Текст книги "Бесплатных пирожных не бывает!"

Автор книги: Николай Леонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Леонов Николай
Бесплатных пирожных не бывает !

Николай Леонов

Бесплатных пирожных не бывает!

ГЛАВА ПЕРВАЯ

"Отари Георгиевич Антадзе восемнадцатого умер от инфаркта...", – прочитал Гуров. Подписи в телеграмме не было адрес лаконичен "Москва, Петровка 38, подполковнику Гурову"

– Ну, вот Петр Николаевич, – сказал Гуров, аккуратно складывая телеграмму, – теперь ни доказательства, ни наручники не нужны.

Полковник Орлов согласно кивнул.

– Когда я понял, что убить Артеменко помог майор Антадзе, то сказал следователю прокуратуры, если сумею доказать – надену на Отари наручники. А он был добрый сильный человек и неплохой сыщик.

– Значит, совесть в человеке пересилила, – полковник снова кивнул, – и сердце не выдержало – сдалось.

– Ты зачем меня пригласил! Телеграмму можно и по телефону прочитать, – сказал Гуров, машинально поглаживая карман, в который положил телеграмму.

– Прошу тебя догуливай отпуск и делом этим не занимайся. Понимаю – самолюбие гордость честь мундира однако...

– А если понимаешь, – перебил Гуров – то почему "однако"? Я докажу вину Лебедева и Кружнева. Они Должны ответить за убийство и ответят. – Он снова погладил карман, где лежала телеграмма. – Отари тоже они убили.

– Я думаю, что никаких улик против них в природе не существует. – Орлов говорил без азарта, тускло, отлично понимая, что Гурова не переубедить. – И вообще в твоем теперешнем положении...

Зазвонил телефон, полковник снял трубку.

– Слушаю, Константин Константинович, – взглянул на Гурова вздохнул. – Воспитываю Льва Ивановича Гурова, товарищ генерал. Конечно, в отпуске, заглянул на минуточку. Слушаюсь.

Орлов положил трубку, запер сейф и отправился к руководству, а Гуров – к старшему своей группы майору Крячко.

Гуров взял со стола Крячко сигарету и опустился на продавленный диван

– Ну, сыщики как жизнь?

Молодой оперативник Боря Вакуров, худой в свои двадцать с небольшим, юношески нескладный, шумно вздохнул, взглянул на Крячко.

– Лев Иванович, какая в отсутствие начальства жизнь? Прекрасная! Бездельничаем, набираемся сил, вот вернетесь из отпуска и тогда страшно подумать!

– Вечер свободен? – Гуров поднялся, положил сигарету на место. – Если ничего не произойдет, жду вас в девятнадцать у себя дома. – Он коротко кивнул и вышел.

– Дела! – воскликнул Боря.

Крячко, растягивая слова, произнес:

– Полагаю, дала паршивые, и нам не поздоровится.

– Товарищ майор! – возмутился Боря. – Что вы – все о себе и о себе! Против Льва Ивановича служебное расследование ведется, а вы...

– Дурак ты, Бориска! – перебил Крячко.

Подполковник Гуров вернулся с Черноморского побережья три дня назад, не отгуляв и половины отпуска. Вчера он отправил жену и племянницу, которую удочерил, в далекий город за Уралом, где начальником уголовного розыска работал его приятель – майор Серов. Предварительно Гуров позвонил ему и, не вдаваясь в подробности сказал:

– Встречай семью, устрой, приглядывай. Я не думаю, чтобы девчонок нашли, но на всякий случай. Подключи спортсменов, они должны меня помнить, пусть не оставляют их одних. Ты меня понял?

– Я тебя понял, – ответил Серов. – Буду звонить.

Гуров встретил товарищей холодно. Боря Вакуров долго вытирал ноги, затем стал снимать ботинки.

– Отставить, – сказал Крячко, прошел за хозяином в гостиную, присвистнул. – Как хорошо быть генералом! Лев Иванович, скажи, почему одному и талант, и папа генерал, а некоторым.

– Станислав, – перебил Гуров. – Мой руки и садись к столу.

– Подполковник, а я в присутствии Бориса твой авторитет не подрываю! – не унимался Крячко.

– Подрываешь, но я стерплю. Давайте, ребята, быстренько, есть хочется.

– А у тебя виски серебрят, не замечал, – сказал Крячко, налил себе коньяку. – Лев Иванович не употребляет, а тебе, Бориска, не положено. – Он отставил бутылку. – Ну, будем!

– Значит, так. – Гуров кашлянул. – Коротко. В республике, где я собрался было отдохнуть, заканчивается следствие по делу о хищениях и взятках в особо крупных размерах. Прокуратура не могла найти очень нужного свидетеля, а я случайно на него вышел.

Он поднялся и перенес телефонный аппарат на стол.

– Загорая, – хмыкнул Крячко.

– Март, холодно, дождит, скука, – Гуров помолчал, вспоминая, как все было. – В гостинице собралась довольно обычная, курортная компания. Потом я понял, что компания сложилась не сама по себе, а ее сложили, умышленно. Я в ней оказался по недоразумению. Заканчивается следствие, вина руководителя преступного синдиката не доказана. Опасный свидетель на свободе, если он окажется в прокуратуре главарь автоматически идет по статье, которая предусматривает высшую меру. Свидетеля хотят убрать. Начальник местного уголовного розыска майор Антадзе, мой знакомый, даже приятель, просит меня помочь разобраться. Мы разбираемся. Практически контролируем ситуацию, но свидетеля убивают чуть ли не на наших глазах. И доказательств никаких.

– Пока люди живут – они убивают, – изрек Крячко.

– Преступники заставили майора Антадзе им помочь, прихватили его через отца и деда. Отари Антадзе вчера скончался от инфаркта. На меня, чтобы я тут не рыпался, прислали донос. – Гуров помолчал.

– Продолжай, – подтолкнул Крячко.

– Злоупотреблял служебным положением, оказывал давление, сожительствовал с сотрудницей уголовного розыска.

– Красивая? – поинтересовался Крячко.

– Красивая. Назначено служебное расследование, на юг уже вылетели товарищи из управления...

– Одного из этих "товарищей" я знаю. – Крячко вздохнул – Ох, Лева! Черт бы побрал тебя и всех нас, вместе взятых, хлебнем горячего!

– Генерал не позволит! – выпалил Вакуров.

– Много понимаешь! – Крячко допил рюмку. – Для нас Константин Константинович – вот, – он провел ладонью над головой. – А в другом кабинете скажут, и генерал будет молча кивать.

– Вы, ребятки, не о том, – сказал Гуров. – Со мной так – или иначе разберутся. Убийства совершены, преступники живут в Москве. Один – организатор, другой – исполнитель. Я обязан вину их доказать и дело передать в прокуратуру.

– А что против них имеется? – спросил Крячко.

– Ничего. Как выразился Петр Николаевич, улик против них в природе не существует. – Гуров посмотрел на Крячко, затем на Вакурова и неожиданно тихо рассмеялся. – Но это их не спасет.

– И что же ты предлагаешь? – спросил Крячко.

– Не знаю, думаю, – Гуров пожал плечами.

– Мы можем тебе помочь?

– Настырный ты, Станислав, сил нет! Я тебе что, бог? Я только сыщик. Пока лишь хочу посоветоваться.

– Не надо, Лев Иванович. – Крячко начинал сердиться. Раз пригласил, значит, имеете конкретное предложение.

Боря только крутил головой, переводя взгляд с одного на другого.

– Естественно, – согласился Гуров. – Я стремлюсь тебя рассердить, заинтересовать.

– С первой задачей ты справился. – Крячко откинулся на спинку стула, вытянул ноги. – Я буду тебя допрашивать, ты отвечать, ты строишь – я ломаю. Имеем двух преступников. Лебедев Юрий Петрович, двадцать четвертого года рождения, пенсионер. Дважды проходил свидетелем по делам цеховиков-миллионщиков. Он опытен, умен, осторожен, прошлые его "подвиги" в УБХСС известны, но не доказаны. Лебедев организовал убийство неугодного свидетеля и обрубил все концы.

– Молодец. Откуда информация? – улыбнулся Гуров.

– Ты сыщик, а я в МУР только чай пить хожу. – Крячко подмигнул Боре, который по заданию начальства разузнал все в картотеках. – Далее, Кружнев Леонид Тимофеевич, сорок четвертого года рождения, бухгалтер, двадцать с лишним лет назад за хулиганство был условно осужден. Именно он убил твоего – Крячко запнулся, вспоминая – Артеменко Владимира Никитовича, заставил проглотить цианит. Свидетелей нет, улик нет. Исходные данные верны?

– Верны. – Гуров кивнул.

– И что же вы, товарищ подполковник, собираетесь против данных граждан предпринять? – Крячко повернулся к Вакурову и пожал плечами, мол, странный у нас начальник.

Гуров молчал.

– Ну, раз подследственный не желает высказаться, давай ты, Бориска, подбрось дровишек, – сказал Крячко.

– Да что я, товарищ майор?

– Давай, давай, чувствую, свербит у тебя.

– Мне кажется, что единственный ход можно осуществить, начал осторожно Вакуров, – через арестованных за хищения и взятки там, на юге. Возможно, найдется слабое звено. Если Лев Иванович туда включится, то обязательно получит показания на Лебедева. Статья предъявляется крайне суровая, Лебедев сломается – сдаст исполнителя убийства.

Крячко взглянул на Гурова, тот бесстрастно молчал, казалось, вообще думал о постороннем.

– Не стану тебя ругать. Наивность, Бориска, в твоем возрасте вполне естественна. Никого из нас, – продолжал Крячко, – к тому делу не подпустят, и правильно сделают. Закон. Из арестованных Лебедева знает только один, максимум двое, они борются за жизнь и лишнего себе не возьмут. Лебедев, как я понимаю, владеет большими деньгами, таких денег, Боря, мы с тобой даже в кино не видели. Арестованные, конечно, имеют виды на капитал Лебедева.

Зазвонил телефон. Гуров снял трубку.

– Слушаю. Здравствуй, Татьяна. Конечно, знаю. Спасибо за телеграмму. Понял. Я запомню. Чудаки, – помолчал. Спасибо. Звони.

– Ну, а ты, Станислав, что думаешь? – включился Гуров в разговор, словно и не было никакого звонка.

– Не могу решить, что ты за человек. – Крячко покосился на Вакурова. – Ты слушай, а потом забудь. Скажи, Лев Иванович, – Крячко навалился на стол, набычился, – тебе зачем все это нужно? Каждый преступник должен понести наказание? Ты что? Перед пионерами выступаешь? Или у тебя нераскрытых преступлений никогда не было? Преступники убили преступника. Измазали подполковника Гурова в дерьме, и тебя самолюбие гложет?

Гуров побледнел, смотрел на Крячко не мигая.

– Эти убийства тебя не касаются!

– Петр Николаевич верно сказал, нету улик, в природе не существует! У нас работы – во! – Крячко провел пальцем по горлу. – Мы тебе помочь ничем не можем и одного в такую авантюру не отпустим! – Он усмехнулся. – Извини, глупость сморозил. Что значит не отпустим? Ныряй там неглубоко. У тебя отпуска еще недели две? Выйдешь на работу, тебя жизнь быстренько обломает.

– Ты умница, Станислав, верно определил, что Лебедев сегодня в разбитом синдикате вроде банкира. И ты опять же прав, Лебедев умен и опытен, – Гуров улыбнулся Крячко, как лучшему другу и единомышленнику, а Вакурову хитро подмигнул. – Однако он уже начал ошибаться. Ему бы в тот день, как они Артеменко прикончили, – на самолет и в Москву. А он на юге задержался, дескать, к убийству не имею отношения. Ошибочка. Кому он кино показывает?

И вновь зазвонил телефон, Гуров снял трубку.

– Слушаю, – он кивал, чуть слышно повторяя: – Так, так. Понятно, – затем громко спросил. – Кто выезжал? Спасибо. Звони, – положил трубку. – Баба с возу – кобыле легче. Вот так, коллеги Дела. – Гуров вздохнул, покачал головой. Когда Татьяна звонила первый раз, не знала еще, что днем застрелили Леонида Кружнева. Лебедев в момент убийства находился в ресторане. Алиби. Он в жизни в руках пистолет не держал.

– А Татьяна – та красивая женщина, которую ты "соблазнил"? – Крячко улыбнулся.

– Она, – Гуров кивнул, на подначку не обратил внимания Самонадеян я, ребята, ярлычок Лебедеву привесить поторопился. Вот он почему в Москву сразу не вернулся и Кружнева задержал.

– Лебедев твой, может, пистолет от утюга не отличает, но у него есть человек, который с оружием обращаться умеет.

– Мои построения он поломал. И все же первый шаг мы сделаем по старому сценарию. Значит, так, Станислав, ты завтра Бориса от текущей работы освободи. Как – это твоя проблема Ты понял? – Гуров смотрел на Крячко, пока тот не кивнул. – Завтра прилетает Лебедев Борис, ты поедешь со мной во Внуково.

– Бориска, возьми бюллетень на три дня, – сказал Крячко – Больше дать не могу, Лев Иванович.

– Хорошо. – Гуров вздохнул, стараясь быстро оценить сложившуюся ситуацию. – Мы остановились на том, что Лебедев банкир, казначей. Так? Станислав, прошу, ты думай, подключайся, не лузгай семечки на завалинке.

Крячко выпрямился, нахмурил брови, демонстрируя внимание.

– Казначей должен иметь деньги, наличные, иначе грош ему цена. Так? – Гуров кивнул и тоном, каким вызывают ученика к доске, сказал: – Борис!

– Вы сказали, что деньги у него есть, – ответил Вакуров.

– Плохо, Станислав!

– Вопроса не понял, – хмыкнул Крячко.

– Деньги. Где они хранятся?

– Черт побери. Лев Иванович! – Крячко хлопнул себя по лбу. – Все гениально просто. У Лебедева где-то хранятся деньги, которые ему необходимы.

– Застрелили Кружнева – убийце необходимо заплатить, подсказал Гуров.

– Если Лебедева взять под круглосуточное наблюдение, рано или поздно он приведет к казне.

– А такие суммы – уже основание для ареста! воскликнул Вакуров

– Только ни людей, ни технику, Лев Иванович, вам не дадут. Даже если я Бориску подарю тебе на две недели, что же вы, сменяясь, по двенадцать часов будете дежурить у подъезда, таскаться за опытным жуликом по улице? Он вас в первый же день засечет, спустится в метро и через несколько минут уйдет. Детские игрушки!

– Возможно, ты и прав, – легко согласился Гуров.

"Не договаривает", – понял Крячко и обиделся.

– Ну, вам виднее, Лев Иванович. – Он демонстративно глянул на часы. – Спасибо за угощение.

– Большое спасибо, товарищ подполковник! – Вакуров вскочил.

– Большое пожалуйста. – Гуров сделал вид, что ничего не произошло, обнял Крячко за плечи, проводил до дверей. Борис, я жду тебя завтра в восемь. Захвати с собой водительские права, поведешь мои "Жигули".

Оставшись один, Гуров убрал со стола, вымыл посуду и прошел в кабинет отца.

"Куда я лезу? Зачем? Преступники убивают друг друга. Главари пытаются спастись. Взятки и хищения вообще не моя епархия... Держал преступников, казалось намертво, а они выскользнули и еще грязный донос прислали. Не меня они придавили – растоптали справедливость. А так быть не должно. В моем распоряжении только две недели, выйду на работу после отпуска посторонним делом заниматься не смогу.

Кружнева убили выстрелом в голову с полусотни метров. С такого расстояния из пистолета рискнет стрелять лишь профессионал, причем в голову – только профессионал высочайшего класса. Стрелка этого у Лебедева еще неделю назад не было. Он появился накануне убийства Кружнева, прибыл скорее всего самолетом. Лебедев, десятки лет, занимавшийся крупными аферами, к наемному убийце отношения не имеет. Стрелка прислали. Где он так стрелять научился, где тренировался? Тоже ниточка. Стоп. Мне этим делом не заниматься. Меня интересует лишь финансист организатор преступного бизнеса Юрий Петрович Лебедев. Но у него теперь под рукой профессионал. Все-таки я молодец, что девочек из Москвы убрал. Если Лебедева удастся прижать серьезно, он пойдет до конца, как ни кинь – у него в случае провала "высшая мера".

ГЛАВА ВТОРАЯ

Юрий Петрович Лебедев, откинув спинку кресла, дремал, изредка открывая глаза и глядя на проползающие за окном самолета холодные облака. Сидевшая рядом крепенькая толстушка беспрестанно вытирала платком лицо и в который раз рассказывала, как ей безумно повезло билет у нее был только на завтра, но в последний момент, перед вылетом этого рейса, оказалось свободное место.

"Не прикажи я убить психопата Леньку, – лениво размышлял Юрий Петрович, – толклась бы ты в аэропорту до завтра. Как в жизни все интересно складывается. Человека убили, а тебе удача, и летишь ты на месте покойника"

Чувствовал себя Юрий Петрович отвратительно, а когда увидел мужчину, прошедшего мимо в сторону туалета, его лоб внезапно покрылся испариной.

Звали этого мужчину незатейливо – Иван. Познакомился с ним Юрий Петрович много лет назад, когда Иван, демонстрируя свое мастерство, вошел в квартиру Лебедева бесшумно, словно замки на дверях отсутствовали, и, передав привет от солидного человека, предложил услуги профессионального убийцы Юрий Петрович сдержанно отказался.

Три дня назад Иван появился у Лебедева в гостинице.

– Мне передали, что у вас проблемы. – Иван взял со стола бутылку коньяка, плеснул в стакан.

– Были! И очень серьезные! – взорвался Лебедев. – Вы опоздали! Несколько дней назад я был бы несказанно рад вашему визиту, а сегодня, простите.

Губы у гостя скривились в улыбке, глаза – белые, без зрачков, пустые – смотрят и не видят.

– Занят был. – Он рассмеялся – Да не боись, не сидел. Такие, как я, не садятся. Ошибся – и в распыл. Я работал, приятель. – Иван пригубил коньяк и пояснил: – Я когда подряд беру, адреса не оставляю. Объявился днями – нашли, о твоих заботах шепнули.

– Ох и многого же я не знаю! – удивился Лебедев.

– Тебе повезло, долго жить будешь, – изрек Иван, катая в ладонях стакан с коньяком.

Неожиданно Лебедев увидел гостя совершенно иными глазами. Взгляд упал на пальцы Ивана длинные, тонкие, стерильно чистые, какие порой бывают у врачей.

Лебедев подумал, что первоначальное, давнишнее впечатление о рабоче-крестьянском происхождении гостя в корне неверно. Наемный убийца был замешен на других дрожжах. И тут Лебедев понял, что гость над ним давно потешается.

– Смотришь на твое лицо, словно в "Вечерке" рубрику новостей читаешь, – сказал Иван, обнажая ровные белоснежные зубы. – Удивительно, что ты до сих пор на свободе

– Обмишурился, за другого тебя принял, – признался Лебедев. – Так что тебе шепнули, какая у меня проблема?

– Мавр сделал свое дело, ему следует уходить, – ответил Иван. – Имя, окраска, место пребывания?

– Леню Кружнева имеешь в виду?

– Не знаю, – Иван поморщился. – Но кто-то стал не нужен...

"Главное, опасным. Но не будем спорить", – подумал Лебедев. Он описал внешность Кружнева, назвал гостиницу и номер.

– Ладненько, – Иван отставил стакан, поднялся. – С завтрашнего дня, каждый вечер, часов с девятнадцати, находись в помещении, на людях. Думаю, я тебя не задержу.

– Может, мне лучше улететь?

– Ты что? Псих? Ты улетишь, и он улетит. Делай, как сказано. – Иван у двери оглянулся. – И, естественно, кто музыку заказывает, тот и платит.

– Я ничего не заказывал, – быстро сказал Лебедев.

– Чудной ты! – Иван рассмеялся, шагнул через порог и мягко прикрыл за собой дверь.

Через два дня около девяти вечера Леонида Кружнева обнаружили у гостиницы "Приморская" с простреленной головой.

Лебедев, выполняя указания Ивана, накануне вместе с Кружневым купил билет до Москвы.

Во Внуково, ожидая багаж, Лебедев увидел Ивана, который о чем-то весело беседовал с двумя девушками.

– А в Москве погодка лучше, – сказал он, подходя к Лебедеву. – Ну, вот и наши чемоданчики. Приготовь двадцать штук, завтра в девять утра я тебе позвоню.

Водитель такси неохотно открыл багажник, еле волоча ноги, обошел машину, прежде чем сесть за руль, тоскливо оглянулся, словно прощался со свободой, затем, тяжело вздыхая, начал крутить ручку счетчика.

– Попутчиков брать не будем, – пресек его мучения Лебедев. – Центр.

Неожиданно задняя дверь открылась, и кто-то легко вскочил в машину.

– В центр? Прекрасно!

Водитель рванул с места, глянул на Лебедева, усмехнулся.

Несколько минут ехали молча, затем мужчина, бесцеремонно подсевший к Лебедеву, спросил:

– Юрий Петрович, что погода, так и не исправилась, все дождит?

Лебедев повернулся и увидел улыбающегося подполковника Гурова.

– Василии Сергеевич, не гони, я быстрой езды не люблю, сказал Гуров.

– Это ваша машина? – Голос у Лебедева вдруг подсел.

– На воду дуете, Юрий Петрович – Гуров указал на карточку водителя.

О ком только Юрий Петрович Лебедев за последние сутки не думал! О главаре корпорации которого ждет суд, о Володе Артеменко, о Лене Кружневе кого воспитывал не одно десятилетие, а затем убил, даже о майоре Антадзе попавшем в ловушку и скончавшемся от инфаркта, о профессиональном убийце летевшем с ним в одном самолете, но больше всего думал о себе самом. Он твердо решил расплатиться с долгами, окончательно порвать с прошлым отойти от дел и жениться. Да-да даже об очаровательной сорокалетней Верочке обожавшей комфорт уют и мальчиков Лебедев тоже думал, а об этом человеке, что сидит сейчас на заднем сиденье забыл. Юрию Петровичу казалось, что голубоглазый подполковник из МУРа привиделся ему в кошмарном сне и исчез с наступлением нового дня. Гурова выбросили за борт одинокого и беспомощного. Нет, он не канул в небытие, вынырнул казалось с того света.

Продвинувшись в глубь салона, Гуров мог видеть Лебедева только в профиль, однако его страх и смятение не ускользнули от внимания опытного сыщика.

– Только не подумайте, что ради вашей персоны я притащился в такую даль, – сказал Гуров. – Провожал приятеля увидел случайно, решил подсесть. Кружнев не мучился, умер сразу?

Лебедев не мог сосредоточиться восстановить свой последний разговор с подполковником и чуть слышно промямлил.

– Леня? Кошмар! В голове не укладывается. Кому мешал? Такой тихий.

– Совсем вы поплохели, Юрий Петрович, как говорится ум за разум. Вы Кружнева знать не должны, даже не слышали об этом человеке. А вы Леней его называете, оскорбляете покойника, тихим обзываете. Когда вы его на Артеменко натравили тоже тихим считали?

"А ведь действительно, – вспомнил Лебедев, – у нас с сыщиком о Кружневе разговора не было! Как же это я? Больше ни слова я запутался окончательно. Не отвечать ни на один вопрос! Если у МУРа против меня что-то есть – и так возьмут.

Гуров оглянулся. Боря Вакуров на "Жигулях" держался на почтительном расстоянии.

– Вот и столица. Вам на Воровского?

Лебедев вздрогнул, втянул голову в плечи не ответил.

– Решили молчать? – Гуров усмехнулся. – Только под протокол? К сожалению мне заниматься вами не разрешили, так что продолжения сегодня не последует. Я человек не тщеславный кто-нибудь из моих коллег вас прищучит.

Такси остановилось на улице Воровского у нового здания музыкального училища. Лебедев расплатился, забрал чемодан. Больше они не сказали друг другу ни слова.

Лебедев отпер все замки вошел в квартиру опустил чемоданы на пол не снимая пальто и шляпы сел в кресло, тихо заплакал.

– Чего им от меня надо? – бормотал он, кулачком, по-детски вытирая слезы. – Сколько можно, я же не двужильный.

Вскоре приняв душ побрившись и сменив белье он пил кофе на кухне забыв о минутной слабости.

"Надо спокойно разобраться, – рассуждал Юрий Петрович. – Ничего у муровского молокососа против меня нет иначе бы не подсел и разговорить меня не пытался. Все это блеф. А может он оказался в аэропорту действительно случайно? Подполковники такой работой не занимаются. Он увидел меня и решил хоть как-то отыграться за то, что у него под носом убили человека. Сопляк!"

Довольный своей проницательностью, Лебедев выпил рюмку коньяку и решил о встрече забыть. Однако через несколько минут он вновь рассуждал.

"Подполковник умный опытный сыщик – данный факт сомнений не вызывает. И покойный Володька говорил, что Гуров ас и сам я это почувствовал, когда он явился ко мне в гостиницу. Глупо, да и опасно себя успокаивать. Он мог оказаться в аэропорту случайно, но уж подсел ко мне конечно с конкретной целью. Зачем сообщил мне, что начальство не разрешило ему заниматься моим делом? Если он не ведет расследование, то как узнал что вчера застрелили Леню? Ясно как день – сыщик в аэропорту встречал именно меня. Какую цель он преследовал?"

Замысел Гурова отличался удивительной простотой. Он во всем решил быть непоследовательно противоречивым, пусть преступник пытается найти к этой бессмысленности ключ. Будет мучиться, искать. Потом начнет действовать.

Гуров не располагал доказательствами вины Юрия Петровича Лебедева. Полковник Орлов абсолютно прав, реальных улик в природе не существует. Значит, решил Гуров, задача состоит в том, чтобы заставить преступника создать необходимые улики. Разрушить его тактику могло только бездействие Лебедева. Если тот в течение двух недель ничего не предпримет, – подполковник Гуров приступит к выполнению своих служебных обязанностей, и Лебедев сможет спать спокойно.

Гуров не имел четкого плана действий. Главное, не позволить Лебедеву жить спокойно, заставить суетиться, а там жизнь подскажет. Он снял трубку, набрал номер Лебедева и услышал спокойный голос:

– Алло! Вас слушают. Алло! Вас не слышно, перезвоните.

Гуров положил трубку и пробормотал:

– А может, мне к врачу обратиться? Ведь каждый сумасшедший считает себя абсолютно нормальным.

Лебедев поглядывал на молчавший телефон и думал, что, возможно, его уже подключили на прослушивание. Завтра будет звонить Иван. Юрий Петрович оделся и вышел на улицу.

На Калининском проспекте Лебедев оглянулся и увидел медленно движущиеся "Жигули" с частным номером. "А ты думал, что они будут за тобой следить, разъезжая с фонарем на крыше?"

В машине, кроме водителя, никого не было. "Может, чудится, и, как выразился голубоглазый сыщик, я уже на воду дую?"

Из "Жигулей" вышел молодой парень, снял щетки, запер машину и скрылся за декоративной церквушкой.

А ну, поглядим, решил Лебедев и пошел обратно. Он шагал медленно, не оглядываясь, и повернулся, лишь открывая дверь своего дома. Мимо на большой скорости пролетели те самые "Жигули", а на другой стороне улицы остановилось такси, из которого, пошатываясь, выбрались двое мужчин. Ясно, из "Жигулей" по рации передали сигнал, прибыло такси с "пьяными".

– Боже мой, – рассуждал Лебедев, поднимаясь в квартиру Хоть бы что-нибудь новенькое придумали. Как засветятся, так обязательно прикинутся пьяными. Здоровые мужики, черт знает чем занимаются. И сколько машин и "пьяных" гоняются за моей скромной персоной? И это перестройка, так они учатся хозяйствовать по-новому!

Борис Вакуров остановился у автомата, позвонил начальству, доложил.

– А не слишком грубо? – поинтересовался Гуров.

– Не знаю, – признался Боря. – Старался поинтеллигентней.

– А он тебя в лицо видел?

– Нет, Лев Иванович, – ответил оперативник. – Я проверял, когда щетки снимал, глянул на него – лица на таком расстоянии не разглядеть.

– Прекрасно, мы завтра данный факт используем. А сейчас, коллега, дуй в таксопарк, помни, машина была радийная, пусть диспетчер ее из-под земли достанет. Если повезет, следуй по маршруту, но близко не подходи.

– Понял, Лев Иванович!

Иван приехал из Внуково в гостиницу, где его давно знали и любили. Впервые он поселился здесь лет двадцать назад и наезжал с тех пор регулярно по два-три раза в год, случалось и чаще. Общительного и обаятельного Ивана Николаевича Лемешева в небольшой гостинице, расположенной в самом центре столицы, знали все, от уборщицы до директора. "Инженер по холодильным установкам" Лемешев держался с обслуживающим персоналом дружески, но без панибратства, привозил недорогие подарки, чинил постоянно ломающиеся холодильники, оставлял чаевые, слыл человеком скромным, непьющим, при деньгах.

Подойдя к барьеру администратора гостиницы, Иван протянул паспорт и уверенно сказал:

– Здравствуйте, на меня должна быть бронь министерства.

Администратор – давняя его знакомая – кивнула, ответив холодно, как и другим обречено ожидавшим своей участи.

– Здравствуйте. – И зашелестела лежавшими на столе бумажками.

"Бронь" нашлась, администратор вложила в паспорт карточку гостиницы, положила на барьер.

– Лемешев Иван Николаевич, пожалуйста. – Она укоризненно взглянула на других соискателей номера. Товарищи, вы словно дети, простых вещей не понимаете. Гостиница не частная лавочка, я здесь не хозяйка.

– У меня тоже должна быть бронь! – срывающимся тенором выкрикнул гражданин, одетый не по сезону в тяжелый овчинный полушубок. – Я по вызову, летел двое суток.

Иван вошел в лифт, так и не услышав окончания одиссеи командировочного.

Вскоре, приняв душ, побрившись и надев свежую рубашку, Иван уже созванивался с приятелями, которые помогали ему в Москве приобретать дефицит, сувениры, необходимые для создания нормальной среды обитания. Работники гостиницы, начальство и рядовые сотрудники конторы по ремонту холодильных установок, где он расписывался за зарплату, женщина, с которой он в настоящее время жил, и множество других нужных людей требовали внимания и расходов. Он неукоснительно придерживался принципа, никто никого просто так не любит, не уважает и не боится, чувства человеческие управляемы и должны быть как следует обеспечены, иначе они захиреют.

Иван, долгие годы, выполняя указания хозяев: припугни, выбей, убери, мечтал найти своего "золотого теленка". Лебедев – кандидатура во всех отношениях идеальная. Осколок от разбитой корпорации, имеет деньги, одинок, его, Ивана, боится. Только и делов осталось, что найти место хранения кассы, остальное – пара пустяков. Правда у старика один и очень серьезный недостаток он находится в поле зрения милиции и прокуратуры. Насколько активно им занимаются, неизвестно, но без риска в таком деле не обойтись.

Иван позвонил Лебедеву и, услышав его голос, положил трубку.

Завтра, родименький, мы начнем с тобой последнюю партию этого затянувшегося матча.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

На следующий день в двенадцать часов Юрий Петрович ждал Ивана на Центральном телеграфе. Лебедев сидел за столом и, тыкая ржавым пером "рондо" в пересохшую фиолетовую чернильницу, мечтал лишь о том, чтобы свидание не состоялось.

Когда утром Иван позвонил. Лебедев не рискнул предупредить его о возможном прослушивании телефона и не сказал, что придет без денег, мол за спиной топают оперативники. Он вышел из дома в десять, около часа катался в метро, делал пересадки, выходил в последний момент из вагона и тут же уезжал в обратном направлении, прекрасно понимая, что, если их разговор слышали, то все его маневры сплошной идиотизм.

Около двенадцати притащился на телеграф, безразлично скользнув взглядом по окружающим опустился на стул, попытался написать телеграмму на собственный адрес. У Лебедева имелся "паркер" с золотым пером, но ему доставляло удовольствие шкарябать бланк корявым "рондо", выцарапывая печатные буквы.

Перестройщики, думал Лебедев комкая испорченный бланк, куда вы без нас денетесь? В столице на Центральном телеграфе, нечем писать!

В половине первого он вышел с телеграфа и зашагал домой. Иван не явился, матерый зверь всегда чует западню. А может, ничего и не чует, все придумываю, позвонит позже, передоговоримся, успокаивал себя Лебедев, шествуя по улице Герцена.

Когда Юрий Петрович пришел домой, Иван на кухне пил чай и читал газеты. Больше всего Лебедева потряс не сам факт присутствия гостя, а чай, газеты и очки в массивной оправе, которые Иван поднял на лоб при появлении хозяина.

– Иван, – пробормотал Лебедев и окончательно смешавшись, добавил, – Здравствуй.

– Какие беззакония творят судейские, – Иван укоризненно посмотрел на Лебедева, – ведь абсолютно невинных сажают, друг дружку хватают оторопь берет. Присядь – Иван стал наливать чаи в загодя приготовленную чашку. – Тебе покрепче?