Текст книги "Мертвая заря"

Автор книги: Николай Леонов

Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 9

Санитары положили тело убитого бизнесмена на носилки и понесли через лес. За ними двинулись и остальные. Процессия шла медленно – словно погибшего уже провожали в последний путь. Наконец вышли к поселку. Тело с носилками погрузили в прибывшую машину, в ней же уехали врач и криминалист. Труев отправился домой, а Гуров с Семеновым направились к коттеджу Шаталовых.

Здесь их уже ждали. Ольга Григорьевна, Костя и Катя сидели в гостиной. Когда полицейские вошли, Ольга поднялась им навстречу и заявила:

– Я знаю, что вам надо допросить всех, кто живет в доме, поэтому я велела обслуге быть наготове. Вы можете начать с них, а можете для начала поговорить с нами, родственниками Виктора.

– Очень разумно, – похвалил ее Гуров. – Я думаю, мы начнем с родственников. А если точнее, с Кати. Ведь она, видимо, знает меньше других, и ее допрос не займет много времени. Где мы можем расположиться?

– Удобнее всего будет в кабинете Виктора Петровича, – предложила Ольга. – Вот сюда, по лестнице, на второй этаж.

– Пойдемте, Катя, – позвал Гуров девушку. – Сейчас мы побеседуем, и вы будете свободны.

Вслед за Ольгой они поднялись по лестнице, прошли по галерее и вошли в просторную комнату, стены которой были отделаны мореным дубом. Вдоль стен стояли шкафы с книгами, между ними виднелся сейф. Посредине находился стол, вокруг которого стояло несколько удобных кресел. Гуров и Семенов сели рядом, причем лейтенант выложил на стол диктофон. Катю они пригласили сесть в кресло напротив. Подождав, когда Ольга выйдет, Гуров заговорил, обращаясь к Кате:

– Расскажите нам, как вы провели утро, с самого начала.

– Вначале все шло как обычно. Я всегда встаю позже остальных, около девяти часов. Я так привыкла и не вижу причин, почему должна свои привычки менять…

– А кто вам выговаривал за ваше позднее вставание – Константин? – спросил Гуров.

– Да, он встает намного раньше меня. И еще эти их горничные – Настя и Елизавета Николаевна. Они, правда, не позволяют себе делать замечания, до этого не доходит, но все равно говорят какие-то колкости. На мой взгляд, слуги не должны так себя вести. Это Виктор Петрович их распустил. В доме у моего папы они никогда не позволяют себе подобного поведения, и я очень удивлена тем, как тут все поставлено…

– Хорошо, продолжайте, – попросил Лев.

– Значит, я встала и пошла на веранду пить кофе. Обычно там меня ждал Костя. Он завтракает раньше, но остается посидеть со мной. А потом мы идем купаться. Но в этот раз никого не было.

– Что значит «никого»? – уточнил Семенов.

– То есть буквально никого! Ни Кости, ни этой несносной Насти, ни Елизаветы Николаевны. Некому было даже подать мне чайник с кипятком. Я насилу дозвалась повара, и он меня обслужил.

– Так, а потом что вы стали делать?

– Потом я пошла искать Костю. Но его нигде не было! Ни его, и вообще никого! Ну, про Виктора Петровича я знала, что он на рыбалке, но не было и Ольги, и я почувствовала себя совершенно потерянной. В саду встретила здешнего садовника, попыталась у него что-то разузнать, но он не смог мне сказать ничего вразумительного. Делать было нечего, и я отправилась на речку одна.

– А в лес вы не ходили? Не пробовали искать Костю там?

– Вы шутите? – воскликнула девушка с оскорбленным видом. – Я туда никогда не хожу! Что там хорошего? Одни комары и волки!

– Хорошо, и как долго вы были на речке?

– Я собиралась пробыть там, как обычно, до часу, а потом вернуться, принять душ и пообедать. Но тут прибежал опять же повар и сказал, что надо срочно идти в дом, что Виктор Петрович скончался. Ну, я и пошла.

– И кого вы там увидели?

– Да опять же никого. Только Лиза, старшая горничная, появилась. Я спросила, где Костя, и она мне сказала, что он с мачехой убежал на речку, к телу отца.

– Значит, кроме повара и садовника, вы до возвращения с пляжа никого не видели?

Девушка на минуту задумалась.

– Знаете, когда я уже выходила из дома, чтобы идти на реку, мне показалось, что впереди щелкнула калитка. Она так щелкает, когда автоматически закрывается. Я решила, что кто-то вернулся и сейчас я кого-то встречу. Но нет, я никого не встретила и поняла, что, наоборот, кто-то вышел из усадьбы.

– Спасибо за ваш рассказ, – поблагодарил девушку Семенов. – Вы свободны. Когда спуститесь вниз, позовите сюда, пожалуйста, Константина.

Катя вышла, и спустя несколько минут в комнату вошел Костя Шаталов и опустился в то самое кресло, где только что сидела его подруга.

– Мы задаем всем один и тот же вопрос, – обратился к нему Семенов. – Скажите, как вы провели сегодняшнее утро? Пожалуйста, все с самого начала.

На похожий вопрос последовал очень похожий ответ.

– Начал я его как обычно, – сказал Костя. – Я обычно встаю в восемь утра, делаю зарядку, бегаю на реку купаться, потом завтракаю. Так я поступил и на этот раз. Потом… потом стал ждать, когда встанет Катя.

– И где вы это делали? – поинтересовался лейтенант.

– Сначала на веранде, потом в саду…

– А потом?

– В каком смысле? – спросил Костя. Однако Гурову показалось, что парень отлично понял вопрос и только изображает недоумение.

– Видишь ли, если бы ты ждал Катю в саду, то она тебя бы там нашла, – заметил он. – А твоя подруга только что сообщила нам, что не нашла тебя на веранде и отправилась на поиски в сад. Но и там не нашла. Так что нам приходится предполагать, что ты или играл с ней в прятки, или был где-то в другом месте.

– Да, действительно! – воскликнул Костя. – Я и забыл! Понимаете, мне что-то наскучило гулять по саду, и я вышел на улицу и отправился в лес.

– Значит, ты был в лесу? Ты шел по той же тропинке, по которой отец ходит на рыбалку?

– Ну да, ведь других троп тут, по-моему, нет. Но я ушел совсем недалеко. Так, погулял и скоро вернулся.

– Хорошо, допустим. Вернулся – и кого застал в доме?

– Кого? Да всех, кроме Кати. Она чуть позже с пляжа подошла.

– Всех?

– Ну, нет, не всех, конечно, – поправился Константин. – Ведь отца с Русланом с утра не было… А остальные все были дома.

– Хорошо, и что ты стал делать?

– Ничего, – пожал плечами Костя. – Сел ждать Катю.

– А что же ты не пошел к ней на пляж?

– А ей уже пора было возвращаться домой, – объяснил Константин, – и я решил ее подождать. Но тут вдруг позвонил Руслан и сказал, что с папой… что он мертв.

– Кому он позвонил – тебе?

– Нет, Ольге. А она уже мне сказала, и мы с ней побежали туда, на речку.

Гуров быстро переглянулся с Семеновым и кивнул:

– Ну, пока у нас вопросов больше нет.

– В таком случае у меня есть вопрос, – произнес Костя. – Катя сказала, что хочет уехать. Я, конечно, не могу никуда отлучиться – надо подождать, пока папу… пока можно будет везти его в Москву, потом готовиться к похоронам… А ей тут делать нечего. Может она ехать?

Теперь Семенов взглянул на Гурова, после чего ответил:

– Пожалуй, может. Вот я протокол допроса оформлю, она его подпишет – и пусть едет. Все, можешь идти. И пригласи сюда Ольгу Григорьевну.

Когда юноша вышел, Гуров повернулся к лейтенанту:

– Ты заметил, что он что-то скрывает?

– Да, врал на ходу, – согласился Семенов. – Хотя мы это легко докажем. Вы думаете, это он…

Но тут в кабинет вошла Ольга Григорьевна, и лейтенант не закончил фразу.

Лев предложил женщине сесть и заговорил вежливым тоном:

– Я понимаю, в каком состоянии вы сейчас находитесь. Тем не менее нам надо снять с вас показания. Вы сможете отвечать? Или мы отложим эту процедуру на завтра?

– Нет, я могу… могу… – ответила вдова.

Гуров отметил про себя, что она действительно проявляет большое самообладание. Лишь крепко стиснутые на коленях руки и некоторая бледность на лице говорили о пережитом ею потрясении.

– Расскажите, как вы провели сегодняшнее утро, – попросил ее Семенов.

– Как провела… Не скажу, что у меня было предчувствие чего-то плохого, но я с утра не находила себе места, – начала свой рассказ Ольга Григорьевна. – Накануне я не возражала против этой идеи мужа – пойти на рыбалку с Русланом. В общем, никаких разумных доводов против этого не было: он профессиональный охранник, надежный, сильный, и с Виктором ничего не должно было случиться. Поэтому я и согласилась. Но наутро меня охватили мрачные мысли. Я бесцельно бродила по дому, а потом заметила, что ноги сами вынесли меня на улицу, на дорогу в лес.

– Вы хотели пойти к мужу? – спросил Гуров.

– Нет, не то чтобы хотела… Я же сказала: ноги меня сами понесли. Когда я осознала, что уже вхожу в лес, тут же опомнилась и повернула назад.

– Почему?

– Я была твердо уверена, что Виктору не понравилась бы такая опека. Он этого не любил. А теперь я кляну себя, что не послушала голоса сердца, не дошла до места, где они рыбачили. Скорее всего, в таком случае Виктор остался бы жив…

– Вы кого-нибудь видели, пока шли к лесу и находились там? – задал вопрос лейтенант.

– Нет, не видела, – покачала головой вдова. – Ни людей, ни призраков…

– А когда вернулись в усадьбу, кто там в это время находился?

– Кто был… – Ольга Григорьевна задумалась. – В саду я видела Алексея Федоровича, нашего садовника, а в доме были Гена, повар, и Настя, горничная.

– А где была ваша старшая горничная, Елизавета Николаевна? Вы ее куда-нибудь посылали?

Гуров заметил, что его слова вызвали у вдовы легкое замешательство, губы ее скривились, словно ей в рот попало что-то кислое. Впрочем, это длилось всего один миг и могло ему показаться.

– Нет, я ее никуда не посылала, – ответила Ольга. – Но у слуг бывает свободное время, которое они используют по своему усмотрению. Возможно, она куда-то отошла, а может, была у себя в комнате.

– Виктор Петрович мне говорил, что в случае его смерти все имущество будет разделено на три части, между вами и его двумя детьми. Это так? – поинтересовался Лев.

– Да, вроде так, – кивнула она. – Но для этого надо выполнить ряд формальностей, и еще должно пройти какое-то время.

– Спасибо вам, что ответили на наши вопросы. Теперь мы побеседовали со всеми членами семьи и можем переходить к слугам. Пожалуй, начнем со старшей горничной Прыгуновой. Позовите ее, пожалуйста, сюда, – попросил Гуров.

На этот раз на лице Ольги Григорьевны ничего не отразилось. Она встала и молча вышла из кабинета.

– Почему вы хотите начать именно со старшей горничной? – решил уточнить лейтенант.

– Потому что она навряд ли много скажет, – пояснил сыщик. – А последними мы с тобой будем допрашивать садовника Петренко и младшую горничную Настю Клюкину. Вот они нам расскажут больше других.

– С чего вы взяли?

– А с того, что Петренко умнее и наблюдательнее всех остальных, а Настю все утро никто не видел. Но тише, горничная уже идет.

В кабинет действительно вошла Елизавета Прыгунова. Гуров подождал, пока она сядет, а затем спросил:

– Скажите, Елизавета Николаевна, зачем вы ходили сегодня в лес?

– В лес? – удивилась она. – А кто вам сказал, что я туда ходила?

– Пока никто. И лучше, если вы сами это скажете или объясните, где вы в таком случае были все утро, потому что в усадьбе вас точно не было. Только учтите, мы ваши слова проверим.

Прыгунова поджала тонкие губы. Было видно, что ей есть что сказать, но она сдержалась. Подумав немного, женщина заявила:

– Ну да, ходила я в лес. Это что, преступление?

– Нет, – покачал головой Гуров. – Пока не преступление. Но там, в лесу, произошло убийство, поэтому вам надо быть точнее, когда будете отвечать на наши следующие вопросы. А, кстати, почему вы решили скрыть эту вашу прогулку в лес?

– Да вот потому и решила, – простодушно ответила Прыгунова. – Подумала, еще подозревать меня начнут. А я всего только земляники пособирала да и назад пошла.

– И где сейчас эта земляника? – спросил Гуров. – Можно ее попробовать?

– Да как же вы ее попробуете? – удивилась горничная. – Я ее как собрала, так и съела.

– Хорошо, а вы можете указать поляну, где собирали эту замечательную ягоду? – продолжал допытываться сыщик.

– Конечно, могу! А что там особенно показывать? Там не одна поляна. Там, считай, вдоль всей опушки ягода растет. Собирай – не хочу.

– А вы, стало быть, большая любительница земляники? Каждый день за ней ходите?

– Нет, не каждый, а когда время выпадет.

– А сегодня, значит, выпало?

– Да, сегодня время было. Виктор Петрович на рыбалку ушел, Ольга Григорьевна… – В этом месте горничная на секунду замялась, затем продолжила: – Ольга Григорьевна тоже пошла погулять, а я все дела переделала – отчего же не пройтись?

– Так вы с хозяйкой вместе ходили, что ли? – самым невинным тоном произнес Лев.

– Нет, зачем же нам вместе ходить? – удивилась Прыгунова. – У нее свои дела, у меня свои.

– А какие у нее были дела? Куда именно она пошла?

– Ну… вроде как по тропинке пошла, – ответила горничная. – По которой на рыбалку ходят.

– А вы, значит, за ней шли, – все расспрашивал Гуров, – раз так точно видели, куда она направилась?

– Ну нет, зачем за ней? Просто я после нее из дому вышла, вот и видела.

– Во что она была одета?

– Как во что? – растерялась горничная. – Обыкновенно была одета… Блузка летняя, юбка… Хотя нет, вру, не юбка, а шорты на ней были.

– А блузка какого цвета?

– Да зачем вам? Не помню я!

– Все вы прекрасно помните, Елизавета Николаевна, – жестко произнес Гуров. – Только говорить почему-то не хотите. Отвечайте на вопрос: какого цвета была блузка?

– Ну, светлая такая… вроде бежевой…

– А сами вы во что были одеты? Вот как сейчас?

– Нет, я, как пришла, переоделась. А в лес ходила в платье с длинными рукавами.

– Какого цвета?

– Да примерно такого же, как и блузка у хозяйки – бежевого.

– Но сейчас жарко. Зачем же вы надели платье с длинными рукавами?

– Понимаете, у меня кожа очень чувствительная к загару, – объяснила Прыгунова. – Мне нельзя долго находиться на солнце. Поэтому я, когда иду в лес или на речку, всегда так одеваюсь. Загорать мне совсем нельзя.

– Хорошо, а Костю вы в лесу видели?

– Вот кого я утром не видела, так это Константина Викторовича, – ответила Прыгунова. Она еще хотела что-то добавить, но сдержалась.

– А Настю, младшую горничную?

– Ее тоже не видела.

Гуров повернулся к Семенову:

– Лейтенант, сходи с Елизаветой Николаевной в ее комнату, взгляни на ее платье. Мне хочется точно знать, какого оно цвета. А я тем временем допрошу вторую горничную, Настю.

Когда Семенов проходил мимо него, он на секунду задержал лейтенанта и вполголоса, чтобы не слышала Прыгунова, добавил:

– И постарайся взять образец ткани этого платья. Хотя бы нитку. Хорошо бы иметь и ткань из той блузки, в которой была Ольга Григорьевна, но я пока не могу придумать, как это сделать, не привлекая ее внимания.

Глава 10

Прыгунова и Семенов вышли, а спустя короткое время в кабинет вошла Настя Клюкина. Когда она села, Гуров сразу приступил к расспросам:

– Скажите, Настя, что вы делали сегодня утром?

– Что делала? – переспросила девушка, глядя куда-то в угол. – Да как всегда. На стол подавала, убирала…

– Кому же вы подавали?

– Да Константину Викторовичу, Ольге Григорьевне…

– А Кате?

Настя запнулась, явно не зная, что ответить. Затем негромко произнесла:

– Нет, ей не подавала…

– А почему?

– Я… у меня голова разболелась, и я к себе в комнату ушла.

– И сколько же времени вы там были?

– Не знаю… я на часы не смотрела…

– Так я вам скажу, – заявил сыщик, – если сопоставить показания остальных свидетелей, с которыми мы уже побеседовали, получается, что вы отсутствовали не меньше двух часов. И часто у вас случаются такие сильные приступы головной боли?

Девушка молчала.

– И кому еще вы говорили, что у вас болит голова?

Настя продолжала молчать.

– Скажите лучше, где вы были на самом деле, – предложил ей Гуров. – Здесь совершено убийство, это дело серьезное. Мне кажется, вы к этому не причастны, но своим запирательством наводите на себя подозрения.

– Я не могу, не могу сказать! – воскликнула девушка. – И вы правы, к смерти Виктора Петровича это никак не относится! Это только мое дело! Больше я ничего не скажу! – С этими словами Настя вскочила и выбежала из комнаты.

– Вон оно как… – пробормотал Гуров. После чего вышел из кабинета, заглянул в гостиную, где все еще сидела Ольга Григорьевна, и попросил ее позвать к нему на беседу садовника Алексея Петренко.

Через несколько минут появился садовник, на ходу снимавший измазанные землей перчатки.

– Вызывали? – коротко спросил он.

– Да, вы садитесь вот сюда, – предложил ему Гуров. – Видите ли, в связи с убийством Виктора Петровича Шаталова мы опрашиваем всех обитателей усадьбы. Теперь и до вас очередь дошла. Скажите, чем вы занимались сегодня утром?

– Я встаю рано, – начал свой рассказ Петренко, – обычно в половине седьмого. И сегодня так же встал. Позавтракал на кухне…

– А кто еще в это время там находился? Кто в усадьбе был на ногах к этому времени?

– На кухне мы были втроем: я, повар Гена Селезнев и горничная Настя, – объяснил садовник. – А на веранде завтракали Виктор Петрович с Русланом. Позже к ним присоединилась Ольга Григорьевна. Остальные еще не встали.

– Хорошо, продолжайте.

– Я поел и пошел работать. Готовил компост для подкормки многолетников, это у меня заняло почти все утро. Только часам к девяти закончил, сел передохнуть. Потом пошел розы обрезать, подвязывать. Я как раз этим занимался, и тут со стороны усадьбы донеслись крики, потом из дома выбежали Ольга Григорьевна и Костя… Так я узнал, что Виктор Петрович погиб. Ну а потом…

– Погодите, – остановил его сыщик. – Про «потом» вы еще расскажете. Сейчас скажите вот что: где именно вы находились во время работы?

– Где находился? Но это не было какое-то одно определенное место. Компост я готовил в своем сарайчике – он на задах стоит, могу показать. А потом ходил по всему участку, где растут розы, астры, лилейники, клематис, остальные многолетние.

– Из сарайчика на задах, понятное дело, много не увидишь, – заметил Гуров. – Хотя и оттуда можно кое-что заметить. Например, оттуда, как я понимаю, хорошо видна веранда. А из других мест, где вы работали, видна калитка, ведущая на участок?

– Ну, от роз видна, – буркнул садовник, глядя в пол. – От бордюра, где астры растут… да, тоже видна…

– То есть большую часть времени, которое меня интересует – от семи до девяти утра, – вы видели калитку, ведущую на участок. А теперь, Алексей Федорович, постарайтесь точно припомнить, кто выходил и входил через эту калитку. Только не говорите мне, что вы ничего не видели, а если видели, то не запомнили. Мне кажется, что вы человек очень даже наблюдательный.

– А я и не говорю, что не помню… – пробурчал Петренко. – Кто выходил… Ну, первые, наверное, как раз Виктор Петрович с Русланом вышли – они на рыбалку отправились, когда еще семи не было.

– Так, понятно. А дальше?

– Дальше… Дальше Ольга Григорьевна пошла гулять.

– Во сколько это было?

– Где-то спустя полчаса после мужа.

– Как она была одета?

– Я как-то не обратил внимания…

– И все же постарайтесь вспомнить. Это очень важно.

– Хорошо, сейчас… на ней были… да, она была одета в шорты… и еще блузка, или скорее футболка…

– Какого цвета?

– Кремового… или бежевого…

– Ясно. А кто еще выходил?

– Потом пошла гулять Лиза Прыгунова…

– А она как была одета?

– Она мне объясняла, что загара боится и всегда носит длинное платье, даже в жару. Так что на ней было платье бежевого цвета.

– А куда они обе направились? Ведь через решетку ограды видно, в какую сторону человек идет.

– Да, какое-то время видно… И Ольга Григорьевна, и Лиза пошли налево.

– То есть в сторону леса?

– Да.

– Давайте дальше. Кто еще выходил?

– Следующая вышла Катя – это девушка Кости, где-то около десяти часов.

– И больше никто?

– Нет, больше никто.

– А Настя?

– Что Настя?

– Настя Клюкина никуда не выходила?

– Нет, не выходила.

– Тогда скажите, пожалуйста, где же находилась младшая горничная с семи часов, когда вы все завтракали, и до десяти, когда пришло известие о смерти Шаталова?

– Откуда же я знаю? – возмутился садовник. – Мое дело – растения выращивать, а не за людьми следить.

– Верно. Только вы, передвигаясь по всему участку и видя дом со всех сторон, не могли не заметить, куда подевалась младшая горничная. Причем Катя, когда встала, ее искала и не могла найти. Она сказала о своих поисках повару Геннадию. И хотя я с ним еще не беседовал, но уверен, что он заглядывал в комнату Клюкиной – но ее там не было. Так где же она находилась? Скажите, Алексей Федорович, помогите следствию.

Садовник некоторое время молчал, потом произнес:

– Я в частную жизнь других людей не суюсь. Это их дело, и я им не судья.

– Так-так-так… – протянул Гуров. – Хорошо, можете не рассказывать, я сам догадаюсь. Наша милая Настенька была с Костей Шаталовым?

– Да, была, – со вздохом признался Петренко.

– Где? В какой-нибудь теплице?

– Нет, не в теплице – в бане. Тут в усадьбе две бани: в доме есть небольшая сауна, а на задах – другая баня, капитальная, с бассейном. Вот там…

– Понятно. И выскочили они оттуда, когда с реки позвонил Руслан и Ольга Григорьевна стала искать пасынка?

– Нет, немного раньше. Катя ушла на речку, они и вышли.

– Ясно. А скажите, Костя с отцом никогда не ссорился?

– Нет, ссор у них не было, – решительно покачал головой садовник. – Споры были, это да.

– А о чем спорили?

– В основном об управлении компанией. Костя все хотел отцу советы дать, как управлять правильно, по науке, а Виктор Петрович сердился, говорил, что в наших условиях никакая наука не действует, все решает только опыт.

– Хорошо, Алексей Федорович, спасибо за помощь. Сейчас вы можете вернуться к своим обязанностям. А ко мне сюда пришлите, пожалуйста, повара.

Спустя несколько минут в кабинет вошел последний из тех, кто жил под одной крышей с покойным Шаталовым, – повар Геннадий Селезнев. Это был высокий человек лет тридцати пяти. От своих собратьев по профессии повар Селезнев отличался худобой. Войдя в кабинет, он стал озираться – видно было, что находится здесь впервые.

– Садись, Селезнев, – предложил Лев. – И ответь мне вот на какой вопрос: когда ты встал сегодня утром, кто уже был на ногах?

– Только Руслан, охранник, – сказал повар. – Он вообще мало спит. А тут им с Виктором Петровичем надо было на рыбалку идти, вот он и встал пораньше.

– И что же он делал? Снасти проверял?

– Нет, он в них ничего не понимает, – усмехнулся Селезнев. – Он зарядку свою в саду делал: прыгал, отжимался, сальто крутил. Обычно он это после завтрака делает, но тут они на речку уходили, вот он и решил пораньше.

– А кто потом к вам присоединился?

– Алексей Федорович, садовник, и Настя. Я им и себе накрыл на кухне. А когда Виктор Петрович проснулся, Настя пошла ему и Руслану завтрак подавать. Ну, а потом и все остальные.

– А в каком порядке люди уходили из усадьбы? Первыми, наверное, ушли Шаталов с Русланом?

– Да, еще семи не было. Через полчаса после них – Ольга Григорьевна, потом Елизавета Николаевна.

– А ты не заметил, что делала хозяйка после завтрака? Где она находилась?

– Ну, сначала на веранде, потом перешла в гостиную. Сидела там, по телефону с кем-то разговаривала.

– Вот как? А с кем, не знаешь?

– Откуда? Я и слышал только кусочек из этого разговора, когда проходил с веранды на кухню. Она с каким-то иностранцем говорила.

– Она что, не по-русски разговаривала?

– Нет, по-русски, но это был точно иностранец. Я слышал две фразы: «Да, Денни», и потом: «Хорошо, мистер Линц, так и сделаем».

– Значит, она была только на веранде и в гостиной? А по саду не ходила? Не металась из угла в угол?

– Нет, ничего такого не было, – уверенно ответил повар.

– Хорошо, а Прыгунова что делала?

– Что ей положено, то и делала. Белье из спален собирала, новое стелила. Потом мы с ней список продуктов составляли, что купить надо. Ну а потом она ушла.

– Понятно. Ну, пока к тебе больше вопросов нет. Можешь идти.

Когда повар ушел, Гуров некоторое время в раздумьях ходил по кабинету. Его размышления прервал лейтенант Семенов. Войдя в кабинет, он плотно закрыл дверь и жестом пригласил Льва присесть. Словно два заговорщика, они сели у стола близко друг к другу.

– Посмотрел я на это платье, – доложил лейтенант. – И не только посмотрел, но и потрогал. И вот результат. – Он вынул из кармана левую руку, в которой между пальцев была зажата тоненькая бежевая ниточка. – Я его начал вертеть, крутить – вроде как рассмотреть получше хочу – и тут вижу: торчит эта нитка. Я ее незаметно дернул и оторвал. Так что теперь у нас есть образец. А вот как подобраться к гардеробу госпожи Шаталовой, не знаю.

– Способ только один – надо получить официальное разрешение на досмотр ее вещей, – сказал Гуров. – И сделать это надо как можно скорее.

– Почему? – удивленно спросил Семенов.

– По нескольким причинам. Во-первых, она наследница покойного Шаталова, стало быть, у нее был мотив для убийства. Во-вторых, вскоре после ухода мужа она зачем-то отправилась в лес. Она объясняет это беспокойством за супруга, говорит, что не находила себе места, однако ее слова не подтверждаются свидетельством повара – он никакого беспокойства в ее поведении не заметил. Ольга Григорьевна сидела в гостиной и беседовала по телефону с каким-то иностранцем. Факт, конечно, любопытный, но к нашему делу не относится. А в-третьих, если госпожа Шаталова ни в чем не виновата, – а я думаю, что так оно и есть, – нам надо поскорее в этом убедиться, чтобы сосредоточиться на другой женщине.

– На Прыгуновой?

– Совершенно верно! Вот уж чье поведение подозрительно! Зачем она отправилась в лес вслед за хозяйкой? Загорать ей нельзя, на солнце находиться вредно, а она идет на самый солнцепек, на опушку. Ягоды собирать? Как-то не верится. Хорошо, что ты добыл эту нитку. Сравним ее с образцом, который я снял с ветки в лесу, и кое-что станет ясно.

– А почему мы ищем именно женщину? – поинтересовался лейтенант. – Потому что в лесу женщина кричала?

– Да, Руслан слышал женский крик.

– Но что, если весь рассказ о крике – выдумка? Что, если преступник был только один – сам Руслан? И действовал он в интересах каких-то неизвестных нам заказчиков – скажем, конкурентов Семенова?

– Нет, крик был, – покачал головой Гуров, потому что были следы. И не один, а целых два следа. Про одни следы, не отчетливые, нельзя уверенно говорить, что они женские, – добавил он. – Они просто маленькие – но ведь есть и мужчины с малым размером ноги. А вот вторые следы – точно женские. Кстати, я сегодня же вернусь в лес на то место и еще раз посмотрю на эти следы. И сделаю это не один, а со своим другом Глебом Павловичем. Он не зря преподает криминалистику – ведь он всю жизнь этим занимался, и у него, насколько я знаю, остался набор для снятия отпечатков следа. А когда у нас появится этот отпечаток, мы проверим обувь мадам Прыгуновой и будем иметь какой-то результат.

– Но ведь в доме были и другие женщины, кроме Ольги Григорьевны и Прыгуновой, – заметил Семенов. – Есть еще Настя, Катя…

– Катя не могла пойти в лес, бегать по нему, заманивать Шаталова – она никогда там не была, – ответил Гуров. – А что касается Насти, то она все утро находилась в совершенно другом месте. – Передав Семенову суть беседы с Настей и садовником, он закончил: – У нашей милой Настюши есть своя маленькая тайна, но к нашему расследованию она не имеет отношения. Правда, в поселке есть и другие женщины: например, Людмила Подсеваткина, с которой я все еще не познакомился, или местная девушка Варя Полозкова. Я сегодня же поговорю с обеими и проверю обе эти линии. А ты получай у судьи разрешение на досмотр вещей, и завтра же его проведем. Кстати, не забудь получить заодно разрешение на досмотр вещей Константина Шаталова, Руслана Магомедова и Егора Тихонова.

– А его-то зачем? – удивился лейтенант. – Я Тихонова немного знаю. Тихий мужик, книжки научные читает…

– А затем, – ответил Гуров, – что этот тихий мужик в тот самый день и час, когда был убит Шаталов, тоже находился в лесу. Я сегодня же узнаю, где именно он был и что делал. Но нам неплохо бы иметь законное основание осмотреть его вещи и взять образцы, если потребуется.

– Хорошо, я возьму разрешение, – согласился Семенов. – А к этому времени будут готовы результаты анализа ткани, найденной на теле убитого, а также на берегу.

– Все, хватит здесь сидеть, пора за работу, – сказал Гуров и, поднявшись с места, вышел из кабинета.