Текст книги "Гулял Великий Рив... (СИ)"

Автор книги: Николай Грошев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Он лишь не понимал, как такое может быть. И коса, конечно, объяснила – в этих снах, уже не в первый раз она пыталась, что-то объяснить ему, найти с ним контакт. Пока удач не было. Но теперь: кое-какой прогресс имелся. Китэгра не понял почти ни чего. Ни образы, ни слова не достигали сознания, обращаясь бессвязным гулом. Но одно важное знание пробилось в его разум. Всё что он сейчас видел, существовало в одной и той же точке пространства. Парадокс. Ни чуть. Он шокировано смотрел, осознав, что вся эта бесконечность есть одна маленькая точка – пока до него не дошло. Он не понял, была ли это удачная попытка косы, что-то ему сказать или он сам пришёл к этому знанию. Но знание открылось ему. Не одна точка. Точнее для него она одной и была. И то, что не доступно ему видеть Мироздание со стороны, следствие его неспособности разглядеть больше одной точки. Разум Китэгра подал ему простой, понятный сознанию пример. Стопка тонких листков на столе. Сложенные один к другому, так что бы не торчали края остальных. Если смотреть на них сверху, с высоты смотреть, находясь точно над ними, ты увидишь только один листок. Плоскость. Он мог посмотреть с боку и обнаружить, что листов там несколько десятков. Но если бы он не умел смотреть с боку или под углом? Тогда он не знал бы, что есть мера измерения: высота и листок был бы один, хотя на деле их может быть в этой стопке, бесконечно много.

Так, примерно, было и с Пределом Миров. Он мог смотреть лишь сверху. Он не умел видеть иных измерений пространства, кроме привычных ему. Эта способность дарована, была лишь косе, потому, что она пришла извне. Для него же стопка листков всегда останется одним единственным листочком.

Китэгра было не много грустно, теперь смотреть на воспоминания косы, понимая, что он никогда не сможет узреть это чудо собственными глазами. И Богам не дано, зрение Истины…

Померкло видение Предела Миров, прекрасного золотистого Потока, нёсшего на своей спине (образно, на деле Сферы уютно располагались со всех его сторон) бесконечное множество Миров. Конечно, число их было определённым, но таким невообразимо огромным, что для него, смело могло считаться той же бесконечностью. Жаль было терять это видение, может уже никогда он и не увидит ничего подобного. Но коса, то существо, что сделало косную материю своим вместилищем, продолжало искать способы контакта со своим хозяином, им же выбранным. Оно пыталось понять существо из незнакомого и страшного мира, где теперь ему предстояло жить бесконечно долго, без всякой надежды на возвращение домой и обретение, своего привычного тела. К несчастью, тело существа, его привычная оболочка, окажись оно в Мироздание, могло привести к коллапсу. Едва ткань этого тела коснётся, ткани, привычной Мирозданию, случится нечто страшное. Китэгра чувствовал, что так и будет, но что именно произойдёт, не знала видно и коса. Может она просто погибнет, может вместе с ней погибнет и всё Мироздание. Хотя это вряд ли: скорее всего всё ограничится локальным уничтожением. Ну, выгорят без остатка три-четыре Сферы, и всё. Ничего страшного в принципе. Что для сотен и сотен миллионов миров, каких-то десять-пятнадцать миллионов вселенных? Так, песчинка. Их и так много, миров этих (Последние мысли не принадлежали, Китэгра, о числе погибших миров – это доброе лирическое отступление автора. Кстати, хороший мужик – я его отлично знаю: гениальный чувак!)…

Сны обрели полную бессвязность и абстрактность, много выше среднего. Разноцветный туман и множество совершенно непонятных звуков, чуть приглушённых, будто шли они очень издалека. Китэгра слушал, смотрел – он пытался понять. Ведь это не были его сны, рождённые его мозгом, или кусочками памяти собственной души. Слишком осознанны, слишком реальны, и совершенно не понятные были эти сны. Мозг рождённого в Мироздании не мог породить ничего подобного. Ни чего близко похожего не было в Пределах Миров. Он видел картины мира иного, отличное, от его собственного Сущее. Пожалуй, это тоже можно было назвать Мирозданием, но это чуждое Сущее было дальше от Предела Миров, в самой сути своей, чем Хаос от Мироздания. Всё-таки, когда-то Поток вышел из Хаоса…, вроде бы. Он не обладал таким знанием. Он лишь знал, что такое Хаос. Знал, что чуждое Мирозданию, за той бесконечной тьмой, что он не давно видел, именно Хаос. Этот же мир, родной Существу в косе, он будто возник вне всего выше упомянутого. Может, так оно и было…

Очень долго он видел марево, за которым не мог разглядеть картин иного Сущего, ибо не могло принять их его сознание, не могло их объяснить, и он видел лишь беспредельный туман. Он не мог понять звуков, что слышал: там звуки ассоциировались с непривычным кардинально другим миром. Там звуки даже звучали иначе. Это была стена, преодолеть которую не мог ни Китэгра, ни существо признавшее в нём своего господина. Признавшее потому, что иного выбора у него не было, а Китэгра был рядом и знал свой мир, во многом похожий на остальные миры Мироздания и имеющий с ними общие корни. Но коса пыталась. Отчаянно пыталась, понять – что бы поняли её. Коса рассказывала ему что-то, он чувствовал, что это очень важно. Похоже, коса поведала ему свою историю. Историю того, как она очутилась в Мироздании. Но он мог лишь догадываться, что это была за история – понять её он не мог совершенно.

Китэгра ощутил огорчение, разочарование, что-то похожее на аналогичные чувства, свойственные ему, хоть и в меньшей мере, чем раньше, и не похожее сразу. Как мог хозяин понять своего добровольного слугу, чуждого этому миру? Как могли они преодолеть стену, что возвели между ними их родные миры, в которых даже чувства так сильно не походили друг на друга, что зачастую нельзя было провести похожих параллелей между ними? И коса сдалась. Китэгра почувствовал, что она сдалась. Точнее отступила, потерпев поражение. Но и только. Теперь очередь попытаться найти пути к пониманию за ним. А он и не знал с чего начать. А начать было нужно: такая мощь, может оказаться решающей в следующей схватке с демонами. Схватка будет, без сомненья будет. И далеко не одна. Исход будет зависеть от того, насколько силён будет Китэгра. Но вряд ли он сможет стать сильнее всех демонов сразу. А значит…, что-то в Существе шевельнулось. Он понял этот знак: он на верном пути. Хотя этот знак, конечно, мог быть непроизвольным движением, мыслью или попыткой понять, о чём думает он. Как бы там ни было, Китэгра решил, что без сильного союзника ему не победить. Один он проиграет свою следующую битву. Месть окончится его смертью, скорее всего конечной. Вряд ли ему позволят выжить, отправив в Ад. Он стал слишком силён, что бы рисковать, оставляя его живым. Лучше уничтожить. Он сам, на месте демонов, поступил бы именно так…

Он снова спал. Просто спал, видя свои сны. Вернулось то самое ощущение затуманенного разума, какое знакомо каждому кто нуждается в сне. Коса больше не пыталась говорить с ним. Напряжение отступило, и он наслаждался туманами снов…

Китэгра стоял посреди безбрежной, абсолютной Тьмы. Коса слабо мерцала в его руке: странное оружие, чуждое ему и его миру. Отныне он и коса – два совершенно разных по своей сути существа: друзья, союзники в этом сложном мире. Мире, где им нужно сражаться за право жить. Могучие и не разделимые отныне. Оба зло, с угрозой смотрели во Тьму. Таким и был мир в котором предстояло им силою своей и реками пролитой крови доказать, своё право жить в нём. Этот мир был Тьмой…

–Шелест ветров…, ласковый шелест ветров…

Маг Смерти задрожал, будто от боли поразивший его тело изнутри. Голос шедший из Тьмы, из мира – какой красивый был этот голос! Будто ангел бесконечного неба, говорил сейчас с ним. Полный нежности и ласки, он причинял ему боль. Почему? Ведь так хорошо становилось ему, едва он слышал его первые звуки…, и так тоскливо.

–Ласковый, нежный шелест ветров…

Кто говорит этим чудесным голосом? Как такой прекрасный голос мог родиться во Тьме, безжалостной Тьме мира? Китэгра кричал во Тьму, он просил, он грозил. Он желал видеть говорившего…, говорившую. Ибо лишь женщиной прекрасной душой и телом мог быть рождён такой нежный бесконечно прекрасный голос. Женщина говорила с ним – это точно. Говорила о шелесте ветра, о его незримой ласке. Видно он знал её, а она его, когда-то давно. Но почему она не появится? Почему она скрывается в этой тьме? Почему не позволит ему видеть её лицо, наверняка, более прекрасное, чем бесконечность Предела Миров? Где она скрывается? Зачем мучает его?

–Шелест…, нежный шелест незримого ветра. Ты не слышишь его? Любимый мой…

Китэгра замер как громом поражённый. Голос растаял во тьме. Ушёл, обратно в глубины памяти. Его памяти. Любимый – сказала она…, Китэгра знал её. Когда-то Китэгра любил её. Когда ещё был человеком…, когда она была жива…

Вопль Ужаса, Смерти час.

Китэгра проснулся. От собственного крика, многократно отражённого от стен его усыпальницы. Вскочив на ноги, он дико оглядывался вокруг. На миг он забыл, где находится. Он забыл всё кроме этого чудесного голоса. Потом он пришёл в себя, стал спокойнее. Да, шелест ветров. Он помнил. Эти слова значили, что-то очень важное. Там, в жизни, что давно сгинула. Но вот и всё. Ни чего больше не могла дать ему его память. Он не мог вспомнить, как выглядела Она. Он даже не мог вспомнить других слов сказанных ею. Только шелест ветров. С долгим протяжным стоном Китэгра опустился на камень, где не давно спал. Положив косу на колени, он закрыл лицо ладонями. Он уже ни когда не сможет забыть этого сна. Его мир, мир полный зла угрозы, мир, где убивает он, чтобы жить и пытаются убить его, что бы жить самим. Таким он его видел, таким он был в его снах – Тьма. И он уверен был, так было всегда. Для него. Теперь же…, он уже не сможет видеть его таким: Она тоже вышла из этой тьмы, как он, как всё живое. Теперь мир стал гораздо сложнее, чем был. Китэгра на миг вспомнил о своём желании, заменить Хозяев, самому стать Хозяином над Живыми, правя мудро, но жёстко. Какая глупость! Как он может стать хоть в чём-то похожим на этих рогатых тварей? С другой стороны, он ведь не будет уничтожать жизнь на корню, как-то делали демоны. Он будет добрым и могучим правителем…, для пары десятков оставшихся в живых. Зачем ему это? Вот, пожалуй, главный вопрос. Но сейчас не время для него. Её голос шептал в его душе. Шептал о ветрах. Почему он не может больше ничего вспомнить? За что так поступили с ним? Почему? Господи, почему?

Китэгра тихо завыл, здесь, в замкнутом пространстве, тихий вой оглушал. Ну, вот, дошёл до ручки: Богам молится. А ведь демоны, то же Боги. И не слабые…

Шелест ветров. Очень хотелось заплакать сейчас. Пролить слёзы. Скорбь по ушедшей навсегда, тоска о прошлом, давно мёртвом, как и весь этот мир – сжигали его изнутри. Но Пожиратель не мог плакать. Да, Шепчущая о Ветрах – таким я стал. Жалкий Пожиратель, что не может плакать, не может чувствовать…

Китэгра замолчал, его тоскливый, животный вой, оборвался. Как выяснилось, чувствовать теперь он может даже слишком хорошо. Пожиратель – раб демонов, не способен на это. Теперь он Китэгра. Тот, кто забыл, кем он был, и не знает, кем он станет. Но если он научился чувствовать?

Слёзы, горячие слёзы потекли по щекам. Он научился изменять Живое. Он изменил собственное тело, теперь оно могло плакать. Это оказалось так просто, странно, что он не сделал этого раньше. Китэгра положил ладони на древко косы. А что же можешь ты? Как мне управлять тобой, мой новый друг, потерявший всё? Так же потерявший как и я. Был ли у тебя кто-то, кто был тобою любим? Знаешь ли ты, что значит любить? Есть ли подобное чувство там, откуда ты пришёл, могучий и не понятный мне?

Неразборчивый гул ответил ему. Едва заметная улыбка коснулась его губ. Нет, пока ещё рано говорить. Пока они не способны понять друг друга, но он чувствовал – это дело времени. Коса, отчаявшись найти общий язык, что-то сотворила с ним, с его душой. Что-то не опасное для него и совершенно непонятное. Пройдёт время, и они сольются в Единстве. Так примерно можно было это объяснить. Но так решил он. Коса, имела в виду, нечто иное. Единым целым, существа из столь разных миров не смогут стать ни когда. Единство, что желала достигнуть коса…, он не понимал, что это может быть. Просто некое состояние душ, что позволит им понимать друг друга. Она что-то сделала и с собой. Теперь менялась душа его, душа косы. Сущность. И потому, только потому, он смог вспомнить Шепчущую о Ветрах. Жаль, что он может помнить так мало, но больше ни чего в его памяти просто не было.

Шепчущая. Как же звали тебя? Ведь я любил тебя, любил безумно. И вот, властью демонов, осталась любовь к безликому голосу. Теперь я не знаю даже, что на самом деле такое: любовь. Тоска, боль, пустота, такая страшная пустота внутри – разве это любовь?

Нет, конечно, нет. Утрата, горечь утраты – вот что это. Любовь иное, что-то иное.

Китэгра оборвал ненужные потоки слёз. Теперь не нужные. Он улыбался. Зло, с ненавистью ко всему, что окружало его. Китэгра шёл к стене, что бы выйти в мир, истерзанный волей и силой демонов. Он сгорал изнутри, сгорал ненавистью и злобой. Теперь, пришла пора умирать. Демоны ещё не знают об этом, но время пришло. Пришло время, когда им придётся умирать. Истинная Смерть – страшнейшее из всех преступлений Мироздания, станет его оружием в битве с Великими. И пока хоть один топчет Ткань и Пространство Мира его, не успокоится он. Пока не вернутся души взятые демонами из этого мира, взятые вопреки Законам Мироздания, не успокоится он!

Ну что ж, твари! В этой войне, либо падёт он, либо сгинут Боги.

На миг Китэгра даже ужаснулся своей наглости. Он, Маг Смерти, бросает вызов, невообразимо могучей силе. И не просто бросает вызов, он намерен победить. Самонадеянность, честолюбие – пришли слова из пустой памяти. Да. Превосходно! Симпатичные качества. Китэгра уже не улыбался, он скалил клыки как зверь. Ну что ж: Боги, изувечившие этот мир – звери, таким быть и ему. Сразить зверя: что нужно для этого? Сила, ярость, знание. И ещё, кое-что, много более важное. Он сам станет зверем! Впрочем, зачем им становиться? Он и так зверь, беспощадный Пожиратель и могучий Воин. И в этой смеси – Китэгра, Маг Смерти, рождён к жизни. Жизни Воина, жизни в бою…, огонь. Да. Демоны владеют отличной от его Силой. Огонь. Почти все Действия Огня, топорная мощь, направленная на разрушение материи. Буйная, почти не пригодная для тонких ударов Сила. От её разрушающего могущества можно уберечься, укрепив материю, сделав её не пригодной к большей части проявлений, Огненной Стихии. Китэгра знал, теперь знал, как играть с материей. С Живой материей. А с косной, тканью камня, к примеру? Принципиальных отличий быть не должно…

Всё же они были. Преодолеть их стоило не малых усилий…, и конечностей. Три раза пришлось заново отращивать руку. Ни как не удавалось собрать Живое и Неживое в один организм, работавший правильно, без сбоев. Странные вещи творились. Тело упорно отторгало смешенные ткани. Всегда по разному. В первый раз рука просто осыпалась пеплом. Во второй, перестала двигаться, отяжелела непомерно и принялась сочиться серой пакостью. А как больно это было! Надо было сразу отключать осязание, не догадался и в первую свою попытку, едва не околел от страшной боли.

Он всё же справился. Он изменил своё тело, достаточно сильно. Внешне это почти не отразилось. Только серая кожа стала пепельной, а глаза-угли, утратили свой цвет. Два бело-серых, не имеющих зрачков, глаза. Не слишком красиво, но теперь, что бы выбить их из глазниц понадобится, пару часов утомительной работы, кувалдой и зубилом. Он был доволен, тем как улучшил себя. Что бы уничтожить это тело, понадобятся особо тонкие удары из арсеналов Огня и Смерти. Китэгра справился…, и выругался всеми известными ему ругательствами – мысленно. Одно попытался сказать вслух, автоматически, но горло не издало не звука. За ненадобностью он по ходу дела удалил и органы, отвечающие за дыхание, воспроизведение звуков – теперь это тело работало на иных принципах и основах. Но Энергию на это он взял из собственной души. Затратил ресурс, который трогать было нельзя, и который не был доступен ему раньше. Это было опасно: чем слабее Дух, тем меньше его возможности в использовании Силы. Тем быстрее душа устаёт, начинает терять эту Энергию. Малая толика её, что он сейчас использовал, могла спасти ему жизнь в самом трудном положении. Её хватило бы, что бы применить пару-тройку особенно мощных ударов. А он вот так бездумно её потратил! Но тут другой Силы, кроме этого резерва, просто не было. Потоки Смерти катились по истерзанной поверхности этого мира. Здесь были Энергии Потока – Первородной, они пронизывали всё Пространство Миров. Но он не мог их даже видеть, не то, что использовать. И как ему казалось, Потоком не способны пользоваться, даже Боги. Хотя, может отдельные личности этой бандитской братии и могут.

Пора было идти наверх. Интересно сколько он проспал? Что бы душа, иссушенная так, как это было с ним, восстановила свою мощь, нужно много времени. Поглощая энергии Потока, душа не спешит, восстановление могло длиться столетиями. Что он увидит на верху? Коса ожила, она что-то пыталась сказать ему. Он как всегда не понял, но как ему показалось, догадался. Возможно, это могучее Существо как-то помогло ему, вмешалось в этот процесс, обычно проходивший через сотни и тысячи всё новых лет, прожитых в различных телах. Может, скорее всего. Пределов могущества Чужака он не знал.

Китэгра вонзил лезвие в стену, надеясь, что коса повторит то, что уже сделала однажды. Он не хотел тратить сил своей души, на такое. Впредь он будет очень осторожен в этом. Война с таким противником требует не только силы и хитрости, но так же и большой осторожности. Так тому и быть.

В этот раз, всё получилось не совсем так, как раньше. Туннель возник сразу весь. Он прошил гору под углом вперёд и вверх, насквозь. Видно коса не только помогла восстановиться ему, но и сама пополнила силы. Знать бы ещё, как ею управлять более полно и каковы её возможности! Увы, пока это не реально.

Он прошёл туннель медленно, не торопясь. Что-то в нём не хотело видеть снова, этот мир. Видеть таким. Пускай он не помнит, в точности, каким он был раньше, но то каким он стал: больно видеть таким мир, где когда-то нежно шелестел ветер…

Порыв ветра чуть не сбил его с ног. Горячего и холодного одновременно ветра. Китэгра смотрел. Он спал долго. Возможно, слишком долго. Небо стало другим. Вихри, воронки чудовищных вихрей, разрывали тучи пепла, сталкивались друг с другом. О силе вихрей, можно было судить по тем гигантским камням, что словно песчинки летали в небесах. Небо, теперь кое-где он видел тёмные разрывы в нём. В разрывах мерцали звёзды. А ведь стоял день, вон, над горизонтом жёлтый круг. Земля дрожала. Кое-где она взрывалась фонтанами огненной лавы. Что-то странное творилось с его миром. Воздух стал другим. Кое-где воздуха уже не было. Те, кто дышат, не смогли бы здесь выжить. Этот мир полностью потерял Жизнь.

Китэгра посмотрел на Потоки Смерти. Они были обильны. Он сможет принять бой…, если будет с кем его принять. Он не чувствовал на многие сотни миль ничего живого. Демоны ушли отсюда. Почему? Нет живых – нет душ. Не то. Так он считал раньше. Цели демонов были глубже и сложнее, чем ему казалось. Души как таковые, были им нужны, но не они были главной целью их прихода. По большей части истребление всего живого было развлечением. Совмещение приятного, с полезным. Целью был сам этот мир. Но что же происходит с ним сейчас? Почему рушится всё и вся? Он играл Потоками, он смотрел, он старался понять. Ни чего не выходило. Цели, демонов были не доступны его пониманию. Не мог он понять, что творится с его родным миром. Материя рушилась, но не разрушалась, будто, что-то сдерживало полное уничтожение самой ткани мира. Вот ещё два интересных вопроса: почему мир стремиться разрушиться и что не даёт ему погибнуть окончательно? Китэгра не смог докопаться до истины. Всё-таки они, сделавшие его мир таким, были Богами. Цели Великих, не доступны пониманию, таких как он…

Косе, тому могучему существу, что избрало её своим домом, видно надоели, нерешительность Китэгра и его безуспешные попытки понять. А может, её взбесило признание им собственного бессилия. Лезвие полыхнуло серебром и десятки ниточек, таких тонких, что они казались нереальными, пронзили его наполовину каменное тело. Китэгра натурально взвыл, падая на одно колено и вцепившись пальцами в затылок. Первое, что в этот момент он осознал, было то, что у него опять обнаружились лёгкие и весь речевой аппарат, со всеми деталями и причиндалами. Не смотря на боль, он удивился и постарался заглянуть в своё тело с помощью Силы. Новая вспышка боли заставила его упасть лицом вниз. Он явственно ощутил нечто похожее на бешенство и, пожалуй, иссякшее терпение. Его крутило как верёвку. Зачем? Он не сразу сообразил, почему коса из союзника обратилась вдруг мучителем. Но всё же понял. Его научили видеть глубже, ему показали, как это сделать. И теперь ему следовало разобраться в этом знании. А он вместо этого изучал собственные внутренности! Боль не была попыткой помучить его или предательской атакой. Коса не умела показать нужное, иначе, чем собственной Силой и в таком виде, в каком привыкла видеть она. Его разум, тело, душа не принимали такого способа и самого касания чуждой Энергии. Они отвечали болью на всех уровнях – в первый раз. Во второй боль причинили специально, что бы заставить смотреть в нужном направлении. Почти сразу он понял, как сильно изменился внутри. Будь он полностью порождением Мироздания, умер бы мгновенно. Полностью: ни душа, ни тело не смогли бы уцелеть. Очень хорошо! Если он сумеет использовать это против демонов, его шансы сильно возрастут. Если сумеет…

От нового приступа боли он закричал, кстати, стало полегче, оттого, что можно было кричать: не потому ли коса решила пресечь самодеятельность и вернуть ему речевой аппарат? Может быть. Что бы избавиться от боли требовалось воспользоваться полученным знанием. Коса показывала способ применения этого знания во второй раз. Ему придётся корчиться от боли, пока он не начнёт учиться. Похоже, коса нашла некий заменитель прямой речи в общении. Весьма действенный способ. Китэгра не оставалось ни чего иного как воспользоваться подарком. Сияние серебра схлынуло, боль ушла. Ему передалось довольство существа. По крайней мере, очень походило именно на довольство. Хотя оно могло быть, это чувство аналогом раздражения, тут он не был уверен. Он стал разбираться с непонятным знанием. При ближайшем рассмотрении оно оказалось не непонятным, а всего лишь абсолютным и полным бредом. Но он всё же пытался. Использование Силы здесь строилось на других законах. К примеру, момент с истощением души. Коса его понимала не больше чем он видения её родного мира. Там, откуда она пришла, происходил иной процесс: пресыщение Силой. К чему это приводило он, кажется, тоже сообразил: при слишком сильном насыщении, по идеи душа могла потерять структуру, державшую её как целое. Душа без всякой иллюминации и превращений, просто растекалась бы по миру, чистой энергией. Вроде, он понял правильно. Но мог и ошибаться. Впрочем, это уже не имело значения, вскоре он узнает, что законы того мира уже не имеют никакого значения.

С трудом, но он смог приспособить знание косы к себе. Теперь он мог пользоваться им, вкладывая в Действие Изначальную Смерть. И он, конечно, воспользовался этим.

Он всё увидел, но не сразу до сознания дошло, что он видит. Множество серебристых шаров, эллипсов, просто размытых пятен. Все неторопливо плывут в каком-то не понятном порядке. Казалось, они следуют в этом тьме, без всякой системы просто болтаются как кое-что в прорубе. Но это, конечно, было не так. Здесь царил полный порядок, хотя и не понятно чем обусловленный. Но что эти шарики и пятна такое? Миры. Он видел Сферу Миров, но теперь очень близко. Тысячи миров, плывущих во Тьме. Он обрёл способность видеть сотни листочков, там, где видел всего один? Он что, стал могучим Богом? Нет. Просто дитя Мироздания, уже не было полностью его частью. Он стал близок иному Сущему, может, даже больше чем следовало. Миры. Множество миров. В полном порядке, двигались в Сфере. Все кроме одного. Зыбкий овал, разрываемый какой-то дрожью по краям, едва удерживающий свою целостность, нарушал порядок. Он шёл своим путём, борясь с Силами, что удерживали Сферу, в покое и порядке. Китэгра не сомневался, он видит свой собственный мир. Маленькая песчинка среди миллионов других песчинок. Почему же она нарушает порядок? И зачем? Он смотрел как нечто, видимо Силы державшие движение миров в порядке, рвёт его края. И мощь этого сопротивления, самовольному движению мира, непрерывно нарастала. Очень медленно, но неуклонно. И больше всего доставалось краям Вселенной, её крайним галактикам. Он думал о том, как отразилось это на краях Пространства его Вселенной, если, фактически центр Вселенной – галактику его родной планеты, так страшно корёжит? Он смог посмотреть. Ему хватило одного взгляда на краешек одной из окраинных галактик, что бы больше к этому не возвращаться. По сравнению с этим бешенством Изначальных, Материи и Пространства, на его планете, был тёплый солнечный денёк.

Что же держало его мир, его вселенную от полного распада, обращения в гигантский заряд инертной, универсальной Энергии Первородной? И последующего поглощения Потоком. Как ни странно, от окончательной гибели его спасала власть всё тех же демонов. Зачем? Зачем им спасать опустошённый ими же мир? И почему их Сила движет мир, вопреки порядку внутри Сферы? И собственно куда?

Тут он мог только бессильно развести руками. Демоны хотят сохранить этот мир. Ценно его Пространство, почти все силы их брошены именно на сохранение целостности Пространства. О Материи, они не особенно беспокоятся, а жизнь давно истребили в целях увеселения себя самих и конфискации душ, для личного пользования. Но на кой им сдался фактически мёртвый мир? Проследить конечный пункт движения мира в Сфере он не мог. Мир двигался медленно и очень осторожно. Видно он не мог следовать своим путём быстрее, не погибнув при этом. А может движение старались скрыть. В любом случае, точку назначения, ему не вычислить. Впрочем, даже если б мог: какой от этого прок? Судя по всему, двигаться он будет ещё очень долго…

Китэгра смотрел, как небо прорезают вихри. Кое-где в землю вонзались молнии. Брызнул дождик. Симпатичный такой: концентрированная кислота, отравленная вода, струи жидкого огня, град, частицы пыли несущиеся с бешеной скоростью. Китэгра мигом остался голым. Серый плащ ссыпался, наземь источая вонь. Тело не пострадало. Всё-таки не зря он изменил его структуру. Теперь на его планете могло выжить лишь такое тело, питаемое Силами. Но голым всё-таки бродить не слишком хотелось. Он соорудил себе новый плащ. Эластичный, кажущийся густо намазанным жиром, за то не прошибаемый почти ни чем. Доспех – слово из прошлого, очень подходящее к его новому одеянию.

Но что теперь ему делать? Этот мир так разительно изменился…, демоны ушли. Мстить не кому. Живых здесь уже нет и быть не может. Стало очень грустно и немного страшно. Вот и случилось то, чего он не давно так боялся. Не давно ли? Сколько веков минуло? С того дня как пал один из Великих, один из демонов, а он уснул. Тут нельзя было ни чего сказать. Материю трясло в лихорадке. Пространство вот-вот лопнет как гнилая ткань. О их возрасте он уже ни чего не сможет сказать.

Вот, что стало с твоим миром Шептавшая о нежном шелесте ветров. Теперь ветры ревут, словно в дикой ярости. Здесь больше не шелестят ветра. Больше ни кто не сможет прошептать о том, как шелестели ветра…

Он долго бродил по этому миру, не умершему до конца, но уже и не живому. Смотрел на то, во что превратила его власть богов. Он видел сотни миль почерневшей обожжённой земли. Сотни вулканов, просыпавшихся на ровной земле из ничего, рвущие её в один миг на лоскуты. Он видел небо, днём способное показать звёзды. Небо, потерявшее атмосферу. Почти сразу её заполняли тонны пыли и оставшийся воздух. Атмосфера истончалась. Возможно, уже очень скоро её не останется вовсе. Однажды воздух пропал прямо там, где он стоял. Китэгра выбросило вверх. Прежде чем он пришёл в себя, оказалось, что он уподобился искусственному спутнику. Он впервые видел свою планету со стороны. Она…, может, когда-то была красива. Грязно коричневый шар, в едва заметно сияющей, тонкой короне. Настанет день, и короны не будет. Будет пустой шар. Мёртвый шар. Он ещё долго плыл в пустоте, глядя на черную бездну, в которой мерцали миллионы далёких звёзд и обильно брызгал Изначальной Смерть грязно-коричневый шар. Звёзды, сотни и тысячи, мерцающих звёзд. Их свет шёл не так, как должен был идти в Пространстве. На его глазах взорвалась звезда, в сорока парсеках от Солнечной системы. А он увидел взрыв сразу, почти без задержки, увидел без всяких Сил. Пространство, крутило. Его гнуло и корёжило. С какой-то тоской он понял, что в один прекрасный миг, искривление, разрыв Пространства, может случиться и здесь. Тогда планету разорвёт на куски. И не обязательно все они останутся в этом мире. А может, скрутит Пространство всей системы, а то и галактики: тогда в пыль разнесёт сотни планет, наверняка таких же мёртвых, как и его мир.

Он долго ещё летал в вакууме, с точки зрения биологии, живой не больше чем метеорит. Долго смотрел на гибель целой вселенной. Вспоминал голос Шептавшей. Очень красивый голос. Жаль не вспомнить всего остального. Он бы продолжал болтаться на орбите, ещё много лет, если б через какое-то время не обнаружил, что его относит дальше. Он улетал в пустоту космоса, пустую не больше чем заполненное сотнями тонн пыли, небо его планеты. Разве, что из-за своего размера, космос кажется таким пустым. Вот-вот, только кажется.

Он вернулся на свою планету, освоив новый способ, применения Силы. Тогда же он узнал, что Потоки Изначальных, несут свои энергии не только на поверхности крупных небесных тел. Они были и во тьме космоса. Но не такие плотные. Ниточки, прорезавшие Пространство частой сетью, соединявшие планеты. Как было с другими Силами, он не знал, но Смерть текла от планеты к планете, где была или есть жизнь. Где страдают, мучаются, ненавидят, боятся и главное: умирают. Она шла от одного источника к другому, соединяя их незримой простому живому сетью. Величие Сил питающих Поток.