Текст книги "Созидатель"
Автор книги: Николай Игнатков
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Над пропастью
Над пропастью повисшая рука,
Опоры не хватило ей в пространстве.
И пустота глядит издалека,
Смиренно отражаясь в самозванце.
Надгробием придавленная жизнь,
Посеяны сомнения Шекспира.
В тебя клыки пытаются вонзить,
В задумчивости сытого вампира.
И жалости последний островок,
Болото забирает все живое.
Как разделить на всех один глоток…
И прошлое смешать, и то былое,
Что видимостью черной на стене,
В закате отражается рассветом.
Неправда повышается в цене,
И ложь бушует прошлогодним цветом.
Милосердия тяжкий груз
Милосердия тяжкий груз,
Кто несёт его, кто устал.
И скрывая от всех конфуз,
На себя непохожим стал.
Из основ ковыряя смысл,
Раскрошил по дороге жизнь.
Ремешком на груди повис,
Загибаясь все дальше вниз.
На роскошных карнизах сна,
Голубица лелеет день.
Затрапезная тишина,
Набросает под ноги тень.
Наступить и поранить то,
Что еще не понятно нам.
И пролить просто так тепло…
Нет не верю я больше снам.
Мы сами себя кусками
Мы сами себя кусками,
Бросает куда-то в бездну.
И кисти грубой мазками,
Малюем свою надежду.
И ждём что свершится завтра,
И верим в былую совесть.
На дне упадем театра…
Читая с восторгом повесть,
О том, что когда-то жили,
В потрёпанной старой книге.
И люди другими были…
Уставшие – в этом мире.
Прозрения божественная нить
Прозрения божественная нить,
Разорвана на самой середине.
И как нам жить… И что нам изменить,
В написанной Создателем картине?
Слова какие могут вдохновить,
Сметая сор с арены наших мыслей?
И раны те сумеем залечить,
В том лабиринте неизвестных жизней.
Скажи страна
Скажи страна тебе самой не стыдно,
Как власть твоя разводит нищету?
И мне за вас двоих стало обидно…
Страна моя и власть нам нужно ту,
Чтобы слова бежали за делами,
Чтобы чиновник жил как сам народ.
И чтоб вождя держали мы вожжами,
Назад глядясь, а двигались вперёд.
И там, и тут просторы и равнины,
Моря и реки, горы и леса.
И дай нам Бог хотя бы половины…
И по земле целебная роса.
Умывшись раз совсем другими станем,
И не узнает запад и восток.
И духом мы своим опять воспрянем,
И разольем по миру тот глоток,
Что чистотой пронизывает поры.
Века веков ему не колыбель,
И на земле вдруг прекратятся ссоры.
И собирая множество земель,
В одно большое государство счастья,
Где вольных дух над совестью кружит.
Но новый мир без нашего участья…
А он ведь нам самим принадлежит.
Ты так оберегаешь свою честь
Веселые, надёжные, шальные,
Промчались годы юности моей.
Столбы перекосились верстовые,
И дни не выплывают из теней.
Разорванные годы на кусочки,
И брошены куда-то не туда.
Из кованной не вырваться цепочки,
Года мои, года мои – года.
Наотмашь по лицу ударит память,
Стирая все что было и что есть.
И те слова тебя уже не ранят…
Ты так оберегаешь свою честь.
Белой завистью злость
Белой завистью злость,
Злобой черною ложь.
Что мечтали сбылось?
Только быт не похож…
Ни на тот ветерок,
Что качает каприз.
И похоже порок,
Прижимает нас вниз.
И метелью года,
Отшумели давно.
Зубы сжав холода,
Наважденье одно.
Все вернулось назад,
Где погиб человек.
И гламурный парад,
Полированный век.
Одеянье одежд,
Обновила весна.
Только нет тех надежд,
Холод вместо тепла.
Пронесется бунтарь,
Ступа вслед за метлой.
Царь теперь и не царь,
И какой-то чужой.
Что возможно одним,
Не доступно другим.
Изменившийся мир,
Расползается грим.
И гримасами жизнь,
Кляксой жирной в тетрадь.
Нужно все изменить,
Предостаточно ждать.
Кому на кого пенять?
По полю бушуют блудни,
Ветра превращаясь в вихрь.
И топчут нещадно будни,
Сбивая уже своих.
Сажают… Сбивая краску,
Напудренные мозги.
Наденут на время маску,
Скрывая свои куски.
И тот, у кого их больше,
Отрыжку готов отнять.
Чем будет такое дольше…
Кому на кого пенять?
Раздумий лес…
Раздумий лес… И сосны, и дубы,
Вонзая в небо слаженные кроны.
И паутина сотканной судьбы,
Поверх голов величием короны.
Уносятся секундами шаги,
И шорохом едва касаясь слуха.
А по воде вчерашние круги,
И половодьем хлынула разруха.
Смывает все что было на пути,
И черное на белое меняя.
И как себя в том омуте найти?
Невидимая, злая и чужая,
Пришла, и поселилась здесь мораль.
Навязывая чуждые инстинкты.
Схватив за горло крепко пастораль,
И уводя с собою в лабиринты.
И выбраться потом уже нельзя,
Погибелью взъерошенное время.
И кружит вся основа от рубля,
И ждет, и твоего он отреченья.
Сгоревшая мечта
Сгоревшая мечта ещё дымит…
И там внутри тебя касаясь слуха,
Чуть слышно она что-то говорит.
В сознании опять одна разруха.
И огненные блики на стене,
Гримасами изъеденные раны.
Жизнь и судьба они там наравне,
Но им мешают эти тараканы.
Ползут назад… Туда куда нельзя,
Где счастье как мгновенье промелькнуло.
Из памяти стираются друзья,
Так глубоко… И что-то утонуло.
Сколько можно молчать?
Ожиданием лет ускользнули года,
Между пальцев твоих просочились.
Миллионы шагов мы прошли в никуда,
Всем богам так усердно молились.
Мир капустным ножом шинковали вчера,
Передел, передел – беспределом.
Искры вырвутся вверх от бессилья костра,
И погибнут в дыму угорелом.
Развели те мосты что пытались связать,
Реки в споре уже с берегами.
И не знаем теперь что нам нужно спасать,
Затоптали всю правду ногами.
И кричит за углом тот, кто может кричать,
И молчат… Тишину не нарушив.
Вы спросите себя, – Сколько можно молчать?
Тот уклад гак нещадно разрушив.
«Богатство не в деньгах. Богатство в людях. Вот где истинная власть, которую мы ценим. Это то, что убеждает нас направлять все наши ресурсы для развития индивидуальности, а также использовать богатство, которое дал нам Бог на службу нации», – Шейх Заид ибн Султан Аль Нахайян.
Легенда
Легенда исламского мира,
Отец вновь рожденной страны.
Созвездие в сердце кумира,
Ваятель арабской весны.
Прозорливый ум человека,
Умеющий все предсказать.
И правил он меньше полвека,
Но рай на земле смог создать.
В восторженных чувствах народа,
Живет благодарность к нему.
Рожденная в муках свобода,
Его предрешила судьбу.
И солнца палящая правда,
Суровые дюны песка.
Он вел в восходящее завтра,
Рукой доставал облака.
Гонимые горькие будни,
У той бедуинской реки.
Песчинка к песчинке… И люди!
И делал он все вопреки.
Оскалив зубы
Оскалив зубы тишина,
Из-за угла в прищур смотрела.
На зло бросаться без ума,
Сама она и не хотела.
И крики те и тут, и там,
Ее конечно раздражали.
И расползался грязью гам,
И о своем жуки жужжали,
В навозной куче за гумном.
Луны холодный отпечаток…
И жизнь как в зеркале кривом,
Свой проявила недостаток.
Запутать все в потоке дней,
Твое сознание запутать.
Страстей подлить в огонь, страстей,
И там, и здесь… И ноги в путах.
Червоным золотом металл…
Слезой упав рассвет растаял.
Слова зубами обжигал,
Ни то кричал, скорее лаял.
И сколько ждать?
И сколько ждать? Словам уже не верю…
Они перчаткой брошены в лицо.
Подранком я… И раненому зверю,
Флажки сжимают в плотное кольцо.
Парад надежд давно отпел фанфары,
И сапоги от блеска посерев.
Не поменять выходит уже нравы…
Тогда к чему тот показушный гнев?
Забыться… Замолчать… В углу забиться,
И там скулить тихонько для себя.
И лбом твоим в ту стену не пробиться,
Реальность поедая бытия.
Остаться навсегда…
Бежать куда, когда огни потухли?
И волчих глаз приблизился рассвет.
И те слова, повисшие протухли,
В грязи измазан брошенный ответ.
И говорят… Стучатся тебе в спину,
И ложь сама поверившая в ложь.
И правды нет… Ну пусть наполовину…
И жизнь твоя не стоит уже грош.
Мельканием экранного суфлера,
В доверие втираются года.
И мысль сквозит одна у режиссёра,
Я все достиг… Остаться навсегда…
Но есть еще открытое окно
И что теперь? Какие ставим цели?
Жизнь исхудала… Кости дребезжат.
Найти себя еще мы не сумели,
Путь к переменам пропастью зажат.
И пропасть та корыстью источает,
Свой яд… Живое все убьет.
Зловонный дух там наверху витает,
И видимость зловеща… Не спасет,
Сознание запутанное совесть,
Она сама влачит свой тяжкий грех.
Наживы власть и зла скупая помесь,
И тот надменный истязает смех.
Гримасами измазаны фасады,
Где было что сегодня уже нет.
И пир чумы, гламурные парады,
И колокольный звон несет ответ.
Одумайтесь! Поймавшие жар-птицу,
Она сгорит, когда в душе темно.
Вы перешли давно свою границу,
Но есть еще открытое окно.
Это рай, а не ад
Разорванных мнений сжигая страницы,
Огонь унес что могло и не быть.
И кто начертил нам свершений границы,
И правду свою не дает приоткрыть?
И мелкие люди вдруг стали большими,
Позор возгордился, жирует разврат.
И мы на земле этой стали чужими,
А кто-то грозит, – Это рай, а не ад.
Придавит ночь
Придавит ночь тебя к постели,
И поплывет мельканье лиц.
Они сказать что-то хотели…
И вверх летишь, и камнем вниз.
Огни свечей бросают тени,
Скрывают правду от тебя.
И старый дом из бревен сени…
Твое сознание дробя,
На части… Меткие осколки,
Вопьются в кожу, упадут.
По колее с конем где волки,
И неживые оживут.
Слова сказать одни успеют,
Другие памятью взмахнут.
Они, наверное, жалеют…
Их на земле уже не ждут.
И сон прошел, и что там было?
Теряя мыслей глубину…
Все также солнышко светило,
И, как, и что, и почему?
Сдувать одуванчиков пух
Сдувать одуванчиков пух,
Ловить соловьиные трели.
Крикливый дерется петух,
Скрываются дни за недели.
И нет одуванчиков тех,
На юг соловьи улетели.
Крылом прикоснулся успех,
И стекла очков запотели.
Недели связали в года,
И месяц за месяцем строем.
И лучше ведь было тогда,
Когда наслаждался покоем.
А что создал…
Сожженных лет скупая копоть,
Червонным золотом фасад.
И рвется к нам одна лишь похоть,
Съедает моль, цветущий сад.
А на земле враги и люди,
И люди кто? Они враги?
Кто замещал такие судьбы,
На том краю где нет судьбы?
Кто право дал такое сделать,
И вызов он кому послал?
Рай на земле желал изведать,
Вонзая в спину свой кинжал.
Перемешал и ложь, и правду,
Огонь с водой перемешал.
Как утолить нам боль и жажду,
Создатель он? А что создал…
И сам он теперь междометие
Звериной тропой пробирался рассвет,
Петляя в кустах и деревьях.
Все уже и уже становится след,
И боль ополчилась в коленях.
И стар он уже… Век за веком вставал,
Неся пробуждение людям.
И вот наступил его жизни финал,
Итог неприкаянным будням.
И смену свою он губил на корню,
Себе готовил бессмертие.
И ту борозду отводил он коню…
И сам он теперь междометие.
Оскудела душой
Оскудела душой, скупа совестью власть,
И мошенников дикие стаи.
Рыщут… Ищут они чтобы что-то украсть,
В одночасье мы все обмельчали.
И безверия стон придавив каблуком,
Поменяли рассвет на закаты.
И молчим как тогда мы на кухне… Тайком,
Мы своей не заметим утраты.
Гонит ветрами синь и небесная даль,
Океанами скрытая память.
И сжимает судьбу нашу снова спираль…
В гроб пустой ляжет первая завязь.
Уцелеют лишь те, кто поближе к корням,
Наберут свою спелую силу.
И подобны они и дождям, и вождям,
Принесут обновление миру.
И рвется дух…
Слезой зари исчезло лето,
Тепло заменят холода.
Кусками рваного рассвета,
Жизнь облачалась иногда.
Ползет туман речною тиной,
Все так запутано давно.
И грозный день, и кровь картиной,
Немое смотрим мы кино.
Огни горят и копоть ветром,
Мир накрывает пелена.
И скрежет слов, и крик ответом,
Сковала общая вина.
Звенит металл истлевшей цели,
И колокольный лижет звон.
И рвется дух… Так не хотели,
Волной накроет жизни стон.
На пасмурных лицах
На пасмурных лицах и пепел, и слезы,
Дыхание скомкано памятью лет.
Зачем на земле постоянно угрозы,
И тянется их лабиринтами след?
И где тот один кто вершит, и решает,
В болоте каком, на планете какой?
Зачем он людей и себя унижает,
Маня рукавом в свой незримый покой?
Огни отгорев превращаются в копоть,
И копоть сорвет, и несет ветерок.
Вокруг насаждая неправду и похоть,
И запад, загнивший… И где тот восток,
Где мир обнажит свои рваные раны,
В реке целомудрия спрыснув водой?
И кто тот другой, кто исправит изъяны,
И станет для всех путеводной звездой?
И здесь на земле среди правды порядка,
Каленым железом и ложь или зло.
Народу при жизни немного достатка,
Тогда на земле будет править добро.
Гонит ветер злые тучи
Гонит ветер злые тучи, гонит ветер,
Вечер черный, почерневшая листва.
А по ней ползет нависший серый пепел,
И огонь уже погасший из холста.
Кисть художника спешит, сжимая версты,
Ночь подранком, улетевшим обнажить.
И мазком одним встают как в строй погосты,
Чтобы жизнь твою на части разложить.
Показать тебе что есть и то, что будет,
И отрезок того времени один.
Мир и знать тебя не знал, и кто забудет?
В печку брошенных полосок из картин…
Сжигает день
Сжигает день ухоженные мысли,
И сорняками те что как трава…
Взошли и пожелтели в этой жизни,
Где серединой шла всегда мечта.
Она давно уж больше не мечтает,
Скромна собой съедает только моль.
И набежав волною убегает,
В те горизонты где одна любовь.
Все изменить начать бы жизнь сначала,
Разбить ее на части… По частям,
Любовь всегда вокруг чтобы витала…
И осторожна, трепетна к страстям,
Что забрала с собой когда-то юность.
И зрелым став годами поседев…
Нагой прошла той искренности мудрость,
Скоробить теперь выходит твой удел.
«Каждый человек должен исполнить свой долг. Человек смертен, но не его труд. Таким образом, труд важнее, чем богатство», – Шейх Заид ибн Султан Аль Нахайян.
Величие
Величие, закованное в цепи,
Он смог на благо людям разорвать.
И той любви к нему стекают реки,
И выбор тот веками уважать…
Потомки благодарные, с любовью,
С почтением и трепетом в душе.
Его судьбу избрав своей судьбою,
В раю себя оставили уже.
Его мечты расправившие крылья,
Так вознеслись собой меняя мир.
С песчаных бурь такие изобилья,
И это создал только он один.
Красивые слова
Красивые слова не раз звучали…
Но говоривший сделал что сказал.
И многие тогда не понимали,
Он верный путь народу указал.
И сам пошел пустынною тропою,
Взвалив на плечи благородный груз.
И перемены хлынули рекою,
И чистота небесных дивных муз,
Легла как данность совестью укрывшись.
И справедливость влагой напоив.
Он и они в одном порыве слившись,
Сумели изменить суровый мир.
Слова любви
Слова любви взлетели и упали,
На чистый лист сиреневой зари.
Как долго мы с тобой себя искали,
Давно надежд погасли фонари.
И догорят они как наши страсти,
И превратившись временем в угли.
И нет вины она только отчасти,
На том пути обиженной любви.
И ветерок обдует нас прохладой,
Вечерней вальс тайком стремится в ночь.
Тень убежит, насытившись усладой,
Нам жизнь сама старается помочь.
Ночные фонари
Ночные фонари дождавшись света,
Теряют свою видимую мощь.
Обида не сквозит в словах поэта,
Поэзией старается помочь.
Тебе понять, что есть и то что будет,
Когда огни погаснут, и горят.
В душе твоей уснувшее разбудят,
И с новой силой вновь заговорят…
Серебряные, сотканные дали,
Из ручейков струящейся мечты.
И люди там совсем другими стали,
Найдя себя в полете высоты.
И воздух заколдует чистотою,
И ветер поднимая, и неся.
И жизнь твоя нагою, и босою,
Вдруг постучится нежностью любя.
Волной качнет
Волной качнет погасший свет,
И темнота, и снова пропасть.
В твоем молчании ответ,
И недосказанности площадь.
И сединою долгих лет,
Мы обретаем в себя веру.
И потерявшие ответ,
Стремимся к своему примеру.
И боль сжимая в кулаке,
Котомкой за плечами слава.
В одной мы жизненный реке,
И слева ты, и я там справа.
Малевича «Черный квадрат»
Малевича «Черный квадрат»,
Фантазию режет живое…
Тебя возвращает назад,
Беспамятством в черном покое.
Недопитый глоток
Дорогой ресторан столик наш в глубине,
Два бокала искрятся вином.
Тени пляшут кругом… Поползут по стене,
Занавеской за толстым стеклом.
Есть уют только он как сиреневый сад,
Зацветает вчерашней весной.
Видеть нас ресторан этот сказочный рад,
Новый день скоротать здесь зимой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
