355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Николай Леонов » За пределом жестокости (Сборник) » Текст книги (страница 8)
За пределом жестокости (Сборник)
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 00:08

Текст книги "За пределом жестокости (Сборник)"


Автор книги: Николай Леонов


Соавторы: Алексей Макеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

В душе Гуров не очень надеялся на такую удачу, но, видимо, руководитель лаборатории решил раз и навсегда отделаться от назойливых оперативников. Он принял Гурова и Милютина в своем кабинете, но предупредил, что в его распоряжении не более десяти минут, а потом он отбывает на очень важное межведомственное совещание, где будет решаться вопрос финансирования.

– Сами понимаете, в наше время этот серьезный вопрос приобрел уже некую сакральность, – с кривой усмешкой сказал Арнольд Евгеньевич (так звали начальника). – Тот, кто упускает финансирование, упускает все.

Это был невысокий поджарый мужчина с телосложением и грацией спортивного гимнаста. Скорее всего, решил Гуров, он и в самом деле серьезно занимался спортом, а форму поддерживает до сих пор. Вообще, Арнольд Евгеньевич основательно следил за собой – его мужественное лицо покрывал ровный южный загар, от него пахло дорогой туалетной водой, и ногти на его руках были обработаны в хорошем салоне. Но располагающая внешность не могла обмануть Гурова. За ней он увидел некий хаос, очень напоминающий тревогу и даже страх. Арнольд Евгеньевич превосходно владел собой, но глаза его ощупывали обоих оперативников с таким усердием, точно он был таможенником, а они нарушителями границы.

– Думаю, десяти минут нам хватит, – сказал Милютин, который и на такой срок не рассчитывал. – Вы, Арнольд Евгеньевич, объясните нам, пожалуйста, что там за история у вас случилась. Кому понадобилось похищать вашего сотрудника? Какие у вас на этот счет предположения?

– Никаких абсолютно! – решительно заявил начальник. – Полагаю, что предположения – это по вашей части. Наше дело – точное знание, точные технологии.

– Но позвольте вам напомнить, Арнольд Евгеньевич, что именно вы организовали охрану своего сотрудника, когда он оказался в беспомощном состоянии. Зачем? – спросил Милютин. – Вы чего-то опасались?

– Пожалуй, – сказал Арнольд Евгеньевич. – Ничего конкретного, но обстоятельства, при которых Бекас попал в аварию, выглядели несколько странно, и я предпочел перестраховаться. Видите ли, мы здесь занимаемся довольно серьезными делами. Вы меня понимаете? Иногда нам приходится выполнять разработки, связанные, скажем так, с национальной безопасностью…

– А можно с этого места поподробнее? – спросил Гуров.

Арнольд Евгеньевич взглянул на него мельком, но с явным превосходством.

– К сожалению, подробностей я вам сообщить не могу, – сказал он. – Многие наши проекты требуют специального допуска. Боюсь, что даже по запросу прокуратуры…

– Но все равно нам требуется знать, чем занимался ваш пропавший сотрудник, – настаивал Гуров. – Без этого мы не сумеем найти преступников. Укажите, через какое ведомство нам делать запрос по этому поводу.

Арнольд Евгеньевич задумчиво посмотрел сначала на Гурова, потом на Милютина.

– Гм, хорошо… Если уж вы так настаиваете, я прикажу подготовить отчет по работе Бекаса. Чтобы вы могли составить представление. Разумеется, секретные материалы в них не войдут. Со своей стороны хочу заявить, что мы задействовали собственную службу безопасности. Надеемся самостоятельно разобраться в этой истории.

Милютин скептически кашлянул.

– Вы разбирайтесь, Арнольд Евгеньевич, но не забывайте, что существует статья за сокрытие от дознания улик и прочих сведений, касающихся преступления. Не забывайте, что это не ваше частное дело. Убит человек. Да и похищение человека относится к категории тяжких правонарушений. Самодеятельность здесь, скорее, вредна.

– А кто говорит о самодеятельности? – высокомерно произнес Арнольд Евгеньевич. – Просто мне кажется, что подобные расследования не должны касаться милиции. Существуют другие структуры, в которые мы уже обратились. Оттуда нам обещали всемерную поддержку, – многозначительно добавил он.

Гуров понимающе кивнул.

– Подробностей, насколько я понимаю, вы опять-таки разглашать не намерены? – сказал он.

– Вы правильно понимаете, – ответил Арнольд Евгеньевич и демонстративно посмотрел на часы. – А теперь извините, господа, я спешу!

– Но вы обещали предоставить нам материалы – чем занимался Бекас, – напомнил Милютин.

– Вам их обязательно предоставят, – веско сказал начальник лаборатории. – Как только они будут готовы, вам позвонят. А теперь попрошу покинуть наше бюро. Еще раз хочу напомнить, что сюда нужно иметь специальный доступ. А у вас, насколько я понимаю, даже постановления прокуратуры не имеется?

Он был предельно настойчив и неумолим. Лично проводил Гурова и Милютина до проходной и пожелал им удачи. Затем сел в стального цвета «Вольво» и отбыл по своим делам.

– Вот так вот приходится работать! – вздохнул Милютин. – Этот еще вежливо разговаривал.

– Разговаривал-то он вежливо, – покачал головой Гуров. – Но уж больно уклончиво. По-моему, ему очень хочется что-то от нас скрыть.

– И боюсь, это у него получится, – хмыкнул Милютин. – Если они работают тут, допустим, на оборонку, нас вообще отставят на второй план, и заниматься этим делом будет, допустим, ФСБ…

– Пусть занимается, – согласился Гуров. – Оборонка – это вообще не моя грядка. Ты мне лучше еще разок напомни – как фамилия того санитара, что пропал вместе с пациентом…

Глава 9

С потолка размеренно капало. Крошечные серебристые капли, размером с просяное зерно, беззвучно соскальзывали вниз и исчезали. На бетонном полу даже лужа не успевала набегать. Просто образовалось непросыхающее черное пятно. В общем, ничего страшного. Но одно сознание того, что он находится в сырой темнице, куда проникает лишь дождевая вода, угнетало Бекаса чрезвычайно.

К тому же в подвале, куда его посадили, было чертовски холодно и гудела день и ночь вентиляция. Правда, его наконец переодели и даже снабдили чем-то похожим на вытертый тулуп. Приходилось кутаться в этот тулуп, хотя он пах мышами и тараканами. И все равно на второй день Бекас начал кашлять.

Его по-прежнему опекали Василий Иванович с Петькой, и Бекас попытался с ними объясниться. Когда они в положенный час принесли ему еду (кормили его, надо сказать, неплохо и регулярно), Бекас предупредил, что организм его еще не окреп и заточение может повлиять на него самым роковым образом.

– У меня снижен иммунитет, – заявил он. – Мне нужно восстанавливаться. Вы знаете, в каком я был состоянии, и вы запихали меня в эту вонючую сырую дыру! У меня появился кашель. Если я заболею воспалением легких, вам же будет хуже. Или вы не собираетесь больше искать диск с информацией?

На это Василий Иванович, злой как черт, ему ответил:

– На что тебе жаловаться, подонок? Будь моя воля, я бы давно тебе башку оторвал. Скажи спасибо шефу, что он не велел тебя трогать. А что касается моего мнения, так я думаю, что никакого диска с информацией у тебя нет. Или вообще никогда не было, или он пропал, или ты забыл, где спрятал. Одним словом, дерьмо все это, и ты просто морочишь нам всем голову. Когда шеф это поймет, я с тобой разберусь по полной программе, бекасина уродский! Запомни мое слово!

Голова его была перебинтована, и глаза из-под белой повязки сверкали дьявольским огнем. Он буквально испепелял взглядом несчастного Бекаса. Он швырнул на грязный стол какую-то коробку, повернулся и стал подниматься по лестнице. На ходу он бросил сверху:

– Это тебе лекарства! Шеф велел, чтобы ты принимал. Там написано, как их принимать. Хочешь быть здоровым – пей!

А Петька, ставя на стол поднос с едой, пояснил более мирным тоном:

– Он на тебя злой страшно! Ты ведь ему ухо пополам перекусил, представляешь? Еле пришили… И вообще, ты придурок знатный! Мы же могли все разбиться! Тебе, может быть, жить уже надоело, а я не возражаю еще пожить. Ладно, хавай, сил набирайся! И таблетки пей. Шеф с лучшими докторами советовался, чем тебя лечить.

– Лучше бы твой шеф деньги мне заплатил да помог за границу свалить! – сказал Бекас, который решил быть отныне наглым и вызывающим. – Учтите, ни хрена вы не получите, пока я гарантий от вас не увижу!

Петька покосился на него сочувственным взглядом.

– Упертый ты мужик, – сказал он. – Только не поможет тебе твое упорство. Сам же говоришь, больной весь, а в бутылку лезешь. Забыл, как резиновой палкой по животу получать? Ничего, вспомнишь!.. И про диск свой вспоминай, пока свободное время есть. В следующий раз мы должны все махом сделать. Теперь в том месте все время менты крутятся. Что-то почуяли, видно…

– Ни хрена себе, почуяли! – разозлился Бекас. – Да вы человека там ни за что ни про что зарезали! А теперь удивляетесь, что менты вас пасут!

– Это самооборона была! – назидательно сказал Петька. – Он на нас напал. В крайнем случае на суде я так и скажу. Это все пустяки, пусть тебя это не колышет. Хуже, что менты пост на том участке поставили. Наблюдают. Придется теперь переждать. Шеф не велел на рожон переть. Но предупредил: если ты, Бекас, опять начнешь финтить – применить к тебе самые суровые меры. Так что пожалей свое здоровье, Бекас, не выдрючивайся. Василий Иванович на тебя ужасно злой.

Предупредив таким образом Бекаса, Петька тоже ушел. Оставшись в одиночестве, Бекас не стал есть, а, присев на скрипучую раскладушку, снова и снова принялся вспоминать события последних дней, все свои несчастья, превратившиеся в сплошную черную полосу, которая не собиралась сменяться белой…

Он уже забыл, когда жил нормальной человеческой жизнью. Даже свою старую холостяцкую квартиру, которая досталась ему после размена с женой, Бекас представлял очень смутно, будто жил в ней добрых сто лет назад. Зыбкость его положения усугублялась плохим самочувствием, которое то и дело давало о себе знать. На Бекаса периодически «накатывало» – его начинало трясти, в глазах темнело, тело делалось ватным, его тошнило. Состояние полной беспомощности одновременно и угнетало его, и толкало на вызывающее поведение. Он как бы терял свою прежнюю сущность и превращался в нового человека, который для него самого был загадкой. Он то был готов бороться за свою жизнь и будущее до последней капли крови, то впадал в беспросветную депрессию, от которой не было лекарства.

Впрочем, лекарство ему теперь принесли. Однако Бекас не собирался его пить. Мало ли что за химию могли ему подсунуть. Какую-нибудь сыворотку правды. Конечно, химию можно и в еду подложить, но это не так надежно. На всякий случай нужно будет сделать вид, что он принимает их таблетки. Хотя, по большому счету, Бекас сам не верил в такую версию. Наверняка обыкновенные лекарства. Заказчик ведь не полный идиот, понимает, что с Бекасом нужно обращаться бережно – иначе информации ему не видать как своих ушей. А сыворотку правды они давно могли ему ввести, не спрашивая разрешения и не скрывая своих намерений. Вопрос в том, не отдаст ли он концы. Нет, на такой фокус они не пойдут, но береженого бог бережет.

Однако главный фокус остается за ним и заключается в том, чтобы обменять то, что у него есть, на жизнь и на большие деньги для этой жизни. Правильнее сказать, обменять то, что у него было, потому что никаких гарантий на этот счет у него теперь нет. Так что ему придется извернуться так, как ни одному акробату не доступно. Он должен это сделать, потому что после катастрофы обнаружил в себе такой запас изворотливости, которому любая змея позавидует. Пожалуй, если бы он хорошенько все продумал, то мог бы избежать тех неприятностей, с которыми теперь столкнулся.

Хотя вряд ли. Наверняка все его документы, деньги, жилище находятся теперь под контролем Арнольда Евгеньевича. Этот паук все предусмотрел. Он только ждал, когда Бекас свалится ему в руки, как перезревший плод. Самоуверенность его подвела. Урожаем интересовался кое-кто еще, более предусмотрительный и расторопный. Ему все и достанется. Или же все-таки нет? Вот теперь и милиция зашевелилась. Наверняка выйдут на сгоревшую «Ниву». Интересно, «Нива» эта принадлежала кому-то из группировки заказчика или это была угнанная машина?

Бекас вспомнил – когда он впился зубами в ухо Василия Ивановича и они навернулись вместе с машиной в карьер, в первую минуту всем показалось, что они разбились всмятку. На самом деле все были оглушены падением, но серьезных травм не получили. Только сам Бекас притворился, что находится в полной отключке. Его выволокли из машины и бросили на песке. Потом Василий Иванович долго и злобно ругался – шансов поднять автомобиль из карьера не было. Тогда на пару с Петькой они подожгли его, хорошенько облив бензином из запасной канистры.

Пока они, как индейцы, плясали вокруг пылающей «Нивы», Бекас потихоньку поднялся и, постепенно ускоряя шаг, стал удаляться от места аварии. Он даже пальто сбросил, полагая, что человека в больничной пижаме скорее подберут на трассе.

Но тут опять начался кошмар. Его бегство не укрылось от внимания Василия Ивановича. Оно взбесило его до предела. Охваченный дикой злобой, обливаясь кровью из прокушенного уха, он догнал Бекаса и схватил его за руку.

Бекас ухитрился вывернуться, и в пальцах Василия Ивановича остался лишь рукав от больничной пижамы. Зарычав, как дикий зверь, он отшвырнул его и сшиб Бекаса с ног.

Наверное, в тот момент он мог запросто убить Бекаса, раздавить его, как насекомое. Выручил Петька, который напомнил партнеру, что шеф будет очень разочарован смертью Бекаса.

– «Отвечаете за него головой!» Вот что шеф сказал! – заорал Петька, хватая Василия Ивановича за руку и повисая на ней. – Забыл, что ли? Я из-за него головы лишаться не собираюсь!

– Я ее уже почти лишился! – огрызнулся Василий Иванович, размахиваясь ногой, словно собирался зарядить Бекасу под ребра. – У, сука!

Петька оттащил его в сторону. Но Василий Иванович и сам уже опомнился. Он сообразил, что даже и при живом Бекасе нагоняй от шефа они получат неминуемо. Во-первых, выехали на место самовольно, во-вторых, угробили машину, в-третьих, засветились и поставили под удар всю операцию. За такое шеф вполне может голову оторвать и без дополнительных причин.

Что было дальше, Бекас помнит смутно. Его опять начало тошнить, и слабость буквально валила его с ног. На него снова надели пальто и волоком оттащили от места пожара куда-то в чистое поле, и там в темноте Василий Иванович долго и упорно куда-то звонил и что-то объяснял необычным извиняющимся тоном.

Примерно через час-полтора за ними пришла машина. К тому времени Бекас слегка очухался, но ему предусмотрительно завязали глаза, и он опять не мог проследить маршрут. Однако по прибытии на место Бекас догадался, что они опять находятся в том же самом неустроенном общежитии. Только на этот раз его повели не вверх, а вниз и заперли в бетонном подвале, где стояла койка, стол со стулом и горел тусклый светильник. К тому же выяснилось, что во время дождя туда каким-то образом доходит небесная влага, правда, в очень умеренных количествах.

Наверное, наверху началась самая настоящая осень, подумалось Бекасу. Дождь шел, когда вся эта каша заварилась, и дождь идет, когда ее приходится расхлебывать. И нет никакой уверенности, что расхлебать удастся. Слишком крутое получилось варево.

Раздумья его были прерваны раздавшимся наверху шумом. Кто-то опять спускался в подвал. Бекас настороженно посмотрел на лестницу и обмер. В его темнице появился сам заказчик! Человек, чьего имени он до сих пор не знал, но который обладал тонким умом, хладнокровным характером и весьма действенной командой. Кроме этого, он наверняка располагал солидным капиталом. Он и выглядел необыкновенно солидно – превосходно одетый, уверенный в себе, чуть полноватый, с твердой линией подбородка и стальными глазами – эдакий руководитель завода-гиганта в добрые старые времена. Хотя вряд ли в те времена он был крупным руководителем. Тогда он максимум был каким-нибудь лейтенантом – в прямом или переносном смысле. Это в мутные годы он нашел себя и принялся ловить рыбку в мутной воде. Должно быть, дела шли успешно, если он сумел приобрести такой лоск. Бекасу оставалось только завидовать.

Вслед за хозяином спускался кто-то из его шестерок – бычий затылок, свинцовый взгляд, широченные плечи. Чем-то он напоминал Василия Ивановича, только выглядел еще страшнее и бесчеловечнее. Такому Бекас ухо, пожалуй, прокусить бы не решился.

Они спустились вниз и остановились прямо перед Бекасом. Он не выдержал характер, поднялся. Серые глаза заказчика сверлили его.

– Здравствуйте, господин Бекас! – произнес заказчик и покачал головой. – Неважно выглядите! Как ваше самочувствие?

– Спасибо, хреново! – буркнул Бекас, отводя глаза.

– М-да, печально! Но ведь в этом виноваты прежде всего вы сами! – воскликнул заказчик. – А уж сколько хлопот вы доставили нам, господин Бекас!

– А мне казалось, что вам в основном достается прибыль, господин… м-м… не знаю вашего имени-отчества, – с некоторым вызовом сказал Бекас.

– Называйте меня «господин Тенин», – сказал заказчик. – А насчет прибыли вы не совсем правы. Сначала вы исправно снабжали нас информацией. Но потом, когда речь пошла о действительно важных вещах, вы все испортили. Понимаю, что вы пострадали сами, но это плохое оправдание. Мы не благотворительная организация. Нас интересует дело. Мы попытались исправить ваши ошибки, приложили для этого колоссальные усилия, а вы опять принялись нам мешать. Теперь все сплелось в такой запутанный узел, который нормальным способом развязать невозможно. Придется его разрубать, господин Бекас! Вы догадываетесь, о чем я?

На душе у Бекаса заскребли кошки. Тон Тенина ему категорически не понравился.

– Нет, я вас не понимаю, – ответил он.

– Я вам сейчас объясню, – спокойно сказал Тенин. – Тем, как складываются обстоятельства, обеспокоены не только мы. Ваше непосредственное начальство, уважаемый Арнольд Евгеньевич, также встревожен. Его можно понять. Он был уверен, что ему удастся вернуть назад то, что вы сумели похитить… – Он испытующе всмотрелся в лицо Бекаса. – Или это блеф? Может быть, и не существует никакой информации, господин Бекас? И вы просто водите нас всех за нос?

– Да как же так? – испугался Бекас. Такой вариант не оставлял для него никакой надежды. – Честное слово… Я спрятал… Мне просто наседали на пятки. Вот все так и получилось.

– Очень неловко получилось, – констатировал Тенин. – Хорошо. Не будем поминать прошлое. Давайте сразу договоримся о наших дальнейших планах. Что вы намерены делать дальше? Вы намерены передать нам диск с информацией или собираетесь и дальше злоупотреблять нашим терпением?

– Мне нужны гарантии, – угрюмо отозвался Бекас.

– А мое слово для вас недостаточная гарантия? – с упреком произнес Тенин и, помолчав, добавил: – Ну что же, я вижу, вы упрямый и недоверчивый человек. В других обстоятельствах эти качества вызывали бы у меня уважение, но сейчас мы находимся в цейтноте, и нас интересует прежде всего результат. Поэтому послушайте внимательно, что я вам скажу. Итак, ваш уважаемый Арнольд Евгеньевич сумел выйти на нас и предложил мне компромиссное решение. Он предложил мне отступные за вас и за тот материал, который вы у него увели. Мы, разумеется, что-то теряем на такой сделке, но зато избавляемся от массы хлопот. И, должен вам признаться, я все больше и больше склоняюсь к тому, чтобы принять предложение вашего начальника, господин Бекас. Понимаете, что это означает лично для вас?

– Вы не можете! – прошептал Бекас.

Его внутренности словно прихватило морозцем. Если Тенин откажется от него и передаст Арнольду Евгеньевичу, дни его будут сочтены.

– Очень даже можем! – заявил Тенин. – Нам надоело играть в кошки-мышки. Мало того что это очень утомительно. С каждым днем это становится все опаснее! Вы умудрились довести до того, что в дело вмешалась милиция!..

Бекасу хотелось сказать, что не он убил в саду человека, из-за которого и всполошилась милиция, но сдержался. Такое замечание могло сейчас дорого ему обойтись. Упоминание имени начальника ввергло его едва ли не в шок. Заказчиков Бекас боялся, но как он боялся Арнольда Евгеньевича, и передать было невозможно. Здесь к страху примешивался и стыд, и что-то еще, чему Бекас даже названия подобрать не мог. Нет, с начальником он встречаться не хотел категорически. И Тенин это понимал.

– Итак, я жду ответа! – твердо сказал он, пристально глядя на Бекаса. – Вы должны немедленно сделать выбор. Если вы с нами, то сейчас же в подробностях рассказываете мне о спрятанном диске. Мы тут же отправляемся и изымаем его, не теряя ни минуты. Если же вы опять начнете крутить и вертеть, ссылаясь на свою потерянную память, то мы ставим на вас крест и за обговоренную мзду передаем вас Арнольду Евгеньевичу. Дальнейшая ваша судьба нас не интересует. Ну и сами понимаете, что времени на размышление у вас также не осталось – все должно решиться прямо сейчас.

– Но ведь там милиция!.. – сказал изумленно Бекас. – Вы же не сунетесь туда!

– Это не ваша забота, – ответил сквозь зубы Тенин. – От вас требуется только одно – достоверные сведения. Считаю до трех. Один!..

– Я согласен! – быстро произнес Бекас. – Я даже сам вручу вам этот диск…

– Нет, вы больше не сделаете отсюда ни шагу, пока информация не окажется у меня в руках, – отрезал Тенин. – Вас запрут в подвале, пока мы будем искать диск. И если я вернусь без него…

Взгляд, остановившийся на Бекасе, был тяжел, как свинец.

– Я понял, – совсем поник Бекас. – Все очень просто. Вы находите пруд. Возле пруда есть развалины старого дома. Сейчас они все заросли сорной травой и кустарником. Но если хорошенько поискать, можно найти остатки камина. Суньте руку в трубу – вернее, в дыру, которая осталась от трубы, – и слева, как бы на приступочке, найдете полиэтиленовый пакет…

– Идиот!.. – не сдержался Тенин. – Представляю, во что он превратился за этот год! Вы что, не могли положить диск во влагонепроницаемую коробку?

– Я же не знал, что все затянется на год! – обиженно сказал Бекас. – Да и не думаю, чтобы диск был поврежден. Носитель хороший, упаковка тоже прочная. Завернул я его опять-таки тщательно. Если помните, в тот день шел дождь…

– А вы, оказывается, совсем не так сильно впали в беспамятство!.. – с негодованием заметил Тенин. – Просто, я вижу, вам нравится морочить людям головы!

– Просто мне нужны гарантии, – упавшим голосом пробормотал Бекас.

– Даю вам гарантию, – уничтожающим тоном проговорил Тенин, – что если диска я не обнаружу, то вам придется так туго, как еще никогда в жизни не приходилось. Мы не можем играть в эти игры бесконечно. На каком-то этапе они теряют смысл. Так что все решится сегодня. И если вы и на этот раз вздумали меня обмануть…

– Нет, на этот раз я сказал все, – ответил Бекас. – Если вы не найдете там диска, то я тут уже ни при чем.

– Теперь вы в любом случае при чем, – сурово сказал Тенин, повернулся и, не оглядываясь, быстро пошел к лестнице.

Телохранитель с бычьим загривком, сутулясь, побрел за ним следом. Вскоре дверь в подвал захлопнулась с лязгом и скрежетом. Бекас без сил упал на кровать. В голове у него будто проносился ледяной вихрь. Он уже не чувствовал себя полностью живым. Бекасу казалось, что его тело разваливается на атомы, а из самого темного угла подвала смотрит на него пустыми глазницами смерть с ржавой косой в руках.

Тенина наверху встретили Василий Иванович с Петькой.

– Ну что, шеф? – поинтересовались они нетерпеливо.

– Он все сказал, – коротко обронил Тенин. – Просто нужно уметь заинтересовать человека.

– Сами же не велели его прессовать! – обиженно пробурчал Василий Иванович, невольно притрагиваясь к перебинтованному уху.

– А прессовать и не нужно было, – холодно ответил Тенин. – Сейчас выезжаем на место. Это опять туда.

– Но там же менты, шеф!

– Менты нашему делу не помеха, – отрезал Тенин. – Мы ведь ничего противозаконного делать не собираемся, верно? К тому же на улице дождь. Какой дурак будет сейчас торчать под открытым небом? И вообще, вам-то о чем беспокоиться? На этот раз я сам все сделаю. Между прочим, я давно подумываю, не отказаться ли мне от услуг таких недотеп, как вы? Если заниматься делами в одиночку, это будет куда выгоднее – вам не кажется?

– Но… – начал Василий Иванович.

– Идите заводите машину! – отрезал Тенин. – Мне нужно кое-куда позвонить.

Василий Иванович с Петькой вышли во двор. С неба лил нескончаемый осенний дождь. Окна в домах казались нарисованными акварелью. Ни одного живого лица не было видно за ними. Обширный двор тоже был пуст – только один черный «Мерседес», сверкающий, как после хорошей мойки, стоял у выезда.

– Хорошо ему говорить! – проворчал Василий Иванович, не глядя на своего спутника. – А если тебя за глотку берут – тогда как? Ты вот того хрена завалил, что – для собственного удовольствия? Ясно, не для собственного! А если бы не завалил и нас тогда повязали? Сам же он говорил, что ни одна живая душа… А потом второй раз, когда мы с Кирюхой без тебя ездили? Я-то ладно, ушел, а Кирюха, царство ему небесное, не уберегся. Опять же чуть не повязали. А ему легко говорить – в одиночку!

– Ладно, проехали! – недовольно бросил Петька. – Чего теперь? Что было, то быльем поросло. И вспоминать не стоит. Нужно думать, как сейчас сделать, чтобы все путем было.

– Это уж пусть он думает! – с некоторым оттенком мстительности сказал Василий Иванович. – Сам так сам – я не возражаю. Между прочим, дал бы он мне свободу действий – давно бы я из этого урода все вытряс!

– Чего же не вытряс? – пожал плечами Петька.

– Знаешь – чего! – разозлился Василий Иванович. – Это ты сейчас такой умный стал! Базаришь! Из-за тебя, между прочим, весь сыр-бор. Привык пером махать! Не завалил бы тогда мужика…

– Ладно, чего мы будем собачиться? – примирительно сказал Петька. – Я же тебе ничего не предъявляю. Я просто хочу сказать, что прошлого не вернешь. Смысла нет базарить.

Они уселись в машину. Вскоре появился Тенин в сопровождении своего амбала-телохранителя Славы. Они тоже забрались в «Мерседес», и Тенин повелительно махнул рукой.

– Погнали! – сказал он. – Договорился с одним приятелем. Он к нам присоединится за Кольцевой. Он мент. Я ему бабки плачу за разные мелкие услуги. Сегодня он обещал нас подстраховать. Подъедет к дому раньше нас, наплетет чего-нибудь, отвлечет своих коллег… Чтобы, значит, уже полная уверенность была.

– Вы ему все рассказали, шеф? – ужаснулся Петька. – На ментов сами знаете, какая надежда! Мент, он всегда мент…

– Ты кого учишь?! – прикрикнул Тенин. – Прикуси язык! Этот капитан знает ровно столько, сколько я ему сказал. За те бабки, которые я ему плачу, можно не задавать вопросов, понятно? И он не задает! Вам бы у него поучиться!

– Понял, шеф! – вздохнул Петька.

Дальше ехали в полном молчании. Даже когда за Кольцевой дорогой к ним присоединилась милицейская машина с синей полосой, никто не осмелился произнести ни слова. Только сам Тенин обменялся по телефону с неизвестным милицейским капитаном несколькими фразами, суть которых сводилась к тому, что капитан сделает все, как договорились. После этого патрульная машина увеличила скорость и скрылась в дождевой мороси.

Сами они доехали до нужного поворота примерно через десять минут после капитана. Здесь Тенин велел притормозить и объяснил план дальнейших действий.

– Сейчас объедешь рощу слева и поставишь машину так, чтобы ее ни с одной точки не было видно. Я прогуляюсь пешочком до пруда, сделаю дело и вернусь. Вы все сидите в машине, как влитые. Никакой самодеятельности. Только в крайнем случае, если вас будет окружать милиция, разрешаю уехать. Но это из области фантастики, потому про эту возможность можете сразу забыть. Дождетесь меня, и поедем спокойно обратно. Все поняли?

Василий Иванович понял. Они поехали дальше. До самой рощи им не попалась ни одна машина.

– Ноги промочите, шеф! – заботливо сказал Петька, когда «Мерседес» прокатился по сырой траве и замер под кронами двух желтеющих берез, с которых беспрерывно срывались тысячи водяных капель.

– С вами еще и не до того доживешь! – ответил Тенин, открывая дверцу. – Сидеть здесь и помалкивать!

Он пошел в обход рощи, и все увидели, что на ногах у него не лаковые туфли, а резиновые сапоги.

– А ты страдал! – буркнул Василий Иванович.

– Шеф дал распоряжение сапоги ему найти, – прогудел телохранитель Слава. – Я сразу в магазин сгонял и купил. По размеру. С подкладкой, – горделиво закончил он.

Они ждали не менее получаса. Одуряюще барабанил по крыше машины дождь, по ветровому стеклу бежали бесконечные струи воды. Разговаривать никому не хотелось. Они столько раз уже здесь были, что еще один приезд казался совершенной бессмыслицей.

Потом появился шеф, и все оживились. Тенин забрался в машину. С него текло, но по его спокойному, полному достоинства лицу было видно, что он доволен.

– Трогай! – сказал он Василию Ивановичу и, не удержавшись, похлопал себя по карману. – Дело в шляпе, господа! Товар наконец-то у нас.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю