Текст книги "Ледяной свидетель (сборник)"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Зачем это? – отстранился Шугаев.

– Затем, сейчас птичка вылетит!

Крячко быстро сделал снимок Шугаева и отправил его на телефон Гурова, после чего позвонил ему:

– Лева, я тут тебе фотку Шугаева скинул, ну-ка глянь – похож на твоего вчерашнего мужика? Шапка такая же!

Через полминуты послышался насмешливый голос Гурова:

– Нет, не похож. И шапка другая. Я же тебе говорил, на той «СОЧИ-2014» было написано.

– А на этой что? – нахмурился Крячко. – А ну, стань ровно! «COMMAND», – прочитал он. – Черт, в темноте плохо видно было! Так не он, что ли?

– Не я, не я! – охотно вторил Шугаев. – Можете у Санька спросить, он подтвердит, мы вчера вместе на адрес ездили.

– Спросим обязательно, – предупредил его Крячко. – Адрес говори! И тот, куда ездили, и Санька твоего.

Записав все, Крячко поймал вопросительный взгляд Шугаева, явно намекавший на то, чтобы его отпустили. Однако Стас в таких делах спешить не любил, справедливо полагая, что отпустить задержанного никогда не поздно.

– Где сейчас Олеся?

– Да откуда я знаю?

Не спрашивая разрешения, Крячко полез в карман куртки Шугаева, не обращая внимания на его возражения, достал оттуда телефон Тараса и сунул ему:

– Звони!

– Кому? – не понял тот.

– Олесе звони! Поинтересуйся, как работает компьютер, и заодно мимоходом спроси, где она сейчас. И только попробуй выкинуть что-нибудь лишнее!

– Да я уже интересовался, – отнекивался Шугаев. – Все там в порядке.

– Давай, давай! – Крячко сунул ему телефон за ухо, сам набрал номер Олеси, и Шугаеву пришлось изогнуть шею, придерживая трубку. – Убедиться лишний раз ведь не вредно, правда?

– Алло, Олесь? – заговорил Шугаев. – Приветики! Ну как, «инет» не глючит?

Крячко не мог разобрать слов Олеси, до него доносилось только ее радостное щебетание.

– Спроси, где она, – прошипел он, толкая Шугаева в бок.

– Ага, ага, ясно. Я тебе там скинул кое-что на почту, ты как дома будешь, посмотри. Уже дома? «Комп» включала? Ну, давай, как включишь, на почту зайди. Пока! – Шугаев закончил говорить и посмотрел на Крячко: – Дома она. Вы меня отпустите?

– Да понял я! Ты мне лучше скажи, чего убегать кинулся, если ни в чем не виноват?

– Ничего себе! – возмутился тот. – Я иду себе, никого не трогаю, вдруг незнакомый мужик мне – а ну, стоять! Вы бы сами остановились?

– Я же представился, – пожал плечами Крячко, – что из полиции.

– Ага, – с ехидцей произнес Шугаев. – Так я и поверил!

– Ладно, иди давай, – отпустил Станислав.

Шугаев не заставил себя уговаривать и быстро припустил в противоположную от остановки сторону. Чуть подумав, Стас снова набрал номер Гурова.

– Слушай, я тут в приемной, – понизив голос, сообщил тот. – Ангелина эта – типа ясновидящая, у нее сейчас сеанс, просила подождать. Но сидит у нее не Олеся.

– Она дома, – сообщил Крячко.

– Так, давай дуй к ней и вези прямо в РОВД при любом раскладе. Оставишь ее там, я скоро подтянусь. С Глотовым назначено на два, так что успеем с Юрьевой разобраться.

– Лады, – коротко ответил Крячко и пошел обратно во двор дома Шугаева, где остался его джип.

Сев в машину, он поехал по адресу Олеси Юрьевой. Девушка была дома одна, и дверь открыла сразу, не поинтересовавшись, кто это пришел к ней с визитом. Увидев незнакомого мужчину, она, правда, ойкнула:

– А вы кто?

– А мы – полиция. – Напирая животом вперед, Крячко вошел в прихожую, оттесняя Олесю.

– Ой! – снова повторила девушка. – А мы не вызывали!

– А мы вот сами приехали, – расплылся в улыбке Крячко. – Оперативно так. А то нас все ругают, что мы опаздываем, вот решили исправиться.

Олеся, ничего не понимая, в растерянности хлопала ресницами.

– А вы кого-то другого ждете? – полюбопытствовал Крячко.

– Я? Нет, я никого не жду. Только… Впрочем, неважно.

– Что неважно? – Крячко сделал еще шаг вперед, оттеснив Олесю к стене. – Глотова ждете? Он, наверное, вместо налоговой к вам собирался?

– Какого Глотова? – Олеся совсем растерялась, но при этом испуганной не выглядела. Вдруг выражение ее лица резко изменилось, и она воскликнула: – Вы меня, наверное, с кем-то спутали!

– Да нет, сударыня, не спутал. Если, конечно, вы Олеся Николаевна Юрьева.

– Да, это я, – подтвердила девушка. – Но я не понимаю, вы меня в чем-то обвиняете? У вас такой строгий тон…

– Вчера было совершено нападение на полковника МВД Льва Гурова, с которым у вас, многоуважаемая Олеся, была назначена встреча, на которую вы, кстати, не явились. И вам придется постараться объяснить, каким образом получилось так, что за полковником следили во время этой встречи, о которой, кроме вас, никто не знал, – произнес Крячко, исподлобья глядя на Олесю.

– А может быть, он сам кому-то рассказал? – с надеждой в голосе спросила Олеся, но недобрый взгляд Крячко тут же убил эту надежду.

– Где вы были в то время, когда договаривались о встрече с ним? – спросил Крячко.

– В салоне Ангелины. Это ясновидящая.

– Угу. Вы говорили ей о звонке?

– Я… Нет, не говорила. Я же вообще не знала, что это звонит полковник полиции! Я просто сказала, что появился человек, который может рассказать мне о судьбе Вячеслава. Это мой жених, он пропал, понимаете, и Ангелина взялась помочь. А… – Олеся вдруг прикусила губу. – А почему о нем хотел поговорить со мной полковник полиции? При чем тут полиция?

В других обстоятельствах Станислав Крячко, вероятно, и проявил бы чуткость, но сейчас он просто проговорил:

– Потому что ваш жених найден мертвым. Он был убит почти три месяца назад.

И тут же пожалел о том, что сказал, потому что Олеся вдруг сильно побледнела, отшатнулась, взглянула на Крячко безумными глазами и, опустившись прямо в прихожей на пол, разрыдалась, уронив голову на руки.

– Эй, эй. – Крячко похлопал девушку по плечу. – Ладно, ладно, поднимайся! Валерьянка есть у тебя?

Олеся ничего не ответила на это, продолжая рыдать. При этом била себя в грудь и повторяла, что это она виновата во всем. Крячко топтался рядом, не зная, что делать. Он гораздо лучше ориентировался, когда приходилось иметь дело с физическим противостоянием. При виде же женских слез, а особенно истерик, он попросту терялся.

Продолжая топтаться на месте и говоря какие-то успокаивающие слова, Крячко вдруг различил брошенную Олесей сквозь рыдания фразу:

– Это я его убила! Я! Я все испортила!

– Опа! Интересный расклад. Ну-ка, красавица, поднимайся и поедем со мной. Там все подробно и расскажешь – как убила, когда и почему. Ну, давай, давай, – сгреб он бьющуюся в истерике Олесю, накинул на нее первую попавшуюся на вешалке куртку, помог надеть сапоги и повел к двери.

При этом он был начеку, поскольку остерегался возможной попытки к бегству со стороны Олеси. Ему не раз доводилось присутствовать при симуляции истерик, когда задержанные, усыпив бдительность оперативника, просто сбегали. Но Олеся не пыталась никуда сбежать, и истерика ее, кажется, была настоящей. Она сидела, дрожа, на сиденье рядом с водительским, к которому Крячко на всякий случай приковал ее наручником – больше для того, чтобы она перестала колотить себя руками в грудь.

Ерзая на сиденье и чувствуя себя крайне неуютно, он прибавил газу и на полной скорости помчался к РОВД. Одновременно позвонил Гурову и сообщил, что ждет его там вместе с задержанной Юрьевой.

Гуров же тем временем дождался, когда из кабинета Ангелины вышла, обдав его шлейфом не самых дорогих духов, женщина лет пятидесяти, после чего зашел сам. Ясновидящая была не первой молодости, в жгуче-черном парике, с какими-то жуткими перстнями в пауках и скорпионах, унизывавшими ее полноватые пальцы.

В антураже «кабинета ведуньи» царила гремучая смесь православия, язычества и откровенного оккультизма. Репродукции икон, восковые свечи, зеркала в черных лентах, узелки с какими-то пряными травами, развешанные по углам, пожухлые цветы, огромное блюдо с водой, колода карт, надписи на стенах на непонятном языке… Гурову хватило одного взгляда на все это, чтобы понять, что представляет собой эта «ведунья». Впрочем, он и до визита сюда был уверен, что имеет дело с обыкновенной шарлатанкой, коих пруд пруди как в столице, так и далеко за ее пределами.

– Добрый вечер, добрый вечер, – томным голосом начала Ангелина, следя за Гуровым темно-карими глазами в сеточках глубоких морщин. – Вижу, что привело тебя ко мне, вижу. – И принялась совершать пассы руками перед лицом полковника.

– Неужели? – усмехнулся Гуров, присаживаясь на стул. – Ну, так расскажи!

– Женщину вижу, – уверенно произнесла Ангелина, еще интенсивнее принимаясь водить руками и рискуя задеть Гурова по лицу. – Проблемы у тебя из-за нее. Вижу, что могу решить эту проблему. Беде твоей помочь можно. Всего несколько обрядов провести нужно, несложных, и все будет в порядке.

– Не стоит так утруждаться, – решительно отвел руки ведуньи Лев. – Насчет женщины вы не ошиблись.

– Дорогой мой! – снисходительно усмехнулась Ангелина. – Я никогда не ошибаюсь!

– Вот и отлично. Я, вообще-то, тоже ошибаться не привык, поэтому не сомневаюсь, что вы мне расскажете все об интересующей меня женщине. Зовут ее Олеся Юрьева. И вчера она у вас была.

– Так ты и есть ее жених, что ли? – бросив на Гурова настороженный взгляд, недоверчиво спросила Ангелина.

– А говорите, что никогда не ошибаетесь. Увы, для жениха я староват, – улыбнулся он, – но Олеся меня очень интересует в другом качестве.

– Извини, дорогой, но ничего сообщить тебе не могу, – заявила ведунья. – Тайна это, ты и сам понимать должен. Личная тайна клиента, раскрыть ее не могу. Так что с этим ты ошибся.

– А я вот так не думаю. И чтобы не быть голословным и не тратить время впустую… – Гуров достал из кармана удостоверение и положил перед Ангелиной в раскрытом виде.

Та поджала губы и, подавив вздох, заговорила уже нормальным голосом, без замогильных интонаций:

– У меня все чисто, товарищ полковник. Все налоги плачу, лицензию имею, так что ничего не нарушаю. Можете проверить.

– Непременно, но это и без меня сделают. Меня же по-прежнему интересует Олеся Юрьева. Зачем она к вам приходила, чего хотела, и на чем вы вчера расстались. Можем побеседовать здесь, можем проехать в РОВД – как пожелаете.

– Да чего в РОВД-то? И здесь, чай, неплохо! – Ангелина грузно поднялась со своего кресла, задула все свечи, поморщилась и помахала перед носом рукой, отгоняя дым. Потом подошла к выключателю на стене и включила люстру. Комната сразу лишилась своего колдовского облика, а вся ведическая атрибутика при ярком электрическом освещении стала выглядеть нелепо и неуместно.

– У Олеси жених пропал, – сообщила она. – Она пришла разузнать о его судьбе… Ну, я сказала, что могу помочь.

– А зачем сказали? Вы что, знали, где он и что с ним? Откуда? Только, прошу, не надо рассказывать, что вы это «просто увидели».

– Да ладно! – махнула рукой Ангелина. – Я же подумала, что он просто сбежал от нее к другой бабе. Ну, сами посудите – уехал молодой мужик в Москву и пропал, на невестины звонки не отвечает! Что тут думать-то? Загулял молодец! У меня сколько таких случаев было – не счесть! Все потом возвращались как миленькие, когда деньги заканчивались!

– Понятно. В вашем ремесле главное – умелый психологический подход. Клиенты и понять не успевают, как сами все вам рассказывают.

– Ремесло не хуже других. – Ангелина взяла сигарету и закурила. В комнате сразу стало совсем дымно. – Уж лучше, наверное, чем кондуктором в автобусе. Или на рынке стоять. А другой работы у нас в Орехове после сорока не найдешь. Вот и крутись как знаешь!

Гуров собирался задать следующий вопрос, как послышался звонок во входную дверь. Ведунья поднялась, загасив с легким пшиком сигарету о водную поверхность в блюде, и вышла из комнаты. Дверь в кабинет она закрыла.

Из приемной послышались голоса. Гуров встал и осторожно подошел к двери. Ангелина разговаривала вполголоса с каким-то мужчиной и явно была раздражена.

– Чего ты приперся? Не могу я тебе помочь, вчера еще объяснила! Я тебе сто раз говорила, чтобы не приходил сюда!

Мужчина что-то глухо отвечал, и интонации его были просительными. Но не столько они привлекли внимание Гурова, сколько сам голос. Выждав несколько секунд, чтобы убедиться окончательно, полковник быстро и бесшумно отворил дверь и произнес:

– Добрый вечер!

Ангелина удивленно обернулась, но Гуров не смотрел на нее. Он смотрел поверх опухшего лица мужчины на крупные белые буквы «СОЧИ-2014» на его вязаной шапочке.

Немая сцена длилась совсем недолго. Мужчина, узнав Гурова, сделал шаг назад, потом резко схватил Ангелину в охапку и швырнул вперед, на полковника. Женщина закричала, Гуров успел отклонить корпус в сторону, одновременно подхватывая ее рукой, но она все же упала под тяжестью собственного тела, правда, поддержка Гурова смягчила падение. Она сидела на полу и растирала левую ногу, вдоль которой тянулась широкая ссадина, полученная при ударе об угол тумбочки.

– Пардон, мадам! – Лев ловко перескочил через Ангелину и бросился за мужчиной, который уже скрылся за дверью, захлопнув ее за собой.

Бегал сыщик быстро, а мужчина в шапочке, хоть и был существенно моложе, хорошей физической формой явно не отличался. Уже метров через пятьдесят он начал задыхаться, и вскоре Гуров настиг его, обойдясь без криков и предупредительных выстрелов, молча повалил парня, завел ему руку за спину и в таком положении поднял, пнув несколько раз ногой, после чего повел обратно в салон Ангелины.

Морщась от боли, та смазывала рану на ноге какой-то вонючей смесью из зеленой баночки.

– Ах, ты, урод! Совсем с катушек съехал? – напустилась она на парня, который с перекошенным от боли лицом, полусогнувшись, стоял в приемной.

– Вы знакомы? Кто это? – Гуров кивнул на парня.

Ангелина не ответила, и Гуров сам полез в карман куртки парня, где обнаружил денежную мелочь, несколько ампул с каким-то препаратом и свой сотовый телефон.

– О как! – не скрывая своей радости, произнес он. – Ну что, срок за кражу уже имеем? – И довольно подмигнул парню. – Плюс наркота, плюс нападение… В общем, неплохой набор получается.

Лев достал телефон, купленный для него Крячко, позвонил в местный отдел полиции и распорядился прислать оперативную машину к салону Ангелины. Затем перевел взгляд на ведунью, которую все происходящее, наоборот, не радовало, и с сожалением проговорил:

– Увы, Ангелина Романовна, придется нам все-таки продолжить беседу в РОВД.

– Да я-то тут при чем? – воскликнула Ангелина. – Это все его дела, не мои! Свалился на мою голову!

– Кто это? – строго повторил Гуров.

– Брат это мой, – нехотя ответила Ангелина, в сердцах сплевывая в сторону. – Младший. Имейте в виду, товарищ полковник, он наркоман и пьяница, к тому же мелкий воришка. Я за его дела отвечать не собираюсь! Я знать ничего о них не знаю.

– Что ж ты брата родного сдаешь-то, а?! – извиваясь в руке Гурова, завопил мужчина.

– А я сама не рада такому братцу! – с визгливыми интонациями откликнулась Ангелина. – Послал же бог!

– Это вы навели его на меня вчера? – уточнил Гуров.

– Да вы что? – Ангелина прижала руки к плотной груди. – Это он сам! Ты что, совсем не в своем уме, на полицейского нападать?

– В общем, поехали! – резюмировал Гуров, жестом приглашая Ангелину к двери.

– Да говорю же, я ни при чем! – продолжала настаивать она.

– В РОВД быстрее разберемся. Поехали.

– Да ко мне сейчас клиентка должна прийти! – стояла на своем ведунья, однако Гуров, которому надоели эти препирательства, решительно заявил:

– Если не пойдете, я поведу вас силой, и пусть ваша контора стоит тут открытой.

После этого Ангелина со вздохом надела шубу, заперла двери и пошла к оперативной машине, которая уже дожидалась у крыльца.

Крячко прибыл в РОВД примерно за полчаса до Гурова. У себя в главке он моментально вызвал бы врача, дабы тот привел совсем расклеившуюся Олесю Юрьеву в чувство, однако здесь, в Орехове, все оказалось сложнее. Из врачей имелся только тюремный, который мало того, что шел на вызов минут двадцать, так еще выяснилось, что среди медикаментов его аптечки кроме анальгина и зеленки больше ничего нет.

– Что ж так плохо живете? – недовольно отметил Крячко.

– Москва не финансирует, – развел руками врач.

– Угу, посочиняй мне! – мрачно кивнул Станислав. – Я чувствую, к вам внеплановую проверку присылать надо, а то вы тут в своем Орехове совсем оборзели, от оперов до врачей! Где начальник РОВД?

В ответ Крячко получил довольно расплывчатую и полубредовую формулировку, что начальник РОВД подполковник Носов «отбыл на задание», однако после упоминания его фамилии сотрудники отдела все же засуетились, забегали, и через некоторое время в распоряжение Крячко поступили хотя бы валерьянка и корвалол. Он, не скупясь, набухал девушке и того и другого, заставил выпить, после чего потребовал организовать свободный кабинет, где и оставил ее, чтобы немного пришла в себя. Сам же направился по отделу посмотреть, сколько всего работников в нем присутствуют.

Спустя минут семь прибыл «с задания» и подполковник Носов, очень извинялся перед Крячко за своих сотрудников, обещал наказать виновных, организовал для Олеси лежачее место и повел Крячко в свой кабинет. Станислав к этому момент уже поостыл, но пить коньяк с подполковником отказался, хотя тот очень уговаривал.

– Что ж ты отдел-то так запустил? – недовольно сказал он. – Дежурные курят на рабочем месте, офицеры в ус не дуют, заявления не принимают, а если и принимают, то не занимаются ни хрена!

– А где я нормальных сотрудников возьму? – вздыхал Носов. – Все более-менее башковитые в Москву сбегают, чуть повышение получат – и бегут. А мне остается одна шелупонь! Некоторые вообще из криминала приходят, чтобы официальное прикрытие иметь!

– Ладно, вернемся в Москву – займемся вашим болотом, – пообещал Стас.

Носов лишь вздохнул, а у Крячко зазвонил телефон. Звонил Гуров, который сообщил, что прибыл в РОВД вместе с Ангелиной и ее братом, фамилия которых оказалась Крюковы.

– Похоже, целая шайка у нас вырисовывается! – удовлетворенно потер руки Крячко, видя, как в отдел прошествовала Ангелина в мохнатой светлой шубе, а следом и ее братец в куцей курточке, явно не подходящей для погоды.

– Товарищ полковник! – с укором повернулась Ангелина к Гурову. – Почему он так говорит? Какая шайка?

– Разберемся, Ангелина Романовна, – повторил Гуров, отвел в сторону Крячко и обрисовал ему ситуацию. Крячко, в свою очередь, сообщил про Олесю Юрьеву и предложил:

– Значит, давай по порядку. Сначала всех допрашиваем по отдельности, будут расхождения – очняк всем троим!

– Договорились, – кивнул Гуров и обратился к подполковнику Носову: – Распорядитесь послать с обыском группу на улицу Кривую, дом пять. Там зарегистрирован этот Семен Крюков, – кивнул он на брата Ангелины, и Носов тут же принялся звонить своим подчиненным.

Крячко из всех задержанных выбрал себе именно Семена, поскольку, как он сам выразился, был по горло сыт общением с женским полом. Гуров не стал возражать, он чуть подумал и решил начать с Олеси Юрьевой, оставив Ангелину помаяться под присмотром дежурного.

Олеся несколько успокоилась после проведенных Крячко процедур, однако по-прежнему была бледна, а глаза ее заплаканы.

Когда Гуров усадил ее на стул в кабинете для допроса, она первым делом спросила:

– Скажите, Вячеслав в самом деле мертв?

Он лишь покачал головой и, в свою очередь, спросил:

– Разве вам не сообщила об этом его мама?

– Нет. Татьяна Алексеевна вообще мне никогда не звонит. Она меня не любит, – всхлипнула девушка.

– Скажите, Олеся, а почему вы вчера, когда я позвонил вам и сообщил, что у меня есть сведения о Вячеславе, не поинтересовались даже, кто я такой?

– Ну, понимаете, так было надо… Мне так велели, – закусив губу, ответила она.

– Кто велел? Уж не Ангелина ли? – сощурился Гуров.

– Ну да! Понимаете, она самая настоящая ведунья! Она сразу сказала мне, что Вячеслав жив, просто загулял немного, и что его можно вернуть, только надо провести обряд.

– Насчет этого я догадываюсь, расскажите мне лучше все по порядку, почему вы к ней пошли, когда и что она вам говорила вчера.

Гуров выслушал путаную речь Олеси, из которой следовало, что она узнала об Ангелине еще осенью, увидев рекламу ее агентства в какой-то газете. Она даже хотела обратиться к ней, но не было повода. Появился он, когда ее жених Вячеслав Неделин бесследно исчез. Олеся отправилась к ясновидящей, и та обещала помочь. Провела несколько обрядов – разумеется, не бесплатно, но ведь оно того стоит, – а потом предупредила, что нужно ждать и что помощь придет от постороннего мужчины «с чужой стороны». Только ничего нельзя никому рассказывать и спрашивать, нужно просто ждать.

– Ну вот, а вчера как раз и звоните вы, – продолжала Олеся. – Прямо во время сеанса! Я так обрадовалась и сразу сказала Ангелине, что ее обряды подействовали!

– Ага, то есть Ангелина была в курсе, что вы собираетесь со мной встретиться, – уточнил Гуров.

– Ну, конечно! Я же ей безоговорочно доверяю! Ангелина – она необыкновенная! Она столько всего мне рассказала. И потом, кто бы мне еще помог найти Вячеслава, если бы не она?

– Именно поэтому вы забрали из полиции заявление об исчезновении жениха? – спросил Гуров.

– Да, Ангелина сказала, что нельзя привлекать полицию. Что в обряд вообще никто не должен вмешиваться, иначе он не поможет! И вот, видите, я все испортила! Я разболтала о вас своей подруге, и оказалось, что Вячеслав мертв!

Олеся снова захлюпала носом, а Гурову оставалось лишь в который раз удивляться, как наивны бывают люди.

– Олеся, – произнес он, – когда вы обратились к Ангелине Крюковой, ваш жених был уже мертв, и она никак не могла вернуть его вам живым. И никакой любовницы в Москве у него не было. Как вы вообще могли верить во все это?

Гуров слушал лепетание девушки про любовь и отчаяние, до которого ее довела разлука с Вячеславом, про редкий дар ведуньи, передаваемый из поколения в поколение, про расстрел царской семьи и уникальные ингредиенты, которые та «выписывает из-за границы». Слушал и молчал. Скепсис на его лице был настолько очевиден, что Олеся совсем сникла, говорила очень тихо, а потом и вовсе замолчала.

Гуров намеренно продлил паузу, дабы до девушки дошел весь абсурд ситуации, затем проговорил:

– Я могу понять, что, когда человек в отчаянии, ему очень хочется верить, что все будет хорошо. – Это естественно и нормально. Нам больно, и мы подсознательно ищем обезболивающее, потому что терпеть и страдать нам невыносимо. Но все же, Олеся, нужно жить не только чувствами, но включать и голову хотя бы иногда!

Закончив допрос Олеси, Гуров переключился на Ангелину, которая начала уже беспокоиться, пока сидела под конвоем, что все о ней забыли. Так что, когда ее повели на допрос, она даже обрадовалась.

– Вы же понимаете, что я ни в чем не виновата! – заявила она, заходя в кабинет.

– Не уверен, Ангелина Романовна, – сухо произнес Лев. – Я побеседовал с Олесей Юрьевой, и она подтвердила, что вы были в курсе того, что я собираюсь с ней встретиться. И решили этой встрече помешать, верно? А почему? Потому что боялись, что я сообщу Олесе, что ее жених убит?

– Вы что, думаете, это я его убила? – округлила глаза Ангелина. – Окститесь! Мне зачем это надо? Я клиентке обещала его вернуть!

– Как зачем? Это как раз очевидно, вы сами на свой вопрос ответили. Вы обещали клиентке вернуть ее жениха, прекрасно зная, что вернуть его не сможете, поскольку вы – аферистка. Жених ее мог вернуться в любой момент, и в этом случае вы теряли деньги вашей клиентки. Остается что? Правильно, убить ее жениха, и все тут! А потом тянуть из Олеси деньги, мотивируя это тем, что необходим еще один, самый последний обряд. И обряды эти могли длиться еще очень долго. Ровно до тех пор, пока у нее не закончились бы деньги и одновременно с этим не включились мозги. Знаете, когда людям уже нечего отдавать, они неожиданно умнеют – у них глаза раскрываются, что их банально «развели».

– Да что вы такое говорите! – вскричала Крюкова. – Это неправда! Никого я не убивала! Я и в Москве не была, вообще из Орехова не выезжала года два! У меня клиенты ежедневно – можете проверить!

– Проверим непременно, только убивать необязательно было вам самой. Я даже думаю, что вы этого и не делали своими руками – для этого у вас есть ваш замечательный братец, которому вы могли посулить сумму тысяч в тридцать рублей. За нее он готов был перерезать пол-Москвы.

– А я за брата не отвечаю! – выкрикнула Крюкова, но Гуров видел, что она сильно перепугана.

Лицо ее покрылось пятнами, голос поднялся до визгливых нот. Она то сжимала, то разжимала руки, при этом срываясь на крик, а поведение Гурова, невозмутимое и уверенное, постепенно сбивало ее настрой. Она поняла, что криком и эмоциями его не возьмешь, и перешла на другой тон – более спокойный и убедительный:

– Послушайте, но этого не может быть! Это просто бред! Даже я понятия не имела о том, кто жених этой девчонки, а уж Семен и подавно! И чтобы за моей спиной такую авантюру провернуть? Одному? Узнать имя, все остальное, поехать в Москву, найти его там, убить – да так, чтобы я даже не знала?

Выражение лица Гурова красноречиво говорило о том, что Ангелина вполне могла и знать о планах брата.

– Да не мог он! Он же наркоман, без дозы вообще существовать не может! Как бы он смог все это сделать? Да если бы я его наняла, он меня же и запалил бы! Как вот в случае с вами. Стала бы я так подставляться под убийство? И потом, работаю я не первый год. Знаете, сколько раз ко мне с пропавшими людьми обращались? Если бы я всех женихов-родственников своих клиентов убивать начала, это давно бы уже всплыло на поверхность!

Из всего сказанного Ангелиной это был первый разумный контраргумент против обвинения Гурова. Да, зарабатывать тем, чтобы убивать близких людей своих клиентов – на этом долго не протянешь. Кто-нибудь да заподозрил бы неладное и обратился бы в полицию. Кстати, нужно действительно проверить, не было ли уголовных дел подобного рода. А для этого нужна вся картотека Крюковой, фамилии всех ее клиентов.

– Это вы сообщили Семену обо мне? – спросил Лев.

– Ну, я! Но только я не нарочно! В смысле, я просто была раздосадована, что вы приехали. Понимаете, я же не знала ничего, как там все обстоит с этим женихом. Представьте ситуацию: сидит Олеся, я провожу обряд, а тут вдруг ей звонит какой-то мужчина и говорит, что привез новости о женихе! Я сразу поняла, что ей мои сеансы будут больше не нужны, что бы он ни сообщил.

– И что вы сделали?

– Расстроилась, конечно, но виду не подала. Сказала Олесе, чтобы не болтала никому – так, на всякий случай. А тут Семен является, денег просит на дозу. Я ему в сердцах и обмолвилась, что нет у меня денег и вообще теперь не будет, потому что клиентку теряю! Ну, и разболтала про Олесю – и про ваш звонок, и про кафе, и про айпад… Но я его ни о чем не просила! Да что я, больная, что ли, на полицейского нападать! Ведь ясно же, что завтра другой приедет! А что там у Семена в башке созрело, я понятия не имею! Если бы вы его сегодня у меня не встретили, я бы и знать не знала, что он кого-то ограбил!

Гуров вышел из кабинета и позвонил Крячко, который как раз допрашивал Семена Крюкова. Станислав сообщил, что тот подтверждает все сказанное Ангелиной и уверяет, что сестра ничего не знала о его планах.

Лев вернулся в кабинет и, посмотрев Ангелине прямо в глаза, жестко заявил:

– Даже если вы и не были в сговоре со своим братом, если не имеете отношения к убийству Неделина, то вашей противозаконной деятельности в качестве «ведуньи» уже вполне достаточно, чтобы вас задержать. Ваша деятельность мошенническая, и этого не опровергают ваши псевдонаучные сертификаты. А проведенная проверка покажет, предъявлять вам еще и обвинение в убийстве или нет. Уведите! – распорядился он.

С Крюковыми и Юрьевой Гурову с Крячко пришлось повозиться часа три. Семен вначале пробовал, было, отмолчаться, но найденный у него телефон Гурова, а также то, что полковник лично его опознал, сыграло свою роль, и в итоге Крюков подтвердил, что решил напасть на неизвестного мужчину, ориентировку на которого дала, сама того не желая, его сестра. Твердил, что понятия не имел о том, что Гуров полковник МВД, иначе ни за что бы не сунулся к нему. Признался также в том, что сдал отобранный у находящегося без сознания Гурова айпад и сдал его в местный пункт по ремонту сотовых телефонов, который охотно принимал разные девайсы, что уж говорить о практически новеньком айпаде, который Крюков сдал за три тысячи рублей!

В пункт ремонта Крячко тут же послал оперативников. Они вернулись с хорошей добычей: привезли и айпад Гурова, который настолько понравился хозяину палатки, что тот решил оставить его себе, и другую изъятую технику, и самого хозяина, молодого азербайджанца, который клялся мамой, что понятия не имел о том, что вещь краденая. Крячко, разумеется, не поверил ни одному его слову и отправил пока в камеру, поскольку ему самому по горло хватало других забот – он никак не мог закончить допрос Семена Крюкова, поскольку в ходе его постоянно всплывали новые и новые грешки Семена: мелкие кражонки и ограбления, мошенничества среди населения Орехова, которыми он промышлял, зарабатывая таким образом деньги на дозу. И хотя на тяжелых наркотиках Семен не сидел, в основном балуясь корвалолом и прочими дешевыми транквилизаторами, это тоже требовало расходов. Крячко уже утомился, потому что никак не мог перейти к сути вопроса и вывернуть все на причастие Крюковых к убийству Вячеслава Неделина. Семен отрицал даже то, что вообще знал такого человека, равно как и Олесю Юрьеву.

– Случайно все получилось, недоразумение! – твердил задержанный.

Он пришел к сестре днем, хотя она строго-настрого запретила ему появляться у нее в салоне. Но очень уж хотелось есть, да и действие утренней дозы заканчивалось, надо было обязательно заглянуть в аптеку, где знакомый фармацевт за дополнительную плату выдавал Семену без рецепта требуемые препараты. Пришлось топать в салон пешком, потому что денег не оставалось даже на проезд.

В дверях Семен столкнулся с выходившей от Ангелины клиенткой, молодой совсем девчонкой, которая вылетела оттуда, вся сияя от радости.

«Радуйся, дура! – злобно подумал он. – Интересно, чего тебе наплела сеструха, что ты так светишься?»

Сестра оказалась не в духе, встретила Семена неласково, на просьбу дать денег ответила решительным отказом.

– Не могу я тебе денег дать! И так постоянная клиентка из-под носа уплыла! Три месяца я ей мозги пудрила насчет жениха пропавшего, думала, еще столько же можно протянуть. А тут, как ком с горы, является какой-то мужик с вестями от него!

– Что за мужик? – поинтересовался Семен.