Текст книги "В ту же реку"

Автор книги: Николай Дронт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

5.05.72

Prei monituse, prei minitusu. Или по-русски – кто предупреждён, тот вооружён. Добавлю – кто предупреждён и не вооружён, тот дурак и полный идиот. Я к тому, что утром иду, несу портфель, сменку и сумку с ТОЗом, а за поворот до школы меня встречает злой Санёк. В стороне пара его друзей, но они именно в стороне. Тут дело такое, разборки один на один считаются плюс-минус по чесноку, типа «двое дерутся, третий не мешай». За другие расклады можно огрести, как за наезд. Многое зависит от того, кто за кем стоит. У Быстрова в кулаке зажата свинчатка и он начинает базарить. Зря, я уже готов. Когда пацан замолк и стал замахиваться, выдёргиваю руку из кармана. Лёгкий бах и Сане поплохело. Не рассчитал малёха, многовато ему пришлось. Зато прямо в морду лица. Поднимаю свинчатку и спрашиваю: «Ты что про мою маму говорил?» Получаю в ответ кашель и много нехороших слов. Бить не стал, ему и так не очень здорово. Пошёл дальше, в школу опаздывать нехорошо.

На первом уроке наша классная Мария Ивановна велела сразу идти к военруку. К мелкашке я взял коробку со ста патронами. Геннадий Афанасьевич, благородный человек! Из скудных школьных запасов, выделил двадцать. Правда, десять отстрелял сам на пристрелке моей винтовки. Школьная ТОЗ-8 была раздолбана многими поколениями школьников, в прошлом на районные соревнования я брал её и получил почётное предпоследнее место. С новой игрушкой результаты по категории "10 выстрелов, 25 метров, лёжа, без упора" получились на уровне 2-ого взрослого разряда. В трёх сериях я не выбивал меньше 88. На первенстве школы, стреляя с упора, всего 81 набрал. Тренер очень впечатлился и отправил меня на большую перемену.

В столовке узнаю, что Саня у окулиста, приятели не догадались ему глаза промыть, а может не захотели связываться. Свинчатку отдал Пушкину. По местным понятиям свинчатка в пацанской разборке неправильно, вроде как мелочь по карманам в школьной раздевалке тырить. Пожаловался, что он мою маму поминал. Я ему за то не вмазал, пожалел, но нельзя матерью ругаться, такое вовсе не по понятиям. Зуб обещал пояснить Саньку, что мама дело святое, трогать её нельзя. Пацаны в лёгких непонятках, вроде я победил, но как-то неправильно. С одной стороны, свинчатка против своего же пацана, точно косяк, тем паче против слабосильного Дистрофика. С другой, на махру в глаза вроде запрещения нет, хотя раньше так не делали. В конце концов приговорили мою победу. За столом Ириска почему-то глаза отводит, зато Соня села рядом со мной.

Когда вернулся, Геннадий Афанасьевич уже поигрался с грузиками, переставил кольцевую мушку и чуть ослабил спуск. На следующих сериях выбил 89-91-90. На радостях военрук заставил вычистить винтовку.

На работе покушал, затем пошёл рисовать таблички. А что делать? Работать-то надо. Тут Марк Аркадьевич зашёл, похвалил и начал разговор. Что-то у него глазки бегают? Видать не простая тема будет затронута. Начинает мягко, так мол дескать и так, ты мальчик спокойный, умный, тихий, работящий. Опять же дядя Петя вспомнил, что обещал ему посылочку на материк привезти. Расходы оплатят, командировочные дадут, а по возвращении получу целую тысячу рублей. Тогда спрашиваю:

– Дядя Витя в курсе?

Замялся наш директор, всё то он знает про своих подчинённых.

– Алёша, ты умный мальчик и правильно понял ситуацию. У Виктора Тимофеевича была сложная жизнь и мы с тобой не имеем права его осуждать. Про деловые вопросы он не в теме.

Ну раз так, пришлось согласиться отвезти посылочку. Скрепили мы договорённость рукопожатием, а на прощание директор мне с нажимом говорит:

– Кроме нас троих, о передаче посылки никто не знает. Давай постараемся не увеличивать число посвящённых.

Понятно. Придётся везти шлих на материк. Я в делах не участвую, меня никто не знает. Молодой ещё к тому же. Если попадусь, то, как малолетний, отделаюсь сравнительно лёгкими неприятностями. Раньше золото добывали по всей Камчатке. В посёлках его принимали заготконторы, расплачивались специальными бонами, за которые можно было купить дефицитнейшие товары. Даже в разгар войны шоколад, какао и прочие изыски лежали на прилавке. Так дела велись, пока не издали очередной Указ, вдруг и сразу прикрывший целую отрасль и поставивший старателей вне закона. Народ пороптал и успокоился. Однако ещё Салтыков-Щедрин сказал: "Суровость законов Российской Империи смягчается необязательностью их исполнения". Люди продолжали мыть золото. Куда сбывали? Не знаю. Слышал, сибирские золотоноши до революции ходили продавать песок в Китай. Да и сейчас, коли есть возможность, наверняка кто-то ею пользуется. Окружающие относились к старателям неплохо. Работящие мужики тяжёлым трудом намывают золото. Не воруют, не грабят. А что запрещено, так вечно всё запрещают. Вон икорки в нерест не возьми, кричат браконьерство! Сами-то её небось трескают, аж за ушами трещит. В общем, по понятиям посёлка, я не сделаю ничего предосудительного.

6.05.72

В субботу пришлось встать на час раньше. У поссовета встретился с Геннадием Афанасьевичем, и мы пошли на мотобот. Таких ранних пташек, спешивших в райцентр, было с десяток человек. Между прочим, мой начальник тоже должен был что-то решить в своей главной конторе. Пригласил его посмотреть на соревнование. Оно не слишком зрелищное, но обратно мотобот пойдёт после обеда, всё едино делать будет нечего.

По приезде, нас встретил Вадим Петрович, молодой учитель из местных, выдал талоны на питание и, пока завтракали, рассказал новости. Из хорошего было, что двоих сильных участников сняли с соревнования. За пьянку, понятно. Тренер не уследил, те сбежали в магаз ну и расслабились до состояния полного нестояния. То, что школьникам соревнования чуть ниже пояса, понятно. Им бы только вырваться и мир потрясти своей крутизной, но куда взрослые смотрели? Из плохого – приехал новый сильный стрелок с Каменки. Он коряк, те все стреляют прекрасно, но этот даже среди сородичей сильно выделяется. Меня утешили "главное не победа, главное участие", хотя военрук надеется на лучшее. После завтрака пошли к судейским, они осмотрели оружие и выдали номер. Потом небольшой инструктаж и начало соревнований. Геннадий Афанасьевич мандражировал сильнее, чем я. Обычная беда, вон каменковский стрелок из-за волнения так хреново отстрелялся, что никаких шансов на победу себе не оставил. Публика, шум бьют по нервам. Когда настала моя очередь, решил схулиганить. Из десяти пристрелочных выстрелов два уложил в пятёрку симметрично поверху от центра. Мой тренер шепчет "соберись". Потом так же два в десятку. Облегчённый вздох учителя. Остальные подковкой понизу четвёрки. Смайлик такой получился. Хотя сейчас про них не знают. Говорю: "улыбочка на память". Геннадий Афанасьевич в полном шоке. В хорошем темпе выбиваю 91 и заканчиваю стрельбу. Судья берет винтовку, тщательно осматривает, военрук вообще в экстазе. Оказывается, я выбил больше нормы второго взрослого разряда и претендую на первое место.

Вижу среди болельщиков Марка Аркадьевича с каким-то челом начальственного вида, думаю от меня не убудет, подхожу, благодарю:

– Спасибо, Марк Аркадьевич, за винтовку. Сама стреляет, целиться не надо, только курок нажимай.

– Ой, что ты Лёшенька, не за что! – и своему спутнику, – Это Алёша Костров, восьмиклассник. Очень талантливый стрелок, промысловик. Мы изыскали возможности, пристроили при кооперативе. Помогаем молодёжи, вот на соревнование вывезли. Думаем, за честь района поборется.

Этот тип, оказался председателем районного исполкома. Пред ним мой директор и мечет бисер, сразу свою роль в победе нарисовал. Да я не против. Председатель очень заинтересовался, сказал, что уже пора об окружных соревнованиях подумать. Среди промысловиков такие проводятся. Спорт – не спорт, стреляют из промысловых карабинов, но в масштабах округа очень важное мероприятие. К нам ещё погранец из судей подошёл, смутно его помню, он среди свиты командира погранотряда был. Поздоровался, похвалил Геннадия Афанасьевича за ученика. Говорит, начальная военная подготовка в нашей школе на высоте. Ещё третий секретарь райкома партии подтянулся. Захвалили всего. После обеда награждение, у меня таки первое место. Затем погранцы устроили показательные стрельбы. Победителям дали пострелять из АКМа с полным рожком, мишени на 50 метров, для такого оружия смешная дистанция. Я к мишеням сходил, спичечный коробок поставил, не картинкой, а крышкой со спичками. Первым же патроном попал. Отделение вылетело, спички эффектно разлетелись. Этот трюк я в кино в наше время подсмотрел. Потом тремя очередями "П" выбил, а оставшимися патронами, на другой мишени "В". Кривовато получилось, но узнаваемо. ПВ – пограничные войска, если кто не понял. Офицеры в экстазе. Говорят, я самородок.

У Геннадия Афанасьевича глазки такие узенькие-узенькие стали и говорит с запинкой. Это он от чувств, расслабился чуток со своими приятелями в честь победы. Марк Аркадьевич наоборот на что-то убалтывает и районного председателя, и партийца. Мне погранцы СКС принесли попробовать. Восемь выстрелов положил по шестёрке полукругом, девятый около крайней пробоины в пятёрку, десятый в четвёрку. Говорю: "Серп нарисовал. Дадите патронов молот нарисую." Дали, как не дать. По диагонали через десятку линию пробил, ну и к верху ещё пристроил. При воображении действительно серп и молот можно разглядеть. Народ проникся, сам третий секретарь руку жал и просил Марка Аркадьевича помочь таланту. А вот военруку благодарностей не досталось, тот уже в сильном нажоре был, его наоборот спрятали.

Председатель исполкома, пообещал подобрать охотничий карабин, обеспечить патронами, если я на окружные соревнования поеду. На областные еду точно, как победитель районных, а вот на округ только промысловики ездят, такой понимаешь дружеский междусобойчик. К спорту окружные пострелушки имеют отдалённое отношение, но победители внутри Корякского национального округа известны и любимы. Правда наш район давно не побеждал. Согласился поехать. Что мне с той области? Там такие, как я из районов толпами бегают, друг друга затоптать стараются. А хорошие отношения с родным начальством пригодятся. Тем паче, на область меня ещё на малокалиберный пистолет записали. Обещали найти и выдать спортивный.

7-9.05.72

В воскресенье родители похвалили за первое место, а в районной газете про меня даже заметку написали. Отчим винтовку покрутил, но она ему совсем не понравилась. А как на сумку с трёхстволкой посмотрит, у него аж слюна капает. Приятели подтянулись, чуть не облизали немку. Древняя курковка так никого не вдохновила. Одностволка 28-ого калибра на любителя. Может и на профессионала, но таких среди наших нет. Нож посмотрели. Ну нож, как нож. После дошли до патронташа. Пожали плечами, уж Петрович себе сам мог бы гильзы набить. Наверное, совсем старый, совсем плохой стал, раз патроны покупает. Пострелять я, однако им не дал. Чужое оружие, документов на него нет, и в посёлке стрелять категорически запрещено.

Потом всем коллективом пошли в баню. Мы с отчимом раз в неделю ходим мыться. Посёлок большой и баня работает ежедневно, а в ней два отделения, мужское и женское. Не как в мелких посёлках, где помывочная работает только два дня – суббота женский день, воскресенье мужской. Есть и парная, одна из достопримечательностей посёлка. Правда я туда не ходок. С моим сердцем лучше поберечься, а то случаи всякие бывали. Вот в прошлом году, зимой один мужик из парной выбежал и в прорубь. Присел, а вылезти не может. Пока мужики его вытащили, пока внутрь занесли он уже и помер. Инфаркт. Правда перед парной он стакан водки принял. Вообще-то, у нас в бане пить не принято. После – да, сам Бог велел, а в парной трезвым положено быть.

В бане мы узнали, что новый завклуба Володя Бухарик такое учудил, что просто ни в какие ворота. Ну убил бы он кого-нибудь, изнасиловал старушку или поджёг дом престарелых, его можно было бы понять, а кое-кто и простил бы. Но ТАКОЕ непростительно. В старое доброе время на Диком Западе за меньшее линчевали, а наши пацаны ему только морду начистили. Представляете, Бухарик забил на субботние танцы! Напился и не открыл клуб! Не, хорошо посёлок маленький, когда пришли ребята включать аппаратуру и стали целовать замок на двери, быстро его отыскали. Так им Вовка заявил, что танцев не будет, он переносит мероприятие на девятое и ключ не даст. Подлец! Пацаны имели в виду такие расклады, побежали к Якимычу, нашему председателю поссовета. Председатель велел сообщить Бухарику, что тот уволен, и разрешил пацанам рулить самим до после праздников. Лишь сказал: "Что б порядок был!" и всё.

Нешто пацаны не понимают? Собрались… Не! Сначала отобрали ключ и начистили физию бывшему завклуба Владимиру Бухарику. Сколько он им пробыл, неполных два дня? Только потом собрались и порешали вопрос. Постановили – танцы на праздниках ежедневно, с 19 до 23, но без драк и выяснений отношений. В зал пьяных не пускать. То есть выпимши можно, а пьяным нет. Танцы прошли образцово-показательно, как при комиссии из райцентра. Ни скандалов, ни мордобоя. Даже школьные пацаны ходили, пустили без балды. Сокол с Юной ходил. Из девчонок Лёлька с Нинкой заглянули. Всё пучком было. А утром Якимыч говорит пацанам: "Раз вы так, так и я так. Танцы разрешаю на лето и по воскресеньям тоже. Только до 18–00, чтобы народ в понедельник на работу вставал." Нормальный мужик! Его весь посёлок уважает.

Понедельник день тяжёлый, детям особенно. Родители в субботу своё отработали, теперь отдыхают, а нам в школу идти надо. Захожу, а при входе висят мои мишени "П", "В" и серп с молотом, потом грамота за первое место, перед ней кубок, затем мишень со смайликом. Пацаны меня как героя встретили, каждый руку жмёт, даже Саня извинился. Сонька нормальная девчонка, подошла, поздравила. Ей вчера отец рассказал, как я отстрелялся, и как районное начальство было довольно. Ирка глазками косит, но держится, как ни в чём не бывало. Вроде не смотрит, но чувствую, если подойду, будет довольна, а оно мне надо? Хотя может и надо. Однако боюсь заиграюсь, а для серьёзных отношений нам слишком мало лет.

После двух уроков устроили торжественный митинг. Наш завхоз, тётя Шура, заслужила орден Красной Звезды и шесть медалей. По слухам, посадили её сразу после войны, но в 53-ем амнистировали. Даже награды не потерялись. Однако домой не вернулась, осталась жить на Севере. Больше никого из воевавших в школе нет, так что она единственная сидела на почётном месте.

После митинга пили чай в классе, сегодня танцев в спортзале не будет. Опять тортик принёс, мне его позавчера трофеем дали. Не такой свежий, как в прошлый раз, но такой же вкусный. В классе основная интрига была в том стрескаю ли я сам розочку или отдам кому. Дети! Право слово, дети! Она у меня на тарелке лежала почти до самого конца чаепития. Потом Лёлька не выдержала, спросила почему не ем, отдал ей, пусть толстеет и мучается. Она с удовольствием отмучалась, только облизнулась. Ирка опять надулась. Старый я, но ничего в женщинах не понимаю.

9 мая, после демонстрации и парада погранцов нашей заставы, в клубе опять концерт художественной самодеятельности, теперь школьной. Я там должен читать стихи, естественно Тёркина. Даже костюм с мамой приготовили. В уценённом купили гимнастёрку и галифе, распродающиеся ещё из довоенных запасов. Мама подогнала их под меня, а сапоги, правда кирзовые, и так были. После возвращения в юность знаний стало больше, потому добавил защитного цвета петлицы и потёртый поясной ремень. Тёркина решил не читать, его и так всегда декламируют. Выйдя на сцену, рассказал о стихах Семена Гудзенко, которые прочитал Высоцкий в спектакле театра на Таганке "Павшие и живые". Затем продекламировал сам "Нас не нужно жалеть, ведь и мы б никого не жалели". Ветеранам очень понравилось, долго аплодировали.

Справляли праздник у дяди Васи. Его квартира была похожа на теплицу. По всем окнам и стенам комнат висели плети огурцов. Садовод-любитель ежедневно вынужден был носить воду из колодца для полива. Добавлять в горшки удобрения. Включать дополнительную подсветку специальными лампами. Опылять цветы и терпеть ещё множество других неудобств, включая насмешки приятелей. Зато ежедневно на закуску у него был чистенький, пупырчатый, зелёненький, пахнущий материком и весной корнишончик. Иногда даже пара.

К себе дядя Вася звал лишь доверенных гостей. Тех, кто не будет обрывать недозревший огурчик и пожирать его, выискивая глазами следующую жертву. То была не жадность, то был принцип. После начала застолья требовалось дождаться утоления первого голода и вознесения обязательных похвал красоте теплицы. Потом садовод брал секатор и лично срезал созревшие плоды. Каждому гостю непременно доставался ароматный, чуть мохнатенький корнишон. Его не возбранялось отнести домой или передарить знакомому, но рекомендовалось налить лафетник… Именно лафетник! То есть гранёную рюмку размером ровно 75 миллилитров. Лафетник принимал в своё лоно замороженную до глицериновой вязкости водочку. Затем брался за шишечку на ножке и поднимался от стола на уровень глаз. С некоторым деланным смирением содержимое отправлялось по назначению. И вот тут-то настоятельно рекомендовалось захрустеть горький напиток свежим, только срезанным, экзотическим для наших мест, плодом.

У дяди Васи из рюмок были только лафетники. Это второй принцип нашего хозяина. Он часами мог рассказывать, как Лейб-Гусарский гвардейский полк под командованием Великого князя Николая Николаевича пил водку аршинами. Двенадцать лафетников выстроившись в ряд на столе занимали ровно аршин. По команде их начинали пить. Даже юный корнет мог осилить полтора, а старые вояки принимали на грудь не меньше трёх. С полковых обедов никто "живым" не уезжал. Да, были люди! Богатыри! Гвардейцы! Сейчас такие редкость. Иной съел поллитрию под хорошую закусь и всё! Скис! Либо спит, либо сидит, но только глазами лупает.

Третий принцип у хозяина был насчёт мебели. Она у него исключительно самодельная, покупную он не признавал вовсе. Не то что мебель у него хороша была, скорее наоборот. Грубо сколоченные из старых досок козлы стояли основой что столов и скамеек, что топчана и вешалки. "Хозяйки нет!" – сочувственно вздыхала женская часть компании. Невзирая на острый дефицит невест в посёлке, кого-нибудь из новоприбывших, особенно с ребёнком, наши кумушки могли бы сосватать. Да и сбежавшая было жена пыталась повиниться, помириться и вернуться. Но дядя Вася оставался стойким холостяком. Говорил: "Лучше буду 6 % налог на яйца платить, чем 25 % алиментов за чужого ублюдка."

Дело в том, что однажды вернувшись на пару дней раньше из рейса по зимнику, он нашёл в своей постели кроме жены чужого мужика. Скандал был грандиозный! Мужик заявил, что он тут не при чём. Действительно, откуда только приехавший завербованный мог знать, что эта… ну вы поняли кто… чья-то жена. Дядя Вася с таким аргументом не смог не согласиться и отпустил горе-любовника. За время выяснения отношений между мужчинами жена сама сбежала.

На следующий день история продолжилась. Остаток ночи обманутый муж пилил мебель на дрова. Утром сбегал в сберкассу и закрыл книжку с семейными сбережениями. Затем прямо во дворе устроил грандиозный костёр из напиленной мебели, узлов жениной одежды и прочей домашней утвари. "Горит моя старая жизнь!" – пьяно рыдал страдалец. Лишь через неделю он вышел из запоя и сразу подал на развод. Бывшая подруга находилась в шоке. Во-первых, из вещей у неё осталось только то, что было на ней в момент побега. Во-вторых, любовник не счёл себя обязанным заботится о ней и компенсировать потерянные вещи. Наоборот, рассказывал любому налившему стакан подробности скандала с обязательным комментарием: "Васька слишком добрый! Я б такую сразу убил!" В-третьих, отношение поселковых скатилось на уровень плинтуса. Не то что остальные были ангелами безгрешными, и никто никогда не гулял на сторону. Но если что и выяснялось, решалось тихо в семейном кругу. Сплетницы шёпотком смаковали слухи, однако келейно, среди своих. Такой громкий случай они не могли не осудить. Да и Василия действительно было жалко.

Развод состоялся в суде уже через месяц. Судья сочувствовал обманутому мужу, потому возмещение уничтоженного имущества счёл невозможным. "Состояние временного умственного помешательства, вызванного тяжёлыми душевными переживаниями, случившимися в силу чрезвычайных обстоятельств, при неожиданно вскрывшейся измене жены и произошедшие на фоне физического переутомления после многодневного пребывания в стрессовых условиях перевозки крупногабаритных грузов по зимнему бездорожью." Как вам такой пассаж из судебного решения? А ведь Сан Палыч даже не запнулся, пока его читал. Единственно, оплата пошлины была наложена на бывшего мужа. Остальное сожжённое, и мебель, и вещи, и деньги со сберкнижки, были прощены. Народ поддержал такое решение. Но ближе к лету по посёлку пошёл слушок, что Васька дурак-дурак, да умный. Дескать, всё-то он сжёг, а денежки себе оставил. Хитрован кручёный!