Текст книги "От фракционности к открытой контрреволюции. Нарком НКВД свидетельствует"
Автор книги: Николай Ежов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
В террористические планы объединенного троцкистско-зиновьевского центра в первую очередь входит организация покушения на товарищей Сталина и Кирова. В соответствии с этим центр объединенного блока приступил к подбору террористов и организации террористических групп.
Для объединения деятельности террористических групп троцкистско-зиновьевский центр выделяет «московский террористический центр» в составе Бакаева, Рейнгольда и Пикеля от зиновьевцев, Мрачковского и Дрейцера от троцкистов. На «московский центр» возлагается задача практической организации террористических групп и непосредственное совершение террористических актов.
Однако, по независящим от троцкистско-зиновьевского центра причинам, в конце 1932 года и в 1933 году террористическая деятельность троцкистов и зиновьевцев несколько ослабла.
Осенью 1932 года партией была разоблачена контрреволюционная группа правых в составе Рютина, Галкина, Слепкова и других. Группа пыталась, как об этом говорится в постановлении президиума ЦКК от 9 октября 1932 года «создать подпольным путем под обманным флагом «марксизма-ленинизма» буржуазно-кулацкую организацию по восстановлению в СССР капитализма, и в частности, кулачества». Одновременно с разоблачением этой группы были разоблачены и связи Зиновьева и Каменева с группой. Они знали о существовании этой контрреволюционной группы, знакомились с ее «платформой» и вели переговоры с некоторыми из ее участников.
9 октября 1932 года Зиновьев и Каменев были исключены из партии вместе с активнейшими участниками рютинской кулацкой группы и сосланы в ссылку.
Характерна следующая деталь. На заседании ЦКК Зиновьев и Каменев, конечно, резко осуждали свои поступки, каялись и делали вид, что исключение из партии, это для них большое наказание. На деле оказалось, что и исключение из партии, и административную ссылку они расценивали как «сравнительно легкое наказание».
Вот что об этом показывал на суде Зиновьев:
«После провала моего и Каменева, в связи с делом Рютина и др., мы двурушничаем на заседании Центральной контрольной комиссии, мы отделываемся сравнительно легким наказанием. Мы должны уехать в ссылку. Оставляем все бразды правления, если так можно выразиться, Евдокимову, Бакаеву и Смирнову»[54]54
Стенограмма судебного заседания военной коллегии Верховного суда Союза ССР. Дело № III, стр. 74.
[Закрыть].
Как видно, уезжая в ссылку, они не складывали свое оружие, а выделяют специальную тройку, которая должна была возглавлять руководство подпольными контрреволюционными группами.
Спустя некоторое время, в 1933 году, органы Наркомвнудела раскрыли троцкистский центр. Основные руководители центра, в том числе и глава его – И.Н. Смирнов – были арестованы и присуждены к разным срокам наказания.
Арест и ссылка Зиновьева и Каменева, а также и арест троцкистского центра в 1933 году несколько ослабляет деятельность троцкистско-зиновьевского террористического блока, вынуждает оставшихся членов центра на время свернуть свою террористическую работу и отодвигает сроки покушения на руководителей партии и правительства.
Впоследствии выяснилось, что ослабление террористической деятельности было сознательным. На процессе в августе 1936 г. зиновьевцы и троцкисты сами поведали о перерыве своей контрреволюционной деятельности.
Бакаев на суде сказал следующее:
«Произошло исключение Зиновьева и Каменева из партии, выяснилась перспектива неизбежной ссылки и передо мной стал вопрос: что же дальше?.. Евдокимов организовал совещание, на котором внес предложение приостановить террористические акты при создавшемся положении… Евдокимов, обращаясь к Куклину и Дрейцеру сказал, что нужно срочно предупредить ленинградцев, чтобы там прекратили подготовительную работу к теракту»[55]55
Стенограмма заседания военной коллегии Верховного суда Союза ССР, дело №II, стр. 73-75.
[Закрыть].
То же самое подтвердил на суде и Рейнгольд:
«Перерыв, который был между осенью 1932 г. и летом 1933 года, не был случайным: он был связан с рютинским провалом Зиновьева и Каменева. И я должен сообщить суду о том, что в начале 1933 г. на квартире у Богдана с участием Евдокимова, Бакаева, Пиккеля и меня было совещание, на котором Евдокимов от имени объединенного центра передал директиву: свернуть террористическую работу до тех пор, пока Каменев и Зиновьев не вернутся из ссылки, до тех пор, пока они не покаются, не будут восстановлены в партии, не будут облечены некоторым доверием. Заранее было известно, что они покаются, потому что это лежит в природе зиновьевской организации, которая имела в прошлом и до этого немалый опыт такого рода покаяний. После того, как Зиновьев и Каменев вернулись из Минусинской ссылки, состоялся ряд встреч на квартире у Каменева»[56]56
Стенограмма заседания военной коллегии Верховного суда Союза ССР, дело № II, стр. 42.
[Закрыть].
Перерыв в контрреволюционной деятельности был вызван не только отсутствием Зиновьева и Каменева. Оказывается, что по планам этих презренных террористов, им нужно было, прежде чем совершить террористический акт, вновь завоевать доверие партии и добиться восстановления Зиновьева и Каменева в рядах ВКП(б). На суде Каменев так и заявил:
«…План задержался не только по причине нашего физического отсутствия в Москве, но и из соображений политического порядка, по причине необходимости нашего восстановления в доверии партии»[57]57
Стенограмма заседания военной коллегии Верховного суда Союза ССР, дело №III, стр. 27.
[Закрыть].
Через некоторое время Зиновьев и Каменев вновь подают заявление о восстановлении в партию. Не оставляя камня да камне от своей прошлой платформы, решительно осуждая свои прошлые ошибки и свои связи с рютинцами, они просят о возвращении их в партию с тем, чтобы на работе доказать свою преданность делу революции.
Несмотря на все прошлые преступления против партии, Зиновьев и Каменев 14-го декабря 1933 года были вновь восстановлены в рядах ВКП(б). Больше того, им были даны все возможности на деле доказать свою преданность партии и искупить свою вину перед ней на практической работе. Как известно, Каменеву была поручена ответственная издательская работа, Зиновьев был введен в состав редакционной коллегии партийного журнала «Большевик”.
Само собой разумеется, что при восстановлении Зиновьева и Каменева в партии никто не мог предполагать об их чудовищной тактике двурушничества и не знал всех их преступлений перед партией.
Как теперь выяснилось, все заверения Зиновьева и Каменева в верности партии оказались ложью. Заявления были поданы тоже в двурушнических целях. Насколько поведение зиновьевской группы и их вождей было омерзительным показывает следующая характерная деталь. Когда в связи с делом Рютина и др. исключали из партии Зиновьева и Каменева, «зиновьевский центр» дает директиву членам своей группы ни в коем случае не выступать на партийных собраниях в их защиту. Все члены зиновьевско-каменевской группы обязывались голосовать за исключение рютинцев и Каменева с Зиновьевым из партии и резко осуждать поведение своих вождей. Все это делалось с единственной целью – любой ценой сохранить кадры зиновьевской группы.
Об этих маневрах Евдокимов Г.Е. на следствии сообщил следующее:
«На собрании, которое было намечено организованным порядком я был на квартире Бакаева в 1932 г. Мы обсуждали вопрос, как реагировать на исключение из партии Зиновьева. В связи с этим было предварительное совещание на квартире Горшенина. Собрались у Горшенина – я, Горшенин, Кожуро, Бакаев. Здесь мы обсуждали вопрос, как вести себя на партийных собраниях, посвященных делу Рютина и комп. в связи с исключением Зиновьева из партии. На совещании у Бакаева обсуждался тот же вопрос. Присутствовали Бакаев, Костина, я, Шаров, Гертик. Решили не выступать в защиту Зиновьева, признавая, что он совершил опять большую ошибку, что оправдать это нельзя и что такие наши выступления осложнят положение самого Зиновьева, так как это будет истолковано, что мы выступаем с ведома самого Зиновьева”[58]58
т. II, М. сл. 14 декабря, стр. 5.
[Закрыть].
Об установлении единой тактики в связи с исключением Зиновьева из партии Горшенин на следствии рассказал:
«Я присутствовал на таком собрании, где обсуждался вопрос относительно исключения из партии Зиновьева, в связи с делом Рютина. Собрание это происходило в квартире Бакаева Ивана Петровича. Присутствовали кроме Бакаева и меня Горшенина, Евдокимов Г.Е., Гертик А.М., Шаров Я.В., Костина А.П. и Кожуро A.Е. Все мы были того мнения, что Зиновьева следовало исключить по другой категории с правом восстановления через год. Обсуждали мы этот вопрос потому, что хотели выяснить линию нашего поведения на предстоящих партийных собраниях, на которых стоял вопрос о решении ЦК по поводу исключения Зиновьева из партии[59]59
т. II, сл.14 декабря, стр. 2.
[Закрыть].
Но оказалось, что одна из присутствующих на подпольном совещании Костина А.П. не подчинилась решению группы и на партийном собрании выступила в защиту Зиновьева. Понятно, что ее исключили из партии за защиту контрреволюционной деятельности Зиновьева. После исключения Костиной из партии снова устраиваются подпольные совещания. На этих подпольных совещаниях опять-таки осуждается не контрреволюционная деятельность Зиновьева, а поведение Костиной, которая своим открытым выступлением разоблачила себя и оказалась вне партии.
Браво Б.Л. участник этих совещании сообщил следующее:
«После исключения Костиной из партии за выступление на одном из собраний в защиту Зиновьева, Евдокимов, информируя меня по этому поводу, указал, что он считает поведение Костиной неосторожным и более чем неблагоразумным и что подобной точки зрения придерживается так же и Бакаев. Обсуждая с Евдокимовым инцидент с Костиной, мы считали, что хотя выступление ее на собрании является доказательством ее политической прямолинейности, тем не менее, она должна была молчать, зная наперед, что за этим выступлением немедленно последует исключение ее – Костиной из рядов партии»[60]60
т. III. М. сл. 19 декабря, стр.2.
[Закрыть].
Другой активист зиновьевского центра Анишев также показывает об этом следующее:
«… Точно также, когда на квартире у Бакаева… мне говорили о выступлении Костиной по делу Зиновьева-Рютина, никто не обсуждал Зиновьева за его связь с Рютиным, обсуждали только тактические моменты: как нам держаться на собраниях, чтобы без жертв выйти из игры, чтобы скрыть наше сочувствие Зиновьеву, чтобы не раскрыть нашего двурушничества»[61]61
т. V, М. сл. З1.XII. 34 г., стр. 1-3.
[Закрыть].
Так зиновьевцы, возводя двурушничество в систему, систематически обучали своих приверженцев, как надо одновременно и быть в партии и скрывать перед партией свои действия.
Восстановленные в конце 1933 г. в партии, Зиновьев и Каменев не прекратили своей подрывной контрреволюционной работы. Весь этот период, начиная с 1933 г. и кончая днем ареста зиновьевско-каменевской группы в связи с убийством С.М.Кирова они все еще не теряли надежды разгромить ЦК и вернуться к руководству страной.
С возвращением Зиновьева и Каменева из ссылки деятельность центра оживляется. Террористическая работа принимает более конкретные формы и характер.
Объединенный центр троцкистско-зиновьевского блока под непосредственным руководством Зиновьева и Каменева принимает конкретное решение о форсировании покушения на товарища Сталина и С.М.Кирова. Центром был разработан подробный планподготовки убийства и намечены непосредственные исполнители. Вся практическая работа по организации покушений была возложена на члена объединенного троцкистско-зиновьевского центра Бакаева. В помощь был выделен, работавший в Ленинграде видный зиновьевец Карев, который был близко связан лично с Зиновьевым.
В результате решения объединенного троцкистско-зиновьевского центра в Москве и Ленинграде, было организовано несколько троцкистских и зиновьевских террористических групп. Группы параллельно готовили покушение на товарища Сталина и С.М. Кирова. По расчетам центра убийство должно было состояться в Москве и Ленинграде по возможности одновременно.
Террористам удалось осуществить только первую половину плана.
1-го декабря 1934 года в Ленинграде террористической группой Румянцева-Котолынова-Николаева был убит Сергей Миронович Киров.
Большинство членов этой террористической группы, в том числе Румянцев, Котолынов, Николаев, Гомозов, Звездов и другие, были в прошлом руководящими работниками ленинградской организации комсомола.
Этот выбор исполнителей террористического акта неслучаен. Зиновьев и Каменев особенно поработали над политическим растлением группы молодежи. Идея террора нашла в этой среде наиболее благодарную почву. Годами воспитанные в ненависти к партийному руководству и в особенности, к товарищу Сталину, они были наиболее надежными исполнителями террористического акта.
Непосредственный убийца С.М.Кирова, Николаев воспитывался зиновьевцами на примерах сторонников борьбы против царского самодержавия, методами, отвергнутыми марксизмом, индивидуального террора.
Эти предатели рабочего класса, осмелившиеся назвать себя марксистами, изо дня в день разжигали самолюбие Николаева, пытаясь облагородить готовившееся им гнусное преступление.
Выбор жертвы тоже не случаен. После осуществления своих террористических планов троцкисты и зиновьевцы предполагали начать выступление против партии с Ленинграда. Безосновательно считая в прошлом Ленинград цитаделью зиновьевцев, они тешили себя несбыточной надеждой, что их еще не забыли и кое кто окажет поддержку. Кроме того, какоб этом террористы цинично заявляли на следствии, у зиновъевцев с С.М. Кировым были «особые счеты». Они видели в нем не только виднейшего руководителя партии, но и основного виновника разгрома зиновьевской оппозиции в Ленинграде и мстили ему за это.
Достаточно исчерпывающую характеристику мотивов, по которым было намечено и совершено убийство товарища Кирова дал непосредственный исполнитель террористического акта – Николаев.
На следствии он заявил следующее:
«…Киров возглавлял борьбу Ленинградской парторганизации против троцкистско-зиновьевского блока снискали ему большую озлобленность со стороны оппозиционеров. Осуществление террористического акта над Кировым означало уничтожение одного из весьма опасных политических противников бывшей оппозиции, ослабляло существующее руководство ВКП(б). Наши планы шли еще дальше. Подготовлялся террористический акт над Сталиным, а все вместе должно было облегчить возможность возвращения бывших оппозиционеров к руководству партией и страной»[62]62
Николаев, протокол допроса от 14. XII.1934 г.
[Закрыть].
Об этих же мотивах убийства С.М.Кирова говорит на следствии член «московского центра» Рейнгольд:
«Необходимость убийства Кирова, Зиновьев мотивировал также тем, что Киров является руководителем Ленинградской организации и лично ответственен за разгром оппозиции в Ленинграде»[63]63
Рейнгольд, протокол допроса от 9.VII.1936 г.
[Закрыть].
Мы не останавливаемся на подробностях организации убийства С.М.Кирова, поскольку они общеизвестны по опубликованным в газетах следственным материалам.
Во время следствия и на судебном процессе по делу убийства С.М.Кирова, Зиновьев, Каменев и другие члены троцкистско-зиновьевского центра, как известно, категорически отрицали свое непосредственное руководящее участие в организации убийства. Они всячески отмежевывались от физических убийц С.М.Кирова. Используя свое долголетнее искусство двурушничества и маскировки, зиновьевцы на январском процессе 1935 г, признали себя виновными лишь в разжигании террористических настроений. Они признали, что своим двурушническим поведением в партии, своей тактикой использования любых средств для дискредитации партийного руководства они создали настроения террора среди членов своей контрреволюционной организации и поэтому несут за убийство С.М.Кирова только моральную и политическую ответственность.
В связи с процессом над убийцами С.М.Кирова, Троцкий также принимает все меры к тому, чтобы как-нибудь выгородить Зиновьева и Каменева. В ряде своих статей, опубликованных в «Бюллетене оппозиции», он истерически мечет гром и молнии по поводу ареста Зиновьева, Каменева и их группы. Он целиком берет под свою защиту террористов. Пытаясь политически оправдать выстрел Николаева объективными причинами «советского режима», в одной из своих статей, по поводу причастности к террору зиновьевско-каменевской группы Троцкий пишет:
«… с полной вероятностью мы можем в связи со сказанным восстановить роль группы Зиновьева. Глупый и подлый вздор будто бы она могла иметь прямое или косвенное отношение к кровавому акту в Смольном, к его подготовке и к его политическому оправданию! Зиновьев и Каменев вернулись в партию с твердым намерением заслужить доверие верхов и снова подняться в их ряды»[64]64
«Бюллетень оппозиции», № 41.
[Закрыть].
Вряд ли нуждается в характеристике вся эта сверхподлость господина Троцкого. Мы не собираемся с ним полемизировать о каких «твердых намерениях» Зиновьева и Каменева идет речь при их возвращении в партию – они общеизвестны всякому младенцу. Мы не собираемся опровергать господина Троцкого в его защите террористов. Факты говорят сами за себя. Мы приводим весь этот «глупый и подлый вздор» Троцкого лишь для того, чтобы показать, что и он имеет прямое отношение к организации террористической деятельности в СССР и в частности, к убийству С.М.Кирова.
Во время убийства С.М.Кирова следствие еще не располагало данными о подлой, контрреволюционной террористической деятельности троцкистско-зиновьевского террористического центра и его непосредственных руководителей Троцкого, Зиновьева и Каменева. Последующие события с исчерпывающей полнотой показали, что они являются не только вдохновителями, но и прямыми организаторами как убийства С.M.Кирова, так и готовившихся покушений на других руководителей нашей партии и в первую очередь на товарища СТАЛИНА.
По составу участников, – эти террористические группы представляли собой единый контрреволюционный блок троцкистов, зиновьевцев, украинских националистов, меньшевиков, белогвардейцев, шпионов и т. п. Озлобленные, выкинутые за борт революции, все эти враги народа объединились единой целью, единым стремлением во что бы то ни стало убить товарища СТАЛИНА и других руководителей партии и правительства с тем, чтобы пробраться к власти.
Уже после убийства С.М.Кирова в конце 1935 года и в 1936 году органами НКВД в различных пунктах СССР было вскрыто несколько троцкистских и зиновьевско-каменевских белогвардейских террористических групп. Террористические группы были организованы, руководились и направлялись непосредственно террористическим центром троцкистско-зиновьевского блока и его вождями – Троцким, Зиновьевым и Каменевым.
Впоследствии было точно установлено, что все руководство подготовкой убийства С.М. Кирова осуществлялось непосредственно троцкистско-зиновьевским террористическим центром, возглавлявшимся Троцким, Зиновьевым и Каменевым. Центр разработал план убийства С.М.Кирова, наметил непосредственных исполнителей убийства и ими повседневно руководил.
О том, что убийство С.М.Кирова совершено по решению объединенного троцкистско-зиновьевского террористического центра показывает большинство активных участников террористических групп, в том числе Зиновьев, Каменев, Бакаев, Евдокимов, Карев, Мрачковский, Дрейцер и др.
Так, например, Зиновьев на следствии признал следующее:
«…мною была поручена участникам организации Бакаеву и Кареву от имени объединенного центра организация террористических актов над Сталиным в Москве и Кировым в Ленинграде»[65]65
Г. Зиновьев, протокол допроса от 23-25 июля 1936 г.
[Закрыть].
Это поручение троцкистско-зиновьевского центра Бакаев и Карев на следствии подтвердили полностью.
Бакаев, например, говорит:
«Зиновьев в присутствии Каменева, Евдокимова, меня – Бакаева и Карева прямо поставил вопрос о необходимости насильственного устранения Сталина и его ближайших соратников. Мне лично Зиновьев поручил организовать убийство Сталина в Москве, а Кареву убийство Кирова в Ленинграде. Я предложил Кареву для этой цели установить контакт в Ленинграде с участниками организации Владимиром Левиным и Анишевым, а Зиновьев, в свою очередь предложил мне связать Карева в Ленинграде так же с Румянцевым»[66]66
Бакаев, протокол допроса от 13.VII. 36 г.
[Закрыть].
Еще с большей полнотой это подтверждается показаниями члена троцкистско-зиновьевского центра Евдокимова. Евдокимов подробно рассказывая о решении центра убить Кирова показал следующее:
«Признаю, что на судебном процессе по делу убийства Кирова, я – Евдокимов, Зиновьев, Каменев, Бакаев, Гертик и другие обманули органы власти и суд, утаив, что убийство Кирова было подготовлено и осуществлено нами – участниками троцкистско-зиновьевского блока.
Убийство Кирова было осуществлено Ленинградским центром по прямой директиве объединенного центра троцкистско-зиновьевского блока».
И далее:
«B 1934 году Зиновьев, действуя от имени троцкистско-зиновьевской организации, дал прямую директиву Бакаеву организовать убийство Кирова.
В принятии решения об убийстве Кирова участвовали помимо Зиновьева – Каменев, я – Евдокимов, Бакаев, а также представители троцкистов в лице Мрачковского и Тер-Ваганяна. Бакаев, с целью подготовки убийства выехал осенью 1934 года в Ленинград, связался там с активными участниками нашей организации: Котолыновым, Румянцевым, Левиным. Мандельштамом и Мясниковым, составлявшими, так называемый, ленинградский террористический центр. При ленинградском центре была активная группа террористов, которая непосредственно вела подготовку убийства Кирова[67]67
Евдокимов, протокол допроса от 10.VIII.36 г.
[Закрыть].
После состоявшегося решения центра троцкисты и зиновьевцы развивают интенсивную деятельность по организации покушения на С.М.Кирова.
Осенью 1934 года, по поручению центра под видом командировки выезжает в Ленинград Бакаев. Связавшись с «ленинградским центром» он организует террористическую группу Румянцева – Котолынова-Николаева, которой, как это известно и удалось осуществить убийство С.М.Кирова.
Вот, что Бакаев рассказал на августовском суде о своей поездке в Ленинград:
«Каменев обратился к Евдокимову с вопросом о том, как обстоят дела в Ленинграде. Евдокимов ответил, что в Ленинграде нужно было бы проверить положение дела и что следовало бы послать туда Бакаева. Каменев подтвердил – да, непременно нужно поехать Бакаеву. Я согласился. Перед отъездом я спросил Евдокимова, к кому я там должен явиться и с кем разговаривать. Евдокимов ответил, что нужно явиться к Левину. Я указал, что не знаю адреса Левина, так как много лет на видел его. Евдокимов обещал устроить, чтобы меня на вокзале встретил Левин или Мандельштам. Я поехал, и действительно на вокзале меня встретил Левин, который заявил: что же, Григорий Евсеевич (Зиновьев) не верит ни Гертику, ни Куклину, ни даже самому Евдокимову, а посылает сюда проверять наши настроения и нашу работу – ну, что-ж, мы люди не гордые… я попросил созвать ребят. Через некоторое время в квартире Левина, кроме его самого и Мандельштама, были Сосицкий, Владимир Румянцев, Котолынов и Мясников.
Котолынов сказал, что он установил регулярное наблюдение за Кировым, что Киров настолько обложен, что убить его не представляет труда. Я попросил познакомить меня с кем-либо из лиц, намеченных для исполнения терактов. Левин просил Котолынова пригласить Николаева Леонида. Я знал, что Николаев Леонид состоит в Ленинградской организации. Левин сказал, что Николаев – это старый комсомолец, которого много лет знает Евдокимов и которого Евдокимов рекомендовал с самой лучшей стороны и как абсолютно надежного человека. Николаев произвел на меня впечатление решительного и убежденного террориста. Он сказал, что ему удалось точно установить время поездок Кирова из квартиры в Смольный, что он может убить Кирова или около Смольного или в Смольном, что он старался попасть на прием к Кирову, чтобы во время приема стрелять в Кирова, но его не приняли. Николаев сообщил дальше, что наблюдение за Кировым он ведет вместе с двумя другими террористами. С Левиным и Мандельштамом я условился, что после убийства Кирова, Мандельштам немедленно выедет в Москву и расскажет Гертику о мерах, принятых для сокрытия преступления. Действительно, сейчас же после убийства Кирова Мандельштам прибыл в Москву. Я знаю от Евдокимова, что Мандельштам сообщил об аресте Николаева и его родственников»[68]68
Из показаний Бакаева на заседании Верховного суда от 19 августа 1936 года.
[Закрыть].
После этой своеобразной инструктивной поездки Бакаев докладывает Евдокимову и Каменеву о ходе подготовки убийства С.М.Кирова. На суде Каменев подтвердил, что такой доклад действительно имел место.
Зиновьевско-каменевский центр не удовлетворился одной поездкой Бакаева и вслед за Бакаевым послал в Ленинград Каменева для проверки готовности и инструктирования убийц С.М.Кирова. Каменев связался с руководителем одной из зиновьевских групп в Ленинграде – Яковлевым, которому от имени центра тоже дает указание приступить к подготовке убийства С.М.Кирова. На заседании суда Каменев рассказал следующее о своей поездке в Ленинград:
«Я лично встретился во время одной из поездок в Ленинград с Яковлевым, о котором мне было известно, что он после ареста Карева принял на себя функции общего руководства зиновьевской организацией в Ленинграде. Я подтвердил Яковлеву о том, что 1932 г., которое ему передал еще Карев перед арестом, остается в полной силе, и я одобрил его предложение – организовать параллельно существовавшим, уже действовавшим в Ленинграде группам Котолынова и Румянцева – группу, которую он должен был возглавить»[69]69
Из показаний Каменева на заседании верховного суда, т. III, стр. 33.
[Закрыть].
Яковлев по прямому заданию Каменева параллельно с группой Румянцева-Котолынова-Николаева вел подготовку к совершению террористического акта над С.М.Кировым и привлекал к этому делу активных троцкистов и зиновьевцев Бусыгина, Урановского, Седыха и Кошелева. Он дает им поручение вести наблюдение за маршрутом следования С.М.Кирова и в зависимости от обстановки совершить террористический акт, либо в самом Смольном, либо по пути следования.
Для более успешного выполнения плана убийства Яковлев по поручению Каменева привлек к этому делу так же троцкистскую террористическую группу в Ленинграде, возглавляемую троцкистом Зайделем.
Об этих заданиях Каменева, Яковлев на следствии говорил следующее:
«…Каменев передал мне решение центра об организации борьбы против руководителей ВКП(б) и правительства, путем террора. Он – Каменев спросил, как я отношусь к этому и подучил мой положительный ответ, сделал прямое предложение о необходимости подготовки террористического акта над Кировым, сообщив одновременно, что в Москве организацией подготовляется покушение на Сталина…
Каменев сказал мне, что в данных условиях единственно-возможным методом борьбы против Сталина является террор. Всякий иной путь, – сказал Каменев, – неизбежно приведет к тому, что нас окончательно разгромят. Шансы на успех только в терроре. Поэтому, пока у нас имеются силы, надо использовать это последнее средство. Вопрос о терроре, по словам Каменева, обсуждался им с Зиновьевым и Бакаевым и что последнему, т. е. Бакаеву поручено руководство боевой деятельностью организации»[70]70
Яковлев. Протокол допроса от 27.V.1936 г.
[Закрыть].
В августе 1934 года Бакаев сообщил Зиновьеву и через него троцкистско-зиновьевскому центру о том, что в Ленинграде террористические группы подготовлены. Зиновьев дает указание ускорить убийство С.М. Кирова.
Вообще Зиновьев всячески форсирует подготовку убийства С.М. Кирова, упрекая участников террористических групп в медлительности и нерешительности.
Так, например, один из участников террористической группы зиновьевец Маторин Н.М. быв. личный секретарь Зиновьева показал, что осенью 1934 года он был в Москве и посетил Зиновьева, которого информировал о том, как идет подготовка террористического акта над Кировым во исполнение полученных им через Бакаева указаний от Зиновьева.
«Зиновьев мне сказал, – говорит Маторин, – что подготовка террористического акта должна быть всемерно форсирована и что к зиме Киров должен быть убит. Зиновьев упрекал меня в недостаточной решительности и энергии и указал, что в вопросе о террористических методах борьбы надо отказаться от предрассудков»[71]71
Маторин. Протокол допроса от 30.VI.1936 г.
[Закрыть].
Таковы неопровержимые документальные факты террористической деятельности троцкистско-зиновьевских подонков в СССР и их презренных вождей Троцкого, Зиновьева и Каменева.
Таковы действительные организаторы убийства С.М.Кирова.
Под давлением этих фактов Каменев вынужден был признать, что:
«Зиновьев, я – Каменев, Бакаев и Гертик по поручению центра троцкистско-зиновьевского блока силами зиновьевской террористической группы – Румянцева и Котолынова 1-го декабря 1934 года в гор. Ленинграде убили С.М.Кирова»[72]72
Каменев. Протокол допроса от 28-29. VII.36 г.
[Закрыть].
Эти контрреволюционеры в своем коварстве, в обмане превзошли все известные исторические примеры. В самом деле, Зиновьев и Каменев организуют убийство тов. Кирова. И на другой день после этого преступления Зиновьев тоже присоединяется к трауру всей страны и пишет некролог, посвященный смерти С.М.Кирова.
В августе 1936 г. на процессе троцкистско-зиновьевского террористического центра Зиновьев признал следующее:
«Мы продолжаем тактику, состоящую из сочетания, из комбинирования все более рафинированного, коварного двурушничества с подготовкой заговора. Гражданин прокурор напомнил здесь сегодня о статьях, писанных Каменевым и мною во исполнение этого. Больше того, после убийства Сергея Мироновича Кирова наше коварство дошло до того, что я (и насколько помню Каменев, и кажется, Евдокимов) написали некролог по поводу памяти Кирова. Эти некрологи не попали в печать, но я свой в «Правду» послал»[73]73
Стенограмма заседания военной коллегии Верховного суда Союза ССР, дело III, стр. 76.
[Закрыть].
Эти факты показывают до какого тонкого двурушничества дошли троцкисты и зиновьевцы.
Эти факты с полной очевидностью доказывают, что троцкистско-зиновьевский центр организовал убийство. С.М.Кирова.
Эти факты пытался отрицать Троцкий – этот главный вдохновитель и организатор убийства С.М.Кирова, но от ответственности ему не уйти.
