Текст книги "Волчьи гонки"

Автор книги: Николай Геронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Николай Геронин
Волчьи гонки

© Геронин H. A., 2019

© Геронин Н. А., 2020, с изменениями

© ООО «ИТК «Дашков и К°», 2020, с изменениями

* * *

Посвящается Николаю

Часть первая

Переулок в районе метро «Арбатская» в Москве. Постройки здесь – в основном старинные особняки. Некоторые из них выходят прямо на улицу, на тротуар. Другие стоят на второй линии, со сквериками перед ними.

Отреставрированное здание с палисадником, отделяющим его от проезжей части. Черный металлический забор с автоматическими воротами и калиткой.

Из массивной двухстворчатой деревянной двери с толстыми стеклами пружинистой походкой вышел молодой мужчина среднего роста, темноволосый. Спортивного телосложения, собранный. Он в сером костюме, голубой сорочке и светлом галстуке. В эту теплую погоду – ведь уже начало лета. Лето – летом, а работа – работой. Вернее – пока учеба. К тому же не за горами время, когда придется ходить в темном костюме, правда из тонкой ткани, в гораздо более жаркую погоду.

Юрий Веригин покинул территорию условной «резидентуры» и направился вниз к «Кропоткинской». Приобрел в вестибюле билет и спустился вниз по ступенькам.

Утреннее время, когда москвичи спешат на работу, уже миновало. Людей не так много, но в столице в метро никогда не бывает абсолютно пусто.

Среди пассажиров, спешивших по лестнице на платформу, находился и мужчина средних лет в черных брюках и серой тенниске. У него светлые волосы, короткая прическа ежиком.

Веригин сел в вагон поезда по направлению в сторону от центра. Мужчина с ежиком вошел в тот же вагон, но в соседнюю дверь.

На станции «Парк культуры» Веригин вышел из вагона и направился на переход на кольцевую линию. Светловолосый мужчина с короткой стрижкой пошел в противоположную сторону к выходу в город.

Среди пассажиров, устремившихся на «Парк культуры-кольцевую», был и парень лет под тридцать в джинсах, футболке и кроссовках. У него довольно длинные волосы, которые прикрывали сзади часть шеи, а спереди спадали на лоб.

На «Комсомольской» Юрий вышел из поезда и направился к эскалатору, чтобы подняться на поверхность, на свет божий.

Парень с длинными волосами последовал за ним, держа дистанцию.

Выйдя на улицу, Веригин снял пиджак, вполне естественно слегка повернув голову в сторону, что позволило увидеть, что творится справа и немного сзади. Повесил пиджак на согнутую левую руку, молниеносно разглядев происходящее с этой стороны. Парня с длинными волосами нигде не видно.

Войдя в здание Ленинградского вокзала, Веригин подошел к табло с расписанием движения поездов на Ленинград. Внимательно изучил расписание, посмотрел на часы. Можно подумать, он немедленно отправится в поездку!..

От Ленинградского и Ярославского вокзалов Веригин через площадь пошел к Казанскому вокзалу. К нему вразвалочку подошел таксист.

– Куда поедем? Беру по таксе, без обмана доставлю в любое место столицы!

– Пока никуда не еду. Как надумаю, обращусь к тебе всенепременно! – ответил Веригин.

– Понтуешь, командир? Как ты меня найдешь?

– Вычислю по говору. Чую, что ты не москвич, будешь меня спрашивать, как лучше проехать.

– Да, пошел ты!

– Я и иду. Так что отстань до лучших времен!

К Веригину подскочил мужичонка невзрачного вида. Приблизившись слишком близко для незнакомого человека, мужичонка быстро выпалил:

– Приезжий или местный? Хотя без разницы, наплюй и разотри!

– В чем дело, мужик?

– Девочками интересуешься? Могу подогнать, тут неподалеку.

– Интересуюсь, интересуюсь!..

– Бабло покажи!

– Интересуюсь, но не на твоем уровне.

– А что уровень? У нас телки что надо!

– Слабо показать их?! Я кота, вернее, кошку в мешке не собираюсь покупать!

– Пошли за мной! Сам увидишь.

Веригин проследовал за мужичком. Они прошли мимо заднего входа на платформы и скользнули за пакгаузом в глухой тупик. Подошли к неказистому «рафику» со шторками на окнах.

Сутенер три раза слегка постучал в дверь микроавтобуса. Она медленно открылась, и из салона выползла мамка. Лет сорока-шестидесяти, возраст было трудно распознать под толстым слоем дешевой косметики.

Оглядев с ног до головы потенциального клиента, мамка обратилась к мужичку:

– Это клиент или так, лох ползучий?

– Покажи товар ему, тогда и узнаем, что это за птица! Фазан или трясогузка мелкотравчатая?

– Мой товар скоропортящийся! Девки исходят слюной.

– Давай их сюда, хватит базарить!

Мамка молча кивнула. То ли увидев ее знак, то ли действуя по наитию, девицы вылезли наружу.

Первой вышла здоровенная крашенная пергидролем блондинка в сверхкороткой юбке. Ноги плотные, ровные. Но сильнее всего внимание привлекала грудь. Поистине большая и при этом высокая, не клонящаяся долу. Бюст буквально почти вышибал пуговицы на обтягивающей роскошное тело блузе.

Второй была черноволосая, тоже крашенная. Поменьше по габаритам, но опять же вызывающе яркая.

Третья – темно-русая, с волосами естественного цвета. Худая, как селедки в рыбном отделе заштатного магазина. И одета очень блекло.

Четвертая – очень толстая. Волосы – рыжие, тело какое-то такое, как будто это хлеб пекли в деревенской печке.

Последней вышла девушка – очень скромная на вид. Светловолосая, с хвостиком, как у прилежной ученицы. Голубая блузка с длинными рукавами, темно-синяя юбка чуть ниже колен. Дешевенькие туфельки без каблуков.

Девицы выстроились в шеренгу.

Веригин обошел строй. Дольше всего он задержался перед «школьницей».

Как она попала сюда? Что заставило выбрать скользкий и опасный путь? Видимо, из глухой, беспросветной провинции, где нет надежды найти не то что достойную, а вообще работу. Что ждет ее? Венерическое заболевание или удар ножом в живот пьяного клиента с агрессивными наклонностями?

– Ты кого мне, мужик, показываешь? Неужели ты думаешь, что я клюну на эту дешевку?!

– Телки фартовые!.. А если дешевые – плати больше! Мы не откажемся! – подмигнул мужичок, обращаясь уже к мамке.

– Мы за ценой не постоим! Главное – качество товара.

– Вот, это уже другой базар! Хошь, прямо здесь в микроавтобусе оприходуй. Другой расклад – на хату отвезем. И на полдня, и на сутки. Одну Ляльку или двух Лялек.

– Ты мне еще мамку предложи!!!

– А что? И на нее бывает спрос. Все зависит от клиента. Разные фуфелы попадаются!..

– Ты зенки распахни! Посмотри, кому пургу несешь! Неужели непонятно, что я не фраер? Не до тебя и твоих сикух! Я с ними рядом не сяду, не то что в постель с ними ложиться!..

– Шибко грамотный! – прошипел сутенер. – Если ты птица такого высокого полета, то что околачиваешься на площади Трех вокзалов? Я тебя тут ужо четверть часа, как приметил.

– А за мной никого не приметил? Никто не топал вслед мне? – под дурачка спросил Юрий.

– Чего?! – не понял мужичонка – Вроде никто за тобой не топал. Я не углядел никого. Да ну тебя, лучше от тебя подальше!

Так и не поняв, что из себя представляет этот несостоявшийся клиент, по виду – фраер, а по базару – крутой, сутенер отвалил. Зря только потратил драгоценное время!..

* * *

В особняке в переулке в районе метро «Арбатская» внутри пусто, народ не снует по коридорам.

В солидном кабинете, обставленном хорошей офисной мебелью, без излишеств, за письменным столом расположился начальник среднего возраста с седеющими волосами, расчесанными на пробор. У приставного столика примостился его заместитель – постарше, полноватый, с темно-русой шевелюрой без заметной седины.

– Завершается экзамен? – спросил начальник. – Все вернулись на базу?

– Почти все. Но с переменным успехом, – ответил зам.

– А как Веригин? Как у него дела? Уже доложили по связи?

– Пока он не вернулся. Все еще водит наружку.

– На Веригина мы возлагаем большие надежды. И ум, и решительность ему не занимать!

– Еще очень важно оперативное чутье! Вот, помню, в Лиссабоне…

– Да ладно вам с Лиссабоном, это уже все миновало, все прошло. Вот сегодня ребята, можно сказать, проходят боевое крещение. Ведь служба наружного наблюдения хочет лишний раз доказать, что она не лыком шита. Выкладывается по полной, даже больше, чем в повседневной работе с иностранцами.

– Посмотрим, как Веригин покажет себя. По всем дисциплинам у него – отлично. Но уход от наружного наблюдения – важнейший показатель оперативной работы, – заметил заместитель.

– То, что Веригин сможет работать в оперативной игре против потенциального противника – абсолютно точно, как то, что Потомак течет в Вашингтоне. Вопрос в другом, – создал интригу начальник.

– В чем же, если не секрет? – спросил заместитель.

– Какие у нас с вами секреты? Их уже не замечаешь, потому как все – секретно.

– И все же, Евгений Степанович?

– От того, как Веригин сдаст сегодняшний экзамен, зависит его назначение. Если успешно проскочит, то рекомендуем его в посольство. Провалит – направим в генеральное консульство. Там, не в столичном городе, все же попроще и примитивнее.

– Везде оперативная работа важна.

– Конечно, важна, кто же спорит! Только степень важности отличается, как и уровень подготовки и возможности оперативного сотрудника.

* * *

Веригин покинул здание Казанского вокзала и двинулся к путепроводу под железной дорогой. Потом – налево, через Орликов переулок вышел на Садовое кольцо.

Подошел к забегаловке, в которой продавались пирожки, булочки, а также жидкий кофе с пенками, неестественно черный чай и фруктовая вода в бутылках.

Кафешка представляла собой небольшой павильон с широкими окнами. Оттуда открывался прекрасный обзор наружу.

– Мне, пожалуйста, булочку и бутылочку воды! – обратился Веригин к продавщице за стойкой, выбрав самые безопасные виды продовольствия, которыми здесь торговали.

В кафешку вошла молодая парочка, державшаяся за руки. Парень в джинсах и рубашке и девушка в мини-юбочке и кофточке с короткими рукавами.

Парень обратился к девушке:

– Так, что возьмем? Пирожки или булочки?

– И то, и другое!

Не отходя от стойки, они стали ждать заказ.

Когда продавщица выдала им положенное по заказу, и они с подносами направились к свободному круглому столику на куриной ноге, Веригин молниеносно проглотил кусок булочки и стремительно вышел на улицу.

Оторопевшие парень и девушка быстро поставили подносы на столик. Парень тут же вытащил миниатюрную рацию из кармана джинсов и выскочил на улицу.

– Объект выскользнул на улицу! – прокричал парень. – Жду указаний.

Получив указание, парень ответил:

– Понял! Действуем по второму варианту.

Веригин быстро пошел в сторону гостиницы «Ленинградская» обратно к Казанскому вокзалу.

В довольно темном переходе под железной дорогой Веригин остановился и оглянулся назад. Вроде бы никого не было на хвосте. Он повернул назад и проследовал направо к Каланчевской улице и затем к Садовому кольцу. Там сел в троллейбус и поехал по внутренней стороне кольца к Красным воротам.

Пошел опять к площади Трех вокзалов. Там воспользовался входом в метро «Комсомольская».

С «Комсомольской-кольцевой» зашагал по длинному переходу.

Потом вступил на эскалатор, который полз вверх. Пожалуй, это самый длинный эскалатор в Московском метрополитене. Он медленно тянулся под углом.

Наверху, уже на станции «Комсомольская-радиальная», народу было поменьше, чем на кольцевой.

Веригин стал ждать поезд, идущий в сторону «Сокольников».

Поезд подошел, но Веригин в него не сел.

Дождался следующего состава. Тут на противоположной платформе, выпучив глаза-фары, подкрался поезд в сторону «Университета».

Веригин рванул на противоположную сторону платформы и в последний момент вскочил в вагон. В соседние двери успела сесть женщина средних лет в спортивных куртке и штанах, коротких резиновых сапогах. С плетеной корзиной, прикрытой сверху газетой. Не иначе, как грибница.

Веригин встал спиной к дверям с противоположной от входа стороны.

Женщина с корзинкой уселась на сиденье, ближайшее к выходу.

Поезд проезжал одну станцию за другой. Пассажиры выходили и входили. Веригин так же стоял, слегка прислонившись спиной к двери.

Грибница каменным изваянием сидела на своем месте.

На подъезде к станции «Парк культуры» Веригин подошел к дверям на выход. Но когда состав остановился, не вышел на платформу.

Женщина с корзиной сидела на своем мете, не шелохнувшись даже тогда, когда Веригин приблизился к дверям!

Веригин сел на свободное место на противоположной стороне от выходных дверей и слегка сомкнул веки, задремав на несколько минут.

Он так и не размыкал век всю оставшуюся часть пути.

Сидел с прикрытыми глазами и на станции «Ленинские горы».

Но когда двери стали закрываться, Веригин рванул со спринтерской скоростью к дверям и в последний миг просунул ладони между уже почти сомкнувшимися дверями. С силой разжав их, он уже на ходу выскочил на платформу.

Грибница рванула было за ним. Лишние доли секунды у нее ушли на то, чтобы отбросить в сторону корзину. Но уже все было бесполезно. Она не успела проскочить через дверь вслед за объектом.

Поезд набирал скорость по огромному метромосту над Москвой-рекой. Веригин слегка помахал ручкой «грибнице». Она, судя по движению губ, грязно выругалась в ответ…

Спустившись на набережную Лужников, Веригин сел в речной трамвайчик, очень удачно подошедший в этот момент к пирсу.

У Киевского вокзала Веригин вышел на берег и направился к стоянке такси. Дождавшись своей очереди, он взял таксомотор, но проехал на нем всего несколько сот метров. Бросив на сиденье несколько купюр, Веригин выскочил из машины, когда она остановилась на красный сигнал светофора.

Побежал назад. Сел в троллейбус и проехал на нем через Смоленский мост.

У гостиницы «Белград» вышел из троллейбуса и пересек Садовое кольцо.

Зашел в гастроном рядом с МИДом. Потом переулками добрался до Бульварного кольца. Не спеша пройдя по Гоголевскому бульвару от «Кропоткинской» к «Арбатской» половину пути, перескочил через поток машин на левую сторону. И уже потом опять же полубезлюдными переулками устремился обратно на базу.

* * *

Вернувшись поздно вечером домой в свою квартиру на Беговой улице, Юрий не сразу известил Елену о надвигающихся событиях. Он решил не спешить и сообщить главную новость в своей жизни, не торопясь, с расстановкой.

– Сегодня все определилось. Я прошел последнее испытание! – с плохо скрываемой гордостью заявил Юрий.

– Надеюсь, успешно.

– Успешно. Даже очень успешно!

– И чем это обернется для нас? – как можно спокойнее спросила Елена.

– Поедем в посольство.

– И когда же? Ты скажи заранее! Мне ведь надо подготовиться!

– Не только тебе, но и мне нужно подготовиться.

– Какая еще подготовка? Сколько можно готовиться!

– Посижу годик в МИДе – и в Токио!

– Дежурным референтом?

– Обижаешь, мать!..

– Получишь ранг атташе?

– Бери выше! Я же отличник и перспективный сотрудник.

– Ну, не томи, говори же наконец!

– Сказали, что буду работать третьим секретарем посольства.

– Вот это да-а!

– Кстати, и тебе предложат пройти определенную подготовку.

– Какую же? Надеюсь, не стрелять по-македонски с двух рук, – сыронизировала жена.

– Ты не ёрничай! Во-первых, ознакомишься с определенными правилами поведения в дипломатическом корпусе.

– Научат как правильно пользоваться вилкой и ножом?

– Ну, эти премудрости ты и так знаешь! А вот, например, какое платье надеть на коктейль-парти и какое – на официальный прием?

– Ты решил устроить мне экзамен? Решил меня подколоть?

– Не собираюсь тебя экзаменовать.

– То-то же! – торжествующе заключила Елена.

– Но отнюдь не лишне тебе узнать, что на коктейли одевают платья чуть выше колен, а на приемы – длинные платья до пят.

– Велика премудрость! – презрительно ответила супруга.

– Конечно, тут ничего сложного нет. Но тебе предложат пройти и иную подготовку.

– Какую же? Как беспрестанно улыбаться всем японцам и японкам подряд?

– Этому тебя никто не будет учить. Но ты попала в точку. Когда японец разговаривает с собеседником, то непременно улыбается. Не улыбаться при разговоре с другим человеком считается невежливым. У них это не принято. Они улыбаются даже тогда, когда вынуждены сообщить прискорбную весть.

– У них начальники с подчиненными тоже разговаривают, улыбаясь?

– Нет, в этом случае начальник отнюдь не улыбается, а вещает весьма строго и даже грубовато. И чем ниже подчиненный по служебной лестнице, тем строже с ним говорят.

– Весьма занятно и интересно…

– Если вернуться к разговору о тебе, то будешь заниматься, в том числе, с психологом.

– А зачем он мне нужен? Нервы, вроде бы, в порядке!

– Психолог поработает с тобой на предмет адаптации к условиям постоянной занятости мужа. Я ведь все время буду пропадать на работе. И по работе…

– Пойду на курсы кройки и шиться или заведу любовника из числа японских миллионеров! – с вызовом сказала Елена.

– Не вздумай там так шутить!.. Помни, что все разговоры прослушиваются. И в посольстве, если находишься в незащищенном помещении, и дома.

– Вот ужас! Постоянно сдерживать себя!..

– И телефоны все на прослушке. Надо всегда быть настороже, в постоянной готовности!

– К чему?

– Ко всему!!!

* * *

Токийский залив накрыли легкие сумерки. Торговые суда застыли на рейде. Прогулочные теплоходы притулились у пристани, никому не нужные до утра, когда туристы заполнят палубы. Суда заскучали до следующего дня.

К заливу подходит от центральной части огромного мегаполиса Харуми-дори, которую пересекает Сёва-дори. Пересечение этих улиц – сердцевина квартала Гиндза. Уже засветившаяся реклама делает Токио особенно ярким и привлекательным.

В начале Харуми-дори – огромная площадь. За ней – ров с водой, по сути канал, окаймляющий территорию императорского дворца. Каменные стены над рвом служат опорой некоторых построек на дворцовой территории.

Улица левее императорского дворца, если смотреть на дворец, стоя спиной к Токийскому заливу, ведет к Роппонги. Это один из центральных районов Токио. Здесь находятся офисы некоторых крупных компаний, посольства ряда зарубежных государств, дорогие апартаменты, арендуемые бизнес-элитой и звездами шоу-бизнеса. Ну и, конечно, магазины и рестораны, ночные клубы высшего разряда.

Район Роппонги служит пристанищем как для служащих компаний – это днем, так и для посетителей популярных ресторанов и элитных ночных заведений – вечером и ночью. Подобное смешение стилей и образов жизни придает Роппонги особый шик и своеобразие.

В квартале Адзабудай района Роппонги расположено посольство СССР. На территории посольства находятся административное и жилое многоэтажные здания, двухэтажная пристройка к жилому зданию, в которой размещается клуб. Часть пристройки, выходящая на улицу, служит офисом для консульского отдела. В приемные часы открывается дверь, ведущая прямо на улицу.

Фасадная часть посольской территории выходит на довольно широкую улицу. Две боковые части смотрят на узкие переулки. А задняя сторона территории, где устроена волейбольная площадка, граничит с двором японского жилого дома. Японцев там не слышно и не видно. А когда по выходным дням сотрудники посольства и члены их семей режутся в волейбол, шум смачных ударов по мячу и возгласы игроков и болельщиков слышны если не по всей округе, то во всяком случае по соседству с советским посольством.

* * *

Помещение резидентуры занимает один из этажей белого многоэтажного здания советского посольства. Как и во всех учреждениях – коридор, в который выходят двери кабинетов.

В кабинете резидента, среднем по размеру, с недлинным столом для совещаний и портретом Брежнева на стене, находились сам резак (так за глаза сокращенно называют резидентов их подчиненные), его заместитель и Веригин.

Резидент – высокий мужчина атлетического сложения, с не затронутыми сединой русыми волосами, ему еще нет пятидесяти. Он – бывший пограничник, сохранил военную выправку и манеры, дух строевика.

Заместитель резидента – старше него лет на пять. Он невысокий, сухощавый, голова уже покрыта в значительной степени сединой. Замы обычно тянут основную лямку по службе.

Веригин – самый молодой из троих собравшихся и самый современный, универсальный по виду, если так можно выразиться. Его типаж подходит и для многообещающего управленца, и для талантливого ученого. Но он – сотрудник разведки, причем его природные данные – ум, смекалка, хладнокровие, его профессиональная подготовка говорят о том, что из него может получиться разведчик высочайшего уровня. И профессионалы разведки знают это и готовят его к самым ответственным заданиям.

– Веригин, ты прибыл к новому месту службы, – начал разговор резидент. – Надеюсь, надолго. Это будет зависеть и от тебя, и от факторов, не связанных с тобой.

– Постараюсь оправдать доверие, товарищ генерал! – четко проговорил Веригин.

– Не «постараюсь», а «оправдаю!» На тебя у нас большие виды. Верно, Октябрий Ильич?

– Так точно! – отозвался заместитель резидента.

– Характеристика на тебя, Веригин, пришла просто распрекрасная. Остается делом доказать, что Центр в тебе не ошибся.

– Первое время не лезьте в пекло! – встрял в разговор заместитель. – Не старайтесь сразу произвести вербовку. Еще успеете завербовать и получить внеочередную звездочку.

– Пока работай как обычный дипломат. Тебе нельзя задымить[1]1
  Задымить (профессиональный сленг) – выдать себя контрразведке страны пребывания.


[Закрыть]. В свое время на тебя будет возложена особая миссия.

– Но это не значит, Юрий, что будете все время протирать штаны в кабинете как заурядный шпак, – пояснил заместитель резидента. – Оперативной работы хватит и на вас.

* * *

Тяжелые металлические ворота посольства СССР в Японии медленно открылись. Серый «ниссан-скайлайн» Веригина выехал за пределы дипломатической миссии, спустившись немного вниз с посольской территории на проезжую часть.

Прямо напротив выезда из посольства на противоположной стороне улицы – лавка деликатесов. Там продают маринованные огурчики из Германии, йогурт из Болгарии, японские колбаски, ветчину и многое другое. Этот магазинчик – с «двойным дном». Помимо своих прямых функций выполняет и иную задачу: служит негласным опорным пунктом наблюдения за советским посольством. Там установлены телекамеры, денно и нощно фиксирующие всех, кто въезжает на территорию посольства и выезжает оттуда. В задней комнате располагаются дежурные офицеры иностранного отдела Токийского управления полиции. Офицеры – в штатском, но с рациями. Рядом с «Деликатессен» – углубление в соседней постройке, служащее стоянкой для двух автомашин, которые находятся здесь круглосуточно. Когда одна из них выезжает на задание, ее тут же подменяет другая машина, стоящая на приколе в соседнем переулке.

Посольство Советского Союза находится в той части Роппонги, которая ближе к Токийской башне, а не к Аояма-дори, одной из центральных магистралей огромного мегаполиса. Аояма-дори практически по прямой соединяет районы Тюо-ку и Сибуя-ку. Веригин повернул из посольства налево как раз в сторону Аояма-дори. Одна из машин на стоянке рядом с лавкой деликатесов тут же устремилась вслед за его «скайлайном».

В зеркальце заднего обзора Веригин прекрасно видел этот черный автомобиль с полицейскими в штатском. Автомашина тоже имеет, на первый взгляд, «штатский» вид. Среднего размера, но наверняка, с форсированным двигателем. От такого авто не оторвешься на огромной скорости на хайвэе.

Из окна посольства Юрий часами наблюдал в бинокль за водителями и пассажирами этих дежурных автомобилей. Когда они выезжали за очередной посольской машиной, удавалось мельком разглядеть некоторых из них. Одеты в черные костюмы, белые сорочки с темными галстуками. Жесткие, неприятные лица.

Веригин закладывал в память эти лица. Чтобы потом при случае можно было опознать этих ищеек, когда они уже «в пешем строю» пойдут по его следу где-то в городе.

На Аояма-дори Веригин повернул налево, в сторону вокзала Сибуя. Площадь перед этим вокзалом – одна из самых известных в Токио. Когда в кинохронике или по телевидению показывают Токио, то обычно дают картинку именно этой площади. Вокзал Сибуя служит пересадочным узлом для нескольких железнодорожных веток. Сюда же сходятся линии метро. Когда площадь пересекают по диагональным наземным переходам пешеходы, то она сплошь усеяна людьми, которые движущейся лавиной накрывают все пространство между зданиями универмагов и офисов.

Эти здания поистине многофункциональны. В нижних этажах размещаются магазины, а в верхних – всевозможные компании. Но это еще не вся начинка подобных монстров. Здесь же находятся станции метрополитена и городской железной дороги. Прямо с платформы можно попасть по короткому переходу в торговое чрево.

На полпути к вокзалу Сибуя Юрий свернул на небольшую стоянку перед супермаркетом. Все продукты там уже упакованы и имеют наклейки с указанием веса, цены за килограмм и стоимости данного товара. Юрий вспомнил продовольственный магазин на Беговой, где приходилось дарить мелкие иностранные сувенирчики, – шариковые ручки, жевательную резинку, подаренные ему приезжавшими из-за границы в отпуск коллегами, – мяснику, чтобы тот отрубал мясо с костьми, которые все же не превышали бы по количеству мякоть. Правда, мякоть в этом случае имела чисто условное значение, она была тверда, как рука Гриши, рубившего тушу на деревянном чурбане.

Черная машина с полицейскими в штатском припарковалась вслед за автомобилем Веригина. Двое из машины проскользнули в супермаркет. Два человека необходимы для того, чтобы в случае необходимости один из них последовав дальше за объектом, а другой устремился бы за тем, с кем объект встретился. В машине остались водитель и еще один шпик. Если объект выскочит, впрыгнет в автомобиль и помчится, они не станут дожидаться напарников и устремятся в погоню.

Но Веригин не стал отрываться от назойливых сопровождающих лиц. Он не пошел ни с кем на молниеносный контакт, не закладывал «почтовый ящик». Ведь он – «чистый»[2]2
  Чистый (профессиональный сленг) – загранработник, не имеющий отношения к спецслужбам.


[Закрыть]! Обычный сотрудник посольства, работник МИДа. Они должны съесть эту наживку!..

Купив кока-колу и сигареты, Юрий продолжил путь по Аояма-дори к Сибуя. От привокзальной площади он повернул направо в сторону Яматэ-дори. На пересечении этой улицы с Косюкайдо – магистралью, идущей от Синдзюку в пригороды, – Веригин повернул под хайвэем налево. Когда он заканчивал поворот, то уже горел желтый сигнал светофора. Тут же зажегся красный свет для автомашины с полицейскими в штатском. Автомобиль не остановился на запрещающий сигнал светофора, а один из полицейских высунулся с переднего сиденья в окно и замахал полосатым жезлом, призывая участников дорожного движения пропустить их автомобиль. Слежка шла практически в открытую.

Проехав метров триста, Веригин повернул направо в узкий переулок. Справа выделялось четырехэтажное здание местной больницы, слева виднелся шестиэтажный жилой дом «Кокутэцу» – Государственных железных дорог. После дома железнодорожников через проулочек раскинулась скрывавшаяся за забором небольшая территория отделения советского информационного агентства в Токио, где высажены деревья, уже успевшие вымахать до уровня второго этажа трехэтажного здания отделения.

Веригин въехал во дворик отделения агентства, а полицейская машина припарковалась у приемного покоя, хотя там висела вывеска «Только для автомобилей скорой помощи». Кстати, вспомнил Юрий, скорая помощь в Японии относится к пожарному ведомству, поэтому водитель и фельдшеры скорой помощи одеты в синюю пожарную форму, поверх которой – белые халаты, а на голове – белые каски.

Первый этаж отделения агентства отведен под служебные помещения, а на втором и третьем этажах живут сотрудники с семьями.

Все корреспонденты размещались в одной большой комнате. Из нее одна дверь вела в крохотную комнатушку, где стояли два телетайпа, принимавшие информацию японского информагентства на японском и английском языках. За другой дверью находилось помещение, где размещались телетайпы, по которым из Токио в Москву перегонялись сообщения корреспондентов советского агентства.

– Приветствую тружеников пера! – поздоровался Веригин с журналистами.

– Здравствуйте, дорогой товарищ Веригин! – откликнулся заведующий отделением Сергей Михайлович Востроухов, лысеющий мужчина за пятьдесят, для которого это была уже третья длительная командировка в Японию по линии агентства.

– Вообще-то для нас основное орудие производства – пишущая машинка или телетайп! – встрял в разговор Леонид Торопов, молодой корреспондент примерно одного с Веригиным возраста. – А что для дипломата главное – ноги или уши?

– Зубы! – парировал Юрий Веригин. – Держать их зажатыми при общении со своим начальством. Ну и, пожалуй, уши и глаза, чтобы фиксировать все, что узнаешь.

– Чем можем помочь, Юрий? – спросил Востроухов.

– Сергей Михайлович, хотел бы почитать информацию по некоторой тематике.

– И какой же, если не секрет?

– Какой же секрет, если я прошу вас оказать мне содействие! Я интересуюсь японо-американскими отношениями.

– Вон возьми папку на эту тему на втором стеллаже! – указал Востроухов на книжную полку, где выстроились в ряд папки с наклейками с разными названиями.

– Подшивки ваших аналитических материалов я, конечно же, не прошу, – сразу же отметил свою скромность Веригин. – Ведь вы отправляете их дипломатической почтой. Их читают уже в Москве.

– Скорее всего, так и обстоят дела. Но не исключаю, что эти материалы может просматривать руководство посольства, – заметил Востроухов.

– Я к этой категории не отношусь, – улыбнулся Веригин.

– Еще все впереди! – воскликнул молодой Торопов, видимо, надеясь на такую же участь для себя.

– Я смотрю, из пяти столов заняты четыре. А где же пятый журналист? – спросил Веригин заведующего отделением.

– Маргелов сегодня в вечернюю смену. Так что садись, Юрий, за его стол! – указал на свободное рабочее место Востроухов.

Веригин взял со стеллажа папку с сообщениями о японо-американских отношениях, а заодно прихватил и папку с надписью «Военные базы США». Сел за свободный стол.

Из телетайпной вышла Маргарита Мазун. Она работала в отделении информагентства телетайписткой. Но ее главная должность в советской колонии в Токио – жена атташе посольства Богдана Мазуна. Он был коллегой Веригина и входил в состав той же группы в резидентуре, в которой служил и Веригин.

Маргарита передала Востроухову корреспонденцию на считку и подошла к столу, где расположился Веригин. Это была рослая, крупного телосложения брюнетка за тридцать лет с волосами, уложенными в пучок. На лице выделялись огромная челюсть и массивные черные очки с толстыми линзами. Если ее нужно было бы коротко охарактеризовать, то подошли бы два слова: «черная женщина».

Маргарита обнажила в улыбке крупные зубы:

– Здравствуй, Юрий! Рада видеть тебя!

Веригин встал в знак почтения к собеседнице и в свою очередь сказал:

– О, Маргарита! Я не зря приехал в отделение агентства. Двойная удача – почитаю информационные материалы отделения и пообщаюсь с тобой. Ты прекрасно выглядишь!..