Текст книги "Капля королевской крови"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Как особо отметил автор статьи, ранее Дэниэла для королевской семьи словно вообще не существовало. Но вот с некоторых пор о юноше, хоть и носящем громкий титул, но, по сути, никому не известном в «высшем свете», при дворе отчего-то вдруг вспомнили. Его стали приглашать хоть и не на самые большие и ответственные, но все же элитарные приемы. Затем Дэниэла пару раз удостоили личной аудиенцией первые лица королевской семьи. Это, по мнению журналиста, было не случайным явлением.

«Просто так из небытия, из «каморки с ненужными вещами», на свет не вытаскивают то, что двору в ближайшее время не пригодится, – особо отметил автор статьи. – Тогда возникает вопрос – а для чего августейшим особам вдруг понадобился хотя и благородный, но бедный родственник Дэниэл? Что за интригу затеяли Виндзоры? Уж не собираются ли они симпатягу парня, к тому же еще и умницу, склонить к женитьбе на любимице королевы графине Рэллейн, уже раз пять выходившей замуж, но, в силу своего занудливо-капризного характера, не ужившейся ни с одним из мужей? Судя по всему, скоро Британия узнает нечто весьма занимательное. А может быть, вдобавок и скандальное. В общем, поживем – увидим…»

Далее автор материала поведал о том, что, заинтересовавшись Дэниэлом Урриморским, его родословной, он отправился в Россию, где встречался с видными историками, много работал с архивами. И ему удалось выяснить много необычного и даже невероятного. Как оказалось, родоначальником рода графов Закамских был Никита Закамский, урожденный Закамин, сын корабельного мастера Ерофея Закамина, прославившегося тем, что ни одно судно из тех, что он строил, не потерпело в бою поражения и не было потоплено.

Никита Закамин, служивший в Преображенском полку, в пекле битв проявил доблесть, находчивость и смекалку, за что был отмечен самим Петром – возведен в дворянское достоинство. Его сын, тоже став военным, дослужился до генерала и за свои подвиги Екатериной Великой был удостоен титула графа Закамского и гербом, на котором орел парил над могучим дубом.

Его потомок, проявивший доблесть в сражениях с японцами на сопках Маньчжурии, незадолго до Первой мировой женился на дочери придворного врача Андрея Смольникова. Из своих четверых детей тот всегда выделял и гораздо больше других лелеял красавицу Арину. Однако по двору давно и упорно ходили слухи, что дочь доктора – вовсе не его дочь, а… императора Александра Третьего!

Случилось так, что в одна тысяча восемьсот восемьдесят третьем году изрядно перебравший государь, прогуливаясь по саду в Гатчине, изволил заметить весьма пригожую придворную даму лет тридцати. Выяснив, что это жена его личного доктора, император, следовало полагать, счел недостойным «наставлять рога» своему лейб-медику. Но тем не менее в конце концов он не смог устоять перед соблазном и однажды назначил той тайное свидание. Оно состоялось. А через девять месяцев у Смольниковых родилась дочь Арина…

«Занятный случай! – читая это повествование, мысленно отметил Гуров. – Получается так, что герцог Урриморский – один из потомков Александра Третьего. То есть он тоже как бы из Романовых. Да, тут есть над чем поломать голову…»

Он набрал в поисковой системе «граф Закамский», и вновь на англоязычном сайте нашел необычный материал историографа британской разведки Мэтью Григса. Автор материала, изучавший архивы МИ-6, на основе проработки не самых секретных документов сделал сенсационный вывод: гибель графа Закамского и его жены не была случайностью. Падение машины под откос стало следствием того, что кто-то неизвестный вывел из строя рулевое управление «Роллс-Ройса».

«…Но искать пресловутый «ледоруб Меркадера», на мой взгляд, в этой ситуации было бы напрасным, – особо отметил Мэтью Григс. – Убийство, скорее всего, совершили не агенты сталинского ОГПУ, а британские спецслужбы. И причина тому была весьма прозаичная: еще в двадцатом году контрразведка МИ-5 заподозрила графа Закамского в том, что он работает на советскую разведку. Разумеется, на первый взгляд подобные подозрения могли бы показаться сущим бредом: аристократ, бежавший от революции, – красный шпион? Мыслимо ли подобное?!.

Но, как удалось выяснить из косвенных источников, это вполне могло быть реальностью. Было известно, что после переезда на Британские острова граф тяготился жизнью на чужбине и постоянно тосковал по России. Его супруга, Арина Закамская, также была подвержена приступам ностальгии. Знакомый их семьи как-то рассказал, что граф однажды признался ему, что готов работать грузчиком в порту, лишь бы иметь возможность дышать воздухом России и быть похороненным в русской земле.

Наша контрразведка в конце 1919 года установила, что у графа Закамского состоялась встреча с якобы бежавшим из России действительным статским советником Мухиновым. На самом деле под этим именем скрывался бывший сотрудник разведки Первой конной армии Семена Будённого Алексей Стратонов. Насколько это удалось выяснить, Стратонов показал Закамскому материалы, иллюстрирующие деятельность британского экспедиционного корпуса в Архангельске и в целом на северо-западе России. Граф был шокирован письменными свидетельствовами и фотоматериалами, повествующими о созданными британцами концлагерях на беломорских островах Мудьюг и Мхи, где заподозренные в симпатиях к большевикам содержались в нечеловеческих условиях, где ежедневно происходили казни заключенных.

Кроме того, можно предположить, что Закамскому, в случае его согласия работать на ОГПУ, в перспективе была обещана возможность вернуться в Россию. Скорее всего, это и стало последним доводом, который склонил графа к сотрудничеству с большевистской спецслужбой…

Анализируя дальнейшие события, стоит уверенно сказать, что досрочное возвращение британского экспедиционного корпуса из России произошло не без активной деятельности графа Закамского. Он же сделал все возможное, чтобы уже реально намеченные планы нового похода США, Англии и Франции против России были гарантированно сорваны. Как видно, руководство МИ-5, сознавая слабость своих доказательств в отношении Закамского, но твердо зная о его работе на Советскую Россию, приняли решение о его физической ликвидации. Однако насколько верна эта догадка – мы сможем уверенно сказать лишь через десятилетия, когда наконец-то будут рассекречены соответствующие архивы британской контрразведки…»

Дочитав статью, Гуров задумался. Он даже не подозревал, что в России были такие интересные и в то же время безгранично преданные ей люди. Он понимал, что граф Закамский согласился служить не большевикам, а русскому народу, в ту пору истреблявшемуся на территориях, захваченных ордами западных оккупантов – англичан, французов, японцев, американцев и прочих народов. Сама по себе братоубийственная гражданская война страшно обескровила Россию. А тут еще и иноземные стервятники слетелись попировать, погреть руки на чужой беде…

Запросы в поисковой системе на предмет того, может ли быть связан герцог Урриморский с британской разведкой МИ-6 и ЦРУ США, особого результата не дали. Удалось лишь найти ироничную статью российского военного аналитика Кудрявина, который, анализируя деятельность правящих элит англосаксов и их вооруженных сил, очень остроумно отметил: «…Если британские и американские «метеорологи» из военных ведомств говорят о том, что горизонты нашего мира чисты и безоблачны, будь уверен: в ближайшее время где-то обязательно выпадут бомбовые «осадки»…»

Неожиданно зазвонил сотовый телефон. Лев ответил и услышал голос жены. Мария встревоженно интересовалась:

– Лева, а ты домой собираешься приехать?

Взглянув на часы, Гуров даже присвистнул – маленькая стрелка почти вплотную приблизилась к девяти. За окном уже догорал вечерний закат…

Глава 4

…Для успешного осуществления задуманного, нами должны быть задействованы все формы воздействия на Россию – политические, экономические, информационные. В плане информационного воздействия следует отдать предпочтение борьбе за умы и настроения славяно-русской, и в целом российской молодежи. Наиболее полно и четко данное направление информационной войны выразил величайший из мыслителей Запада, человек, создавший самую мощную в мире разведывательную службу ЦРУ – мистер Аллен Даллес. На одном из закрытых совещаний с участием президента Гарри Трумэна он изложил свое видение того, как Запад сможет разгромить Советский Союз без единого выстрела. Жизнь подтвердила правоту его гениальной мысли, и его выступление достойно того, чтобы напомнить о нем еще раз: «…Окончится война, все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, – все золото, всю материальную мощь – на оболванивание и одурачивание людей!

Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению; посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из культуры и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением… исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино – все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых «художников», которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху.

Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражда народов, прежде всего вражда и ненависть к русскому народу – все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом.

И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы народной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку всегда будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов».

Именно эта программа стала основой ведения информационной войны против советской империи зла Рональдом Рейганом. И именно она привела СЦМ к победе. Но следует учитывать и то, что Россия сумела извлечь некоторые уроки из событий конца восьмидесятых – начала девяностых. На сегодня в этой стране сильны позиции тех, кто именует себя ее патриотом. К сожалению, их влияние все еще значительно, и это серьезно отражается на внутренней и внешней политике российского руководства.

Поэтому, в целом сверяя свой стратегический курс с программой Аллена Даллеса, в отдельных, частных случаях необходимы тактические коррективы с учетом современных реалий. И главной из них следует считать широкое распространение в России сети Интернет. Это великое изобретение западных умов на сегодня в России приобрело огромную популярность. И мы обязаны воспользоваться всеми теми рычагами воздействия на российское общество, каковые дарует Интернет.

В плане морально-психологическом основной посыл должен быть сделан в сторону разрушения всевозможных традиционных моральных установок русской молодежи. За последние десятилетия с момента провозглашения на Западе сексуальной революции Россия дрогнула и в значительной мере отошла от своих архаичных нравственных традиций. В частности, семейно-бытовых. Институт семьи, который «Пламя Истины» рассматривает как ненужное, отмирающее наследие прошлых эпох, в России дал огромную трещину и стремительно разрушается. Благодаря внедрению в сознание россиян западных моделей и стандартов поведения и взаимоотношения в быту ценность семьи как основы мироздания на сегодня размыта и девальвирована. В России на сегодня один из самых высоких процентов разводов супружеских пар. И это замечательно!

Но это – только первый этап разрушения русского менталитета и выдавливания из русских пресловутой «загадочной русской души». Русские должны стать полным аналогом маргинализированных, оскотинившихся обитателей бродяжнических гетто стран третьего мира, где процветают животные нравы и обычаи.

Мы должны продолжить работу по девальвированию семьи и внесению в сознание русских новых мотивационных императивов. Мы создадим идеологические предпосылки к культивации воинствующего эгоцентризма и, соответственно, нанесем удар по коллективизму русских, по еще сохранившимся остаткам их общинности, являющейся серьезным препятствием в нашей борьбе за умы молодежи.

(Из меморандума совещания Рыцарей-Властителей высшего круга посвящения тайного ордена «Пламя Истины»)

* * *

Прибыв в Главк рано утром, Гуров первым делом набросал на бумаге перечень дел, которые стоило сегодня проработать. Созвонившись с криминалистами и выяснив, что вчера при активном участии Гасана Эльбидаева вполне успешно было составлено два фоторобота членов замеченной им криминальной четверки (еще двоих тот не запомнил), он внес в план работы задание информационщикам по рассылке портретов преступников и ориентировок по угнанной «Тойоте».

Вчера перед уходом Лев успел созвониться со своим старым информатором Константином Бородкиным по прозвищу Амбар. Не вдаваясь в подробности, он дал задание выяснить обстоятельства и конкретных исполнителей похищения гражданина Великобритании в аэропорту Шереметьево. Тот, то и дело не очень убедительно жалуясь на свою немощь, на обрушившийся на его голову целый сонм хронических болезней, тем не менее пообещал «все как есть прознать и вызнать».

Разумеется, было трудно надеяться на то, что за минувшую ночь Бородкин сможет выяснить хоть что-то дельное. Но когда часовая стрелка приблизилась к восьми, зазвонил городской телефон. К удивлению Льва, в трубке он услышал голос Амбара.

– …Так это, Левваныч, – покашливая, заговорил тот, – кой-чего уже накопалось. Значит, с мужиками разговор я завел такой отдаленный, с ухитрением, мол, чтой-то за слушок прошел насчет того, что в Шереметке каки-то хмырята неделю назад сцапали иноземца? То ли немца, то ль француза. Ну, это я чтобы туману поболе напустить. И вот тут один из моих гостев – Юрка Перец, угонщик, припомнил, что, значит, тоже про это дело знает.

– Юрка Перец? – Гуров напряг память, но ничего похожего припомнить не смог. – Что-то раньше не слышал о таком…

– Так он, Левваныч, только недавно с зоны откинулся. Сам-то он тамбовский. Там промышлял, там же и сел. А в «белокаменку» он прикатил, чтобы к какой-нибудь бригаде по угонам пристроиться. Ну, я его малость остудил. Сказал, что нынче срока дают немаленькие, уж лучше пойти куда-нибудь в сервис. Нашел ему подходящий адресок. Ну, вчера заходил поблагодарствовать – понравилось ему в сервисе. Ага! Даже пива целый «фугас» мне приволок. Во-от… А про Шереметку он вот чего слышал. Там пару месяцев назад начала промышлять команда, вроде бы из каких-то ставропольских абреков.

– И по какой же части промышляли? – Лев почувствовал, что Бородкину и в самом деле удалось найти нечто интересное.

– Да они за все там хватались. И багаж тырили, и на подставах лохов разводили, и тачки угоняли… А тут им в голову стукнуло – иностранцев пошерстить. Начали работать липовыми таксистами. Пару человек увезли на пустыри и там их обчистили. Ими тут же мен… Пардон, Левваныч, милиция… То бишь полиция занялась. Ну, они на неделю на дно залегли. А потом снова выехали на дело. Взяли одного мужичка неприглядненького – уж и брать-то не хотели, да больше никто к ним не сел. А как вывезли за город, тут и оказалось, что мужичок-то непростой. Он сам таких, как они, искал. Ну и поручил им работу – какого-то молодого англичанина взять. Типа, похищение устроить, только чтобы без крови и трупов. Заплатил по-царски. Карточку его дал, чтобы не промазали да другого не словили…

– Это все интересно и здорово, но откуда такие подробности? – спросил Лев, уловив паузу в повествовании Бородкина. – Прямо как будто кто-то ходил за ними по пятам и снимал на видео. Сам-то этот Юрка, часом, в похищении участия не принимал?

– Да не, Левваныч, «слила» ему одна шереметовская путанка, Зойка-Зайка. Хлопец он симпатявый, бабы от него без ума. А эти четверо абреков у нее несколько раз кутили. Ну а языки по пьяни развязываются – сами знаете, отчего и как… К тому ж, ежели тут же за столом еще и бабенка красивая – впечатление произвести всякому хочется. Пущай она и гулящая, и беспутная. Ну а она потом этому Юрке, случалось, много чего передавала. Так что все тут – чики-пуки и тип-топ. Брехни – ни слова. Вот куда они его дели, этого англикоса – путанка та не в курсах. Кутили-то они у нее аккурат перед тем, как его взяли. И вот с той поры она и их самих больше не видывала. Как сквозь землю провалились. То ли свалили с ним куда шибко далеко, то ли их пустили в расход как лишних свидетелей. Вот, таки дела…

Информация, полученная от Амбара, выглядела правдоподобной. Гурова особенно заинтересовало упоминание о некоем «неприглядненьком мужичке». Получалось так, что этот тип, возможно, тоже прибыл с Британских островов. И, что очень даже вероятно, каким-то образом был связан с тамошними спецслужбами. В противном случае как и откуда он смог бы раздобыть информацию о поездке Дэниэла Урриморского, замаскировавшегося под Тома Хантли?

Следовательно, некие структуры заранее знали о планах британского аристократа и решили использовать его поездку в своих целях. Но что это за цели? Например, если бы им нужно было бросить тень подозрения на Россию, то уже сейчас в западных СМИ взвыл бы целый хор голосов, повествующих о том, как «эти ужасные русские» похитили и удерживают в качестве заложника родственника Ее Величества, дабы оную шантажировать и добиваться неких политических целей.

Но реально-то в информационном плане стоит полная тишина. Даже наоборот. Обращение к российским сыщикам с просьбой найти Дэниэла пришло по закрытым для прессы каналам. Причем сами англичане настаивают на закрытости расследования. То есть если это и в самом деле какая-то серьезная провокация, то она организована весьма изощренно, с самыми непредсказуемыми многоходовыми комбинациями. Впрочем, подобные политические интриги – епархия Вольнова. А сыщикам нужно элементарно разыскать на громадных просторах России среди миллионов людей одного единственного человека – Тома Хантли – только и всего лишь.

«…Что ни говори, а самые счастливые сыщики наверняка в Монако или Лихтенштейне – всю территорию на велике можно объехать меньше чем за час. А тут… Ищи-свищи на сотнях тысяч квадратных километров! – Гуров усмехнулся. – Дело, надо сказать, неординарное. А значит, и действовать надо неординарно… Что-то надо предпринять нестандартное и нешаблонное. Но – что?!!»

В этот момент хлопнула дверь, и в кабинет вошел Станислав Крячко, довольный всем миром и, понятное дело, самим собой. Просияв, он обменялся со Львом рукопожатием и, подмигнув, жизнерадостно поинтересовался:

– Как дела? Что новенького?

Известие о том, что установлено время и место похищения Тома Хантли, а также есть фотороботы предполагаемых похитителей, его искренне порадовало. Вот о своих изысканиях говорить в превосходительных тонах он не стал, скромно поведал о встрече с отцом Владимиром и Людмилой Верховой.

Слушая Стаса, Гуров окинул его каким-то непонятным, изучающим взглядом. Тот, мгновенно уловив это непонятное настроение приятеля, тут же насторожился.

– …Лева, а что это ты на меня так смотришь, как Репин на свою картину «Приплыли»? – закончив повествование, подозрительно поинтересовался он.

Гуров, не выдержав, рассмеялся.

– Сопоставив твой безгранично счастливый вид и результаты поездки, я сделал вывод, что она у тебя удалась, но, прежде всего, в плане личном. Что, опять кого-то встретил? Да нет, можешь не рассказывать. Подробности ни к чему: сам знаешь – к «клубничке» я индифферентен. Просто ничем иным этот поток позитива объяснить не могу.

Конфузливо хмыкнув (вот дотошный черт – ничего от него не скроешь!), Стас пожал плечами и с неохотой признался, что Лев, как всегда, оказался прав. «Радар» обостренной интуиции Гурова сбоя не дал и точно засек наличие очередного романа своего излишне любвеобильного приятеля.

…Возвращение Крячко из поездки в Кострому ну никак не могло обойтись без каких-либо приключений. Всевозможные форс-мажоры его словно подкарауливали на каждом углу. Вначале ему выпало столкнуться с отморозью, бесчинствующей на трассе. На одном из долгих, малолюдных участков дороги на встречной обочине он увидел как-то не очень удачно приткнувшуюся к обочине фуру дальнобойщика. Перед носом тягача, явно перекрывая ему дорогу, стоял черный джип. При этом людей поблизости никого заметно не было.

Сразу же заподозрив, что тут дело нечисто, Станислав немедленно остановился и, достав из кобуры уже не единожды оправдавшего себя «стрижа», снял пистолет с предохранителя и поспешил к тягачу. В кабине и тягача, и джипа никого не было. И тут до него откуда-то из соседней с дорогой чащобы донеслись отзвуки чьих-то голосов. Сообразив, что неподалеку происходит какая-то не совсем пристойная разборка, он обогнул фуру и, углубившись в подлесок, крадучись двинулся в ту сторону, где, по его предположениям, могли находиться участники «стрелки».

Когда Крячко подобрался поближе, то в просветах между зеленью увидел картину весьма неприглядного свойства: к стволу осины был привязан какой-то мужчина средних лет с ртом, залепленным широким пластырем. Окружив его, в суперменских позах стояли четверо мордастых мажоров, явно не из тех семей, что побираются на паперти. Парни глумливо обсуждали варианты того, как поступить со своим пленником. Кто-то предлагал облить его бензином и поджечь. Кто-то считал куда более важным прямо здесь произвести его вскрытие, чтобы восполнить пробел в знаниях анатомии человека. Как видно, последнее мнение возобладало, и один из мажоров, достав нож с выкидным лезвием, с многообещающей улыбочкой приблизился к беспокойно задергавшемуся пленнику, который что-то пытался сказать им своим отчаянным мычанием.

Насколько Стас мог понять, о вымогательстве здесь даже не шло речи. «Вот сучата! – промелькнуло у него в голове. – Уже не знают чем заняться, так с жиру бесятся!..» Решительно шагнув вперед, он строго объявил:

– Никому не двигаться! Руки вверх! Стреляю без предупреждения!

Похоже, такой вариант «развлекухи» отморозками никак не предусматривался. Испуганно завопив: «Ата-а-а-с!!! Рвем! Менты-ы-ы!!!», они кинулись врассыпную.

Отвязав дальнобойщика, Крячко помог ему дойти до фуры.

– Сейчас я принесу бумагу, вам надо будет написать заявление, – деловито уведомил он.

– Нет, нет, ничего я писать не буду! – категорично заявил водитель.

По его словам, месяц назад на этом самом месте он спас девушку, которую из этой же машины тащил в лес один из удерживавшей его четверки. Как видно, отморозок запомнил номер его автомобиля и теперь со своими дружками собирался отомстить.

– Я еще тогда в полиции написал на них заявление, только думаю, что его сразу же и выкинули, – разминая затекшие руки, рассказывал водитель. – Это сынки знаете чьи? А-а-а… Просто теперь буду ездить другой дорогой, вот и все. Вам за то, что выручили, спасибо. Но это – вы. А другие… Нет у нас ни правды, ни закона. В этом сегодня я убедился лишний раз.

– Ладно… – Махнув рукой, Стас проверил багажник и кабину джипа, после чего, подняв капот, оборвал пучки проводов и подобранным в лесу ножом проколол все колеса автомобиля.

Глядя вслед убегающей фуре, Крячко набрал номер телефона дежурного главка и поручил ему направить к джипу опергруппу из ближайшего райотдела.

– …И предупреди, чтобы проверка была проведена полная и самая дотошная, – строго предупредил он. – Пусть проверят хозяина машины и его дружков на причастность к убийствам и групповухам. И не дай бог, если они спустят дело на тормозах! Я с них самих тогда шкуру спущу лично!

Сев в машину, он увидел, как на той стороне дороги кто-то осторожно выглянул из-за дерева. «Ну, а теперь попробуйте уехать, уроды!..» – рассмеялся он и, дав газу, помчался дальше, в ранние вечерние сумерки.

Подъезжая к Москве, когда уже смерклось по-настоящему, Стас увидел, как бежавшая впереди «Шкода» внезапно сбавила ход и, выбросив из выхлопной трубы клубы черного дыма, медленно скатилась на обочину, где, дернувшись, остановилась. Пролетая мимо, он увидел выглянувшую из кабины очень даже привлекательную автоледи лет тридцати с небольшим. Крячко мгновенно понял: у дамы что-то случилось с машиной и его обязанность как члена великого автомобильного братства немедленно прийти ей на выручку.

Тоже свернув на обочину, он подошел к растерянной даме, которая, подняв капот, недоуменно рассматривала мотор, подобно первокурснику медицинского вуза, впервые попавшему в анатомичку и дивящемуся внутренностям, находящимся в человеческом животе.

– Добрый вечер! – Стас безмятежно улыбнулся. – Вам помочь?

– Добрый! Если только он и в самом деле – добрый! – с крайней досадой в голосе откликнулась «автоледи». – Помогите, если есть такое желание. Но говорю сразу: плачу только наличными. Пошлые намеки не прокатят!

Крячко, ошарашенный столь суровым уведомлением, лишь развел руками.

– Да я как будто и… Гм… Не волнуйтесь – ни пошлых намеков, ни покушений на ваш бюджет не будет. Век воли не видать! Что вы так вздрагиваете? Да не уголовник я, не уголовник. Вот мое служебное удостоверение.

Он показал даме свою «корочку» и даже дал подержать ее в руках. Пока «автоледи» изучала документ, Стас быстро осмотрел мотор и заглянул под брюхо автомобиля. Заметив свежие капли масла на асфальте, он осветил поддон картера микрофонариком своего сотового и с удивлением обнаружил на нем глубокую вмятину с трещиной посередине.

– Когда ехали, удара снизу не ощущали? – поинтересовался Крячко, отряхивая ладони.

Та с удивлением ненадолго задумалась, после чего кивнула:

– Да, минут двадцать назад что-то бабахнуло – даже передок немного подкинуло, – женщина недоуменно посмотрела на своего нежданного помощника. – А что, это как-то повлияло на мотор?

– Да не как-то, а всерьез… – забирая «корочку», Станислав усмехнулся. – У вас пробило поддон картера… Надеюсь, вам знакома такая деталь двигателя? И через трещину вытекло все масло. Двигатель стал работать всухую, через стершиеся кольца остатки масла закинуло в камеру сгорания, и движок задымил. А потом его и вовсе заклинило. Разве вы не заметили, когда загорелась контрольная лампа аварийного снижения уровня масла?

Его собеседница, печально взиравшая на двигатель, ничего не ответила и лишь растерянно пожала плечами. Пояснив ей, что теперь надо или вызывать эвакуатор, или тащиться за ним на буксире, Стас спросил:

– У вас буксирный трос есть? Нет? Ладно, у меня найдется. Тормоза-то хоть надежные? Тогда едем… Аварийку включите. Вам в какие края?..

Выяснив, что незнакомка обитает всего в квартале от его дома, он включил передачу, и сцепка машин побежала по шоссе. Минут через сорок, когда уже основательно стемнело, Крячко остановился в гаражном массиве напротив синих железных ворот с цифрой «сто сорок». Отцепив фал, он, упершись плечом в переднюю стойку «Шкоды», покатил ее к воротам гаражного бокса, уже открытым хозяйкой.

Труднее всего было затолкать передок авто через высокий порожек гаража. Решив помочь Стасу, автоледи тоже уперлась в корму своей «Шкоды» руками. Крячко, ощутив прикосновение ее плеча, испытал вулканический выброс в кровь адреналина и, гаркнув:

– А ну, еще раз! – мощным толчком почти забросил «чешку» в ее стойло.

Когда ворота захлопнулись и они вместе поехали в «мерине» Станислава, донельзя обрадованная столь удачным завершением этого неприятного происшествия со «Шкодой» женщина неожиданно предложила:

– А может, зайдем ко мне, хотя бы выпьем чаю? А то как-то неудобно получается – вы меня так выручили, а я толком даже отблагодарить не смогу. Да вы не волнуйтесь – приставать не буду… – она жизнерадостно рассмеялась.

…Дойдя до этого места своего повествования, Стас клятвенно прижал руку к груди.

– Вот – честное слово! – ничего такого я и в уме не держал! – заверил он Гурова. – Да и она вела себя очень сдержанно. Мы попили чаю, я вышел в прихожую, она вышла меня проводить. Помню, обулся, выпрямился, чтобы открыть дверь, и при этом случайно задел ее руку своей рукой. Потом… Черт! Толком уже и не помню, как и что было потом. Опомнился я, уже когда… М-м-м… Когда уже – все. В смысле, когда уже все откипело… – Крячко вздохнул.

– Да ты уже, можно сказать, донжуанишь на автопилоте! – рассмеялся Гуров. – Ну, Стас! Ну, наше штатное чудо природы! Думаю, однажды наши отечественные демографы тебе поставят памятник. Представляю его композицию: на постаменте – ты, собственной персоной, сработанный из мрамора или бронзы, шагаешь к своим «дамам сердца», простирая к ним руки. А на постаменте – орнамент из разбитых тобой сердец… Супер!..

Крячко досадливо отмахнулся.

– Да ну тебя! Тебе хоть ничего не говори – вечно язвить начинаешь…

– Ну, ладно, будет дуться! – голос Льва звучал примирительно. – Может, в душе я тебе завидую? Мне вот такого не дано. Увы! Так что хоть за тебя порадоваться можно…

Стас окинул приятеля подозрительным взглядом.

– Ты это серьезно? – на всякий случай уточнил он. – Ты только… Это… Петру ничего не говори.

– Чтоб я сдох! – с абсолютно серьезным видом Гуров поднял перед собой ладонь правой руки. – Петру – ни звука. О! А это, похоже, он!

Лев кивнул в сторону телефона внутренней связи, разразившегося громкой трелью. Выслушав приглашение «зайти на пару слов», он положил трубку и развел руками.

– Их превосходительство ждут-с! – объявил он.

…Петр Орлов выглядел одновременно озабоченным и озадаченным. Он то и дело потирал лоб кончиками пальцев и хмурил брови. Выдержав театрально-драматическую паузу, он сурово изрек: