тут как раз травка, мягко и тихо… Вот. А эта хреновина вот тут лежала. Со стороны-то ее не видать, а если прямо под куст сядешь – она как раз тут.

Гуров заглянул, куда показывал Рябчиков. Он обнаружил пятачок зеленой травы, ограниченный с одной стороны загородкой детской площадки, а с двух других – густыми, буквально непроходимыми кустами. Случайно попасть в это место нормальный человек не мог. Туда нужно было специально втискиваться, прячась от людских глаз. Никого, кроме Рябчикова, представить в этой роли было невозможно.

– Ясно, – сказал он. – Значит, здесь компьютер и лежал? Никакой ошибки быть не может?

– Чтобы я провалился на этом месте! – горячо воскликнул Рябчиков. – Точнехонько тут и лежал. Точнее, как бы стоял – на ребре, значит. Я так думаю, товарищ полковник, кто-то его из окна выкинул. Больше он сюда никак попасть не мог.

– Ага, прямо для тебя из окошек компьютерами швыряться начали! – прокомментировал милиционер. – Скоро телевизоры в ход пойдут!

– Так нечаянно! – жалобно сказал Рябчиков. – Телевизор большой, а эта штука маленькая. Сами и не заметили, как выкинули. А потом найди тут!

– Правильно мыслишь, – сказал ему Гуров. – В том смысле, что попасть сюда компьютер мог только сверху. Как-то сложно себе представить, чтобы его владелец забирался сюда намеренно.

– Может, прятал? – спросил милиционер, которому не понравилось, что Рябчиков правильно мыслит. – Да и вообще, врет он, наверное, товарищ полковник! Моя бы воля – я бы с ним поговорил по-своему!

Гуров внимательно посмотрел на него и назидательно заметил:

– Это уже не воля получается, а, как говорится в популярном фильме – волюнтаризм! Ваша как фамилия?

– Григорьев моя фамилия, товарищ полковник, – настороженно ответил милиционер.

– Так вот, Григорьев, волюнтаризм этот изживать надо! – сказал Гуров. – Так и доложите своему начальству – полковник Гуров, мол, сделал мне замечание за излишний волюнтаризм.

– Есть замечание! – с испуганным недоумением пробормотал милиционер и после этого в разговор уже не вступал.

Гуров, чрезвычайно этим довольный, принялся за дальнейший осмотр места. В принципе, могли быть самые разные варианты попадания карманного компьютера в кусты. Но самым маловероятным представлялся Гурову вариант выпадения компьютера именно из кармана. Его несомненно забросили со стороны – с детской площадки или из окна дома. Одно было непонятно – почему это произошло? Подобными вещами разбрасываются нечасто. Значит, была достаточно веская причина для этого. Преступник хотел избавиться от опасной улики? Гуров подумал, что стоит побывать в местном отделении милиции и справиться, не проводилось ли накануне какое-либо задержание в этом дворе.

Он в десятый раз обошел вокруг кустарника, заглядывая под каждую ветку. Гуров не очень четко представлял себе, что он еще собирается здесь найти, но к подобным действиям его подталкивала интуиция и жизненный опыт. Он знал, что лишний осмотр на самом деле никогда не бывает лишним.

И это правило блестяще подтвердилось, но несколько неожиданным образом. Когда Гуров в очередной раз заглянул под кусты, за его спиной внезапно прозвучал надтреснутый въедливый голос:

– А что это вы там ищете, молодой человек? Или потеряли что?

Гуров распрямился и оглянулся. Шагах в пяти от него стояла маленькая аккуратная старушка в старомодном черном платье с белыми пуговками. На голове у нее красовалась шляпка, сразу напомнившая Гурову кадры из мультфильма про старуху Шапокляк. Стараясь изо всех сил сохранять серьезность, Гуров проговорил:

– За «молодого человека» спасибо! Давненько меня так никто не величал. А насчет того, что я тут ищу, ответить вам никак не смогу. Потому что и сам не знаю.

Глаза у старухи смотрели подозрительно и сердито. Ответ незнакомого человека ей совсем не понравился.

– А не знаете – и нечего здесь лазать! – категорически заявила она. – Много сейчас стало таких вот… любителей. Идите к себе во двор и там лазайте! Я это вам серьезно говорю, молодой человек! А то я быстро в милицию позвоню!

Гуров приподнял брови и улыбнулся.

– Зачем же в милицию? – спросил он. – Мы и сами милиция. У меня вот и удостоверение имеется. А во-он там, за кустами, посмотрите – человек в форме стоит. Так что причин для беспокойства никаких нет, уверяю вас!

Глаза старухи расширились, округлились, а потом вдруг налились медом. Когда она вновь заговорила, ее скрипучий голос звучал льстиво и заискивающе.

– То-то я и смотрю! – совершенно непоследовательно сказала она. – Значит, милиция наша? Это очень приятно. Если какая со стороны жильцов помощь требуется…

– Помощь – это хорошо! – улыбнулся Гуров. – А у вас милиция не часто во дворе бывает? Когда в последний раз?

– Ой, давно! – с сожалением сказала старуха. – Даже и не припомню сейчас.

– А вчера-позавчера не были? – разочарованно спросил Гуров.

– Не были, – деликатно вздохнула старуха. – Я ведь постоянно за событиями в нашем дворе слежу. А что нам, пенсионерам, еще делать? Хе-хе… Времени свободного много. Силы вот уже не те! Ну и остается только следить… За всем, конечно, не уследишь, – вдруг спохватилась она, словно Гуров мог потребовать от нее отчета. – Но стараемся быть в курсе… Вы вот там искали чего-то, а я сразу подумала, чего они там все ищут?

– Все? – насторожился Гуров. – А кто еще искал?

Старуха приблизилась к Гурову и, понизив голос, конфиденциально сообщила:

– Искал! На том же самом месте. Вот дня три-четыре назад и искал. Все под кусты заглядывал, даже на площадку ходил. А что ему делать на площадке – она для детей! Правильно я говорю?

– В сущности, так и есть, – согласился Гуров. – Конечно, когда припрет, приходится вторгаться и на эту территорию… Но про кого же вы сейчас говорите? Вы знаете этого человека?

Старуха многозначительно поджала бледные губы.

– Что знаю, не скажу, – призналась она. – Но видала не раз. Он тут к одной непутевой ходит. Мы ее между собой Липучкой зовем, хе-хе… Потому что мужики к ней как мухи липнут. Иной раз дело до безобразия доходило, вы не поверите – дрались из-за нее зверски! Прямо здесь во дворе и дрались! И вроде люди приличные, в галстуках… Но последнее время она вроде как остепенилась чуть-чуть. Один он к ней ходил. Она, конечно, вид делала, что и не к ней вовсе, но мы-то знаем!..

– Старая закалка, понятно! – серьезно сказал Гуров. – Это очень интересно, что вы рассказали. Хотелось бы побеседовать с этой… гм… женщиной. Не подскажете, в какой квартире она проживает?

– Само собой, подскажу, – обрадовалась старуха. – Давно пора за них взяться, за проституток!

– Ну, не будем спешить с выводами, – заметил Гуров. – Если женщина пользуется успехом у мужчин, это еще не значит, что она проститутка.

– А если она ни одной ночи дома не бывает, а днем отсыпается? Это как назвать? – с вызовом спросила старуха. – Проститутка и есть! Вы обязательно к ней приглядитесь, товарищ милиционер!

– Значит, она сейчас дома? – спросил Гуров.

– Дома! А где же ей быть? Отсыпается перед ночной сменой, – на бледных губах появилась язвительная усмешка. – Шестьдесят третья квартира у нее, товарищ милиционер. Вот в этом подъезде…

Гуров мысленно прикинул, куда могут выходить окна названной квартиры. Пока все сходилось – не исключено, что компьютер вылетел из окна неизвестной Липучки. Поэтому стоило поскорее с ней познакомиться, несмотря на ощутимые пробелы в репутации.

Поблагодарив еще раз старушку за информацию, Гуров вернулся к своим спутникам и дал распоряжение Григорьеву возвращаться без него.

– С Рябчиковым-то как быть, товарищ полковник? – хмуро поинтересовался милиционер.

– Думаю, пару деньков он нам еще может понадобиться, – сказал Гуров. – А вообще пусть Булгин решает. Одним словом, двигайте! А у меня тут неотложные дела наметились – не до вас теперь.

Глава 7

Гурову пришлось довольно долго давить на кнопку дверного звонка, пока за дверью шестьдесят третьей квартиры не произошло наконец что-то похожее на шевеление. Впрочем, шевеление было настолько тихим, что источником его могла быть, скажем, кошка. Однако через мгновение стало ясно, что кошка тут ни при чем, потому что низкий женский голос, недовольный и заспанный, спросил из-за двери:

– Кого там черт принес в такую рань?

Гуров никак не мог согласиться, что середина дня такая уж рань, но, припомнив подробности биографии Липучки в изложении сердитой старухи, был вынужден признать, что некоторая логика в словах хозяйки квартиры все-таки есть. Зная, что спросонья люди соображают неважно, он не стал пускаться в долгие объяснения, а сразу взял быка за рога.

– Милиция! – грозно сказал он.

За дверью ойкнули, а затем наступила полная тишина. Она длилась не менее минуты, и Гуров совсем уже было решил, что переборщил, но в этот момент из квартиры снова послышался женский голос – на этот раз он казался более осмысленным.

– А что случилось? – тревожно спросила Липучка.

– А вы откройте и узнаете, – посоветовал Гуров.

– Я не одета, – возразила хозяйка, но затем все-таки загремела замком и после недолгой возни приоткрыла дверь.

В узкую щель, ограниченную дверной цепочкой, выглянуло слегка опухшее, но тем не менее очень симпатичное женское личико, обрамленное всклокоченными золотистыми волосами. Глаза у Липучки были пронзительно голубые и ясные, и Гуров вынужден был признать, что даже без косметики и прочих женских штучек она необыкновенно хороша.

Тревожно всмотревшись в Гурова, девушка неожиданно успокоилась и с досадой сказала:

– Чего ж вы врете – из милиции! Не видите, сплю я? Шляетесь здесь ни свет ни заря… Делать, что ль, больше нечего?.. Послушайте, а может, вы квартирой ошиблись? – вдруг оживилась она. – Что-то я вас совсем не знаю…

– Не думаю, что ошибся, – сказал Гуров. – А не знаете вы меня по одной простой причине – потому что мы не знакомы. Чтобы ликвидировать это досадное упущение, беру на себя инициативу. Позвольте представиться – старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Гуров.

– Ого! – опешила девушка. – Так вы серьезно?

Ее голубые и, в общем, незлые глаза вдруг разом сделались холодными как две прозрачные льдинки. Она окончательно проснулась и теперь напряженно раздумывала, как ей поступить дальше – Гуров понял это по ее лицу.

– Вы бы меня впустили, – добродушно посоветовал он. – Не через цепочку же нам переговоры вести. Соседи и так все ваши тайны знают.

– Это не соседи, а козлы, – неожиданно резюмировала девушка довольно громким тоном. – Уроды все как на подбор. Теперь вам понятно, что я думаю о своих соседях?

– Да, думаю, что понятно, – сказал Гуров. – Ваше заявление трудно назвать двусмысленным. Но, может быть, все не так уж плохо, как вам представляется?

– Все гораздо хуже, – убежденно возразила девушка и вдруг, порывисто отпрянув назад, захлопнула дверь.

Гуров не успел даже удивиться, как лязгнула цепочка и дверь уже по-настоящему открылась.

– Ну проходите уж! – со вздохом сказала хозяйка, под взглядом гостя запахивая на груди белый кружевной халатик. – И не пяльтесь так – у меня мурашки по коже!

Гуров, однако, никаких мурашек не заметил – кожа у девушки была гладкая, покрытая ровным светло-шоколадным загаром. В каком-то смысле этот загар можно было считать профессиональным – на шести сотках за два выходных дня так не загоришь. «Возможно, вредная старуха переборщила, называя Липучку проституткой, но какая-то доля истины тут есть наверняка, – подумал Гуров, следуя за девушкой в комнату. – Она зарабатывает на жизнь телом, внешностью – возможно, в модельном бизнесе – и, в конце концов, что тут плохого? Как говорится, все, что не запрещено… Глупо ожидать, что сегодняшние девушки будут сдавать нормы ГТО и краснеть при слове «мужчина». Они и от других слов не очень-то краснеют… Что выросло, то выросло!»

Однако, попав в комнату Липучки, Гуров первым делом обратил внимание на наличие в помещении аппаратуры – список похищенного «гуманистами» он вызубрил наизусть. Аппаратура у Липучки ограничивалась небольшим телевизором и магнитолой, и то и другое выглядело не слишком шикарно – скорее всего в этом отношении Липучка была совсем не привередлива.

И еще в этом чисто женском гнездышке, довольно уютном и комфортабельном, царил тем не менее страшный беспорядок. Гуров давно уже обратил внимание на эту особенность – женщины делаются поборницами порядка и аккуратности лишь в том случае, если рядом с ними находится мужчина. Когда они одиноки, то предпочитают жить в хаосе, от которого обольется кровью сердце самого непритязательного мужчины.

– А вы не такой противный, как все милиционеры! – неожиданно сказала Липучка, останавливаясь и оглядывая Гурова с головы до ног. – Практически выглядите как нормальный человек.

Гуров шутливо поклонился.

– Спасибо, – сказал он. – Доброе слово и кошке приятно. Но почему у вас такое мнение о милиции? Какие-то неприятные воспоминания?

– А какие могут быть приятные воспоминания о милиции? – небрежно ответила Липучка.

Она огляделась, сгребла с дивана разбросанную по нему одежду и кивнула Гурову:

– Садитесь, что ли… Так чего вы ко мне приперлись? Наверное, соседи настучали, что я тут телом направо-налево торгую?

Она усмехнулась и потянулась за сигаретами, лежащими на столике с косметикой. Гуров, однако, обратил внимание, что усмешка у нее вышла совсем невеселой. Он присел на диван и, дождавшись, пока Липучка закурит, сказал:

– Вообще-то «приперся» я к вам по другому вопросу. Вы, может быть, пропустили мимо ушей мою рекомендацию, поэтому хочу напомнить, что занят особо важными делами. А ваше тело, при всех его несомненных достоинствах, на таковое не тянет ни при каких обстоятельствах.

– Ну и комплиментик! – иронически воскликнула Липучка. – Не знаешь – радоваться или плакать!

– Лучше радоваться, – серьезно ответил Гуров. – Потому что особо важные дела подразумевают довольно продолжительные сроки заключения и прочие неприятности. Поэтому уместнее будет радоваться… Кстати, неплохо, если бы вы сказали мне свои имя и фамилию… Да и место работы, если не секрет.

Липучка глубоко затянулась сигаретой и выпустила дым в потолок.

– Липатова Елена Сергеевна, – отчеканила она, бесстрашно глядя Гурову в глаза. – Семьдесят восьмого года рождения. Город Москва. Прописка в порядке. Паспорт показать?

– Пока обойдемся, – сказал Гуров. – А работаете?

Елена опять усмехнулась и сказала с вызовом:

– Работаю в ночном клубе «Камилла». Исполняю танцы со стриптизом. Вы шокированы?

– Нисколько, – ответил Гуров. – Вы же не при мне их исполняете. Да и вообще, сейчас столько чудес развелось – чувства притупляются, знаете ли. Я вот недавно в одном таком месте был – по служебным делам. И там мужики то же самое исполняли. Так вы не поверите – я даже глазом не моргнул!

Липатова звонко расхохоталась и выронила на пол сигарету.

– А вы прикольный! – одобрительно сказала она. – И вообще симпатичный, хоть и старый. А чего ко мне-то пришли, раз чувства притупились?

«Уж в чем другом, а в непосредственности ей не откажешь, – подумал Гуров, несколько смущенный только что полученной характеристикой. – При том, что на девицу легкого поведения или нарушительницу закона она все-таки не похожа. Однако неплохо было бы перевести разговор в более деловое русло – все-таки мы сейчас не в клубе «Камилла».

– У меня к вам очень серьезный разговор, Елена Сергеевна, – сказал Гуров. – Постарайтесь ответить на мои вопросы максимально честно и подробно. Не хочу вас пугать – сейчас у нас с вами никакой не допрос, а просто доверительная беседа – но, если вы не захотите пойти мне навстречу, нашу беседу неизбежно придется перенести в служебный кабинет, куда вход и выход по пропускам, а каждое слово фиксируется протоколом и скрепляется вашей подписью. А это уже совсем другой коленкор, Елена Сергеевна!

Липатова подобрала с пола дымящуюся сигарету и, критически осмотрев ее, сунула в пепельницу, которая и так уже была полна окурков.

– Нет, вы такой же, как и все, – со вздохом сказала она. – Вечно я обманываюсь. Мама говорит, что я слишком инфантильна и это… как ее… импульсивна. А мужики этим пользуются. Вот и вы туда же. Сразу хотите подавить меня своей железной волей. Конечно, я уже напугана до смерти, хотя, в принципе, чего мне бояться?

– Так это прекрасно, если нечего бояться! – с оптимизмом заметил Гуров. – Я, кстати, вовсе не собирался вас пугать. Просто предложил более приемлемую альтернативу.

Елена снова вздохнула и сказала:

– Ну давайте вашу альтернативу! О чем вы хотели говорить?

– Меня интересует один эпизод из вашей жизни, Елена Сергеевна, – сказал Гуров. – Дня три назад у вас в гостях был молодой человек…

– Ну это уже точно соседи настучали, – уверенно заключила девушка. – Ну был, допустим. И что же? Имею я право на личную жизнь?

– Насчет соседей вы не ошиблись, – подтвердил Гуров. – Соседи его видели. И еще они видели, как он долго и упорно искал что-то в кустах под вашими окнами. Вы не подскажете, что именно он там искал?

Их взгляды встретились. И Гуров неожиданно увидел в ясных голубых глазах Елены ошеломление. Нет, не ошеломление даже, а какое-то мгновенное отупение – словно она внезапно получила оглушающий удар по лицу. Нечто подобное Гурову доводилось видеть на ринге, когда противник оказывался в нокдауне. До сих пор девушка не выказывала абсолютно никакого смятения, и Гуров, в сущности, не испытывал в отношении ее никаких подозрений. Теперь все перевернулось.

– Искал? – почти шепотом произнесла она.

– Вот именно, искал, – значительно сказал Гуров, стараясь развить успех. – Похоже, вы в курсе, что это было?

Однако Елена опять показала, что обладает непростым характером. Наверное, жизнь приучила ее мгновенно реагировать на оглушающие удары. Ее лицо вдруг стало совершенно спокойным, а замечательные голубые глаза сделались ясными, как прежде.

– Простите, – сказала она с обворожительной улыбкой. – Я не знаю, что он там искал. Впервые от вас слышу.

Пожалуй, теперь удар пропустил уже Гуров. Конечно, это был не нокдаун, но неприятные ощущения были налицо. Он недооценил эту девчонку.

Все-таки она замечательно владела собой. Конечно, и теперь в ней чувствовалось напряжение, но она старательно и довольно умело маскировала его – не отводила взгляда, улыбалась, медленно тянулась за сигаретой, намеренно распахнув полы своего халатика, так что в вырезе явственно нарисовались тяжелые загорелые груди без всяких следов купальника. Гуров понял, что инициатива стремительно уплывает из его рук. Тогда он пошел напролом.

– Давайте не будем играть в кошки-мышки, Елена Сергеевна! – жестко сказал он. – Я же вижу, что вы от меня что-то скрываете. Чтобы освежить вашу память, я подскажу вам, что искал ваш приятель. Это был карманный компьютер, верно? Компьютер марки «Axim». Теперь вспомнили?

Девушка наморщила лобик и с натуральным сожалением покачала головой.

– Ей-богу, не понимаю, о чем вы! – искренним тоном сказала она. – У меня, правда, бывают знакомые, но ни один из них не увлекается компьютерами. Тем более карманными. Они предпочитают не держать в карманах ничего тяжелее бумажника… Это я, конечно, шучу. Но насчет компьютера правда! С чего вы взяли? Соседи вам сказали? Эти уроды чего угодно наговорят, лишь бы испортить мне жизнь. Они просто спят и видят, как меня выселяют из этого дома, понимаете?

«Шестой десяток разменял, а ума не нажил! – сердясь на себя, подумал Гуров. – Теперь ее и домкратом не свернешь. Упрямая девица!»

– Вспомните, что я сказал вам в начале разговора, Елена Сергеевна, – намеренно сдерживаясь, произнес он. – Если вы мне лжете, неприятности могут быть очень большие. Не хочу каркать, но как бы не сбылись мечты ваших соседей…

В глазах Липатовой мелькнуло что-то похожее на боль, но тут же исчезло.

– А вы не каркайте, раз не хотите, – насмешливо сказала она. – И с чего мне лгать? Вы же меня предупредили, чтобы я говорила правду. А я девушка послушная.

– Значит, вы настаиваете на том, что ваш друг ничего не искал под вашими окнами дня три назад? – спросил Гуров. – И карманного компьютера у него не было?

Елена лениво пожала плечами.

– Я ни на чем не настаиваю, – сказала она. – Искал он – не искал… Откуда мне знать? Может, и искал, но мне об этом ничего не известно, понятно? Как и о вашем дурацком компьютере. Вот неизвестно – и все!

Это было уже почти вызовом. В кабинете следователя она бы вела себя, конечно, по-другому, но туда ее еще нужно было доставить. Действовать как шериф из боевика Гуров не мог.

– Ну, хорошо, – сказал он. – Не буду настаивать. Вижу, что бесполезно. Такой провал в памяти домашними средствами не лечится. Но хотя бы имя и фамилию своего приятеля, который был у вас позавчера, вы помните? Если скажете, что нет, я просто не поверю.

– А я не скажу, – спокойно ответила Елена. – Действительно, чего проще – спросите у него самого, что он искал под моими окнами. Его фамилия Раскатов Павел Петрович. Работает в казино под названием «666». Он там что-то вроде директора по кадрам. Все сманивает меня к себе. А я все никак не решусь… Цену себе набиваю, – засмеялась она.

– Действительно, за рупь двадцать вас не возьмешь, – сказал Гуров, поднимаясь. – Будем надеяться, что, когда вы получите повестку в прокуратуру, память у вас будет в полном порядке. Потому что, в противном случае, вашу цену будут определять в другом месте. А мне, честно говоря, совсем этого не хотелось бы.

– Вы очень добрый, – со скрытой издевкой произнесла Елена. – Настоящий милиционер из сериала. Строгий, но справедливый.

– Это есть, – согласился Гуров. – Пользуйтесь, пока имеется возможность.

– Учту ваши слова. А теперь можно я еще немного посплю? Сегодня мне в ночь на работу.

– Разумеется! Немедленно ухожу, – сказал Гуров. – Ведь вы больше ничего не хотите мне сказать? Значит, больше мне у вас делать нечего. Но если вдруг вспомните что-нибудь интересное, обязательно мне позвоните, ладно? Вот мой номер телефона.

Елена взяла визитную карточку и небрежно бросила ее на туалетный столик. Кусочек картона вспорхнул над россыпью ярких флакончиков и упал на пол. Девушка даже не посмотрела в его сторону. По ее глазам было видно, что она ждет не дождется, когда незваный гость исчезнет из ее жизни.