Текст книги "В одной стране: Заговор обреченных. Три года спустя"

Автор книги: Николай Вирта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Ганна. Ну вот и хорошо. А перед тем посоветуйтесь друг с другом. Ну, Мина, что в кооперативе? Ведь не одними бедами мы живем, а? Можем и мы кое-чем похвастаться перед белым светом. А? Можем, да, право, можем! Четыре тысячи кооперативов – это хорошо, а? А если это в два раза больше прошлогоднего – что вы скажете?

Все аплодируют Ганне.

Сколько в прошлом году на полях работало тракторов?

Швердова. Девятнадцать тысяч триста.

Ганна. В этом – уже тридцать три, а в будущем году – шестьдесят две тысячи. А пройдут годы – и, как в Советах, машина заменит ваш труд.

Стебан. Товарищи! Мы будем жить, как живут люди Советов! И я, старый Стебан, увижу социализм! Ганна, я постараюсь дожить до того дня.

Ганна(горячо). Доживешь, Стебан, доживешь! Ну так что же, Мина, в кооперативе?

Мина. Все хорошо, кроме этих несчастий. Еще шестьдесят фермеров пришли к нам… Мы окончили посев, свели скот на один двор и дадим много хлеба. Все довольны, Ганна.

Стебан. Ну, не все.

Марк(брюзгливо). Крестьянин вечно чем-нибудь недоволен, это уж так повелось…

Стебан(твердо). Крестьянин всегда доволен, когда видит справедливость, генерал Пино.

Коста. Развязывай, развязывай язык, кум Стебан!

Стебан. Куда мне! Да и долгий это сказ.

Миловар. Я скажу за него. Ему и Шандору хочется немедленно придушить всех зажиточных фермеров, которых они называют кулаками.

Ганна(строго). Шандор, партия не выдвигала этого лозунга. Ограничить кулаков – да. Выкупить у них лишнюю землю, скот, орудия – да. Ликвидировать? Нет. Пока нет!

Шандор. Товарищ Лихта, я это очень хорошо понимаю. Но понимаю и Миловара. Он сказал о кулаках только для того, чтобы узнать, откуда дует ветер и каков он.

Стебан. Верно, Шандор. Ветерок этот крепчает, и мы знаем, что справедливость восторжествует, раз с нами наша компартия и наша Ганна…

Ганна(растроганная). Всегда и до конца, Стебан. Ну, товарищи, а теперь я хочу поговорить с вами…

Швердова. Внимание! Дело очень важное.

Коста. Охо-хо, нам их не занимать стать.

Ганна. Речь о канале. Скажу прямо – у нас ведь от народа секретов не водится, – строительство ведется из рук вон плохо.

Марк(пожимая плечами). Трудности, товарищ Лихта. Я уже докладывал. Нехватка людей, механизмов…

Ганна. А вы пробовали позвать людей? Нет! В том-то и дело. Вот пусть скажет народ: сможем мы кончить строительство в срок, если и дальше все пойдет так же, как мы видели?

Голоса. Нет, нет!

Ганна. Вот вам, Пино, ответ тех, кто строит гидроузел, и тех, кто так ждет окончания строительства. Шестьдесят три процента на сегодня. Как назвать такие темпы?

Магда. Мы уже говорили с начальником строительства на заседании окружного комитета партии и будем говорить завтра. Он утверждает, что сроки окончания гидроузла установлены людьми, сошедшими с ума. Он ссылается на мнения своих специалистов, в биографии которых я бы хорошенько разобралась.

Штрингис. Так и разберитесь! Кто вам мешает?

Магда. И разберемся.

Марк(высокомерно). Мы с товарищем Штрингисом делаем все, что в наших силах.

Штрингис. Положим, не все, но…

Ганна. Именно, товарищ Штрингис, не все, далеко не все. Очевидно, и вы, и генерал Пино, и многие ваши специалисты до сих пор не поняли важности этой стройки. В масштабах вашей страны канал – решение очень серьезных проблем. На самом деле, что же это получается? Юг страны – наша житница, но она вечно страдает от суховеев…

Стебан. Каждые три года, товарищ Лихта. Беда!.. А тут еще кулаки…

Ганна. А ведь с этой бедой мы в силах справиться, для того и строим канал! Поймите: если мы оросим триста тысяч гектаров засушливых земель, стало быть мы будем получать из года в год четыреста миллиардов килограммов хлеба! Эта долина сразу оживет! Появятся новые виноградники, сады, мы переведем сюда сотни кооперативов, построим десятки МТС… И что самое важное – мы получим массу энергии для промышленности Юга… А что такое промышленность Юга? Это мощь страны, это наше богатство, наше будущее, это мощный отряд рабочего класса. (Твердо.) Уже через год мы должны брать из долины Вира-Куусорта полной горстью хлеб, мясо, фрукты…

Стебан(мотая головой). Ну и ну! С будущего года!

Ганна. Да, безусловно, Стебан. Ведь что сейчас происходит? Кулаки думают, что только их высокотоварные фермы могут давать хлеб стране. Надо выбить из их рук этот козырь, а тогда мы посмотрим, что с ними делать. Будем богаты хлебом – кого нам бояться? Поймите, каждый час задержки строительства – это час, подаренный кулакам и прочим врагам. Поймите, что канал – это еще один» удар по поджигателям войны…

Стебан. Слушайте, слушайте!

Ганна(воодушевляясь). Вот тут говорят: нет людей, механизмов… А вспомните: три года назад когда на карту была поставлена судьба страны, кого позвала партия на помощь? К кому, с каким призывом обратилась она?

Магда. К народу! На улицу! Поднять народ на защиту демократии!

Ганна. Так, Магда. Почему же, спрошу я, теперь, когда решается вопрос быть или не быть социализму в нашей стране, почему же теперь, генерал Пино, вы не обратились к народу? Да разве он отказался бы помочь вам? Вот я спрашиваю всех, кто здесь: друзья, готовы ли вы помочь строительству первенца социализма?

Гул голосов: «Готовы, Ганна, готовы!»

Слышите, Пино? Спасибо, товарищи. Как вы думаете, Штрингис, если партия скажет: «Каждый на помощь строителям канала!» – придут к вам люди или нет?

Мина. Тысячи, Ганна, клянусь мадонной!

Ганна. Разве это уж так сложно, чтобы каждое селение, каждый кооператив послал на канал десять-двадцать человек? Почему бы каждому народному совету не выделить несколько машин, железным дорогам – вагоны и платформы, всем МТС – по одному трактору?

Шандор. Тем более, весенние работы на исходе.

Магда. Я пойду к молодежи, Ганна, к коммунистам округа, к партизанам и к тем, кто боролся в подполье. Я скажу им: «Ганна Лихта обращается к вам с призывом. Борьба за социализм сурова, трудна, но и радостна!» Я скажу им: «Партия просит вас помочь строительству первенца социализма, как люди Советов помогают Сталину строить каналы в Азии, на Волге и на Дону»…

Ганна. Хорошо, Магда! Так вот, товарищ Штрингис, займитесь-ка вы мобилизацией коммунистов Юга. Варра обратится к фермерам. Так ведь, Коста? Мина позовет на помощь женщин… Это не беда, если многие придут на строительство с заступом и киркой. У нас не хватает чудесных машин, которые мы видели в СССР. Но ведь люди Советов уже строят коммунизм, а мы лишь начали путь к социализму.

Мина. Так, Ганна, так! Да вы вспомните, как начинали русские, у них ведь тоже почти ничего не было. А посмотрите, что там теперь!

Ганна. Мина, а что если бы ваш кооператив обратился к прочим кооперативам страны с очень простым и очень ясным призывом: объявить канал всенародной стройкой, как это делают в СССР? Если бы ваш кооператив стал зачинщиком в этом деле, а?

Мина(подумав). Спасибо за совет, товарищ Лихта… Не слишком ли большая честь? На всю страну!.. Как вы, люди?

Шандор. А что тут думать, мать?!

Гул голосов: «Берись, Мина, берись!»

Мина. Беремся, товарищ Лихта!

Ганна. Ну и замечательно!

Мина. Ну, вексель выдали, платить первыми по нему не соседям, а нам. Кто пойдет на всенародную стройку?

Голоса. Я иду!

– И я!

– Пишите и меня.

Стебан. Пан Кочек, берите бумагу и перо!

Голос. Отдаю свой грузовик, Ганна!

Другой голос. Пишите, Кочек: Михаил Тускло и трое сыновей идут на канал.

Шандор. Пан Кочек, запишите два трактора из моей МТС.

Эмми. И меня за один из них.

Голос. Когда выходить на работу, генерал?

Стебан. Кочек, пишите: жена и я – хоть сейчас!

Мина. Видели, товарищ Лихта, что делается?

Ганна. Спасибо, товарищи! Я непременно передам правительству и Центральному Комитету партии, как дружно вы беретесь за это дело. Ну, товарищи Штрингис и Пино, готовьте жилища для рабочих, инструменты, работу… До свидания… Зита, вы со мной?

Швердова. Да.

Раздаются звуки набата, и из-за леса, озаряя его кровавым светом, вздымаются языки пламени.

Мина. Пожар!

Шандор. У нас! Склады инвентаря и скотные дворы…

Ганна(властно). Спокойно! Коста, от моего имени вызывайте пожарных из столицы. Пино, мобилизуйте свои силы.

Коста. Скорее, скорее!

Все уходят.

Янек(открывает дверь в главный зал клуба). Музыкантам, библиотекарям, всем-всем – быстро на пожар! (Возвращается на террасу, перегибается через балюстраду, кричит вниз.) Мария! Скажи рабочим двора, поварам и прочим – на пожар! Чтобы ни одного бездельника не осталось здесь! (Тушит свет, оставив лампочку у буфетной стойки и, облокотившись на балюстраду, наблюдает за пожаром.) Беда не приходит одна! Но кто? Кто?

Во дворе слышны крики, топот ног. Все замолкает. Янек начинает убирать посуду со столов. Тишина, потом шорох автомобильных шин внизу во дворе, и на террасу крадучись поднимается Симона Глурда, она в сером дорожном плаще. При виде ее Янек роняет бокал.

Явление 10

Симона(ласково). Плохо бережешь мое добро, Янек. (Поднимает осколки.) Богемский хрусталь, жалко. Ну, ничего. Где бьется, там хорошо живется, не так ли, Янек?

Янек(в ужасе). Мадам Симона?

Симона. Тихо, Янек, тихо. (Оглядывается.) Хорошо живете, вижу. Клуб… Хм…

Янек. Зачем вы вернулись, мадам?

Симона. Ох, Янек, трудно на чужбине. Родная земля зовет нас, и уж тут ничего не поделаешь: бросаешь все и едешь.

Янек(язвительно). Стосковались по любимой родине?

Симона. Да, по родине, по дочери. Как моя Эмми, Янек?

Янек. Она здорова.

Симона. Слава богу… Какой сильный пожар! Это, пожалуй, до утра.

Янек. Вы были в полиции, мадам?

Симона. Поздно, да и все на пожаре. Я устала, Янек, я так устала. Ты приютишь меня? На одну ночь, только на одну ночь. Ведь я была добра к тебе.

Янек. Мадам, приют вам может дать только дьявол.

Симона. Я прошу тебя… Я умоляю…

Янек. Я звоню в полицию, мадам.

Симона. Этого ты не сделаешь, Янек! (Вынимает из под плаща пистолет и стреляет в Янека.)

Янек падает.

Занавес

Действие второе

Гостиная в квартире Зиты Швердовой. Старинная красного дерева мебель, на стенах – несколько потемневших картин и портрет мужчины в старомодном костюме. Направо – вход в кабинет. Налево – холл, отделяемый от гостиной аркой с тяжелой драпировкой. Окна открыты, за портьерами угадываются контуры большого города. Веселый солнечный день. Швердова играет на пианино. На диване, под портретом, полузакрыв глаза и покуривая сигару, слушает музыку Марк Пино.

Звонок телефона.

Явление 1

Швердова(берет трубку). Да!.. Да, им выделено триста тонн бензина. Плуги тоже отправлены. (Кладет трубку.)

Марк. Не понимаю, чего ради вы возитесь с этими кооперативами, МТС, бензином, удобрениями, мужиками…

Звонок телефона.

Швердова. Простите! (Берет трубку) Я немного прихворнула, товарищ Пашкас… Сегодня, кажется, тридцатое?.. Кто там в списке?.. Этот подождет… Им назначьте на пятницу. Мину Варра и всех, кто с ней, попросите ко мне сюда. Я назначила им прием, они приехали недалека, с Юга… Кто?.. Бочек? Хорошо, приму. Вчера я поручила вам узнать все об югославе, о котором хлопотала одна местная партийная организация Юга… Так… Хорошо! Пусть приходит и он. Послезавтра, надеюсь, выйду. Бумаги я получила. До свидания. (Кладет трубку.) Простите, Марк.

Марк. Нет, ни к чему все это вам, Зита. Из вас бы вышла прекрасная актриса.

Швердова. Но я специалист… Я окончила академию сельского хозяйства. Это дело увлекает меня. (Оживленно.) Слушайте, та милая женщина, которую мы видели в субботу в клубе, и есть ваша жена?

Марк. Милая? Ох, Зита, если жена – коммунистка, фанатик и моралист, это, знаете…

Швердова. Марк! Так говорить о коммунистах… Мне?!

Марк. А я в вашем обществе забываю, что вы заместитель министра и прочее. Я вижу молодую, нежную…

Швердова. Молодую? Полно вам. Старуха я, Марк, – все время болею. Вот и сегодня – грипп. (Чихает.) Удивительно, ни в концлагере, ни на фронте я и знать-то не знала болезней. А тут – сквознячок, и… У вас тоже очень усталый вид, Марк.

Марк. Еще бы не устать! Сегодня опять вызвали в Совет министров, выговоры, неприятности. На строительство влилось около пяти тысяч человек! Голова идет кругом! Я ведь и к вам по делу. Мне сказали, что ваш департамент держит где-то на севере скреперы… Нельзя ли их получить, они позарез нужны мне.

Швердова. Я распоряжусь. Но расскажите о Магде.

Марк(вздыхая). А что рассказывать? Ей не нравится в нашей жизни решительно все. Она осуждает, поучает… Этому не видно конца. (Притворный зевок.) Простите.

Звонок телефона.

Швердова(берет трубку). Да, я. (Жестко.) Если эти вагоны с мукой не будут отправлены на канал сегодня же, завтра я отдам вас под суд! (Кладет трубку.) Вот видите, какой может быть эта «нежная» женщина.

Марк(помолчав). Странно, почему вы обрекаете себя на одиночество? Ваш муж умер шесть лет назад, а вы одна. Ради чего?

Швердова(сурово). Марк!

Марк(помолчав). Простите за нескромность, но почему вы не носите фамилию мужа?

Швердова. Я была несчастлива со Швабским и не хочу, чтобы его фамилия напоминала мне… Вот почему я стала носить девичью фамилию, фамилию отца.

Марк(посмотрев на портрет). Ваш отец… Между прочим, насчет этого ходит уйма сплетен. (С невинным видом.) Говорят, – злые языки, конечно! – что все высокие посты вы занимаете не столько по праву, сколько из-за любви народа и компартии к памяти Иосифа Швердова.

Швердова(с горечью). Вот как! Мои двадцать четыре года в партии, смертный приговор за подпольную работу– это не в счет? (Зло.) Впрочем, мало ли что болтают! Говорят же, например, что вы приглашаете в управление строительства людей, которым ни один порядочный человек не подаст руки.

Марк(холодно). Чепуха! Да, я принял Берта Жакобо и еще двух инженеров. Они служили эмиграции, но потом честно сражались за демократию. Не такой уж я идиот, чтобы окружать себя изменниками.

Швердова(предостерегающе). Вы очень молоды, Марк.

Марк. Да? А кто спас республику от вторжения фашистов, которые шли на помощь Христине Падера?

Швердова. Народ, Марк.

Марк. Может быть… (Помолчав.) Я окружаю себя изменниками! А Вента? Он видит врагов даже ночью.

Швердова. Ему положено видеть даже ночью.

Марк. Он действительно похож на сову. Мрачный, суровый…

Швердова. Не заметила…

Марк. Ну, мне пора. (Щелкает шпорами, целует руку Зите.) Не забудьте о скреперах… (Уходит.)

Швердова садится за пианино, играет. Входит Штрингис, бросает на диван плащ, шляпу, портфель.

Явление 2

Штрингис(ласково). Ты одна, милая?

Швердова(не поворачиваясь). Как видишь!

Штрингис(ревниво). Что%у тебя делал этот генерал-сопляк?

Швердова. А если я скажу, что он объяснялся мне в любви?

Штрингис. Вздор!

Швердова. Ты очень самоуверенный человек, Отто!

Штрингис. Нет, просто я не нуждаюсь в доказательствах твоей верности.

Швердова. Ты откуда?

Штрингис. Прямехонько с канала. Значит, эта бестия Пино, вместо того чтобы…

Швердова(перебивая). Успокойся, он был у меня по делам. У меня грипп, и я принимаю сегодня дома.

Штрингис. А! (Помолчав.) Двести километров в открытой машине. Ветер адский, голова трещит! У тебя найдется?..

Швердова. Как обычно.

Штрингис идет в холл. Швердова играет. Штрингис возвращается с бутылкой коньяку и рюмками.

Явление 3

Штрингис(пьет). Чертовски устал. Ох, достается мне!

Швердова. Ты же так умолял меня вытащить тебя из твоей прежней дыры на Юге.

Штрингис. Просто трудновато работать. Правительство не скупится. Пять миллиардов карлов мы должны освоить еще в этом году! Три громадных завода, пять шахт, пятнадцать МТС. Горячая пора! Ничего, строим… Ого-го, да еще как! Народ ворочает тяжести социализма, как молодой веселый богатырь. Социализм мне снится даже ночами! (Смеется.) А этот канал…

Швердова. Что там?

Штрингис. Ох, не спрашивай! (Зло.) Не понимаю, за коим дьяволом они спешат? Вынь да положь им канал к годовщине республики!

Швердова. Кому это «им», Отто?

Штрингис. Ладно, не придирайся к словам.

Швердова. Они – это народ, Отто. Он не может ждать. И государство не может.

Штрингис. Ты повторяешь прописные истины. (Помолчав.) Я к тебе отчасти по делу. Слушай, сколько тракторов вы дадите Югу осенью?

Швердова(с упреком). Отто!

Штрингис. Прости, милая! К дьяволу дела! (Пьет.)

Швердова(беспокойно). Ты стал много пить. Почему? Неприятности дома или что-нибудь?..

Штрингис. Вздор! Эта глупая крольчиха ничего не знает, не беспокойся.

Швердова(зло). Беспокоиться должен ты. Ко мне ходит много мужчин. Не могут же сказать, что все они мои любовники.

Штрингис(кривит нос). Опять это слово!

Швердова(еще более зло). Милый мой, оно определяет наши отношения по существу. Может быть, тебя больше устроит слово «сожители»? Ради бога.

Штрингис. Ты больна и раздражена. Пью! У меня нервы, словно мочалка. Но еще никто не видел меня пьяным.

Швердова. Этого недоставало! Не понимаю, Отто, почему все так косо смотрят на тебя? Ты не представляешь, каких усилий стоило мне отстоять твою кандидатуру.

Штрингис. Завистники.

Швердова(задумчиво). Не скажи. Они так копались в твоей жизни.

Штрингис(спокойно). Двадцать лет в партии, Интернациональная бригада в Испании под командованием Романа Лихта, концлагерь во Франции, куда нас запрятали эти лондонские мерзавцы, потом, в годы оккупации страны, пять лет гитлеровского концлагеря, где я и узнал тебя, – вот моя жизнь. Чисто, как лист бумаги. Если не считать истории с тобой… (Угрожающе,) Но это уж мое личное дело!

Швердова. История со мной!.. Ох, и не знаю, за что я так полюбила тебя? Муж был ненавистен, после него до тебя – никого… (Помолчав.) Нет, знаю! Ты, как могучий, громадный вол, идешь в упряжке к цели, ломая все преграды. Ты хочешь оставить после себя след… А что я? След своего отца! Нас в мужчинах властно привлекает эта целеустремленность, сила воли, честолюбие. В руках таких мужчин мы – вещь… Как я в твоих руках, Отто! (Обнимает Штрингиса.) Я люблю тебя и так рада, что могу видеть тебя хотя бы раз в неделю.

Штрингис. Все в порядке, Зита.

Швердова(с жалкой усмешкой). В порядке?! Прятаться, лгать… Это невыносимо! Я не могу больше! Я уйду от тебя!

Штрингис(хладнокровно). Полно! Что за жизнь без этих наших радостей.

Швердова(утихая). Да, правда. (Помолчав.) Поговорим о другом.

Штрингис(весело). С удовольствием. Ну, что было вчера на президиуме ЦК?

Швердова. А ничего особенного. Узнаешь из документов.

Штрингис. Мне присылают далеко не все.

Швердова(посмотрев на часы). Ты устал, милый, а ко мне сейчас придут. Пойди в кабинет, там свежие газеты, журналы, отдохни. Я быстро освобожусь, и мы выпьем кофе.

Звонок.

Это они. Поцелуй меня!

Штрингис, захватив коньяк, пальто и прочее, уходит в кабинет, на ходу поцеловав Швердову. Она спешит через холл к двери и возвращается с Костой Варра.

Явление 4

Коста. Я только что из министерства, мне сказали, что вы больны. Виноват, неотложные дела.

Швердова. Пустяки, у меня грипп.

Коста. Слышали об убийстве Янека Свидло в клубе у канала? Два дня мы с Вентой рыскали по округе. Эти крысы ловко прячутся, и чорт знает где их главная нора. (Прошелся из угла в угол.) Вот что, сейчас к вам придут все оттуда…

Швердова. Да, им назначен прием на сегодня.

Звонок.

Это, вероятно, они.

Коста. Жаль, мне бы хотелось предварительно поговорить с вами. Ну, ладно, потом.

Швердова уходит и возвращается с Миной Варра, Магдой Форсгольм, кумом Стебаном, Фимусом Пшибышевским, Павласом Миловаром, Шандором Варра и Эмми Глурда.

Явление 5

Швердова. Здравствуйте. Простите, что я попросила вас сюда – я немного больна. Садитесь.

Все садятся. Каста расхаживает из угла в угол.

Каковы убытки от пожара?

Мина(убитая горем). Сто тысяч карлов. Погибло много скота… Люди приуныли, многие хотят уходить из кооператива.

Миловар. Оно и понятно. Одни неприятности! О-хо-хо!

Швердова. На пожарище не найдено улик?

Шандор. Никаких.

Мина. И это убийство… Бедный Янек.

Магда. И тоже улик нет.

Швердова. Н-да, печально… Так вот. По поручению Ганны Лихта я познакомилась с вашим делом. Прокурор доложил мне, что виновники порчи тракторов не найдены. Однако факт остается фактом: механик МТС Эмми Глурда дважды в свое дежурство покидала стоянку тракторов в поле.

Миловар. Ага! А кто это сказал?

Эмми. Я отходила от тракторов в те ночи на пять минут.

Швердова(строго). Куда и зачем?

Шандор(быстро). Мы… Мы разговаривали с ней.

Швердова. Вы, гм… разговаривали, а тем временем враги портили тракторы?

Шандор(горячо). Но почему прокурор не допросит трактористов? Я уверен! что тракторы испорчены ими во время работы. Люди молодые, испугались…

Швердова. Кроме того, Варра, я выяснила, что у вас в МТС очень слабые кадры. Есть и подозрительные люди… К тому же вы не знаете своих людей вообще. Скажите, как вы думаете работать дальше?

Миловар. Да, куда ни кинь, везде плохо.

Мина. Почему плохо? Нет, товарищ Швердова, МТС Шандора одна из лучших в стране. О ней писали в газетах.

Швердова. Все это так, Мина Варра, но два трактора выбыли из строя. Кто виноват? Начальник МТС. Так как же нам быть с ним и Эмми? Может быть, простим их? (Стебану.) Что скажете вы?

Стебан(с тяжким вздохом). Вообще-то говоря, республике не по карману прощать такие вещи, но…

Швердова. Что решила местная партийная организация, товарищ Пшибышевский?

Фимус(с притворным участием). Ничего не поделаешь, Шандор. Ты и Эмми должны уйти. Вопрос о твоей партийности тоже решен.

Магда. Скороспело решен. Следствие еще не кончилось, и комитет компартии округа возражает против любого решения, которое может поставить Шандора Варра вне наших рядов.

Швердова. Мима Варра, что скажете вы?

Мина. Одно скажу: Шандор и Эмми не настолько виноваты, чтобы прогонять их из МТС.

Швердова. Мы понимаем ваши материнские чувства, Мина Варра, но дело нам дороже. Мы не можем доверять Шандору и Эмми после того, что случилось. Местная партийная организация – за снятие Шандора Варра. Когда-то еще следствие окончится, да когда еще дело Шандора поступит в окружной комитет… МТС не может ждать и оставаться без руководителя.

Фимус. Верно. Вот мы и решили: пусть им будет Павлас Миловар.

Магда. Кулак – начальник МТС? Ох, Фимус!

Фимус(сердито). Бывший, бывший! Кулаков мы изгнали, но этого оставили. Честно работает, на плечах – не кочан капусты. Я голову закладываю за Павласа.

Коста. Глупую голову и топор не сечет.

Фимус(сварливо). Что?

Коста. Ничего. Я уж с тобой потом поговорю.

Швердова. Ну, что скажете, товарищ министр?

Коста. Это по вашему департаменту, вы и решайте Швердова. Товарищ Миловар, приказ о вашем назначении будет подготовлен завтра. Послезавтра его подпишет министр, а пока начинайте принимать дела МТС.

Мина. Нет, я этого так не оставлю. Коста Варра, почему молчишь ты?

Коста(сумрачно). Я еще скажу.

Мина. Вы рубите с плеча, товарищ Швердова. Кроме того, назначая Миловара в МТС, вы оставляете нас без агронома.

Миловар. А я остаюсь без механика.

Звонок. Швердова выходит. Входит пан Бочек.

Явление 6

Бочек. Хо-хо! Знакомые лица!

Мина. Вас-то что принесло сюда, пан Бочек?

Бочек(огрызаясь). А зачем вам знать?

Миловар. Пан Бочек, вы ведь когда-то были механиком. Шли бы вы ко мне в МТС.

Бочек(сварливо). Нашелся благодетель!

Опять звонок. Входят Швердова и Кристич.

Явление 7

Кристич. Здравствуйте, друзья. Вот свиделись опять.

Швердова. Товарищ, кооперативу Миюы Варра нужен агроном…

Кристич. Что ж, счастье мне привалило. Четыре года без любимого дела – это надо понять!

Швердова. Вы идете работать в зону строительства канала. Надо, чтобы народ верил вам. Я навела справки…

Кристич. Я очень признателен вам за вашу откровенность.

Швердова. Короче говоря, вы можете приступать к работе.

Магда. Сначала он должен устроить свои партийные дела.

Швердова. Да-да, непременно. Вам надо поехать в комитет партии Юга страны к товарищу Штрингису. Потом можете являться в округ за назначением.

Кристич. Я намеревался сделать это сегодня.

Мина. Мы подвезем вас.

Кристич. Спасибо.

Швердова(Бочеку). Вам что нужно, товарищ?

Бочек. Работы.

Мина(изумленная до предела). Чего?

Бочек(злясь). Мина, неужели ты разучилась понимать родной язык? Я сорок лет работал механиком. Мне всего шестьдесят лет, и мне надоело получать милостыню. Я ехал в поезде, шел по столице… Строят канал, дома, заводы, грузят уголь, металл льется в ковши. Я тоже хочу что-нибудь сделать для… для народа. Кроме того, я слышал, будто этот отравитель женщин, этот презренный Яныш Кочек подал заявление… Он, видите ли, хочет учить детей! Итак, он будет работать, а я? Чем я хуже его, хотелось бы мне знать?

Миловар. Я бы непрочь взять его в МТС.

Швердова. – Что ж, вот – к товарищу Миловару.

Бочек. Товарищем называть не буду. Я ин-тел-лект, а он?

Миловар. Пусть называют как угодно. Жалованье – четыреста карлов.

Бочек(свирепо). Сквалыга!

Миловар. Э, куда ни шло! Пятьсот!

Бочек(посмотрев на часы). С часу дня сего тридцатого мая тысяча девятьсот пятьдесят первого года я получаю у вас это жалованье.

Швердова. Все? До свидания, товарищи.

Магда. До свидания. До скорого свидания на заседании бюро окружного комитета, товарищ Швердова. Чего-чего, а уж назначения Миловара мы никогда не допустим! Все, кроме Косты и Швердовой, уходят.

Коста. Так вот, я этого приказа не подпишу.

Швердова(насмешливо). Стало жаль сына, Варра?

Коста. Упаси бог! У меня, знаете, в деле ни свата, ни брата. Мина права: Шандор и Эмми не так уж виноваты, чтобы их в шею… Кроме того, этот Миловар… Подозрительно одно: больно уж громко он кричит о врагах, слишком напирает на Шандора и Эмми, чересчур распинается…

Швердова. Думает, что лучше перекричать… У него сложное положение, надо понять и его. Бывший полицейский, кулак, первым пошел в кооператив… Для людей подозрительно. Он и старается. Может быть, искренне.

Коста. Ага! «Может быть»? И тем не менее – его в МТС?

Швердова. Другого пока нет.

Коста. Нет? Ладно. Слушайте, насколько я понимаю, политика партии сводится к обузданию кулака…

Швердова. Но не к ликвидации. Даже Советы не тотчас пошли на это. Ликвидация кулаков сейчас не в интересах государства.

Коста(закуривает трубку, вежливо). Я закурю, с вашего разрешения. Это азбука, и я не кричу о том, чтобы класс кулаков ликвидировать немедленно. Но как вы полагаете, в интересах государства сажать кулака в МТС?

Швердова. Этот вопрос решила партийная организация и народ.

Коста. Думаю, что мы должны подсказывать народу мудрые решения. А Фимус – не партия, а ее отсталая часть.

Швердова. Уж не вздумали ли вы учить меня, Варра?

Коста. А что ж, и это не вредно. Все мы учимся…

Швердова. Вы преувеличиваете кулацкую опасность, Варра. В вас говорит классовый инстинкт фермера, а не разум государственного деятеля.

Коста. И как министр и как фермер, я ненавижу кулаков и недолюбливаю тех, кто поощряет их.

Швердова(гневно). Варра, вы ответите за эти слова. Я сообщу их в ЦК и правительству.

Коста. Поздно хватились. Я много раз указывал вам на ваши ошибки. Я предупреждал вас, вас предупреждала партийная организация министерства. Мы говорили с вами в ЦК. Вы неисправимы. Хватит! Я и без того слишком долго терпел то, что вы по своей ли воле или по указке…

Швердова(в бешенстве). Варра!

Коста …делаете в министерстве. Павлас Миловар – типическая фигура. И отношение ваше к нему типическое. Оно называется покрывательством самого бешеного классового врага.

Швердова. Может быть, и я враг?

Коста. Будете, если не повернете круто. Вот почему, начиная с сегодняшнего дня, я не санкционирую ваших приказов. Да лучше я пойду пахать, чем терпеть эдакое!

Швердова(презрительно). А мне не привыкать взваливать на себя ответственность за других. Будьте здоровы, Варра.

Коста. Здоров, вдоров. И не так-то легко вам будет свалить меня. (Уходит.)

Швердова(вслед, злобно). Упрямая, грубая…

Звонок. Швердова идет к двери и возвращается с паном Кочеком.

Явление 8

Швердова. Прошу, садитесь.

Кочек(шикарно кланяясь). Благодарю. (Помолчав.) Я, собственно, предупредить вас. Этот убийца…

Швердова(недоуменно). Позвольте, о ком вы?

Кочек. Ну, этот мерзавец, мечтающий низвергнуть государственный строй, удушить, повесить, расстрелять всех-всех… Павло Бочек, мадам! Я случайно заметил, как он шатался около вашего дома. Он замыслил политическое убийство.

Швердова(смеется). Этот старичок? Да он просто был у меня на приеме.

Кочек(подскочив). Ну, правильно! Высматривал расположение окон и дверей! О негодяй!

Швердова. Да что вы! Он просил у меня работу и получил ее.

Кочек(поперхнувшись). Как? Какую работу?

Швердова. Механиком в МТС.

Кочек(в ужасе). Пропала МТС! Простите, мчусь в министерство образования, буду умолять скорее дать мне место в школе кооператива – это недалеко от МТС. Главное – не спускать глаз с террориста! Виноват, время дорого, он способен в одну секунду взорвать и МТС, и канал, и что угодно! Кроме того… (Криво усмехаясь.) Он совсем дряхлый человек, он не может без меня, но и я не могу без него… Нет-нет! Самый злейший мой враг и самый добрый друг… Ох, вам не понять этого! Будьте здоровы, будьте здоровы! (Хватает котелок и уходит.)

Швердова весело смеется. Из кабинета с пачкой бумаг выходит Штрингис.

Явление 9

Штрингис(нежно). Они совсем измучили тебя.

Швердова. Да уж… Один Варра наговорил такого…

Штрингис. Слышал. Высокомерный мужик, – и над тобой! Не понимаю. Просто некому открыть на него глаза.

Швердова. Ну, теперь открою. Нет, я работать с ним не могу.

Штрингис. Убрать к чорту, и все.

Швердова. Уберу, дай срок. Сейчас мы выпьем кофе, милый. (Уходит через холл, захватив кофейник.)

Штрингис читает бумаги так внимательно, словно учит их наизусть.

Возвращается с посудой Швердова.

Явление 10

Швердова(увидев бумаги, испуганно). Где ты взял?

Штрингис. Лежали на столе, я и… Разве нельзя?

Швердова. Это очень секретно, Отто. Я не имею права…

Штрингис(ворчливо). Так не разбрасывай их где попало. (Обидчиво.) Конспираторы! Мне ничего не говорят, и я ничего не знаю. Между тем (тыкая в одну из бумаг) это связано с моей работой… (Тычет в другую.) И это!.. Колоссальный поворот, а мне ни слова. Даже ты… Любовь и доверие!.. Ха!

Швердова(серьезно). Отто, я отвечаю за это головой. (Берет бумаги, относит в кабинет, возвращается.)

Явление 11

Штрингис(потягиваясь). А я поспал. (Помолчав.) А это, вероятно, приятно, – все решать и все знать, а?

Швердова(поощрительно). Ты честолюбив, Отто.

Штрингис. А что? Политический деятель без честолюбия– тряпка. Вперед, моя лошадка, в гору, туда, где коловращение страстей, где «я» значит куда больше, чем об этом принято говорить.

Швердова. Знаешь, Отто, а я хотела бы видеть тебя на самой высокой горе. Ох, и гордилась бы я тобой! Одну минуту, я принесу кофе. (Уходит.)

Штрингис поспешно идет в кабинет, приносит коньяк, жадно пьет рюмку за рюмкой. Входит Швердова с кофейником, разливает кофе.