Текст книги "Солнечный мальчик"
Автор книги: Николай Поливин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Поливин Н
Солнечный мальчик
Поливин Н.
Солнечный мальчик
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЗАМОК "СТАРАЯ ПОДКОВА"
Глава 1 Пленник "Старой подковы". Дурантино Сандалетти и его "Голубая стража". Чудеса рождаются в полдень
Родовой замок маркизов Сандалетти величествен и угрюм. Он подмял под себя маленький скалистый островок неподалеку от берегов одной солнечной страны. По форме островок напоминает слегка разогнутую подкову. Отсюда и название замка.
"Проклятое место!" – говорят о нем рыбаки, за много миль огибая его серые высокие башни с маленькими оконцами, заделанными крепкими решетками.
В хорошую погоду замок можно разглядывать в подзорную трубу с крыши любой рыбацкой хижины, которые рассыпаны вдоль песчаного берега довольно густо. Но даже мальчишки не делают этого, так как наслышаны от взрослых о "Старой подкове" предостаточно. В заплесневелых подвалах замка и в его башнях загублено множество жизней таинственных пленников, доставленных сюда в минувшую войну по приказу известных всем злодеев.
И хотя хозяин замка отрицает это и судьи с полицией вторят ему, но простой народ не обманешь! Ктокто, а УЖ он-то всегда докопается до истины!
Вот и сейчас среди рыбаков ходит слух, будто бы в одной из башен заточен то ли русский, то ли болгарский ученый. Да не простой, а чудодей такой, которому и солнце со звездами подвластны. Как он попал в плен, никто не знает. Но это, в конце концов, и неважно. А вот как освободить его – простые люди подумывают. Да только как? Тем более что никто из рыбаков собственными глазами его не видел...
Маркиз Дурантино Сандалетти разгуливал по огромному кабинету, заложив руки за спину. А вернее – за горб, так как он был не только длинноног, но и горбат.
На длинном указательном пальце Дурантино позвякивает связка затейливых ключей. Маркиз мурлычет какую-то песенку. Настроение у владельца замка "Старая подкова" превосходное: гонкие губы Сандалетти зловеще улыбаются.
"Итак, – ликует маркиз, – упрямый профессор сломлен!.. Наконец-то заокеанский друг Дурантино Сандалетти богач Генри получит солнечную бомбу!.. С этой штучкой не смогут соперничать ни атомные, ни водородные "хлопушки"!.."
Дурантино отделяет от связки ключей самый затейливый ключ и нежно гладит его: вот он – верный " страж Северной башни, в которой профессор Александр Александрович Боев колдует сейчас над своей адской машиной.
Маркиз одергивает на себе голубой в желтую клетку мундир и, подойдя к креслу, подлокотники которого украшены разноцветными кнопками, нажимает одну из них. Раздается звонок, дверь в кабинет распахивается, и на пороге появляются два "голубых" великана-телохранителя. Это братья-близнецы Мор и Ром. Они так походят один на другого, что на них нельзя смотреть без улыбки. И маркиз улыбнулся, обнажив редкие зубы.
– Что прикажете? – рявкнули братья, выпячивая грудь колесом.
– Пойдем в Северную!..
– Есть в Северную! – Братья лихо пристукивают каблуками.
– Болваны! – вздохнул маркиз. Но тут же успокоил себя: – Зато преданные!
Дорога к Северной башне петляла по этажам, то поднимаясь на самый верх замка, то опускаясь в подвал. Шесть тяжелых стальных дверей открылись и закрылись по мановению руки всемогущего горбуна.
Седьмая дверь! Последняя. Она обшита толстыми свинцовыми плитами и так тяжела, что открыть ее можно лишь специальным механизмом, который спрятан внутри двери. Вставишь ключ в замочную скважину, повернешь – и дверь медленно раскроется...
Маркиз припал к тайному глазку в стене и в ужасе отпрянул:
– Эй, стража! Унять профессора, он хочет покончить с собой!.. Властелин Генри не простит мне этого!..
Жалобно скрипнул замок, дверь распахнулась, стража набросилась на ученого и скрутила ему руки.
– Это что же такое, дорогой профессор, вы задумали? – Кончик грачиного носа господина маркиза задергался. – Саботировать?! А как же наш договор?!
Ведь мы же условились: вы нам – солнечную бомбу, мы вам – свободу, а если пожелаете, и деньги. Много денег!.. Таких кругленьких, золотеньких!
Пленник, высокий сутуловатый мужчина преклонного возраста, поморщился. С высокого лба его упала прядка седых волос, запачканных кровью.
– Видите, до чего вы себя довели? – посочувствовал Дурантино. – А возвращение на родину так близко!.. Вы, кажется, с берегов Черного моря?
– Это вас не касается! – Пленник тяжело вздохнул.
– Даю вам слово маркиза и офицера, – вкрадчиво продолжал Сандалетти, – как только солнечная бомба будет изготовлена, мы сажаем вас на вертолет и... отправляем куда вы пожелаете. Хотите – в Ленинград, хотите – в Габрово... хотите – в Варну... Кажется, и такой город есть на вашей родине?
– На моей родине есть все. – Пленник прищурил серые сердитые глаза. Ну да ладно. Прикажите своим "роботам", – профессор кивнул на братьеввеликанов, – пусть немедля принесут еще пять сферических зеркал, заказанных мной на той неделе, и... до свидания!..
– А? – разинул рот Дурантино.
– Б-б! Подождите до завтра! – буркнул пленник. – Чудеса свершаются в полдень!..
Маркиз, раболепно кланяясь худой спине сердитого ученого, вышел. Вслед за ним удалились и братьявеликаны.
Резко хлопнула дверь, в тот же миг каждый из телохранителей получил по увесистой пощечине.
– Эх ты! – почесал родимое пятно на левой щеке великан Мор.
– Ох ты! – почесал родимое пятно на правой щеке великан Ром.
– Пообедать бы! – вздохнули братья.
"Только бы и насыщались, обжоры!" – нахмурился маркиз. Но вслух сказал другое:
– Отнесите зеркала и обедайте!
Дурантино влетел в кабинет и опустился в кресло. Крючковатые пальцы схватили телефонную трубку.
– Алло, Страна банановых пряников? Это повелитель Генри? Да, я... Конечно, все улажено. Он согласился... Завтра в полдень!.. Деньги?! Как не нужны? Нужны. Три миллиона? Пока хватит. Благодарю...
Трубка снова легла на рычажки. Дурантино просиял: Властелин доволен, значит, доволен и он, Дурантино! А потом... Три миллиона на улице не валяются. Правда, повелитель дает эти миллионы на нужды ученого. А если чудак профессор выкладывает свои секреты бесплатно?! Кому, выходит, принадлежат его денежки? Тому, кто заставил упрямца выложить эти секреты! Значит, ему – маркизу Дурантино Сандалетти, не Мору же с Ромом?!
Горбун довольно хихикнул.
А телохранители маркиза тем временем потели на кухне. Мор доедал десятую порцию жаркого, а Ром допивал седьмой жбан компота.
– Вкусно-то как, эх ты! – урчал Мор.
– Сладко-то как, ох ты! – мурлыкал Ром, прицеливаясь на восьмой жбан.
Замок окутали сумерки. Тихо плескалось море, шепча узникам замка "Старая подкова" что-то утешительное.
Уснули телохранители. Средь огромных подушек на просторной деревянной кровати затерялся последний отпрыск рода Сандалетти – горбатый Дурантино. Утихомирились даже упрямые сверчки. Лишь в Северной башне продолжал гореть неяркий свет настольной лампы да по унылым, серым стенам металась тень бородатого сутулого человека. Профессор Боев возился с "солнечной машиной", собирал многоколенчатые трубы, устанавливал под определенными углами оптические зеркала. Крупный нос ученого, испачканный смазочными маслами, лоснился. Полные губы Боева шевелились. Он вполголоса напевал незамысловатую песенку:
Тентель-вентель,
Тентель-вентель,
Путь мой на Восток!
Тентель-вентель,
Тентель-вентель,
Тентель-вентелек!
Достав зубило и молоток, профессор принялся вырубать замысловатую фигурку в серебристой металлической плите. Он ловко скалывал целые пласты упругого жароустойчивого металла. Вскоре в плите образовалось внушительное углубление.
На заре работа была закончена, и профессор, улегшись на деревянный топчан, забылся коротким сном.
...Полдень. Яркое южное солнце обрушивает на старинный замок потоки яростных лучей, будто задалось целью спалить вокруг все живое.
– Назначенный час пробил! – Дурантино постучал ногтем по циферблату наручных часов. – Вы готовы, профессор?
Боев что-то пробурчал, сердито двигая косматыми бровями. Ловкие пальцы его проворно бегали по винтикам и винтам, нацеливая жерло многоколенчатой трубы на солнечный диск.
Сандалетти приблизился к машине.
– В сторону! – рявкнул профессор. – В пепел превратитесь!
Маркиз и великаны-телохранители, перепуганные, бросились за дверь. Щелкнул замок.
– Мы – в щелку... – пискнул маркиз, смахивая платком капли пота. Профессор кивнул головой, с трудом удерживаясь, чтобы не расхохотаться.
Взглянув на хронометр, Боев, явно взволнованный, положил руку на пусковой рычаг. Как только минутная стрелка соединилась с часовой на цифре 12, ученый рванул рычаг на себя. Раздался пронзительный свист, сверкнула шаровая молния, и плотный туман окутал башню.
– Держите его – сбежит! – заорал господин маркиз. – Стража-а!..
– Не сбежит, стук-хлоп!
– Дверь заперта, ать-двать! – "Голубые" щелкнули каблуками...
Сандалетти снова прильнул к глазку, но в густом тумане ничего не разглядел. Однако он не сомневался в том, что опыт прошел успешно: не зря же профессор так весело мурлычет любимую песенку, склонившись над металлической плитой. Вот он разогнулся, и тут тоненький мальчишеский голосок на весь замок пропел:
Тентель-вентель,
Тентель-вентель,
Путь мой на Восток!
Тентель-вентель,
Тентель-вентель,
Тентель-вентелек.
– Хорошая песенка! – одобрил Мор.
– Ладная песенка! – согласился Ром.
– Идиот – ты, – взвился маркиз. – Каракатицы, без единой извилины в мозгу! – бушевал он. – Профессор нас обманул!.. К нему пробрался лазутчик!.. Схватить негодяя – и на допрос!..
Но удивительное дело, ни Ром, ни Мор на сей раз не поторопились выполнить приказание разгневанного хозяина.
– Вы что, оглохли?! – прикрикнул маркиз.
– Вот что, хозяин, – неожиданно сказал Ром, подталкивая брата локтем, – ты на нас не кричи. Мы тебе не эти... как их? Ропоты, что ли... Не нравимся, так скажи – уйдем... В этом проклятом замке одна жратва лишь и радует. Остальное – глаза бы не глядели!.. Нам бы в саду работать...
– Бананы срывать, стук-хлоп!..
– Тыквы поливать, ать-двать!..
– Да что вы, мальчики мои, неужели обиделись? – залебезил Дурантино, смекнув, что таких телохранителей, как эти великаны, он едва ли еще где сыщет. – Да разве я вас плохо кормлю и пою? А мундиры? Посмотрите, какие они голубые!
– Да нет, зря говорить не станем, едим мы ничего. – Братья почесали затылки. – И мундиры почти царские, ать-двать...
– Так скорее схватите лазутчика, пока он не скрылся, – отдал приказ маркиз, – храбрецу в награду – жбан лимонаду!
Взвизгнул замок, дверь распахнулась, "голубые" ворвались к профессору и... замерли у порога с открытыми ртами: среди оплавленных труб и зеркал стоял сияющий профессор Боев, а на его рабочем столе лихо отплясывал маленький краснощекий мальчишка. Круглоголовый и толстенький, он вполне бы сошел за тридцатисантиметровую гуттаперчевую куклу, если бы стоял неподвижно. Но малыш пел и плясал – значит, жил.
"Ха! – подумал маркиз. – Если он живой, то, значит, его можно допросить и посадить в тюремную камеру?!"
Мальчик смешно поводил курносым носиком и подмигивал. Одет он был в черную курточку и в черные брючки, заправленные в мягкие черные сапожки. На кудрявых волосах малыша лихо сидел черный колпачок. За спиной плясуна болтался маленький черный рюкзачок.
– Кто он?! – спросил Мор.
– Саня Боев, – ответил профессор.
– Сани-бой?! – восхитился Ром. – Мальчик из солнца?!
– Из солнца, – подтвердил ученый. – Как вы догадываетесь, это мой сынок. Думаю, что он вас заинтересует куда больше, чем солнечная бомба. С ним не соскучишься даже в этом каменном мешке, не так ли, господин маркиз?
– Хватайте мальчишку! – прошипел Дурантино.
Ром сгреб малыша со стола и хотел пихнуть его в карман, но мальчик укусил великана за палец, и Ром, завопив, подбросил малыша под потолок. Мор поймал мальчика беретом, как сачком, и тем самым спас его если не от гибели, то от ушибов наверняка. Берет был скручен жгутом и засунут в карман.
– Хозяин, приказание выполнено, стук-хлоп!
– Молодец, Мор! Жбан лимонада твой... А этого,
Сандалетти указал на профессора Боева, – в карцер! Пусть подумает!
И рассерженный маркиз, подав знак Мору: "Следуй за мной!" – выбежал из Северной башни. А Ром, вскинув профессора на плечо, зашагал в подземелье. Дурантино не терпелось приступить к допросу. Уж с кем, с кем, а со строптивым малышом он справится!
– Подать мне маленького человечка! – Сандалетти щелкнул рассерженного мальчишку по носу и поставил его на голову. – А теперь давай потолкуем!..
– Но мне так неудобно, – возразил мальчик, – стоять надо на ногах, а не на голове.
– Зато мне интересно! – рассмеялся Дурантино. В соседней комнате раздался телефонный звонок.
– Шеф Генри?! – Сандалетти, словно подброшенный пружиной, вылетел из кресла. – Одну минуту, шеф! А с тобой, красавчик, – Дурантино ехидно ухмыльнулся, – мы побеседуем чуть позднее. – И с этими словами маркиз сунул Сани в сейф и тут же захлопнул толстенную стальную дверцу и дважды повернул ключ.
– Как тут пыльно и тесно! – чихнул Сани. – Нет, здесь мне по-ло-жи-тельно не нравится!
А потом Сани заботила судьба отца: где он? Что с ним? Малыш исследовал все три отделения огромного несгораемого ящика, но ничего интересного не обнаружил. Так... пачки денег да чековые книжки... Кому нужна такая ерунда! На всякий случай Сани сунул-таки в рюкзачок пачку хрустящих бумажек и одну чековую книжку. А вдруг да пригодятся?! Потом сбросил с себя куртку, штаны, сапожки, колпачок и все это аккуратно уложил в рюкзак.
– Уф, жарко! – Мальчик налег золотистым плечиком на стенку сейфа. Сталь зашипела, как сливочное масло на сковородке, и потекла тоненькими струйками, образуя проход для солнечного человека.
Глава 2 Первые шаги Сана-боя. Друзья и враги. Горбун остается с носом
Выбравшись из сейфа, Сани-бой огляделся. Комната, которую маркиз Дурантино именовал кабинетом, была похожа на ученический пенал, украшенный по стенам диковинными картинами: лошадьми с акульими головами, соколами со щупальцами вместо лап и множеством других уродцев. Глаза у Сани округлились.
"Неужели мир заселен такими страшилищами?" – подумал он.
Возле письменного стола, рассекавшего комнату на две неравные части, стояли темные тяжелые стулья – для посетителей-совещателей. Хозяйское кресло было украшено разноцветными сигнальными кнопками.
– Поиграем! – обрадовался малыш.
Особенно ему понравилась рубиновая кнопочка.
Она, казалось, так и упрашивала надавить на нее хоть разочек.
"А почему бы и не нажать?! – подумал Сани. – Вот возьму и нажму!"
Над головой разноцветными огнями вспыхнула люстра.
– Здорово-то как! – Мальчик даже языком прищелкнул от удовольствия.
В дальнем углу комнаты, рядом с дверкой, на которой было написано печатными буквами: "ЛИФТ", поблескивал голубым экраном огромный телевизор.
"Вот бы и его включить!" – подумал Сани.
– На-жж-ми чер-рр-ную! – посоветовал чей-то скрипучий голос.
– Кто это?! – закрутил головой удивленный мальчуган.
– Я! – громко объявил мохнатый черный паук, выглядывая из паутинного гамака, подвешенного над телевизором, под самым потолком.
– А как тебя зовут? И почему ты забрался так высоко?
– Ккакк ты глупп, маленький человечек! – заскрипел паук, покачивая восьмиглазой головой. – Разве ты никогда не слыхал о короле пауков Торчилло?!
– Нет, господин паучий король, не слыхал... Видите ли, – помолчав минуту-другую, пояснил Сани, – я появился на свет только что и многого, очень многого еще не знаю. Так что вы уж меня извините...
– Изз-ззви-няю, – процедил Торчилло сквозь зубы. – Но заруби себе на носу, глупый маленький человечек, что такого паука, как я, ты не встретишь ни в одной комнате замка!.. Да что там замка – во всем мире! – И Торчилло, раздувшись от важности, снова полез в гамак. Глаза его метали фиолетовые искры. Волоски на пупырчатом теле поднялись вверх, как у рассерженного кота. – Да-да, не встретишь нигде!.. Это утверждаю я сам!
Мальчик захлопал глазами:
– Простите, а мне кажется, что говорить вот так о себе нехорошо. Пожалуй, такое не понравилось бы и моему папе!
– Ха, твоему папе! А кто он такой, твой папа?! Какой-нибудь нищий оборванец! – Торчилло от гнева едва не вывалился из гамака. Но мальчика это ничуть не испугало. Скорее даже – рассердило.
– И вовсе мой папа не "какой-нибудь"!.. – возмутился Сани.
"Уж кто-кто, а мой папа, конечно, в сто раз умнее и добрее этого страшилища!" Мальчик повернулся к пауку спиной, что окончательно взбесило Торчилло.
– Кккто?! – закричал он. – Кто твой от-тец?!
– Профессор Боев!
– Ккрра-сс-ный бан-дит!
– Во-первых, никакой он не красный, а белый!..
Даже белее меня. А во-вторых, сам ты бандит и урод! И нажимать черную кнопку я не буду! – И Сани пошел прочь от кресла. Да и вообще ему пора было удирать из этой комнаты, пока не возвратился в нее горбатый хозяин.
Мальчик с усмешкой посмотрел на развороченный сейф и направился к лифту.
– Ой, ой-ей, ойюшки! – неожиданно захныкал, запричитал съежившийся Торчилло. – Бедный я, заброшенный сирота!.. Никто-то меня не любит, никтото обо мне не позаботится! О-о-о! А-а-а!..
Сани заткнул уши, чтобы не слышать противного голоса, но паучьи причитания пролезали во все щелки.
В горле у мальчика запершило, в носу защекотало.
– Ладно уж, перестань! – Сани подозрительно шмыгнул носом. – Говори, чего тебе?
– Мне нужен доктор. Мое бедное старое сердце сейчас остановится!
– И?
– Нажжми черрную кноппку... И доктор придет.
– Чудак! Что же ты сразу мне не сказал об этом? – И Сани надавил черную кнопку.
"Уу-уу!" – грозно завыли сирены по всему замку. Затопали кованые каблуки солдатских сапог. Мальчик понял, что его обманули самым бессовестным образом, что сейчас возвратится противный горбун и снова заточит его в какую-нибудь темницу. Мальчик заметался по комнате, пытаясь найти убежище, где можно было бы отсидеться, пока суматоха не уляжется. Но за каждым его шагом неотрывно следили зоркие глаза паукапредателя.
– Охо-хо-хо! – хохотал он. – Аха-ха-ха!..
– Ну, погоди, мохнатая бородавка! – погрозил кулаком Сани, снова сбрасывая с себя жарозащитный костюмчик и запихивая его в рюкзачок. – Мы с тобой еще разочтемся!..
– Охо-хо-хо! Аха-ха-ха!..
Сани метнулся к лифту. Попутно ударил рукой по нижним оттяжкам паучьего гамака, и те мгновенно испарились. Торчилло шлепнулся на пол. От страха паук прикусил себе переднюю правую лапу. Но стонать и кричать уже больше не решился.
"Ничего, – утешил он себя, – я еще свое возьму!" Сани подбежал к лифту, но кнопка была так высоко, что добраться до нее без лестницы нечего было и думать.
В комнату влетел маркиз.
– Торчилло! Почему тревога? Что случилось?
– Он расплавил сейф и бежал!
– Мои деньги!! – Дурантино метнулся к сейфу, сунул руку в дыру и успокоился: деньги и чековые книжки оказались на месте. И тогда только маркиз вспомнил о мальчишке. – Куда удрал этот разбойник? – заревел он. До него лишь сейчас дошло, что "феномен" – чудо современной науки и техники, – которого повелитель Генри пожелал немедленно увидеть, куда-то исчез. – Где мальчишка?!
– Тут! Вон он, господин маркиз! – Торчилло указал укушенной лапой в сторону притаившегося Сани. Мальчик метнулся в угол, за телевизор.
"Все, – подумал он, – бежать некуда!"
Вдруг за спиной добрый тоненький голосок пропищал:
– Скорее лезь сюда!..
– Куда? – не понял Сани.
– Да сюда! – Острая мышиная мордочка высунулась из норы. – Этот туннель ведет в подполье. Лезь!..
Сани обрадовался: только сейчас он вспомнил, что стоит ему захотеть и он сможет пройти сквозь любую стену, и не только по готовому туннелю. Малыш сунул голову в нору. Запахло жженым деревом и еще чем-то не очень приятным, повалил дым. Комната утонула в белесой пелене.
– Он нас спалит! – завопил Торчилло.
– Он нас взорвет! – затопал ногами Дурантино. – Эй, слуги!..
Вбежали Ром и Мор.
– Что прикажете, стук-хлоп?
– Что накажете, ать-двать?
– Воду!! Скорее заливайте угол за телевизором!
Ром и Мор кинулись в ванную комнату, но в дверях застряли.
– Пропусти! – налегал Ром.
– Сам пропусти! – пыжился Мор.
Сандалетти, схватив графин с кипяченой водой, стал поливать дымящийся угол.
Дым начал понемногу рассеиваться.
– Забрать!.. Арестовать!! – снова загремел Дурантино.
– Ать-двать!
– Стук-хлоп!..
Братья наконец освободились от "западни" и снова встали навытяжку перед горбуном. Их щеки были надуты, как футбольные мячи, груди выпячены, как горы.
– Молодцы! – похвалил их маркиз, кисло улыбаясь. – Ничего, все равно этот разбойник от нас не уйдет!.. Вызовите мастера, пусть починит сейф! – обратился он к телохранителям. – А за то, что не укараулили мальчишку, лишаю вас нынче ужина... Ты же, милый Торчилло, за верную службу будешь представлен к награде!.. Жалую тебе из личных запасов три зеленые мушки! – Дурантино вздохнул. – Совершенно целехонькие!.. С ножками и с крылышками!
Маркиз достал из левой тумбы письменного стола бутылку с мухами и, отобрав три самых крупных экземпляра, протянул их королю пауков.
– Благодарю тебя, храбрый Торчилло! Вот тебе в награду еще одна мушка. Если же ты и впредь будешь таким вот умным-разумным, то обещаю: орден "Ослиное ухо" не уйдет от тебя!
Об "Ослином ухе" Торчилло мечтал давно. За этот орден он готов был пожертвовать не только одну из лап, но и единственную голову. И Торчилло торжественно провозгласил: "Кре-кри-кра-кру!" – что в переводе с паучьего языка на человеческий означало: "Да здравствуют пауки всего мира!"
А Сани в это время, следуя за новым другом, пробирался подземными лабиринтами.
– Ах как здорово расширили вы этот туннель! – не переставал восхищаться говорливый мышонок. – Здесь можно было бы устроить метрополитен, если бы... – Оглянувшись по сторонам, он доверительно закончил: – Если бы не император Кус-Кус и не его Кусаки!..
– Кто-кто? – переспросил мальчик, раскрывая рот от удивления. Им-пе-ра-тор? А что это такое?
– Ну, император – это значит... император! Самый главный-разглавный в государстве! – пояснил мышонок.
– Это вроде маркиза? – сообразил Сани. – Только старше?!
– Вот-вот! – Мышонок весело помахал хвостиком. – Однако давай знакомиться, – предложил он, – впрочем, о тебе я уже почти все знаю. Я и о папе твоем наслышан. Недаром меня зовут "Микаэль-Стрелка, который знает все!". А попросту – Мики! Вот мы и познакомились. А тебя ведь зовут Сани-бой?
– Сани...
– Вот и отлично!
– А мой папа?
– Не вешай носа, дружище, профессор Боев живздоров. И пока ты на свободе, ему ничто не угрожает, разве что карцер. А это всего лишь полбеды, а не беда...
– Мики, а ты его видел?! – Мальчик дернул мышонка за лапку.
– Больно! – пискнул мышонок.
– Прости, – смутился Сани, – скажи, ты видел моего папу?
– Не видел, – погрустнел Мики, – но я слышал его и разговаривал... Видишь ли, в потолке карцера есть отдушина...
– Ты с ним говорил?! – просиял мальчик.
– Конечно! Он-то и послал меня к тебе на выручку. Профессор знал, что маркиз и его "голубые" станут пытать тебя, вот он и сказал: "Микаэль, помоги моему мальчику..."
– И ты мне помог! Спасибо тебе, дорогой друг, спасибо! – И Сани снова потянулся к лапке мышонка. Но Стрелка благоразумно ее отдернул.
– А еще он сказал, – продолжал Мики, почесав лапкой за ухом, – а еще он сказал... Кажется, так: "Ты, Микаэль, должен... Нет, не так... Вы, Микаэль, с Сани должны помешать маркизу и богачу Генри..." А в чем помешать – не понял. Да, а еще он сказал: "Следите за ними, путайте их планы... Ищите друзей – друзья помогут!" Вот и все. Признаться, я многого не понимаю.
– Я тоже, – сознался Сани. – Так что же делать?
– Вмешиваться и искать... Друзья помогут! – Мики снова повеселел. – А друзей у меня – куча! Одних пирожников тысяча! Да сырников – две!..
– А папа?! Мы должны вызволить его из темницы.
– И вызволим! – поклялся Мики. – Всему свой срок! – И он многозначительно помахал хвостиком. – Союз и дружба, Сани!..
– Дружба и союз, Мики! – торжественно произнес малыш. – За правду стоять насмерть!..
Трижды повторив эту клятву, друзья вступили во владения императора Кус-Куса. И хотя Мики предупредил друга о том, что в великой мышиной империи громко разговаривать строго воспрещается, а петь тем более, Сани не удержался от соблазна и озорно запел:
Тентель-вентель,
Тентель-вентель,
Путь мой на Восток!
Тентель-вентель,
Тентель-вентель,
Тентель-вентелек!
– Замолчи, ради бога! За такое повесят на собственном хвосте!..
– Ха, напугал! – рассмеялся малыш. – Во-первых, у меня нет хвоста и, значит, меня не за что вешать. Во-вторых...
– Ну, замолчи же, миленький Сани! Прошу тебя очень и очень! Тс-с!.. Я слышу чьи-то шаги. Непременно это сыщики нашего славного императора! – И Стрелка многозначительно подмигнул.
Сани, вспомнив предательство паука Торчилло, нахмурился. А Мики закричал:
– Да здравствует наш наиславнейший Кус-Кус! Сладчайшему из сладчайших, мудрейшему из мудрейших урра!
– Урра! – рявкнул шпик, скрывавшийся за стенкой. Послышались тяжелые полицейские шаги, и все стихло.
– Видел? – спросил Мики.
– Слыхал, – в тон ему ответил Сани. – Ну что ж, Стрелка, веди меня в свою веселую страну, где чихать и то надо про себя!
И отчаянный солнечный человечек храбро зашагал по священной земле великого мышиного царства, напевая вполголоса свою немудреную песенку.
Глава 3 Великая империя и великий Кус-Кус. Несостоявшаяся расправа. Мики-Стрелка не покинет нового друга
Старый заброшенный водосток, по которому Сани и Мики пробирались бесконечно долго, наконец окончился. Он вывел друзей в огромную пещеру, залитую тысячами крошечных огоньков. Но для Мики, да и для Сани, огоньки не казались крошечными, – наши приятели ведь и сами не были великанами. Огоньки им показались огнями большого города.
– Хру-Хру, – пояснил Стрелка, – столица великой мышиной империи, город негаснущих звезд!
– Не слыхал о таком, – по-честному признался солнечный мальчик, впрочем, я о многом, о премногом еще ничегошеньки не знаю. Правда, папа кое о чем рассказал мне, но... для такого большого мира этого так мало! Буду учиться, – пообещал он. – А ты, Стрелка, хочешь учиться?
– Еще бы! – Мики даже облизнулся. – Я страсть как люблю слушать рассказы! Нам бы в школу с тобой поступить! Там все время рассказывают!
– Хорошо! – рассмеялся Сани.
– Тс-с! – напомнил Мики. – В этом городе не смеются!
– Почему?! – рассердился мальчик. – А если я хочу смеяться?
– Повесят. Приказ императора. Кус-Кус считает, когда много смеются много едят. А есть досыта в империи разрешено лишь императору и его гвардейцам Кусакам...
Сани хотел пуститься в дальнейшие расспросы об империи и императоре, но Стрелка прервал его.
– Мы дома! Входи! – сказал он, гостеприимно распахивая картонную дверь бумажной хижины.
Сани вошел. Огляделся. Жилье Мики состояло всего лишь из одной комнаты. Здесь не было ни стола, ни стульев, ни кровати – что называется, шаром покати. И все-таки комнатка выглядела нарядной. В чем дело?
– А-а, вот в чем! – рассмеялся малыш, разгадав загадку. Стены! Все дело в них! Сверху донизу они были разрисованы нотными линейками. На каждой линейке весело помахивали черными хвостиками веселые нотные знаки.
– Откуда это? – спросил Сани гостеприимного хозяина.
Стрелка лукаво усмехнулся:
– Подарок придворного композитора. Он пишет и издает ежедневно двадцать одну песню. Сам подумай, куда ему девать свою продукцию? Вот он и одаривает каждого жителя империи своими песнями, прославляющими Кусак и их императора. Ну а мы находим им достойное применение... А крыша? Сани, тебе нравится крыша? Она сооружена из контурных географических карт империи Хру-Хру. Лежи себе и изучай границы кусачьего царства!
– Здорово придумано! – искренне восхитился Сани.
– Если уж честно говорить, – разважничался Мики, – мой дом по красоте не уступит императорскому дворцу, хотя тот и сделан из квадратиков сыра. В одном я проигрываю: живу на окраине. Грязно и темно. На целую улицу горит всего лишь один светлячок, не то что на императорской площади!
– Мики, а почему в твоей комнате нет света?
Стрелка нахмурился:
– Мне светлячки не по карману! А гнилушку вчера сборщик податей отобрал в счет неуплаты налога за хвост.
– Это еще что за налог?
– В империи великого Кус-Куса со всех, у кого есть хвост, берется налог "за хвост".
– Хорошо, что у меня нет хвоста, – улыбнулся Сани, – а то бы...
– Ха, нашел чему радоваться! Наш император мудр, как сто королей! Мышонок сморщил носик в усмешке. – Потому что с тех, у кого нет хвостов, взимается "бесхвостый налог"...
– Но это же несправедливо! – возмутился солнечный человечек. – И как вы это терпите?!
Глаза Сани полыхнули таким гневом, что ближняя стена задымилась, и Стрелка, недолго думая, выплеснул на нее ушат воды. Взметнувшийся было язычок пламени погас. Но там, где недавно красовался "Гимн Кусак", появилась внушительных размеров дыра.
– Не беда, заклеим! – успокоил хозяин своего гостя.
– И немедля! – согласился Сани.
Мальчик отыскал в дальнем углу подходящий рулончик бумаги. На одной стороне ее была нарисована уродливая двухголовая крыса. Сани поморщился, но, так как бумага по качеству была превосходной, приладил ее к прожженной стене.
– Вот и починили твой домик. Гляди – лучше прежнего!
Стрелка глянул и упал в обморок.
– Кус-Кус, – пискнул он, закатывая глаза.
– Мики, что с тобой? – недоумевал Сани.
– Кус-Кус, – повторил Стрелка, – мы погибли!
И как бы в подтверждение этих слов за стенками дома раздались грозные крики и топот сотен ног.
– Смерть нечестивцу, дерзнувшему оскорбить нашего светлейшего императора!
Шесть здоровенных полицейских крыс Кусак ввалились в комнату. В их маленьких красных глазках горела такая лютая злоба, что даже солнечному мальчику стало не по себе. Еще бы – оскаленные крысиные пасти, клыки, не уступающие в остроте и крепости сабельным стальным клинкам. Стрелка, не дожидаясь полицейских указаний, покорно пискнул: "Кирихаро!" Это в переводе на наш язык означало: "Я готов умереть, прокусив себе живот".
Кусаки что-то одобрительно проворчали.
Сани-бой понял, что от полицейских добра ждать не приходится, и приготовился к драке. Он снял с рук жарозащитные рукавички, изготовленные малышу папой Саней, и схватят двух непрошеных гостей за шиворот. А поскольку мальчик был рассержен всерьез, а не на шутку, в комнате тотчас же запахло паленой шерстью и подгоревшим салом.
Перепуганные насмерть Кусаки бросились бежать. Через секунду отряд не меньше чем в двести хвостов оказался на императорской площади. Кусаки удирали, не смея оглянуться.
Мики приоткрыл один глаз и снова зажмурился. Открыл второй, поморгал им и снова закрыл.
– Сани, они ушли?
– Удрали и вряд ли вернутся!
Тут Мики открыл оба глаза и пошел отплясывать вприсядку.
– Удрали! У-у-дра-а-ли-и! – напевал он, подскакивая, как мячик, вверх и вниз. Вон он выскочит на улицу и закричал во всю силу: – Удра-ли! У-у-дра-али-и!.. Ха-ха-ха, они удра-ли!.. Глядите, друзья, во дворце императора переполох! Они зажгли огни Большого совета. Кусаки будут придумывать нам казнь. Но мы еще живы и будем жить! Наша победа сияет в один миллион совиных глаз!
