Русская военная история в занимательных и поучительных примерах. 1700 —1917

Текст добавлен: 24 сентября 2016, 06:05

Текст книги "Русская военная история в занимательных и поучительных примерах. 1700 —1917"

Автор книги: Николай Ковалевский

Соавторы: Станислав Шинев

Жанр:

История

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Назад к карточке книги

РУССКАЯ ВОЕННАЯ ИСТОРИЯ В ЗАНИМАТЕЛЬНЫХ И ПОУЧИТЕЛЬНЫХ ПРИМЕРАХ
1700 —1917
Авторы-составители:
Николай Федорович Ковалевский,
Станислав Борисович Шинев

Предисловие

Военная история России – это мир ярких, разнообразных, радостных и драматических событий, необычных проявлений человеческих характеров и судеб, панорама битв, сражений, боев и повседневных поступков. Этот мир запечатлен в книгах самых различных жанров и направлений, от эпоса до фольклора. Авторы настоящего сборника решили отобразить мир русской военной истории в жанре коротких литературных рассказов занимательно-поучительного характера, в которых действующими лицами выступают цари, полководцы и флотоводцы, военачальники и офицеры. Рассказы-миниатюры, образовавшие книгу, извлечены авторами из самых разнообразных документальных, архивных, биографических и других источников, в основном дореволюционного периода.

Вводя читателя в среду, где действуют военные люди, следует напомнить, что в ней властвуют суровые законы войны и жесткие условия военной службы. Но сквозь суровые будни военной действительности всегда прорываются искры жизнелюбия и веселости, связанные с остроумным словом, добродушной насмешливостью, шуткой, способностью удивляться и удивлять. Не случайно самыми популярными в русской армии военачальниками были те, кто отличался веселым остроумием и задором,– А. Суворов, Г. Потемкин, М. Милорадович, Я. Кульнев, Д. Давыдов, М. Скобелев. Несколько другой юмор – спокойный и рассудительный, но также вызывающий симпатию, был присущ таким военным деятелям, как Петр I, П. Румянцев, П. Нахимов, Д. Милютин, М. Драгомиров. Юмор, смешанный с сарказмом и иронией, идущими от критического склада ума,– это М. Кутузов, А. Ермолов, А. Меншиков (правнук Александра Даниловича Меншикова), Н. Мордвинов. Читатель имеет возможность уточнить и продолжить эту классификацию. Впрочем, лучше просто прочесть этот сборник, вникая в смысл его сюжетов и образов.

Сборник охватывает многочисленные события российской военной истории от эпохи Петра I до царствования Николая II, от Северной войны 1700—1721 гг. до первой мировой войны. Героями книги являются более ста человек с именами известными, относительно известными и вовсе не знакомыми нынешнему читателю, не избалованному военно-исторической литературой, относящейся к дореволюционному периоду. Наряду с событиями и эпизодами, отражающими участие российской армии и ее полководцев в войнах, в книге представлены сюжеты, знакомящие с чертами характера военных деятелей, их человеческими слабостями, достоинствами, привычками.

Занимательное, вызывающее улыбку, сочетается в книге с поучительным, побуждающим к размышлению. Радостное и приятное соседствует с грустным и печальным, ибо разное бывало в жизни и деятельности военных людей России, нелегкой судьбе нашего Отечества.

Если читатель через призму жанра этой книги приобщится к славной и драматической истории России и российских армии и флота, авторы сочтут свой труд не напрасным.

ЭПОХА ПЕТРА I
1682-1725

Формируя офицерский корпус русской регулярной армии, Петр повелел Военной коллегии всех знатных дворянских детей записывать в гвардию, а прочих дворянских сынов – в другие полки. Коллегия столкнулась с затруднением, как определять степень знатности дворян: по числу ли крепостных или по рангам, или по предкам? Обратились за разъяснением к царю. Петр, немного подумав, с усмешкою в глазах определил так: «Знатное дворянство по годности к государственной службе считать».

Всамом начале Северной войны 1700—1721 гг. русские войска осадили Нарву, но потерпели от шведов крупное поражение. Лишь через четыре года, когда русская армия была укреплена, обучена и набралась боевого опыта, попытка овладеть Нарвой была повторена и окончилась полной победой. Петр по этому поводу пошутил: «Нарву, которая четыре года нарывала, ныне, слава Богу, прорвало».

Осенью 1702 г. русские войска осадили город Нотебург, занятый шведами. Жена коменданта города послала к фельдмаршалу Шереметеву барабанщика с письмом, в котором она просила выпустить из крепости жен шведских офицеров. Встретивший барабанщика Петр I, не открывая себя, дал ему такой ответ: ему доподлинно известно, что господин фельдмаршал Шереметев не хотел бы опечалить офицерских жен разлукой со своими мужьями, и поэтому разрешение выйти из крепости дается с тем условием, чтобы каждая жена захватила с собой своего мужа.

Петр I выказал свое благородство тем, что после взятия Нотебурга все шведы были отпущены на свободу.

В1702 г. отважный М. М. Голицын, будущий фельдмаршал, осадил со своим отрядом Нотебург, чтобы отбить его у шведов. Подготовка к штурму крепости завершалась, когда от Петра I прибыл нарочный с указом царя – отступать. Боязно было ослушаться сурового государя, но жажда победы взяла верх. Озорно блеснув глазами, Голицын сказал курьеру: «Передай государю, что я теперь принадлежу только Богу»,– и повел войско на штурм. Взяв Нотебург, Голицын тем оправдался перед Петром.

Петр I наставлял военачальников пресекать панику в войсках – «чтоб крику не было во время боя». Он предупреждал: «А ежели в которой роте или полку учинится крик, то без всякого милосердия тех рот офицеры будут повешены. А офицерам такая дается власть: ежели который солдат или драгун закричит, тотчас заколоть до смерти, понеже в сём дело всё состоит».

ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛ
Шереметьев Борис Петрович
1652—1719

Граф, сподвижник Петра I в войне со Швецией. Много лет возглавлял русские войска, действовавшие в Прибалтике. За первую победу над шведами при Эрестфере (1701) удостоен фельдмаршальского чина и ордена святого Андрея Первозванного. В Полтавском сражении 1709 г. командовал центром русских войск. Участник Азовского похода 1711 г.

Надежным помощником Петра I в военных делах был граф Борис Петрович Шереметев, второй (после Ф. Головина) российский фельдмаршал и кавалер ордена Андрея Первозванного. Его отличали рассудительность, неторопливость, тщательный расчет, и они порой вызывали у Петра неудовольствие. Царь наставлял в своих письмах полководца: «Не толкуй, делай, как указано»; «Делай, делай, делай. Больше писать не буду, но своею головою заплатишь, ежели опять толковать указ станешь!»

Фельдмаршал Шереметев много неприятностей доставил шведскому генералу Шлиппенбаху, преследуя его войска в Прибалтике. Но и тот, отступая, досаждал Шереметеву по-разному, не только на поле боя. Вступив в город Ракобор, фельдмаршал писал Петру I: «...учинили мне обиду: где я стоял в королевском доме, все рейнское и шампанское вино выпустили за посмех. Такой негодный народ! Только довольствовался аптекарскими водками».

Когда после ряда успехов Шереметев потерпел поражение в Курляндии, он ждал от Петра грозы. Но тот, сохраняя доверие к полководцу, ограничился философским замечанием: «Не извольте о бывшем несчастии печальны быть, понеже всегдашняя удача многих людей в попуту ввела».

Славно проявил себя Шереметев, выполняя многие военные поручения Петра. Но мешали болезни, недомогания, на которые фельдмаршал от случая к случаю жаловался царю. Александр Меншиков, однако, разгадал здесь особый расчет Шереметева. Меншиков не без иронии писал Петру: «Как перед отъездом из Киева господину фельдмаршалу Шереметеву объявил я Вашу милость, а именно, что пожаловали вы его селом Вощажниковым и Юхецкою волостью, то зело был весел и обещался больше не болеть».

В1705 г. Петр направил фельдмаршала Шереметева в Казань для усмирения восставших башкир. Шереметеву, привыкшему воевать совсем с другим противником, это поручение не нравилось, и он не торопился действовать решительно. Это, в свою очередь, не нравилось царю, требовавшему от фельдмаршала быстрее «привесть башкир в прежнее состояние». Удрученный Шереметев писал в Москву фельдмаршалу Ф. Головину: «Ни о чем я к тебе не пишу, только прошу, учини по-братски, как возможно домогайся, как бы ни есть меня взяли к Москве; ничего не вижу здесь доброго».

Вожидании столкновения со шведами генерал Алларт просил у Шереметева подкреплений, доказывая, что именно против него будут действовать главные силы противника. Присутствовавший при разговоре князь Репнин заметил: «Генерал Алларт принадлежит к той породе военачальников, у коих самая опасная позиция всегда та, где стоят они сами».

Незадолго до битвы при Калише в 1706 г. польский король Август тайно заключил со шведами сепаратный мир, но не решался прямо объявить об этом командовавшему русскими войсками А. Меншикову и стал горячо его убеждать не давать сражения. Отвергнув предложение Августа, Меншиков заявил о своей решимости сражаться и с улыбкою сослался на мнение своих войск: «Проделав изрядный путь и подойдя к неприятелю на милю расстояния, они не хотят возвращаться, не посмотрев на врага поближе». Пришлось Августу принять участие в сражении и вместе с русскими войсками праздновать победу.

ГЕНЕРАЛИССИМУС,
АДМИРАЛ
Меншиков Александр Данилович
1673—1729

Ближайший сподвижник Петра I. В период войны со Швецией проявил свои полководческие способности в сражениях под Калишем, Лесной, Полтавой. Многие годы возглавлял Военную коллегию. Руководил строительством Петербурга, Кронштадта, корабельных верфей. При Екатерине I сохранил свое влияние. При Анне Иоанновне был обвинен в государственной измене, сослан в Берёзов, где умер.

Виюле 1706 г. Меншиков утвердил «Артикул краткий» – наставление для обучения драгун военному ремеслу. Воспитывая чувства воинского долга, чести и патриотизма, «Артикул» особенно подчеркивал требования дисциплины и порядка в войсках. В числе этих требований было и предписание относительно женского пола: «Никакой явной блудницы у войска ни в гарнизоне, ни в походе, ни в обозе не держать, но доносить и того же часу через профоса выгнать».

Английский чрезвычайный посол Витворт, регулярно посылавший в Лондон характеристики на русских военачальников, так писал о Меншикове в 1708 г.: «Для военного дела он не обладает ни способностью научиться чему-нибудь, ни храбростью». Доблестные действия Меншикова под Лесной, взятие им города Батурина, искусство в Полтавском сражении, принесшее ему звание фельдмаршала, это мнение английского посла выставили на смех.

С началом похода Карла XII в глубь России важное стратегическое значение приобрел город Стародуб на севере Украины. К нему устремились шведский отряд генерала Лагеркрона и русские войска Шереметева. Стародубские власти, вовлеченные гетманом Украины Мазепой в сложную политическую игру, спросили у него, кого считать союзником и какие войска можно впустить в город. Хитроумный и осторожный Мазепа дал такой ответ: «Впустить беспрепятственно в Стародуб тех, кто первый успеет подойти». Первыми были русские войска.

Косени 1708 г. шведская армия, вторгшаяся в Россию, оказалась в трудном положении: она несла потери в боях с войсками противника и от действий партизан, страдала от простуд и массовых заболеваний. Шведы лечились от простуды водкой, от цинги – чесноком, но это помогало мало. «У нас три доктора, – иронизировали они над собой,– водка, чеснок и смерть».

Долго готовил Петр I генеральное сражение против Карла XII, пока не настал решительный момент у Полтавы. Перед сражением шесть своих полков Петр вдруг отправил в резерв. Когда командиры этих полков стали просить царя, чтоб он им разрешил тоже «быть в баталии», Петр вынужден был открыть им такую хитрость: «У нас сил больше, чем у Карла, и ежели вывесть все полки, то неприятель увидит наше излишество и в бой не вступит, пойдет на убег». Не догадавшись о запасе русских полков, Карл от баталии не отвернул...

Накануне Полтавского сражения шведский король Карл XII обещал своим офицерам победу и звал их на роскошный обед в шатер русского царя: «Он приготовил много кушаний; идите же туда, куда ведет вас слава». После проигранного сражения Карл бежал, а Петр I, устроив обед для победителей, пригласил туда и пленных шведских генералов, сказав им с иронией: «Вчера брат мой король Карл звал вас отобедать в моем шатре, но с вами сегодня не пришел и слова своего не сдержал, хотя я его очень ожидал. Но когда его величество не изволил явиться, тогда я прошу вас пожаловать в мой шатер».

ВПолтавской битве на стороне шведов был отряд Мазепы. Один из шведских офицеров, участвовавших в сражении, так отозвался о поведении мазепинцев: «Что касается до казаков гетмана Мазепы, то из них полегло за все время боя не более трех, ибо, пока мы сражались, они находились в тылу, а когда довелось бежать, то они оказались далеко впереди. Впрочем, тут они оказали нам услугу, а именно – показали путь к обозу».

После Полтавы Петр I направил в Москву следующее повеление: «По получении сего сделайте тотчас монету серебряную весом в десять фунтов, а на ней велите вырезать Иуду, на осине повесившегося, и внизу тридесят серебряников лежащих и при них мешочек, а назади надпись против сего: „Треклят сын погибельный Иуда еже за сребролюбие давится". И к той монете, сделав цепь в два фунта, пришлите к нам на нарочной почте немедленно».

Это был орден Иуды, специально сделанный для предателя – гетмана Мазепы.

Победа русских войск над шведами в Полтавской битве вызвала большое уважение к России в европейских столицах. В числе свидетельств этого были и такие. Фельдмаршал Меншиков был вдруг избран в Лондоне действительным членом Королевского общества естествоиспытателей. А сам царь, Петр I, был удостоен звания члена Французской академии наук.

Петр I не жалел ни усилий, ни средств для создания и подготовки регулярных полков русской армии, следил за тем, чтобы «солдаты были в полном порядке обучены и к военному делу всячески наставлены». Заботу Петра о боевой подготовленности армии разделял и Меншиков. Когда губернатор Карелии Миних запросил 15 тысяч солдат для постройки Ладожского канала, Меншиков резко возразил против этого, указывая: «Солдаты набираются с тяжкими издержками и заботами не для того, чтобы копать землю».

На свою славную деятельность фельдмаршал Александр Данилович Меншиков бросил тень обогащением за счет государственной казны. Когда Петр I наказал своего любимца за ущерб казне штрафом в 200 тысяч рублей, во дворце светлейшего князя вдруг исчезли все убранства, на стенах остались одни обои. Узнав о таком лукавстве богатого Меншикова, Петр заехал к нему и пригрозил новым штрафом в 200 тысяч. Тотчас по отъезде царя обстановка во дворце была восстановлена.

Создавая первый в истории России регулярный военный флот, Петр I очень дорожил им. Когда в Ревельской гавани бурей были разбиты два корабля, он вознегодовал и послал туда разбираться лучших военачальников – А. Меншикова и Ф. Апраксина. Меншиков в письме успокаивал Петра: «Когда так воля Божия благословила, то и ты сему элементу противиться не можешь. Случай одного короля Гишпанского, который, увидев, что 300 кораблей его штормом разбило, такой ответ учинил: я отправлял оный флот против неприятеля, а не против Бога и элемента». Столь важные аргументы Меншикова вернули Петру спокойствие.

Первой победой русского регулярного флота, созданного Петром I, была победа эскадры Ф. Апраксина над шведами при Гангуте в 1714 г. В числе десяти захваченных кораблей противника был и флагманский корабль – «Элефант» (слон). В честь победы была сооружена триумфальная арка, и одно из изображений на ней выглядело так: орел сидит на спине слона. Надпись же гласила: «Русский орел мух не ловит».

Впериод Северной войны со шведами Россия создала регулярные армию и флот, которые прошли школу военного дела и воинского искусства. Назвав эту войну, продолжавшуюся 21 год, «троевременной и весьма опасной школой», Петр I пояснял: «Все ученики науки в семь лет оканчивают, но наша школа троекратное время была».

Ништадтский мирный договор в 1721 году, завершивший Северную войну со Швецией, вернул России ранее утраченные земли и дал выход к Балтийскому морю. Оценивая договор, Петр I оставил завет для современников и потомков: «Должно всеми силами благодарить Бога, но, надеясь на мир, не ослабевать в военном деле, дабы не иметь жребия монархии византийской».

После заключения Ништадтского мирного договора со шведами, увенчавшего победу русского оружия, довольный Петр затеял шуточный разговор со своей женой Екатериной, плененной в свое время в Прибалтике: «Как договором постановлено всех пленных возвратить, то теперь я не знаю, что с тобою будет».– «Я ваша служанка – делайте что хотите,– отвечала Екатерина.– Однако не думаю, чтоб вы меня отдали, да и мне хочется здесь остаться».– «Так и быть, всех пленных отпущу, а о тебе же условлюсь с королем шведским»,– смеясь, закончил разговор Петр.

ВПрутском походе за некоторыми русскими военачальниками увязались их жены во главе с женой Петра I Екатериной. В один из решительных моментов, когда требовалось атаковать турок всеми силами, атака не состоялась из-за опасения оставить без защиты лагерь, где находились жены. То был урок для Петра, который с тех пор соблюдал старый воинский завет – не брать женщин в боевой поход и не допускать их на боевой корабль.

Ко времени Прутского похода относится курьезный приказ по армии Шереметева: «Объявить как в инфантерии, так и в кавалерии, что из дому царского величества пропала ручка алмазная и ежели кто найдет и принесет к ставке его величества, оному дано будет сто рублей». Ручка не нашлась.

Во время Каспийского похода русские войска с суши и моря подступили к старинному городу Дербенту, известному тем, что его основал Александр Македонский. Обнаружив невиданный в каспийских водах флот – более 270 русских судов, наиб Дербента без сопротивления вручил Петру I ключи от города. На триумфальной арке, возведенной в честь успеха войск Петра в центре Дербента, была сделана надпись: «Сию крепость соорудил сильный и храбрый, но владеет ею сильнейший и храбрейший».

При начале турецкой войны молдавский господарь князь Кантемир отдался под покровительство русского царя, и когда Петр I при заключении мира с турками узнал, что визирь требует выдачи ему Кантемира, то сказал:

– Я лучше уступлю туркам землю до самого Курска, нежели соглашусь на это. Всегда есть надежда отданное опять завоевать, но не сдержать данного слова – значит навсегда потерять веру и верность. Мы имеем своею собственностью одну только честь; отречься от нее – то же, что перестать быть государем.

Один отставной мичман рассказывал, что, будучи еще ребенком, он был представлен Петру I в числе дворян, присланных на военную службу. Царь открыл ему лоб, взглянул в лицо и сказал:

– Ну, этот плох. Однако записать его во флот. До мичманов авось дослужится.

«Таков был пророк,– добавлял старик,– что и в мичманы-то я попал только при отставке».