Текст книги "Заявление"

Автор книги: Николай Елин

Соавторы: Владимир Кашаев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Елин Николай , Кашаев Владимир
Заявление

Николай Елин, Владимир Кашаев

ЗАЯВЛЕНИЕ

"Начальнику отделения милиции

от слесаря 3-го цеха Ежовского.

Уважаемый товарищ начальник! Хочу описать вам всё как было. Четвёртого числа после смены отзывает меня в сторонку мастер Левченко и спрашивает:

– Заработать хочешь?

Я, конечно, сказал, что хочу. Он говорит:

– Только никому ни гугу.

Я ему отвечаю, что гугу вообще не в моих правилах.

Тогда он взял меня под руку, подвёл к самой дальней стене цеха и шепчет:

– Вон мешки видишь?

– Вижу, – говорю.

– Надо их, когда стемнеет, незаметно из цеха вынести и к забору оттащить. Там, в углу, две доски будут выломаны. Так вот, надо эти мешки через дырку протащить. И чтоб никто не видел...

– А потом? – спрашиваю.

– Потом, – он мне заявляет, – не твоя забота. Там уже машина будет ждать. Ты только должен будешь на неё мешки погрузить.

Я, понятное дело, удивился:

– Как это не моя забота? Я, как честный человек, хочу знать, что я с этой операции иметь буду?

Он говорит:

– Я тебе это как сверхурочную работу оформлю.

Ну, сами посудите, товарищ начальник отделения, зачем мне такая липа? Я так мастеру и заявил, что на очковтирательство не пойду, мне этого моя рабочая совесть не позволит. Лучше пускай он меня возьмёт в долю и пару мешков ко мне домой завезёт.

Тогда он принялся меня оскорблять в том смысле, что я будто бы сошёл с ума – за такую работу просить два мешка! Дескать, это нечестно с моей стороны, и я таким поступком бросаю тень на своё доброе имя.

В общем, короче говоря, мы с ним сторговались на одном мешке. После этого я, согласно договорённости, дождался темноты и отволок мешки, которые оказались очень тяжёлыми. Я их просунул в дырку и погрузил на машину. Но я, честное слово, не знал, что в этих мешках находится, а то никогда на это дело не пошёл бы. Можете спросить обо мне любого в цехе, меня все знают и могут это подтвердить.

Когда же я притащил свой мешок домой и развязал его, то что же я увидел? Он весь битком был набит разным мусором, который у нас в цехе оставался после ремонта. Я, конечно, побежал к Левченко и стал требовать объяснений. Но он их мне не дал, а, наоборот, поблагодарил меня, что я бескорыстно помог вывезти с территории цеха мусор, который целую неделю захламлял помещение. А то у нас один подсобник заболел, а второй уволился, и мусор грузить было некому. И к кому, дескать, мастер ни обращался, все говорили, что им некогда. У одного самодеятельность, другой в вечерней школе учится. А мусор-то ведь всё равно убирать надо. Только я один и откликнулся, за что он, мастер, выносит мне благодарность без занесения в личное дело. И больше всего, мол, его, пожилого человека, тронуло, что я от сверхурочных отказался.

Я тогда, как воспитанный человек, грубить ему не стал, а вернулся домой и сел писать это заявление. Прошу вас, товарищ начальник отделения, дать ответ: может ли считаться честным такой человек, как мастер Левченко, и не пора ли его привлечь к ответственности за незаконные методы руководства? Прошу применить к нему самые строгие меры за то, что он позволил себе так плохо думать о трудящемся человеке, то есть обо мне, и за то, что он опозорил моё доброе имя, подсунув мне мешок с мусором.

С уважением В.Ежовский.

P.S. И прошу вас отдать распоряжение участковому врачу, чтобы он выписал мне больничный лист, потому что мастер Левченко нанес мне тяжёлую моральную травму".